Текст книги "Дар Солнца (СИ)"
Автор книги: Анна Шилай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Медсестра недоуменно смотрела на нас.
– И что, даже свидетельства о рождении нет?
– Её отдали мне без каких-либо документов, – вступил в разговор я.
– И как вы поняли, что отец – вы?
– Сделал тест на отцовство.
Медсестра переводила взгляд с меня на Марго и обратно, словно сканируя на детекторе лжи. Согласен, история как в лучших бразильских сериалах.
– И как мне её оформлять?
Я колебался, пока не почувствовал тычок локтя Марго.
– Записывайте как Сафировскую Ариадну Матвеевну.
XIII
Ариадну нам отдали только через полтора часа. Из-за скрипучих дверей сначала вышел её доктор – мужчина лет сорока пяти, уже седеющий, халат болтался на его худых плечах как на жерди. Он едва сдерживал зевоту, но серые глаза смотрели цепко и добро. Вслед за ним вышла примерно его лет медсестра, неся на руках моего ребёнка.
– Здравствуйте, это вы родители? – спросил доктор.
Мы с Марго дружно кивнули, не вдаваясь в подробности, кто именно кем приходится девочке.
– Я Александр Николаевич Трубанько. Ничего страшного не случилось, – сразу успокоил нас врач. – Свежее молоко, конечно, на пользу вашей дочери не пошло, но мы все исправили. – Он улыбнулся Ариадне, когда медсестра передавала её нам. Я прижал её к себе и увидел радость в глазах медсестры. Да уж, наверняка со стороны я кажусь офигенным папашей.
– Спасибо огромное! – облегченно выдохнула Марго, пожимая руку Александру Николаевичу. – Вы не представляете, как мы переживали.
– Представляю, мне рассказали, как вы тут по приемному покою сновали. Впредь кормите её смесями и детским питанием. Своего молока у вас?
– Нет, – вновь сделала вид, что причастна к нам Марго. – Матвей всё будет делать как надо, верно?
– Верно, – кивнул я. Ариадна успокаивающе оттягивала руки, и я чувствовал, как напряжение покидает меня. Я забуду про молоко и буду варить эту бурду сутками – только пусть больше так не плачет… – Сколько мы вам должны? – спросил я, осторожно перекладывая её на одну руку, а вторую запуская в карман за бумажником.
– Вы ничего не должны, мы государственная больница, – ответил Трубанько.
– За хорошую работу, что спасли её, возьмите. – Не знаю, сколько там было, но я выгреб всю наличность, что лежала в кошельке, и протянул её доктору и медсестре.
– Молодой человек, – нахмурилась женщина. – Спрячьте ваши деньги обратно. Сказали же вам – мы государственная больница, коррупция и так распоясалась. Лучше берегите вашу красавицу-дочку, чтобы она оставалась такой же здоровой и жизнерадостной.
Марго сжала мою ладонь с деньгами и опустила.
– Извините его. Он и правда дико перенервничал. Ещё раз спасибо вам! – Она развернула меня и потянула вон из холла.
Стоило нам сесть в машину, на меня навалилась дикая сонливость. Двигаясь, словно в воде, я медленно потянулся к замку зажигания, долго не мог попасть в него, запутался в ремне безопасности. Марго смотрела на это с поразительным терпением, но, видимо, я выглядел слишком жалко, чтобы она позволила мне измываться над собой дальше.
– Если ты не против, могу повести я, – предложила она, наклонившись через пассажирское сидение. – А ты посиди тут, с Ариадной, отдохни.
Кто меня знает – а эта девушка меня знает достаточно хорошо, – в курсе, что я никому не доверю садиться за руль моей "Мазерати", не важно, даже если я в жопу пьян, но… Сейчас я был удивительно покладист и покорно открыл дверцу, вылез и сел назад, приняв не спящую, но ведущую себя весьма спокойно, дочь. Не знаю, на что рассчитывала Маргарита, но она никак не прокомментировала это, а молча заняла место водителя.
– Я позвоню Тиме с твоего телефона, ладно? – Девушка кивнула на сотовый, торчащий из гнезда рядом с приборной панелью. – Он трижды пытался со мной связаться, а я сбрасывала.
– Валяй, – согласился я, укладывая Ариадну себе на плечо. Дни сотрудничества с ней показали, что так она быстрее всего засыпает.
Я пропустил мимо ушей разговор супругов, даже не скажу с уверенностью, что Марго не пыталась заговорить и со мной, выключив телефон. Я слушал лишь тихое-тихое дыхание девочки у самого уха и наслаждался – да, признаю это, я наслаждался – приятной тяжестью её веса на себе. Раньше я не понимал, отчего так светился брутальный Денис, когда держал Сашку на руках, даже порой сильнее Насти, а сейчас дошло – это офигенное удовольствие.
И я действительно превращаюсь в сопливого педика, блин…
– Просто чудесно, – вывел меня из прибалдевшего состояния раздраженный голос Марго. Я встрепенулся, синхронизируясь с реальностью, и увидел моргающие сине-красные огни милицейской машины и то, что мы притормаживаем.
– Это что? – спросил я.
– Без понятия. Скорость не превышала, знаки не пропускала, какого лешего этому козлу надо, даже не представляю.
– Ну, сейчас и узнаем, – вздохнул я, погладив по голове спящую дочку.
Марго остановила машину, опустила ветровое стекло и стала ждать патрульного. По её напряженным плечам и побелевшим костяшкам пальцев, сжавших руль, я диагностировал, что лучше нас особо не задерживать, иначе Вестич устроит милиционеру "хорошее" дежурство.
– Инспектор ГИБДД Ильин, плановая проверка, – зазвучал его голос за пределами автомобиля. – Можно ваши права и документы?
Я протянул Марго её сумку, она достала из бокового кармана водительское удостоверение, из бардачка – документы на машину и вручила их крупному менту, маячившему в окошке.
– Вестич Маргарита Дмитриевна… А хозяин машины где? Или вы её взяли в качестве компенсации за неудачный вечер? – то ли попытался пошутить, то ли всерьез решил подкатить к девушке он.
Голос патрульного явно не нравился Ариадне, и она начала вертеться, предвещая скорый плач.
– Блядь, отшей его, – буркнул я подруге, усиливая поглаживания ребёнка.
– Хозяин машины сидит на заднем сидении, инспектор, и вы бы это заметили, загляни вы в салон, а не в вырез моей блузки, – завелась Марго.
Покрасневшая физиономия патрульного появилась в проеме окна и встретилась с моим яростным взглядом. Нет, ну серьезно, мастер "пикапа": ни тела, ни морды, а ведет себя, словно внук Питера О" Тула и Одри Хепберн!
– Ох, добрый вечер, – сразу же смутился Ильин. – Значит, это вы хозяин этой красавицы?
– Если под "этой красавицей" вы имеете в виду "Мазерати", то да, – ответил я. – Ещё что-то или мы можем ехать? У нас ребёнок крошечный, если вы не обратили внимания.
– Ага, сейчас… А это ваша супруга? Фамилии разные, не взяла вашу? Вот уж эти современные бабы…
Марго глубоко вздохнула, что означало, что он докопался до дна её терпения.
– Так, вы проводите плановую проверку машины или социологический опрос для ЗАГСов? Можете без лишних дурацких вопросов?
Инспектор посветил мне в лицо фонариком, сверяя фото на документах и оригинал, потом только исчез с поля моего зрения.
– Можно посмотреть в багажник?
Вот сволочь… Я кивком указал девушке кнопку открытия багажника. Она нажала её и вылезла из салона проконтролировать проверку. Ариадна засопела и тихо пискнула, и я срочно заработал мозгами, как её успокоить. На заднем плане я слышал вкрадчивый голос Ильина, он что-то говорил про мужа-придурка и красивых сильных женщин. Вот уж кто придурок, так это не я точно.
– Солнышко, всё в порядке, тише… т-с-с-с-с… сейчас тётя Марго пошлет этого урода на хрен и вернется, и мы поедем домой… не плачь… – Однако, как истинная женщина, пусть и маленькая, она отказываться от намеченных планов не собиралась и негромко, как она умеет, но пронзительно заверещала. – Ох, Боже мой…
Я снял её с плеча, уложил на сгиб руки и накал укачивать.
– Дремлет за горой мрачный замок мой, – запел я, наклонившись к её ушкам. – Душу мучает порой царящий в нем покой.
Дочка чуть сбавила звук – отличный признак.
– Я своих фантазий страждущий герой, а любви моей живой все образы со мной…
Через полминуты Марго вернулась в машину и застала меня, распевающего на манер Князева:
Я часто вижу страх
В смотрящих на меня глазах.
Им суждено уснуть в моих стенах,
Застыть в моих мирах.
Но сердце от любви горит.
Моя душа болит.
И восковых фигур прекрасен вид.
Покой везде царит!..
– Это ты вместо «Спи, моя радость, усни», что ли? – усмехнулась она, глянув на меня в зеркало заднего вида.
– Я не знаю колыбельные песни, – ответил я. – Как видишь, и так неплохо выходит.
– Ты только до конца не допевай, – посоветовала подруга. Машина легко завелась, и мы поехали дальше. – Испортишь психику с младенчества ребёнку.
Когда мы приехали домой, Марго сняла свою маску сильной женщины и призналась, что сил уезжать у неё уже нет, и я предложил ей остаться, даже, если захочет, заночевать в моей постели, но почему-то в ответ получил лишь неприличную комбинацию из пальцев. Гостевая комната была занята вот уже пятый день – такого не бывало даже когда у меня гостили родители, – но кроватку девочки Марго перевезла в мою комнату, чтобы я "был таким отцом, которого заслужила Ариадна". Поспорить бы с ней – но нет, не сегодня. Может, утром…
Разбудила меня моя дочка в пять с лишним часов, после чего обратно ложиться я уже не стал. Помок в душевой кабине, засел на кухне, перечитал два контракта, которые должен был сегодня отдать няням, составил набросок рабочих документов. Залез в Контакт, увидел светящегося онлайн Влада, завел с ним переписку. Выяснилось, что Ира домой вчера не приехала, что, возможно, значило, что они поссорились, но мой друг не мог понять, почему. Зная его, я предполагал, что у его девушки была масса причин отшить его, начиная с того, что он совершенно невнимательный к ней тип и заканчивая тем, что гуляка и любитель женских прелестей похлеще меня. Даже странно, что внебрачный ребёнок, о котором он ни сном ни духом, появился только у меня.
В семь встала Марго, отчаянно зевая и требуя свою чашку кофе, если я не хочу лицезреть её в гневе. Пришлось отдать свою, потому что кофе у меня внезапно закончилось, а Марго в гневе – о, вам лучше не встречаться с таким её вариантом. Мне пора было сматываться из квартиры – с самого утра должна была приехать та самая госпожа Березина, потому что вчера мы так и не договорились из-за её вечных планов и неспособности организовать свой день. Подруга, вздыхая и хмурясь, всё же обещала встретить Алису, посвятить её во все нюансы, в том числе в диету, рекомендованную доктором Трубанько, и предупредить, что я приеду к двум, чтобы познакомить её с Марией Валентиновной. После этого я смог собраться, убедиться, что Ариадна спит праведным сном младенца (отлично вышло сравнить, я мастер!), попрощаться с Марго и выскочить за дверь.
Этот день пролетел у меня в темпе диско: утренняя планерка, совещание с "Лёшкой", Березина наконец поддалась и мы смогли заключить контракт, потом стремительный рывок домой, встреча с нянями – они друг другу понравились, а какие дифирамбы они пели об Ариадне, просто заслушаться – работа после обеда. Вечером я попрощался с Марией Валентиновной и свалился поспать до девяти, потому что недосып был просто кошмарный. Так мы и продыхли с ребёнком нос к носу до глубокой ночи, пока ей не понадобилось моё внимание.
Среда так же особо событиями не изобиловала: работа, обед, быстрый, но бурный перепихон в моем кабинете с помощницей "Лёшки", которая этого добивалась больше двух месяцев. Днем позвонила мама, поинтересоваться, как у меня дела, как дела у ребёнка, что я думаю о нянях, рассказала о своих военно-психологических буднях. Мы с ней проболтали до самого конца рабочего дня, в итоге я половину дел не успел доделать, но – какая, к черту, разница, не убегут.
Четверг начинался так же, как и среда, то есть, скучно, но плодотворно, Буршак пожаловался, что его Кристина светиться, чего раньше он не замечал (ещё бы, после вчерашнего прорыва в сексуальной жизни) и совершенно не хочет работать. Днем заезжать домой я не стал – Алиса и Мария Валентиновна и сами разберутся, в конце концов, – вместо этого встретился с Владом в нашей кафешке, в которую мы периодически ходим ещё с университетских дней. Там он мне рассказал подробнее о странном поведении Ирины и даже высказал подозрение, что это она ему изменяет. Факт своих похождений "налево" от меня он не скрывал. Не знаю, я не назвал бы себя другом его девушки, мы знакомы весьма шапочно, но я сомневаюсь. Ира из тех милых девушек, которые пекут печенья и являются старостами своих учебных групп, для них важны стабильность и благополучие. Я не могу представить её в моих же объятиях – я ей нравился, но пока она с Владом, ближе, чем на полметра, она ко мне не подойдёт, что говорить о других парнях. Скорее всего, она просекла, что Влад снимал брюки не только для неё, и прекратила этот цирк.
Может, и к лучшему.
Но стоило мне закрыть дверь своего кабинета, как ожил мой мобильный телефон. Звонил отец – ну надо же!
– Либо ты ошибся контактом, либо я отравился суши в ресторане и сейчас галлюцинирую, – вместо приветствия произнес я в трубку.
– А я-то как рад слышать, что мой сын все так же первый в списке моих почитателей, – в тон мне ответил отец. Обожаю свою семейку…
– Ну, так чем обязан этой чести?
– Хотел спросить – можешь сегодня освободиться пораньше и приехать домой часам… к пяти?
– Это какая-то проверка на вшивость, типа, насколько я предан работе и готов ли рискнуть креслом креативного директора ради твоего слова? – насторожился я.
– Хуже, мой мальчик. Я вернулся в город и хочу встретиться и познакомиться с внучкой.
– Отлично, я…
– Подожди, не радуйся так. Твоя мама… рассказала деду о ней.
Что?!
– Папа, пожалуйста, не…
– Да, сынок. Он тоже здесь со мной и мы оба приедем к тебе к пяти. Там и поговорим.
Он завершил вызов, а я стоял с пальто в одной руке и мобильником в другой, пронзенный параличом. Мой дед, Литвинов-салаги-встали-в-строй-Александр Матвеевич, уже в курсе, как я облажался когда-то с контрацепцией, значит, будет сегодня танец с саблями.
И мама вчера даже не обмолвилась ни одним словом об этой подлянке с её стороны! Я яростно бросил пальто на первую попавшуюся мне поверхность и забарабанил пальцами по сенсорному экрану айфона, набирая её номер, но она была недоступна – скорее всего, сейчас работает.
Вновь обматерив и длинный язык матери, и дурость Солнечной, я сел за стол и потянулся к селектору – надо попросить Леру отменить все встречи на остаток дня. Работа в очередной раз пролетела.
XIV
Как назло, недалеко от места моей работы случилась авария, и на какое-то время движение перекрыли. Знал бы раньше – поехал бы в объезд, но – поздно пить боржоми, когда почки уже отказали.
А дед опозданий не любит.
Раздраженно постукивая пальцами по обивке руля в такт "Loving you" Negative, передаваемой по радио, я не сразу заметил девушку, ошивающуюся около дверцы. Она прислонилась к своей машине и косо наблюдала за мной в боковом зеркале. Стоило нашим глазам встретиться, она отлипла от светло-желтого бока "Фольксвагена" и подошла ко мне.
– Не знаете, что там творится? – начала она разговор, чуть улыбнувшись.
– Приземлился космический корабль покемонов, Джей и Кей пытаются уговорить их отлететь хотя бы на обочину, – мрачно ответил я.
Девушка фыркнула, без спроса облокотилась на крышу "Мазерати", выудила из кармана рубашки сигареты и прикурила. Увидев это, я вспомнил, что сам с утра не курил, и сразу же зачесалось горло.
– Ты мне нравишься, – резко сократила она дистанцию в общении. – Мой бывший бы без объяснений не допер, что это шутка.
Я вылез из машины, глянул на многометровый ряд автомобилей впереди и далекие отсветы спасательных служб и тоже достал сигареты.
– Поэтому и бывший? – спросил я.
– Не только. Он вообще придурок. Не знаю, какого хрена я с ним связалась.
– А кто знает, – пожал я плечами, с наслаждением втягивая дым. Позади нас сигналили, требуя ехать дальше, на что я ясно показал им средний палец и продолжил ловить кайф.
– Секс с ним крышесносный, поэтому я и держала его, – нашлась с ответом девушка, подвинувшись ближе. – Но тупил так, что, в конце концов, не хватило даже этого.
Я заинтересованно взглянул на неё – компания, однако, какая!
– Думала, с другим получится, – продолжила она. – Клеился, я поддалась, но тоже не срослось. Может, умных и сексуальных в одном не бывает?
– Бывает, просто они достаются тактичным, – отпарировал я, стряхнув пепел.
Она усмехнулась и протянула мне руку:
– Дарина, можно просто Дара.
– Матвей, – ответил я на рукопожатие.
Мы помолчали треть сигареты, потом она вновь завела разговор:
– Я всегда хотела познакомиться с владельцем такой машины, – она кивнула на мою детку. – Дорого стоит?
– Ещё больше, чем ты думаешь.
– Папа подарил? – в голосе Дары мелькнул намек на презрение.
– Отчасти. Половину я взял со счета, что велся со дня моего рождения, половину сам заработал.
– Кем надо работать, чтобы купить такую машину в двадцать лет?
Она это мне комплимент сделала? Если так, то напрасно – мне не льстит.
– Твоя машина тоже не времен братьев Гримм, – увильнул я.
Дарина изящно повернулась лицом к "Фольксвагену" и прилегла на "Мазерати", упираясь локтями. Соблазнительница, об этом говорил каждый её жест.
– Это мне брат подарил на окончание университета.
– Брат?
– Ага. Родители голливудят в Канаде, он за мной присматривает с пятнадцати лет.
– Повезло, – кивнул я. – И с братом, и родителями.
– А, я их не видела уже три года, и нам троим хорошо. Я их не радую.
– Да ладно, – сыронизировал я, бросив окурок на землю и растаптывая. Упоминание родителей напомнило что, вернее, кто ждет меня с визитом дома.
– Они хотят, чтобы я вышла замуж за богатого магната, даже парочку мне подкинули, а я вообще замуж не собираюсь. Секс достать легко, остальное лишнее.
– Полностью тебя поддерживаю.
– А ты, Матвей? Ты женат? – её взгляд из-под накладных, густо накрашенных ресниц, давал ясные намеки.
– Нет, я думаю так же, как и ты. С тем отличием, что меня родители в мужья не толкают.
– Видимо, так повезло лишь мне. Что с парнями, что с родителями. – Дара оттолкнулась, став ровно. – Ну так ты какой, умный или сексуальный?
– Ты мне это скажи, – улыбнулся я, чуть прикусив губу – она встретила достойного соперника.
Девушка внимательно осмотрела меня с головы до носков эксклюзивных мокасин, накручивая на палец вьющуюся прядку. У меня всегда было особо отношение к кудрявым девчонкам, поэтому напряжение, скапливающееся внизу живота, не стало для меня неожиданностью. Оглядев её в ответ, я заметил, что она очень и очень ничего – волосы светло-каштанового цвета струились до поясницы – такие одно удовольствие сжимать и пропускать сквозь пальцы в порыве страсти, – синие глаза открыто и недвусмысленно говорили, что она смелая и без лишних комплексов, клетчатая рубашка сильно натягивалась на груди, а скрещенные руки усиливали этот эффект. Блин, как её ещё не изнасиловали?..
– Ты, похоже, тот самый редкий единорог, сочетающий и то, и другое. – Дара вытащила из заднего кармашка джинсов небольшую картонку. – Позвони, когда заскучаешь. Может, я даже уговорю тебя дать мне сесть за руль этой брюнетки.
Я редко связываюсь с такими самоуверенными женщинами, предпочитаю, чтобы процессом обольщения руководил я, но карточку с номером всё же взял – может, и позвоню как-нибудь. Только пусть не надеется, что я пущу её на водительское место в моей машине – ни одна моя любовница такого не заслужит.
– Посмотрим, Дарина… Держи телефон включенным, – я подмигнул ей и полез обратно в салон.
– А ты долго не тяни с этим, – ответила она и тоже скрылась в своей машине.
Выбрался из этой дорожной кишки я только через полчаса, спалив сотню нервных клеток. Телефон ещё не разрывался от звонков отца по поводу опоздания, но я не тешил себя надеждой, что они с дедом сами опаздывают. Больше чем уверен, что меня ждут и накапливают энергию для шторма.
Так оно и было. Въехав во двор своего дома, первое, что я увидел – это внушительный зад отцовского "Мерседеса". Его хозяин разговаривал по телефону, его заслоняли два телохранителя, а в десяти метрах от этой компании стоял генерал Литвинов, вертя в пальцах тренажерное резиновое кольцо – ему приближался седьмой десяток лет, и он упорно – и успешно – сражался с физиологическими изменениями. Я припарковался рядом с ними – потом заеду в гараж, ничего страшного – и вылез из машины.
Отец и дед повернулись ко мне практически синхронно.
– Добрый вечер, Матвей, – первым нарушил повисшую тишину папа.
– Хм… ладно, добрый. – Кто знает, может, это намек, что всё не так ужасно. – А почему вы тут, а не в квартире? Тем более что я опоздал на… – я глянул на часы, – блядь… намного.
– Потому что туда мы можем попасть только вместе с тобой, как безоговорочно заявила нам некая женщина, находящаяся по другую сторону двери, – ответил дед, смотря на меня с непроницаемым выражением. Мария Валентиновна… уважаю, стальные яйца у женщины! – Тебе же ясно было сказано, что мы приедем к пяти.
– Прости, но ты забыл предупредить двух придурков, расшибившихся на перекрестке!
– Телефон для этого есть, чтобы позвонить и объяснить.
– И что, вы бы развернулись и уехали? Если да, то я в самом деле упустил отличный шанс избежать кучи проблем.
Отец решил пока не встревать в наш с дедом разговор – хоть у него были хорошие отношения с тестем, проверять их на прочность не стоило. Я остался один на один с ним.
– Ответь мне, Матвей, почему я здесь? – задал странный вопрос генерал.
– Потому что твоя дочь не умеет держать рот на замке?
– Не смей так говорить о матери! – повысил голос дед. – Я здесь из-за тебя и из-за того, что вот ты-то не умеешь держать штаны застегнутыми! В этом моя дочь не виновата!
– Я сам бы со всем разобрался, ей было не обязательно впутывать тебя.
Дед отдернул пальто тем же жестом, которым он поправлял форму, взглянул на моего отца, потом снова на меня.
– Сам бы со всем разобрался? Внук, ты не диван решил продать. Это ребёнок!
– Я знаю! – рявкнул я в ответ. – И представь, я уже неделю имею дело с этим ребёнком! И он ещё жив, так что не так я бездарен!
Дед покачал головой и отвернулся. Видя, что уже можно, вступил отец:
– Кто сейчас в твоей квартире?
– Няня. Что, об этом мама не рассказала? Преподнесла все так, словно я совершенно безголовый тип?
– Нет, Матвей. Просто я уточнил, потому что та женщина не представилась.
– При всем твоем гневе по отношению к ней, твоя мать любит тебя, – вновь заговорил дед. Сейчас его голос звучал спокойно и не пугающе. – И она рассказала мне о девочке не для того, чтобы я оторвал тебе голову. Наоборот, она описала тебя как очень ответственного теперь мужчину.
– Да? – скептически приподнял я брови.
– Да. Я бы не подумал, что ты расскажешь все сестре, зная, что рискуешь вызвать её гнев, что решишься брать дочь на работу, совершенно серьезно отнесешься к выбору няни, делая упор на качество, а не на внешность, как всегда бывало в остальных делах. Ты совершил огромный шаг по пути взросления, и мать указала именно на это.
– Её огорчило лишь твоё желание отдать девочку в другую семью, – добавил мой отец.
Я присел на капот "Мазерати" и положил барсетку рядом.
– Папа, я не могу оставить её. Хотя бы ради неё самой, если вы не захотите слушать обо мне.
– О тебе мы слушали все двадцать два года, достаточно, – кивнул дед.
– Из меня отец не то что никудышный – я и "отец" – понятия, взаимоуничтожающие друг друга. Ей будет плохо со мной.
– Твоя правда, – вновь поддержал меня он.
– Почему будет плохо? – одновременно с ним спросил папа.
– Потому что для отцовства нужны жертвы! А я не готов их нести! Последние два вечера я приезжал домой выпивший, потому что не мог отказаться от возможности заехать в тот или иной бар или клуб, где мне встречались девушки, желающие моего внимания. Разве так поступил бы хороший отец? А секс? Я пять раз давал себе волю за эти неполные три дня, не считая понедельника. Останься Ариадна со мной, этому придется положить конец – но я не могу этого делать.
– Ариадна? – это дед.
– Не можешь или не хочешь? – а это отец.
– И то, и другое.
Вновь повисла тишина. Телохранители папы – Тимур и Лёва, я у них ещё парнишкой "стрелял" сигареты тайком от родителей – тактично молчали и делали вид, что не слушают, о чем мы говорим. Надежные ребята.
– Дай нам хоть взглянуть на неё, прежде чем отдать куда-то, – попросил отец.
– Пойдёмте, – вздохнул я.
Свою машину я отогнал на парковочное место, пока мужчины решали вопрос с телохранителями, прежде чем пойти со мной. Вновь встретились мы около лифтов.
– Не думай, что я спустил тебе произошедшее, – произнес дед, глядя не на меня, а на меняющиеся цифры этажей. – Для меня оскорбление, что мой внук узнает о своем ребёнке при подобных обстоятельствах.
– Никак иначе я бы не узнал.
– Чтоб это было первый и последний раз. И вообще – пора тебе жениться.
– Началось, – закатил я глаза.
– Поздно, видимо, началось, – вставил свою реплику отец.
Звякнул колокольчик, я вышел первым, дед и отец – следом. Двери ещё были закрыты, а я уже чувствовал сладкий запах смеси – он, как мне казалось, теперь бы везде на этаже.
– Няню зовут Мария Валентиновна, – предупредил я родственников, прежде чем нажал на ручку и впустил их в квартиру.
Няня вышла нам навстречу, неся Ариадну на руках. Дочь хныкала и перебирала ножками, и моё сердце привычно застучало, поняв, что она не в духе.
– Смотри, папа вернулся, – ласково прощебетала Мария Валентиновна, потом её взгляд зацепился за других гостей. – И не один.
– И кто же нас обидел, маленькая? – Я быстро избавился от барсетки, протянул руки и взял девочку, укладывая её на плечо. – Не плачь, уже всё хорошо, хорошо.
Укачивая её, я поцеловал светлые волосики – они уже начинали сворачиваться в кудряшки, щекоча мне губы – и подул на них, отчего Ариадна довольно загулила. Недовольства как не бывало, она вновь была жизнерадостной и активной малышкой, обожавшей объятия своего папы. Я улыбнулся, взглянув на неё – с каждым днем я все больше замечал красивые черты в своем ребёнке, и особо мне нравились её необычные голубые глаза. Она тоже растянула ротик в улыбке и потянулась ручками к моему лицу. Увернувшись, я поцеловал крошечный носик, повернулся – и увидел вытянувшиеся лица отца и деда. Они переглянулись между собой и вновь посмотрели на меня.
– Эм… знакомьтесь, это мой отец Иван Николаевич и мой дед Александр Матвеевич. Папа, дед, няня Мария Валентиновна.
– Очень приятно с вами познакомиться, – широко улыбнулась женщина, пожимая обоим руки. – Простите, что не впускала вас, просто…
– Всё в порядке, – отмахнулся папа. – В нынешние времена такая предосторожность очень актуальна и вполне естественна.
– Я, наверное, тогда уже пойду, раз вы все вернулись домой… – Мария Валентиновна взглянула на меня, ища разрешение.
– Да, конечно. Спасибо вам. Э-э… подержите её минуту. – Я отдал дочку няне и полез в барсетку за кошельком. – Ваша зарплата и премия, что задержались из-за меня. Я попал в пробку, еле выбрался.
– Ох, Матвей, не надо, – попыталась она отказаться от лишних двадцати долларов. – Вы опоздали всего на двадцать минут, ничего страшного.
– Держите. Заслужили, каждый раз Ариадна просто светится при вас.
– Она из-за вас светится. – Женщина сдалась и положила деньги в карман брюк. – Я заметила, что она может капризничать или спокойно спать, но за пару минут до вашего появления непременно просыпается и ждет, а когда вы переступаете порог квартиры – начинает активно рваться к вам.
– Это совпадение, – покачал я головой, но на душе стало приятно.
– Не видела я таких совпадений. – Она вернула мне дочку, села на табурет и стала обуваться. – Сегодня она кушала очень хорошо, вела себя как самый обычный ребёнок, только вот незадолго до вашего прихода расхныкалась.
– Лекарства давали?
– Да, как написано в рецепте.
Папа и дед молчали, лишь перемещаясь из стороны в сторону, когда мы с Марией Валентиновной сновали по коридору. Няня оделась, поцеловала Ариадну в лобик и исчезла за дверьми, и вместе с ней исчезла атмосфера света.
– Ну, вот она, в общем, – произнес я, переворачивая дочь лицом к родственникам. – Ариадна.
– Василина говорила, что её мать хотела ей это имя, но мне что-то не очень… – нахмурился дед, рассматривая её.
– Я не стал ничего менять.
– Красивое имя. Здравствуй, Ариаднушка. – Папа взял её за ручку и легонько сжал.
Моя дочка насторожено смотрела на это, постепенно хмурясь совсем как генерал – от него унаследовала, видимо. Когда её пальчики исчезли в широкой лапе моего отца, она заверещала и стала выдергиваться.
– Ну, чего ты, – активировался я, вновь поворачивая её лицом к себе и обнимая. – Это твой дедушка, он хороший. Не бойся его.
Папа отошел, предоставив мне простор для действий. По его лицу было видно, что он в растерянности.
– Ладно, вы раздевайтесь и проходите… куда-нибудь, а я её уложу и приду, – сказал я и направился во временную детскую.
На то, чтобы неудачное знакомство с другими мужчинами моей семьи сгладилось в детской головке Ариадны, понадобилось больше десяти минут. Я гремел погремушками, гладил её мягкими лапками игрушечных котят, запускал музыкальную шкатулку, что ей подарила Марго – это лишь убрала звуковой накал, но слезки по-прежнему текли по её красному личику. Вздохнув, поняв неизбежность надвигающегося, я сел верхом на стул рядом с кроваткой, погладил носик дочки и запел:
– Beth, I hear you calling, but I can" t come home right now. – Ещё неделя, и я смогу создать собственную группу, исполняющую каверы на самые спокойные песни. Как всегда, Ариадна затихла, слушая мой голос. – Me and the boys are playing and we just can" t find the sound.
Дочь смотрела на меня, на то, как шевелятся мои губы, и это явно её убаюкивало.
– Just a few more hours and I" ll be right home to you. – Интересно, ей интересна мелодия или я могу просто читать договора вслух и это будет иметь тот же эффект? Надо будет попробовать как-нибудь. – I think I hear them calling. Oh, Beth, what can I do? Beth, what can I do?
Я осторожным движением вытер салфеткой слезы с её щек, включил проигрыватель, заигравший подборку спокойных расслабляющих мелодий (их мне вчера подогнала Настя), натянул до плечиков одеяло и вышел, прикрыв дверь.
У входа в гостиную я заметил свернутый ковёр – его таки привезли, второй день обещали. Надо будет расстелить… как-нибудь.
– Она так быстро засыпает? – удивился папа, когда я нашел их в кухне, они распивали кофе. – Тебя было не успокоить часами.
– Значит, она не в меня этим пошла, – пожал я плечами. – Ну что, папа, займешься документами?
– Займусь, – посерьезнел отец. – Но пока что придется сделать временную опеку на тебя – ей надо наблюдаться у детского терапевта и сделать необходимые прививки.
– Начало положено – в понедельник мы с Марго были в больнице, пришлось дать ей мою фамилию.
