Текст книги "Дар Солнца (СИ)"
Автор книги: Анна Шилай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
X
Если вы думаете, что Настя была хорошей сестрой во всем, то должен вас огорчить – ночью она показала весь свой характер. Каждый раз, когда Ариадна просыпалась, она будила и меня и заставляла мне помогать менять ей подгузник (урок мне на будущее, как она охарактеризовала это) и поить из бутылочки. Сашку она уже не кормила грудью, так бы было бы немного легче, но увы, пришлось каждый раз разогревать смесь и молоко.
Однако, к чести моего ребёнка, Ариадна будила нас всего дважды за ночь, что, опять же по словам опытной Насти, было весьма неплохо – её сын в этом плане, будучи грудничком, не давал покоя ни ей, ни Денису, ни маме, когда та вызывалась помочь.
Утром, когда спать из-за весёлой возни Сашки в коридоре стало невозможно, сестра отправила меня в магазин за пополнением съестных запасов, молока, детского крема и ещё парой мелочей, которые ей пришли в голову по случаю похода. Не выспавшийся – мне снилась череда девушек, предлагающих мне материнство для Ариадны в обмен на штамп в паспорте – и в довольно мрачном настроении, я отправился в супермаркет, гадая, что ещё для меня приготовила моя дорогая сестренка и переживу ли я эти выходные в её обществе. В магазине мне немного полегчало – на кассе работала моя любимая продавщица Марина, флиртующая всякий раз, когда я появлялся. Этот случай не стал исключением: мы создали изрядную очередь, пока обменивались двусмысленными фразами. Девушка поделилась со мной информацией, что она вычитала в одной статье в модном журнале, что молоко хорошо влияет на потенцию и попросила рассказать, та ли это, если я решу проверить это на практике. Я клятвенно обещал непременно так и сделать.
Вернувшись, я застал Настю, заправляющую сына в куртку – Сашка категорически отказывался, и моя сестра хмурилась, что значило, что лучше сейчас к ней не лесть, – и коляску с придремавшей девочкой.
– О, братик, ставь покупки в холодильник и пошли, – велела Настя.
– Куда?
– Гулять. Свежий воздух нужен детям, и взрослым тоже, кстати. Бледный как мумия фараона.
– Ох, Насть, я спать хочу…
– Я тоже, и не ной.
– Может, ты…
– Нет. Пошли.
Если не послушаю, она вполне может собраться и уехать к себе домой, и я останусь с дочкой один, а это не айс. Ох, ну что я такого сделал?..
В общем, день вот так и прошел. Мы то гуляли, то купали Ариадну, я отсыпался в те моменты, когда она тоже засыпала, а у Насти не находилось каких-либо дел для меня и я был предоставлен самому себе.
Уже вечером я заметил в своих ощущениях что-то подозрительное, но был настолько вымотан, что не стал разбираться, что это. Настя, чтобы Ариадна не будила его, уложила Сашку в гостиной, бесцеремонно перед этим покопавшись в моем шкафу и выбрав дорогое иранское постельное белье, которое я берег для случая, если удастся привлечь одну девушку в университете, но не сложилось, и комплект залег на полках под другим бельем – пока его не нашла моя сестра и, воскликнув: "Такое мягкое! Саша будет чудесно спать на нем", не расстелила его на кожаном просторе дивана. Но и это не так возмутило меня, как могло – я просто мысленно попрощался с идеей – все равно девушка осталась в прошлом – и завалился спать на свою кровать.
Думаете, я выспался? Ни разу – этой ночью Ариадне было не комфортно, и она поднимала нас пять или шесть раз, и лишь дважды потому что нужно было сменить подгузник. Качал на руках её я – как заметила Настя (я это заметил ещё когда девочка только появилась у меня, только не хотел верить), когда я её держу, она успокаивается быстрее. Она усмехнулась, что, мол, родная кровь, но я взглянул на неё настолько мрачно, что больше вслух она это не произносила.
Отдаю должное дочке – под утро она уснула надолго, и мы с Настей смогли поспать аж до полудня, пока из гостиной не раздался звук разбивающегося стекла. Сестра прибежала быстрее – кто знает, какие мысли у неё мелькали в голове те четыре с половиной метра, что разделяли её комнату залом, но мысленно она уже похоронила сына, было видно. Оказалось, что Сашка вполне жив и здоров, а вот торшер, стоящий рядом с диваном, разлетелся по всему ковру и мелкие стеклышки от лампы вряд ли достать простым пылесосом.
– Саша! – практически взвыл я, смотря на ковер, потом на свои босые ноги – тапки я не носил с детства, хоть бабушка, пока была жива, настаивала. – Ну, и что?
– Не знаю. – Настя быстро обула туфли и вовремя перехватила мальчишку, пока он не полез смотреть и щупать дело рук своих. – Я думаю, ковер надо скрутить и отвести в чистку.
– Блин, права мама, что интеллект из нас двоих достался только тебе! – съязвил я. – Ты остаешься тут, смотри, чтобы твой Джеки Чан не опробовал своё кунг-фу ещё на чем-нибудь моем. И если что – с Ариадной повозишься.
– Чем я и занимаюсь полтора дня уже, – в тон мне ответила Настя, ловко удерживая вертящегося сына. Этот захват у неё всегда получался лучше, как бы дед не пытался показать его и мне. – Не задерживайся, ладно? И купи что-нибудь…
– Разберусь, – буркнул я и направился в свою комнату одеваться.
Этот торшер мне нравился! Я, когда брал работу на дом, сидел как раз под ним, и он идеально подходил по освещению для меня. Пока не приехал на пару дней мой племянник и не решил оставить свой след!
Сам я этот ковер никогда не скручивал, всем занимались рабочие. И теперь я понял, почему их было трое тогда – весил он не меньше двадцати килограмм! Два на четыре метра, обалдеть! Я, конечно, понимаю, толстый ворс, окантовка, плотная основа, но, блядь, я загнусь такими темпами! Кряхтя и матерясь под веселым взглядом Насти, я потащился к двери, потом к лифту и грузил его там, когда двери открылись. Четырнадцать этажей буду отдыхать, хоть какой-то плюс расположения квартиры почти под самой крышей.
В машине через интернет я нашел хорошую фирму, занимающуюся чисткой ковров и работающую без выходных, и она находилась не так уж далеко от моего дома. Быстро доехав туда, я сдал предмет мебели, получил обещание, что вернут его обратно через пару дней, после чего, уже не такой злой, порулил в моргающий неоновой вывеской гипермаркет.
Этот день отличался от предыдущего лишь тем, что зал теперь выглядел визуально больше без привычного атрибута. Саше, чтобы смотреть мультики (а точнее, просто рассматривать мелькающие картинки, большее он в своем возрасте все равно не понимал), приходилось сидеть на диване или в кресле под внимательным надзором матери. К нам порывался приехать Денис, замаливать грехи, но Настя решительно ему отказала, сказав, что вернется сама – в понедельник или во вторник. Мне же она строго велела найти няню до этого времени, потому что иначе останусь один на один с ребёнком.
Когда я вновь кормил Ариадну, в голову пришла мысль, что это стало для меня не такой уже и мукой – всё получалось, мы с ней более-менее притерлись друг к другу, и былой дрожи слова "ребёнок" и "бутылочка" больше не вызывали.
Девочка мирно сопела рядом, и я взялся за выполнение требований сестры – поиски няни. Сайтов было до фига, агентства пестрели предложениями и обещаниями обеспечить "вашему ребёнку самую квалифицированную и нежную заботу на свете", но я был знаком с основами рекламы и знал, что все это ерунда. Покопаться в резюме придется не час и не два. На одном из сайтов, предлагающим одиноким папам помощь с их детьми, я увидел, что к анкетам прилагаются ещё и фото, и "подзавис" там основательно. Что могу сказать… девушки тут явно не в няни набивались. Что стоила фотография некой Алины, сидящей в профиль и закинувшей одну ногу на другую, при этом одета она была в топик, завязывающийся под грудью (размер третий-четвертый) из полупрозрачной ткани, и мне кажется, он даже слегка влажный, чтобы ещё больше подчеркнуть всю прелесть её бюста, и шортики в облипку. А ещё одна, теперь Лиза, выложила фото, в котором она лежала на животе на кровати, застеленной темно-красным шелковым бельем, ноги подогнуты в коленях вверх, пятками касаясь ягодиц, выгодно выделяющихся под тонкой юбочкой, заканчивающей там же, где начинались эти самые ноги, а на лице невинно-сексуальное выражение. И при этом она третьекурсница педагогического ВУЗа, специальность "дошкольное воспитание"… Да, это не моя няня Лилия Дмитриевна, весящая не меньше ста килограмм, круглолицая и всегда по-доброму улыбающаяся, с которой я провел полдетства…
Пока я рассматривал анкеты кандидаток, то странное чувство, что возникло ещё вчера, вернулось. Я его игнорировал, как мог, так как не понимал его природу, но, закончив с этим дурацким сайтом и включив телевизор, увидел рекламу последней модели "Тойоты", по которой ползали две красавицы в латексе, всячески выгибаясь на ней – и понял.
Вот же ж, я уже три дня как не занимался сексом!
Кому-то это покажется непонятным, но для меня три дня без девушки – это просто что-то невероятное. Даже когда пару лет назад я заболел ангиной, я и то не смог отказаться от этого ритуала и с температурой поехал в клуб – Влад ржал с меня, но ничего не сказал. А тут!..
– Настя! – Я ворвался на кухню, где моя сестра шинковала овощи, смотря какой-то фильм на ноутбуке. – Ты можешь побыть одна пару часов с детьми?
– А ты куда? – Взгляд из-под светло-русой челки пригвоздил меня к полу, пока я не смылся вон.
– По делам.
– Подробнее.
– Ну, Настя!..
– Матвей, если ты намерен смотаться, а я буду всю ночь куковать тут, бегая от своего ребёнка к твоему и обратно, то задумайся ещё раз.
Я вздохнул, быстро размышляя, сказать правду или что-то соврать. Если сослаться на друзей, то она не поленится им позвонить, если возникнут сомнения. Если по работе – не поверит, не такая у меня работа, чтобы в семь часов вечера воскресенья лететь туда. Чье-то день рождения тоже не прокатит – она не посчитает это достойной причиной отделаться от забот о моем, чего молчать, ребенке.
– Насть… понимаешь… Блин, мне в клуб надо!
Сестра отложила нож и с непроницаемым выражением на лице уставилась на меня. Сейчас могло последовать что угодно: она могла сказать категоричное "нет", и, вознамерься я всё же уехать – вернулся бы в пустую квартиру; могла начать со мной торговаться; могла предложить вызвать девочек прямо сюда; могла с благословением отпустить.
– Давно ты это планировал? – негромко спросила она.
– Что, поход в клуб?
– Ага.
– Не поверишь – вообще не планировал. Но я уже сейчас нас стену полезу!
– Даже так? – усмехнулась Настя.
– Правда, сестрёнка. Ты ведь знаешь, нам, парням, это нужно… – Я заискивающе улыбнулся, надеясь, что её любящее непутевого младшего брата сердце смягчится.
– И тебе – особенно, зная твой образ жизни. – Настя вздохнула. – Но учти – никого сюда не ведешь и до одиннадцати ты должен вернуться! Иначе…
– Не угрожай, я вернусь, раз обещал. – Я послал ей воздушный поцелуй, стрелой метнулся в свою спальню и уже через десять минут заводил мотор "Мазерати".
Я совру, если скажу, что в клубе я не получил того, чего хотел – нет, всё вышло по высшему разряду. Воскресенье, девушки решили отдохнуть перед надвигающейся рабочей и учебной неделей, я в своей темной с серебристыми блесками рубашке привлек достаточно внимания, чтобы следующие полтора часа слились в каскад удовольствия и прекрасного настроения. Но…
Но что-то всё равно было не так, как раньше. В кармане джинсов остались несколько неиспользованных презервативов, потому что я запасся как будто иду в гарем Дон Жуана, девушки, хоть и очень старались, но не смогли выгнать из головы мысль, что в моей квартире осталась моя сестра, которая следит, чтобы, опять же, мой ребёнок был сыт, чист и доволен жизнью. Моя дочь…
Поэтому, выпив перед уходом стакан минеральной воды и послав извиняющуюся улыбку симпатичной девочке в леопардовом платье, я помахал знакомому бармену и направился к выходу.
– Без двадцати одиннадцать, – произнесла Настя, когда я закрыл входную дверь. – Если честно, я ожидала тебя в пять минут двенадцатого.
– Я ведь обещал, – пожал я плечами, стаскивая куртку.
– Помнится, маме ты тоже обещал, но приходил минимум на час позже.
– Когда это было! Ты ещё вспомни, как я твой велосипед без спроса брал.
– Между прочим, я лишь недавно тебя простила за это! – Сестра улыбнулась и взмахнула листами бумаги. – Иди, кое-что покажу.
Я помыл руки, захватил их холодильника бутылку джин-тоника и поплелся к ней в гостиную.
– Глянула я твою историю посещения интернета, – завела Настя издалека. – Пара сайтов, где ты был, ища няню, просто убойная.
– В смысле, хорошие?
– В смысле – ужасные. Но это же ты, я не удивилась. Но не в этом дело. Хвалю, что ты всерьез взялся за поиски няни, поэтому я тоже покопалась и нашла парочку кандидатур. – Она расстелила передо мной на столике шесть листов бумаги. – Они все довольно неплохие, но я бы остановилась вот на этих трех.
Я взял в руки первую анкету. Женщина двадцати девяти лет, есть педагогическое образование, не замужем, детей нет. Работала в детском саду в яслях, но потом сократили. Работа няни временная для неё, пока не найдет какую-нибудь другую на постоянной основе.
Второй вариант представлял собой девушку, учащуюся на заочном отделении университета. Она нигде не работала, но в описании себя было указано, что у неё есть старшая сестра – мать-одиночка, и когда та работала, кандидатка в няни смотрела за её ребёнком, и более-менее всё умеет. Обещает порядочность, ответственность по отношению к семье работодателя, гибкий график работы.
Третья женщина была уже на пенсии, но, судя по фотографии, жизнь в ней била ключом. Не пожилая, очень даже прилично выглядящая на фотографии, в спортивном костюме, с улыбкой на лице. О себе написала, что вырастила троих внуков, пока дети катались по командировкам, младшему сейчас шестнадцать лет, так что проблем с тем, чтобы задержаться на пару лишних часов, если потребуется, не будет.
– Тут ещё одна женщина есть, – Настя подняла листочек. – Пишет, что кормящая мать, молока много, и если родители не брезгуют, она может кормить и их ребёнка. Неплохо бы, да, учитывая, что родной мамы у нас тут не наблюдается? Проблема лишь в том, что к тебе она будет приезжать со своим чадом. С одной стороны – почему нет, лишь бы делала работу. С другой – за своим ребёнком она может где-то недоглядеть Ариадну.
– А остальные что?
– Остальные стандартные – окончили педунивер, есть своим дети, ответственные и любят малышей и так далее. Одна не может оставаться в ночную смену, а это не очень хорошо, потому что, если я не ошибаюсь, раз твой начальник уехал, за него фактически ты, а ребёнка с собой, если надо будет уехать и тебе, пусть даже на один день, не потащишь. Вторая на всё согласна, но сказано, что у неё есть некоторые аллергии, а кто знает, какие именно? Ещё упадет тут с анафилактическим шоком, тебе оно надо?
Я согласился – чем меньше проблем, тем лучше. Ну, учитывая, что надолго оставлять Ариадну тут я не собираюсь, няню нужно такую, чтобы не привязалась к ней. И чтобы по её материальному положению не ударило, а то, может, она уже намерится мебель поменять у себя дома, а я её через неделю уволю. Надо посмотреть…
– Какую бы ты выбрала? – спросил я.
– Хм… или девушку-заочницу, или вот эту бабулю.
– Бабуля может мне мозг выносить, что я бросил мать своего ребёнка. Или что хочу отдать на удочерение.
– Думаешь? Кстати, что скажешь няне по поводу её мамы? Правду?
– Нет, а то возомнят себя детективами. Скажу, что она умерла. Может, я даже о том, что она моя, не поделюсь. Придумаю что-нибудь.
– Надо оно тебе, – вздохнула Настя. – Ладно, как хочешь. Пошли купать девочку и спать, тебе вроде завтра на работу.
– Ты побудешь с ней до вечера?
Как я и опасался, она покачала головой.
– Прости.
– А куда мне её деть?! – возмутился я.
– Ну, возьми на работу, – улыбнулась Настя.
– Смеешься? Тут я с клиентами общаюсь, а тут она заплакала! И я, сняв пиджак, несусь сменить ей подгузник?! Как на меня посмотрят?
– Как на человека, который заботиться о своем ребенке, а значит, он достоин доверия.
– Ох, Настя, это не та область, где ценят.
– Братик, я бы помогла, но у меня свои дела завтра. Я отвезу Сашу к Денисовой маме и до вечера пропаду.
– У-у… Я могу отпроситься пораньше уйти, но не на весь же день…
Настя обняла меня за плечи.
– Она весьма спокойная девочка. Присмотрят на ней твои секретарши, пока ты будешь с клиентами. На вечер договорись либо с няней, если успеешь её выбрать, либо… Марго позови.
– Марго не согласится.
– А ты не язви ей, а спокойно и по-взрослому поговори и объясни. И она согласится, поверь.
– Посмотрим, – хмуро ответил я. – Идем купать её, сама же предложила.
Настя легла раньше, я же задержался заполнить кое-какие бумаги для работы, на которые не хватило времени за эти два дня. Я всё ещё не знал, что будет завтра, выкручусь я в любом случае, но вот какими жертвами…
Глаза слипались, я совсем мутно соображал, но, сам не понимая, зачем именно, прежде, чем лечь спать, тихо заглянул в комнату, где стояла кроватка Ариадны. Свет из коридора не попадал на спящую Настю, но охватывал дочку. Я замер у изножья, смотря на неё. Одетая в желтые ползунки, со светлым пушком на головке, чуть наморщенная, она заставляла меня невольно улыбнуться. Может, совсем немножко, она и похожа на меня – на детских фотографиях, на которых я сплю, видно, что я тоже вот так поджимал нижнюю губу. Я протянул руку и аккуратно погладил её по волосикам. Ариадна, ощутив прикосновение, шевельнулась и будто потерлась о мою ладонь. Я погладил её ещё раз, и она снова повторила этот жест. Ласковая кошечка, честное слово… Моя девочка.
Всё ещё улыбаясь, я закрыл дверь, ушел в свою комнату и улёгся в постель, зная, что надолго засыпать не стоит. Но эта мысль уже воспринималась спокойней.
XI
Когда я вошел в офис, торжественно неся перед собой корзинку с ребёнком, Вероника и Ира молча проводили меня таким взглядом, словно их жуткий кошмар ожил и продефилировал мимо вместо меня. Я же коротко поприветствовал их, спокойно закрыл дверь в свой кабинет и только там с шумом выдохнул. Началось…
Полчаса я не мог выбрать место, куда бы поставить корзину, чтобы она и не мешала, и я мог её видеть. Она побывала и на кофейном столике, и рядом с телевизором, и на тумбе… Идеально было бы, конечно, засунуть на полку шкафа, но полностью она туда не помещалась, только сама Ариадна, но, согласитесь, было бы не креативно – папки, изящные статуэтки, папье-маше – и ребёнок в нежно-розовом костюме. В итоге я решил оставить её в небольшой комнатке, которая служила мне гардеробной и которую я обычно закрывал, но сегодня оставил открытой, чтобы наблюдать за ней. Ариадна не подвела и спокойно восприняла путешествия по моему кабинету, лишь периодически позевывая.
Только я сел в кресло, как запищал селектор, и Лера бодрым голосом пропела:
– Доброе утро, Матвей Иванович! Кофе, чай?
– Ничего не надо, спасибо. Лерочка… хм… не могла бы связаться с кафе внизу и узнать, есть ли у них молоко и могут ли они его подогреть?
– Молоко? А…
– Ариадна сегодня целый день будет со мной, поэтому это для неё.
– Ясно. – Её голос немного дрогнул, но дальше она была сама собранность. – Всё будет сделано. Напоминаю, что сегодня в двенадцать тридцать встреча с акционерами, обсуждаете план на время командировки Никиты Макаровича, в три часа должна была подойти госпожа Березина, но она попросила перенести эту встречу на полчаса позже, это возможно?
– Возможно. Но не больше, потом я уйду.
– Хорошо, я передам. И только что звонил Алексей Борисович, он хочет, чтобы вы к нему зашли.
Я вздохнул, подавив рык. И.о. президента встретил кучу непонятных символов в документах, что же ему делать, блин!..
– Спасибо, Лера. Узнай на счет молока, ладно?
– Да, конечно.
Я отключил связь и демонстративно нажал на включение компьютера. Подождет Андрей Борисович ("зови меня просто Лёшкой, мы же коллеги и друзья!"), зато потом трижды подумает прежде чем хвататься за почётную высокооплачиваемую должность, зная, что это не его совершенно.
На электронной почте меня ждало, среди кучи других, письмо из клиники Людмилы. Открыв его, я увидел то, что уже знал четыре дня – Ариадна с уверенность 99 % моя дочь. Врач писала, что они проверили по своим базам данных за год, и у них нет женщин, которые подходили бы по анализу в матери. Солнечная рожала не у них. Минус одна клиника.
Я бросил взгляд на дочку. В словах Насти была большая доля резона – искать её мать нужно было среди моих любовниц за июнь-июль. И, если она меня знала и знала, где я живу, чем занимаюсь, кто мои родители, то мы были знакомы не одну ночь. Проблема лишь в том, что июнь-июль был давно, всех, кого занесло в мою постель, я вспомнить не мог, а кого мог – те не скрыли бы от меня беременность – либо не допустили бы рождение ребёнка вообще. Так же нельзя было с уверенностью сказать, что Солнечная – блондинка, как я думал сначала. Во-первых, волосы Ариадны могут стать другого цвета – Настя с её биологическим образованием утверждает, что в первые три месяца и цвет волос, и цвет глаз может измениться. Во-вторых, даже если все останется так, как есть, никто не опровергнет, что светлые волосы и глаза она унаследовала от моей родни – сестра и дед, на которого она похожа, блондины с голубыми глазами, и моя бабушка была обладательница красивых бирюзовых глаз. Вдруг пройдет время, и Ариадна приобретет те черты Сафировских, которые я сейчас не вижу?
"Только ты эти изменения не увидишь, потому что она будет уже с другими людьми", – внес ясность внутренний голос, и я перевел взгляд с Ариадны на стол. Хватит, в самом деле. Это моя проблема лишь на неделю-полторы.
– Я оставлю дверь приоткрытой, – сказал я Лере, выйдя в приемную. – Если она заплачет, ты посмотри, что там, ладно? Буду должен, – добавил я с нежной улыбкой, которая и раньше безотказно действовала на женщин, и сейчас не подвела.
– Хорошо, Матвей… Иванович, – расплылась в ответ секретарша. – Я с удовольствием!
Подмигнув ей, я отправился к этому болвану "Лёшке", узнать, что там у него вновь не получается.
До встречи с акционерами у меня осталось немного времени, и я достал распечатки с кандидатами в няни. Что ж, можно пока им позвонить.
Первой, на кого пал мой выбор, была девочка-студентка, помогавшая раньше своей сестре.
– Здравствуйте, это Алиса? – спросил я, услышав ответ в трубке. – Вас беспокоят по поводу объявления, вы предлагали свои услуги в качестве няни…
– Это Елена? Я вам звоню на счет объявления, вы предлагали услуги няни…
– Здравствуйте, Мария Валентиновна…
Таким образом, я позвонил тем трем, которых порекомендовала мне Настя. Сегодня встретиться со мной согласились лишь первая и третья, Елена сказала, что сейчас она за городом и будет только в среду. Алисе и Марии Валентиновне я предложил подъехать прямо ко мне в офис, одной в час тридцать, второй – в два тридцать, посчитав, что часа для собеседования мне хватит – кто знает, вдруг мы договоримся и, попив кофе в буфет на первом этаже, одна из них приступит к работе уже сегодня?
– Ну что, компаньон, – усмехнулся я, зайдя в комнату, где спала – вернее, уже не спала, а брыкалась – Ариадна. – С пробуждением тебя.
В кафе молоко оказалось, и они его даже немного подогрели. Я взял стакан, принесенный Лерой, попробовала его на тыльной стороне руки, как показывала мне Настя. Слегка остыло, но ничего. Следующим моим действием было перелить его в бутылочку, что я и сделал – но не облиться при этом не получилось. Попрощавшись с брюками, я лишь вздохнул, присобачил обратно соску и, приподняв головку дочери, приступил к её кормлению.
Поев, однако, спать она не улеглась. Вертясь, она то морщилась, то жмурила глаза, угрожая расплакаться, и я, уже более-менее узнав кроху, взял её на руки и вышел в кабинет, сел в кресло и стал покачиваться, глазами просматривая анонс, переданный мне и.о.
– Матвей, как ты считаешь, согласиться ли мне на предложение "ВалейСтроя"… – без предупреждения ворвался Буршак (тот самый "Лёшка") и пораженно замер, узрев меня, прижавшего к себе спящего ребёнка и читающего разложенные бумаги. – Это что?..
– Это кто, – раздраженно буркнул я, перехватывая вздрогнувшую Ариадну. – Ребёнок, – уточнил, видя всё то же офигевшее выражение.
Дочке не понравился дядя, влетающий в кабинет, словно за ним гналась вся налоговая инспекция страны, и она негромко заплакала, трогательно пустив слёзки по щекам.
– Ну спасибо, Лёша, – мрачно бросил я начальнику, поднимаясь. – Только задремала…
– Как она вообще оказалась тут?! – изумленно воскликнул он, подойдя поближе, чтобы убедиться, что у меня на руках настоящий, живой ребёнок.
– Мне не с кем было её оставить. Тише, Ариадна, тише… Блин, как там поётся… Какие есть колыбельные песни?! – рявкнул я на Буршака.
– Э-э… не знаю…
– Что ты вообще знаешь… Так-так… м-м-м… Засыпай, на руках у меня засыпай. – Да, да, это не совсем колыбельная, но я колыбельных вообще не помню! Даже те, что пели мне Лидия Дмитриевна, мама и бабушка в детстве, сейчас вылетели из головы. – Засыпай под пенье дождя…
Ариадна замолчала, прислушиваясь. Глаза внимательно уставились на меня.
– Далеко, там где неба кончается край, – продолжил я, следя за её реакцией. Девчонки, которые увивались за мной, наперебой твердили, что у меня шикарный голос и пою я потрясно, но, видя, что моя дочка не вырывается с воплями "Закройте мне уши, бога ради!", я в это даже начал верить.
– Ты найдешь потерянный рай, – неожиданно присоединился ко мне Алексей.
Я, ступая как можно тише и без резких движений, направился в комнатушку, где была её корзинка. Не удержавшись, я погладил её на прощание, получил в благодарность почти что улыбку, после чего прикрыл дверь и уже с совсем другим выражением на лице повернулся к и.о.
– Какого… ты врываешься, не постучав? – едва сдержав напор, полупрошептал я. – И Лера, почему не предупредила?
– А я откуда знаю, где твоя Лера? – отпарировал он. – Где-нибудь мужиков обсуждает с такими же овцами!
– Чего хотел?
– Та компания по изготовлению стеклянных труб предлагает две партии в полтора раза дешевле. Как считаешь, брать?
– Я архитектор, а не бухгалтер. Считаешь, что выгодно – бери.
– Оно-то выгодно, но…
– Давай чуть тише, – перебил я его, когда он начал набирать децибелы.
– Оно выгодно, – уже пониже повторил Алексей. – Но куда нам потом деть эти трубы? Ержаков хочет такую декорацию, пусть, а кто гарантирует, что остальная партия не ляжет у нас на складе на долгие годы?.. А вообще – откуда у тебя ребёнок?
Я оглянулся на прикрытую дверь, устало вздохнул и откинулся на спинку кресла.
– От верблюда.
– Ага, баб, что ли, не хватает, что ты…
– Заткнись, – отмахнулся я, подавив улыбку. – Поручили, пока что на какое-то время я за ней присматриваю. Как найдутся приемные родители – отдам им и напьюсь от облегчения.
– Девочка?
– По одежке не понял? Девочка.
– Твоя? – Буршак сцапал минеральную воду с соседнего стола и сел передо мной в клиентское кресло.
– Эх… моя. Не представляю, правда, что теперь с ней делать.
– А мамаша где?
Этот вопрос меня будет преследовать везде… Спасибо, ёлки, тебе, Солнечная!
– Скрылась в неизвестном направлении, – лаконично ответил я.
И.о. удивленно хмыкнул.
– Скрылась? Обычно всё как раз наоборот, отцы прячутся, оставляя дам с презентом.
– Видимо, "обычно" – не мой случай. Хочешь удочерить? – предложил я.
– Что ты! – сразу же всполошился Буршак, даже чубчик каштанового цвета дыбом встал. – Мне этого ещё лет десять точно не надо.
– Вот и я так думал, однако… Ладно, остальные уже в конференц-зале?
– А хрен их знает. Пошли узнаем.
– Только Леру выловлю, чтобы побыла тут, мало ли моя дочурка захочет продолжения концерта… – Я потянулся к телефону.
Алиса Розанова пришла точь-в-точь в тринадцать тридцать. Лера, уже ничему не удивляясь, впустила её в мой кабинет, и я увидел девушку среднего роста, в дутой куртке, которую она поспешно сняла, и полосатом свитере. Скромно положив куртку на подлокотник кресла, она села передо мной, лишь усилием воли не сцепив пальцы в замок на коленях.
– Здравствуйте, э-э… – она замялась, не зная, как ко мне обращаться.
– Матвей, – подсказал я, отвлекаясь от того, что джинсы очень выгодно подчеркивают её изящный изгиб бёдер. Марго и Настя очень оперативно промоют мне мозг, если я позволю себе увлечься ею. – Алиса, спасибо, что приехали сюда, потому что дома я буду не скоро…
– Всё в порядке, – улыбнулась она, немного расслабившись. – Пары уже закончились, только вечером на практику.
– Вечером? – огорчился я. Ясное дело, что приступить с сегодняшнего дня она не сможет…
– Да. Я учусь на эстетическом факультете, и сегодня у меня задание нарисовать набережную в свете уличных фонарей. Мы с одногруппниками договорились.
– Понятно. Нет, конечно, учёба очень важна…
– А вы хотели?..
– Не важно. Один день ничего не сыграет. – Что ещё я мог сказать?.. – Ну, Алиса, расскажите о себе.
– Мне девятнадцать лет, я студентка… Как я писала в анкете, у меня есть племянник. Сестра… в общем, её парень не захотел принимать участие в его воспитании, и всё легло на наши плечи. Мама тоже старалась, но она врач, часто оставалась в ночные смены, чтобы заработать денег, сестра доучивалась в медицинском универе, да ещё и подрабатывала… – Алиса волновалась, рассказывая, и от этого комкала в руках край свитера. – В общем, о Максимке заботилась, в основном, я. Памперсы, кормление, купание – это уже привычное для меня дело. Сейчас стало проще, его отдали в ясли-сад, я освободилась, но деньги всё равно нужны.
– Это понятное дело, – кивнул я.
– Я очень ответственна и внимательна к детям, – заверила меня девушка. – Учеба у меня не нормирована, это сейчас неделя практики, потом я смогу оставаться даже на ночь, если вы с супругой будете заняты… Простите, – смутилась она, решив, что сказала лишнее.
– Не пугайтесь так, – не смог удержать я улыбку. – Мне ваша кандидатура нравится, думаю, мы сумеем договориться. Вы не будете против, если я найму, кроме вас, ещё одну няню, чтобы не напрягать и не занимать лишнее время ни у вас, ни у неё?
– Нет, конечно…
– Теперь о моей ситуации. Есть девочка, совсем маленькая, всего месяц от роду. Мамы у неё нет, есть только я, а я работаю. Скажу честно – с детьми дел не имел, едва представляю, что делать, и на то время, что она пробудет у меня, мне очень нужна помощь опытного человека, как вы.
Алиса распахнула большие темно-зелёные глаза ещё шире, явно желая задать множество вопросов, но не издала ни звука, пока не сформулировала один, и он был совсем не тот, который я ожидал:
– А с кем ваша девочка сейчас?
Я откинулся на спинку рабочего кресла, уже будучи уверен, что найму её на работу.
– Она здесь, за этой дверью. Хотите взглянуть?
