Текст книги "Дар Солнца (СИ)"
Автор книги: Анна Шилай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
VIII
Я ворвался в приемную с таким грохотом, что Ира и Вероника, работающая на печати, вздрогнули и дружно выпустили то, что держали в руках. В иной раз я бы смутился такому своему поведению, но сейчас последнее, что приходило мне в голову – это эффект, производимый на окружающих. Дверь со всего размаха врезалась в стену, зловеще стукнувшись и рискуя расколоться, но и это меня не трогало. Единственное, что было важно для меня – это моя несносная мать, как ни в чем не бывало сидящая на диване, её бордовый плащ красиво оттеняла темно-синяя кожа обивки. Рядом стояла переносная корзинка, купленная вчера для Ариадны, и мама периодически туда заглядывала, улыбаясь.
– Какого черта ты её сюда притащила?! – готовый вот-вот взорваться завопил я, в три шага сокращая расстояние до них.
– Потому что оставлять ребёнка одного дома грозит опасностью, – вновь совершенно невозмутимо ответила она, подняв на меня глаза.
– Ты хоть представляешь, что теперь будет? – Я уже чувствовал на себе взгляды девушек, находящихся в приемной.
Мама поднялась, оказавшись лишь немного ниже меня.
– Я уверена, что предупреждала, что на весь день с девочкой остаться не могу. Ты об этом знал, поэтому мог подумать заранее и не вынуждать меня приезжать сюда самой и не вводить в курс дел твоих сотрудников. Раз ничего из этого ты не сделал – вот результат.
На пару секунд повисла тишина, которую нарушила Лера, моя секретарша.
– Матвей Иванович, Василина Александровна, а что…
– Ничего! – рявкнул я, но уже понимал, что исправить произошедшее не могу.
– У Матвея Ивановича поменялись планы, – ответила за меня мама, повернувшись к ней. Одной рукой она застёгивала плащ, второй повесила сумку на плечо. – Не знаю, останется он с дочерью в офисе, заканчивая дела, или уедет прямо сейчас – его выбор. А мне уже очень давно пора быть не здесь.
Она склонилась над корзинкой, поцеловала малышку в лобик и бросила на меня успокаивающий взгляд.
– Не теряй голову, сынок. Пожалуйста. Я позвоню тебе, как только разберусь с первоочередными делами на полигоне.
Меня она целовать не стала – я её убедил не делать этого на людях, – попрощалась с девушками и вышла за дверь отдела.
А я остался наедине с ребёнком и кучкой дамочек, жаждущих горячих подробностей того, откуда у меня появилась дочь.
– Все звонки переадресовывай мне на мобильный, – велел я Лере, подхватив корзинку. – И – никаких вопросов, пожалуйста!
Девочка не спала, но лежала молча, смотря на меня, как я верчусь по кабинету вокруг стола, на который поставил её. Сокрушаться и проклинать всех, кто причастен к ситуации, не было ни времени, ни смысла, поэтому я сосредоточился на том, что мне нужно забрать с собой, какие распоряжения оставить работникам и как менее заметно выскользнуть на парковку фирмы. В последний момент я ухватил мобильный, сунул его в карман пиджака, накинул на плечи легкое пальто и потянулся за корзиной с ребенком, когда, робко постучав, вошла Лера.
– Матвей… Иванович, позвонил Никита Маратович, просит очень быстро подойти к нему в кабинет.
– Ты сказала ему, что я ухожу на сегодня?
– Да, он пообещал, что это на пару минут, но очень срочно.
Как сироте жениться, так ночь коротка, как говорила няня в дни моего детства… Ну и как лучше, взять ребёнка с собой к президенту компании и оттуда уже прямиком к машине или оставить его здесь и потом вернуться?
Почти слыша, как рушится к чертям моя жизнь, я кинул пальто обратно в кресло, взял в руки корзинку и вышел в приемную.
– Её зовут Ариадна, я… мне поручили за ней присмотреть какое-то время, – пустился я в объяснения трем девушкам, находящимся там. – Пусть она побудет здесь, пока я схожу наверх, постарайтесь не растормошить её, ладно? Я быстро.
Вероника забрала у меня дочку, уже расцветая, глядя на неё, к ней спешили присоединиться Лера и Ира.
– Никому не говорите о ней! – велел я от дверей, но не услышал ответа.
Если по возвращению в свой отдел я не застану тут большую часть сотрудниц фирмы, то я просто не знаю этих красавиц.
Дело и в самом деле оказалось плёвым – Никита ночью улетал в командировку в Нидерланды, хотел заодно провернуть пару сделок, и для этого ему нужна была моя подпись на документах. Другое дело, что заместителем оставался его лучший друг, а значило, что фактически я – этот болван, не побоюсь этого слова, ни хрена не шарил в делах, только в том, как сорить деньгами, и по любому поводу предпочитал обращаться ко мне. А у меня в приоритете подарочек Солнечной.
Это даже не абзац – это завал по всем фронтам…
Как и ожидалось, в моей приемной уже толпились Наташа, вторая бухгалтер Алина, две секретарши других отделов и некоторые девушки и женщины, которых я до этого видел лишь мельком и даже не представляю, кем они являются. Раздавались сюсюкающие звуки, восхищения глазами моего ребёнка и предположения, почему я не рассказывал им, что у меня он, ребенок, то есть, вообще есть.
– Хм-хм, – привлек я внимание, зайдя к себе.
Все дружно обернулись, уперев в меня пронзительные взгляды. Бабский шабаш, у меня на такое скопление женщин уже начинает развиваться аллергия…
– Матвей Иванович, у вас просто невероятно красивая дочь, – сделала мне комплимент то ли Валя, то ли Варя, ассистентка нашего главного архитектора. – И очень похожа на вас.
Вот не пойму, это я такой слепой, или люди видят совершенно не то, что вижу я? Я рассматривал этого ребёнка и не увидел ничего своего.
– Спасибо, – коротко кивнул я, прощаясь с идеей сохранить существование дочери в секрете. Как буду объяснять, куда она делась после того, как отец найдет ей семью, не представляю.
– А её мама, она ваша невеста? – Я явно услышал в голосе Натальи ревность.
– Нет, не невеста. – Одеваться здесь я передумал и просто схватил портфель и пальто в одну руку, а ручку от переносной корзинки с Ариадной в другую и, пока не прозвучало ещё каких-либо щекотливых вопросов, поспешил вон из кабинета.
– Имя ей вы выбрали? Оно очень подходит вашей девочке! – крикнула мне вслед Вероника. Ответа она, разумеется, не получила.
Ариадне экстрим явно нравился – я шел довольно быстро, почти размахивая её корзинкой, а она мало того, что не возражала – готов поспорить, она подбадривающе угукала. Здание компании я знал великолепно и постарался выбрать такой маршрут, чтобы по пути мне повстречалось как можно меньше людей, но вечер был против – на каждой лестничной площадке были компании по два-четыре человека, вышедшие на перекур – и что всем приспичило одновременно и именно сейчас?! Никотиновая ломка объявила эпидемию?! А так как переноска была открытая, ребёнка видели все и, естественно, каждый считал себя вправе спросить, кто эта красавица и что она у меня делает. Чаще всего я отделывался ответом, что тороплюсь и расскажу всё в другой раз.
Когда сам решу, что же ответить.
Новая проблема появилась, когда я открыл дверь машины и понял, что пристегнуть мне корзинку не к чему, а если повезу на переднем, оштрафуют, учитывая мою сегодняшнюю удачу. Хоть ты её в багажник ставь, ей-Богу! Чертыхаясь и изобретая новые ругательства, я достал все мягкие предметы, что нашлись в автомобиле – два пледа, поток веревки, чехол с пассажирского сидения, своё пальто – и как мог комфортнее обложил корзину, чтобы её поменьше мотало в дороге. Как бы я не хотел избавиться от ответственности за девчонку, убивать её не входило в мои планы.
Удовлетворенно оглядев получившееся сооружение, я неожиданно для себя подмигнул Ариадне, захлопнул заднюю дверцу и влез на своё место. Настроившись на умеренную и даже скорее медленную скорость, я выехал с парковки и направился домой, прокручивая в мыслях, кого сегодня позвать, чтобы помогли с ребёнком. Ничего толкового в голову не приходило, знакомых, способных откликнуться на мой зов как вчера не было, так сегодня и не появилось.
Попал я…
Где-то ближе к дому телефон завибрировал, и я нащупал его в пиджаке. О, мой лучший друг, так некрасиво слинявший вчера!
– Ну? – буркнул я в трубку, прижав её одной рукой и осматриваясь на наличие гаишников.
– Повышение у меня в кармане! – довольно выкрикнул он мне в ухо. – Данька, мой конкурент, где-то облажался, и я сбрасываю его со счетов.
– Не рано? – скептически приподнял я брови. – Будешь выделываться – и тоже там окажешься.
– Друг, блядь! Нет бы порадоваться…
– Я радуюсь. Влад, но будь взрослым человеком. Работай вдвое усердней, не оглядываясь на промахи других, тогда добьешься желаемого на сто процентов.
– Ага… Слушай, давай сегодня…
Я вздохнул, понимая, что придется обрубить его планы.
– Нет, дружище. Я повязан…
– Мелкая? Как ты, кстати, с ней обошелся вчера?
– Вчера Марго припахала мою маман, ночь и сегодняшний день она с ней провозилась, но полчаса назад уехала к своим психам, а её бросила на меня.
– Эх, сочувствую…
– Влад, – резко подобрался я, когда в голову пришла одна идея. – А что сегодня делает твоя Ирина? Может, она бы смогла…
Мой друг в трубке огорченно выдохнул.
– Моя Ирина сегодня уехала к родителям, пятница, как-никак. Я думал, мы выходные проведем вместе, но часа в четыре она прислала мне смс, что за ней приехала сестра на машине и она сваливает. Так что мы оба в обломе.
– Тогда приезжай ко мне, поможешь. – Я аккуратно завернул в калитку своего двора.
Влад недовольно засопел.
– Нет, брат, ты же знаешь, это не моё.
– Знаю, твоё только тусить вместе и подбирать девчонок, отвалившихся от меня, – раздраженно произнес я. – Впервые мне понадобилась твоя помощь…
– Я готов помочь, но не в этом.
– Я всё понял.
– Сафа, честно… Вернется Ирка, я…
– Мне нужно сейчас, Влад. Когда вернется Ирка, будет другой разговор. Всё, мне нужно идти, разбираться со своими проблемами самому.
Я невежливо отключился, хотя Влад пытался что-то ещё сказать, припарковался на своем месте и вылез из машины. Женя приветливо помахал мне, я ответил тем же – а потом достал с заднего сидения ребёнка. Вот это был шок у человека! Похоже, если бы я достал игуану с воздушными шарами, он и то бы не так выпучено смотрел то на меня, то на корзинку, где посапывала моя дочь.
– Матвей Иванович…
– Жень, не спрашивай, пожалуйста.
Сверкнула сигнализацией моя крошка-"Мазерати", я отметился в журнале сторожа и поехал на лифте домой, судорожно пытаясь придумать, как быть с отпрыском фамилии, блин.
В квартире ясно ощущался запах свежести и чего-то вкусного из кухни. Домработница приходит во вторник и субботу, поэтому это не её заслуга, и единственный, кто мог привести в порядок… ну, хотя бы открыть окна и проветрить комнаты, а заодно и приготовить что-то, помимо привычных мне пиццы и быстроразогреваемых блинчиков, это мама.
– Ох, что же мне делать с тобой?.. – вздохнул я, потянув корзину с малышкой на кухню.
То ли от безысходности, то ли мысль, что она всё равно не виновата, что бы её чокнутая мамаша ни выдумала, укрепилась в моей голове, но злости по отношению с этой забавной девочке с редким именем я не испытывал. Мы с ней в одной лодке, надо выбираться. Один я точно не справлюсь, хочу или не хочу.
– Та-а-ак… ну, погреть молоко я могу… наверное, – проговорил я, увидев памятку, оставленную моей матерью на доске на холодильнике.
Дочка не ответила, и я молча начал процедуру подготовки для кормления. Молоко в маленьких пачках есть – отлично. На плите меня ждала небольшая кастрюлька, которую использовала днем мама, в неё я аккуратно перелил содержимое картонной пачки и включил на – сколько она написала? – 36–37®С. Ладно…
Со стороны это, наверное, довольно весело – брутальный мужчина-самец в дорогом костюме тщательно отмеряет температуру под алюминиевой кастрюлей, иногда поглядывая на спящего ребенка со священным ужасом. Ну разумеется – вдруг проснется и устроит концерт Витаса!
Нужно было подождать, пока прогреется конфорка, и это время я решил потратить с пользой – позвонить отцу и выяснить, как и где оформлять отказ от ребенка и передачу его в другую семью.
Как всегда, с первого раза я ему не дозвонился. Когда в динамике снова зазвучало: "Здравствуйте, вы позвонили Ивану Сафировскому, я вам перезвоню, если оставите сообщение и свой номер…", я коротко буркнул: "Да ну нафиг" и отключил связь – и через пару секунд телефон сам запрыгал в моей руке.
– Привет, сынок, – мирно произнес папа, стоило мне ответить.
– Я думал, ты где-то в полной жо… недоступности, раз даже телефон для близких людей не поднимаешь, – сказал я, помешивая молоко.
– Я иду на совещание, но пять минут у меня есть. Ты о чем хотел поговорить?
– Думаю, мама тебе уже всё подробно и в красках рассказала.
– Если об этом, то я поздравляю тебя, Матвей. Мать говорит, она настоящая красавица. – В его голосе я расслышал усмешку.
– Очень весело, папа, я бы тоже посмеялся, но я тут совершенно один, с месячным ребёнком, и без понятия, что делать! – начал я закипать.
– Во-первых, успокойся. Я не слышу никаких воплей на заднем плане, значит, причин для паники нет.
– А когда они появятся, ты будешь на совещании, а мама – по уши в проблемах военных психов! К кому мне тогда обращаться?!
– Позвони Настеньке.
Я рывком развернулся от плиты, сжимая телефон до потрескивания пластика.
– Ты прекрасно знаешь, что я этого не сделаю.
Отец раздраженно фыркнул – если мама ещё более-менее спокойно относилась к нашему с сестрой противостоянию, считая, что когда надо будет, мы разберемся, то он злился, что мы не можем жить мирно и быть дружными.
– Я так же прекрасно знаю, что она умеет обращаться с детьми. Один ты угробишь девочку.
– Ты лучше скажи, когда ты сможешь приехать и уладить эту проблему.
– Как всегда, я должен разгребать за тобой… Не раньше среды, может, в четверг.
– Когда?! – вскинулся я. – Это слишком долго!
– Ну, извини, ты не предупредил, что мне нужно будет напрячь все органы опеки, чтобы пристроить твою дочь!
– Можно подумать, я сам знал, – буркнул я. Принюхавшись, я ощутил запах гари. – Блядь, молоко! Оно сбежало…
Не удосужившись попрощаться с отцом, я швырнул телефон на стол и рванул к плите, где кастрюля во всю подскакивала, и уже расползалось и приставало к дорогой гладкой поверхности плиты огромное пятно подгоревшего молока, капая на пол.
Плакал ужин ребёнка…
Я злостно рывком стянул кастрюлю, голыми руками, отчего, конечно же, обжегся, и поставил её под мощную струю холодной воды. И чем её теперь кормить? Другой кастрюли, чтобы подогреть вторую порцию молока, у меня нет!
Разумеется, от моих криков проснулась Ариадна, не очень громко, но ощутимо начала ездить мне по ушам, по кухне всё дальше разносился аромат моей неудачи с её ужином, пальцы адски болели, никто не стремился мне помочь, и я чувствовал, что вот-вот разрыдаюсь, как какой-то сопляк. Вспомнились детские слезы, самые горькие и обидные, когда родители не хотели или не могли меня утешить, и это удавалось лишь одному человеку. Лишь он каким-то образом знал, как исправить ситуацию.
Черт с ней, с гордостью. Убьет так убьет.
Я нашел нужный контакт в телефоне и смело нажал на зеленую кнопку вызова.
– Алло? – раздалось на том конце связи, и во мне что-то шевельнулось.
– Я… я не знаю, что мне делать, – полупрошептал-полувсхлипнул я, почти молясь, чтобы она ответила как надо.
И она не подвела.
– Успокойся, младший братик, – сразу же взяла дело под контроль Настя. – Я сейчас приеду, и мы со всем разберемся. Двумя словами, какая у тебя проблема?
– Я могу и одним. Ребёнок.
IX
Пока сестра ехала ко мне, девчонка успела довести меня до почти безумия – я уже на полном серьезе подумывал напоить её виски, чтобы уснула и дала мне хоть немного тишины. Звонил телефон, кажется, даже стучали по батарее – я игнорировал все эти посторонние шумы, сгорбившись на стуле у выхода из кухни и сосредоточившись лишь на лампочке видеофона, дожидаясь её сигнала, что кто-то приехал. Быстрее, Настя, быстрее… Боже, Ариадна, ну не могу я тебе ничем пока помочь!
Прошло три вечности ада, наполненные плачем голодной девочки, прежде чем заветный огонёк вспыхнул, и по коридору раздался звонок.
– Слава Богу! – выдохнул я, срываясь с места. Отвечать я не стал, а сразу впустил гостя внутрь и рванул к двери.
Стоило мне это сделать, как в ноги бросилось что-то маленькое и шустрое, издавая негромкие визги.
– Саша, ну как ты себя ведешь, – вздохнула Настя, а племянник вцепился мне в брюки, улыбаясь всеми десятью зубами.
Я присел на корточки, разглядывая сына сестры. Мы виделись уже довольно давно, и за это время он здорово подрос, уже крепко стоял на ногах, обутых в стильные кроссовки известной фирмы, и всё больше становился похож на свою маму.
– Ну привет, мелкий, – помимо воли улыбнулся я в ответ, подхватывая его на руки и вновь поднимаясь. – Здравствуй, Насть, заходи.
Разница между мной и сестрой составляла четыре года, но я бы не сказал, что этой красивой девушке двадцать шесть лет. Ростом она уступала мне всего сантиметров пять-шесть, фигуре, несмотря на то, что она чуть больше года назад родила, могла позавидовать фотомодель с обложки "Vogue", лицо с большими серо-голубыми глазами и высокими скулами заставляло мужчин забывать, куда они идут, а летящая походка являлась предметом зависти всех её подруг. Всё это Настя знала, однако придавала этому столько же значения, сколько проблеме температуры на поверхности Венеры, и я уже задолбался объяснять знакомым мужчинам, что она, во-первых, замужем, а во-вторых, я не буду выступать в роли сводника, ибо я потом первым и огребу.
– Матвей, – вместо приветствия начала сестра, – если честно, я не совсем поверила тебе, когда ты сказал, что у тебя тут ребенок, но он так орет…
– Это она, – вздохнул я, передавая ей Сашку, чтобы она смогла снять с него верхнюю одежду. – И я просто не знаю, как её успокоить.
– Сначала мы это сделаем, а потом ты мне ВСЁ расскажешь, ладно? – Она как бы спрашивала, но вопроса я совсем не услышал. Меня просто ввели в курс планов, и иного выхода, как согласиться, не было.
Теперь понимаете, в какой обстановке я вырос?..
– Как ты и просил, я привезла с собой кастрюлю, – взмахнула пакетом Настя и пошла на кухню, ведя за руку сына, а я поплелся за ними. – Что со своей-то сделал… О, этот запах, ты спалил молоко?
– Я всего лишь хотел, чтобы плита побыстрее нагрелась, – объяснил я, взглянув на замоченную в раковине посудину. – А оно…
– Понятно. – Настя усадила мальчика на стул. – Сашка, три минуты ты ведешь себя спокойно, договорились? Вон, можешь подергать дядю за что хочешь, пусть он тебя развлекает.
Пока я удерживал выворачивающегося племянника на табурете, она четкими движениями сполоснула свою кастрюлю, поставила её на конфорку, налила туда новую порцию молока и только потом повернулась к нам.
– Ну что, будешь знакомить с… ней?
– Подожди здесь, – горестно кивнул я, сдал неугомонного сына его матери и направился за своим отпрыском.
Чтобы её одежда и она сама не пропахлись гарью, Ариадну я унес в гостиную, и сейчас, как смог, вынул из переноски и аккуратно понес к сестре.
Что самое интересное – стоило её оказаться у меня на руках, как она утихла, уставившись на меня. Папаша, блин…
– Вот. Прозвучит просто фантастически, но это Ариадна, моя… дочь.
Настя широко распахнула от удивления глаза и даже выпустила на миг Сашку, чем тот тут же воспользовался и едва не рухнул с высокого барного табурета, благо, мать все же среагировала вовремя.
– Боже, ну беги, – раздраженно выдохнула она, поставила его на ноги, и мальчик сорвался на бег, а моя сестра подошла к нам и заглянула в личико ребёнка.
Новый объект, разумеется, привлек Ариадну, и рассматривание было взаимным. Пару раз она морщила носик, и я пугался, что сейчас она начнет истерику, но пока что обошлось и она просто кряхтела.
– Скажу честно, братишка – на тебя она не особо похожа, – вынесла Настя свой вердикт.
– Ну хоть кто-то это признал! – возликовал я, положив девочку на стол. – Марго и мама, а так же половина сотрудниц моей фирмы в один голос утверждают, что она просто моя копия.
– Не знаю, куда они смотрели, – покачала она головой. – Постой – сотрудницы? Ты брал её на работу?
– Ага, сейчас. Наша любимая мамочка заехала туда вместе с ней, кинула на меня и благополучно укатила.
– Да, мама может, – улыбнулась Настя, нежно погладив Ариадну по личику. – Так, молоко!
Она быстро сделала меньше огонь, помешала что-то в кастрюльке и полезла в пакет, оставленный нашей родительницей на подоконнике.
– Братик, если не затруднит, забери у Саши мою сумку, а то он всю её выпотрошит в поисках шоколада, – попросила она, оглянувшись через плечо.
Я развернулся, ища глазами племянника, и увидел его, вовсю возящего на полу, и так и этак пытающегося открыть замок на мамином портмоне. Как только я поднял его, мальчик недовольно заголосил.
– Ох, не хочу детей, – вздохнул я, усаживая его обратно за стол, причем к стене, чтобы не мог пробраться мимо меня. – А Денис знает, где вы?
– Узнает, если позвонит, – пожала плечами Настя. – Давай лучше рассказывай, как ты обзавелся ребёнком.
Собрав храбрость в кулак, я сел рядом с Сашкой, тем самым заблокировав его насовсем, глянул на вроде спокойную дочку и завел историю, начавшуюся со звонка в дверь вчерашним утром – а чувство, что это случилось минимум неделю назад!
Пока я рассказывал, Настя развела детскую смесь, причем явно по памяти, ни разу не заглянув в инструкцию, поставила её немного остудиться и ещё минут пять смотрела на меня, словно прожигая детектором лжи.
– Ну, вот и всё, – подвел я итог. – Я позвонил тебе, и вот ты тут.
– Угу. – Сестра переводила взгляд с меня на Ариадну и обратно. – А найти её маму ты не думал?
– Как? Мне этот псевдоним "Солнечная" ничего не говорит!
– Можно поискать по больницам и роддомам.
– Настя, не говори ерунды. Только в нашем городе их не меньше двадцати, а никто не утверждает, что она родилась здесь. Могла в любой области страны, а ко мне её просто привезли.
– Много мороки, – покачала она головой.
– Если очень захочешь, ищи, я не буду мешать, – развел я руками. – Но у меня и без этих поисков хватает дел.
– Папе сказал?
– Да. Он обещал помочь, но не раньше среды-четверга.
– Ох, это целая вечность, – вздохнула Настя. Пощупав бутылочку, она взяла Ариадну в одну руку, а детскую смесь – в другую, и через секунду я услышал мягкие чавкающие звуки. – Не доживешь либо ты, либо малышка.
– Я ему это тоже сказал. Бросать её в первую попавшуюся больницу я не хочу, да и не прокатит – вы все мен убьете после этого. А как справляться до этого времени, не представляю.
– Лучше бы ты представил это, прежде чем переспать с её мамой, – хмыкнула моя сестра. – Теперь терпи.
Сашка начал стучать ногами по табурету, что-то лопоча, и Настя, не предупредив, вручила мне моего ребёнка и бутылочку, и занялась поисками чего-то в холодильнике для своего. Ха, вряд ли она найдет там что-то, кроме молока и пива.
Ну, что теперь делать?.. Я взглянул на девчонку, будто она сможет мне подсказать дальнейшие действия. Ничего подобного – она жмурила глаза, причмокивая, требуя продолжения банкета, и я на свой страх и риск поднес бутылочку с соской к её губам, надеясь, что дальше она разберется сама.
И вуаля – она не подвела! Маленький ротик нашел еду, бутылочка в моих руках задергалась, а я ощутил странное шевеление внутри, завершившееся почти счастливой улыбкой на лице. Я КОРМИЛ СВОЕГО РЕБЁНКА!
– Вы неплохо смотритесь вместе, – усмехнулась Настя, выудив из ящика чайную ложку и садясь напротив сына. – Так, Сашуля, смотри, какая умница твоя сестренка. Давай не отставай.
Она развела на остатках подогретого молока кашу для него, зачерпнула неполную ложку и влила содержимое в приоткрывшейся рот Сашки.
– Теперь сам, – улыбнулась она, передавая ложку ему, и объяснила мне: – Это я приучиваю его кушать без моей помощи.
– И как?
– И пока не очень. Матвей, чуть опусти руку, ага, вот так.
Я проверил, что Ариадна вроде вполне нормально себя чувствует, опустошая бутылочку, и вновь перевел внимание на сестру.
– Что там не так с Денисом? – Денис – это её муж, и такое пренебрежение в разговоре о нем я услышал впервые.
– Ничего особенного, – отмахнулась она.
– Настя.
Моя сестра вытерла подбородок Саши и нехотя заговорила о муже:
– Сегодня нужно было отвести сына к врачу на прививку, а мне позвонили с работы, что-то там не так с бухгалтерией по поводу моего декретного, у них новая работница, в общем, дело на час-полтора. Ден в отпуске, мог вполне съездить в поликлинику, но он, видишь ли, занят, они с друзьями собирались в спорт-кафе, смотреть матч.
Я тихо вздохнул – увлеченность зятя футболом меня раздражала ещё когда они только встречались.
– А они как собираются – там все: шарфы, мячи, прочая атрибутика… Я прошу: "Денис, ну отвези ты Сашку в поликлинику, не убежит твой футбол". А он – не могу, не хочу и так далее. Ну, я плюнула на него, забрала Сашу и все сделала сама. А твой звонок стал просто благословением.
– В смысле?
– В смысле, я проведу выходные с тобой, с племянницей… Мне нравится, как это звучит!
– Не привыкай. – Я опустил глаза на Ариадну. Она уже наелась, вытолкала соску и приготовилась засыпать. – Когда папа подберет ей семью, я отдам её и забуду об этом.
– Забудешь? – нахмурилась Настя.
– Только не предлагай мне её удочерить!
Она скептически глянула на меня и покачала головой.
– Это была бы самая неудачная идея, которая пришла бы мне в голову, так что расслабься. Давай сюда, покажу, как укачивать.
– Для укачивания я купил кроватку, – против воли улыбнулся я, но отдал дочь сестре. В памяти тут же всплыло воспоминания годичной давности, когда я приехал в их с мужем квартиру, после того как её и новорожденного Александра Денисовича Плисевича выписали из больницы. Тогда она так же держала его в руках, нежно улыбаясь его маленькому личику.
Саша снова заерзал на стуле, и я пустил его побегать по дому, вспоминая, есть ли что-то, что он сбросит и разобьет. Ничего в голову не приходило, и я успокоился.
– И всё же, – тихо заговорила Настя, – почему она сама не отдала её на удочерение? Твоя Солнечная, я имею в виду.
– Не знаю. Я вообще не понимаю, что там произошло. Мама и Марго уверены, что она умерла, да я и сам так думаю, судя по письму.
– Маме я доверяю, она графологию знает назубок. Просто… Да, ты мой брат, но прими как объективное мнение – я бы тебе своего ребёнка не доверила. Она ведь её любила?
– Судя по всему – да. Да и я и сам понимаю и согласен, что очень глупо было отдавать дочь мне. Однако… Тим предположил, что она это сделала, потому что у меня есть связи, я могу устроить её лучшим образом.
– Значит, она сама или её родственники не могут. Либо небогата, либо на ножах с ними. Уже что-то.
– Не все родители обрадовались бы, окажись их дочь беременной, будучи не замужем, – заметил я.
– Кстати, это может быть вариантом – родители велели отдать ребёнка. Может, она несовершеннолетняя?
– Настя! – возмутился я. – За кого ты меня держишь, блин?!
– Прости. Значит, только заглянув в паспорт, ты задираешь им юбки? – вскинула брови сестра.
– Иногда и так. – Это было неправдой, но я на самом деле с малолетками не связываюсь. – Суть в том, что как бы там ни было, она отдала Ариадну мне.
– Ариадна… То, что она дала вашей дочери такое имя, тоже многое говорит о ней.
– Ты слишком много времени болтаешь с мамой, – фыркнул я. – Это ничего не говорит о ней, в школе все слышали о Нити Ариадны, она могла просто запомнить красивое имя.
– Хм… ладно. Знаешь, что я ещё думаю? Надо учитывать сроки и подпись.
– Уточни.
– Людмила сказала, что ей недели три – месяц? Следовательно, она родилась в марте, а была зачата… в июне?
– Ну?
– С кем ты спал в июне?
Я откинулся назад.
– Прикалываешься? Я что, по-твоему, список исходящих вел?
Настя рассмеялась, через пару секуназадд я присоединился к ней.
– Ты после рождения ребёнка стала такой классной? – спросил я, когда мы слегка утихли, в основном, из-за зашевелившееся Ариадны.
– Я всегда была такой, тебе просто больше нравилось думать, что я стерва. Ладно, давай показывай, где её кроватка, а то у меня руки затекли.
– Сашка был легче в своё время?
– Не помню… нет, наверное, нет. Мой лосёнок всегда был крупным, – Настя тепло улыбнулась сыну, который выбежал ей навстречу из гостиной. – Ну что, малыш, устал?
По взгляду сестры я понял, что кроватка девочки ей понравилась, она бережно уложила её в неё, укрыла одеялком и поцеловала в лобик, а потом тихо вывела нас с Сашкой из комнаты.
– Случайно или не совсем, но вы с той девушкой сделали чертовски красивого ребёнка, пусть и не особо похожего на тебя, – шепотом сказала она и увела мелкого в ванну мыться.
Второй день пребывания ребёнка в моем доме близился к концу, и мир ещё не рухнул. Может, это знак, что небеса не желают моей смерти?
Более-менее расслабиться я смог только ближе к десяти часам вечера, когда дети были выкупаны – как и в случае с Марго, Настя не дала мне отделаться от этого события, и я придерживал головку дочки. Потом был напряженный разговор с Денисом, когда, видимо, футбол закончился и он, придя домой, не нашел жену с ребёнком там. Настя не рассказала ему, что творилось в моей квартире, сделав упор на том, что раз сын для Дениса менее важен, чем этот глупый матч, пусть он его и греет в постели все выходные. Даже не поинтересовалась, выиграла ли та команда, за которую тот болел. Молодец.
Я смог вздохнуть свободней, поняв, что следующие два дня у меня на подхвате и не нужно дергаться по поводу помощи с девочкой.
Когда я уже укладывался в постель, пришла смс-ка от Маргоши, не повесился ли я ещё. Я ответил, что не могу доставить ей такое удовольствие, на что та пообещала усилить свои попытки.
И на душе стало теплее от мысли, что моя сестра, как бы я этому не противился, рядом.
