Текст книги "Сделка с Богами (СИ)"

Автор книги: Анна Проценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

***

Когда наша «маленькая» делегация прибыла к пункту назначения, первое, что я почувствовала, была знакомая энергия. Такая слабая, что можно не заметить.

Дождавшись, пока паланкин опустят и откинут занавеску, я ступила на землю, сразу оказавшись под зонтиком.

У ворот большого дома нас уже встречали хозяева дома – молодой мужчина и пожилая женщина.

– Для нас такая честь принимать Вас в своем доме, Госпожа Жрица, – поклонился мужчина, стоило только мне приблизиться.

– Что Вы, это для меня честь быть принятой Вами, – поклонилась в ответ я.

– Прошу, проходите в дом, – сделала приглашающий жест женщина.

– А как же.... – я обернулась, чтобы взглянуть на свою охрану и обнаружила, что большая их часть таинственным образом испарилась. И когда только успели? Рядом со мной остались только двое. Приказав им оставаться у входа, я последовала за хозяевами в дом. Проследовав в одну из комнат, мы устроились за низким столиком, лицом к лицу.

– Позвольте узнать, что же привело в наше скромное жилище столь важную персону?

– Предсказание.

– Предсказание? – они переглянулись.

– Да, предсказание, сделанное неким О Докуном из Вашей семьи. О предсказании я узнала относительно недавно и у меня возникла пара вопросов к человеку сделавшему его. Могу ли я задать их лично предсказателю?

– Конечно, госпожа! – начала подниматься женщина. – Я позову его сейчас же!

– Не стоит, мама, я уже здесь. – Из коридора в комнату ступил мальчик, и у меня на миг перехватило дыхание. – Приветствую Вас, достопочтимая Жрица. Я слышал, Вы искали меня. Меня зовут О Докун.

– Чирико... – приподнимаясь с места, прошептала я, глядя в знакомые, не по-детски мудрые, зеленые глаза. – Чирико.

***

В комнате повисла тишина, прерываемая лишь звуками дождя за окном.

– Чирико...

– Да, госпожа, Вы правы. Мое имя как Хранителя Сузаку – Чирико. – Спокойно подтвердил мальчик, чуть улыбаясь. Затем он обратился к своим притихшим родным. – Мама, брат, позволите ли вы переговорить с достопочтимой Жрицей наедине?

– Только, если сама госпожа Жрица не будет против, – ответил мужчина вопросительно глядя на меня.

Поняв, что обращаются ко мне, я тряхнула головой, сбрасывая оцепенение, и улыбнулась.

– Это было бы неплохо.

– Тогда позвольте мне проводить Вас.

Поднявшись, я еще раз поклонилась родным Чирико и последовала за ним по лабиринтам коридоров.

Поднявшись по лестнице, мы оказались в небольшой комнатке, заваленной книгами и свитками.

– Простите за беспорядок, госпожа. Я сейчас готовлюсь к первому этапу государственного экзамена, – виноватым тоном начал мальчик, подбирая с пола свитки.

– Мне это знакомо, – улыбнулась я, вспоминая завалы в собственной комнате в Чертоге, когда туда переезжали на время экзаменов Саё-чан и Цубаки. – Хочешь быть государственным служащим?

– Да, очень! Я хочу помогать своей стране! – воскликнул мальчик и тут же осекся. – Но... Разве Вас не удивляет, что я буду сдавать экзамен в таком юном возрасте?

– Нисколько, – улыбнулась я. – Ты же умный мальчик.

Чирико замер, прижимая к груди свитки и смотря на меня широко распахнутыми глазами. И было что-то в его взгляде такое...

– Спасибо, что верите в меня... Миака-сан.

– Что... Чирико?

"Откуда? Я же не называла своего имени!"

...что-то такое, что я иногда видела в зеркале. То, что было в глазах Цубаки и Саё-чан. В глазах моего брата. И всех тех, кто жил в одном из Небесных Чертогов...

– Миака-сан? – мальчик каким-то отчаянно-жадным взглядом смотрел на меня. Словно выискивая что-то. А потом вдруг кинулся ко мне, роняя свитки и обхватывая руками за талию, утыкаясь лбом в живот. – Миака-сан... Миака-сан... Миака-сан...

Пока я, хлопая глазами, пыталась прийти в себя, Чирико, словно в бреду, шептал мое имя, судорожно стискивая в объятиях.

Отмерев, я осторожно положила ладони ему на голову и спину, и сползла вместе и ним на пол, все еще не в силах осознать происходящее.

Как? Почему? Откуда?

А может, я ошибаюсь?

– Чирико, – тихо начала я, когда мальчик немного успокоился, – возможно ли, что ты..?

Я запнулась, не зная, как сформулировать свою безумную мысль. Но, как оказалось, Чирико и так все понял.

– Да, Миака-сан, я... я все помню. Я помню, Вас. Помню всю свою прошлую жизнь. Помню как... как погиб.

Слова давались маленькому Хранителю с трудом. Словно он долго держал все в себе и сейчас торопился выговориться.

– Ох, Чирико, – я сжала в объятиях едва отстранившегося от меня ребенка. – Прости меня!

– За что, Миака-сан? – удивленно спросил мальчик.

– За то, что допустила твою смерть, – выдавила я. – За то, что была никудышной Жрицей. За то, что не оправдала возложенных на меня ожиданий. За то, что позволила войне и хаосу поглотить твой мир. За то...

– Прекратите, Миака-сан, – прервал меня Чирико. – Вы были хорошей Жрицей. И Вы были и остаетесь прекрасным человеком. Вы... Вы никогда не смотрели на меня свысока из-за моего возраста и принимали как равного!

– Ну, конечно, а как иначе-то? – не поняла я.

– И выше других Вы себя не считаете.

– Да разве ж я выше кого-то?

– Вот поэтому Вас все любят! – довольно улыбнулся мальчик, не спеша отодвигаться от меня.

– Почему? – я все еще не могла понять, а Чирико явно не спешил меня просвещать, радостно хихикая.

Ладно, оставим это. Главное, что он уже успокоился.

– Итак, – спросила я, немного погодя, – мне очень хотелось бы узнать, каким образом к тебе вернулась память о прошлой жизни?

– На то была воля Сузаку-сама. Он вытащил мою душу из объятий Тьмы, сказав, что Вам нужна будет помощь. И я был избран Им для этой цели.

– А меня как всегда поставить в известность забыл, – пробурчала я. Что ж, это все объясняло. – И как... давно?

– Лет десять уже, – довольно улыбнулся мальчик.

– Десять, значит? Ну, Мастер...

– Миака-сан?

– Нет-нет, ничего! – поспешно замотала я головой на удивленный взгляд Чирико. – И где же ты был все это время?

– В Чертоге Генбу-сама. Мне было запрещено покидать Его владения и связываться с Вами. – Видимо почувствовав, как я тихонько зверею, маленький Хранитель поспешно добавил. – Зато у меня был неограниченный доступ к личной библиотеке Генбу-сама! Это того стоило!

– Это точно, – согласилась я, вспоминая коллекцию редчайших книг, собранную Богом Севера. Я бывала там крайне редко, но каждый визит был наполнен волнительным трепетом. – Это стоит много. Так значит, ты знаешь о моем договоре с Сузаку?

– Знаю. Мне рассказали. Я не могу выразить словами свою благодарность за предоставленный шанс и свое восхищение вашей отвагой!

Я горько усмехнулась, отводя взгляд:

– Это не отвага, Чирико, это банальный эгоизм, помноженный на вину и боль от потери близких людей. Убойная смесь. Я лишь пытаюсь исправить ошибки. Свои и чужие.

– У вас все получится, Миака-сан! Я помогу вам! Верьте мне!

– Я верю. Как я могу не верить тебе? Но, знаешь... Если хочешь помочь то, для начала, прекрати "выкать"! Не настолько уж я старше! – щелкнула я мальчика по лбу. Тряхнула волосами, сбрасывая с себя мрачное настроение, и широко улыбнулась.

– А... Н-Но... Постараюсь, – прошептал Чирико, потирая лоб.

– Вот и славненько! А, знаешь, раз уж ты в курсе всей этой истории, то так даже лучше! У меня к тебе маленькая просьба...

Мерный шум дождя за окном надежно прятал секреты двух одиноких душ, нашедших друг друга по воле Божьей...

Отступление восьмое

Дождь барабанил по крышам и земле, плотной пеленой окутав Дворец и его окрестности. Почти все обитатели Дворца спали и видели десятый сон. Почти все. Кроме одной девушки. Свернувшись под одеялом, она едва дышала, вслушиваясь в перестук капель. Глаза ее были открыты – она никак не могла заставить себя закрыть их и попытаться поспать. Только не здесь. Только не в этом ужасном месте.

Наручные часы на запястье девушки тихо тикали и по ним она отсчитывала минуты до визита того, кого опасалась больше всего.

Услышав тяжелые шаги, Юи тихо всхлипнула и, зажмурившись, сжалась под одеялом. Словно пыталась стать меньше и незаметнее. Потом глубоко вздохнула, расслабилась и открыла глаза. Ее лицо приняло безразличное выражение, а глаза будто остекленели.

"Нужно просто пережить эту ночь"

Шаги становились все ближе и ближе, словно парализуя своим звучанием девушку.

"Просто пережить..."

Шаги стихли у двери в ее комнату.

"Еще одну ночь..."

Дверь тихо отворилась, пропуская ночного посетителя.

– Вы спите, госпожа Жрица?

Девушка промолчала, лежа спиной к двери и старательно делая вид, что спит. Но визитера это не обмануло.

Постель прогнулась под весом чужого тела.

– Прошу Вас, поговорите со мной, – казалось, что в голосе мужчины промелькнуло отчаяние, но Юи была слишком напугана, чтобы поверить ему. Отчего-то была твердая уверенность, что этот человек лишь притворяется и, поверив ему, она совершит самую страшную ошибку в своей жизни.

Она могла лишь молчать, надеясь, что он скоро уйдет и оставит ее одну.

Две недели. Вот уже две недели, как она здесь. В этом странном мире и не менее странном дворце. И каждую ночь к ней приходит этот мужчина. Говорит с ней. Называет "жрицей"...

Юи не была глупой. Она прекрасно понимала, куда угодила. Понимала, что будет, отзовись она хоть раз на это слово.

Если она даст согласие называть себя "жрицей", они с Миакой станут врагами. А это было последнее, чего хотела Юи.

В комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь стуком капель по крышам Дворца. Мужчина молчал, но девушка не тешила себя надеждами – все только начиналось.

– Госпожа Юи, та девушка, которую Вы звали... Она ведь ваша подруга? – голос звучит неуверенно. И это еще одна ложь. – Вы ждете ее? Думаете, что она придет за Вами?

Одни и те же вопросы из ночи в ночь. Юи молчит, глядя в стену перед собой и не двигается.

– Вы не думали, что та девушка просто бросила Вас, ведь иначе, почему она медлит?

Юи старается дышать спокойно, хотя внутри все бушует.

"Да как он смеет?!"

Мысли о том, что Миака ее бросила, были кощунственны. Миака не могла так поступить! Она не виновата в том, что не может прийти!

– Госпожа Юи, поймите, я желаю Вам только добра. Та девушка... Вы задумывались над тем, почему она оставила Вас одну в тот момент, когда Вы нуждались в ней?

"Заткнись. Заткнись. Заткнись! Как ты смеешь говорить о том, о чем даже не знаешь?!"

Юи хотелось накричать на мужчину, вскочить с кровати и оказаться как можно дальше от него, но вместо этого она осталась неподвижно лежать спиной к нему. Страх внутри нее боролся с раздражением и злостью.

Мужчина же продолжал говорить тихим голосом. Его слова были словно яд, проникающий в ее сознание, отравляющий. Юи сопротивлялась, как могла, держа в голове образ лучшей подруги. И это придавало ей силы выдержать что угодно.

Позже, когда мужчина покинул, наконец, ее комнату, Юи, спрятавшись под одеяло, дала волю слезам.

Она ревела навзрыд, словно маленький ребенок. Обнимая подушку, давила всхлипы, и содрогалась всем телом.

Ей было страшно. Она боялась этого человека, боялась того, что он мог сделать, когда его терпению придет конец. Но еще больше девушка боялась того, что однажды наступит момент, когда она, поверив словам сёгуна, усомнится в своей подруге.

"Миака не виновата в том, что произошло" – повторяла себе Юи. – "Миака помогла, если бы могла!"

Отойдя от шока, после произошедшего с ней, девушка была обеспокоена тем, что произошло с подругой. Вернулась ли она? Если "да", то почему не отозвалась на ее крики? Может, что-то случилось?

Десятки вопросов оставались без ответов.

Проваливаясь под утро в беспокойный сон, Юи видела кошмары-воспоминания: заброшенный склад, веревки, стягивающие детское тело, похотливые улыбки и мерзкие прикосновения чужих рук...

Но, каждый раз, перед тем как проснуться в холодном поту, девушка успевала увидеть, как слетает с петель тяжелая металлическая дверь, открывая застывшую в проеме девичью фигурку. И, несмотря на яркий, слепящий свет, Юи ясно видела наполненные яростью зеленые глаза...

Глава 21

Конец ожиданию

– Ску~учно...

Я перевернулась на спину, раскинувшись на траве, аки звездочка и прищурившись от яркого света.

Подходила к концу вторая неделя моего пребывания здесь, а от парней по прежнему не было ни слуху, ни духу. И, что бы я ни говорила, это начинало беспокоить. Хотя, может это просто паранойя, проснувшаяся от безделья?

Переделав все запланированные дела еще в первые несколько дней, все оставшееся время я просто шаталась по дворцу. Иногда получалось выбраться в город. Но и это не смогло заглушить накатывающую скуку.

И сейчас я готова была начать выть на луну. Ну, или впасть в анабиоз, дожидаясь Хранителей.

– Ску~учно...

Зевнув, потянулась и перевернулась пару раз, приминая собой траву.

– Госпожа Жрица! – на полянку, где предавалась безделью, выбежал, спотыкаясь и едва не роняя шлем, молодой стражник.

Лин – так звали паренька. Ровесник Тамахоме, весьма ответственный молодой человек, добросовестно исполняющий свои обязанности. Хотя терпению и обращению с оружием ему стоило бы поучиться...

Но Лин казался мне довольно забавным и милым. К тому же, он оказался прекрасным собеседником и за это время мы неплохо поладили.

Увидев несущегося ко мне взволнованного приятеля, я подскочила, готовая ко всему: от нападения врагов до банального пожара.

Однако услышала совсем уж неожиданное.

– Его Величество вернулся!

– П-Правда?! – я замерла, приоткрыв рот и в неверии уставилась на Лина, пытающегося отдышаться, словно после долгого бега.

– Да! Стража на воротах прислала гонца. Скоро Его Величество будет здесь!

– Ну, наконец-то! – радостно воскликнула я, оттряхивая одежду и поправляя волосы. – Лин, как я выгляжу?

Я требовательно уставилась на парня, наблюдающего за мной с улыбкой на губах.

– Как всегда неотразимы, госпожа Жрица! – бодро отрапортовал он, шутливо отдавая честь. – Поспешим?

– Да, конечно, – я поспешно двинулась вслед за Лином, подпрыгивая на каждом шагу от нетерпения.

"Скоро! Уже скоро я увижу их – Хотохори, Тамахоме и, главное, Нурико!"

Я и подумать не могла, что можно так истосковаться по человеку всего за две недели...

Лин, видя мое нетерпение, по-доброму усмехнулся и ускорил шаг.

Наконец мы вышли на площадь, куда только-только въехали трое всадников. Они становились все ближе и ближе, а я...

Внезапно оробев, замерла в тени дворцовой колонны.

– Госпожа Жрица? – Лин остановился рядом, обеспокоенно заглядывая в глаза.

– Вернулись... – прошептала я севшим голосом, – Господи, Лин, они и правда вернулись!

Сорвавшись с места, побежала вниз по лестнице, прямиком к спешивающимся юношам.

– Хотохори! – громко крикнула, привлекая внимание, – Тамахоме! Нурико! С возвращением!

Не удержавшись, сиганула прямо с последней ступеньки к замершему Нурико и повисла у него на шее, счастливо улыбаясь. Обняла крепко, пользуясь секундным замешательством Хранителя, и тут же отскочила подальше, с хитрой и довольной улыбкой на лице.

– Миака? – первым пришел в себя Тамахоме. – Мы же отправили тебя домой! Что ты здесь делаешь?

– Отправили, ага! А я уже вернулась. И чуть со скуки не померла, дожидаясь вас! А ты, что, не рад меня видеть? Та~ама~а-чан... – чуть наклонившись вперед, я подмигнула парню.

– Ах ты, маленькая..! – зарычал Тамахоме и кинулся на меня с явным намереньем поймать и придушить.

Со смехом и воплями, мы кружили по площади, пока, увлекшись, не налетели на зазевавшегося Нурико. И вместе с ним повалились на землю, под тихий смех Хотохори.

Валяясь придавленной между Нурико и Тамахоме, слушая обеспокоенный голос Хотохори, сквозь который прорывались смешки, я, наконец, почувствовала, как тревога и беспокойство оставляют меня.

Как же я, оказывается, сильно скучала!

***

– Миака!

Настигший меня в двух шагах от поворота голос, заставил вздрогнуть и страдальчески вздохнуть. Сбежать не удалось и моя персональная "заноза в мягком месте" приближалась с неумолимостью Армагеддона.

Прошло всего четыре дня с момента возвращения парней в столицу, а я уже всерьез рассматривала вариант сбежать в Кутоу и просить политического убежища у брата. Все-таки иногда некоторые индивидуумы бывают слишком настойчивы....

– Миака, я требую объяснений! – раздалось над головой.

Обреченно повернувшись, я увидела нависшего надо мной Тамахоме, с грозным видом скрестившего руки на груди.

– Скажи, где у тебя кнопка выключения звука? – вымученно выдала я, отодвигаясь от раздраженного брюнета подальше. Так, на всякий случай. А то мало ли...

– Что, прости? – раздраженный взгляд моментально сменился недоумевающим.

– Не важно, – отмахнулась, качая головой. – Ты лучше скажи мне, тебе еще это не надоело?

– Нет. Я хочу знать! Просто расскажи мне и я отстану.

– А, если не расскажу? – отвернувшись от Тамахоме, я пошла дальше по коридору. Подальше от любопытных ушей, коих здесь было по паре штук на каждом углу. И, судя по сердитому сопению где-то над ухом, Тамахоме упрямо шел следом. – Что тогда?

– Буду преследовать тебя вечно!

– Ну-ну... – тихий фырк он либо не услышал, либо решил проигнорировать.

Мы уже успели выйти в сад, где, как я успела понять, спрятаться от любопытных глаз было проще простого. Только тогда я решилась спросить.

– Зачем это тебе, Тамахоме? Простое любопытство?

Подувший ветер всколыхнул волосы, бросая пряди в лицо, и я зажмурилась на мгновение. Руки взлетели к вискам, придерживая пряди. А когда я открыла глаза, Тамахоме смотрел на меня непривычно серьезно.

– Я не идиот, Миака, – начал он тихо, даже немного угрожающе, – и не слепой.

– Знаю. Я никогда не считала тебя таким. Ты честный и преданный. И очень-очень хороший. Дело не в тебе.

– А в чем же?

Мне показалось или в его голосе промелькнула обида? Я промолчала, не зная, что ответить.

– Скажи, Миака! – нахмурился юноша. – Скажи, к чему мне готовиться? Чего ждать? Ты же знаешь что-то!

– Знаю, – я подняла взгляд к небу. Солнечные лучи, отражаясь от мокрой черепицы, слепили глаза, но все было лучше, нежели смотреть в глаза Тамахоме. – Проблема в том, что я слишком много знаю, Тамахоме. Но сказать об этом не могу.

Глаза нещадно слезились, и я не была уверена, что виновато в этом именно солнце. Глубоко вдохнув влажный воздух, я заставила себя разлепить пересохшие губы – Тамахоме все еще ждал ответа, более существенного, чем все сказанное ранее.

– Я боюсь, Тамахоме. Знаешь, я никогда раньше так не боялась. Они говорили, что я должна верить в себя и вас, а я просто боюсь, что и в этот раз не смогу. Что снова придется хоронить друзей. Мне страшно!

– Миака...

Ладони Тамахоме легли мне на плечи, обнимая. Он крепко прижимал меня к себе, и в этом объятии не было ничего, кроме поддержки. И как-то так вышло, что расслабившись в его руках, я произнесла вслух то, что двигало мной на протяжении сотни лет:

– Я не хочу снова потерять вас!

Едва только последние слова сорвались с моих губ, как я похолодела, осознавая...

Медленно расцепив руки Тамахоме, я отступила, не поднимая глаз. Чувствуя, как горят щеки. Решившись, все-таки посмотрела из-под челки и выпалила на одном дыхании, опасаясь передумать:

– Я расскажу тебе. Обещаю. Но пока еще слишком рано для этого. А сейчас, я прошу, просто поверь мне, Тамахоме. И будь осторожен!

Развернувшись, я стремглав кинулась прочь из сада. Я бежала так быстро, как только могла. Но не понимала, от чего пытаюсь убежать – от щемящего сердце взгляда Тамахоме или от собственных слез, стекающих по горящим от стыда щекам?

***

Солнце палило во всю, заставляя жмуриться от ярких лучей и искать укрытие в тени. Люди спешили мимо меня по своим делам, а я... брела по дороге, опустив голову и пиная придорожные камешки.

Прокручивая мысленно раз за разом недавний разговор с Тамахоме, я мысленно билась лбом о воображаемую стену.

Нет, ну как можно было такое ляпнуть?! И кому!

От дальнейших самобичеваний меня отвлек знакомый тенорок.

Подняв глаза, я увидела машущего мне Чирико, пытающегося не растерять на бегу книжки.

– Миака-сан! – мальчик подбежал ко мне, едва не сбив по дороге какую-то весьма внушительную дамочку, и одарил широкой улыбкой. – Миака-сан, я так рад Вас видеть!

– Разве мы не договаривались, что ты прекратишь мне "выкать"? – осведомилась я, улыбаясь уголками губ.

– Это было до или после Вашей просьбы, госпожа Жрица? – в тон мне спросил Чирико.

– Ладно, ладно, я поняла! – я подняла руки, признавая поражение. – Как идет подготовка к экзаменам, малыш?

– Отлично, – довольно улыбнулся мальчик, – сейчас все намного проще. Я ведь уже все это проходил, так что сейчас просто повторяю. И... госпожа Жрица, прекратите звать меня "малышом". Пожалуйста!

– Хе-хе... Неа! Не перестану.

Показав младшему Хранителю язык, я припустила вперед, с хохотом убегая от разъяренного мальчишки...

Когда спустя какое-то время нам надоело носиться, мы упали на траву на берегу речушки и несколько минут лежали не двигаясь.

В тишине, прерываемой лишь отдаленным гулом толпы, голос Чирико прозвучал подобно грому:

– Миака, скажи... Что-то случилось во дворце?

– С чего ты взял? – открывать глаза было лень. Как и вообще двигаться и говорить.

– Там, у лавок, я шел какое-то время за тобой.

– Вот как? – мысли текли медленно. Лениво, как облака на небе.

– Да, но ты даже не заметила этого, пока я не окликнул тебя.

– Прости, просто... – я вздохнула и открыла глаза. – Кажется, я сболтнула лишнее.

Рядом зашуршала трава, и почти сразу солнце исчезло, сменившись в моих глазах до крайнего удивленным личиком.

– Сболтнула лишнее? – повторил Чирико. – Кому?

– Тамахоме. И это произошло случайно. Он с момента возвращения преследовал меня, требуя объяснений! А я не могу ему сказать, что он..! – я замолчала, не в силах закончить фразу, но мальчик и так все понял.

– Ты расскажешь ему? – тихо спросил он, после недолгого молчания.

– Расскажу, – кивнула я, садясь. – Мне придется. Пусть и не все.

– Когда?

– Не знаю. Когда буду уверена, что никто за нами не следит. Это мерзкое чувство все не проходит – следит явно кто-то со стороны!

– Этот "кто-то" опасен, да? – поинтересовался Чирико, сжимая мою ладонь.

– Невероятно опасен. Поэтому, молю, малыш, будь осторожен.

Не произнесенное "я не хочу тебя потерять" повисло в воздухе.

Глава 22

Цена силы

Обратно во дворец я вернулась только ближе к вечеру. Помахала стражнику и перемахнула через стену. Стражник лишь вымученно отдал честь, явно сдерживая желание закатить глаза – за то время, что я провела здесь, жители дворца привыкли к моим выходкам. Хотя я и старалась шокировать их как можно реже.

Едва лишь приземлившись по другую сторону стены, я увидела обеспокоенного чем-то Лина. Паренек постоянно оглядывался и поправлял свой шлем. Пока я, замерев, рассматривала приятеля, он заметил меня и просиял.

– Госпожа Жрица! – стрелой сорвавшись с места, он рванул в моем направлении. – Вы вернулись!

– Да, как видишь. Что-то случилось? – поинтересовалась я, не на шутку обеспокоенная таким поведением.

– Вас ищут!

– Кто? – вот так новость... И кому я понадобилась, что у Лина такая паника?

– Господин Тамахоме! – а, ну все, теперь вопросов нет. За эти четыре дня Лин вдоволь насмотрелся на то, как я удираю и прячусь от Хранителя. – Я встретил его несколько минут назад и сообщил, что Вы отдыхаете в своих покоях и просили не беспокоить.

– Спасибо, Лин, – выдохнула я.

– Но, кажется, он все-таки не послушал. Он выглядел таким раздраженным, когда уходил и...

– Что?! Спасибо, что предупредил, Лин! Я должна его опередить!

Оставив юного стражника у стены, я побежала к дворцу. Убедившись, что ни Лин, ни кто-то дугой меня не видит, я мгновенно ускорилась. Обогнав на повороте Тамахоме, оказалась у дверей в свою комнату за несколько секунд.

Ворвалась в комнату и, захлопнув дверь, сползла на пол, задыхаясь.

Попыталась встать, но ноги внезапно ослабли, и я снова упала, приложившись головой так, что перед глазами заплясали черные точки, а виски взорвались болью.

Свернувшись на полу в позе эмбриона, я постаралась дышать как можно тише. Потому что уже слышала приближающиеся шаги Тамахоме.

– Миака! Открой. Нам надо поговорить.

Я молчала, прикусив губу, сдерживая рвущийся наружу стон боли. От осознания происходящего бросало то в жар, то в холод.

"Неужели время пришло?!"

– Миака, я знаю, что ты там. Открывай!

По телу прошла судорога, и все внутри взорвалось болью. И я, к своему стыду, сдалась. Из открытого в немом крике рта вырвался хрип, в котором потонуло беспомощное "помогите". За дверью наступила тишина, прерываемая лишь моим кашлем.

– Миака? – спустя секунду дверь распахнулась, ударяясь о стену.

Я слегка повернула голову, чтобы увидеть лицо вошедшего и натолкнулась на неприкрытый ужас в глазах Тамахоме.

– Миака, что с тобой? – он подбежал ко мне и опустился на колени рядом. Обеспокоенно заглядывая в лицо.

Попытка ответить была сорвана очередным приступом, и я согнулась, закашлявшись.

– Держись! Я сейчас! Я позову лекаря! – Тамахоме хотел было убежать, и уже вскочил на ноги, но у меня хватило сил изловчиться и поймать его за штанину.

– Стой, – просипела я еле слышно, так, что ему снова пришлось наклониться ко мне, чтобы расслышать, – не нужно никого звать. Это не смертельно.

– Но...

– Такое уже бывало со мной. Обычное...кха..х..дело... Скоро пройдет.

– Но... Что мне сделать? Я же не могу тебя так оставить! – воскликнул Тамахоме, от бессилия размахивая руками.

– Ну... Можешь перенести меня на кровать и закрыть дверь, – предложила я первое, что взбрело в голову.

– Хорошо.

В следующий момент меня осторожно подняли на руки и понесли.

Ощутив щекой мягкую прохладу простыней, я облегченно прикрыла глаза, чувствуя, как боль отступает, но зная, что это ненадолго.

Скоро начнется вторая стадия...

Кровать прогнулась под весом чужого тела, и я почувствовала осторожное прикосновение к своей руке.

– Как ты? – тихо поинтересовался Тамахоме, и в его голосе я услышала только искреннюю заботу и беспокойство.

– Сейчас скрутит, – предупредила я. – Не пугайся. Это продлится несколько минут.

Я быстро облизала пересохшие губы и переместилась на кровати, укладываясь поудобнее.

– Если ты хочешь уйти, сейчас подходящее время. Обещаю, что не обижусь. Я знаю, что зрелище предстоит далеко не приятное, так что...

– Не глупи. Я никуда не уйду, – теплые пальцы успокаивающе погладили мое запястье.

– Спасибо... Тамахоме, – успела прошептать я прежде, чем меня скрутила новая волна боли.

Извернувшись, я вцепилась зубами в уголок подушки, чтобы не закричать от раздирающей меня боли. Лоб пронзило острой вспышкой и даже сквозь застлавшие глаза слезы, я увидела, как белая ткань окрасилась в черный.

Где-то над головой охнул Тамахоме, сильнее сжимая мою ладонь. Да уж, понимаю, что он сейчас чувствует – такое зрелище далеко не каждый может вынести спокойно.

Сама я слабо представляла, как оно выглядит со стороны, но Аюру когда-то давно рассказывал, что сначала из раны на лбу течет черная, словно чернила, кровь. Так кровоточит проявившийся на теле знак Бога. Постепенно, черная кровь сменяется на обычную – алую. А вскоре и вовсе перестает кровоточить. А еще... еще он говорил, что нет ничего страшнее, чем вот так сидеть рядом со мной в такой момент и не иметь возможности помочь. Правда, это он говорил не мне, а маме, сорвавшись после очередного приступа.

Он говорил, это страшно тем, что проступают на теле все знаки сразу, с интервалом в несколько секунд, и от боли, причиненной ими, можно запросто сойти с ума. И это нельзя было остановить. Боль – это цена за силу, которую я получила много лет назад от своих друзей. И эта сила испытывает меня на прочность каждый год, а спасения от этой боли не было известно никому.

Когда случался очередной приступ, все вокруг для меня терялось. Я не понимала, что происходит в данный момент вокруг меня, не знала, сколько времени прошло и как долго уже длится боль. Все сливалось. Я не раз теряла сознание и вновь приходила в себя. Все повторялось и повторялось, пока...

Давление на виски резко исчезло. И хотя все остальное горело от боли, я снова могла ясно мыслить. И первым, что я осознала, были губы Тамахоме, которые мягко прикасались к моему лбу, ровно в том месте, где сейчас ярко сиял алый знак "Демон".

***

Когда случился первый приступ, я помнила слабо. Кажется, это произошло, едва я оказалась в Южном Чертоге. Я не помню практически ничего из того, что тогда происходило, но из рассказа Мастера знаю, что боль почти убила меня.

Сильно ослабленное минувшим сражением и пережитым призывом, тело не смогло выдержать даже первой волны. Я выжила лишь чудом, но впала в кому на полгода.

Много позже, когда я вышла из комы и пошла на поправку, перестав зависать на месте при одном упоминании о Хранителях, Мастер впервые заговорил со мной о них. К слову, это был один из самых запоминающихся наших разговоров. Хотя говорил в тот раз один лишь Мастер.

Он долго и терпеливо объяснял мне, что эти знаки – дар. Подарок моих Хранителей, которые сражались и погибли за меня. И единственным желанием которых в момент смерти было лишь желание защитить меня. Оно было настолько велико, что после их гибели вся их сила перешла в меня.

Мастер с сожалением признавал: "если бы все прошло, как положено, то в результате я переродилась бы в Богиню". Но что-то извне помешало этому произойти, и в итоге я – смертная недо-богиня с огромной силой, невероятным потенциалом... И личным проклятием в лице той же силы, которой взбрело требовать с меня плату болью и кровью.

И никто во всем мире не способен избавить меня от этого...

***

В сознание я пришла резко, словно кто-то вытолкнул меня с «той стороны». Правда, в первый момент мне показалось, что ничего не изменилось – все та же темнота вокруг. Но в следующую секунду на меня обрушились звуки и ощущения.

Сначала я услышала тихий стрекот за окном, потом, совсем уж неожиданно, чье-то мерное дыхание в макушку. Вслед за этим пришло ощущение сильных рук на талии и теплого тела рядом.

Тут-то я и зависла.

Крайне осторожно выпутавшись из кольца чужих рук, я отползла в сторону. Поежилась, лишившись внешнего источника тепла, и развернула за спиной алые крылья. Комнату заполнил мягкий алый свет и сразу стало теплее. Я бросила осторожный взгляд на другую сторону кровати.

Тамахоме, бессовестно подвалившийся ко мне под бок, спал, приоткрыв рот и раскинув руки в стороны, но выглядел таким милым, что злиться на него было невозможно. Во всяком случае, сейчас. Утром я, конечно, выскажу ему все, что думаю по этому поводу... или нет.

Я потянулась, разминая затекшие мышцы, и только сейчас заметила тонкие белые полоски, скрывающие знаки.

"Должно быть Тамахоме перевязал меня, пока я была без сознания..." – неожиданное осознание вызвало нежную улыбку на губах и тепло на сердце. – "Он столько сделал для меня, чужого, по сути, человека. Ведь только для меня было все это – наши приключения, наша любовь и его... смерть. Все это было только для меня. Не для него. Но он все-равно помогает мне. А я... Как же хочется рассказать ему обо всем. Прямо сейчас. Вот сию секунду! Но нельзя. Прости меня, Тамахоме. Позже я обязательно расскажу тебе обо всем..."