Текст книги "Сделка с Богами (СИ)"

Автор книги: Анна Проценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

А в это время в Императорском дворце...

В своей комнате на кровати лежала бледная измученная девушка. Ее дыхание было тяжелым и прерывистым. На лице застыла гримаса боли.

Рядом с ней сидел Император, обеспокоенный состоянием возлюбленной. У изголовья пытался облегчить страдания девушки придворный лекарь.

Двое Хранителей, как и служанки, стояли поодаль, не в силах ничем помочь и просто тихо переживая.

– Миака... Как она мучается! – убивался Хотохори, вынужденный наблюдать страдания любимой и бессильный помочь ей хоть чем-то.

– Простите, я не уследил... – Покаялся Тамахоме.

Хотохори резко развернулся к нему.

– Тамахоме! Что произошло в городе? Если здесь есть твоя вина, даже тебе не уйти от наказания! – набросился он на парня.

"Разве мы не друзья?" – пронесся в голове Тамахоме тихий девичий голос.

"Друзья? Не думаю" – и его холодный ответ.

– К нам пристали какие-то хулиганы, и я помог ей выбраться... Больше ничего...

"Я с тобой только потому, что ты Жрица Сузаку. Не более..."

Хотохори явно не поверил, но взяться за Первого Хранителя основательней ему помешал придворный лекарь, закончивший осмотр жрицы.

– Ваше Величество, результаты осмотра показали, что жрица обессилена. Она и физически, и психически истощена, видимо, вследствие сильнейшего стресса и переутомления. Очевидно, началось это не сегодня... Физическое ее состояние еще более-менее, но душевное...

– Ты хочешь сказать, что это не излечивается? – спросил бледнеющий на глазах Хотохори. – Так что же нам...

– ру...

Все взгляды устремились на девушку, которая шептала в полубреде:

– Братик.... Аю... ру... Ко... то-чан... Сюн... чан...

– Миака... – Потрясенно прошептал Тамахоме. – Так ты хочешь...

– ...вернуться в свой мир? – закончил Хотохори. Посмотрев несколько секунд на лицо девушки, он резко поднялся. – Тамахоме, Нурико, за мной. Нужно поговорить.

Хранители беспрекословно подчинились и вышли вслед за Императором.

***

Чуть позже, в кабинете Сайхитея состоялся совет.

Император сидел за своим столом, обессиленно опустив голову на руки.

– Что же нам делать? Если все оставить как есть, Миаке будет только хуже.

– По мне, так лучше отправить ее в ее мир, – хмыкнула Нурико.

– Думаешь, поможет? – скептически поинтересовался Тамахоме.

Нурико сделала страшные глаза и погрозила ему кулаком. Видимо не забыла, как ее бросили одну в толпе. И в будущем Первого Хранителя ожидали разной степени тяжести пакости.

– Должно помочь, – Хотохори выпрямился в кресле, и Нурико тут же приняла ангельский вид. Разве что крыльев с нимбом не хватало. – Но как нам найти туда путь?

Хотохори задумался. Его взгляд бесцельно блуждающий по кабинету вдруг упал на алый свиток.

– Тайцкун... – Пробормотал он. Потом его взгляд прояснился, и он воскликнул. – Ну, конечно! Тайцкун, даровавший нам "Вселенную Четырех Богов". Наверняка он знает, как вернуть Миаку в ее мир!

Лица остальных Хранителей просветлели. Дело сдвинулось с мертвой точки. Осталось лишь найти Тайцкун...

Глава 17

Трудный путь сердца.

Не помню, когда последний раз я чувствовала себя настолько ужасно. Все тело ломило. Голова гудела, а веки словно свинцом налились. Меня бил озноб и мысли упорно разбегались. С огромным трудом разлепив глаза, я перевернулась на бок и, закутавшись в одеяло по уши, попыталась вспомнить, что со мной произошло. Спустя несколько минут память соизволила просветить меня на это счет, подкинув сцену из разговора с Тамахоме.

– Вот значит как, – прошептала я, сворачиваясь под одеялом. Словно это могло прогнать боль, пришедшую в мое сердце вместе с воспоминаниями.

"Теперь... Он и правда ненавидит меня. Даже хуже. Презирает..."

Прижавшись щекой к одеялу, я заметила краем глаза вошедшего в комнату Хотохори, и поспешно вытерла навернувшиеся на глаза слезы.

– Хотохори. – Я приподнялась было на постели, но закружившаяся голова заставила меня опуститься обратно.

– Как ты? – обеспокоенно поинтересовался Хотохори, увидев, как я поморщилась.

– Все в порядке, – попыталась я успокоить Императора. – Просто немного устала. Отдохну чуток – и все пройдет.

– Миака, – судя по укоризненному взгляду, мне не поверили. Хотохори опустился рядом со мной на краешек постели. – Лекарь сказал, твое состояние оставляет желать лучшего. Ты сильно утомилась. Прости, я должен был присматривать за тобой. Если бы я только раньше заметил...

– Хотохори, – я положила свою ладонь поверх его руки. – Все в порядке. Правда. Просто слишком много произошло за последние несколько дней. Не беспокойся и не вини себя. Мне просто нужно немного отдохнуть.

– Ты уверена? Мы думаем, что тебе нужно вернуться ненадолго домой. Возможно, так ты быстрей поправишься.

– Мы?

– Я, Тамахоме и Нурико. – Перечислил Хотохори. – Да и лекарь, осматривавший тебя, сказал, что это было бы лучшим вариантом. Поэтому, мы стали искать способ вернуть тебя домой. И нашли. Мы отправимся к Тайцкун. На гору Тайкиоку, куда могут взойти лишь Жрица и Хранители Сузаку и только своими силами. Это далековато, и мы с Тамахоме и Нурико проводим тебя туда.

– Но ведь я нужна твоей стране, – попыталась возразить я. – Разве нам не нужно поскорее найти остальных?

– Это подождет. Твое здоровье важнее. Но прошу, пообещай мне кое-что.

– Я обязательно вернусь, Хотохори. – Я приподнялась на локтях и тепло улыбнулась. – Ради вас и ради этой страны... Я обещаю.

– Спасибо.

Хотохори резко подался вперед и обнял меня.

– Спасибо, что защищаешь нашу страну, Миака. И прости, что взвалил на тебя такую ношу.

– Ничего, Хотохори. Я справлюсь, – я почувствовала, что голова снова начала кружиться и положила голову на плечо Хотохори. – Когда мы отправимся?

– Мне нужно уладить еще несколько дел прежде, чем мы уедем из дворца. Это займет какое-то время. Возможно несколько дней, – с сожалением проговорил юноша. В его голосе было слышно невысказанное вслух извинение.

– Ладно. Будем надеяться, что к тому моменту мне станет легче...

***

Отправиться в путь мы смогли только спустя три дня. За это время мне и правда стало легче, и я уже могла самостоятельно стоять на ногах без риска моментально свалиться, оставшись без поддержки. Еще во время разговора с Хотохори я поняла, что это путешествие будет очень трудным. И предчувствие не обмануло меня.

Во время сборов я ощущала на себе тяжелый взгляд Тамахоме, но стоило мне повернуться, как он тут же отводил глаза. Да и сама я не могла смотреть на него. Горькое чувство прочно поселилось в моей душе....

А еще, мы, кажется, изрядно взбесили пристально наблюдающую за нами Нурико.

Начало пути прошло в давящем молчании. А когда на землю опустилась ночь, нам пришлось сделать привал.

***

– Заночуем здесь, – объявил Хотохори, спешиваясь на небольшой полянке в лесу. – А завтра утром отправимся дальше.

Он помог мне слезть с коня, и я потянулась, с хрустом разминая затекшие конечности. И тут же покачнулась, но на ногах устояла. Голова начала кружиться, внезапно стало душно. Кажется, температура возвращалась.

Привязав поводья лошадей к веткам, чтобы животные не разбрелись по лесу. Мы стали устраиваться на ночлег.

Оглядывая нашу стоянку некоторое время спустя, я могла только покачать головой. Похоже, мои спутники впервые путешествуют по лесу – улеглись спать, даже не выставив охраны. А ведь мы даже не отошли далеко от основных дорог. Им бы разбойников опасаться, а они беззаботно укладываются на ночлег.

Не будь я в столь плачевном состоянии, кинула бы парочку охранных заклятий на деревья вокруг. Но с тошнотой и пляшущими перед глазами цветными пятнами особо не поколдуешь. Не говоря уже о том, как это опасно.

Дождавшись, пока все уснут, я отползла на коленях в сторону и прислонилась лбом к прохладной коре одного из деревьев. Крепко зажмурилась, ожидая, когда перед глазами перестанет двоиться.

И перестало, одновременно с прозвучавшим над головой шепотом.

– Миака.

Приоткрыв глаза, я посмотрела через плечо. В шаге от меня, склонившись, стояла Нурико. На лице ее было написано сочувствие.

– Тебе плохо, да? Я слышала, тут неподалеку источник есть. Говорят, он обладает целебной силой.

– Источник?

– Да. Может, если ты искупаешься в нем, тебе станет легче? – в голосе Хранительницы слышалась такая забота, что почти не верилось в те козни, которые она строила чуть меньше недели назад. Другой на моем месте непременно насторожился бы, глядя на такую разительную перемену. Но сейчас мне было почти все равно.

Да и не способна была леди Корин навредить больному человеку. Поэтому я спокойно улыбнулась ее на предложение:

– И правда. Такой источник очень помог бы.

– Он должен быть в той стороне. – Девушка указала на едва заметную тропинку, петляющую меж деревьев. Странно, но раньше я ее здесь не видела...

– Спасибо, Нурико! – я благодарно взглянула на Хранительницу, пытаясь встать и, покачнувшись, оперлась о дерево. – Прости, что прошу тебя, но не могла бы ты мне помочь? Боюсь, сама я не смогу добраться туда. Заодно, посмотришь, чтобы туда не пришел кто-нибудь из парней.

Я кивнула в сторону спящих Тамахоме и Хотохори.

– Х-Хорошо, но..

Вцепившись в руку Нурико, я, с трудом переставляя ноги, потащила ее в указанную сторону. Все силы уходили на следующий шаг, поэтому все протесты прошли мимо моих ушей. Попытки вырвать руку тоже ни к чему не привели – даже сраженная болезнью, я не утратила своей силы. Но долго идти таким образом у нас не получилось – сопротивляющаяся Нурико не заметила в темноте коряги, коих здесь было немеряно. Споткнувшись, она полетела вперед, на меня, и рухнула на землю, увлекая меня за собой.

Отплевываясь от поднятой при падении пыли, мы пытались подняться на ноги. Ну, или, хотя бы, отползти друг от друга. Открыв зажмуренные при падении глаза, я первым делом посмотрела на Нурико. И вовремя – Нурико, похоже, сама еще не поняла этого, но я тянула ее за рукав и при падении ворот распахнулся. Благодаря этому сейчас я лицезрела перед собой совершенно определенно... мужскую грудь.

Нурико же, проследив направление моего взгляда, сдавленно охнула и отшатнулась в сторону, запахивая ворот.

Медленно я перевела взгляд на лицо Нурико. Тому хватило совести слегка смутиться и отвести взгляд.

– Ты мужчина. – Тихо и спокойно сказала я.

– Ну, мужчина. И что дальше? – угрюмо отозвался Нурико, стискивая ткань платья так, что пальцы побелели.

– И любишь Хотохори?

– Люблю. Во имя любви я отказалась от своего мужского начала.

– Тамахоме будет в шоке, – прошептала я, вставая на ноги, дрожавшие чуть меньше, чем пару минут назад. Оттряхнула от земли юбку и протянула руку Нурико, предлагая подняться. Хранитель перевел удивленный взгляд с нее на меня. Я ответила легкой улыбкой. – Пойдем, ты ведь обещала показать мне источник. И, да, остальным я ничего не скажу. Идет?

– Странная ты, – заключил Нурико, принимая мою руку.

– Ты тоже, – фыркнула я, мысленно ликуя.

Похоже, удача подарила мне скупую улыбку.

***

– И все-таки, ты странная... – Задумчиво повторил Нурико, сидевший на большом камне спиной к источнику, пока я отмокала в воде.

– Почему же? – я легла на воду, чувствуя, как боль и слабость начинают отступать. Источник и правда, помог.

– Ну, как же. Во-первых, слишком легко отреагировала на меня, точнее на то, что я мужчина. Во-вторых, даже зная правду, все равно притащила сюда. Ты не боишься?

– Неа. Я сильная. Чего мне бояться? А с тобой я вообще чувствую себя в безопасности. А что касается первого вопроса... – Я нежно улыбнулась, глядя на первые появившиеся звезды. – Для меня такое не в новинку.

– Такое? – судя по голосу, Нурико немного повернул голову.

– Угу. У меня был друг. Он был очень красивый и женственный. И с самого детства носил женскую одежду. Кажется, из-за его младшей сестры. Одевался, как девушка, красился. Говорил, как девушка, а потом... Однажды он встретил прекрасного юношу на несколько лет старше его и влюбился. А я наблюдала, старалась помочь. Переживала... Вот только однажды поняла, что влюбилась. В него. В лучшего друга. В парня, который и не посмотрел бы на меня, как на девушку. Вот только поняла я это слишком поздно. Когда уже ничего нельзя было исправить.

– Почему? – глухим голосом поинтересовался Нурико.

– Он умер.

Сказала, как отрезала. Но как-то слишком легко. Сердце почему-то больше не ныло. Словно не было ни бессонных ночей, ни слез в подушку, ни рвущегося на куски кровоточащего сердца... Ничего...

– Точнее, его убили.

С тихим плеском я резко ушла с головой под воду, подождала несколько секунд и вынырнула. Стоявшее перед глазами воспоминание об окровавленном теле исчезло.

Со стороны камня послышался всхлип. Я выпрямилась.

– Эй, Нурико, ты чего? Ты плачешь?

– Тебе показалось.

Еще всхлип.

"Ну да, конечно! Показалось мне, как же..."

Подплыв к камню, на котором сидел Нурико, я подтянулась и села, едва касаясь его.

Один взгляд на вздрагивающие плечи подтвердил мои подозрения – парень действительно плакал. Очень тихо, украдкой вытирая слезы белым платочком.

Посмотрев на луну, ярким пятном отражавшуюся в озере, я сказала задумчиво тихо:

– В тот день он защищал меня. Он погиб, спасая меня от моего врага. Знаешь... Это ведь моя вина. Если бы я только была умнее... Я бы не отпустила его одного в те проклятые горы, и он бы не погиб. Он.... всегда был со мной. И, в каком-то смысле, останется со мной навсегда, – я покачала головой, обрывая саму себя. Я и так сказала много лишнего. – Не плачь, Нурико. Ты же все-таки мужчина...

Нурико затих, прислушиваясь. А я, притянув колено к груди, смотрела на луну, сквозь навернувшиеся слезы. И едва почувствовала, что мою руку, опиравшуюся о камень, накрыла теплая, чуть влажная от слез, ладонь Нурико.

***

Утро, по моему мнению, наступило слишком быстро. После ночных купаний, мы вернулись к мирно спящим парням и отключились, едва упав.

А утром нас разбудил хмурый и задумчивый Хотохори. Его явно что-то тревожило. Переглянувшись с Нурико, к которому подкатилась во сне под бочок, я решила выяснить это при первой же подвернувшейся возможности. Которая не преминула подвернуться почти сразу, как мы вышли из леса. Точнее через несколько часов после пробуждения.

Лесная полоса заканчивалась, и начиналось поле. А за ним, отделенное от поля рекой, стояла деревня. Там мы снова сделали небольшую остановку...

– Уф, я так устала, что даже аппетита нет... – Я положила голову на стол. Есть хотелось, но сама мысль о том, чтобы что-нибудь запихнуть в себя казалась мне сейчас слишком ужасной.

Тамахоме, сидевший рядом со мной лишь хмыкнул на это и ушел расплачиваться за обед.

– А где Хотохори? – спросила я у Нурико.

– Действительно... – Нурико покрутил головой в поисках предмета своего обожания.

– Пойду, поищу. – Поднявшись, я отправилась на поиски Второго Хранителя.

Хотохори обнаружился за пределами деревни на вершине холма.

– Что ты здесь делаешь? – я тихо подошла к Хранителю.

Хотохори не отрываясь, продолжал скользить взглядом по кронам деревьев.

– Просто любуюсь пейзажем. Во дворце мне это не часто удается.

– Да... Здесь красиво. – Я окинула взглядом открывающийся вид. Потом перевела взгляд на Хотохори. – Что с тобой? Ты хмуришься все утро. Это на тебя совсем не похоже.

– Ничего. Просто вспомнил кое-что не очень веселое. Ты беспокоилась?

– Конечно, – Я подняла взгляд к небу. – Ты же мой друг. Как и Нурико, и...

Я замолчала, не в силах закончить. Да и не требовалось это.

– Вы с ним поссорились? – внезапно поинтересовался Хотохори.

– Не то, что бы поссорились, но...– я горько усмехнулась. – Так заметно?

– Очень. Ты сама не своя с того дня, когда отправилась с ним в город. Меня это беспокоит. Что у вас тогда произошло?

– Просто маленькое недопонимание. Ничего больше. Это не стоит твоего беспокойства. Лучше просто отдыхай, пока у тебя есть такая возможность вдали от дворца и его проблем.

Ответить Хотохори не дали, появившиеся на окраине деревни, Тамахоме и Нурико с лошадьми.

Нам снова предстоял переход через лес.

***

Туман окутал лес практически незаметно. Сначала едва видный, он становился все плотнее. Мы с Тамахоме отбились от остальных и теперь пытались вернуться обратно, что было не так-то просто. Друг с другом мы по-прежнему не разговаривали. Я, потому, что осматривала лес на предмет опасности, а Тамахоме, видимо, был до сих пор зол на меня.

Предчувствие какой-то глобальной подлянки от этого леса никак не желало покидать меня. И не напрасно: оглянувшись в очередной раз посмотреть на притихшего Тамахоме, я попросту его не обнаружила.

"Замечательно" – я в сердцах пнула ни в чем не повинный камешек. – "Что дальше? Стол с едой посреди леса?"

Однако, вместо стола мое внимание привлекло кое-что другое.

Звуки флейты...

Той самой флейты, которую Аюру подарил на десятилетие Котоку. Ее невозможно было спутать с чем-либо другим, как и любимую мелодию Котоку, и я, забыв обо всем на свете, кинулась сломя голову на звук. Обо всем, включая причину, по которой в прошлой жизни увидела стол с любимыми блюдами по среди леса в тумане.

"Ловушка!" – завопило сознание в тот момент, когда уже ничего сделать было нельзя. Один шаг по инерции – и я в мрачном помещении. Позади непробиваемое стекло, а впереди... Прямо передо мной, посреди кучи непонятного хлама, стояла моя точная копия.

Ну... почти точная.

Зеркальная Миака словно явилась ко мне из прошлого. Точная копия той меня, какой я была больше ста лет назад, начиная от прически и заканчивая взглядом клинически счастливой идиотки. И это была совсем не та "Миака", которую я рассчитывала увидеть.

– Кто ты такая? – грозно спросила я у девушки.

– Как кто? – спросила Отражение, глупо хлопнув ресницами. – Я – это ты. Ты – это я. Хотя... Я – это я? А ты – это ты? Или я? А-а, я запуталась!!

Взвыв, она схватилась за голову и опустилась на пол. Я в недоумении смотрела на нее, пока она бормотала, пытаясь понять кто из нас кто.

– Миака! – разрушил тишину знакомый голос извне.

Обернувшись к стеклу, я увидела ищущего меня Тамахоме.

– Тамахоме! – воскликнули мы с Отражением одновременно. Я удивленно, она радостно.

– Тамахоме! – она бросилась к стеклу, намереваясь проскочить наружу, но я успела помешать.

– А ну, стой! Кто сказал, что я тебя пущу туда? – грозно нависла я над Зеркальной.

– Пусти меня! Тамахоме!! – отражение захныкала и, выворачивая свое запястье из моего захвата, стала громко звать Первого Хранителя.

Помня, чем все закончилось в прошлый раз, я попыталась оттащить Зеркальную от единственного выхода, но забыла одну важную вещь. Единственную черту, которая была у меняв любом воплощении и жизни – упрямство. Поняв, что вырваться она не сможет, Зеркальная использовала эффект неожиданности и укусила меня. К сожалению, ее задумка удалась – моя хватка ослабла лишь на секунду. Которой хватило, чтобы вырвать руку и оказаться рядом со стеклом.

Всего шаг и мое Отражение на свободе, а я снова врезаюсь в преграду.

– Ч-Черт!

Рука отзывается на мое раздражение глухой болью – Зеркальная прокусила кожу до крови, вырываясь на волю. И вот она достигла цели, а мне еще предстоит над этим думать.

Конечно, за те века, что существует этот мир, появилось немало способов уничтожения подобных Зеркалок. Но не все они подходили мне в данный момент. Точнее, не подходил ни один. Использовать их, значило бы выдать себя перед Тайцкун. А приказ Мастера на этот счет был однозначен.

"Тайцкун не должен знать кто ты!"

И пусть причину он не назвал, ослушаться я не могла. А значит, придется оставить уничтожение моего Отражения парням.

Отвернувшись от стекла, я стала искать любой подходящий мне предмет из той кучи хлама, что окружала меня.

За зеркалом, в лесу, тем временем разворачивалась то ли драма, то ли комедия...

– Тамахоме! Я так скучала! – Зеркальная повисла на обалдевшем Хранителе, начисто игнорируя остальных.

Тамахоме, надо отдать ему должное, быстро оправился от шока и теперь пытался отцепить от себя девчонку.

– Что это значит, Миака? – холодно спросил он.

Зеркало, уменьшенное до размеров тарелки, давало неплохой обзор на происходящее. Да и слышимость была великолепная.

"Ух, сколько льда! Антарктида отдыхает!" – мысленно восхитилась я, продолжая поиски. Некоторые предметы я брала в руки, но почти сразу ставила обратно.

– Как это "что"? Я так испугалась, когда потеряла тебя, любимый! Неужели ты ни капельки не волновался? – в голосе Зеркальной сквозила обида.

– Я думал, твое внимание принадлежит другому? – пытался отодвинуться Тамахоме. Я восхитилась. Даже злясь на меня, он не сказал ничего с присущей ему прямотой, сохранил доверенный ему секрет.

– Какому другому? Нет никого другого, милый! Да и из кого мне выбирать, кроме тебя? – с искренним недоумением спросила Отражение.

– Ну, – Тамахоме сделал вид, что задумался. – К примеру, Его Величество. Или... Нурико.

Последнее имя Тамахоме выделил особенно. Но Зеркальная либо не заметила намека, либо предпочла его проигнорировать.

– Хотохори, конечно, еще можно рассматривать как вариант, но Нурико? Милый, неужели ты думаешь, что я могу полюбить парня, который любит другого парня?

Немая сцена.

– П-Парень?

– Быть не может!

Хотохори и Тамахоме обернулись на бледнеющего на глазах Третьего Хранителя.

– Вот паразитка! – услышав, что выкинула моя Зеркалка, я выронила из руки кинжал. Потом опомнилась и, скрипя зубами, подняла и положила обратно. К сожалению, кинжал оказался тупым...

Нурико, тем временем, успел убежать, разнеся по пути пару десятков деревьев, имевших несчастье вырасти на его пути.

– Парень? Поверить не могу, – покачал головой Хотохори.

– Тамахоме, – потребовала внимания к себе Зеркальная. – Уже столько времени прошло. Ты же любишь меня, правда? Поцелуй меня скорее.

Отражение встала на цыпочки и потянулась к губам Тамахоме. Тот же словно под гипнозом начал наклоняться к ней.

Прилипнув к стеклу, я во все глаза смотрела на них в ужасе, не в силах помешать. Но, в тот момент, когда я приготовилась к худшему, Зеркальная вдруг отшатнулась от Тамахоме. Точнее, как поняла я, приглядевшись, ее просто нагло оторвали от парня. Причем сделал это сам Хранитель, чья рука сжимала горло Зеркальной, взиравшей на него с ужасом в глазах. И этот взгляд заставил меня взяться за поиски с новым рвением.

– Что? Тамахоме, почему?

– Кто ты такая? – знак на лбу Тамахоме загорелся. Алые всполохи, словно ток проскакивали в волосах.

– Я? Я – Миака! – растерялась Зеркальная. – Тамахоме...

– Ты кто угодно, но не Миака. – Отрезал Тамахоме и предупредил подошедшего Хотохори. – Будьте осторожны, Ваше Величество.

– Я – Миака! – по щекам Отражения покатились слезы. – Поверь мне, Тамахоме! Поверь! Я – Миака. Я – Миака...

Голос Зеркальной опустился до шепота, а потом резко подскочил вверх:

–Я – Миака!!

Тамахоме и Хотохори смело волной чистой, необузданной магии. В тот же миг я все-таки нашла достаточно острый кинжал и, не колеблясь ни мгновения, пронзила им свою грудь.

Последним, что я услышала, перед тем как все вокруг погрузилось во тьму, был шепот Зеркальной раздавшийся в моей голове:

"Я – Миака... Я существую..."

Отступление шестое

Тем временем в квартире, где проживала семья Юуки, Кеске нервно ходил по комнате. Уже довольно долгое время он не мог усидеть на одном месте.

Кеске бродил по гостиной, на автомате огибая мебель. Постоянно смотрел на часы. Садился на диван и сверлил взглядом, лежащую на кофейном столике, раскрытую книгу. Потом снова вскакивал и ходил по комнате. Один раз даже начал грызть ноготь от нервов, но получив подзатыльник от заглянувшей в гостиную матери, благоразумно оставил ногти в покое. Злить мать ему не хотелось. Та и так пребывала в состоянии глухого раздражения с того самого момента, как узнала об опасностях, с которыми пришлось столкнуться ее обожаемой дочурке. И не важно, что ее дочурка одним ударом могла разнести бетонную стену на маленькие кусочки. Мать всегда остается матерью. И их мама хлопотала вокруг своих детей даже, когда они просто сбивали коленки или получали другие легкие ссадины. В этом случае, от пластыря на ссадину и чашки горячего чая с печеньем не удавалось отвертеться никому. Ни Аюру, ни Миаке. Что уж тут говорить о Кеске или близнецах, которых счастливая мама баловала немеряно. И такое отношение к своим детям было одной из тех черт, которые они очень любили в своей матери. Она могла успокоить их всего парой слов и своим присутствием. Вернуть им уверенность в себе. Она обожала своих детей и не стеснялась показывать это. И они отвечали ей взаимностью, делая все, чтобы она могла ими гордиться.

И сейчас, заметив с каким беспокойством их мать смотрит на книгу, Кеске ясно, как никогда, представлял, что ждет его сестренку по возвращении.

"К слову о возвращении..." – Кеске отвлекся от мыслей, в которых потрепанную и раненую Миаку душила в радостных объятиях собственная мать. Картина выходила на редкость жестокая. – "Она уже должна была вернуться..."

Отвернувшись от окна, у которого затормозил, потерявшись в мыслях, Кеске вернулся к дивану и заглянул в книгу.

Книга, как и несколькими минутами ранее, показывала всем пресловутую "фигу". По непонятным Кеске причинам, вполне читабельный текст внезапно стал расплываться, словно его рассматривали сквозь запотевшее стекло.

– Или сквозь туман... – Высказал Кеске вслух пришедшую в голову мысль, прочитав последние понятные строки. – Весьма странный и непонятный туман...

Кеске очень тревожило то, что он не мог разобрать и строчки с того момента, как его сестренка вошла в лес, окутанный туманом. До этого момента все, ну почти все, было хорошо.

И Кеске, осведомленный о сердечных привязанностях младшей сестры, был безмерно счастлив, узнав, что она смогла поладить с Третьим Хранителем. И хотя ее разговор с Нурико о ее погибшем возлюбленном вызвал у Кеске грустную улыбку, он заметил, что в словах Миаки больше не было беспросветной тоски. Той самой, с которой она смотрела на календарь, отсчитывая дни. Миаке не терпелось уйти в другой мир к своим друзьям, и Кеске не мог осуждать ее за это.

Но волнение все равно никуда не исчезало. А сейчас и вовсе усилилось.

От сестренки Кеске узнал все, что происходило в том мире в "первый" раз. И о том, что происходит сейчас, он догадывался.

И его очень беспокоило не только здоровье сестры, которая ранит себя, чтобы спасти друзей, но и так называемое "отражение" Миаки.

Настоящая Миака держала секреты при себе. Не получится ли так, что отражение выболтает эти тайны прежде, чем Миака уничтожит ее? Сложно представить, что произойдет в этом случае...

Звонок в дверь отвлек Кеске от невеселых мыслей. Поняв, кто пришел, он схватил книгу и, захлопнув ее, кинулся в комнату младшей сестры. Влетев в комнату, практически не глядя швырнул книгу на стол и выбежал в коридор. А уже через несколько секунд открывал дверь, чтобы впустить в квартиру гостей.

– Что это за грохот был? – удивленно спросил Тецуя, поправляя сползшие очки. – Ты бежал, что ли?

– А-ха, – Кеске смущенно хохотнул, закрывая за Юи дверь.

– Кеске-сан, где Миака? – требовательно спросила Юи. Ее через чур воинственный вид, ясно давал понять, что она не отстанет, пока не получит ответ.

– Миака? Э... – Кеске почувствовал, что его приперли к стенке во всех смыслах этого слова.

– Да, где она?

– Эм, она уже скоро будет здесь.

Он знал, что должен вести себя спокойно, но пристальный взгляд голубых глаз заставлял его нервничать.

– Точно? – девушка окинула его подозрительным взглядом и, вдруг побледнев, пошатнулась.

– Юи-чан? Ты в порядке? – Кеске придержал ее за плечи.

– Голова кружится...

– Тогда тебе стоит пройти прилечь, – в коридор выглянула светловолосая женщина. – Можешь отдохнуть в комнате Миаки, пока ждешь ее. Уверена, она не будет возражать.

Пока гости не видели, Кеске за их спинами сделал страшные глаза, всем своим видом показывая, что это плохая идея. Но его мать сделала вид, что ничего не видела и снова удалилась. Кеске ничего не оставалось, как проводить Юи до комнаты сестры....

***

– Если что-то понадобится – зови.

– Хорошо, – Юи осторожно кивнула и закрыла за собой дверь. Каждое резкое движение отдавалось острой болью в висках. Медленно подойдя к кровати, девушка также медленно опустилась на одеяло. Ткань приятно холодила, заставляя боль отступить.

Полежав немного с закрытыми глазами, Юи повернулась на спину и невидящим взглядом уставилась в потолок.

Все ее мысли сейчас занимала лучшая подруга.

Где она сейчас? Что с ней?

В тот бред, который ей скормили Тецуя-сан и Кеске-сан, она не верила ни капли. Ну, не могла Миака – благоразумная Миака – наплевать на чувства родных и близких ей людей и куда-то исчезнуть.

Тем более, бросив ее одну в библиотеке...

Вспомнив о библиотеке, Юи вспомнила и о странной книге, найденной ими там, и о не менее странных событиях, последовавших вслед за этим...

"Может ли быть так, что Миака осталась там?"

Уже несколько часов Юи вертела в голове эту мысль и так, и эдак. Находила аргументы в ее пользу и тут же опровергала их.

Однако подозрение никуда исчезать не собиралось и крепчало с каждой минутой.

Прикрыв глаза, Юи сама не заметила, как задремала...

Вдруг перед её взором во вспышке молнии промелькнул синий дракон.

А мгновением спустя грудь взорвалась болью. Схватившись за грудь, Юи подскочила на кровати. Отняв дрожащие ладони, она с испугом смотрела на стекающую по рукам кровь.

Хотела закричать, но голос подвел.

Хотела побежать к двери, но подкосились ноги.

Трясясь, словно лист на ветру, Юи опустилась на пол и прислонилась спиной к кровати.

"Ч-Что происходит?"

Девушка в панике оглядела комнату подруги, ища что-то, что могло бы ей помочь. Она не знала, что бы это могло быть. Ей просто нужна была помощь.

Её взгляд зацепился за книжку, лежащую на самом краю стола и только чудом удерживающуюся на нем.

Не понимая толком, что зачем ей это нужно, она приподнялась на коленях и, ухватив пальчиками обложку, потянула ее на себя.

Один единственный взгляд на обложку и ошеломленная девушка понимает, что за книга у нее в руках.

Томик выпадает из ослабевших пальцев и, ударившись о пол, раскрывается.

Когда первый шок проходит, Юи решается заглянуть в книгу.

Открывшееся девушке затмевает собой боль ран, и Юи, забыв обо всем, читает. Жадно вглядывается в строчки, бессознательно сжимая кулаки.

Тревожившие душу сомнения и догадки вдруг обретают почву под ногами. То, что она считала разыгравшейся паранойей, стало свершившимся фактом.

"Миака в книге..."

Она не может заставить себя читать все по порядку. Она перескакивает через страницы. Ищет. И находит.

Цепкий взгляд одной из лучших учениц средней школы выхватывает нужные моменты.

Миака оказывается под завалом и ранится. Юи очень хорошо помнит кровь на своей юбке...