Текст книги "Избранное 2009-2012"

Автор книги: Анна Рубинштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

несвязное

время сидит за стеной... доктор, слабо полечиться?..

         «Горькие складки...» – Татьяна Пешкова

             ......................

...время сидит за стеной, чинит сверчиную скрипку... сны, неглядимые мной, ночь ободрали, как липку... нет, не гляжу, не гляжу – я не глядеть обещала... туго затянутый жгут – прошлого злое начало – руку сожмёт у локтя вкрадчивой спешкой агоний... и у реки заблестят розово-яркие кони, вброд перейдут Рубикон, вспенят холодную Лету... меж побледневших окон – чёрное терпкое лето... бредят несвязно ключи в узкой и вязкой прихожей... ветки колючих ключиц тянут прозрачную кожу... доктор, слабо помолчать? тяжки грехи словоблудья... красный кафтан палача меряют добрые судьи... вишни в зелёном стекле – выпьем, бояре, лехаим! стопку рассвета налей, видишь, бессилье стихает, тонет в уставшей крови, крутится в кружеве строчек... стон за стеной – «с'est la vie»... вёрсты ненужных пророчеств тянутся в дебрях столбов, в трёх тополях на Плющихе... неизлечима любовь... доктор, пожалуйста, тихо... дайте поспать в теремке в плюшевой тьме паутины... точка на смуглой руке – нота для скрипки сверчиной... тот, что стучался вчера, курит на тёмном балконе... тайно бредут со двора серые-серые кони...

надачное

Пока, мон анж... налей и не болей... что наверху? Лишь водород да гелий... А нас ждут капли датских королей... и мокрые, взъерошенные ели...

    «гороховое» – Лешек

–

...пока, пока... налью, не заболею... какой там «анж»? скорее, мелкий бес...

...так странно – я скучаю... и жалею, что не вросла ни в грядку, ни в аллею, ни в ваш задомный еле-ельный лес, нарочный для прогулок котофея, ни в мокрый край замкадочных небес...

...всё помню... не пишу о душекрыльях, хоть хочется до дрожи в коготках... а водка бьёт в хрустальные бока и жмёт из глаз тоску почти кобылью по тем трём дням, что были... были былью... и из башки не травятся никак...

...сентиментален нюрин вздорный нрав – какая-никакая, всё же баба... слаба, как все согендерницы слабы, а слабость не доводит до добра... до самых жил ободрана кора, а в жизни всё уходы да ухабы, и что-то жмёт под утро у ребра...

...анис и нашатырь, экстракт лакрицы – не кашляй, датский стуженный король... не мой не мне несуженый герой, пожалуйста, теплей меня укрой и помоги прижаться и прижиться, подкинь дрова и подбери мне роль с сожжёной несгораемой страницы...

...что наверху? лишь Бог да водород, да всякие азоты да метаны, надышанный веками душный сброд... а здесь, внизу, меня спокойно ждёт глубокий, как края у рваной раны, колодец у раздолбанных ворот... из гулкого нутра течёт «осанна»... вперёд назад нерезкий поворот...

–

Капли датского короля – традиционное лекарственное средство от кашля, известное также под названием грудной эликсир или «эликсир грудной короля Датского» (лат. Elixir Pectoralе Regis Daniae).

    Эликсир традиционно состоял из нашатырно-анисовых капель, лакричного экстракта и укропной воды.

вопросительное

...усну – проснусь... глядишь, и полегчает... не полегчает?.. да и наплевать...

...плетутся дни из лыка да мочала, да из-под дров во двор растёт трава...

...куплю – продам... куплю мешок с котами... а что продам? и, главное, – кому?..

...теснится мир меж нашими губами, на выбор дав суму или тюрьму...

...совру – прощу... неправды не бывает... а есть боязнь услышать "не люблю"...

...мне б не забыть, что я ещё живая... я благодарно боль перетерплю...

...отдам – приму... отдам – собаку? взятку? приму тебя – в богатстве и беде...

...на тёплом сердце жёсткие заплатки ты видел, милый, но не разглядел...

...уйду – вернусь... куда ж деваться леди – а я ведь ледь? ещё какая ледь!..

...шагают строем азы, буки, веди, мне объясняя сущность слова "смерть"...

...умру?.. умру... наверное, когда-то... хотелось бы попозже... впрочем, зря...

...усну – проснусь и поменяю даты на сорванных листках календаря...

конюшенное

"...Иона молчит некоторое время и продолжает:

– Так-то, брат кобылочка... Нету Кузьмы Ионыча... Приказал долго жить... Взял и помер зря... Таперя, скажем, у тебя жеребеночек, и ты этому жеребеночку родная мать... И вдруг, скажем, этот самый жеребеночек приказал долго жить... Ведь жалко?

Лошаденка жует, слушает и дышит на руки своего хозяина...

Иона увлекается и рассказывает ей всё..."

                          А.П. Чехов «Тоска»

___________________________

...тоска... тоска... всё верно, брат Иона...

шумит метель: "кому повем печаль...?"

в зрачках кобыльих дышит белладонно

замёрзшая неяркая свеча...

"ведь жалко...?" – как не жалко... очень жалко...

и заперта конюшня изнутри...

...я щёлкну по привычке зажигалкой,

задумавшись, забуду прикурить...

кому повем – ведь некому, кобыла?

...я знаю – ты поймёшь, не отвечай...

кому бы рассказать о том, что было?

с кем разделить молчащую печаль?

...ты слушай... жуй подснеженное сено,

сочувствуй мне дрожаньем тёмных жил...

в конюшенной простуженной вселенной

мне голову на руки положи...

...метель несёт – размеренно и сонно -

уставшего ночного седока...

...присядь вот здесь, рассказывай, Иона...

...мы будем слушать...

...сумерки... тоска...

хрупкое

...А за окном опять метели,

Когда же это прекратится?..

Ну подожди хоть две недели,

Я не могу сейчас влюбиться.

    Екатерина Горбовская

_____________________

...ну, потерпи ещё немного,

потом пройдёт, как всё проходит...

внутри нелепо что-то дрогнет,

в тени исчезнет знойный полдень,

глаза смягчатся, солонея,

на солнце руки вдруг озябнут...

мы попрощаться не посмеем,

игрой насытившись внезапно...

мы склеим очень... слишком хрупко

осколки прежних серых жизней.

любовь – защитник и преступник –

на нас посмотрит с укоризной,

посмотрит очень... слишком тихо,

но не заплачет, а заплатит...

тоска – искусная портниха

предложит глупые заплатки,

затихнут птицы и секунды,

застынут мысли и планеты...

нам будет очень... слишком трудно

принять кого-то, выжить где-то

и осознать – зачем и с кем же,

и посчитать – за что и сколько...

и мы разлюбим – очень нежно,

но только слишком... слишком горько.

полусонное

а дальше – падать, пропадать, следы теряя

чтобы в кольце пути опять – предбанник рая

         «сиквел» – Иван Храмовник

всё дальше дальше

по следам кольца на пальце

я не возьму и не отдам

придётся сдаться

и отсидеть не год не два

на гауптвахте

цунами

смерч

девятый вал

дурной характер

к чертям уют

детей

котов

тепло в постели

и ты никто

и я никто

но мы успели

на отплывающий паром

а надо ль было?

в метро на лавке спит Харон

храпит бескрыло

закрой глаза

и второпях

не зная броду

меня возьми с собой опять

в огонь и в воду

и в меднотрубные миры

и в зазеркалье

наплюй на правила игры

вина в бокале

глотни ещё

ещё глотни

пусть будет сладко

дрожат и плавятся огни

как в лихорадке

я ненасытный гончий пёс

кружу по строкам

не понарошку не всерьёз предвидя сроки

твоих уходов от меня

и с поля битвы

полунадежда

полубред

полумолитва

рыжее

Сезон рефлексий накроет резко –

да, в осень сходят с ума, как в пропасть.

И мир рассыплется на отрезки,

попав под лопасть.

        «Рефлексивное» – Уже Другая

 На брудершафт эту зрелость мне бы:

бесстыдство прядей вульгарно-рыжих,

горячим лбом протаранив небо –

упасть на влажное дно... И выжить.

       «pro меж» – Вал Буров

шаги и руки пока неспешны

пока нерезки слова и споры

бесстыдны губы – пока, конечно

пока что осень

зима нескоро

вассалы-ночи

дни-сюзерены

упав на небо ржавеют листья

в боях за осень не будет пленных

не до прощений

не до амнистий

мы пали между потерь и сплетен

остались между дождей и вишен

сезон вопросов и междометий

где каждый встречный как третий лишний

сезон рефлексий

сезон отрезков

несносен выбор немыслим выход

рассвет остался на занавесках

под шорох сплина

проснулось лихо

неприкасанье сжимает сердце

холодный воздух до капли выжат

в осеннем мире нельзя согреться

легко замёрзнуть

а нужно выжить

про просинь

      Удел поэта осенью – того

                   docking the mad dog

Багрянец жухл, истошна желтизна, насилует рассудок сука-просинь, сентябЫрь мне буравит мозг без спроса... Поэты, я прошу – идите на..., страдальцы-сплинописцы-тосконосцы...

Горбатый дачник месит перегной, поэт гноит заезженные штампы... Болдинолюбы, пушкиномутанты, терзаемые лирою больной, строчат стехов при свете мутной лампы... Удел поэта – поиски истом, поры (как можно более унылой), соплей и слёз, и стонов над могилой... Чем яростней поэт тоской ебом, тем больше он – стихирское светило.

В траве поблёкшей – мусор и бычки, а он на ней опять пасёт Пегаса, и Музы, им затраханной, гримасы не видит сквозь вспотевшие очки, – загадочная пишущая раса... И я грешна (к чему лукавить тут!), не раз писала осенью про просинь...

Листов пустых нетронутая простынь – как зов сирен, как скользкий липкий спрут – неодолима, зла и вредоносна... Ах, эта просинь – как же без неё? В кино, мой друг, не ходят без попкорна.

И мы строчим про осень – тошнотворно, клиножуравно и унылопорно... очей очарованье, ё-моё...

о персях и чреслах **

Трепещут перси на ветру

осенней сморщенной листвою...

Не покидай – я в гроб умру

челом от горя громко воя...

    Елена Лерак Маркелова

–

Упали перси – перевес...

(Бретелька лопнула, вторая...)

Открыт портал в ворота Рая

И жезл нефритовый воскрес!

    Лилия Слатвицкая

–

На вершок нет томления в чреслах,

Казанов нету, ёрш твою меть!

Тереблю руцей срамное место,

Хучь граммульку ланитой краснеть...

Раззевалась устами от лени,

Не молодка – понятно ежу...

А шоп перси не били в колени,

Их вкруг выи узлом завяжу...

    Ирина Савинова

–

Жестока грустность непогод,

стонает ветер по полесьям...

Окоп беды, блиндаж невзгод –

тобой нетроганные чресла...

Когда-то пышны и туги,

поникли вниз и сбоку перси,

а две прекрасные ноги

уж не напомнят кожей персик.

Морщиной тронуто чело,

от горя локти в скорбных складках...

Либидо тихо отцвело,

покинув лоно мне украдкой.

Томлений пыл томит меня,

не спя под душным одеялом.

Судьбу постылую кляня,

я об возлюбленном мечтала...

Бледнеют впуклости ланит,

трепещет глаз, в ночи невесел...

Меня гнобит недоебит в связи с нетроганностью чресел.

полуденное

...Свернуть с накатанной – в спасительную тишь

на время жизни (значит, ненадолго)...

               «параллель» – Констатация

    ====================

...в спасительную временную тишь

(ведь временны и сроки, и дороги...)

свернут со мной разлуки-недотроги,

усталые растрёпанные боги,

никчёмные пустые диалоги

и выжженная выбеленность крыш...

...на время жизни (значит, навсегда)

уткнутся в тень накатанные рельсы –

героями не мной спасённой пьесы,

и солнце разольётся в занавесках,

как сливками запутанный эспрессо,

как нежность, не заставшая стыда...

...оставленные мыслями круги

свернутся, как пружины, в параллели,

и те, что разлюбить не захотели,

останутся в спасительной постели –

на вечный шаг до выверенной цели,

оставив неизбежность для других...

бродяжье

...но мы – увы – привязаны к мечте,

как смертники к старинной тёмной мачте...

    «Мечта о...» – Татьяна Пешкова

***********************

...как жаль, что не привязаны к мечте

ни ты, ни я – бездомные бродяги,

скитальцы, пилигримы, бедолаги,

когда-то в суетливой пустоте

так глупо пожалевшие не тех...

...так глупо пожелавшие не то,

что надо было... так ли было надо?

теперь чужие плачут с нами рядом,

как плачет эхо в гулком шапито, –

поспешной неразумности итог...

...разумна непоспешность, но скупа,

как чахнущий над златом старый скряга...

...мы – странники, бездомные бродяги,

влюблённые друг в друга невпопад...

короткое («не вдохну и не вздохну»...)

У тебя и сын и сад.

Ты, обняв меня за шею,

поглядишь на циферблат –

даже пикнуть не посмею.

    Андрей Вознесенский. «Не отрекусь»

–

...не вдохну и не вздохну,

и заплакать не сумею...

лишь на несколько минут

обниму тебя за шею,

надышусь, пока ты здесь,

на виду у циферблата...

в непостроенном гнезде –

неотменная расплата...

...рук твоих короткий плен –

как ярмо, тяжёл и сладок...

в расписании измен –

одиночества припадок...

...стынет смятая постель

неожившей галатеи...

на нетронутом листе

написать "уйди" не смею...

...боль стекает по виску,

за стеклом – дожди и крыши...

...от тебя не отрекусь,

мой единственный любивший...

глупое

О чём мечтала глупая богиня, когда лепила свой огромный мир?

...под утро лёг на землю первый иней, она ознобно разожгла камин.

        «Богиня» – Светлана Львова Запон

= = = = = = = = = = = = =

...мечтательная глупая богиня –

усталая, замёрзшая – уснёт,

в неровном сне любимого обнимет,

согреется, забудет о гордыне,

нащупает во тьме знакомый брод,

припомнит жар и смех, и боль, и запах,

и руки... задохнётся, застонав...

и сердце в неприжившихся заплатах

запутается в выдуманных датах

и в бывших незабытых именах...

...недолгий сон – бальзам и панацея

от горьких ран и колких скользких льдин.

...богиня просыпается, старея.

трещит огонь, стремясь сгореть скорее...

дымит непрочно сложенный камин.

преданное

«...Я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня. Мне пора. Прощай...»

    «Мастер и Маргарита» М.А. Булгаков

=================

    По осени считаю не цыплят, а страхи, расхождения и сдвиги, что кружатся, жалеют и горят, как мятые страницы старой книги – заброшенной, расклеенной, седой, знакомой с дном горячей сковородки...

    Стоит стакан (наверное, с водой, а было бы неплохо, если б с водкой) на тёмном подстаканнике окна, забиты до упора шпингалеты... Доказана и признана вина за грешное горячечное лето – кому тут врать? Третейскому суду – из сплетников, свидетелей и Бога?

    Губами по руке твоей веду знакомую короткую дорогу, прощения прошу за всё подряд – за тёплое податливое тело, за мысли, что терзают и кровят, за искренность, которой не хотела, за выигрыш при ставке на zero, за многие ненужные вопросы...

    Мой преданный (...кому и кем?..) герой, любимый так мучительно и остро, прости, прости – не знала, что творю, запуталась, запутала, плутая. Царапаюсь в бездомную зарю, уставшая – не ведьма, не святая, ломаю мир на скошенной оси, скулю, как сука в вымерзшем подвале.

    Прошу – уйди, оставь меня, спаси, во многом счастьи – многия печали. Прошу тебя – сейчас – нажми "delete". Нажми легко, без пафоса и фальши. Надорванная осень поболит и потечёт без нас всё дальше, дальше...

небудущее

Беги не бед – сохранности от бед.

Белла Ахмадулина

–

...не будет бед, не будет немоты,

не будет помешательства ночного,

останутся безлики и чисты

старания несказанного слова,

не будут биться, славя и трубя,

дерзая и терзаясь, наши вены,

не задохнусь, подумав про тебя,

не будет больше раненых и пленных,

не будет слёз, упрёков и вины,

и поцелуев, краденых и нежных,

не будут шрамы грубые видны

под клоунской затрёпанной одеждой,

не будет стонов в душной темноте,

не будет штор, метнувшихся друг к другу,

и голову не запрокинет тень

под стук минут отмеренного круга,

не будет лжи, не будет и любви –

намоленной, нелепой, нежеланной...

...а ты живи, прошу тебя – живи,

хранимый мной, ненужным талисманом.

рассудительное

«Ничто не может считаться более явным признаком умопомешательства, чем повторение одних и тех же действий в надежде получить разные результаты».

                            Альберт Эйнштейн

___________________________

...в который раз – одни и те же грабли, прожитое не учит ничему...

мозги (ужель от климакса?..) ослабли, как воля бедной маленькой Муму...

заблудший сын ошибок трудных – опыт в подкорку закопался и затих,

и даже – раньше бдительная – жопа не помогает, мать её ети...

...да сколько ж можно? вон – башка седеет! пора уж поумнеть, помилуй Бог...

а я опять влюбляюсь, пламенея, забыв сто раз повторенный урок.

и снова "мммилый...", снова охи-ахи, "навек ты мой, навеки я твоя" –

безумие вселенского размаха, бессмысленность земного бытия...

...насколько проще мне б жилось, когда бы

"не вздохи и прогулки при луне"...

глупее нет создания, чем баба,

влюблённая, как кошка по весне.

________________________________

мужик влюбленный – тоже не подарок... подобен горемыке-глухарю... неважно – юный или перестарок, кликушествует: «в небо воспарю!»... ему б молчать мертвее, чем Герасим, ему б бежать злокозненных любвей, а он клюет, как жертвенный карасик, на свет очей и волшебство бровей...

потом опомнится, но – поздно на кукане... не избежать ему сковороды...

да кто ж тебя тянул-то на аркане? сам прискакал – тыг-дым, тыг-дым, тыг-дым...

Геворк

чайное

Когда на дачах пьют вечерний чай,

Туман вздувает паруса комарьи,

И ночь, гитарой брякнув невзначай,

Молочной мглой стоит в иван-да-марье.

         Борис Пастернак – «ЛЮБКА»

–

...в тяжёлых чашках стынет горький чай, подёрнутый молчаньем, словно плёнкой...

сожму виски, смогу не закричать, качая боль, как спящего ребёнка...

уйдёшь? иди... пусть время утечёт под дудку Крысолова в тихий Хамельн –

украденное, глупое, ничьё, обманутое тёплыми руками...

куда уйдёшь? куда глаза глядят – в июньский зной, в нечёткий шаг прибоя,

в назойливость ослепшего дождя, в неровное дыхание ночное...

к кому уйдёшь? к той – серой и родной, неискренней, ненужной, нелюбимой?..

я не держу... мне проще быть одной – попутчики мешают пилигримам.

...я закурю, хлебну остывший чай и захочу, но не смогу заплакать.

и будет на столе гореть свеча из давних снов Бориса Пастернака.

Под впечатлением от Анна Рубинштейн «чайное» – Нелли Липкина

Ещё над чашкой чая ты молчишь,

но в мыслях – отошёл на километры,

а мы вдвоём – я с пламенем свечи...

Колеблемся... от горя – иль под ветром?

Я протяну ладони к огоньку,

и свет его причудливо изменит

крест линий жизни и любви –

в строку

печальнейшего из стихотворений...

Остывший чай горчит – docking the mad dog

 ........

...в тяжёлых чашках стынет горький чай, подёрнутый молчаньем, словно плёнкой...

сожму виски, смогу не закричать, качая боль, как спящего ребёнка...

уйдёшь? иди...

           Анна Рубинштейн

 ........

– Какая дурь...

– Какая благодать!

Намаялась душа и отлетела. Нет, ненадолго...

Телу надо спать – и сжалилась душа над этим телом.

И взгляд погас,

и будто пелена

н а б р о ш е н а,

н е п р о ш е н а,

нежданна.

Остывший чай горчит. Она бледна.

Ты знала всё заране, донна Анна.

– Уйдёшь? Иди...

Как звонка тишина,

распластанная по пустой постели

с нечётким контуром.

Постели белизна.

По комнатам, что разом опустели,

не слышно ни шагов, ни звука шпор.

Не видно даже тени командора.

Остывший чай.

Луна в проёме штор.

И чуть горчит воспоминаний ворох.

15.10.2011

Не бойся за меня... – Светлана Львова Запон

         на обжигающее «чайное» Анны Рубинштейн

Не бойся за меня, я не умру. Я за тобою выключила время. Я заменила углерод на кремний – и не ищу твоих горячих рук. Прости, прости, ты не сумел решить – а я устала боль свою баюкать. Я выбираю пустоту и скуку – покой для надорвавшейся души. Застыли стрелки. Знаю, не придёшь. В безвременье моё нет больше входа. Здесь я храню стерильную свободу и аккуратно спрятанную ложь.

Слова, слова – осколки битых фраз. А ты смолчал, ты предпочёл поверить.

Я буду жить – без слёз и без истерик... и доживу, пожалуй, до утра. А утром... утром будет тишина и хруст шагов по крошеву из счастья.

И, всё-таки, не стоит возвращаться.

Боль спит пока. И видит счастье в снах.

Неоконченное чаепитие – Бастракова Арина

        На «чайное» Анны Рубинштейн

...в тяжёлых чашках стынет горький чай, подёрнутый молчаньем, словно плёнкой...

сожму виски, смогу не закричать, качая боль, как спящего ребёнка...

       (А. Рубинштейн)

Твой чай нетронут, мой – едва отпит.

Мой горек, твой – до неприличья сладок.

               И тишины сгустившейся осадок

               ещё твоё молчание хранит.

И словно одиночество своё,

делю лимон на кислые кусочки.

               Наверно, мы с тобой дошли до точки,

               в которой всё горчащее – моё.

Ты так спешил, досадуя на ночь...

А лунный свет нацелился в окошко.

               Он медлит малость и капризной кошкой,

               погладив ноги, убегает прочь.

Сажусь за стол. Глоток... ещё глоток.

И тонут в чашке горестные мысли.

              А надо мной сомнения зависли,

              как над строкою нерождённый слог...

дворовое

Глушь доводила до бесчувствия

Дворы, дворы, дворы...

    Борис Пастернак

:::::::::::::::::::::::::::::

...луна доводит до неистовства, тоску вливая за окно... я так устала перелистывать то, что не мне припасено, то, что подписано и сверено, на чём поставлена печать... я слишком долго лицемерила, над невесёлым хохоча, я забывала об одолженном, раздав накопленное впрок... меня подбросили горошиной в текущий временем песок, меня раскрасили в прозрачное – под цвет осенней несудьбы, меня слепили и дурачили словами «быть или не быть», мне подбирали кнут да пряники, да отраженья звёзд в вине, меня делил на дольки маятник в ночной бегучей тишине...

...а осень стыла до бесчувствия, продуты наискось дворы... подстилка брошена в прокрустовом пустом пространстве конуры...