Текст книги "Избранное 2009-2012"

Автор книги: Анна Рубинштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

последнее

...и веришь в приворотный порошок, и в то, что если лучше, то моложе... услышишь: милый, секс на посошок?.. и туго желваки натянут кожу...

          «Ажурное...» – Татьяна Пешкова

=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=

...ну что, согласен – секс на посошок? а то – взаймы. отдашь, когда захочешь... да хватит – хорошо, нехорошо... последний сладкий лакомый кусочек последний раз... а там – гори огнём, вернёмся невредимыми из плена... боль захрустит разбитым хрусталём – случайность не считается изменой, и о любви – ни слова, ни глотка... пустых речей сейчас не стерпит глотка. а жизнь опять валяет дурака – не мачеха – чужая злая тётка... бесплотность дней, бесчинство перспектив – за две недели высохшие скулы... наверно, я должна сказать: «прости за то, что я тебя не обманула, за то, что рву и позволяю рвать по тёплому, поджившему, родному...», рождённые отчаяньем слова меня толкнут к кому-нибудь другому... и будет всё, как сто шагов назад – удобно, невтерпёж, суицидально... заложники предательства – глаза, заложники обязанностей – спальни... давай, родной, нам нечего терять... подумаешь – постель, велико дело. ни слова о любви не говоря, друг с другом попрощаемся умело, да так, чтоб жарко стало небесам – не дети ж, не святоши, не монахи... в записке можно будет написать: «проклятая любовь, иди ты на хер. пошла, пошла... вали отсюда вон – ты не нужна ни мне, ни одиссею...», пускай узнает, сука, каково, когда тебя из плена гонят в шею...

...я отвлеклась – ну что, мой милый, – deal? поможешь эпитафию закончить? ведь дальше – я одна и ты один – в кругу уже ненужных многоточий... друг другу отдадим последний долг, не комильфо расстаться по-английски... привычных поцелуев промедол плюс наш с тобой любимый тёмный виски – и будет нам заплакать недосуг, и будут ни к чему слова и просьбы... "пособие для очень грустных сук" поможет мне тебя сегодня бросить.

потому что

за окном седые лохмы незадёрнутых дождей

мне сегодня надо сдохнуть – не влияет как и где

не влияет что и сколько кто куда почём зачем

потому что слишком скользко в мире сломанных ключей

потому что слишком сладко на плече у палача

потому что шоколадки в тёмном воздухе горчат

потому что сохнет шёпот в уголках кофейных губ

потому что пенелопой я остаться не смогу

потому что одиссею надо вовремя домой

потому что воскресенья – нереальное дерьмо

потому что издалёка боль высматривает боль

потому что сны и сроки мне назначены тобой

потому что я не стану по щекам любимых бить

потому что я святая? или дура, может быть?

влажное **

Слушай, Анни,

твое дыханье,

трепет рук

и изгибы губ,

и волос твоих колыханье,

я, как давний сон, берегу.

    Николай Асеев

________________________

Влажный трепет нежных листьев –

дождь на улице сильнее.

Влажный трепет губ желанных...

       «Влажный трепет нежных листьев»

           docking the mad dog

_____________________

С огромной симпатией к обоим Николаям *-)))

...конечно «влажный» и конечно «трепет»... без влаготрепетанья хули ж делать! поэт очередной шыдевыр лепит из вытертой до дыр «свечи горелой»... ах, эта влажность – душно, как в майами... потей, поэт, пиши других не хуже: про губы вла... (итить же вашу маму!), про сети из сплетённых нежных кружев, про лунный свет, с небес ночных достатый, про рук касанье (или некасанье), про даты, платы, латы и утраты, про бденье, обладанье и дыханье, про сочность губ и плеч её изгибы, про дивный запах кос и душ пушистость, про «я бы», «мы бы», «где бы» и «могли бы», про взгляд призывный, чистый и лучистый, про чувства, неподвластные измене, про зимы, вёсны, осени и лета, про долбаных собак на блядском сене, про ночи, дни, закаты и рассветы, про муки одиночества и боли, про рдеющие чем-нибудь бокалы, про «я пишу, чего же, типа, боле...», про снег хрустящий, синий, алый, талый, про страсти и страдания, и муки, про солнце, сушь, дожди или туманы, про эти... как их?... горькие разлуки, про травы, страны, раны и обманы, про розы, грозы, слёзы и угрозы, про птичий пой (с), соловушкины трели, про рощи из калинок и берёзок, про знойный жар горячечной постели... поэт-трудяга корчится и млеет, мозги кипят, уже горелым пахнет...

Ты так совсем задрочишься, земеля.

Иди-ка в мир и просто бабу трахни...

может быть

   Последний неприступный бастион рассыпется на мириады терций, а мы, два оголтелых иноверца, возьмёмся строить новый Вавилон, вмуровывая каждый по пол-сердца в изъеденный разлуками бетон.

          «Темпоральное» – Альфа Люм

________________________

   О чём же поболтаем, братка Люм?..

   О линии огня и иноверцах? О том, что полу-сердцу не согреться? О глупом и истерзанном "люблю"? Как скажешь.

   С другом мило поболтать – что может быть приятней зимней ночью. В просветах и прорывах междустрочий отсеется, быть может, суета, и страх уйти – занудлив, зол и прочен – отступит за пределы блокпоста...

   Ты хочешь строить – почему бы нет... Прощения попросим и – получим. По гладкому пути случайных случек так весело идётся нынче мне... Не поздно ли? Да нет. Ведь эшафот построен мне задолго до цунами, и цены обозначены словами, и кто-то новый – милый сумасброд – всецело завладеет бастионом, и в ночи замуровывая стоны, я выну боль из раны под ребром, залью цемент в подвалы Вавилона и, может быть, начну творить добро... Смешно звучит? Я знаю, милый, знаю. Я многого сейчас не понимаю... Поставив всё, что было на зеро, я выживших в бою опять спасаю – совсем не милосердною сестрой...

   Замкнётся цепь – не нами в этот раз. Вернёмся в строй, немного повоюем, помянем имена предавших всуе и, может быть, неискренне целуя, не вспомним про забытое вчера...

авось

   Густое небо – серый стылый суп из толстых облаков и рваных радуг – налито в миску уличному псу... Подвинься-ка, дружок, я рядом сяду. Погладить можно? Вот и хорошо... Какой смешной... Подсесть к тебе поближе? Откуда ж ты такой ко мне пришёл? Лохматый, беспризорный, тёплый, рыжий... Сбежал? Прогнали? Ах ты, дурачок... Нет, только не лижись. Ну вот, испачкал. Таким, как ты, печали нипочём... Куда ж тебя? Нелёгкая задача. Ко мне? Ну нет... А, ты уже решил? Готов на всё, в отличие от прочих? Реальный мачо – в нашей-то глуши: напорист, нестеснителен, настойчив. Немного грязен – это ли беда? Отмоем и накормим – не впервые... Тоска, дружок. Тоска и холода – за лето и веселье чаевые... Ну что, пойдём? А как тебя назвать? Дружок – банально, Тузик – несерьёзно. Что в имени твоём? Слова, слова – поэзии запущенная проза... Так кто ты – конформист или бунтарь?.. Ох, в доме два кота – совсем забыла! Так ты уж чегеварь-не чегеварь, не сложится – пойдёшь, дружок, на мыло... У нас с тобой всё как-то вкривь и вкось, судьба-индейка ищет виноватых...

   Ты знаешь, назову тебя Авось. Бери шинель, Авось, пойдём до хаты.

На авось – Светлана Львова-Запон

Ты села рядом... я ужасно рад!

Ты пахнешь гарью, холодом и болью... так пахнут обожжённые любовью. Я, может, дурачок, но не дурак, и знаю запах неизлитых слёз и запах остывающего лета. Я не умею подсказать ответов – всего лишь пёс, бродячий рыжий пёс – но я умею просто согревать, поскуливать душевно, по-собачьи, зализывать тоску и неудачи и понимать беззвучные слова. Напрасно ты не пахнешь колбасой – от зимних сплинов верное спасенье. Добротный ужин прогоняет тени и навевает безмятежный сон.

Ну, что, пойдём? ведь я уже люблю – и я тебя до смерти не покину. Я однолюб, прости мой главный минус... а, может, ты решишь, что это плюс? И что с того, что в доме два кота? я как-нибудь смогу договориться. Да пусть любые лапы, морды, лица! мы всё с тобой расставим по местам. Всё будет замечательно, авось.

«Пойдём, Авось»?! ты, всё-таки, решила! Не сложится – пойдём с тобой на мыло? Да понимает шутки рыжий пёс! Всё будет хорошо у нас с тобой. Ты купишь мне предписанный намордник – и я готов носить его как орден, подаренный индейкою-судьбой.

...а ты забудешь всё, что не срослось, и перестанешь пахнуть так тревожно.

Ведь в этой жизни многое не сложно, когда с тобой прижившийся Авось.

===========

Файфер:

Привет, кошак – откуда ты тут взялся?... Ну, да – дожди и холод по утрам... Ты, полосатый, веришь в постоянство? Мне кажется, что веру по дворам ты растерял, шатаясь без приюта, в надежде отыскать еду и дом... Я был таким же... И сошлись маршруты у нас с тобой – и мы уже вдвоём... Да, брось, безухий, я в любовь не верю... Тем паче так, чтоб в омут головой... Дрожишь? Замёрз... Ползи подмышку, зверя... А имя тебе будет – Домовой... Чтобы всегда при доме и при друге, и на двоих, чтобы пути легки... Давай, хомяч... А, не привык к посуде... я тоже, то – с ножа, а то с руки... Ты оставайся – на год или на день... А, в общем, сам решай – ты жизнью бит... Я покурю... Ты – спи... и дай погладить тебя промеж ушей... И без обид...

===========

биологическое

Это вообще не стихи, а попытка осмысления. Прошу так и воспринимать...

–

«Никогда не апеллируйте к разуму человека. Возможно, он им не располагает. Надежней обращаться к его личному интересу...»

    Роберт Хайнлайн

«И летний зной, и холод зимних вьюг прессуют дух, мозоли наминая. Кратка иммунитетность именная – не ошибётся адресом каюк.»

    Евгений Туганов

____________________

   Безмозглых кур мышиная возня потешна, как ужимки обезьянок. «Друзья» мои, поверьте – слишком рано вы радостно хороните меня... Я все ухабы знаю назубок: мозолист дух, как пятки у верблюда, а опыт, сукин сын ошибок трудных (с), напорист, как голодный носорог... Каюк ошибся – адресом и днём, и способом, и методом, и целью, – и я опять по жизни каруселю, распугивая с ёлок вороньё. Меня скрутить – не поле перейти (с).

   Тупые жабы смотрят пучеглазо, кипит в пустых башках овечий разум, подгнивший от храненья взаперти... Носительницы задниц и грудей – глупы, бесповоротно примитивны, приучены инстинктом коллективным к покупкам, стиркам, сплетням и еде, фригидны, неебомы, неумны, скупы и безлибидны, бестолковы... раскормленные дойные коровы, бессильной злобной зависти полны.... Их "ложишь", "ихний", "пОняла", "текёт" выносят мозг и бесят до истерик... Глухи самовлюблённые тетери, забывшие, что в жизни есть полёт, что дар любить не терпит жёстких рамок, что может выжить слабенький подранок, и что за краем – новый поворот...

   Вы скажете: а личный интерес – за нравственность и крепость уз сражаться, хранить очаг от наглых посягательств бесстыжих незамужних поэтесс?

   В ответ я дам один простой совет: сидите по курятникам и стойлам, живите так, как вы того достойны в своём мирке – загаженном и сонном...

   А у меня к семье-тюрьме врождённый, бетонный, бесконечный и бездонный мой личный именной иммунитет.

печное

С вечера жарко натопили Саардамские изразцы, и до сих пор, до глубокой ночи, печи все еще держали тепло. Надписи были смыты с Саардамского Плотника, и осталась только одна:

«..Лен... я взял билет на Аид...»

                М. Булгаков «Белая гвардия»

**********************************

а печи всё держат и держат тепло

не спит Алексеевский спуск

Аида с копной рыжеватых волос

всё помнит почти наизусть

неслышно поёт на столе самовар

белеет нарезанный хлеб

по чёрному снегу уходят слова

на поиски лучших судеб

горячечным жаром больны изразцы

часы суетятся: тонк-танк

колючей метелью плетутся венцы

в оконных оправах креста

задёрнуты шторы в растерзанный мир

гитарное эхо молчит

прими покаянье, прощенье прими

от пышущей жаром печи

встревоженный сокол взлетает с руки

в далёкий ночной Саардам

по битой брусчатке стучат каблуки

становится кровью вода

под самые окна беду намело

а печи всё держат и держат тепло

чуть-чуть еще

Пора стать взрослым, наконец:

года идут – грехи все те же,

не осуждай меня, Творец,

не буду больше – буду реже.

   «Пора стать взрослым» – Альберт Эм

_____________________________

«Взрослеть» – унылая пора...

Ну типа осень, только хуже.

Штрихи колючего пера

чуть реже по бумаге кружат,

чуть больше талии охват,

чуть суше губы, твёрже взгляды,

чуть злее смех,

чуть громче мат,

чуть толще слой губной помады...

Чуть-чуть весомее грехи,

чуть-чуть заметнее огрехи.

Чуть-чуть печальнее стихи,

чуть-чуть ободранней доспехи...

Да, видно, время повзрослеть

пришло ко мне – как к прочим многим.

Но третью выданную треть

я начинаю без тревоги.

Ещё смеюсь и матерюсь,

ещё пишу, дышу, воюю.

Ещё в глаза врагу смотрю,

ещё люблю, грешу, целую...

Ещё не кончена игра –

ну типа, ищущий обрящет.

"Взрослеть" – чудесная пора,

я буду – больше, лучше, чаще.

долговое

...любую цену – было б чем платить...

   Эхо Эхооо

–

Вернуть бы долг – да было б чем платить...

А если пусто в порванном кармане?

Заимодавец – ангел во плоти –

за дверью ждёт.

Не к ночи будь помянут –

должок, должок...

Но чем его вернуть?

Ободрана, как липка. Безнадёжно.

Я занимала свет и тишину,

и сон,

и взгляд,

и тёплый запах кожи,

и дальний путь,

и горечь сигарет,

и разговоры заполночь о многом,

и тихий дождь,

и суету сует,

и быстрое прощанье за порогом...

Любой процент назначь – я подпишу,

не требуй только всё вернуть немедля.

...Как трудно рисовать карандашу

нетерпеливо свёрнутые петли...

битое

Безвыходным мы называем положение, выход из которого нам не нравится.

    Станислав Ежи Лец

Боль – это разбивание скорлупы, в которой сокрыто ваше понимание.

    Халиль Джебран

=====================

битыми созвездьями – скорлупа

истина неведома, боль глупа

завяжу коварное на плечах

чтоб держать удары и не кричать

чтоб узнать, где выход и не уйти

чтоб сидеть невыданной взаперти

тучи небо стиснули надо мной

скрытое осмыслено тишиной

выточены месяцы для меня

злая человечица ждёт огня

ждёт над стылым пеплом и не грешит

прошлое таблетками заглушив

нравится не нравится – всё равно

плачет птица-плачица под окном

вьётся птица-терпица в облаках

слюбится и стерпится

а пока

стайка горя мечется у стекла

злая человечица ждёт тепла

утреннее

...перо – не кий, строка – не карамболь, беда не в том, что ты не можешь плакать, а в том, что темнота из точки «боль» рванётся в точку "с" – в сердечный клапан...

        «Ночной звонок...» – Татьяна Пешкова

=============================

не усидев под утро взаперти,

под натиском из рвущих сердце реплик

толкнётся боль по торному пути,

срывая двери, клапаны и петли –

туда, где спуск порос сухой травой,

туда, где тьма уложена кругами,

туда, где неприжившийся привой

к стволу привязан выжившими снами.

соврать бы ей – что всё уже прошло,

что это утро ночи мудренее...

но боли врать – нелепо и смешно,

да и соврать, как надо, не сумею.

поверить бы несказанным словам –

как раньше – безрассудно, безоглядно...

но рвётся незашитое по швам,

и просит невиновное пощады.

молить о передышке? для чего?

измятые листки не отутюжить...

а может, обещать ей быть живой?

ведь даже боли кто-то рядом нужен.

кредообразующее

не хочешь быть таким, как все,

и исчезать на сером фоне –

разбег по встречной полосе,

глиссада, взлет, пинка вороне,

глубокий крен и пируэт –

отметь, где ебнулась ворона –

потом закажешь ей букет,

а спросят – самооборона...

          «самооборона» – Альберт Эм

___________________________

такой, как все? да ни за что!

да никогда! да чтоб мне сдохнуть!

а быть средь точек – запятой,

среди фасоли быть горохом,

средь кур быть рыжею лисой,

средь булок – честной чёрствой коркой,

средь тропок – взлётной полосой,

среди шестёрок быть семёркой,

быть кепкой посреди корон,

средь коньяков быть самогоном...

средь чёрных правильных ворон

быть белой ёбнутой вороной.

непохожее

Как не похожи на объятья

Прикосновенья этих рук.

   «Так гладят кошек или птиц...»

           Анна Ахматова

–

...друг другу гладят руки двое

так гладят кошек или птиц

бездумно трогая живое

на самой страшной из границ

сюжет трагического фарса

известен до последних слов

прикосновенье как катарсис

желанье жить как ремесло

избыток пауз в разговоре

рисует контуром строка

привычный вкус и запах горя

у губ, сухих от табака

на странный вымысел похожи

объятия казнимых рук

...и каждый день, что ими прожит

как гость незваный на пиру

недельное

сливаясь с окружающей средой

я высыхаю пятнами на сером

   «обо мне звезде и об ананасной воде»

   Аллес Люге

......................

терплю четверг, сливаюсь со средой, по пятницам, скучая, жду субботу

истоптана неделя от и до – густое семимильное болото

и хоть бы шаг наружу, за буйки, одним глазком – за крепкие заборы

ан нет – всё тот же клин, куда ни кинь: работа, сплин, любовь и разговоры

про те же сплин, работу и любовь (возможны вариации, конечно)

и, взятая рутиной на слабо, я снова погружаюсь в рай кромешный

расписана неделя от и до: от предопределённости зверею

стихи и сигареты – антидот? паллиатив? плацебо? панацея?

пишу, курю, пишу... о чём? зачем? верёвка вьётся – вервие простое

как трудно не бежать от трудных тем и разбираться, кто и сколько стоит

как хочется желать, жалеть и ждать, и задавать неловкие вопросы

ну, где там ананасная вода?

не быть звездой – какой доступный способ...

барное

В этом мире жить невозможно, но больше негде...

    Джек Керуак

* * *

 Бармен. Налейте мне то...

...что убьет.

Я хочу умереть сегодня у стойки.

Мой организм невероятно стойкий.

Лейте побольше – и выкиньте на хуй лед.

             «Бармен» – Сола Монова

 * * *

 – Бармен, налейте ей то, что её убьёт...

Пара стаканов и можно не слушать бредни,

что её кто-то не так,

                             не туда,

                                              не тот...

Что у бойфренда не встал на неё намедни...

      «Бармен, налейте ей то, что её убьёт...»

             docking the mad dog

_________________________

бармен, меня не убьёт

что бы ты ни налил

и не смотри на меня

я не в форме сегодня

льдышки в стакане

прозрачные злые нули

и полумрак

искушённые старые сводни

жить невозможно

не жить – я пока не могу

куча долгов, обещаний, зароков, обетов

лей – то же самое

блядь, потеряла серьгу

а, не ищи

не жалей

не давай мне советов

фу, ты пошляк

я с тобой говорю не о том

знаю – похожа

а ты не смотри, как одета

ну, наливай

ты психолог?.. и красный диплом?!

ночью психолог с дипломом – плохая примета

да не очкуй

лей побольше

меня не убьёт

старая гвардия пьёт, но врагу не сдаётся

слышала – прав

оборзело шальное бабьё

глупые пьяные бедные падшие овцы

как там... забыла

у этого...

"пропасть во ржи"?

"я ненавижу..."

мы – братья по разуму, Холден

жить невозможно

возможно, наверно, не жить

лей

я домой не пойду

одиночество

холод

* * *

это

это как вид на большой перекрёсток сверху

это как след от воды в неотмытой вазе

это как надпись "выход" принять на веру

это как поиски смысла в негромкой фразе

это как инь и янь на крыле сорочьем

это как шрам от пилы на запястье дуба

это как взгляд за окно в полвторого ночи

знать что тебя не любят

компромиссное

Господи, прости меня, нетрезвую,

Господи, не то чтобы я брезгую...

Господи, я так Тебя люблю!

Пригляди за мной, а я посплю...

       Екатерина Горбовская

        ==================

Господи, о чём всё время спорим мы?

Ты упорный, но и я упорная –

в поддавки с тобой играть невыгодно,

вход в игру так прост, да нету выхода.

Ты пойми, я не прошу прощения –

просто я боюсь, как сука щенная,

просто мне тревожно без хозяина,

просто я бездомностью терзаема...

Мало, что люблю – тебя ли, прочих ли?

Что же ты от скуки наворочал мне?

Что же ты творишь назло-нечаянно?

Что ж так строго судишь за случайное?

Ладно. Всё. Забыли. Время позднее.

Сядь и потолкуем по-серьёзному:

ты умней, так будь же поуступчивей.

Скажешь – что почём, подпишем купчую,

поналепим сургучей-верёвочек

(жалко тебе что ль для блудной дочери?),

выпьем по одной да побратаемся...

Веры для неверующих таинство.

шаббатное

И дольше века длится день...

                    Б. Пастернак

...какой был суматошный странный день, оторванный от мартовских собратьев, – он пил и пел, и рвался деньги тратить, и злился, волком глядя на людей... замучил всех, а прежде всех – себя... шаббат – де-юре, день сурка – де-факто – задёрганный, несдержанный, бестактный, он длился, насмехаясь и грубя... но в полночь помягчел и закурил, присев ко мне на краешек кровати, погладил по щеке... хотел остаться – осунувшийся тёмный пилигрим, уставший от бездомья и забот, в дороге растерявший всё, что было... и я бы с ним о будущем забыла – о будущем, не сбывшемся с тобой... но видно, не судьба, и он ушёл – не первым, не последним из ушедших по хрупкой карте полуночных трещин, начерченных твоим карандашом... не свидимся... недолог суток путь – от тонкого просвета полутени до тёплых рук на дрогнувших коленях, от «дольше века» до «когда-нибудь»...