Текст книги "Избранное 2009-2012"

Автор книги: Анна Рубинштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

диалоги

про многоточия – Иркутянка

Ты просто пиши, безо лжи, не спасаясь бегством (вот кто бы умел на земле от себя спасаться). И помни: мечты сбываются близко к тексту, успеть бы поставить точку в конце абзаца. Поэтому – многоточия. Они многозначны. Додумай сама, ты умеешь, в тебя я верю. А я заблестевший взгляд свой под челкою спрячу, поскольку смешна, я не спорю... по крайней мере, пока я живу настоящим, и это чудо. Загадывать что-либо в будущем нет резона.

Потом расплачУсь. Мне не важно – за что, откуда... молись за пропащую душу, моя мадонна...

   * * *

Анна Рубинштейн:

...гони печаль. расплатимся потом – достанем из карманов дни и ночи, порывы и порезы, связки строчек, прощения, прощанья у обочин, перчёные созвездья многоточий и тихий плач над высохшим листом...

...расплатимся потом. гони печаль – с истоптанных просящими ступеней, из тёплых глаз, из снов и откровений, из выпущенных в мир стихотворений, из дома, где пока горит свеча...

   * * *

Иркутянка:

Пусты карманы... и чисты листы. Свеча оплывшая скорей чадит и гаснет. Нет мысли, что живем мы ежечасно, все в этом мире временно, увы... Тоску вселенскую как жертву ноябрю я выложу скупой строкой ответа. Пройдет зима. Наверно, будет лето. Останусь ли? Или к чертям сгорю?

   * * *

Анна Рубинштейн:

...нет, не сгоришь, а вспыхнешь, отвечая. помедлив, чуть прикрутишь огонёк, как первый снег, что осень не сберёг и сдался, изменяя очертанья... а на листках распустятся случайно слова и мысли, прочерки и тайны, скупой метелью обводя висок.

свеча чадит, ознобно оплывая...

...напомни мне, что я ещё живая и что не время подводить итог.

   * * *

Иркутянка:

Метель? Метель... заносит очертанья, стирает наши мысли и следы. На что они? Кому нужны они? Лет через надцать вспомнится случайно, подумаешь – что, это были мы? Неужто все пройдет, трава укроет, последний камень заметет песок? Пока живем – горим, и нет покоя. Какой нам к черту, богу ли итог?

   * * *

Анна Рубинштейн:

...пройдёт, укроет, смоет, заметёт, сожжёт, затопит, выстудит, разрушит, сотрёт к чертям...

спасите наши души, задумавшие длинный перелёт над вызубренным текстом тёмной суши, над волнами оплаканных подушек, над горем, что у нас наперечёт...

...утешится грядущим ноябрём знакомый мир, до бешенства банальный, – как Золушка в чужом наряде бальном утешится нелЮбым королём...

открыта настежь дверь исповедальни – покоя нет.

пока горим – живём.

   * * *

Иркутянка:

Летела на другой конец земли, оставив боль потери за плечами, все то, что так тревожило вначале, твердила в исступленье: позови! Ты только позови, я брошу все, родное и привычное в кавычках, была бы только я небезразлична, узнать прикосновения твои... взглянуть в глаза, прокушенные губы раскроются, дыхание ловя... а что потом? Беспомощно и глупо я буду ждать обратно корабля. И долог будет путь. Пррикинь, за это время уже успеют дети подрасти... В моем костре закончатся поленья. Зола и пепел на моем пути.

   * * *

галерное

...сам себе проигравший мятеж отправляет себя на галеры...

         «Сигаретное» – Светлана Львова Запон

===============

Брось придумывать штопаный шов, проецировать горе на завтра.

         «Флаттерное» – Иркутянка

===============

...дымно в чёрном квадрате окна, ночь заштопана грубо с изнанки.

...предсказуемый, в общем, финал – так пытаются выжить подранки, бьются в горькой горячей траве: «Ave Caesar, мы все – morituri.» ...инь-и-янем в пустой голове – страх де-факто, наркотик де-юре...

...обольстительно сладкая плеть о пощаде под утро попросит, мне себя нелегко одолеть – на ладонях нарывы от вёсел. нет ответа – не задан вопрос, терпкий чай на неволе настоян. рвётся к грязной галере матрос, от тоски по наручникам воя... безнадёжно зажившие швы прорастут сквозь потери и даты...

...мне не страшно остаться в живых – обозначена точка возврата.

письмо в... **

Накурено... смотри – вон первый снег проплешинами светится на травке.

     «Третье письмо в Ачинск» – Татьяна Скокова

_________________________

...накурено – проплешинами свет. в башке уныло, сумрачно, обрыдло... для Питера, видать, не вышла рылом, с Москвой не получился тет-а-тет, а в пыльных сионистских ебенях всё так кошерно, скушно и зачахло...

...с тоски саму себя послать бы на хуй, избу поджечь, впихнув туда коня – хоть как-нибудь эмоции взболтнуть, разбавить чёрный кофе белым снегом.

...коллегой по постели – альтер эго, а мне б сейчас, натрахавшись, заснуть, забыться, употевши от трудов, в плечо уткнуться тёплому объекту... ан нет – опять не мной ебомый Некто опять не мне толкует про любовь...

...серебряным приправлены виски, в загашнике скучает тёмный виски, ничуть не омораленные мысли беспечно заплывают за буйки... спаси, спасатель, видишь – я тону, барахтаюсь, хватаю горлом воздух... а может, превкушая Lacrimosa, я попрошусь до срока в тишину?.. возьму с собой две пачки сигарет, вискарь и стопку старых фотографий, и – фью! не дожидаясь эпитафий, – туда, где жжёт проплешинами свет.

нелёгкое

...кофе!.. я – жива... построчная ложится партитура... табак, ребята, это не трава, такая, блин, на свете есть культура...

          «Просто слово...» – Татьяна Пешкова

__________________________

...туман гостит сейчас в ночных дворах, под окнами из клетчатого твида... придирчивый художник подобрал осенние оттенки суицида, предельно в тон попав моей тоске, понотно угадав мотив печали...

...табачный дым – рассказчик, сноб, аскет, попутчик мой на чеховском вокзале – присядь со мной на краешек стола, попробуй кофе, чёрный, как Отелло... как долго стать другой я не могла, как трудно быть с другими не хотела...

...на старой чашке – тень коротких снов, ночник неодобрительно мигает... нелёгкое ночное ремесло – доказывать другим, что я другая... пропитанная стонами постель – как черновик – истерзана и смята.

и нет цены кофейной темноте, спасающей ни в чём не виноватых...

послезавтрашнее

ночь пуста без тебя... холодная и чужая

режет душу насквозь осколками тишины

          «без тебя» – Джеффри Дамер

***************************

...ночь пуста без тебя – мне её не заполнить гневом

темнота лезет в петлю, отчаявшись задремать

переполненный болью, не выдержит дымный невод

послезавтра в мой дом нагулявшись придёт зима

послезавтра, любимый, ты станешь мне просто ближним

провожатым по раю, не нужному никому

мы с тобой заигрались, истратив чужие жизни

заблудившись в осеннем жестоком сквозном дыму

послезавтра замёрзну – мне сразу же станет легче

два оставшихся шага до двери, как два глотка

не желая мне зла, пожалей, обними за плечи

и убей. только быстро – прицелившись наверняка

29.11.11

пустое

Нас занесут с тобой в каноны, поставят кукол на алтарь... увы, закончились патроны, последний для меня оставь.

       «Из неотправленного» – Иркутянка

************************

...оставь затяжку – на ладонь уложит дым питоньи кольца. из храма изгнаны торговцы живой отравленной водой, и нас уже не воскресят тоскливым утром воскресенья.

...проигран бой с упрямой тенью. шанс пятьдесят на пятьдесят, что будет бит последний козырь... ах, Боже мой, какая проза – пустая пачка поутру. а шторы пахнут горьким дымом, и я тобой ещё любима, и парен след горячих рук... но обессмыслены слова – к чему ответы без вопросов? потёртых дней скупую россыпь укроет серая листва.

...вернёшь ли мне покой? прости, что я прошу о невозможном... не усложняй разлуку ложью и злом, подобранным в пути. я молча пальцы уберу с уставших непокорных клавиш.

...я знаю – ты меня оставишь у входа в новую игру.

странное

...в ушах какой-то гул – уже затих... потом «тилинь-тилинь» какой-то птахи... Как странно – я совсем не помню плахи, но помню почему-то глупый стих...

          «Голова» – Альберт Эм

      ____________________

    Привычно закружилась голова: беда и виски – смесь не для блондинок. В бокале спят прирученные льдины, в окне – луны размазанный овал – свинцовый, неучтивый, нелюдимый – на выцветшем исподнем кружева... Хандры со скукой тошный поединок: пути господни так исповедимы, что мне до дрожи хочется блевать...

    Рассвет решил не спорить с темнотой, а просто не настать: идите к чёрту!.. Две даты напечатаны и стёрты под чёрной завершающей чертой, и "бродит по аллеям смуглый отрок", и разум успокоен слепотой.

    На памяти завязан узелок: заштопать нас запутавшие сети.

    Растрачены прожитые две трети, шуршит змеёй рассыпанный песок... В затихших лабиринтах глупых строк со свечкой бродят сказочки о смерти, по россыпям вульгарных междометий торопится худеющий клубок... Но тот, кто жарко руки целовал, спешит ко мне в тумане на подмогу...

    Всё будет, как обычно. Слава Богу. Затихнут неуместные слова: «Как странно, я не помню...». К эпилогу сама собой покатится глава.

жестокая жесть **

Мне нужен билет в Ориноко, подходит банановый рай,

Где барышням так одиноко, что лишь успевай выбирай...

         «Жестокий романс» – Илья Будницкий

________________________

...В неясной тоске в навигатор кратчайший до Рио вводя,

Я пересекаю экватор, как мачо потрёпанный. Мдя.

        «Жесть. Романс» – Алексей Клишин

_________________________

Нет, здесь не Гвинея-Бисау, не Чад, не Монгол-Шуудан,

Я пью не ликёр кюрасао, живу с нефранцузской Madame...

Вокруг ни на грамм позитива, и мысли терзают меня –

пошто мне не жить бы красиво, в ландо запрягая коня?

Пошто не валяться б в шлафроке на мягкой софе-rococo?

Пошто не предаться б порокам, с утра попивая Clicquot?

Так нет же – вокруг шестисотый, точней, шестисоточный рай,

жена надоела до рвоты, опять покосился сарай,

сын лазит в недетские сайты, у дочки прыщи на лице,

роскошное тёщи контральто всё чаще сменяет фальцет,

мордастый начальник – скотина, в кармане не сыщешь рубля...

Гвинеебисучья судьбина... Бисаугвинючая... Бля.

фрагментарное

...багровый клок на порванной ключице...

луна качнулась в лужице, на дне,

потом поближе к раненой волчице

перебралась – побыть наедине...

          «волчица» – Альберт Эм

    =====================

...не будет жалоб. боль проводником ведёт туда, где можно без опаски

побыть одной – куском, обрывком, частью, фрагментом, эпизодом, тупиком...

багровый шрам, неровный, как судьба, непоровну кроит изнанку рёбер...

далёкий вой, трясущийся в ознобе, напомнит мне, что я ещё слаба –

раба страстей, ненужное звено в цепочке дней, следов или укусов...

в сезон охоты звёзды светят тускло, как тронутое временем вино.

побыть... по-быть с собой наедине – без стражи, без охраны, без присмотра.

необитаем мной далёкий остров, тобой необитаемый вдвойне.

надорван свод качнувшихся ночей, луна висит клочком овечьей шкуры...

...побыть собой – озлобленной и хмурой, жестокой, непростившей и ничьей.

случайное

...случайность объяснима, как итог...

          « Случайность...» – Татьяна Пешкова

–

...случайность объяснима – очень жаль.

я предпочла б не слышать объяснений.

дрожащие от нежности колени

случайностью нечастой дорожат...

неточность фраз в оборванном звонке –

основа перевёрнутого смысла.

беги быстрее, милый Монте-Кристо,

беги один – без груза, налегке,

беги туда, где трудная строка

укажет направления и сроки,

где горьких слов моих кровоподтёки

собой укроет тёплая рука...

итоги сорок раз подведены –

друг другом мы с тобой ещё любимы...

мне очень жаль – случайность объяснима,

и мы друг другу больше не нужны.

я знаю – мы могли бы всё отдать

за право не прощаться после встречи.

но плачет время – лекарь, что не лечит,

и корчится в мучениях тетрадь,

и ты стоишь, прижав меня к груди,

и я, к тебе прижавшись, умираю...

мы отдали бы всё – я это знаю.

но кто-то нас уже опередил.

заржавелый марш

Максимализм – это всё, что можно противопоставить вырождению.

 Железный марш.(heavy metal version) – Алексей Клишин

 Тупой декаданс экзистанса, утечка энергии ци...

Не время слюнявить романсы! А время мочалить концы!

Свирепая, как айрон мейден, врывается штурмом в умы

Железная логика Фрейда и мачу низводит до чмы.

Отставить, боец, цацки-пецки: кальян, водевиль и Chateau...

Восстань! Напряги не по-детски виагрой своё кое-что!

И бодро, с душой, сам за двое – come on, малахольный! Oh yeah!

Марш-марш ублажать всё живое недоперетраханное!

========================

Об тёлок концы измочалив, виагрою печень уныв,

спят мачи в объятьях печали, пыл младости не сохранив...

Полмира в трудах перетрахав, полсвета собой ублажа,

состарились мачи, зачахли, затухли бурливший пожар...

Им снятся роскошные девы – с грудями, как глобуса два,

в костюмах праматери Евы, ничем не прикрыты едва...

Протяжно и стонут и плачут, и бьются о край тюфяка –

суровые грустные мачи, потёртые времем слегка...

Бывало – звенели стаканы, бурлила энергия ци:

романы, путаны, цыганы, канканы, тугие самцы,

нагие распутные жрицы – попить и пожрать здоровы!

А ныне – набратые шприцы их ждут не с виагрой, увы.

Их члены и вялы и бледны, Шопена им слышится марш...

Железная логика Фрейда (с) – come on, meine Freunde, шабаш...

сросшееся

судьбе не брошу сгоряча: «ну что же, что же?!»... еще горит моя свеча... горит, как может...

            «без претензий» – Геворк

=======================

срослось, но как-то вкривь и вкось

ну не ломать же...

последней ставкой на "авось"

слов горстка ляжет

и – вжжжик! – запляшет, запоёт

по цифрам шарик

судьбы избитой бытиё

как навьи чары

я без претензий – пусть зеро

и – в Бога душу

ты, мой застенчивый герой,

меня не слушай

живи, как прежде, до меня

живи, как можешь

на мелкий бисер разменяй

вкус тёплой кожи

ищи по свету тех, других,

умней и лучше

и пусть расходятся круги

по хрупкой суше

и пусть спускается тропа

к часам песочным

а я поплачу невпопад

над чьей-то строчкой

я в "кушать подано" смогу

вплести Офелий

забуду запах горьких губ

в чужой постели

сотру в тетради эпизод

за эпизодом

мне, разлюбившей, повезёт

уйду свободной

а шарик пляшет и поёт

по-человечьи

сгорает прошлое моё

на тонкой свечке

копытное

Написано для «Эпиграф. У Лукоморья»

(Выход Из Под Контроля)

– Сдалека-то его не разглядишь. У всех козлов осенью рожки есть. Не разберешь, сколько на них веток. Зимой вот – дело другое. Простые козлы безрогие ходят, а этот, Серебряное копытце, всегда с рожками, хоть летом, хоть зимой. Тогда его сдалека признать можно.

(Серебряное копытце. Бажов)

– Что значит "я"? "Я" бывают разные!

(Алан Милн «Винни Пух и Все-Все-Все».Кролик)

______________________

Какое изобилие козлов – природа на копытных не скупится! Я изучаю их уже лет тридцать – аb ovo, аb initio, с азов. Козлов прошедших вьются вереницы, и каждый раз толкует про любовь очередное жаркое Копытце...

Что за напасть – и летом и зимой горячих претендентов стадо блеет, что, мол, лишь мной одной они болеют, что сохнут от любови неземной, что их сжигает страсти жгучий зной (прошу простить, что эту ахинею цитирую... Мне стыдно, я краснею, и пульс дрожит гитарною струной... Но утаить мне правду не даёт банальное до дрожи вona mente... И я опять, отбросив сантименты, ступаю на опасный тонкий лёд рассказа о копытных претендентах...)

Итак, вернёмся, слушатель, к козлам – горячим, как гудрон, нетерпеливым... Их душ и тел различные порывы пыталась пресекать я, как могла, но ведь любовь, как всем известно, зла, и я фиалкой трепетной цвела, купаясь в феромонах позитива, творила щи, компоты и сациви, кружилась пчёлкой, жаря антрекот, как пылкая Нана была в постели...

Но их, козлов, сам чёрт не разберёт, чего им не хватает, в самом деле... И вот опять тяжёлое похмелье, в сто первый раз всё тот же поворот.

Башка трещит от горя и обид, глаза залиты горькими слезами... И я клянусь котом старушки-мамы, что буду я кремень и монолит, что больше никогда не угодит в меня такой любви корявый камень, что не прощу, и пусть их Бог простит...

Но боль пройдёт и вновь меня поманит серебряными жаркими рогами очередной копытный индивид...

пора

подойди

я ладонью притронусь к твоим глазам

тихо-тихо коснусь

ты почувствуешь лишь покой

мне так больно тебя отпускать в никуда назад

подойди

я неслышно поглажу тебя рукой

ты же знаешь – люблю

да, я знаю – пора идти

подожди

обними и покорно глаза закрой

я возьму эту боль

я прошу тебя – не грусти

подойди

я неслышно поглажу тебя рукой

снова дождь

подожди

я хочу проводить тебя

дай мне руку

к ладони я нежно прижмусь щекой

дождь солёный, как море

согреется на губах

поцелуй на прощанье

запомни меня такой

маетное

Как тебе сейчас с твоим, любящим?...

Говорят, что ничего сложного...

Говорят, что он живёт будущим

и не пилит за твоё прошлое...

     «Как тебе сейчас с твоим?» – Павел Покровский

–

Как тебе сейчас с твоей, верящей?

Чаще верящей, порой – знающей...

За тобой твои долги – перечнем,

Перед той, что за тобой замужем...

Как тебе сейчас с твоей, серенькой?

Так и ждёшь, пока уснёт, маешься?

Наше счастье в пустоту сеяно...

Мне так страшно, мой родной, страшно мне.

Как тебе сейчас с твоей, будничной,

Так привычно по ночам плачущей?

Не назначен срок, когда сбудется,

То, за что сейчас с тобой платим мы.

Как тебе сейчас с твоей, преданной?

Кем, кому – колючее кружево...

А она опять одна, бедная.

Нелегко ей жить с моим суженым...

**** 2012 ****

написанное в автобусе утром  первого января

...Пивная пена... джин... коньяк... В стекле маячит отраженье... Я?!... Как-то выгляжу не так... И всё как-будто бы в движеньи... Декабрь? Январь? Ночной мороз, знакомых улиц очертанья... Где бала шумного сиянье? – Блевать иль нет? – вот в чём вопрос... Луны мелькает диск в окне... Как нелюдим ночной водитель!... Тупая мысль – он это мне

орёт: «Гражданка, выходите!»... Он за плечо меня трясёт, и матерщиной кроет вечной: «Автобус (...) дальше (...) не пойдёт! Тебя (...) довез я (...) до конечной!..»...

                      Эхо Эхооо

========================

...водитель – зол и нелюдим, из этих самых нелюдимов, что каждый день проходят мимо, спеша домой неудержимо, а мне их взгляд необходим... я как-то выгляжу не так? да что не так? худа – так что же... худые – человеки тоже. роптать на зеркало негоже, ведь внешность, в сущности, пустяк... ах, как трясёт, помилуй Бог... в стекле – немое отраженье, поездка – жертвоприношенье... насквозь пробитою мишенью коварно ноет правый бок... автобус дальше не пойдёт? да и не надо, эка цаца... мы в этом мире – лишь скитальцы... (а поэтессами бросаться способен только идиот).

...какой нелепый разговор. меня мутит от грубой речи... и ты, и я – мы все конечны... всплакни со мной по-человечьи, мой мрачный утренний шофёр...

обещанное

«Эпиграф новогодний. Мазурка. Танцуют все!»

(Выход Из Под Контроля)

 Глеб Самойлов (Дворник)

 Время пришло, и захлопнулась дверь.

Ангел пропел, и полопалась кожа.

Мы выпили жизнь, но не стали мудрей.

Мы прожили смерть, но не стали моложе.

..............................

Лопнувшей кожей на битом стекле –

лишь бы больней, солоней, аккуратней.

Жёсткая жизнь, как сапожная дратва,

нас пришивает к себе многократно –

злыми стежками из прожитых лет.

Быть бы моложе. Не стать бы мудрей...

Двери захлопнуты, ангелы в ссоре.

Нет победителей в яростном споре –

каждый в привычном до боли дозоре

зло и покорно теряет друзей.

Вот и январь. Неизменный вопрос –

чем бы наполнить последнюю стопку?

Дней и морщин настигающий топот,

боль в зареберье всемирным потопом –

в беге по кругу из чёрных полос.

Смерть бы прожить, как одну из суббот –

весело, чисто, безвольно, безбольно...

Выбор дороги – неблизкой, окольной,

выбор минуты – под звон колокольный,

выбор обещанный...

Начат отсчёт.

без названия

Снег вразнос... ему, как всем, тоже весело,

то запнётся, то летит во всю прыть,

а во мне сегодня гордость повесилась,

надоело не по адресу жить...

   «Мне бы в запах мандариновый...» – Павел Покровский

..................................

...а во мне сегодня гордость повесилась –

приказала без неё долго жить...

куролесила во мне, куролесила,

переслаивала мыслей коржи,

согревала, укрывала и прятала,

и лгала, хоть ненавидела лгать,

прижималась очень тёплыми пятками

к одиноким и замёрзшим ногам,

наливала, хохотала кокетливо,

вытирала незаметно слезу,

выбегала на мороз неодетая

за героем невесёлых безумств,

по ночам курила нервно на лестнице

и просила еле слышно: "спаси..."

...а сегодня вот взяла и повесилась...

на неё я не сержусь – нету сил.

о мотивам Шекспира

Написано для «Эпиграф новогодний. Мазурка. Танцуют все!»

(Выход Из Под Контроля)

......................................

 а она над незримыми грудами хлама

удивленно парит, возвращаясь туда,

где вчера, обомлев, перепуталось с завтра...

         «Зеркало» – Александр Спарбер

......................................

...Никогда, обомлев, перепуталось с вечно –

от надежды, прозрения, боли и страха...

В тёмной камере тихо.

Уставшая свечка

освещает Корделию в грубой рубахе.

– Это сделано ею в отчаяньи...

Боже...

Обезумевший Лир дочь выносит на площадь –

обессилен, унижен, убит, уничтожен –

проклинает, рычит, богохульствует, ропщет...

Длинной цепью предательств прикованный к дыбе,

плачет вздорный старик...

А вокруг только тени,

глыбы лжи, груды хлама, любимых погибель.

Бедный Лир перед дочкой встаёт на колени:

– Нет, не дышит... Коню и собаке, и крысе

можно жить. А Корделии милой не стало...

В голове злыми чайками мечутся мысли:

"Вот она, бесприютная пошлая старость..."

Плачет вздорный король без короны и свиты

средь предавших и мёртвых, глухих и ослепших...

Тихо в замке...

Уходит по каменным плитам

к дочерям старый Лир, расплатившийся грешник.