Текст книги "Избранное 2009-2012"

Автор книги: Анна Рубинштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Украдены кем-то кораллы

Однажды полмира не стало

Полнеба укутали марлей

А Клара от Карла устала

А Кларе невесело с Карлом

А Кларе исполнилось сорок

У Клары пасьянсы и йога

На окнах задёрнуты шторы

И сердце тревожит немного

У Клары подруги и кофе

У Клары холёные руки

Разглажен асфальт на голгофе

как модные Кларины брюки

У Клары – стилист и портниха

У Клары невроз и "Тойота"

Морщинки оплаканы тихо

в отсутствии где-то кого-то

А Карлу не естся, не спится

А Карлу то зябко, то жутко

Порхают девичьи ресницы

в руинах мужского рассудка

А Карлу бежится из дома

Он приторно вежлив и мрачен

Он сломлен, а может быть, сломан

красиво стареющий мачо

А Карлу всё чудятся ночью

незрелые юные груди

Он воет, как волк-одиночка

о том, что когда-нибудь будет

Мерещится Карлу в горячке

тугая и белая кожа

А Клара лишь смотрит прозрачно

незнание ложью итожа

Ребёнка не будет у Карла

А Клара подтянет височки

Украдены кем-то кораллы

Становится холодно к ночи

Желание свободы по Дарвину

...из пыльных клавиш выбери escape и – free your mind – рывком над синеморьем – неясной птицей, следом на песке, тоской ресниц, последней каплей горя...

...послушай свист тугих и новых крыл, режь плавником крахмаленные волны... припомни тех, кто рядом с нею был, будь честен с ними, даже если больно... почувствуй злость и ярость, горло рви ослабшей жертве в темени саванны... отдай долги, что взяты у любви, и будь родства непомнящим иваном... взъерошив шерсть, загривок напряги перед прыжком в ночной тяжёлый воздух... найди нору, где прячутся враги – найди сейчас, пока не слишком поздно... гони тепло из жёлтых жёстких глаз, клюв заточи, как крюк в мясницкой лавке, и в чужака лишь парой тихих фраз вбей страх дышать, пожизненный и сладкий... вспори хвостом дежурный океан, стекло воды ожги наждачной кожей...

..............................

На «Бигле» Дарвин, вымотан и пьян,

бег эволюций в памяти итожит.

Цитаты из 90 сонета В. Шекспира (перевод С.Я. Маршака) и песни В. Высоцкого.

а я наливала...

«Сказал...» – Татьяна Пешкова

     ............................

Наташе

...а я наливала – то чаю, то водки.

но чая пореже, а водки почаще.

а я улыбалась улыбкой кокотки

по кличке Джоконда, дрянной и дразнящей...

а я затихала ладошкой подщёчной,

дыша через раз, как жонглёр на манеже,

перчила еду суетой многоточий –

хотелось почаще, случалось всё реже...

а я избегала карманов и писем,

не слушала мысли, в глаза не смотрела...

а я собирала рассыпанный бисер –

как капельки пота с любимого тела...

а я зашивала вопросы с изнанки –

"не слышу, не знаю, не вижу, не буду..."

инстинктом слепым избегая приманки,

вела меж капканов уснувшего будду...

я крылья латала, тасуя заплатки

из слёз, поцелуев, надежд и разладов...

я белкой крутилась в кругу циферблатном,

ты ел и курил – мне иного не надо...

и я научилась выпрашивать кротко

прощенья за скуку твою и обиды...

...уютная клетка, любимая плётка:

не слышать, не знать, не дышать, ненавидеть.

зажав рукой

«Укрыв...» – Татьяна Пешкова

–

...зажав рукой тугие швы,

ты так обманчиво спокоен...

ошибка в списках неживых –

и ты уже не под конвоем,

и ты уже не рвёшь листы,

и ты уже не помнишь даты...

дорог раскатаны бинты,

и руко-водствуют пилаты...

звучит набатная тоска

над нерождённым днём февральским.

необречённость отпускать

не терпит будничной огласки...

на обмороженном песке

я начерчу для ждущих знаки

о повороте на "escape"...

...вокруг снегов сплошная накипь

на сотни вёрст – ни рва, ни дна,

лишь колокольни да гордыня.

я плачу, сильная... одна...

...непокорённая рабыня.

победимое

«Журавлики»

Матвей Багров

–

Перья чёрно-обгоревшие – над полями тишина.

Пульс дозиметра, как бешеный... Слово тёмное – "война".

Бывших сакур иероглифы на картонах хиросим.

Над землей летит уродливый перелётный серафим –

сеет пепел, веет ветрами, растирает в пальцах пыль...

В безвоздушье снами крепкими дремлет выживший ковыль.

Разметало в дым журавликов – наказанье без причин.

Невозвратностью отравлены, тени в полдень горячи...

И не холодно, не голодно – одиноко на Земле.

Свет и тьма смешались поровну в неразборчивой золе.

Я трепетаю... **

«Любовных лирик на ночь начитав...»

         Елена Лерак Маркелова

_______________

Я трепетаю, как ветер мая,

тревожной дланью лаская локон...

Я так томлюся, вся неземная,

мой глас так мягок, но с поволокой.

Как неизбывны мои ресницы,

бросая тени на персик щёчный.

Мужчины тают со мной, блудницей,

В постели жаркой и полуночной.

А я роскошна, бела и тёпла...

Как мрамор кожа, как мох ланиты...

Я от разлуки прям вся поблёкла,

А ведь была я, как Афродита...

Трагичный ветер в аллеях воя,

терзает душу дрожаньем плоти.

А я в мечтаньях – у аналоя

Стою вся в белом, а Вы – напротив.

Но нету проку в моих мечтаньях,

рыдает сердце, гоня истому.

Где Вы, любимый, вздыхатель тайный?

Бросайте пиво, идите к дому,

Потрожьте перси – они прекрасны.

Усов не брейте, так мачи лучше...

Меня жалейте – я так несчастна,

Махайте дланью моё удушье.

Читая ночью стихов о страсти,

Я загораюсь и вся пылаю...

В подлунном свете белеют сласти,

по жизни-смерти хожу я краю.

Изменник подлый меня побросил

Одну как перстик в пустынном мире...

Иду и плачу в осенний просинь,

играя песней на красной лире.

Ах, эти мачи с лицом жестоким!

Не слышат, суки, души биенье...

Я ж вам сказала: я о-ди-но-ка!!!

Хочу @баться и вдохновенья...

очень собачье

Удержаться от смерти ночью –

оди-ночеством одержимость.

На небесные многоточья

долго выть, надрывая жилы.

Терпеливой бездомной псиной

улыбаться, чуть зубы скаля.

С привокзальною магдалиной

поделиться своей печалью.

Обожая, лизать ладони

божеству за минуту страсти.

Безконурое беззаконье,

подворотное безучастье.

На плечах ощущая руки

торопящихся провожатых,

волноваться кормящей сукой

об ушедших давно щенятах.

Отразиться в витрине бойкой –

дождь, коньяк, шоколадка, "Зингер".

Отпустите меня.

Но только

не смешайте потом с другими,

придержите меня поотдаль,

в стороне от большой дороги.

Я – щенок, что без спроса отдан.

Вон из дома и – слава Богу...

Помяните меня чуть тише,

чем обычных друзей застольных.

Щен замёрзший хозяев ищет

и скулит. Потому что больно.

и это всё

  «...выстираю слов рванину в пене...»

                         Татьяна Пешкова

......................................

...слов рванина, пошлые отрепья,

серые обрывки бывших чувств

склеены развязанностью реплик,

жалостью к слепому палачу...

...запах кожи – тёплый и солёный,

сгиб локтя и пальцев тихий стон

мной любимы были беззаконно,

но законен был ли сам закон?..

...я не знаю, выдержу ли долго

сны и разговоры ни о чём.

путь к тебе тобою же оболган

вовремя отдёрнутым плечом...

...вкусом губ напрасно обнадёжив,

взглядом необдуманно дразня,

ты ушёл – непрошенный прохожий,

позабыв позвать с собой меня.

дремучее приснившееся

а с неба смотрит тот, кого весь век

зароками мы кормим – до икоты...

 Татьяна Пешкова

...................................

Устало дремлет Тот, кого весь век

зароками мы кормим до икоты.

Из будущего в прошлое побег

закончит утомлённая пехота.

Зажгут костры, откупорят вино,

затянут бесконечную балладу

о том, что Тем вверху заведено

не глядя добавлять влюблённым яду

в и так уже горчащий цепкий сон,

в ревниво несомкнутые ресницы...

И в темноте недремлющих лесов

(а им, лесам, пожизненно не спится)

закружится ночное колдовство,

нетопыри слетятся с колоколен,

и сварится из соков, слёз и смол

питьё для тех, кто судьбами доволен,

кто не даёт ни клятву, ни зарок

любить и жить – наотмашь, зло, открыто...

Раскрутится разбуженный клубок,

осмотрится и двинется сердито

в далёкий путь, солдат зовя с собой,

твердя, что чародействовать негоже...

А с неба смотрит грустная Любовь,

которую никто не потревожил.

питерское

Вы, с квадратными окошками, невысокие дома,—

Здравствуй, здравствуй, петербургская несуровая зима!

...

Ходят боты, ходят серые у Гостиного двора,

И сама собой сдирается с мандаринов кожура.

                                       Осип Мандельштам

        – – – – – – – – – – – – – – – -

Сыплет снег сквозь дождик питерский... Закопчёная Нева...

Расставания не вынести... Закрутились жернова –

мелют боль да расстояния, да поспешные шаги...

И молитвой неслучайною: "...их, Господь, убереги

от завистливого шёпота, от зимы и от беды..."

Медным всадником затоптана заграничная гордынь.

Поглядеться мне немножко бы в петербуржское стекло:

за квадратными окошками – кошки, книги и тепло...

Мне пройти бы – пробежаться бы по Литейному мосту,

к небу серому посвататься под трамвайный перестук.

Выжить в номере двенадцатом у Гостиного двора*,

леденеющими пальцами дотянуться до утра,

тонким томиком Есенина жизнь продлить ещё на час,

в белый свет, крест-накрест склеенный, заглянуть последний раз...

                 * * *

Дождик капает на темечко, снег по городу кружит...

Заколдована, как Веничка: "...эй, Исакий, не тужи!

Даст Господь, наверно, свидимся... Ты постой, не уходи..."

Понапрасну ненавидимы, льются майские дожди.

Воздух площади Восстания мной зазубрен наизусть...

До свиданья. До-сви-да-ни-я. Слышишь, Питер, я вернусь.

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – -

*  Поэтесса В. М. Инбер писала в своём дневнике 9 августа 1943 года:

"Снаряды с дьявольской точностью ложились в центре города, главным образом на перекрёстке Невского проспекта и Садовой у трамвайной остановки. А там в это время кишело народом – воскресный день. Первый же снаряд попал в трамвай номер двенадцатый... там было двадцать восемь убитых и шестьдесят раненых".

бродское

Ни страны, ни погоста

не хочу выбирать.

На Васильевский остров

я приду умирать.

            Иосиф Бродский

__________________

Стиснута гранитами, спит Нева.

Истина избитая так права:

я в своём отечестве не пророк,

я в расстрельном перечне – парой строк...

Не боюсь, не верую, не прошу –

рифмами истерзанный жалкий шут...

На Литейном выпрямлюсь в полный рост.

Где же ты, невыбранный мой погост?

Погостить-покаяться пригласи.

Ах, какие каины на Руси...

           * * *

Над Невой светильники не гаси –

ведь не всё простили мне. Я простил.

Почитай мне "Отче наш"... Не части...

На Руси пророчества не в чести,

но вернусь несосланный в Ленинград –

на холодном острове умирать...

           * * *

Самая всесильная из голгоф –

родина по имени Нелюбовь...

До поры попрятались воронки.

На груди распятого нет доски –

нет ни дат, ни имени, ни статьи...

Руки чисто вымыли – не спасти.

И последней жалостью на копье

тянется усталое: на, попей...

виновных нет

нам есть, чем топить – мы впрок наломали дров

бросай их в огонь, да будут тепло и свет

мы – кости в фундамент будущих городов

а здесь невиновных нет... невиновных нет

крепить вертикаль, рожать и растить рабов

под спирт поражений, ржавую соль побед

с молитвами, с матом, с песнями про любовь

что ж, здесь невиновных нет... невиновных нет

«невиновных нет» – Джеффри Дамер

..............................

нам есть, что топить – друзей, корабли, котят.

нам есть, что терять – надежду, терпенье, след.

прикажем рабам – пусть построятся в длинный ряд,

и – первый, второй... меж рабами виновных нет.

нам есть, что желать – свободы, любви, бабла.

нам есть, что давать – обеты, тепло, ответ.

кольцо расклепать – и за борт... и звездой – стрела...

и – спину под винт... меж погибших виновных нет.

нам есть, что растить – детей, коноплю, долги.

нам есть, что любить – себя, никого, рассвет.

простить и проститься. и другу сказать: не лги...

и – прямо в огонь... доказать, что виновных – нет.

решительное

Не жду тебя. Раздариваю свет.

Бессовестно, безудержно, безбожно.

                        Свет Мой

............................................

Бессмысленно раздариваю свет,

заведомо и ясно – без отдачи.

В кружащейся от дыма голове

расстрельный список вынужденно начат:

к чертям тоску!

Туда же нежный взгляд.

И преданность собачью – в душу Бога...

Я очерствею,

выращу с нуля

жестокое желанье эпилога.

И злое невиляние хвостом

войдёт

(давно пора уже...)

в привычку.

Религией – цинизм.

И лишь потом,

на сладкое,

закончив перекличку,

убью любовь.

Ненужную Ему.

И заживу – когда-нибудь и где-то...

Немилосердной истиной приму

безбожное неодаренье светом.

ничьё

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,

У всех золотых знамен, у всех мечей,

Я закину ключи и псов прогоню с крыльца –

Оттого, что в земной ночи я вернее пса.

                     Марина Цветаева

.................................

Воевать за тебя? Конечно. Заточу поострей мечи...

Мной придуманный рай кромешный в подреберье ночном стучит.

Ты и я – не свои, чужие... Потому и взбесились псы,

видно чуют – близка пожива. Истекают песком часы:

так-не-так... Что же с нами стало? Некасанье горячих рук.

Нам отпущено много? Мало? Дай слезинку с ресниц сотру....

Я закину ключи подальше, ни к чему нам с тобой ключи.

Маргаритой на Патриарших я расплАчусь о нас: ничьи...

РасплачУсь за земные ночи обещаньем иных ночей.

Недоверием одиночьим я почую, что ты ничей.

Мы – ничьи. Мы с тобой нездешни – проигравшие два истца.

Воевать за тебя? Конечно.

Ты меня не гони с крыльца...

беспомощное

любая жизнь – иглы Господней бег,

не счесть в душе – больших и малых латок...

беспомощно дрожанье тонких век –

над бережным письмом «гусиных лапок»...

           «Не обещайте...» – Татьяна Пешкова

...........................................

...беспомощная жалость сильных рук

и нежеланье чем-нибудь обидеть –

твой пропуск соучастником в игру

под кодовым названьем "немезида".

...держи весы, уздечку, меч и плеть.

да крепче, милый, слёз моих не бойся.

согласие безропотно терпеть

я для тебя зачерпываю горстью

из-за ребра, под левой грудью, здесь,

где множество больших и малых латок...

любви и страха яростная смесь

у края век оставит отпечаток –

так на песке у бережной воды

кулик натопчет шрамы и морщинки...

...а может быть, оставим молодым

бегущие недельные песчинки,

и ёжась от ночного сквозняка,

вдали от написанья глупых писем,

начнём друг друга болью попрекать?..

...тяжёлое решение зависит

от лун и птиц, от взглядов и молвы,

от горечи кофейно-сигаретной.

так может быть, останемся в живых,

любя взаимно, зло и безответно?..

____________________

Немезида в древнегреческой мифологии богиня мщения. В обязанности богини входило наказание за преступления, наблюдение за честным и равным распределением благ среди смертных. Ее рисовали с весами в руках, а также с другими предметами, символизировавшими равновесие, наказание и быстроту: уздечка, меч и плеть.

нежное

Едва коснувшись пальцами виска,

ресницы тронешь нежно,

и надолго

вниз по щеке –

извивами лекал,

мой храбрый воин в краткой самоволке,

по шее –

там,

где гладко и тепло,

пройдёшь рукой –

ключицами –

и ниже,

ещё, ещё...

Прижмёшься тяжело...

Забудешь обо всём,

мечтая лишь бы

чуть задержать течение минут

из стрелок,

убегающих по кругу...

Неоднократно пройденный маршрут

окажет нам ненужную услугу –

остудит жар и боль влюблённых тел.

И, мир земной деля на «до» и «после»,

вдохнёшь мой запах в душной темноте –

мучитель мой, что мне на счастье послан...

С три короба наврав себе и ей,

в плечо моё уткнёшься тихо-тихо...

Извечная предсказанность ролей –

изменами живущая портниха...

The Dark Side of the Moon

Желания уже обречены

На поиски тотального побега,

И полубессознательное эго

Зондирует ту сторону Луны...

«Inside of the moon...» – Альфа Люм

–

...гарантий нет, но только не спугни

тревогу подсознательного эго

и мысли постарайся не винить

в исходе неудачного побега...

...прозрачный Сирин, яркий Алконост

поют на голоса о неизбежном...

...жемчужным дымом тонких папирос

горчит неузнаваемая нежность,

желания уже обручены

с тотальным невезением и болью...

...из лунной по-ту-сторону страны,

с высоких белоснежных колоколен

спускается к земле неясный звон,

как отзвук сбоя преданной системы...

...раздумья, имя коим – легион,

бредут по краю лунной ойкумены

полями из надколотых зеркал,

солёными белесыми песками...

...и, зачарован взглядом маяка,

ты выпустишь из рук тяжёлый камень...

________________________

Си'рин – в древнерусском искусстве и легендах райская птица с головой девы. Часто изображается вместе с другой райской птицей Алконостом. Сирин поет песни радости, тогда как Алконост – песни печали.

позднее

Татьяна Пешкова

 ...определи моё сознанье, Бытиё... я так устала от метаний... ё-моё... я так устала быть подопытным зверьком... а время – тёмным, не-прозрачным пузырьком... и где он птичий интерес, без коготка... и лишь стихи – хоть на развес, хоть – с молотка...

.....................

...мои стихи – хоть на развес, хоть с молотка...

не контролируя процесс, строчит рука,

слов муравьиный бег так скор, так суетлив...

на тихий галечный простор спешит прилив –

без разрешения и спроса, как на спор...

...дымит, забыта, папироса... не в укор

тебе и мыслям о тебе, любимый мой....

скажи мне правду, не робей, и мне самой

так будет легче – без тебя и без себя...

уйду к горластым голубям, судьбу дробя

на утро, небо и пшено... и улечу...

тогда и будет всё равно.

...мне по плечу

держать обещанный тебе нейтралитет...

коплю, как жадный скарабей, и "да" и "нет",

копилка доверху полна ненужных дней...

...я засиделась допоздна, не спится мне

от темноты и тесноты, и так плохи

все в приручённых запятых мои стихи...

но что же делать – не до сна.

а бытиё

опять твердит: иди ты на... ну ё-моё.

неспешное

Руками, по старинке, не спеша,

стираю я любимому рубаху.

Ни долг, ни стыд не могут помешать

родной – не мне принадлежащий – запах

вдыхать и, умирая от любви,

ласкать его – моей – рубашки плечи...

...Вот жизнь моя... твоя? Тогда лови!

Ведь одарить тебя мне больше нечем.

Бери, что есть. Немного? Может быть.

Глаза и руки. Сердце в грубых латках...

О неизбежном будущем забыв,

стираю я любимому рубаху.

Сучье

                 «кобелиное» – Вал Буров

* * *

...смущённо тебе улыбаюсь в ответ, взбивая хвостом сладкосливочный воздух... а лес за окном обещает свободу, и подлый кошачий куражится след... пробежкой по хрупким крылатым листам отмечу на редкость осеннее утро... ах, что за кобель тот эрдель златокудрый, что возле ограды мне письма писал о кости, зарытой у старого пня, о рыжем коте, обнаглевшем и толстом, о том, что бульдог – чемпион-переросток – вчера слишком нагло глядел на меня...

...хозяин, не будь так безжалостно строг... ведь в парке тебе повезёт непременно, и вместе со снегом придут перемены, и горе потянется наискосок – от жёлтой сосны до зелёных качелей – и в небе исчезнет под звуки метели... и только прощально заноет висок...

...хозяин, пойдём, отстегни поводок – я повод не дам пожалеть, обещаю. ну что же нам делать с твоею печалью? сезон не-охоты... и в горле комок, и хвост не виляет, и не до котов, и хочется выть, сотрясая основы... ты знаешь, я даже, пожалуй, готова забыть, как продал ты подросших щенков...

охотничье

И самое бесценное из чучел —

Страничек сто кровавой требухи

На самой видной полочке в прихожей

Под переплетом из драконьей кожи

Ночных часов, убитых на стихи.

      «Таксидермист» – Игорь Царев

     ====================

Ночных часов, убитых на стихи,

не перечесть, не вспомнить, не измерить...

В лесу из слов пружинящие мхи

из буквенных немнущихся материй

мне не дадут спугнуть драконий рой,

сверкающий под синим лунным светом...

Моих стихов стеснительный герой

чуть обозначен смутным силуэтом

вон там, в тени от рифм и бед, и мук,

бессонницей моей так озабочен...

Неизлечимый яростный недуг –

нанизывать-плести капканы строчек,

тащить добычу к яркому костру,

разглядывать, вертеть, считая перья.

И понимать, что «вся я не умру» –

на полочке в прихожей, без истерик...

раскачанное

...если камешек в клюве, то – время пошло

по болотам и пашням к початой свободе...

        «Раскачай...» – Татьяна Пешкова

–

...мы свободу открыли, как тёмный кагор,

пригубили слегка,

обкатали оттенки:

передоз, перепой, перекур-перебор.

...на коленях у старой облупленной стенки

я стою, не прощаясь,

не смея прощать –

не потратив ни слова, ни взгляда, ни вдоха...

белый свет на кровавом подбое плаща

мне отчётливо скажет:

– ну что ты, дурёха?

не реви.

не тоскуй.

позабудь.

не дури.

и не помни, не думай, не слушай, не чувствуй...

посмотри – птица феникс за домом горит –

так бескрыло, бессмысленно, глупо, безвкусно.

безнадёжно надёжный и преданный страх –

несменяемый страж несмываемой боли –

так ли нужен тебе?

на останках костра

не колеблясь, сожги утверждённые роли.

разве можно так верить любимым рукам?

разве можно так слепнуть от запаха кожи?

я отвечу:

– не знаю...

не знаю пока.

но, наверное, – да.

да, наверное, можно.