Текст книги "Вода и Перо. Узел (СИ)"

Автор книги: Анна Пляка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Да ладно, я верю. Хочешь, я тебе тоже что-нибудь расскажу?

– Не хочу. Мне пора идти. Удачи, Эдвард.

– И тебе не хворать!

Он недолго смотрел в спину второй уходящей женщины, потом передернул плечами, прищурился в небо. Ох ничего себе, сколько времени прошло! Удачно они разделились.

Он едва успел нырнуть в темный тупичок, когда рваная куртка вместе с распахнутой рубахой и разбойничьим ножом испарились. На глаза упала рыжая прядь, Кит отбросил ее назад.

Ладно. Все равно Эдвард ему уже поднадоел. На кого бы поменять…

Знакомые маски так и лезли под перо: Шей, выдуманный слуга господина О’Киф, Келли, служанка О’Флаэрти. А нужно было что-нибудь попроще, лоточник там бродячий, крестьянин или рыбак. Вот, точно, рыбак! Приезжий, например кто-то вроде вчерашней рейнарки, только парень. В механизмах он разбираться не будет, конечно, но любить может всем сердцем. И уши с портрета того пастуха, который свиней на рынок пригонял, чтобы запоминались.

Взмахнул пером, рисуя импровизацию сразу в воздухе, очертил профиль, косицу, дурацкий упирающийся в подбородок воротник.

Теперь волосы падали из-за ушей. Цвет вышел странный, почти красный, но достаточно темный, чтобы на него все-таки не оглядывались, зато лицо, судя по ощупыванию, удалось на славу. А звать его будут, например, Даниэле, как того парня, приглашавшего всех стать его учениками на рынке.

Плечи стали уже, рост меньше, руки получились жилистыми и бледными. Как-то ты плохо на рыбака тянешь, Даниэле. Ладно, будем говорить всем так, а кто не поверит, тем выдумаем историю получше.

Он потоптался на месте, приноравливаясь к новому облику, зашагал к задним окнам, из которых, если они все правильно поняли по дорожкам в пыли, вытаскивали добычу. Заодно изучил свое блеклое, искаженное отражение. Остался в целом доволен.

На камнях следов, конечно, не было. Писатель мог бы помочь, но у них тоже получалось не всегда, и в коллегах у него, то есть, у Кита, таких мастеров было мало.

Он мотнул головой. К птицам коллег, работу и вообще жизнь господина О’Киф! Даниэле – старый друг Эдварда, встретились на набережной, взялся помочь, потому что интересно же. Вот, отличная деталь, любопытство. Надо запомнить.

Мостовая шла под уклон, канавка посередине пахла отнюдь не цветами. Раз Даниэле едва увернулся от выплеснутых из окна помоев и сильно удивился. Каналы же. Ну ладно, канализация не везде, но со второго этажа-то зачем?!

Небольшая пристань оказалась прямо напротив переулка. Сейчас на ней никого не было, зато через полосу воды сидели люди с удочками. Почти под самыми стенами дворца, надо же. Впрочем, чему удивляться – те районы, хоть и красивые, засаженные старыми деревьями, мало отличались от трущоб что достатком жителей, что безопасностью по ночам.

Пришлось сделать крюк, выйти на главную улицу и по мосту добраться до дворца, а там уже по узкой набережной подойти к рыбакам.

– Хорошего дня.

С ним поздоровались неохотно, Даниэле даже порадовался, что пришел без удочки – показалось, будь он соперником, совсем бы прогнали. Подумал и взял козла за рога:

– Извините, а вы тут всегда сидите? Неделю назад, например?

Рыбаки переглянулись, усталая женщина поправила упертую в мостовую удочку, подошла к нему.

– А чего спрашиваешь?

– Просто подумал, вдруг вы видели, – он сделал шаг назад, оправдываясь. – Где-то между сегодня и неделей назад с того берега канала увозили мешки. Дом ограбили один. И я подумал, вдруг вы…

– Так увозили небось ночью, – кажется, его ошибка смягчила рыбачку. – А мы тут только с рассвета бываем. Да и откуда ты знаешь, что прямо оттуда везли? Может, с какой другой пристани. Вот там, например, вечно лодочки свободные. Дырявые малость, зато хоть ночью отвязывай и плыви себе куда хош.

– Точно! Спасибо, я туда схожу. Вы очень, очень помогли.

На самом деле пользы от идеи с городскими лодками было немного. Да, угнать эту дырявую лоханку проще простого, они для того и стоят у причалов, чтобы не обходить птицы знают как, если из края каналов в парк хочешь попасть. Но везти в такой муку, сахар? Разве что бандиты заранее починили одну из лодок.

Похоже, правда починили, и даже не одну – Даниэле нашел сразу две в ряду прочих стоящих на причале, которые, судя по виду, протекать не должны были. Обыскал обе, разве что не обнюхал, и был вознагражден маленькой, закатившейся под лавку картофелиной.

Не то чтобы она что-то доказывала. Но определенно обнадеживала.

***Южная Империя, город Пэвэти

14-15 Петуха 606 года Соленого озера

Эш отступила из проема, мотнула головой. Ну почему он их послушался? Конечно она знала, что Рагнар работает на гвардию, ей говорили, он даже убивал для них, ну и что! Его ведь могут наказать, помешать пойти за Эриком. Это ведь их птицы летали над городом, было светло, как днем, и сладко екало в животе от восторга.

Все будет хорошо. Нужно было в это верить и нужно было делать – то и столько, сколько получалось. Помогать тем, кому она могла помочь. Искать Текамсеха, потому что решила, что хочет его найти. Хочет посмотреть в глаза человека, ставшего для нее воплощением гвардии, воли далекого и страшного Императора. Куда он мог исчезнуть? Зачем? Как так вышло, что гвардия ищет одного из своих командиров?

Эш плохо помнила его лицо, потому что тогда не присматривалась. Но имя и прозвище не забылись. А еще голос. Мелодичный, красивый, как толстые струны чаранга, как звонкое эхо внутри барабана.

“Именем великого Императора, избранника солнца…”

Она шмыгнула носом, обнимая саму себя, опустила голову, чтобы косички упали на лицо. Когда же ей наконец перестанет быть больно? Когда эта рана заживет. Тело всегда можно было поторопить, попросить, но с такой болью Эш справляться не умела и приходилось просто ждать. Потому что когда эта боль кончится, она сможет выйти на дорогу, ведущую на север. Пойти по ней в Цергию, потом в Магерию, Рейнарию. Оттуда на восходящее солнце, в Тривер и в Илату, и снова на юг, уже по другому берегу озера, в Зарицу. Там она остановится, дойдя до границы, не ступив на земли последней маленькой страны, которую исходила вдоль и поперек еще до Империи. Станет на высоком берегу лицом к озеру и наверное, наверное сможет что-то сделать. Что-то хорошее.

Лишь бы не каждая страна оказалась хищной птицей. Ведь если Эш оставит каждой по кусочку своего сердца, не останется ничего. Как тогда она будет любить?

– Да уж, – сказал Сикис рядом. Гвардейцы возвращались в комнаты, обсуждая случившееся, кто-то предлагал делать ставки, через сколько дней вернется Рагнар. Эш подняла голову, увидела, как отстраненно смотрит в пустой проем Отектей, коснулась его ладони. Он вздрогнул, оглянулся резко, отнял руку. Сказал:

– Сейчас многие будут в таверне. Это не моя специализация и не мой ученик, но я могу рассказать об анималистике и Эрике, который, вероятно, нарисовал огненную птицу. В ответ можем попросить рассказ о Текамсехе и его делах.

Сикис кивнул, первым направился к дверям вместе с многими другими.

Эш нравился здешний трактир, немного похожий на столовую Цитадели, но веселей, громче. И кормили здесь намного вкусней. Сикис сел на подушку у стены, махнул Отектею рукой. Тот на миг замер, пожал плечами. Опустился с кружкой на середину ковра.

– Он не вернется.

Сказал вроде негромко, но услышали все, и замолчали разом. Принимающий ставки лысый мужчина поинтересовался:

– Это еще почему? И тебе-то откуда знать, ты вообще кто?

– Цитадельский маг, здесь по заданию. Я больше тридцати лет жил под одной крышей с Рагнаром.

– Пф, как будто это значит, что ты его знаешь! Я слышал, у него выполненных заданий как у опытного гвардейца, и почти все – поимка беглецов.

Отектей поставил кружку рядом с собой, вытянул больную ногу. Эш прикусила губу. Он же не собирается…

– Простые беглецы – это одно дело. Но если сам учил человека, и учил хорошо, он превзойдет тебя.

– Слушай, – раздалось из толпы, вперед пробралась полуседая женщина с круглым восточным лицом. – Ты же Миражист! Плащ теней, да? Мы работали вместе, Дэлбэ, помнишь?

Отектей кивнул. Он был такой напряженный, с закаменевшей спиной, и Эш казалось, он сейчас, как и она каждый миг, лезет пальцами в собственную рану. Эш только не понимала, для чего. Чтобы потом расспросить о Текамсехе? Разве нельзя было сделать это иначе? Или ему, как ей, зачем-то это было нужно? Но что бы ни случилось с ним, это было очень давно, неужели его сердце так и не зажило с тех пор?..

Эш понимала, что да. Как его нога, которая навсегда осталась хромой, внутри он тоже был хромым. На месте ран не бывает обычной кожи. Там остаются шрамы, болезненные или бесчувственные, но всегда другие.

Неужели с ней будет так же?

Она привстала уже, чтобы подойти, обнять, но остановилась.

Наверное, он не обрадуется ее пониманию. Так же, как каждый раз отдергивает руки, словно ее прикосновение причиняет ему боль.

***там же

Сикис глотнул еще кислого молока, наблюдая за сценой. Маг в самом деле завладел общим вниманием, его слушали, с ним говорили. Еще и старые знакомые нашлись, которых после можно будет расспросить подробней.

Пока говорили о совместных делах, об анималистике и учениках, с которыми всегда одна морока. У гвардии, предпочитавшей брать своих новичков детьми, оказалось много общего с цитадельским обучением, но разговор, перейдя на отдельные случаи из жизни, постепенно начал рассыпаться. Отектей заметил, сумел ухватить ниточку вопроса – что у него сейчас за задание. Ответ вернул потерянное было внимание.

– Пустынника? Из Золотых орлов, серьезно?

– Нашего командира, вы?

Подсел ближе молодой гвардеец, наклонился, внимательно изучая Отектея.

– Кто поручил?

– Канцелярия, – отозвался Сикис со своего места. – Задание дано мне, я собирал команду.

– Вот сушь, – гвардеец провел по волосам ладонью. – Я думал, у него отдельное задание или что-то такое. И у нас дело, я его бросить не могу. Меня зовут Шиай. Если получится хотя бы посоветовать что…

– Расскажи про Текамсеха, – попросила Эш. – Куда он мог деться?

– Да никуда, – Шиай передвинулся уже к ним. – Скорее его подземники достали, он вечно с ними танец с саблями отплясывал. К нему в группу попасть – это было птичьим везением, один из лучших командиров же. Никогда новичков не подставлял, только если вообще выбора не было. С тех пор, как я пришел, у нас только трое выбыло, один из них даже не посмертно, просто без пальцев остался.

Этот Шиай был лет на десять моложе Сикиса. Судя по перу и фляге – маг, а судя по складной речи и обожанию в глазах, в группе был уже не последним человеком. Такой долго в рядовых не задержится, может, пропажа командира в итоге окажется мальчишке еще и на руку.

Раздражение клокотнуло в груди, заставило перебрать пальцами по коленям. Плевать на чужую карьеру, надо собственную строить!

– С кем-то конкретным отплясывал? И как, сам, или с вами всеми?

– Со всеми, конечно, – гвардеец, похоже, даже обиделся. – Но говорил, все началось еще когда он одиночкой был. А с кем – угадай.

Сикис сощурился. Угадать? Из подземников? Не так уж много имен было известно из тех, кто еще не ушел к птицам с имперских площадей.

– Каам? – предположил, припомнив листовку в штабе. Этот подземник, прежде притворявшийся простым торговцем, которого не пугали пошлины, несколько лет назад вытащил шпиона едва не из-под пера палача. Ходили слухи, что с тех пор его видели еще несколько раз, хоть и не при столь впечатляющих обстоятельствах.

– Бери выше!

– Ну не с Кровавой же!.. – сказал и запнулся. Шиай кивал так, словно не было ничего обыденней, чем командир группы, ведущий личную дуэль с мрачной гвардейской легендой. – Говорят, те, кто ее видел, не остаются в живых.

– Говорят, озерная вода сладкая, – фыркнул гвардеец, не то гордый за командира, не то просто довольный удивлением собеседника. – Я сам ее видел, хоть и замаскированную, трижды упускали на рынке. Потом еще…

Запнулся, замолчал.

– Потом командиру отдельное задание дали, я не знаю подробностей, и вряд ли имею право говорить о них. Я потому и не удивился, когда он на сбор не пришел. Не в первый раз так: он ведь лучший, а мы умеем справляться сами.

Сикис молча слушал. Думал: чтоб мне живым к птицам попасть. Стоит ли того командирский пояс, если на пути к нему может оказаться Кадо Кровавая, сушью проклятая легенда? Сикис о ней только истории слышал, и очень надеялся, что они приукрашены. Хотя бы в той части, где говорится, что эта женщина, убившая своими руками едва ли не треть армии во время войны, еще и слепа. Потому что так не бывает. Не может быть. И Сикис не хотел расставаться с этой надеждой.

Однако если дело не в подземниках, то в чем?

А например, вот в чем.

– Чем вы последним занимались? Может его исчезновение быть связано с этим?

Шиай покачал головой, но все-таки начал рассказывать:

– Вряд ли. Обычное дело – цитадельский парень получил разрешение на путешествие, был у подземников, вернулся в Империю уже как их шпион. Мы его арестовали, получается, сколько, месяц назад, меньше?

– Три недели, – подсказал Отектей. – И два дня, насколько я помню.

– Ну да, вы же оттуда. Вот и все. Допрашивали его долго, правда, нам уже другое задание дать хотели, а мы все с ним возимся. Текамсех один заканчивал, все как обычно: получил признание, казнил на площади. У командира специализация боевая, так что помощь не требовалась. К нам вернулся, помог закончить дело – за одной бандой гонялись, что в трущобах залегла. Угнали армейского голема, так что послали нас, а не кого попроще. Мы их в драке положили, иначе не выходило. Пересчитали по приметам, точно всех, да и они просто грабителями были, такие мстить не станут.

Сикис кивал, слушая. Уточнил на всякий случай:

– А голем?

– Требовали доставить в целости, – Шиай скривился как от зубной боли. – Мы их тихо окружили, заняли точки для броска и меня послали жезл управления перехватить перед дракой. Только у меня специализация совсем не та, прятаться не помогает. – Помедлил, потирая ладони. Добавил спокойно: – Я бы там умер, если бы не командир. Когда меня заметили, он накрыл стоянку песчаной бурей. Иллюзия, дышать можно, а мы тренировались без зрения обходиться, так что справились. Жезл отдали канцелярии, голема даже исправлять не понадобилось – он слушался того, кто держит палку, и все.

– Ясно.

Разбойники в самом деле отпадали. Сикис поблагодарил неожиданного информатора, повернулся к Отектею.

– Что за парень из Цитадели?

– Айдан. Музыкант, уезжал на год для поиска шедевра. Вернулся даже раньше срока, сдал экзамен декану.

– Что именно?

– Не знаю. Я художник и предпочитаю не заниматься с детьми.

– Мог кто-то за него отомстить?

Отектей покачал головой.

– Даже если бы кто-нибудь хотел, они все в Цитадели.

– Мог завести друзей в путешествии, – заметил Сикис, но тут же сам оспорил предположение: – Прошло не так много времени, чтобы из-за озера узнали, что он казнен, да еще кем именно. Гвардия легко говорит с гвардией, но не с чужаками.

Ущипнул себя за нижнюю губу. Мысли вертелись в голове маленьким смерчем, обрывистым, полным мусора. Что-то то и дело выпадало из потока, продолжалось заново. Отектей прикрыл рот ладонью, Сикис зевнул тоже. Решил:

– Спать. Утром проверим дом Текамсеха и округу на предмет выходов подземников. Похоже, в подозреваемых у нас только они.

Если он прав, командирский пояс ему обеспечен. Но Кровавая… Впрочем, не обязательно ведь лично с ней сталкиваться. Эту женщину вся гвардия годами не может убить, никто не осудит Сикиса за осторожность. А найти вход в крысиные ходы, следы в них – одно это тянет по крайней мере на похвальную грамоту.

========== Глава 8 ==========

магреспублика Илата, город Илата

14-15 Петуха 606 года Соленого озера

Ольга еще раз прошлась кончиком пальца по губам, придирчиво рассмотрела себя в зеркальце. Вот как так выходит – в баночке помада отвратительно розовая, не дать не взять свиная задница, а на лице смотрится нормально? Чудеса! Коса сильно растрепалась, на макушке торчали прядки. Ольга дернула одну, лизнула ладонь, пригладила. Расплетать это богатство сейчас, расчесывать, плести заново, да еще ж захочется не просто в три пряди, а рыбкой или еще как хитро… Нет уж, обойдутся прохожие и без лишних красот!

К тому же Джейн просила быть на рынке на первом закате. Тут уж не до косы, тут со всех ног бежать пора.

Наемница откинула волосы за спину, сунула зеркальце в кошель и, хлопнув дверью, умчалась из трактира, не забыв по пути запустить еще одной бусиной в хозяина. Выходило дороговато, но комната была слишком удобной, а местные не задавали вопросов, так что оно того стоило.

Обежать трактиры Джейн успела. Не все, конечно, но приличную часть тех, что брал продукты у людей с улицы, а те, где брали у банд, наверняка обойдет Обри. Оставалось только не опоздать на встречу, а то где потом она будет ловить внезапно свалившееся в руки дело?

Когда этот наемник купил контракт, поняла – обязательно надо его заполучить. И вот, все получилось само собой. Еще и работать предстоит с тем же человеком, забавно.

Она вывернула из-за угла, перебежала широкий каменный мост над рекой. Илата в Илате в Илате, у местных совсем нет фантазии – одинаково назвать реку, город и страну! Наверняка была какая-то красивая причина, но Ольга таким не слишком интересовалась. Причины – это скучно, а она хотела жить весело.

Рынок сворачивался, убирали последние товары, запирали сундуки, кто попугливей грузил добро на повозки и увозил на склады. По сравнению с утренней кутерьмой, тишь да гладь.

Девочку и монаха Ольга приметила сразу – они стояли у перил набережной, делили пополам орехи из кожаного мешочка, щелчками запуская скорлупки в воду. Наемник запаздывал…

Или вообще не собирался приходить. Ольга замедлила шаг, оглядываясь. Увидела шагающего к компании паренька, волосы в закатном свете полыхали багровым пламенем. Профиль почти цергийский, а уши топорщатся, как у сородичей самой Ольги. Рейнарец, что ли? Вместо Эдварда?

Ну-ну. Смешно выходит. Обхохочешься.

Она остановилась, закрыла глаза. Высокие сапоги обтягивали ноги, каблуки поднимали пятки над мостовой. Широкие штаны, заправленные в них, ложились складками. Короткий меч на бедре оттягивает ремень, свободную рубашку подпоясывает плетеная лента, завязана туго, узел давит под ребра. Коса за спиной привычной тяжестью, так что подбородок задирается сам. На лице белила и румяна, подводка и помада.

В ответ на привычные ощущения взбурлил внутри источник, вырвался, пробивая камни. Весело же! Дело, важно, люди? Весело!

– Хей, не уходите без меня! Ну да, чуть-чуть опоздала, ну и что?

– Ты кто? – мрачно спросила девчонка. Ольга улыбнулась широко:

– Ольга! Подруга Джейн, ей ехать надо было. Она ж в городе только раз в неделю бывает, такие дела. А я тут, и как раз хотела этим вашим делом заняться. На деньги не претендую, со мной Джейн поделилась. Эй, у вас вроде наемник еще должен быть?

– Я за него, – неловко улыбнулся рейнарец. – Даниэле, мы на набережной встретились, а потом он еще друзей встретил, ну и… Вот. Зато я картофелину нашел! Я уже рассказал Обри, там городские лодки на причале починены, и в одной картошка была.

Ольга цапнула улику, повертела в руке. Посетовала:

– Эх, писателя бы сюда. Допросил бы этот овощ на раз.

– Корнеплод, – поправил Дэниэле.

– Да хоть фрукт! У нас в свидетелях только эта штука, а толку нам от нее. Как от сырой картошки, да.

Оглядела всех, подытожила:

– Но ни у кого знакомых писателей нет, да? Вот сушь. Ну ладно, что там у вас по плану было?

Вместе с Даниэле посмотрела на хмурую Обри. Та переводила взгляд с одного на другую, потом мотнула головой:

– Я на это не подписывалась. Джейн я знала, на Эдварда согласился Ямб. Мне это все ни на полмизинца не нужно, у меня свои дела.

– Эй, а деньги для трущоб? Вроде нужны были, нет? И Ямб все равно просил выяснить про банды.

– Вы понятия не имеете, для чего, – рявкнула девочка. – Передел территорий?! Ха! Никому до нас дела нет, ни богачам, ни приезжим, так и не надо, мы сами разберемся!

Даниэле только моргал непонимающе, монах положил руку девочке на плечо, но она вывернулась, быстро пошла через мост. Ольга догнала, подлаживаясь к скорости.

– Эй, ты чего? Если у тебя беда, так скажи. Может, мы поможем.

– Мертвых воскресите?!

– Нет, – Даниэле догнал тоже, шагал теперь рядом, чуть задыхаясь. – Но поможем за них отомстить. Только скажи, кому.

– С чего вдруг вам мне помогать? – кажется, они ее только сильней разозлили. – Вы меня впервые видите, я вас тоже!

Ольга рассмеялась:

– Ну и что? Хочется, вот и все. Интересно же!

Поняла, что ее сейчас ударят, успела отпрянуть. Подошедший монах сгреб Обри в охапку, подержал, пока та не перестала брыкаться. Ухнул негромко, не то успокаивая, но то так странно пытаясь что-то втолковать.

– Эй, – Ольга окликнула девочку. – Извини. Я тоже теряла близких, просто давно, и с тех пор привыкла над смертью смеяться.

Обри мотнула головой. Сказала глухо:

– Хотите в трущобы идти – ладно. Я пойду тоже. Но помощь мне не нужна.

– Вы, – окликнули их. – Вы кто такие?

Ольга вскинула голову и выругалась сквозь зубы – они остановились за мостом, в нескольких шагах в глубину квартала. Для местных, яро блюдущих свою территорию, это уже было нарушением.

– Сейчас уйдем, – попытался было сказать Даниэле, но Обри сжала кулаки, вышла вперед.

– А вы кто? Это не ваш район!

– Пф, малявка, ты от жизни отстала, – добродушно сообщил крупный рыжий мужик. – Тут работаем мы, мясники. Четыре дня уже как.

Топор у него за поясом вполне годился для рубки не только разделанных туш, но Обри он, похоже, не слишком впечатлил.

– Вам никто не позволял! Это свободный район, наш!

Ольга пожалела, что не зажала девчонке рот и не уволокла к птичьей матери. Впрочем, с этой бешеной сталось бы насквозь руку прокусить и все равно ругаться.

Мужик прищурился на них, словно пытался рассмотреть в сгущающихся сумерках. Сплюнул.

– А ну-ка, малявка, пошли к старшему. Будешь с ним спорить, чьи это улицы.

– Деру, – прошептал было рейнарец, но монах удержал его.

– Поздно, – кивнула Ольга. – Не трусь, все нормально будет. По крайней мере, весело.

Он хохотнул, сильно напомнив Эдварда, Ольга покосилась на него. Смешно будет, если Джейн права. Очень смешно – ей. Но не у всех получается так смеяться.

***там же

Обри кусала губу, во рту уже появился кровяной привкус. Страшно? Нет! Ей не было страшно. Она злилась так сильно, что ногти втыкались в ладони. Как они смели? Сушь, ладно, она знала, что по району шныряют Крысы, они всегда так делали. Пара зуботычин, и дети Рыжей понимали, что на чужие улицы лучше не соваться. Но Мясники! Это куда серьезней. С ними раньше говорили Макс или Сид. Теперь их нет.

Их провели дворами, как попавшихся воров под конвоем, вывели на Мясницкую, светлую от плошек с жиром. Здесь было чисто, тихо. Самый безопасный район западней реки – если прохожий не забыл заплатить, перейдя через мост.

Обри здесь раньше не была, только слышала. Она была девочкой с Пшеничной, дочкой красной юбки. Она одного из здешних мясников убила. Давно, но говорили, их старший никогда и ничего не забывает.

Хотя Сид же к ним ходил. Выходит, здесь не знали виновников? Или признавали право взять кровь за кровь?

Она не собиралась выяснять.

– Заходите, что ли, – буркнул конвоир.

Над головой скрипела вывеска главы мясницкого общества. Обри с силой толкнула толстую дверь, та неожиданно легко поддалась, распахиваясь, звякнул колокольчик.

– Кого принесло?

Очень высокий, Обри ему в пояс дышала. Кожаный фартук, заляпанные штаны, босые ноги. Даже на пальцах рыжие волосы.

Обри запрокинула голову.

– Нас не принесло, а пригласили. А район от Пшеничной до старой рыночной – наш!

Мясник развернулся неспешно, словно издеваясь. За спиной красовалась разваленная туша свиньи, мясной сок капал с тесака.

– А, Кудряшка, – губ за густой бородой было не разглядеть, но он что, улыбался? – Жаль ваших, хорошие были люди. Но район охранять буду я. Крысы или Циркачи мне под боком не нужны.

– Так их и не будет, если вы сами к ним по нашей земле не придете.

Он думал, если высокий и сильный, то может просто прийти и взять? Так Обри и позволила! Стиснула кулаки еще крепче, подстегивая себя, готовая ответить, но мясник помолчал. Вытащил табуретку из-под стола, сел.

– Кевин.

Обри не сразу поняла, что это он так представился. Нахмурилась.

– Вы мое имя знаете.

– Ты удивишься, девочка, но нет. Тебя, понимаешь ли, не все в городе знают, не того ты полета птица. Даже я не того и это понимаю. А уж твою компанию я и подавно впервые вижу.

Она обернулась, только сейчас вспоминая – ну да, наемники, дело, Ямб. Дернула плечами, назвалась:

– Обри. Это Ястреб, Даниеле.

Посмотрела на светловолосую наемницу. Сушь, она же не помнит ее имя!

– Ольга, – широко улыбнулась та. – Из Зарицы.

– И что вы тут делаете?

– Это наше дело!

– Кудряшка. Обри, – очень мирно начал мясник. – Ты у меня в гостях. Пока. Если хочешь отсюда выйти…

– Я шла по своему району, – голос звенел, но не срывался. – Ваш человек захотел, чтобы я к вам пришла. Кто кому оказал милость?

Табуретка ударилась в стену, разлетелась на части. Обри только сглотнула.

Она бы успела увернуться. Правда?

– Кевин, что у тебя опять, – из-за двери, ведущей в соседнюю комнату, выглянула пышная женщина. – Ой-ей…

– Ты вовремя, – мрачно сообщил возвышающийся над ними мясник. – Скоро их бы уже зашивать пришлось.

– Давай все-так без этого, мне и так работы хватает, – отмахнулась женщина, словно речь шла о том, чья очередь пол мести. – Ты Кудряшка, которая с Сидом ходила?

Обри кивнула. Женщина протянула ей руку:

– Жаннет, лекарка этих героев. Ты одна район не удержишь, если не мы, то Крысы или Циркачи придут. Но у нас было предложение, верно, Кевин?

– Верно, – мясник потряс головой, как собака, пытающася вытрясти воду из ушей. – Так, девочка. К нам от Циркачей какая-то дрянь сочится. Я им запретил торговать у нас, они вроде не нарушают. Но принимают у них, а идут потом к нам.

– Кто идет? – спросил Даниэле.

– Безумцы. Тихие в основном, но все равно радости мало. Некоторых потом отпускает. Других нет. Жаннет, сколько их уже?

– Пятого сегодня мальчики привели, – вздохнула лекарка. – Причем нашего! Что они брали, не говорят, только что было хорошо и еще хочется.

– Вот так. Уберете эту дрянь из моего района – буду за вашим присматривать, пока сами на ноги не встанете.

– Денег ни с кого брать не будете, – поставила условие Обри.

– Было бы что с вас брать, – хмыкнул мясник. – Договорились? Или давай уже сразу ты к нам в банду, чего воду в ступе толочь. Ты дурная, конечно, но это потому что малявка.

– Я дурная, – кивнула Обри. – И в банду не пойду. Мы находим, что продают и убираем это, вы охраняете Пшеничную от других банд и не берете за это охранные ни с кого.

Протянула руку первая, Кевин пожал.

– Отлично. Если кто из моих остановит, скажете “грачи город городят”. Будет значить, что вы свои.

– Грачи город городят. Запомнила. Тихой ночи.

– И тебе удачи.

Вышла. Посмотрела на свои руки.

На ладонях медленно разглаживались полукруглые следы ногтей. Пальцы дрожали.

У нее правда получилось? Их район будет свободен, как раньше?..

Ястреб обнял ее, Обри уткнулась в широкое плечо, судорожно всхлипнула. Получилось. Только если получится еще разобраться с непонятной дрянью, сводящей людей с ума.

Сводящей с ума?

Обри резко отстранилась, вцепилась в запястье монаха.

– Идемте. Мне надо посмотреть на одно место, – мотнула головой, решаясь. – И вам объясню, что здесь происходит. Вовсе никакой не передел, это он теперь только. Потому что у нас никого нет.

– Твою банду убили? – тихо уточнила наемница.

– Да какую банду! – Обри сердито отмахнулась. – Мы сами жили. Просто многих. Слишком многих. Я лучше там буду объяснять. Идемте уже!

***Южная Империя, город Пэвэти

15 Петуха 606 года Соленого озера

Он должен был начать с площади, и так он и сделал. Вот место, где в последний раз видели беглеца, отсюда он мог направиться куда угодно.

У него было очень много денег. Что он купил на них?

Рынки в столице никогда не пустовали, менялись только лица. Охрана тоже, но сменьщикам могли рассказать о юном светловолосом маге.

Расчет оказался верен.

– Да, конечно! Теперь целая байка будет, – стражник опомнился, стал навытяжку. – Прошлая смена сообщала о похожем по описанию юноше. Он купил трех рабынь: чужеземную женщину и двух девочек из кочевниц.

– Дорого?

– Мне не говорили точно. Торг шел на том помосте.

Сколько у него осталось денег после покупки? Пошли ли эти женщины с ним?

Зачем он это сделал… Не имело значения.

Чужестранка – надежная примета для рабыни. Рагнар потребовал учетные книги, нашел запись о продаже. Девица Мадлен, магерийка, девятнадцать лет. Следом – девицы Чимэг и Ургамал, кочевницы, двенадцать лет.

Цены рядом с записями ясно свидетельствовали – все, или почти все деньги, что были у беглеца, он потратил здесь.

– Куда ушел после этого?

Никто не видел и тратить время на выяснение не стоило.

Стража на стене оказалась куда более ценным источником информации, особенно когда разглядела гвардейскую куртку и приказ.

– Да славится Император! Вы за беглецом? Простите, упустили, эта сушью взятая птица отвлекла.

– Нападала?

– Нет, только кричала. Все, кто рядом был, до сих пор слышат плохо. Маг сразу посреди стены возник и прыгнул вниз, вот между этих зубцов. Художник, чтоб его. Мы стреляли, но попали или нет, точно не скажем.

– Ясно. Да славится Император.

Рагнар шагнул в черную пустоту за стеной. Росчерк пера родил под ногами оперенную спину, но здесь оказалось выше, чем он думал, птица развеялась слишком рано.

Хрустнули кусты, Рагнар встал, отряхнул плащ. Оценил – он не первый сюда упал, иначе в одежду вонзилось бы куда больше колючек. Присмотрелся внимательней, коснулся пальцами темного в ночи пятна, нашел арбалетные болты. Большая часть вонзилась в землю – стреляли сверху, но два лежали отдельно. Древки еще были липкими от крови.

На крутом берегу тоже нашлись следы, похоже, беглец съехал по склону и преодолевал реку вплавь. Рагнар поправил сумку и пошел к причалу в стороне. Постучал в хибару рыбака.

– Да славится Император. Перевезите меня на тот берег.

Сухая старуха, чинившая сеть, встала, удержала за руку молодую помощницу.

– Да славится Император, – уронила сухо, выходя. Быстро отвязала лодку, придержала, давая Рагнару время устроиться на скамье.

Заплатить было нечем, но сейчас он выполнял приказ гвардии. А значит, любой житель Империи должен был помогать ему, ничего не прося взамен.

Старуха высадила его на пологом берегу ничейной земли и размеренно погребла назад. Рагнар смочил лицо и одежду в реке, напился из ладоней. Впереди ждала серая каменистая пустошь, тут и там поросшая колючками, а за ней желтые песчаные барханы, где не жили даже ящерицы. Пустыня была негостеприимна, и чем дальше, тем больше, но он знал ее. Он был уверен, что догонит беглеца, как много раз до того.