Текст книги "Песнь койота. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Анна Кота

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 44 страниц)

Глава 13

Ощущения возвращались постепенно. Кейса почувствовала боль в ушибленном затылке, покалывание в онемевших конечностях и жуткий холод, который окутал всё тело. Чувство времени растворилось, она не могла сказать, сколько часов или минут прошло с момента отключки. Где-то на задворках памяти мелькали крики, шум возни и глухое рычание. Мысли шевелились медленно и со скрипом. Журчание и плеск воды превратились в медленную пытку. Её давно мучила жажда.

Кейса открыла глаза. Она лежала на дне лодки. В небе сверкали звёзды.

Девчонка попробовала пошевелиться. Ноги затекли, шея задеревенела и ныла. Она попыталась повернуться на бок. Волна пульсирующей боли в висках заставила её стиснуть зубы. Кейса схватилась за борт лодки, села и укуталась в куртку.

Посудина скользила вниз по течению недалеко от берега. В мягком свете звёзд силуэты деревьев приобретали причудливые очертания, а плеск воды и звуки ночной природы действовали умиротворение. Кейса вдруг почувствовала спокойствие, как тогда в парке.

Бросив взгляд на нос лодки, девчонка чуть не подпрыгнула. Там сидел пёс и внимательно глядел на неё пытливыми глазами.

Овчар, взявшийся невесть откуда, промозглая осенняя ночь, лодка и звёзды – всё это вдруг показалось нереальным. События вчерашнего дня постепенно прорисовывались в памяти. Стычка с солдатами, побег из Старого города, ссора с Таймасом и нападение лодочника, который непонятно куда делся.

Неужели пёс увязался за ней и снова защитил? Как бы там ни было, она жива! Судя по всему, это не сон, так как её мучила жажда, но девчонка боялась даже пошевелиться. Уверенности, с которой она говорила Таймасу, что пёс не тронет, уже не было.

– Откуда ты взялся? – спросила Кейса, чувствуя себя полной дурой.

Ей всегда нравились собаки, но чего ждать от мохнатого попутчика, она не знала.

Пёс взглянул на неё и, наморщив нос, отвернулся.

Стараясь не делать резких движений, Кейса тихонько наклонилась, зачерпнула пригоршню воды и жадно выпила, не спуская глаз с собаки. Овчар следил за каждым её движением, но никак не среагировал.

Кейса поняла, что продрогла, а рюкзак с тёплым спальником, как назло, лежал в ногах кобеля. Немного осмелев, она решила попробовать взять его.

По телеку она слышала, что нужно подходить к собаке боком, протягивая руку так, чтобы та могла её обнюхать. Кейса осторожно встала и сделала шаг навстречу, приговаривая ласковым голосом:

– Я только рюкзак возьму, ты же не против?

Мохнатый попутчик не только не возражал, но и не обращал на её манипуляции никакого внимания.

– Хороший пёсик! – сказала Кейса, подтягивая рюкзак к себе, – тебя как зовут? – ласково бубнила она.

– Ричи! – вдруг буркнул овчар.

От неожиданности Кейса остолбенела, а рюкзак выскользнул из рук. Сначала ей показалось, что пёс зарычал, только через несколько секунд до неё дошло.

– Ты… сказал "Ричи"?! – воскликнула она, забыв об осторожности, и все еще не веря своим ушам.

– Меня зовут Ричи.

– Кто ты такой? – выпалила девчонка, пятясь назад и заглядывая в рот овчару.

Мысль о том, что это видение или сон, немного успокаивала.

– Страж, – невозмутимо ответил пёс.

Уголки его губ приподнялись, казалось, будто он улыбался.

– Это проверка? – поинтеровался овчар.

– Что еще за проверка? – растерянно спросила Кейса, пытаясь унять волнение.

– Странные эмоции, – констатировал овчар, недоверчиво косясь на девчонку.

– Ну уж простите! Не каждый день очухиваюсь в лодке с говорящей собакой. Как я должна на все это реагировать?

– Не мое собачье дело, – скромно, но как будто с насмешкой, ответил пес.

– Погоди, давай-ка подробней. Ричи, верно?

Овчар кивнул.

– Почему ты за мной таскаешься?

– Работа такая, – со вздохом ответил он.

– Ты ангел-хранитель?

– В некотором роде.

– Почему я?

– Хм, – задумчиво сказал овчар, – меня передал под твоё начало предыдущий проводник.

– Ночью в парке я слышала вой. Тот погибший был куратором?

– Да.

– Он шептал что-то перед смертью.

– Формулу передачи.

– Значит, ты из Анти?

– Конечно, – как само собой разумеющиеся ответил пёс.

– И что же ты для них делаешь?

– Выслеживаю оборотней.

– Оборотней не существует! – привычно возразила Кейса.

– Тогда меня тоже не существует, – усмехнулся овчар.

– Это еще почему?

– Потому что таких как я вывели для охоты на оборотней.

Кейса задумалась. Говорящая овчарка с почти человеческим интеллектом сидела в лодке прямо напротив нее. Кому расскажи, не поверят. Если Анти каким-то образом вывели таких псов, то, вполне возможно, что она ошибалась, и оборотни тоже существуют…

– Юмористка ты, и болтливая, – сказал овчар после паузы уже теплее, – за десять лет работы впервые вижу такого куратора. Светских бесед от них обычно не дождёшься, только приказы и головомойка.

– Всё когда-нибудь бывает впервые, – философски заметила девчонка, – я вот раньше не сталкивалась… Как, говоришь, вас называют?

– Стражи.

– А что с лодочником?

– Уплыл.

– Хорошо, что ты оказался рядом! – просто сказала Кейса.

Таймас вот ей не верил.

Оказавшись в безопасности, она почувствовала, как устала: глаза слипались, голова шла кругом, тело жалобно ныло, требуя отдыха.

Девчонка села на вёсла и с трудом повернула к берегу. Благо, грести было недолго. Тяжёлый борт застрял в тине недалеко от твёрдой земли.

Кейса выпрыгнула из лодки и провалилась по щиколотку в размокшую землю. С трудом переставляя ноги, она добралась до берега и привязала судёнышко к ближайшему дереву. Возможно, лодка еще пригодится.

Джинсы по колено испачкались в грязи, а на кроссовки было страшно смотреть. Пришлось разуться и прополоскать их в реке.

Пёс куда-то исчез. Время от времени Кейса слышала хруст веток, доносившийся с разных сторон.

Она собрала валежник и развела костёр. Штаны и кроссовки приладила на прутья возле огня, а сама залезла в спальный мешок, чтобы согреться. Прислонившись спиной к стволу дерева, Кейса вытянула ноги и закрыла глаза.

Что она здесь делает? Лес, ночь, гражданская война, серый ангел, блуждающий где-то поблизости, солдаты из Старого города, пытающиеся её убить. Существование оборотней. Здесь, в свете костра, это казалось наваждением и бредом. Как бы ей хотелось снова вернуться в свою уютную квартирку в Центральном, ходить в школу и дурачиться с друзьями.

Тем временем овчар вернулся с добычей. В пасти у него болталось что-то грязно-серое. Приглядевшись, девчонка поняла, что это был придушенный заяц. Выплюнув тушку к её ногам, пёс развернулся и почти скрылся из виду.

– Не уходи! – окликнула его Кейса.

– А? – из-за кустов высунулась морда со сверкающими глазами.

– Посиди со мной, – попросила девчонка.

– Зачем? – удивился пёс.

– Расскажешь, как разделывать зайца, – впервые за целый день улыбнулась она.

– Понадобится нож, – охотно отовзался овчар.

Благо, нож нашелся в рюкзаке. Кейса неумело освежевала тушку, порезала мясо и нанизала куски на самодельные шампуры из веток.

Костёр прогорел, а на его месте образовались жаркие угли, на которых можно сделать отличное жаркое. Для полного счастья не хватало только хлеба. С мяса стекал сок, отчего угли приятно потрескивали. В воздухе витал аромат копчёностей. Рот Кейсы наполнился слюной, она ведь целый день ничего не ела.

Овчар сидел рядом, время от времени постукивая хвостом по земле.

– Работаешь под прикрытием? – спросил пёс, виновато склонив голову.

Ричи не привык задавать вопросы кураторам, поэтому чувствовал себя неловко, но каким-то образом пёс догадывался, что небольшое нарушение протокола не разозлит девчонку.

– Пожалуй, – неопределённо ответила Кейса.

Она ещё не придумала, что ему говорить. Рассказать всё, как есть, девчонка не могла, тогда Ричи махнёт хвостом и навсегда скроется в темноте, а этого ей хотелось меньше всего на свете.

Те негодяи, что напали на неё в гетто, были не простые солдафоны, а из подкрученных, раз так быстро смогли связаться с охраной на пристани и не постеснялись попросить лодочника об услуге. Оставляя Старый город, Кейса надеялась, что о ней забудут, но теперь она уже не была в этом уверена.

Тем временем шашлыки поджарились. Даже без соли и специй, обугленные кусочки зайчатины с хрустящей корочкой показались превосходными на вкус.

Кейса соорудила тарелки из широких листьев и разделила ужин. Она поставила угощение рядом с Ричи, но тот не обратил внимания на её приготовления. Наверное, ждал, пока остынет. Но и через несколько минут овчар не притронулся к еде.

– Чего не ешь? – поинтересовалась девчонка, с удовольствием отправляя в рот очередной кусок зайчатины.

Овчар взглянул на нее озадаченно.

– Это мне? – спросил он, с сомнением поглядывая на тарелку.

– А кому?

– Я не ем на работе, – Ричи попятился назад, словно бы опасаясь, что его ударит током.

– Думаешь, я съем целую тушку?

Пёс, казалось, не верил своим ушам и подозрительно смотрел на девчонку.

– Не стоит оставлять следов, ешь! Не в землю же это закапывать? – беззаботно сказала Кейса, пододвигая собаке тарелку с подгоревшим мясом.

Ричи пару секунд буравил её взглядом, потом осторожно потрогал лист лапой, проверяя, нет ли тут подвоха. Воровато оглянувшись, пёс взял зубами кусочек, подкинул его, поймал на лету и с удовольствием проглотил.

Он прислушался к своим ощущениям, а через пару минут расправился с остатками ужина.

– Ты чудной, – заметила Кейса.

– Я ждал подвоха, – честно признался пёс, – оголённых электродов или рвотного средства в еде. Твои эмоции говорили, что ты хочешь, чтоб я поел, но что-то недоговариваешь.

– Супер-пёс боится шашлыка? – усмехнулась девчонка.

– Нас учили, что это против правил.

– А, – протянула она зевая.

После еды ее клонило в сон.

– Завтра поболтаем, – сказала Кейса, застёгивая спальный мешок и укладываясь поближе к костру.

Овчар покрутился и с шумом грохнулся на землю, сворачиваясь в клубок.

– Ричи! – позвала Кейса.

Пёс поднял уши.

– Ложись ближе, так будет теплей, – попросила она.

Пёс тяжело вздохнул и подполз.

Мама рассердилась, что Кейса долго спит. Она ворвалась в комнату и стягивала с неё одеяло.

«Вставай сейчас же!»

Девчонка не могла понять, зачем вставать в такую рань после того, как всю ночь… Она не могла припомнить, что делала ночью, к тому же, маме об этом лучше не знать. Чем бы она ни занималась, это вытянуло все силы. Тело ныло, а голова раскалывалась. Наверное, снова гуляла до рассвета с одноклассниками. Мама, видимо, прочитав её мысли, начала рычать и тыкать в лицо чем-то влажным.

– Ещё пять минуточек! – простонала Кейса.

Родительница не унималась, поэтому девчонке пришлось открыть глаза.

Проснувшись, Кейса обнаружила, что наполовину выползла из спального мешка. На щеке отпечатались сосновые иголки, волосы и одежда стали влажными от росы. Огромный пёс глядел на неё умными глазами.

Теперь Кейса смогла рассмотреть его как следует.

Кобель был красив. Шерсть пепельного цвета переливалась и лоснилась на солнце. Живые зеленые глаза были почти человеческими. Внешне он напоминал овчарку, только был гораздо крупнее, размером с дога. Картину довершали мускулистые лапы и ровные белые зубы с острыми клыками, которые пёс периодически обнажал, наподобие улыбки.

Кейса залюбовалась им. Пёс с интересом наблюдал, как она выбиралась из спальника: ватные ноги, медленные движения, растрёпанные волосы.

Единственное, что могло помочь ей проснуться – это холодный душ. Душевой кабинки в лесу не оказалось, зато имелась река. Кейса скинула одежду на траву и по тине прохлюпала к холодной воде.

Через десять минут они уже сплавлялись вниз по реке. За деревьями горел розовый восход. Непроглядный молочный туман, окутавший реку, постепенно рассеивался.

Купание помогло взбодриться лишь на короткое время. Бессонная ночь давала о себе знать. Глаза закрывались. Кейса с трудом поборола желание растянуться на дне судёнышка. Хорошо хоть грести почти не нужно, течение несло лодку без всяких усилий с ее стороны.

Девчонка вспомнила уютную квартиру, в которой жила с родителями. Когда она вставала, отец уже уходил на работу, а мама готовила завтрак. Кейса включала громкую музыку и не высовывала носа из комнаты, пока входная дверь не захлопнется снаружи.

Она должна была идти в школу, но это случалось не всегда. Порой она ложилась досыпать или устраивала рок-концерт, изображая, что играет безумные гитарные партии на теннисной ракетке. Как бы много она сейчас отдала за мамин завтрак…

Постепенно туман исчез. Где-то вдали послышался гул моторов. До Лесного оставалось приличное расстояние. Если сплавляться по реке, то полдня, а через лес и того больше.

– Затеряться будет непросто, – сказал Ричи.

– Думаешь, нас ищут?

– Уверен. Если не солдаты, то полиция. Лодочник доложит, куда следует.

– Или и те и другие, – подытожила Кейса, а мысленно добавила к этому списку Анти.

Мятежники Анти непременно захотят вернуть своего диковиного пса. Хуже того, страж начинал ей нравиться: умный и уверенный, он всегда приходил на помощь и не задавал лишних вопросов. О таком союзнике можно было только мечтать.

Кейса с интересом наблюдала, как быстро он подстраивался под неё. Похоже, старый куратор держал его в ежовых рукавицах, а она, напротив, предпочитала панибратское общение. Поведение овчара менялось на глазах.

Ей было немного стыдно из-за вранья, но Ричи нужен был ей для защиты и выживания.

– Придётся пустить судёнышко ко дну, – с сожалением констатировал овчар.

Кейса приуныла. Ей нравились старые вещи. Таких лодок, как эта сейчас уже не делают, а старых осталось немного, их почти вытеснили скутеры и моторки. К тому же без лодки придётся идти пешком по лесу, продираясь через бурелом и валежник…

– Ну, Ри-и-и-чи, – протянула девчонка шутливо, – может, оставим ее?

Она вытряхнула на пол вещи лодочника из полотняной сумки и с интересом рассматривала содержимое.

– Слышишь моторы? Это за нами, в этот раз с оружием и сетями.

Кейса никаких моторов не слышала и только тяжело вздохнула, запихивая кошелёк перевозчика в карман своего рюкзака.

Ричи прижал уши, поймав себя на мысли, что поучает проводника. Виноватый взгляд появился лишь на мгновение и тут же исчез. Небеса не разверзлись, и гнев куратора не обрушился на его голову. Пёс начал привыкать к новой манере общения и даже входить во вкус.

Кейса не стала спорить с обученным псом и направила лодку к берегу.

– Какой план? – только и спросила она.

– Куда тебе нужно?

Это был чертовски хороший вопрос. Она всего лишь хотела попасть туда, где безопасно.

С властями ещё можно было договориться, если те не продажные. Она не нападала на лодочника, а супер-пёс в любой момент мог исчезнуть в тумане. А вот солдаты и Анти от нее просто так не отстанут.

Центральный сразу отпадал. Там ее будут искать в первую очередь по старым адресам, друзьям и знакомым. Лесной казался самым подходящим вариантом, местные жители были почти автономны и не особо сотрудничали с полицией. Район считался отстойником неприкаянных душ, куда стражи порядка предпочитали не заглядывать лишний раз. Податься в Лесной было то же самое, что залечь на дно, а там либо пан или пропал.

– В Лесной, – сказала Кейса, наблюдая, как лодка с дырявым дном скользила вниз по реке, медленно погружаясь в холодные тёмные воды.

Глава 14

Найрад в очередной раз поборол желание вдохнуть. Ледяная вода застилала глаза. Он барахтался, мечтая о глотке воздуха, и с ужасом осознавал, что уже не выплывет.

Сквозь зеленоватую муть, поднявшуюся со дна озера, он видел светящийся портал и изо всех сил грёб в его сторону. Оборотень понимал, что, скорее всего, не успеет добраться до пятна света, в котором крылось спасение до того, как закончится кислород, но не собирался сдаваться без борьбы.

С каждой секундой погружения вода становилась холоднее. Озеро беспокойно колыхалось. Из глубин водоема поднимались залежи грязи и тины. Волны, создаваемые порталом, затрудняли движения пловца. Очередная пульсация швырнула в глаза слой ила вперемешку с песком. Найрад толкнулся, пытаясь выбраться из облака грязи, и беспомощно забил ладонями. В какой-то момент он не мог больше сдерживаться и вдохнул. Вода хлынула в рот, нос и лёгкие. Ледяное прикосновение обожгло глотку. Приступ кашля задушил его, впуская внутрь ещё больше жидкости. Казалось, грудная клетка вот-вот разорвётся. Горло сковал болезненный спазм. Найрад попытался нырнуть как можно глубже и с ужасом почувствовал, что теряет сознание. На пике паники он вдруг ощутил спокойствие и эйфорию, а потом всё исчезло…

Найрад скрёб пальцами по холодной земле, загребая в пригоршню ветки, опавшие листья и мокрую траву. Он кашлял, царапал грудь и никак не мог отделаться от мерзкого ощущения. Он утонул. Мозг медленно умирал, рисуя картину ночного леса.

Стоп. Кажется, всё это вполне реально.

Оборотень лихорадочно провёл ладонью по волосам, ощупал лицо грязными руками и взвизгнул от восторга! Каким-то чудом ему удалось вернуться в собственное тело.

Найрад попробовал подняться, но тут же взвыл от боли. Приступ паники обездвижил его. Он вдыхал прохладный ночной воздух сначала острожными глотками, а потом жадно и полной грудью. В мыслях полыхал пожар. Кожа между лопаток горела и ныла. Он дотронулся до больного места, пальцы стали влажными и липкими.

Оборотень лизнул руку. Так и есть, это кровь. Ранение перенеслось на новое тело? Или покалечили уже здесь?

Найрад стиснул зубы и сжал кулаки, пытаясь справиться со вспышкой вины и гнева.

Что же он натворил?! Провалил задание, убил собратьев. И какова награда? Стрела в спину, и это ещё только цветочки. Что ждёт его теперь?

Злость сменилась жалостью к себе. Против своей воли он попадал из одной передряги в другую, которые с каждым разом заканчивались всё хуже. От этих мыслей стало совсем тошно. Чтобы как-то отвлечься, он представил, что сделает с Лисом, если выкарабкается.

Немного успокоившись, оборотень посмотрел на внутренний монитор.

Лес. На много километров вокруг ни души. Только он и чувство вины.

Найрад замёрз, зубы стучали. Холод пробирал тело до костей, а воспоминания леденили душу изнутри. Крик проводника всё ещё стоял в ушах. Маленький птах пожертвовал жизнью, защищая его, а он даже не смог выполнить его последнюю просьбу. Дьяволёнок остался жив.

Найрад собрался с силами и попробовал подняться. Он перекатился набок, ухватился за ветку дерева и, переборов слабость, встал на колени. Пару секунд всё шло хорошо, он держался в вертикальном положении, но потом голова пошла кругом, и он рухнул на сухие листья. Тело бросило в жар. Казалось, что его накрыли тёплым одеялом, и он никак не мог проснуться и откинуть его. Мысли медленно гасли, растворяясь в приятной дурноте, проблески сознания появлялись всё реже и наконец совсем затихли.

– Ах, волчок-серый бочок! – вздохнула отшельница, склонившись над парнем, – подраночек-недострелыш, в чаще заплутал да на помощь позвал.

Агнесс многое повидала на своём веку. Оборотней она не боялась и любопытством не страдала, однако диковинное сияние, исходившее от парня, заинтриговало лесную жительницу. Этот оборотень мог исцелить многих, а сам валялся без сознания, не в силах зарубцевать простенькую рану.

Женщина сжалилась над ним и отнесла в свой домик, затерявшийся среди сосен и елей близ ручья. Тропинку к той избушке найдёт не каждый. В прежние времена приходили по ней подруги, но теперь уже никого не осталось.

Найрад очнулся к полудню. Первое, что он увидел – пылинки, парящие в лучах света посреди комнаты. Они кружились и танцевали, сообщая, что солнце уже стоит высоко в небе.

Он совсем не хотел просыпаться. Неизвестность не сулила ничего хорошего, все события последних дней закручивались в тугой клубок сплошь состоящий из ошибок и косяков. Найрад вспомнил пылающую усадьбу, мёртвых оборотней и подземное озеро. На глаза навернулись слёзы. Последнее, что он помнил – это то, как отрубился в лесу.

Сейчас он лежал на жёсткой кровати в домике с бревенчатыми стенами. Рана на спине была забинтована, а повязка пахла душистыми травами. Кто-то нашёл его и перенёс сюда. Кем бы ни был хозяин избушки, Найрад рассудил, что лучше убраться по-тихому. В печке потрескивали поленья, а на плите булькало варево, источая пьянящий аромат. Рот моментально наполнился слюной.

Найрад аккуратно встал с постели. Его охватило ощущение невесомости. Голова шла кругом, картинка перед глазами расплывалась, а ноги казались ватными. Первые шаги дались нелегко, будто он не ступал по полу, а парил над землёй, но постепенно ощущения пришли в норму.

Он выглянул на кухню. Домик оказался таким, какими были хаты сто лет назад: скоблёные полы, тканые половицы, деревянная посуда. Найрад с трудом заставил себя отвернуться от горшка с едой, но отделаться от соблазнительного запаха было намного сложнее. Желудок предательски урчал. Найрад застыл посреди кухни в нерешительности. Разум говорил уносить ноги, а живот призывал остаться на обед.

На крыльце послышались шаги. Дверь протяжно скрипнула и отворилась. На пороге появилась женщина.

На первый взгляд, было трудно сказать, сколько ей лет. Может, за сорок, а, может, за пятьдесят. Тёмные брови выделялись на фоне русых волос, заплетённых в косу, а большие зелёные глаза излучали материнскую доброту. В её движениях прослеживалась плавность и пружинистость, свойственные скорее молодой девушке, чем женщине в годах. Она выглядела как деревенская баба, по-своему красивая. Что-то подсказывало Найраду, что хозяйка не так проста, как кажется. Под её взглядом хотелось съёжиться. Казалось, озорные глаза просверливали гостя насквозь.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

– Ну, здравствуй, волчок-серый бочок! – сказала женщина, открыто улыбаясь, – зря с постели встал. Рану я обезболила, но гулять рано ещё, закровить может.

– Приветствую! – ответил Найрад, настороженно вглядываясь в лицо незнакомки.

Он не видел в ней ни магии, ни опасности, отчего же так сосало под ложечкой?

– Да ты не стесняйся, садись за стол. Не думала, что ваш брат разучился охотиться, – она взглянула на впавшие бока, а потом перевела взгляд на повязку, – или охотились на тебя?

Найрад прикинул, можно ли уйти, не говоря ни слова. Но рассудил, что, во-первых, это невежливо. Женщина спасла ему жизнь. А во-вторых, было в её повадках что-то такое, что подсказывало, уйти без позволения не получится.

– На кого сейчас не охотятся? – неопределенно ответил он, отодвигая стул и плюхаясь за широкий дубовый стол.

– Давненько я гостей не потчевала, – сообщила хозяйка, разливая аппетитное варево в расписные деревянные плошки.

– Вы сказали «волчок»? – осторожно спросил Найрад.

– Да ты не обижайся, это присказка, хотя ты слишком молод, чтобы помнить, а старшие нынче сказки не сказывают, – она поправила волосы, помолчала, а потом не к месту добавила, – Милика-то давно видел?

– Кого? – не понял Найрад.

– Наверно, уже до верхов долез, всегда был хитер как лис.

– Милорада Эдуардовича?

– Иж как теперь величают! – хихикнула женщина.

Что-то начало проясняться, по крайней мере, он оказался в своём мире.

– Я отлучался ненадолго, не знаете, что сейчас делается?

– Видела я, как отлучался, порталище-то весь лес переполошил, – она всплеснула руками, глаза её посмеивались, – а что делается, сам, небось, знаешь. Война идёт, красик, и на дезертира ты не похож.

От такой осведомлённости Найрад растерялся. Казалось, женщина читала его, словно открытую книгу.

Хозяйка поставила на стол тарелки с супом и села напротив.

– Стесняюсь спросить, а вы кто будете?

Найрад зажмурился от удовольствия. Запах еды сводил его с ума.

– Стесняюсь спросить, – передразнила женщина, – я Агнесс.

– Откуда вы знаете вожака?

– Я много чего знаю, – сказала женщина задумчиво, зачерпывая суп простой деревянной ложкой.

Ела она удивительно красиво. Найрад подумал, что такие манеры плохо вязались с простым деревенским домом и грубоватой посудой.

Найрад в два счёта расправился с похлёбкой. После еды ему сделалось хорошо, он хотел было попросить добавки, но вовремя спохватился. После голодовки не стоило переедать.

– Ты, я смотрю, ушки навострил, – просто сказала Агнесс, в её голосе слышалась материнская забота.

Найрад насупился.

– Мой тебе совет – не спеши, приляг, отдохни. В голове у тебя каша, да и слаб ты ещё. Уйдёшь – заплутаешь в лесу да из сил выбьешься.

Она говорила тихо и ласково, так, что хотелось забыть обо всём на свете и послушаться ее совета. Последние слова Агнесс произнесла почти шепотом. Голос убаюкивал, словно колыбельная. Найрад хотел что-то сказать, но смог только зевнуть. Глаза слипались. Внутренний волк хотел было привычно ощериться, но глядя в добрые глаза Агнесс, только вильнул хвостом. Вместо того чтобы разозлиться, Найрад поплёлся к кровати. Отвернулся к стенке и закрыл глаза.

«Отдых ещё никому не повредил», – подумал он про себя и заснул. Когда он проснулся за окном уже стемнело. Найрад не сразу заметил женский силуэт у изголовья кровати и вздрогнул от неожиданности. Он ощутил чужую и холодную энергию, будто перед ним был не человек. Он отодвинулся к стене и вглядывался в таинственную тень.

Фигура была серой от кончиков волос до кончиков пальцев. Тусклая кожа серебрилась в лунном свете и казалась почти прозрачной. Незнакомка смотрела в окно и не обращала на него никакого внимания. Найрад окликнул её. Никакой реакции. Тогда он швырнул подушку, и та пролетела насквозь. Тень поднялась, тряхнула шевелюрой, направилась к выходу и прошла сквозь дверь. Найрад последовал за призраком.

Агнесс сладко посапывала за занавеской на печи. Вещи в комнате казались бледными и тонкими, будто сотканными из паутины. Найрад заметил, что шёл, не касаясь пола. Он толкнул входную дверь, и рука прошла насквозь. Оборотень шагнул за порог и оказался на улице.

Высоко в небе светилось две луны, прекрасные, словно небесные сёстры. Серебряные лучи мягко струились, наполняя поляну спокойствием и тихой грустью. Ни одна травинка не колыхалась, и ни одна сосновая иголка не падала на землю. Снаружи домик казался игрушечным. Избушка наполовину ушла под землю, густой седой мох покрывал крышу и бревенчатые стены.

Найрад огляделся в поисках визитёрши. Та стояла посреди ручья. Полы длинного платья трепыхались в быстром течении, пепельно-серые волосы каскадом рассыпались по плечам, рот шевелился, но с губ не слетало ни звука. Тень призывно махнула рукой. Найрад ощутил неземное спокойствие.

Серая дева поманила его. Она намеревалась взять его с собой вниз по течению. Туда, где царит тишина и покой, где его не найдёт волчица-мать и где ему не придётся краснеть перед душами предков. В нынешней ситуации это выглядело даже заманчиво. Найрад не хотел возвращаться, но и не решался последовать за ней.

Вдруг перед самым ухом раздались гулкие удары бубна. Картинка вздрогнула, начала расплываться и таять. Гулкое эхо разлеталось по лесу шумными отголосками.

Бум! Бум! Бум!

Найрад хотел отмахнуться от оглушительного ритма, но не мог. Звуки призывали его и увлекали за собой. Громоподобный барабан стукнул над самым ухом. Найрад вздрогнул и открыл глаза.

– Слава небесной волчице, ты очнулся! – ахнула Агнесс.

В руках она держала потёртый шаманский бубен.

– Я уже который час выстукиваю. Думала, поздно спохватилась, далеко ушёл по серой дорожке.

Найрад удивлённо хлопал глазами. Он хотел что-то сказать, но Агнесс шикнула на него.

– Ой, матушки-батюшки! – причитала женщина, – ведь не думала, что настолько слаб. Ранка-то вроде простенькая, – она промокнула повязку в тазике и положила на лоб оборотня.

Голова была, будто чугунная, губы потрескались от жара, тело лихорадило. Найрад не мог поверить, что снова оказался в крохотной избушке, затерявшейся в глубине непроходимого леса.

Что за тень зазывала его прогуляться вниз по реке? Похоже, кто-то проник в его сознание и заманивал в ловушку. Найрад подумал, что неплохо было бы с этим разобраться, но почувствовал слабость и закрыл глаза.