Текст книги "Воин темной планеты (СИ)"
Автор книги: Анна Карвен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Мне казалось, что я плаваю в аквариуме внутри земной пещеры в кромешной тьме.
Судя по размеру, этот парящий в воздухе резервуар предназначался для более крупных существ. Кордолианцев. А я человек, и они лечат меня своей кордолианской медициной. Они вообще знают, сработает ли это на людях? И я понятия не имею, что они будут делать, чтобы вылечить мои ноги.
И вообще, они в курсе, что я сейчас замерзаю?
Несмотря на противный холод, я не дрожала. И это странно. Обычно от малейшего холода я замерзала и покрывалась мурашками.
– Генерал, – закричала я приглушенным голосом. От моего дыхания затуманилось прозрачное стекло маски. – Что, черт возьми, ты со мной сделал?
Тишина. От тревожного предчувствия у меня сжались внутренности. Я совершенно беспомощна, понятия не имею, что происходит. И оказалась полностью во власти этих пришельцев.
Сотни маленьких огоньков мигали в тишине, если не считать тихого гула где-то на заднем плане.
Я даже не способна плавать в этой вязкой голубой жидкости, потому что не могу пошевелить ногами. И даже не хочу пытаться, потому что знаю, что мои ноги сломаны. Я удивлена, что могу хоть немного двигаться, учитывая, что спрыгнула со стофутовой лестницы.
Мне страшно, одиноко и холодно.
– Генерал, – снова закричала я. Осознавая, что даже не знаю его имени. Но вроде бы говорила ему свое. Я напрягла память.
Заметив краем глаза движение, поняла, что не одна здесь.
– Генерал Тарак сейчас занят. Тебе нужно успокоиться.
Женский голос. Она прекрасно, с едва заметным акцентом говорила на всеобщем языке. Её спокойный голос доносился до меня из встроенных в мой подводный шлем динамиков.
Я прищурилась, когда она показалась в тусклом сиянии, исходящем от резервуара. Она определенно кордолианка. Такая же высокая, как и все, с длинными лиловыми волосами, собранными сзади в хвост. С заостренными ушами, выступающими скулами и серебристой кожей. Но вместо их удивительной живой наноброни она оказалась облачена в струящиеся белые одежды.
Её глаза, словно у кошки, светились оранжевым.
– Успокойся, Эбби. Перестань двигаться. Иначе испортишь всю проделанную мной тяжелую работу.
– Что всё это значит? Кто ты такая?
– Я Зайара ал Сириан, целитель Первого дивизиона. Я обработала твои раны и поместила в камеру стазиса. Кровотечение прекратилось, но обе ноги сломаны в нескольких местах. Я так же обработала раны на твоем теле фиброгелем. А ещё у тебя несколько сломанных ребер, и проткнуто легкое.
– Ох. – Всё это прозвучало довольно серьезно. – Дерьмо.
– Прямо сейчас я переливаю в твое тело человеческую кровь. Мы смогли получить несколько пакетов у медиков на вашей станции. Тебе повезло, что, похоже, человеческая и кордолианская анатомия имеют некоторое сходство. Думаю, что смогу с этим справиться.
Посмотрев вниз, я замечаю, что один из проводов, входящих в мои руки, красный. Это должно быть кровь. Я задрожала то ли от холода, то ли от случившегося со мной.
В голове всплыли смутные воспоминания о том, как рухнул артриум, пробитый когтями той отвратительной твари. Таракана на стероидах.
От охватившего отвращения моя кожа покрылась мурашками. Это самая огромная тварь, что я видела в своей жизни. Мой ужас перерастает в тревогу от нахлынувших воспоминаний: как аварийные ставни перекрыли льющийся сквозь купол свет.
– У нас под куполом нет солнечного света, – прохрипела я. – И если кислородные фильтры перестанут работать, а биомеханические растения прекратят вырабатывать кислород, мы задохнемся.
Зайара непонимающе посмотрела на меня.
– Я ничего об этом не знаю. Мне жаль. А теперь должна обратно усыпить тебя. Нахождение в камере стазиса может вызвать неприятные ощущения. Я сначала ввела малую дозу успокоительного, потому что не знала, как ты его усвоишь.
– Подожди! – В успокоительных я нуждалась в последнюю очередь. И хотела знать, что происходит. – Ты не можешь просто усыпить меня. Я даже не знаю, что меня ждет. Когда ты вытащишь меня из этого аквариума?
– Аквариум? – Она пожала плечами. – Не знаю, что это такое.
– Я хочу, чтобы меня перевели в медицинский отсек станции, – потребовала я. – Просто мне хотелось бы услышать мнение другого специалиста. Я ценю, что вы подключили меня к этой штуковине, но я человек. И мне нужен доктор.
– Боюсь, это невозможно.
– Что значит невозможно?
На лице Зайары отразилось разочарование.
– Мне жаль, – искренне извинилась она. – Но генерал Тарак приказал мне не обсуждать это с тобой.
Брр. Этот бесчувственный ублюдок. То, что он стал таким сентиментальным, сгорая от чувства вины, пока я истекала кровью на полу биометрического центра, не означает, что он изменился.
– Зайра, – прорычала я хриплым от гнева голосом. – Передай этому здоровяку, пусть тащит сюда свою серебряную задницу. И не смей усыплять меня. – Я совсем позабыла про холод. Слишком сильно разозлилась, чтобы думать о чем-то другом.
Как он посмел связать меня и засунуть в огромный аквариум, словно золотую рыбку? Я потребую, чтобы он немедленно передал меня людям. Он не может так запросто удерживать меня здесь.
Зайара от беспокойства взмахнула руками. Она выглядела шокированной. Возможно, потому что я оскорбила её любимого босса. Мне всё равно. Я просто хочу убраться с этого корабля.
– Здоровяк? – От знакомого низкого голоса генерала Тарака, раздавшегося в маленьких динамиках моего шлема, я содрогнулась. Возможно, просто от наркоты, которой накачала меня Зайра, но по моему телу прокатилось странное возбуждение, осев внизу живота.
Он вышел из тени, на его жестком лице играли бледно-голубые отблески. Клянусь, сбоку на его голове пульсировала венка. А его уши быстро дергались.
Я догадывалась, что это значит. Он сильно раздражен.
– Отвезите меня в медицинский отсек станции, – потребовала я. – Мне нужен человеческий врач.
Тарак пристально разглядывает меня вызывающими дрожь темно-красными глазами с абсолютно бесстрастным выражением лица. Страх, зародившийся во мне до его возвращения, усилился. Я абсолютно беспомощна и ненавижу это.
Не имею никакого желания становится исследовательским проектом какого-то кордолианского ученого.
Он останавливает мою попытку заговорить, высокомерно и раздражающе взмахнув рукой.
– Зайара, оставь нас.
– Но, сэр, мне нужно следить за мониторами…
– Мне нужно поговорить с ней наедине.
Целительница, кивнув, слегка поклонилась ему, прежде чем растворилась во тьме.
Тарак шагнул вперед, разглядывая меня сквозь прозрачный стеклянный купол резервуара. Внезапно мне в голову приходит ужасающая мысль, и я посмотрела вниз.
На мне вообще хоть что-то надето? Ох, нет. Они не посмеют. У этих инопланетян должна же быть совесть, верно?
К счастью, кажется, моя одежда скрывает все самые интимные части. Этот своеобразный купальник плотно облегает мое тело во всех нужных местах, оставляя обнаженными руки, плечи и живот. Ну и конечно, обе мои ноги зафиксированы странной прозрачной субстанцией.
Упс, как неловко. Моя одежда мало что скрывает от пристального взгляда генерала.
Во мне снова вспыхнул гнев. Из-за него я оказалась в подобном положении. И сейчас он смеет смотреть на меня, словно на зверушку в зоопарке?
– Зачем ты это делаешь, генерал? Почему бы просто не позволить врачам моего народа лечить меня?
– Вы, люди, не обладаете нужными технологиями.
– Что это значит?
– Я хочу, чтобы ты полностью излечилась. А учитывая полученные тобой травмы, не думаю, что ваша медицина способна на такое.
– Это не твое дело, генерал. Выпусти меня отсюда. Пожалуйста. Мне нужно поговорить с другими учеными. И предупредить их о поломке биометрической установки.
– Боюсь, это невозможно.
– Что ты хочешь сказать? – Меня охватило плохое предчувствие. – Почему это невозможно, генерал?
– Мы больше не в девятом секторе.
– Что, черт возьми, ты несешь? – Плохое предчувствие усилилось.
– Пока ты спала, мы успешно миновали червоточину. Сейчас мы находимся в третьем секторе и направляемся на Китию.
– Пожалуйста, скажи, что ты пошутил. – Я покачала головой и, игнорируя пронзительную боль, прижала обе руки к стеклу резервуара. – Ты не можешь так поступить со мной!
Тарак склонил голову, казалось бы, оставаясь равнодушным к моим страданиям.
– Твои травмы – результат моей небрежности. А потому я обязан проследить, чтобы тебя вылечили.
– А как насчет моего желания, генерал? При всем моем уважении, я не хочу ехать на Китию. Мне нужно вернуться на станцию. Так что, если ты будешь столь любезен, развернешь корабль и отвезешь меня на Фортуна-Тау, я обо всем забуду.
– Боюсь, это невозможно.
– Вот опять. Что ты имеешь в виду?
– Червоточина, сквозь которую мы прошли, схлопнулась, и кислородного топлива хватит только до Китии. Так что, ты застряла здесь со мной, малышка.
Малышка? Думаю, нужно кое-то рассказать ему о снисходительных прозвищах, но сейчас не время.
– А люди на Фортуна-Тау? Что насчет биометрической установки?
– Я оставил наш главный кислородный генератор на станции вместе со своими солдатами, потому что ваша система жизнеобеспечения оказалась повреждена. А наша аварийная система способна поддерживать жизни только трех человек. Цени, на какую жертву я пошел ради тебя, человек. Низшие виды обычно не получают такого лечения. Так что, не испытывай моего терпения, Эбби. Назад пути нет.
– Низшие? – О, если бы я не застряла в этом чертовом аквариуме. Пытаюсь врезать кулаком по стеклу, но рука застревает в густой жидкости. – Если я настолько низший вид по сравнению с всемогущими кордолианцами, то почему ты так беспокоишься? Ты успокаиваешь собственную совесть, потому что разрушил мою жизнь и превратил её в ад? И похитил меня только ради собственного благополучия? Тебе нужно что-то делать со своим комплексом спасителя, генерал. Иначе вляпаешься в неприятности.
– Хватит! – хриплым тихим угрожающим голосом прервал он мою тираду.
Мне хватило одного взгляда на лицо генерала, чтобы передумать и не обматерить его. На его висках пульсировали вены. Он дернул ушами и выпустил клыки.
Клыки. О боже.
Ладно, возможно, не стоит крыть генерала кордолианцев матом. На мгновение я позабыла, что этот мужчина из самой жуткой расы во всех галактиках.
И пока он лишь пытался помочь мне, с упорством быка идя на пролом.
Мы, люди, не любим, когда нам напоминают, что во вселенной есть расы побольше и пострашнее нас. Вот почему мы живем обособленно, стараясь держаться подальше от таких, как эти кордолианцы. Но если этот генерал оберегает меня из-за какого-то своего обостренного чувства долга, тогда я в безопасности, верно?
И тем не менее ощущение, что он не всё мне рассказывает, никуда не делось.
Я задрожала. От пронзительного холода, жуткой судорогой скрутившего всё тело, я застучала зубами.
– Ты дрожишь, человек.
– Да неужели, Шерлок, – запинаясь, ответила я. – Эта хреновина арктически холодная. Почему, черт возьми, Зайара решила заморозить меня до смерти? У меня скоро начнется обморожение.
– Я не медик, – Тарак пожал плечами, – но думаю, холод замедляет разрушение клеток. И тем не менее ты, кажется, очень чувствительна к холоду. Я позову Зайару, и попрошу её усыпить тебя.
Усыпить? Опустив плечи, я зажмурилась. Плохо, когда единственный способ избежать проблем – заснуть. Я глубоко вздохнула, от моего теплого дыхания прозрачный экран шлема снова запотел.
– Давай, генерал, накачай меня успокоительным. И, пожалуйста, будь хорошим мальчиком и разбуди, когда мы приземлимся.
* * * * *
Тарак
Она успокоилась, выпустив пар. У этой крошечной женщины когда-нибудь заканчивается энергия? Даже будучи раненой, проснувшись в незнакомой обстановке, ей удалось найти силы и бросить мне вызов.
А мне редко бросают вызов. Эти новые для меня эмоции. И в её словах имеется смысл.
Почему я настоял на том, чтобы отвезти её на Китию? Увидев её раненной, искалеченной, беспомощно лежавшей на полу, меня охватили странные чувства.
Я хотел всё исправить.
Как очень не по-кордилиански.
И какой-то своей более первобытной примитивной частью я просто хотел забрать её. Защитить. Моя.
Я оставил почти весь Первый дивизион на той горнодобывающей станции. Мои солдаты не ослушаются приказа, они выследят все-все личинки ксарджека. Они знают, что мы вернемся за ними, даже если ждать подкрепления придется очень долго. Пока их миссия не завершена, Фортуна-Тау будет находится под контролем кордолианцев. Если эта груда ржавого металла окажется стратегически важным форпостом в борьбе с ксарджеками, я даже подумаю её сохранить.
Они не задавались вопросом, зачем я повез эту человеческую женщину на Китию. Они беспрекословно мне подчинялись. Даже люди не осмелились остановить меня, ну кроме той безумной женщины-механика. Даже Зайара, вопросительно приподняв брови, ничего не сказала.
До конца этого путешествия она под моей ответственностью. Моя.
Моргнув, она уставилась на меня сквозь прозрачное стекло респиратора. Сейчас сквозь сине-зеленый фильтр, защищающего её лицо от жидкости камеры стазиса, её глаза казались зелеными.
Эта хрупкая женщина, окруженная проводами и мониторами, выглядела такой маленькой и уязвимой. И она безудержно дрожала.
Не знал, что люди настолько чувствительны к холоду. Для нее это должно быть неприятно. И Кития ей не понравится. Но об этом мы побеспокоимся потом.
Будет милосерднее усыпить её на последнем этапе нашего пути.
Она прижала руку к стеклу камеры, словно желала дотронуться до меня.
Её каштановые волосы плавают в жидкости, образуя вокруг бледного лица мягкий подвижный венец. Её тело очаровывает меня. В отличие от высоких стройных и мускулистых кордолианских женщин, Эбби невероятно мягкая. Даже под черным одеянием можно разглядеть её полные округлые груди. Её соски – две жесткие идеально симметричные вершинки. Я представляю, как сжимаю их пальцами, и возбуждаюсь.
Её обнаженный плоский бледный живот вел к округлым бедрам.
Она маленькая, но с восхитительными изгибами во всех нужных местах. В ней сочетаются очарование, красота и явно человеческая женственность. И сейчас она абсолютно уязвима.
Я возбудился. Эта женщина всколыхнула мои примитивные инстинкты. Доминировать. Контролировать. Защищать. Мне в голову даже пришла мысль, после исцеления оставить её на Китии.
Но я понимаю, она будет сопротивляться мне на каждом шагу.
И от этой мысли возбуждаюсь сильнее. Под экзокостюмом мой член затвердел до боли. И головная боль снова усилилась.
Я стараюсь избавиться от безумных похотливых мыслей, напоминая себе, что она ранена.
Видеть её такой сломленной и запертой, дрожащей и одинокой оказалось невыносимо мучительно.
Я хочу попросить Зайару усыпить Эбби.
Но не могу оторвать от нее взгляда.
– Чего же ты ждешь, генерал? – несмотря на дрожь в голосе, с насмешкой удается прохрипеть ей. – Выруби меня уже. – Она обхватила себя руками, дрожа и стуча зубами.
Такая одинокая.
Мною тут же овладело нестерпимое желание, потребность прикоснуться к ней. Быть рядом с ней. Чтобы остановить адскую дрожь, охватившую её тело. Я направляюсь к резервуару, отдаю мысленный приказ своему экзокостюму. Миллиарды микроскопических нанитов тут же растворились, проникая в поры моей кожи и вливаясь в кровоток. Я взобрался на бортик резервуара стазиса.
– Какого черта ты творишь, генерал? – Её то карие, то зеленые глаза расширились от изумления.
– Хочу согреть тебя, – отвечаю я. На мгновение замираю на краю резервуара, удивленный собственным поступком. Я даже не задумался. Отреагировал инстинктивно. – Если ты желаешь.
Она не протестовала, её губы раздвинулись в изумлении. Впервые вижу в её взгляде голод.
Не в силах больше выносить это, я ныряю в резервуар стазиса, погружаясь в голубую жидкость.
Глава 5
Эбби
У меня отвисает челюсть, когда Тарак что-то делает, и нано-броня просто растворяется в его коже. Какого черта? Наниты скрылись в нем?
Но не эта ненормальность изумляет меня больше всего.
Под броней Тарак абсолютно голый. И это его, похоже, ничуть не беспокоит.
Ох, сладкий Юпитер. Я должна отвести взгляд. Но не могу. Генерал – то ещё зрелище.
Он очень мускулистый. Определенно. Словно высеченный из гранита. Его широкая грудь сужается вниз до идеально сформированных шести кубиков на прессе. При каждом движении на его руках перекатываются мускулы. А когда я разглядела то, что у него между ног, милостивый боже, то просто онемела. Кордолианцы настолько внешне похожи на людей и в то же время так отличаются от нас.
Это несправедливо.
Я ранена. Это совершенно неуместно. Этого не должно было случиться.
Он подошел к гигантскому аквариуму и встал на приподнятую над полом платформу. Затем подтянулся вверх, легко удерживаясь на краю резервуара.
Черт возьми. Это великолепное зрелище. И оно повлияло на меня на самом примитивном уровне.
– Ч-что, черт возьми, ты делаешь? – ахнула я. Он же не собирается присоединиться ко мне?
– Собираюсь согреть, – ответил он. – Если ты не против.
Я изумленно открываю рот, но не могу заставить себя запротестовать. Один его вид застал меня врасплох. Нужно сказать ему убираться отсюда. Это невозможно. Ко мне в аквариум прыгает голый возбужденный мужчина и ведет себя при этом как ни в чем не бывало. Его совсем не беспокоит отсутствие одежды. Конечно, он по-прежнему всё тот же высокомерный ублюдок.
Эбби, скажи ему, чтобы убирался отсюда.
Но сигнал, отправленный мозгом в речевой центр, не срабатывает. Я слишком занята, пялясь на его невероятное тело, на гладкую серебристую кожу, испещренную шрамами, в некоторых местах действительно жуткими.
Он участвовал в нескольких сражениях. И его телу есть, что рассказать.
Это тело воина. И оно великолепно.
А потом он спрыгнул в аквариум, и, конечно, я не могу пошевелиться, потому что ноги обернуты чем-то странным. Не говоря уже о том, что они поломаны в сотне мест.
Правда в том, что я ни слова не могу сказать, потому что чертовски возбуждена от одного его вида. Тепло, возникшее в нижней части живота, распространилось на матку, прямо в лоно.
Я смотрю на него сквозь прозрачную маску, испуганная и в тоже время возбужденная.
Нехватка воздуха, кажется, не мешает ему дышать. Он плавно и грациозно приближается ко мне сзади. Затем обнимает меня сильными руками, и холод тут же исчезает.
Я глубоко вздохаю и вздрагиваю, когда моя обнаженная кожа соприкасается с его. Не в силах сдержаться, подаюсь к нему, наслаждаясь окутавшим меня теплом.
О чем я думаю? Нужно приказать ему убираться.
Но я не могу. Ощущения слишком потрясающие.
Монитор начинает мигать. Бьюсь о заклад, из-за моего зашкаливающего пульса. Тут же в помещение врывается Зайара, смотрит на нас и, не сказав ни слова, выбегает. При других обстоятельствах я бы назвала выражение её лица забавным. Расхохоталась бы вслух.
При других обстоятельствах.
Мое тело не врет. Мониторы не врут.
Словно мало неловкости, хотя это и изумительно.
Почему мне так хорошо? Проклятие.
Тарак не шевелился. Он просто обнимал меня, согревая теплом своего тела, убирая жуткий холод. Кажется, его не волновало, что я полностью погружена в воду. Его не беспокоило отсутствие воздуха. Как надолго он может задерживать дыхание?
Он опустил большие руки мне на плечи, пальцами обводя кожу.
Серьезно, если это будет так продолжаться, мне не понадобиться успокоительное. Я могла бы неделями плавать в этом резервуаре для стазиса в обнимку с огромным теплым, мускулистым инопланетянином.
Это просто генерал, закаленный боец, грозный воин инопланетной империи. Я даже не так уж много знаю о нем и его культуре.
Это безумие.
Он притягивает меня к себе, касаясь жестким членом моей попки. Святой Юпитер, там он такой же впечатляющий. Не разочаровывающий. И, хм, там внизу есть некоторые интересные отличия.
Несмотря на возбуждение, он невероятно осторожен, стараясь не задеть всевозможные трубочки и проводки, прикрепленные к моему телу. Он действовал нежно, чтобы не потревожить мое израненное тело.
Он больше ничего не делает, лишь крепко обнимает меня.
Сюрреализм какой-то.
– Это несправедливо, – протестую я, не зная, сможет ли он на самом деле услышать меня под водой. Но правда в том, что я наслаждаюсь его жестким телом, прижимающимся ко мне, греюсь в тепле, исходящем от него.
Мои зубы перестали выбивать дробь. Этот жуткий, до костей, холод исчез.
И я нахожусь далеко от Земли, мчусь на корабле к другой планете, моя судьба больше не зависит от меня. Ступал ли раньше человек на Китию?
Что, если они вылечат меня только затем, чтобы продать в рабство? Или будет препарировать, как лабораторную крысу?
Я действительно не знаю истинных мотивов генерала. Что если он просто играет со мной?
Да, он привлекательный, экзотичный для инопланетянина. Но я не могу позволить этому запудрить мне мозги.
Я начинаю отталкивать его, сопротивляюсь его объятиям. Сначала он остается неподвижен, но через мгновение реагирует, отпускает меня и, подплыв к краю резервуара, одним мощным движением выбирается наверх.
Я специально отворачиваюсь. Не желаю на него смотреть.
Меня нервирует то, как он на меня влияет. Возможно, лучше получить дозу успокоительного.
– Вы играете грязно, генерал, – жалуюсь я, когда температура жидкости снова падает. Он забрал с собой всё тепло. – Шансы не равные.
– Шансы? – Он подошел к резервуару и приподнял бровь. Он всё ещё обнажен, как будто это самая естественная вещь во вселенной. Ну, думаю, так и есть.
Он стоит во всем своем яростном раскованном великолепии, его мокрое тело блестит в приглушенном сиянии крошечных голубых огоньков. Я бы назвала его высокомерным, самовлюбленным и красующимся, только он ни на кого не пытался произвести впечатление. Он просто был самим собой.
Все ли кордолианцы такие? Или только он?
– Я сейчас нахожусь в заведомо невыгодном положении, тебе так не кажется? – Я смотрю на свои искалеченные ноги. Боль снова ушла, благодаря тому, чем накачивает меня Зайара через эти перекрутившиеся трубки. Но всё тело выглядит так, будто побывало в аду.
– Тогда я подожду, пока шансы сравняются.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь. И пожалуйста, надень штаны. У тебя вообще есть штаны, или ты всё время ходишь в этой жуткой нано-броне?
Тарак уставился на меня с искреннем удивлением:
– Мой внешний вид как-то тебя оскорбляет? Тебе не нравится?
– Это неприлично.
– Тебя это не беспокоило, когда я находился в резервуаре с тобой.
– Ты не оставил мне выбора. – Я недоверчиво фыркнула. – И ты ещё пытаешься читать мне лекции о приличии?
– В моем обнаженном виде нет ничего неприличного.
Я раздраженно качаю головой. Должно быть, это какая-то кордолианская традиция, потому что я правда не понимала.
Он всё ещё возбужден. Я застряла в гигантском аквариуме, в то время как очень привлекательный и очень обнаженный инопланетянин спорит со мной из-за отсутствия у него одежды. Причем этот вышеуказанный инопланетянин только недавно обнимал меня своими горячими руками.
О чем он только думал?
О чем я только думала?
– Зайара, – кричу я, надеясь, что она меня услышит. – Мне нужно успокоительное. И можешь ли ты сказать этому большому серебряному придурку, чтобы он отвалил от меня?
Эта ситуация выходит из-под контроля и начинает пугать меня. Я чувствую, что ничего хорошего не выйдет из того, что происходит между нами. Внезапно меня озарила ещё одна мысль.
– Генерал, – спрашиваю я, – ты же ничего не сделаешь, пока я буду находиться в отключке?
Он напрягся:
– Думаешь, я способен на подобное бесчестье?
Я сверлю его взглядом:
– Это ты мне скажи.
Казалось, он искренне обиделся. После того что он только натворил, я удивилась, что это так важно. Я вздыхаю. Кордолианцы. Я совсем их не понимаю.
По крайней мере, он, кажется, действительно оскорблен инопланетным эквивалентом изнасилования на первом свидании. Думаю, это обнадеживает.
– Я не получу удовольствия от насилия над моим партнером.
Он склонился близко к резервуару, и внезапно его черный наряд начал возвращаться, наниты, или нечто другое, сформировали на его коже миллионы черных точек, которые в одно мгновение объединились. Доспехи скользнули вдоль рук и спустились вниз по туловищу и ногам. Ещё мгновение – и он полностью одет.
А жидкость, оставшаяся на нем, стекла на пол, образуя вокруг него синюю лужицу.
– Ловкий трюк. – Я стараюсь не таращиться на него словно идиотка. Мне просто необходимо узнать, как он это делает. Похоже, наниты имплантированы в его тело. Кажется, он может их контролировать. Это немыслимая технология, на световые годы превосходящая возможности людей.
Я вздрагиваю. На что ещё способны эти кордолианцы?
И что, черт возьми, они сделают со мной?
Никогда не ощущала себя настолько беспомощной.
– Генерал, – шепчу я потеряно. – Вы же вылечите меня?
Он замирает, сжав зубы.
– Я не нарушаю своих обещаний. – Затем его голос смягчился. – Отдыхай, Эбби. Зайара позаботится о тебе.
Я киваю в знак благодарности, всё ещё не веря в сложившуюся ситуацию. Он оставляет меня в покое, растворяясь в тенях этого странного инопланетного корабля.
Тарак
Я встречаю Зайару в коридоре. Она молча глядит на меня, вопросительно приподняв фиолетовые брови.
– Ни слова, – огрызаюсь я, раздраженный тем, что она стала свидетелем моей слабости.
На её лице по-прежнему отражается недоверие.
– Что на тебя нашло, Тарак? – Она нарушает субординацию, называя меня по имени, что случается довольно нечасто.
Она одна из немногих, кто осмеливался. Но опять же, она состояла в Первом Дивизионе с самого начала. Она являлась свидетелем всего, что мы сделали ради империи, хорошего и плохого.
– То, что я делаю с человеком, не твоего ума дело, медик.
– Не тогда, когда она мой пациент. – Зайара подходит вплотную, сверкая оранжевым взглядом в тускло освещенном коридоре. – Единственная причина, по которой я не вмешалась, знала, ты не причинишь ей вреда. – Она на мгновение в замешательстве отводит взгляд.
– Так трогательно, что ты настолько доверяешь мне.
– Каковы ваши планы на этого человека, генерал?
– Я прослежу, чтобы она полностью исцелилась, – отвечаю я. – Это моя ответственность. – За умным взглядом Зайары скрывались множество вопросов. Но больше она меня ни о чем не спрашивает. Я должен ей хотя бы половину объяснений. – Скоро мы войдем в зону связи с Китией. Я отправлю подкрепление на Фортуна-Тау. – Знаю, о чем она беспокоится. Чтобы разобраться с ксарджеками, я оставил на человеческой станции весь Первый Дивизион.
Она должна знать больше.
– Теперь, когда червоточина схлопнулась, дорога до станции займет гораздо больше времени, но я подсчитал, у основного конденсатора, который мы оставили на Фортуна-Тау, достаточно резервов. Люди к тому времени должны наладить собственное снабжение. Я передумал, Зайара. У меня есть планы на этот маленький форпост.
– Загадочно, как всегда, генерал.
– Ты же знаешь, я никогда не брошу свои войска на произвол судьбы.
– Да, из тысяч дивизионов, которыми вы командуете, именно Первый имеет для вас особое значение, не так ли?
Я предпочитаю не отвечать и перевожу взгляд на дверь в медицинский отсек.
– Ваш пациент нуждается в вашем внимании, медик.
Она снова пытается пронять меня своим пронзительным взглядом.
– Знаете, власти Китии её не примут. Без вашей защиты она окажется в опасности.
– Позволь мне побеспокоиться об этом. – На Китии менее развитые виды не имеют прав. Они относятся к классу прислуги. Высший Совет бросит мне вызов, и я буду сопротивляться на каждом шагу. По приезду я буду наслаждаться сражением с правящим классом. Презираю этих избалованных самодовольных идиотов.
– Из того, что я видела, она, очнувшись и осознав, как обстоят дела, мягко говоря, не обрадуется.
– Опять же, предоставь это мне. – Она права. Эбби вообще не примут на Китии. Она упрямая. Строптивая. Она будет спорить, возмущаться и сражаться. Она говорит, что думает, отстаивает свое мнение. Без страха.
И я нахожу это странно освежающим.
От одной этой мысли я снова возбуждаюсь.
Она совсем не будет счастлива. Но если это цена за её исцеление, то пусть будет так.
Когда придет время, я разберусь с последствиями.
Эбби
То погружаясь в сон, то выплывая из него, я слышу доносящиеся из коридора тихие голоса. Похоже, генерал обсуждает с Зайарой маленький инцидент, свидетелем которого она оказалась.
Сейчас всё это кажется очень смущающим.
Мое сердце бешено колотится, даже несмотря на то что я смертельно устала. Травмы и события последних нескольких часов взяли свое, я чувствовала сильную усталость.
В конце концов, мне может и не понадобится это успокоительное. Я могла бы заснуть прямо сейчас.
Но какое-то движение привлекает мое внимание, и я понимаю, что Зайара вернулась и разглядывает меня сквозь толстое стекло.
Ощущение, что на тебя смотрят, как на экзотическую зверушку в зоопарке, быстро нарастало. Помню, как ходила в детстве с отцом в орбитальный зоопарк. Там были инопланетяне – жутко выглядящие существа со странными конечностями и невообразимой окраской. Они находились в стеклянных клетках, а мы смотрели на них и фотографировали, наблюдая, как они шаркают туда-сюда с безропотной апатией.
И я тогда удивилась, так как среди них оказались разумные формы жизни.
Теперь понимаю, что они чувствовали. Слава Марсу, последние орбитальные зоопарки закрылись несколько лет назад.
– Забудь то, что только что видела, – пробормотала я, борясь с нарастающим смущением. Почему я должна ощущать неловкость? Я не виновата, что какая-то огромная серебристая инопланетная задница залезла ко мне в резервуар.
Но в глубине души знаю почему. Потому что мне понравилось. В его объятиях было так хорошо и тепло.
Надеюсь, прямо сейчас я не покраснела.
Зайара пожимает плечами, пытаясь скрыть свое любопытство. Если она хоть чем-то похожа на человеческих цыпочек, то умирает от желания получить от меня ответы на вопросы. Но она выглядит как хладнокровная и уравновешенная женщина, и мы ещё не очень хорошо знаем друг друга. Поэтому, конечно, она не будет спрашивать.
– Ваши отношения с генералом не мое дело, – сухо отвечает она, и мне стало интересно, что она скрывает от этого большого серебряного идиота.
– Никаких отношений нет, – отвечаю я, не задумываясь. – Он просто… – Я качаю головой. – Неважно. Похоже, вы с ним довольно тесно общаетесь. Могу я спросить тебя кое о чем?
– О чем?
– Могу ли я ему доверять?
– Конечно, – мгновенно огрызнулась она. – Генерал Тарек пользуется уважением на Китии. Он с честью служит империи.
Автоматический, почти шаблонный ответ. Интересно. Кто этот Тарак на самом деле, что внушает такую преданность своим подчиненным?
И я не могу слепо довериться ему. Не тогда, когда я человек, а он кордолианец. Он сам сказал это. Очевидно, я низшее существо.
И теперь, по причинам которых до конца не понимала, я застряла в собственной безумной фантазии о космических приключениях, мчалась к неизвестной планете, расположенной слишком далеко, чтобы на нее ступал человек.
