Текст книги "Его любимая Кошка (СИ)"
Автор книги: Анна Калина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Глава 16
– Это ещё что за самоволка?
Лорд Файс был застигнут в момент попытки одеть рубашку. Бок болел нещадно, но швы оставались на месте, повязка не пропиталась кровью, а это значило, что можно уже не лежать в постели и приступать к работе. И тут Маригор! Император хмурой тучей застыл на пороге комнаты брата, скрестив руки на груди.
Как всегда, монарх был роскошен, лучезарен… почти идеален, будто портрет, а не живой человек. Бархатный камзол цвета бордо, золотое шитьё, белые кружева на рубашке. Только излишне бледное лицо и тени под глазами указывали на то, что этой ночью правитель так и не смог заснуть. Как брату, лорду Файсу была приятна такая забота императора, но как подчинённому… Рик понимал, что на этой работе его могут ранить или даже убить. И думал, что император тоже это всё понимал.
Вчера император спешно покинул оперу, стоило ему узнать о ранении Рика. Бледный Маригор выскочил из театра в тот самый миг, когда Рика грузили в карету. Оценил ранение брата и приказал подать коляску и для себя. Во время операции император всё время был за дверью спальни, после тут же навестил брата. Ещё и доктор сообщил, что Рику повезло не истечь кровью… И вот теперь его нянчат, как грудного младенца.
– Какая ещё самоволка? – прикинулся дурачком лорд Файс, – я пережил ранение, но это не повод дни напролёт бегать без штанов.
У лорда Файса было в планах уже быть одетым и вести допрос задержанного вчера стрелка. Но в планы вмешались слабость, тугие бинты и… наличие у лорда-безопасника венценосного родственника с повышенным желанием опекать.
Маригор всё же зашёл в комнату и прикрыл дверь, сел в кресло, запрокинув ногу на ногу, и устало глянул на брата. Рик тоже перестал терзать пуговицы на рубашке и выжидающе уставился на монарха.
– Как самочувствие? – вздохнул император.
Рик раскинул руки, демонстрируя бодрость и активность. Он и вправду чувствовал себя сносно. Рану зашили. Дали выспаться. Что ещё нужно для скорого выздоровления?
– Когда ты говорил о необходимости мер безопасности, я посмеивался над тобой, – вздохнул Маригор, – а теперь понимаю, что если бы не твоя паранойя, то были бы жертвы.
Рик кивнул, с горечью понимая, что будь стрелок не один, то жертв бы избежать не вышло бы. Террор, во всех его проявлениях, лорд Файс считал самым подлым видом борьбы. Особенно когда ради достижения определённых целей под удар ставят жизни и здоровье совершенно посторонних людей.
– Тебя не собирались убивать, – произнёс лорд Файс, всё же садясь в соседнее кресло, – это попытка напугать. Когда хотят убить, то подкладывают бомбу.
– Утешил, – криво усмехнулся Маригор, – я сам понимаю, что это была попытка надавить. Или запугать… И совсем не меня.
Рик угрюмо глянул на Маригора, и тот в ответ только печально улыбнулся. Всем было очевидно, что самые прогрессивные для империи законопроекты разрабатывала императрица. Именно она, ещё будучи женой наследного принца, продвигала идеи равенства полов и прав женщин на самостоятельность. В мире, где правили мужчины, подобные идеи вызывали эмоции разного рода – от гнева до насмешек. Сам лорд Файс никогда не считал женщин существами низшего сорта, насмотревшись на отважных девиц и скулящих и напуганных мужчин.
Вчерашний вечер ещё раз напомнил, что слабость тела не отменяет силы духа. Авриэль не растерялась, молниеносно сориентировалась в ситуации, и, по словам доктора, её действия были тем самым, что спасло Файсу жизнь. А ещё теперь не нужно было притворяться и юлить, после того как Ави его узнала, Рик уже не видел причины скрывать свои чувства. Да и вчерашний вечер на многое пролил свет… Подарил надежду.
– Нужно будет отменить бал, – вздохнул лорд Файс, – в такой ситуации…
– Нет! – совершенно спокойно произнёс император.
– Нет?!
– Контузия обострилась? – ехидно уточнил у брата Маригор.
Рик показательно прочистил мизинцем больное ухо. Потом перестал кривляться и одёрнул полы рубашки.
– Моя контузия при мне, – прорычал Файс, – а у тебя, похоже, началось слабоумие во цвете лет. Какой бал? Ты сам говоришь, что Илларию чуть не убили.
– Именно моя жена против отмены бала. Мы с ней всё обсудили ещё вчера, – продолжил спокойно вещать Маригор, – если бы ранили не тебя, то я бы даже оперу не покинул. Если мы сейчас начнём прятаться во дворце, отменять рауты и балы, то дадим понять – на нас можно надавить.
– О себе думать не хотите, но как же Нил?
– Нил с нами ездить не будет, – кивнул Маригор.
Лорд Файс всё же не выдержал, с силой треснув кулаком по столику между креслами. Дерево жалобно затрещало, столик слегка накренился, но ножки всё же не подломились.
– И вы хотите оставить его сиротой? – рявкнул Рик.
Маригор меланхолично глянул на столик, на кулак брата. Потом изящным жестом отбросил локон за спину и таким же спокойным и мягким тоном продолжил:
– Я хочу передать своему сыну не разорённое государство, с разваленной экономикой и прогнившей системой правления. А хочу передать сильную и современную державу, которой можно будет спокойно править, мягко вводя изменения, а не воюя за каждую запятую в конституции! Это война, дорогой братец. И та, что ведётся в политических кругах, намного опаснее той, что ведут при помощи пушек…
Слова императора были правдой. Горькой и мерзкой истиной, которую Рик прекрасно понимал. Только рисковать своей жизнью лорд Файс уже привык, а осознавать, что его лучший друг и единственный родной человек также может погибнуть – принять не получалось.
– Ты – псих, – подытожил лорд Файс.
Маригор только развёл руками, совершенно соглашаясь со словами брата. На губах монарха играла чуть заметная улыбка, но во взгляде сверкала сталь. Рик в который раз заметил, насколько брат похож на их мать. Повадки, манера говорить, жесты. Сила духа и верность избранной тактике. Старая императрица была отважной и несгибаемой женщиной. Она, не сумев вразумить беспутного супруга, воспитала достойного наследника, вложив нужные идеи и идеалы в его юную голову. Что же, если Маригор выстоит и сможет воспитать Нила таким же стойким и мудрым…
– Я с тобой до конца, – хмыкнул Рик, – кто-то же должен прикрывать зад вашего величества.
На допрос они отправились вместе. Всё же и Рику и Маригору следовало понимать, с кем они имеют дело и как им строить оборону в будущем. Во всём нужен план. Даже в таком сложном явлении, как жизнь.
***
В голубой гостиной дворца всегда по утрам творилось подобие слёта чаек, но сегодня галдеж был активнее, чем обычно. Девушки обсуждали произошедшее в опере, фрейлины, которые не поехали на премьеру, расспрашивали о подробностях. Охали, ахали, прикладывали ладошки к пылающим щекам и хватались за ту часть декольте, где бились зажатые в корсетах сердца. Одним словом – курятник.
– И ни одна тварь не упомянула, как ты измазалась в крови Файса и изорвала свою шаль, – произнёс Руфус, нервно виляя хвостом.
Я сидела у окна в кресле, джинн развалился рядышком на подоконнике, лениво подставив светящееся брюхо солнечным лучам. То, что я не стала героиней утренних сплетен, меня больше радовало, чем огорчало. И то, что наше уединение с Файсом осталось секретом, – тоже радовало. Вчера подумать о случившемся мне помешало волнение за жизнь лорда Файса, но доктор явно дал понять, что безопасник крепок и силён, так что ранение для него было что укус комара для носорога.
Теперь меня волновало совсем другое… Отчего Файс скрыл от меня наше с ним знакомство? Я-то его не узнала, и если бы не вчерашнее «вынужденное обнажение» лорда, то и дальше жила бы в неведении. Но Файс! Он точно меня узнал с первых дней… от того его поведение сейчас не казалось мне таким странным. Или он тоже не сразу меня узнал? Нужно будет обсудить это с лордом. Заодно и проведаю его, обсудим наше с ним общее дело… нужно только с духом собраться.
– Это всё так ужасно, – с придыханием произнесла Лили, – хвала небу, никто из нас не пострадал.
– Только безопасники согнали всех фрейлин после спектакля и учинили допрос, – скривилась одна из фрейлин, – будто мы можем быть как-то замешаны!
Это правда, всех нас допросили. Подробно записали показания. Точнее, всех девиц, исключив меня. Меня допросили в карете, пока мы везли Файса во дворец. Господин Стюарт тактично обошёл тему того, отчего я и Файс торчали вместе на улице, в темноте и в самом дальнем закоулке.
– А чего это пустышка – Кати – так на тебя уставилась? – пробормотал Руфус.
Подняла взгляд на девушку и поймала пристальный, полный злобы и гнева взгляд. В силу юного возраста и не самых выдающихся умственных способностей, Кати не умела вовремя совладать с эмоциями. Только спустя минуту она опомнилась и придала своей мордашке подобающий благожелательный вид.
– Всех допросили, – махнула рукой Фари, – это нормальная процедура. Нечего устраивать из всего этого такую трагедию.
Фари бормотала, себе под нос, увлечённо терзая спутанные узлы на вышивке. Рукоделие было не самой сильной чертой леди Льюис, но традиции требовали от девушки собственноручно заготовить себе приданое. Ниток было переведено немало, нервов намотано ещё больше, из приданого был готов лишь один элемент. То ли салфетка, то ли носовой платок. Идентификации сей предмет не подлежал.
– Говорят, лорда Гавиндиша вчера снова поймали в пикантный момент, прямо за портьерой в театре, – хихикнула Лили, прикрыв веером лицо, – Пока его супруга наслаждалась представлением, её супруг отлучился. Говорят, за портьерой с ним была наставница дочери!
Девушки жёлчно захихикали, обсуждая преклонный возраст лорда и то, как он скрупулёзно выбирал компаньонку для своей юной, недавно начавшей выходить в свет дочери. Привычный поток помоев.
– А леди Гавендиш всё бегает по косметическим салонам, – продолжали хохотать девушки, – у неё от массажей и масок брови скоро под волосы уползут.
Если мне не изменяла память, то леди Гавендиш едва исполнилось сорок, и выглядела она очень даже хорошо. Желание женщины быть красивой и привлекательной вряд ли можно было осуждать и тем более настолько желчно обсуждать её личную жизнь. Но лезть в этот разговор я очень не хотела.
– Просто многие старухи не понимают, что рано или поздно проиграют молодым и свежим, – послышался звенящий от напряжения голос Кати, – как бы они ни старались, лучше уступить и проиграть с достоинством.
Взгляд, направленный на меня, уже даже не скрывали. Кати очень выразительно приподняла тонкую бровь, мягко улыбаясь. Это что же, я старуха? Это мне полагалось отступить? Я верно поняла намёк? Я заметила то, как леди Зьонге вилась вокруг Файса, но то, что она станет так нервничать из-за конкуренции со мной, меня удивило. Очень. Самое забавное заключалось в том, что Кати и вправду начала соперничать со мной чуть ли с первых дней во дворце. Чем это было продиктовано, я так и не поняла. Нападки леди Зьонге я всегда игнорировала, как санитары игнорируют бред сумасшедших.
– Увы, обаяние юности быстротечно, – пожала я плечами, – в каждом возрасте есть своя прелесть. В зрелые года мы обретаем мудрость. Дальновидность. Осторожность. Спокойствие. Вечная юность доступна лишь в случае ранней кончины. А накопленная в организме жёлчь умножает морщины и портит цвет лица.
Я вернула Кати её же улыбку, мягко обмахиваясь веером. И отчего из меня полезли эти слова? Я же не собираюсь драться за внимание Файса? Конечно же нет! Вчерашнее помутнение было ошибкой! И я обязательно ему об этом скажу… вот соберусь с силами и скажу! Обязательно!
– Записка для леди Роннер! – произнёс вошедший в комнату лакей.
Знакомый конверт, знакомый, чуть крючковатый почерк. Что же, оставим пока придворные склоки. У меня были дела куда важнее этих глупостей. Возможно, я смогу порадовать Файса новостями в нашем с ним общем деле.
Глава 17
– Леди Роннер, – громыхнул за спиной голос Файса.
Я даже слегка присела от испуга, будто нашкодившая кошка, в попытке убежать. Что он тут делает? Он же ещё вчера почти истёк кровью, из него выковыряли пулю, заштопали и приказали лежать! Я знаю. Мне доктор сам рассказывал. А Файс вместо постельного режима топтался по дворцовым коврам, продолжая драконить подчинённых своим грозным видом.
– Попалась, – ехидно хихикнул из пустоты Руфус, даже не материализовавшись.
К моему стыду, я и вправду хотела сбежать из дворца, прикрывшись необходимостью поехать по делам. С Файсом мне бы всё равно предстояло встретиться, но я бы хоть собралась с мыслями и наскребла немного отваги для разговора. И всё это было бы по пути в город. Но когда это высшие силы исполняли наши желания?
– Вы же болеете, – растерянно брякнула я, глядя на Файса, – должны быть в постели.
Файс удивлённо глянул на меня, приподняв тёмную бровь. Улыбнулся так, что меня в жар бросило. Есть вероятность, что я даже покраснела. Соберись, Авриэль! Это всего-навсего мужчина! Обаятельный, галантный… и вы вчера очень страстно целовались под луной. Ничего особенного!
– Я почти здоров, – кивнул Файс и сделал ещё шаг ко мне, – вашими стараниями жив и здоров.
– Я рада, что вам лучше, – стараясь не смотреть на Файса, шепнула я.
Я и вправду волновалась за Файса, потому и прицепилась к доктору с расспросами. Только вот сейчас было неловко рядом с этим мужчиной. Память очень услужливо подсовывала воспоминания о вчерашнем вечере, и это были совсем не картинки покушения или выстрела…
– Я собираюсь поехать в город, – чуть более бодро, чем нужно, произнесла я, – там живёт один букинист. Я иногда покупаю у него редкие книги. У него можно найти совершенно уникальные издания. Записки, письма. Я попросила его поискать книги с легендами о подчинении сознания. Сегодня он прислал ответ, что нашёл пару книг.
Файс хмуро смотрел на меня, супил брови, нервно тёр подбородок. Я боялась этих неловких пауз, молчания, несвязной беседы. Ясно, что рано или поздно придётся обсудить случившееся. Только нужно ли это нам обоим?
– Одну я вас не отпущу, – изрёк Файс.
Это было ожидаемо. Дело у нас общее и лорд-безопасник имел право участвовать в нём. Я смущённо улыбнулась, указав на выход из дворца. У ворот уже стояла подготовленная для меня коляска. Хотя в полутёмном салоне кареты я бы предпочла оказаться одна, а не рядом с этим мужчиной.
Файс запрыгнул в салон следом за мной, отчего повозка слегка качнулась. Шторы на окнах зашевелились, пуская косые солнечные лучи в полутёмный салон. Дверь с тихим щелчком захлопнулась, оставив меня наедине с Файсом, который, игнорируя этикет, сел не напротив меня, а рядом. Карета двинулась.
– Я не кусаюсь, Авриэль, – послышался его шёпот у самого моего уха, – не нужно вздрагивать рядом со мной.
Ловить на себе его пристальный взгляд было неловко. А ещё сидеть так близко, едва помещаясь в тесном пространстве кареты. Вдох-выдох. Нужно просто поставить точку во всём случившемся и двигаться дальше. А все эти паузы, недомолвки и намёки ни к чему.
– Давайте просто забудем вчерашнюю глупость, – шепнула я, вглядываясь в лицо Файса.
Взгляд его потемнел тут же, будто небо, которое заволокли грозовые тучи. Но он продолжал молчать, вслушиваясь в мои слова, будто не верил в их правдивость.
– Мы вчера погорячились, – чуть увереннее шепнула я, – думаю, будет лучше сделать вид, что ничего не случилось.
– Нет, – холодно произнёс Файс, глядя мне в глаза, – я не собираюсь ничего забывать. И ошибкой я вчерашний поцелуй считать не собираюсь.
А потом улыбнулся тягуче и задумчиво, чуть склоняясь ко мне. Мне показалось, что он снова меня поцелует. Небо, дай мне сил! Как можно вот так терять волю рядом с совершенно незнакомым человеком. Даже с учётом того, что мы знали друг друга в прошлом. Я никогда так не теряла самообладание даже рядом с Инигором, с которым нас связывали далеко не платонические чувства. А Файс… Так реагировать неправильно. Даже неприлично. Пришлось чуть отклониться, чтобы видеть лицо Файса. Зачем я позвала его с собой?
– Считайте наш поцелуй чем хотите, сударыня, – с улыбкой шепнул Эллерик Файс, глядя мне в глаза, – только объясните мне, почему тогда вы до сих пор носите мой подарок?
Моя рука дернулась к шее, где на цепочке всё так же висел камешек-амулет. Сама не знаю, почему продолжала его носить. Почему не выбросила, почему вспоминала странного моряка в бинтах, подарившего мне этот амулет… Почему помнила шрамы на его теле…
А Файс нависал надо мной, всё так же неприлично близко, обжигая кожу на щеке своим дыханием. Его одежда едва уловимо пахла парфюмом, этот запах дразнил ноздри и чуть дурманил, будто глоток шампанского. Как вчера вечером, когда я зарывалась пальцами в волосы Файса. Запах кедра, цитруса, можжевельника. Запах грозы, бури, шторма… Взгляд цвета морских просторов.
– Для меня всё случившееся не ошибка… – шепнул Файс. – А ты… Ты просто боишься.
***
Лавка Грегора Дарваха находилась в респектабельной части города, угрюмым сычом засев меж пёстрых лавочек с кружевами и посудой. В этот магазинчик я случайно забрела, исследуя закоулки города, ещё в первый год моего приезда в столицу. Хозяином оказался сгорбленный седовласый старик, которого удивила моя любовь к книгам и сказкам. А через час мы уже болтали о книгах и пили липовый чай прямо в салоне магазина. Я сообщила букинисту, что собираю редкие и интересные истории о магии и мистике, чтобы в будущем издать свою книгу. С тех самых пор я иногда заглядывала к Грегору, когда не находила ответа в сказках и легендах. Вот и после тщетных попыток найти ответ в библиотеке я написала письмо господину Дарваху.
Звякнул колокольчик над дверью. Тут же потянуло ароматами липы, мяты и сушёных яблок, которые старик добавлял в чай. Вдоль стен магазина тянулись полки с книгами, играли позолотой надписи на них. В вазе у входа стоял пучок веток полыни, над дверью висела старинная подкова. Волшебное место. Загадочное. Уютное. И хозяин такой же, не задающий лишних вопросов и не смеющийся над моими интересами.
Файс после нашей беседы в карете не проронил ни слова. Всю дорогу сидел молча, глядел в окно кареты, насупив брови. Вот и сейчас он без лишних слов распахнул передо мной двери. Сурово осмотрелся, изучая пыльное помещение магазинчика.
– Дорогая леди Роннер! – послышался голос Грегора.
Старик тут же бросился ко мне, смешно шаркая стоптанными тапочками по полу. Грегор походил своим видом на сказочного гнома, который вырос чуть больше, чем его собратья. Только не хватало колпака на растрёпанных, жиденьких волосёнках. Стёкла очков задорно блестели в полумраке магазинчика. Довершал образ букиниста вязаный жакет, с вытянутыми карманами, словно в них день ото дня переносили книги.
– Здравствуйте, Грегор, – улыбнулась я, пожимая старческую руку, – приехала, как только получила вашу записку.
– И друга захватили, – лукаво усмехнулся старик, разглядывая Файса.
– Рик, – буркнул безопасник, – я здесь в качестве охраны.
И подарил кривую ухмылку Грегору. Букинист со странным выражением на лице посмотрел на Файса, кивнул каким-то своим мыслям. Потом развернулся к прилавку и принялся шаркать снова.
– Люблю я ваши задания, – кряхтел Грегор, – а то сидишь тут один, пылью припадаешь, некому с Грегором поболтать. Не с кем чаю выпить. А тут загадки, ребусы. Приходится напрягать память, вспоминать, что есть у меня. Что есть у друзей.
И Грегор поставил на прилавок небольшую стопочку книг, блокнотов, даже пару писем затесалось. Негусто. Я оценила скудный «улов» моего информатора и тайно порадовалась тому, что не придётся самой ковыряться в тоннах старинных и пыльных книг. А хозяин лавки уже выставлял на прилавок чашки из полупрозрачного фарфора, пузатый чайничек с чаем, вазочку с мягким ореховым печеньем.
– Это книги о подчинении разума? – уточнила я.
– Я так и не понял, что вы искали, – вздохнул Грегор, – существ, умеющих подчинять себе волю людей, не так и много. Я не точно понял, какие легенды вам интересны. Решил на свой страх и риск поискать подходящее.
Файс приподнял верхнюю книгу в стопке. А я пролистала другую, вздрогнув при взгляде на гравюру, украшавшую форзац Это была не книга, а дневник, исписанный ровным и чётким почерком. Этим магазинчик Грегора мне и нравился. Можно было найти записки, письма, дневники. Да, поиск подобных диковинок требовал времени, но часто оправдывал ожидания.
– Это дневник одного путешественника, – продолжал объяснять Грегор, – таких книг вы не сыщете в библиотеках. Я одолжил его у своего коллеги. Увы, автор этих записок погиб в одну из своих вылазок. Его вещи пошли с молотка в уплату долгов…
Я кивнула, продолжая листать книжечку. Грегор подлил мне чаю, придвинул ближе вазочку с печеньем.
– Это описания обрядов – пояснил Грегор, беря книгу из моих рук, – кажется островного племени, живущего где-то в пограничных водах. Вот, почитайте. Мне показалось, это тоже подходит к тому, о чём вы писали.
И Грегор протянул мне книгу, развернув её на нужной странице. Описывался обряд, во время которого шаман призывал дух животного в тело воина, наделяя бойца качествами, присущими тому или иному зверю. Также в книге говорилось, что и обратный процесс подселения был возможен. Шаман или воин мог вселяться в тело зверя, полностью получая доступ к ощущениям нового тела. Бывали и такие случаи, что шаман мог занимать тело воина…
Почувствовала дыхание Файса, вставшего за моей спиной. Ощущала тепло его тела. Мужчина опёрся о прилавок, пытаясь лучше разглядеть записи. Лукаво хмыкнул, разливая чай по чашкам.
– Похоже? – шепнула я, слегка повернувшись к Файсу.
Файс протянул руку, забирая у меня дневник. Пролистал его снова и снова. Нахмурился.
– По крайней мере, это хоть какая-то зацепка, – пожал плечами безопасник.
– Только откуда взяться в городе шаману? – так же шепнула я.
– Откуда он тут взялся, меня заботит не так сильно, – покачал головой Файс, – меня интересует то, что движет этим чудовищем…
