Текст книги "Его любимая Кошка (СИ)"
Автор книги: Анна Калина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Глава 26
«Раз-два-три… поворот» – примерно такие мысли роились в голове лорда Файса во время танца. Рик никогда не думал, что будет волноваться перед балом. Но пытался вспомнить хоть один танец, который разучивали при дворе. Даже напросился на урок к дворцовому балетмейстеру и несколько дней подряд топтался по паркету под бдительным надзором престарелого танцора. Вроде бы выходило сносно. И теперь, обнимая талию Авриэль, Рик чувствовал, как дрожат его пальцы и заплетаются ноги.
– Вы прекрасно вальсируете, – с улыбкой произнесла Авриэль.
Рик напряжённо кивнул, пытаясь не забыть, какая из ног у него левая, а какая правая. А по факту выходило, что вместо ног у него ходули. Лорд Файс чувствовал себя слоном на замёрзшем озере и постоянно боялся отдавить леди Роннер ногу.
– Вы меня просто пытаетесь ободрить, – вздохнул безопасник.
Сейчас обоим нужно было придерживаться субординации, и уже ставшее привычным «ты» звучало бы неуместно на светском мероприятии. Но как же хотелось забыть про все эти условности, правила и нормы. Поцеловать Ави и сообщить ей, какая она сегодня необыкновенно красивая. Обворожительная и волнующая… А можно было только произнести светское:
– Вы сегодня потрясающе выглядите.
Ботаник из Рика был аховый, но то, что перед ним не роза и не сирень (в плане карнавального костюма) лорд Файс понял. Что-то нежное, с полупрозрачными лепестками украшало лиф платья девушки. Крохотные цветочки стыдливо прятались в золотистых локонах прически, оттеняя необычный цвет волос и глаз. И хотелось прижать леди к себе сильнее и губами вынуть из волос каждую шпильку, освобождая водопад шёлка…
– Вам тоже очень к лицу костюм, – кивнула в ответ Ави, улыбаясь Рику своей «той самой» улыбкой, – это костюм ворона?
– Да, – согласился безопасник.
– Потому что он чёрный? – продолжала веселиться Ави.
– И на нём меньше всего блёсток, – кивнул Эллерик.
Она засмеялась, звонко и весело, слегка прикрывая глаза. От ресниц на щёки падали густые тени. Наверное, неправильно быть настолько одержимым одной женщиной. Настолько отдаваться чувству… Но Рик уже не мог остановиться, ощущая, как в душе с каждым днём всё сильнее прорастают его чувства к леди Роннер.
– Вам на удивление идёт чёрный, – тихо призналась Ави.
– Мне просто не идут другие цвета, – пожал плечами Рик.
Спадало напряжение, возникшее в начале танца. Рик почти забыл про свою неуклюжесть, Ави почти отбросила свое смущение. И уже слышна была музыка, звучавшая до этого так, будто оркестр играл под водой. И дышалось легко. И бал не казался уж настолько скучным и раздражающим. И подчинённые, торчавшие из толпы гостей, не воспринимались бестолковыми идиотами. И даже вели себя профессионально.
Рик заметил в толпе гостей бледного и слегка хмельного Инигора Канри, и то, как он смотрел на Авриэль, безопасника слегка раздражало. Касательно Инигора как соперника лорд Файс не переживал, он знал, что с лёгкостью обойдёт тщедушного лорда в борьбе за сердце леди Роннер. Уже обошёл. Но не хотелось, чтобы этот напыщенный индивид раз за разом возникал в жизни Ави будто призрак и будоражил душу девушки. А этот же будет возникать, он по какой-то причине решил, что Авриэль должна к нему вернуться, должна хранить любовь к нему, должна растаять при встрече…
Рик навёл справки про Инигора Канри и теперь знал, какими манипуляциями тот достиг богатства и теперешнего положения в обществе. Удачный брак! Старо как мир. К тому, что девушки строили свою жизнь и обретали достаток благодаря удачной партии, Рик относился спокойно. У алтаря давались клятвы, и они гласили, что роль мужчины –защищать и обеспечивать, а роль женщины – заботиться и поддерживать. Да и не должна хрупкая женщина надрываться в поисках пропитания для семьи, этим занимались мужчины. Всегда. Ещё в те далёкие времена, когда бегали по лесам в шкурах и с копьями. Женщина могла пойти на охоту, но только по собственному желания и уж точно не тащила на себе тушу убиенного кабана.
А Инигор Канри именно что стал прилипалой в семье своей не знатной, но очень зажиточной супруги. Получил все блага жизни, не приложив к этому даже сотой доли усилий. И пускай леди Канри и не приходилось охотиться и таскать на себе кабанов, именно она была кормильцем в семье лорда. И то, как сейчас вёл себя этот мужчина по отношению к Ави и к своей жене, Рика бесило. Если уж заключил брак, создал семью, так будь добр хоть уважать и оберегать супругу! А не унижай, её пуская слюни на другую леди! Увы, но мужской разговор с Инигором Канри был просто вопросом времени.
– Вы меня сейчас задушите, – шепнула Ави.
А Рик со стыдом понял, что сильнее прижимает к себе девушку, будто боится, что её у него отнимут.
– Я просто боюсь, что ты опять исчезнешь, – наплевав на этикет, прошептал Рик на ухо Ави.
Она отрицательно покачала головой и улыбнулась. Музыка затихла, пары покидали центр зала, и Рик с грустью разжимал пальцы, отпуская ладонь леди Роннер. Она снова улыбнулась и пошла в сторону пёстрой кучки фрейлин, окружавших Илларию. А лорд Файс пошагал к Дику расспрашивать о том, как идут дела во дворце и что сообщает охрана. Увы дела никто не отменял.
***
Вечера весной совершенно волшебные. Уже облетел белый цвет с деревьев, отцветали тюльпаны на клумбах. Зато воздух наполнился чуть сладковатым ароматом скошенной травы, влаги. В душном бальном зале невозможно долго находиться, особенно когда тело сдавлено тугим корсетом, а в голову впиваются сотни шпилек, которые, повинуясь своей подлой натуре, то и дело царапают и колют кожу.
А ещё мне хотелось немного побыть наедине со своими мыслями, вдали от шума толпы и любопытных взглядов. Потому я и вышла на эту открытую веранду, откуда каменная лестница вела в дворцовый сад. Голова слегка кружилась, и щёки жгло. За спиной будто раскрывались крылья. Я смотрела на звёздное небо над головой и тихо улыбалась, чувствуя себя до неприличия счастливой. Но то и дело на душу наползала тревога, будто грозовая туча. А если это снова самообман? Что, если я сама себе придумала то, чего нет? Однажды я уже так делала. Внутренний голос уговаривал меня, что Файса и Инигора нельзя, просто невозможно сравнивать, но тень тревоги не отступала.
Я подхватила юбку и принялась спускаться по ступеням. В детстве и юности я часто находилась в одиночестве и думала о жизни. Бродила вдоль океана, любуясь пенными волнами, выплевывавшими мне под ноги камешки и ракушки. Увы, при дворе побыть наедине с самой собой было не так и просто. Нужно было всегда следить за тем что говоришь, как себя ведешь. Нужно было носить маску, которая с годами всё сильнее прирастала к истинному лицу. Кто-то прятал за учтивостью злобу, кто-то за весёлостью – одиночество. Я скрывала за холодностью тоску и страх.
Уходить в сад я не решилась, но постоять в тени дворцовых стен мне никто не мешал. И я смотрела в небо, прижимаясь спиной к прохладной стене. Где-то сверху снова заиграла музыка, тягучие аккорды тонули в шорохе ветвей. Где-то вдали пела ночная птица.
– Я прошу тебя, мне это очень нужно, – донёсся голос из темноты.
Я чуть насторожилась, взволнованно глянув в сторону ступеней. Не знаю, кто там бродил в темноте сада, но нужно точно понимать, что в случае опасности я смогу убежать. Я уже собралась уйти, не желая становиться случайным свидетелем чьего-то разговора. Тут в саду всякое увидеть можно, я давно была лишена умения удивляться или стыдиться. Кого только не повстречаешь в густых зарослях ночного сада. Мы с Пушком не одной сластолюбивой парочке испортили миг уединения. С тех самых пор я с Пушком вечерами и не гуляла.
– Ты сам виноват, тебе же говорили, что нужно быть осторожным! – прозвучал другой, более низкий и гортанный голос.
А я повернулась к лестнице, уже занеся ногу над ступенью. Но внезапно остановилась, услышав всего одну фразу.
– Когда умер трубочист, тебя простили, но горничная во дворце! Чем ты думал?! – продолжал шипеть незнакомый гортанный голос.
А я буквально приросла к месту, вся полностью обратившись в слух. Потом скользнула в сторону зарослей, пытаясь разглядеть ночных болтунов. Шаг за шагом я приближалась к тем самым кустам, откуда доносились голоса.
– Гай ясно дал тебе понять, что тебе места в клубе нет!
– Я буду осторожным! Прошу… Я заплачу. В три раза больше! В десять!
– Поздно, ты и так привлёк внимание к нашим забавам. По твоей вине Файс и эта облезлая девка рыщут по городу. Советую тебе убираться прочь из столицы. Гай и так зол будто демон.
Треск веток, шорох травы. Я силилась хоть что-то разглядеть в темноте весеннего вечера, но видела только чернеющие силуэты кустов. Хоть бы луна перестала прятаться за облаками и подарила бы мне хоть один лучик. Ну же! Луна продолжала играть со мной в прятки, закутавшись в кружевную вуаль облаков.
Но вот ветки качнулись, и из зарослей вышел мужчина. Тень скрывала от меня лицо, но я смогла разглядеть его фигуру. Молод, статен, худощав. Не старик точно. Увидеть бы ещё хоть одну примету, кроме длинных волос, собранных в хвост. Увы, я не могла больше стоять у стены, рискуя быть замеченной. Пришлось подняться по ступеням, пытаясь не упускать из виду кусты. Возможно, свет от окон поможет мне увидеть больше?
Лунный свет всё же соизволил разлиться на лужайку у дворца. Высветил блёклым фонарём фигуру незнакомца. Знакомое лицо. Точнее, черты. Вот этот нос с горбинкой, разрез глаз, острые скулы… сын верховного судьи был удивительно похож на батюшку. Я прислонилась к стене веранды, пытаясь слиться с каменной кладкой. Юноша шёл совершенно спокойно, широко шагал по траве, не оглядывался, не скрывался. Он направился куда-то к центральному входу во дворец.
Я принялась вглядываться в темноту, когда из зарослей появился второй парень. Этого юношу я при дворе ещё не встречала, но дорогая одежда и холёное лицо выдавали в нём человека знатного и богатого. Второй юноша свернул к веранде, и мне пришлось поспешно искать выход из ситуации. Нужно отыскать Файса! Срочно!
– Руфус! – зашипела я в темноте, прикладывая руку к перстню на цепочке.
Немного сонная белая крыса тут же появилась в воздухе, будто вынырнув из норы. Половина тела джинна так и не появилась из пустоты, так что пришлось общаться с половинкой духа.
– Что? Во что ты опять вляпалась? – в тон мне прошипел дух. – Я там уже умаялся стеречь ваши камни!
– Тут двое обсуждали забавы, следствием которых стали смерти людей, – игнорируя ворчание крысы, шепнула я.
– Где? – Руфус принялся вертеть ушастой головой, пока не увидел движущегося к нам юношу. Джинн потянул носом воздух, шевеля усами, – магии я не чую. Это человек. И камешки затихли.
– Я к Файсу, а ты проследи вон за тем.
И я метнулась в зал, указав Руфусу на того из парней, который уже пересекал парк и входил во дворец.
– Шампанского? – тихо произнёс официант, протягивая мне поднос с напитком, когда я вернулась в зал.
У меня и вправду пересохло в горле, да и метаться по бальному залу, демонстрируя гостям мое волнение, было бы примером дурного поведения. И Файс где-то прятался от меня. Я взяла хрустальный бокал, чуть пригубив игристого вина. Странный вкус. Не помню сортов, которые могли горчить. Или это нервы? Я отдала официанту бокал и принялась лавировать в толпе людей. Кому-то улыбалась, кому-то кланялась, продолжая искать взглядом Файса.
Леди Зьонге я заметила не сразу, но тот взгляд, которым она меня сверлила, мог воспламенить воздух. Девушка была без маски. Когда наши взгляды встретились, девушка так странно мне улыбнулась, что я даже сбилась с шага. Кати ещё раз оскалилась и развернулась к очередному кавалеру, приглашавшему её на танец. Что это было? Мы теперь будем пугать друг друга подобно диким зверям? Будем скалиться, рычать и царапать друг другу лица? Хотя многим фрейлинам и вправду пошли бы костюмы диких зверей, а не цветов. К примеру – костюмы гиен.
Какой-то «павлин» преградил мне путь. Мужчина был и так не очень строен, а ещё многочисленные оборки на костюме и фалды фрака, украшенные перьями, добавляли ему объема. Я попыталась увернуться, мужчина вертелся и крутился, явно пытаясь привлечь мое внимание.
– Ах, прекрасная Незабудка, не отказывайте страдальцу в танце! – щебетал этот «царь птиц», слегка потрёпанный жизнью, – молю! Молю вас о танце.
– Моя бальная карта уже заполнена, – рассеянно отмахнулась я от мужчины.
От духоты и мельтешения людей у меня слегка кружилась голова. Я не обратила на это внимания. Горечь во рту, вызванная послевкусием шампанского, меня немного раздражала, но не настораживала. А вот когда перед глазами заплясали чёрные пятна – я заволновалась. Привычным движением прощупала у себя пульс… учащенный. Дыхание сбивчивое, но не критично. Только горечь во рту становилась сильнее и сильнее.
В толпе удалось увидеть чёрный силуэт лорда-безопасника. Я поспешила к нему, намереваясь как можно быстрее покинуть зал. И отыскать доктора. Только всё сложнее было идти, тугой корсет мешал дышать, а голова кружилась, будто я сидела на каруселях. Звуки стали невнятными, голоса людей и звуки музыки смешивались в оглушающий гул.
– Роннер? – обеспокоенно произнёс Файс. – Вы побелели! Что случилось.
– Нужно выйти, – едва слышно шепнула я и схватила Файса за руку, буквально повисая на локте мужчины.
Главное уйти. Такой чудесный бал, всё так замечательно, и всем так хорошо, и тут я…
– Роннер! Что происходит? – рычал Файс.
– Ничего, – продолжая тянуть мужчину к двери, пробормотала я, – просто меня отравили…
Всё же не успела. Гул в голове стал невыносимым, зрение расплывалось, и я уже ощущала, как тело теряет способность стоять на ногах.
– Врача! – услышала я вопль Эллерика, когда сознание ныряло в непроглядную черноту обморока.
Глава 27
Чернота меня не пугала, она успокаивала и звала. Казалось, что я плыву по реке глубокой беззвёздной ночью. Боль в желудке и жжение в горле меня уже не тревожили. Не тревожило и тело, оставшееся где-то там, в реальном мире. Только сердце ныло от странной, необъяснимой тоски, будто я оставила что-то ценное и нужное там, за гранью. Что-то, что невидимой нитью держало и не давало сделать шаг в пустоту.
Рука, холодная и бледная, легла на плечо. Этого касания я тоже не испугалась, оно подарило мне утешение. И ещё не развернувшись, я уже знала кто стоял у меня за спиной. Мама смотрела на меня из темноты, чуть щурила зелёные глаза и улыбалась. Мягкая, добрая улыбка играла на её лице, таком, как я запомнила в детстве. Не было следов болезни, щека не дергалась нервно, а в глазах не застыл страх и ужас. Эту женщину я вспоминала в минуты тоски, её колыбельные напевала себе в далёком детстве. О ней изо дня в день тосковала спустя столько лет.
Мы не говорили. Молчали обе, но будто общались душами. Я чувствовала тепло, заботу, нежность. Они коконом обволакивали меня, ложились на плечи тёплой шалью. А я так много хотела сказать, так много спросить. Только мама отступила в тень и указала пальцем куда-то, где тускло загорался свет, будто солнце лениво поднималось из-за горизонта. И я обернулась к этому свету, чувствуя как меня втягивает в разрастающуюся светящуюся воронку.
– Не время, – шепнула из темноты матушка и провела ладонью по моей щеке, – не время… Ты проживёшь долгую жизнь… Моя Авриэль… Моё солнце…
Шёпот разнёсся в пустоте, тьма всё больше серела, разгоняемая светом, силуэт мамы истончался и таял. Таяла улыбка на тонких губах. Связующая с реальностью нить натягивалась всё сильнее, звенела как струна и…
– Жива! Я же тебе говорил, что выйдет! Моей магии на это должно было хватить!
Руфус кричал и радостно прыгал по моей груди, так и не выходя из образа белой голубоглазой крысы. Голый крысиный хвост бодро торчал вверх, круглые ушки насторожённо подняты. Чуть повернув голову, я увидела Файса, стоявшего у моей постели. Настолько бледного лица я не видела даже у умирающих, подозреваю, что я сама, одной ногой шагнув за грань, всё же выглядела намного свежее лорда-безопасника.
Эллерик молчал, он просто шагнул ещё ближе и с силой обнял, будто боялся, что я сбегу. Я обняла в ответ, тихо заплакав от облегчения. Все мы становимся сиротами, когда теряем родителей. Сколько бы лет нам ни было, какой бы пост мы ни занимали и насколько самостоятельными ни были. Утрата матери превращает нас пускай на миг, но на растерянных и испуганных детей. Осиротевших великовозрастных малышей, у которых из сердца вырвали дорогого и близкого человека, с которым мы были неразлучны с момента зачатия. Сегодня я получила шанс сделать то, чего не сумела ранее… Попрощаться.
– Я видела маму, – едва слышно шепнула я Руфусу.
Джинн кивнул, чуть нервно стукнув хвостом по покрывалу на кровати. Крысёныш сбежал с моей груди и сейчас с любопытством наблюдал за мной и Файсом. Я почти была уверена в том, что отравление не имело отношения к нашему с безопасником расследованию. Перед глазами всё ещё стояло лицо Катриэллы. Её взгляд, ухмылка… Только доказательств нет.
– Я, кажется, видела тех, кто замешан в магических смертях, – отдышавшись, шепнула я Файсу.
Эллерик меня отпустил и глянул с таким видом, будто сейчас был готов сделать то, что не удалось яду.
– Тебя сейчас это больше всего заботит? – нахмурился Файс.
– Кризис миновал, – чуть улыбнулась я, – а дела у нас важные.
Тишина. Напряжённое молчание и взгляды устремленные на меня! О многом говорящие взгляды. Смотреть настолько выразительно – это уметь нужно!
– Её нужно связать, – произнёс Эллерик, сложив руки на груди.
– Я бесплотный, – вздохнул джинн, – иначе бы выпорол. Уступаю это почётное действие тебе.
Не знаю почему, но мне стало смешно. И Рику стало смешно. И даже Руфус рассмеялся, забавно фыркая. Видимо, так из нас выходил испуг. Мы высмеивали свой страх и напряжение. Я осознала собственную беспечность и неосторожность. Ведь, побывав на пороге смерти, я продолжала думать совершенно не о том, о чем следовало.
– Я позову врача, – произнёс Файс и вышел из комнаты.
– Спасибо, – шепнула я Руфусу и опустилась на подушки.
– Я только слегка помог. У высших сил за тебя просили и с этой и с той стороны, – покачал головой джинн, – любовь, она почти что магия. Особенно любовь материнская…
А я просто прикрыла глаза, стараясь снова не заплакать. Ощущение лежавшей на плече руки всё ещё сохранилось, будто кто-то всё ещё оберегал меня, чуть обнимая. Хотя отчасти так оно и есть, те, кого мы любим и кто любил нас, никогда не уходят насовсем, они всё ещё готовы помогать и защищать. Любовь – это самый сильный оберег…
***
У Рика было чувство, что он сам умер и вернулся с того света. В то время, когда на его руках бледнела и почти не дышала Авриэль, он сам, казалось, бился в агонии. Найти её спустя столько лет и вновь утратить? Только теперь уже навсегда! Что такого сотворил Руфус, лорд Файс так и не понял. Джинн был на удивление серьёзен и собран, отбросил свою иронию и кривляния. Призрачное существо показалось лорду Файсу очень испуганным, джинн метался по постели бездыханной девушки и выкрикивал какие-то слова на неизвестном языке.
Рик сам стоял в стороне и тихо молился. Моряки – народ верующий, в их деле без веры в чудеса и высшие силы никак нельзя, порой только чудо вырывало корабль и его команду из пасти неминуемой гибели. Отводило от рифов. Давало найти берег во время шторма. Но так, как в тот момент у постели Авриэль, лорд Файс никогда не молился. Плевать было, что доктор бросал на него косые взгляды. Он не скрывал чувств и переживаний. Доктор что-то вкалывал Авриэль в вену, вливал ей какой-то раствор в рот. По его лицу было видно, что делалось это из чистого упрямства без веры в успех.
Только Руфус не сдавался, продолжая бормотать заклинания. А Рик увидел над постелью Роннер призрачную тень. Она плыла по комнате, вздрагивала. Потом замерла возле безопасника и на миг приобрела очертания женщины. Красивой, молодой, с золотистыми волосами и невозможно зелёными глазами. Женщина была очень похожа на Ави, она ещё немного постояла рядом с Файсом, будто изучала его и исчезла… А Авриэль открыла глаза…
– Это чудо, – произнёс доктор, измеряя пульс леди Роннер, – вы, сударыня, родились не в рубашке, а в латах!
В ответ девушка только рассмеялась и махнула рукой. Бледность ещё не прошла, но в остальном выглядела Ави вполне здоровой.
– Моё счастье, что я не люблю шампанское, – пожала она плечами.
Доктор ничего не сказал. Приказал оставаться в постели, соблюдать диету и ждать его визита утром. Рик проводил доктора и выглянул в коридор. Там уже стоял Дик, который отчитался, что прислугу дворца проверяют, что охрана гостей усилена. Бал продолжился, всем собравшимся сообщили, что леди стало дурно от духоты и тесного корсета.
– А гостей проверили?
– Допрашиваем официантов, – отчитался Дик, – к дому верховного судьи направлено наблюдение.
Рик коротко кивнул, поразмыслив отдал ещё одно распоряжение:
– Присматривайте за супругами Канри и леди Зьонге.
Дик только вскинул удивлённо брови, но расспрашивать начальство о таком приказе не стал. Лорд Файс в который раз убедился, что не зря взял этого человека на работу. Стюарт был верен, собран, не отличался любопытством и не имел привычки задавать лишние вопросы.
– Откуда такие мысли по поводу Канри? – услышал Рик голос Авриэль, когда снова вернулся в комнату.
Девушка уже сидела на постели, закутавшись в тонкую шаль.
– Значит, ты подозреваешь Зьонге?
Ави отвела взгляд в сторону, чуть нахмурила брови:
– У меня нет доказательств… я не возьмусь обвинять человека, основываясь на догадках, – пожала плечами девушка.
То, что леди Роннер не заподозрила своего бывшего… «жениха» в отравлении, Рика слегка разозлило, хотя он и понимал глупость таких обвинений и недопустимость своих реакций. Но всё же…
– Я подозреваю Катриэллу Зьенге, – только и произнёс он.
Авриэль печально улыбнулась и вздохнула:
– Я тоже…
Рик прошёлся по комнате, подхватив, стоявший у окна стул, подошёл и сел напротив Ави. Руфус бессовестно дрых, свернувшись в калачик на подушке. Джинн так и сохранял облик крысы.
– Я очень испугался, – честно признался лорд Файс, беря ладони Ави в свои руки.
– И я…
Её голос прозвучал тихо и глухо. Рик глянул в сторону Руфуса. Джинн приоткрыл один голубой глаз и ехидно усмехнулся. Миг, и подушка осталась пустой. Понятливость и солидарность призрачного зверя очень радовала лорда Файса.
– Я боялась, что потеряю тебя, – тихо выдохнула девушка, – мне стыдно за себя. Всё так быстро… Ты, наверное, считаешь меня ветреной и испорченной.
– Я считаю тебя лучшим событием в своей жизни, – улыбнулся Рик, – это все мои мысли. Поверь на слово.
– Верю…
Наверное, они могли бы вот так просидеть вечность, глядя в глаза друг другу, Рик бы любовался Авриэль, она бы согревала его улыбкой. Только дел было полно, а Руфус уже замаячил у противоположной от Рика стены. На романтику не стоило и надеяться.
– Что? – смутился джинн.
Он явно не ожидал, что его заметят, так как призрачный грызун вел наблюдение, укрывшись за пузатой вазой, стоявшей на комоде.
– Вы всё равно дальше держания за руки не зайдёте, – фыркнула крыса, – а Зьонге в своей комнате расколотила уже две вазы и один кувшин. Прокляла Ави последними словами и обещает сжить её со свету.
– Ты видел у неё яд? – уточнил Рик.
– Нет, но я могу ещё посмотреть, – шепнул джинн.
– Сходи посмотри, – кивнул ему Рик, – смотри внимательно. Можешь даже там заночевать.
Да уж, улыбка на крысиной морде выглядит, мягко скажем, курьёзно. Так глумливо скалиться ещё уметь нужно. Ситуацию спасла Ави, показавшая Руфусу сжатый кулак. Руфус показал девушке язык и испарился.
– Любит он тебя, – усмехнулся Рик.
– Порой даже слишком.
– В этом деле «слишком» не бывает, – засмеялся лорд Файс.
Леди Роннер удобнее уселась на постели, Рик придвинул ближе стул.
– Руфус мне толком ничего не объяснил, когда тебе сделалось плохо, он был убежден, что тебя убрали люди из сада, – произнёс Рик, – давай рассказывай, что это за люди.
Ави чуть нахмурилась, потом тряхнула головой, будто отметала глупую мысль.
– В саду я услышала разговор двух мужчин. Они обсуждали какого-то Гая, – снова нахмурилась Авриэль, – обсуждали то, что смерть Симоны и попрошайки в городе этому Гаю не понравились. Что некто, мною неопознанный, был исключён из какого-то клуба, куда вхож сын судьи. Потом они разошлись, я пошла в зал, а Руфуса отправила проследить за парнем…
– Увы, слежку твой защитник прервал из-за отравления, – пожал плечами Рик, – но я направил к судье своих людей.
– Вряд ли это они меня травили, – тряхнула головой девушка, – всё же глупо сначала вломиться в комнату и душить, а потом устроить отравление. Я вообще думаю, что меня пугали, а убивать не хотели.
– Логично, – кивнул Файс.
– Ави, тебя назвали ведьмой! – снова возник у стены Руфус, – Зьонге прокляла всех твоих будущих детей и внуков. Я там активно все её проклятья развернул в её же сторону. Утром леди Катриэлла должна покрыться коростой и облысеть…Не благодари.
Крыса гордо подняла хвост вверх и, приземлившись на пол, подбежала к девушке.
– Руфус, а может существовать магический клуб для развлечения людей? – уточнила у джинна Ави.
– Исключено, – покачал головой Руфус, – маги с людьми не пересекаются. Открывают личину лишь посвящённым… Ты же знаешь.
– А если это выгоревший маг, ты говорил о таких, – продолжала девушка.
Рик плохо вникал в суть разговора. Сейчас беседа перешла в какой-то безумный вид, где несведущему человеку были понятны лишь отдельные фразы.
– Не понятно тогда, как простой человек смог так легко вникнуть в суть магических предметов или обрядов, – девушка чуть потёрла пальцами переносицу, – магию видно. Это суть жизни магов и нечисти. А человек…
– Он мог быть как ты! – едва не выкрикнул Рик, чуть выпрямляясь на стуле, – не маг, но посвящённый!
Руфус тихо выругался, Ави приложила ладонь к щеке.
– Как мы раньше не подумали, что он видящий! – шепнула девушка.
– Это многое объясняет, – скривился Руфус, – совсем я безмозглый стал. Это же я должен был понять…
Руфус сделался очень растерянным, опустил ушки и уставился в пол, будто испытал высочайшую степень стыда. Даже полупрозрачное тело джинна стало ещё более призрачным.
– Не важно, кто понял, – утешил поникшую крысу Рик, – главное, что есть зацепка! Сверим данные из банка. Прищучим сына судьи! Мы вычислим эту тварь.
