Текст книги "Его любимая Кошка (СИ)"
Автор книги: Анна Калина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Глава 28
– Так ты не родом с Фаринго? – удивился Рик.
Мы сидели у окна и вспоминали моё детство, и я рассказывала, как приехала жить к дяде на солнечный остров. За стенами комнаты отгремел бал, отзвучала музыка. Лорд Файс многократно отлучался проверить работу подчинённых, сохранность императора и императрицы. Безопасник будто разрывался между долгом защищать правителя и необходимостью сторожить меня. В итоге Руфус пообещал следить за мной неотлучно, попутно изучая треклятые амулеты.
От её величества мне передали пожелания скорейшего выздоровления. Иллария собиралась зайти ко мне утром. За окном было не то чтобы поздно, скорее уже слишком рано, так как стрелка часов давно переползла отметку полночи. Неприлично было вот так оставаться наедине с мужчиной в ночи, когда все вокруг погружались в сон. Но мне было плевать на приличия.
– Я приехала к дяде, уже когда мама угодила в лечебницу, – произнесла я, опуская взгляд, – её признали безумной… а потом она и вправду сошла с ума в лечебнице. Там она и…
Не знаю, почему я решилась об этом рассказать Рику (он просил называть его так, а не полным именем). Я никому не рассказывала о матушке, даже Инигору всегда уклончиво сообщала, что мать моя скончалась от тяжкой болезни. Мне было стыдно говорить такое ранее. А сейчас я не испытывала смущения, только печаль. Я не любила делиться воспоминаниями и эмоциями с посторонними людьми.
Я всех считала посторонними, чужими, далёкими. У меня было много тайн, много страхов, много сомнений. А перед Эллериком Файсом я стала раскрытой книгой, он удивительным образом умел быть настолько «непосторонним», что слова сами собой складывались в рассказ о жизни. Так было ещё тогда, в госпитале, когда я ночи напролёт болтала с моряком, чье лицо было скрыто бинтами. И я рассказала лорду Файсу о том, как упырь убил отца, как матушка помешалась с горя.
– Сочувствую, – тихо шепнул Рик и положил руку мне на плечо, – мало кто смог бы вынести такое и не сломаться.
– Матушка очень любила отца, – кивнула я.
– Я говорил о тебе, – неожиданно обронил Файс, – тебе пришлось нести всю это тяжесть в душе. Одной. Для этого нужна большая душевная сила.
Я даже растерялась от этих слов. Никогда не думала о себе так. Я считала себя одинокой и замкнутой, мой дар казался мне проклятьем. Я боялась мира, в котором жила, но никогда не думала о себе как об особе сильной, перенесшей многое. В комнате воцарилась тишина, было слышно, как сопит спящий Руфус, как бегут стрелки часов и как шелестят деревья за распахнутым окном. В комнату вливался аромат цветущих растений, ночной свежести.
– А ты, ты всегда хотел стать моряком? – чуть помедлив, уточнила я.
Было необыкновенно легко говорить этому мужчине «ты», держать его за руку, прижиматься щекой к его плечу. Я никогда не думала, что можно быть настолько свободной рядом с другим человеком, настолько расслабленной, настолько спокойной. Хотелось сидеть так всю жизнь, слушая, как он глубоко дышит, чувствовать, как напрягаются мышцы на его руке, как нервно бьется моё сердце, когда он обнимает за плечи.
– Всегда хотел в море, – мечтательно улыбнулся он.
– А я всегда мечтала порулить кораблём, – в тон ему шепнула я, – но женщина на корабле к беде.
Рик мечтательно перебирал тугой локон, который с моего плеча упал на спину. Я ощущала, как мои волосы наматывают на палец, гладят. И от этих движений по спине бежали мурашки, становилось жарко и душно.
– Конечно, – согласно кивнул головой лорд Файс, – представь себе нежную леди в окружении нескольких десятков мужчин, которые в плавании уже полгода? Да они поубивают друг друга за один её взгляд!
Я поражённо уставилась на смеющегося Рика и тоже захихикала. Настолько логического объяснения народного поверья я никогда не слышала.
– Я перехотела плыть на корабле, – чуть смутилась я.
Его взгляд изменился. Стал немного туманным, задумчивым и рассеянным.
– Могу предложить свою компанию, – чуть слышно шепнул он мне на ухо, – убью любого, кто хотя бы глянет на тебя.
Я позволила поцеловать себя в шею, с облегчением замечая, как Руфус испарился. Даже глаз не открыл. Просто исчез, оставив меня и лорда Файса одних в полутёмной спальне. Шуршание лент в корсаже, шорох ткани платья, звон шпилек, упавших на пол. Тёплые пальцы касались кожи, путались в волосах, губы обжигали поцелуями. Всё происходило очень стремительно и при этом естественно. Будто я знала этого мужчину вечность, вечность вот так сидела с ним перед распахнутым окном, вечность целовала его горячую кожу. Бесконечно давно, тысячи жизней до этого тонула в затуманенном взгляде синих глаз.
За окном захлёбывались пением цикады, шуршали от ветра кисти сирени, одинокая ночная бабочка робко стучалась в стекло окна. А я чувствовала себя до невозможного счастливой, обнимая мужчину, который за такое краткое время стал мне настолько дорог. Как так может быть, чтобы с одного взгляда ощутить такую сильную привязанность к другому человеку? Настолько врасти душой в его душу?
– Только не обижай меня, пожалуйста, – отчего-то шепнула я ему на ухо.
Странная фраза сорвалась с губ, саму меня удивив и напугав. Только Рик не рассмеялся, не отшатнулся. Только улыбнулся чуть задумчиво.
– Не обижу и в обиду не дам, – улыбнулся он мне, – а ты мне просто верь…
Такие простые просьбы. Мы будто говорили на одном языке, давали одним нам понятные клятвы и всё больше тонули в общем омуте, которым стала для нас эта ночь.
***
Чувство было такое, будто он выпил несколько бокалов крепкого вина, и теперь с трудом давалась концентрация на работе. Мысли были все там, в стенах, обитых светлым шёлком. Там, где осталась Авриэль, полусонная, дорогая сердцу, с таким же, как и у него, чуть шальным взглядом. Рик усмехнулся, вспоминая удивлённое лицо девушки, когда та проснулась и увидела на своем пальце кольцо.
Лорд Файс был стратегом и упрямо шёл к своей цели, а потому уже давно таскал в кармане сюртука кольцо. Его он заказал у ювелира вне дворца и только ждал подходящего момента вручить подарок Ави. Более подходящего момента, чем сегодняшнее утро, и представить было невозможно. Эффектный жест. Она точно не ожидала такого подарка и того, что Рик станет на одно колено и попросит леди Роннер стать его супругой. Он дал ей время оправиться от шока и подумать… приличный срок. До обеда.
Леди после такого наглого заявления попыталась отомстить лорду Файсу ударом подушки по голове, но где это видано, чтобы бывалому солдату могли причинить вред таким коварным манёвром? Ави из вредности обещала подумать, но то, что расстались они только спустя час после предложения Рика… Это ли не ответ?
– Сын судьи своего жилья не покидал, – отчитался Стюарт, проверяя свои записи, – леди Зьонге всё так же под присмотром. Прикажете обыскать её комнату?
Рик кивнул и скосил взгляд на угол письменного стола, где из дымки появился Руфус. Дух принял облик кота (жирного и наглого) и чутко прислушивался к отчёту подчинённых Файса. Дух отрицательно покачал головой, подсказывая Рику, что улик у Кати в комнате не было.
– Не думаю, что это нужно делать, – ответил Рик Стюарту, – просто наблюдайте за ней. И приглядывайте за леди Роннер, но только чтобы она о вас не подозревала.
Дик сдержанно кивнул и перевернул лист своего блокнота.
– Счета мистера Гойса проверены, – продолжал бубнить Дик, – никого по имени или фамилии Гай, в сводках не указано. Поступления на счета Гойса были анонимными.
– Ну, понятно, – невесело усмехнулся Рик, – деятельность Гойса проверили?
Дик снова ткнулся носом в свой блокнот, зашуршал бумагами.
– Есть подозрения, что мистер Гойс возил контрабанду, – произнёс Стюарт.
Рик продолжал кивать, барабаня пальцами по столу. У аборигенов часто выкупали ценные предметы, расплачиваясь пёстрыми стеклянными бусами или дешёвыми тканями. В городах щедро платили за экзотические предметы. Ясное дело, что такие перевозки не всегда были законны, и, чтобы их совершать, нужны были связи. А ещё деньги. Тот, кто обладал и связями, и деньгами, явно не хотел быть пойманным, потому и сохранял анонимность при оплате счетов Гойса или платил наличными.
– Продолжай в усиленном режиме сторожить покой дворца, я буду отсутствовать пару часов.
И лорд Файс поднялся из-за стола, снимая со спинки кресла свой сюртук. Руфус так же без лишних слов тут же переместился на плечо Рику.
– У меня есть соображения по поводу амулетов и почему их так сложно отследить, – заявил дух.
– За Роннер головой отвечаете, – игнорируя джинна, заявил Рик подчинённому и направился к двери.
Позволить себе общаться с пустотой лорд Файс не мог, потому только слушал болтливого духа и изредка кивал головой, шагая к коляске у ворот дворца.
– Любая магия, она же дает волны, – бормотал джинн, – это как круги на воде, чем сильнее и чаще броски камней, тем больше волнений. Вчера камешки пару раз моргнули и погасли. Делают они это одновременно, выбрасывая остатки магических колебаний.
– Делая невозможным отследить источник сигнала? – хмуро уточнил Рик.
Руфус даже приподнялся, выгнув спину дугой и распушив хвост. Сверкнул голубыми глазами, изучая лицо лорда Файса:
– Ты меня пугаешь своей догадливостью…
– Простой манёвр, – заявил безопасник, – логично, что любую пакостную деятельность будут путать.
И они переглянулись. Руфус с явным восхищением глянул на мужчину, Рик только криво усмехнулся.
– А куда мы направляемся? – чуть осмелев, шепнул Руфус.
– Наведаемся к судейскому сынку и попросим объяснить, что такое он и его дружки устроили в городе, – пожал плечами Файс
– По-мужски попросим? – оживился джинн. – Потому Ави осталась дома?
– Просить будем в зависимости от обстоятельств, – вздохнул Рик, – а Ави рисковать не стоит, мне проще отвечать за себя одного, чем ещё за кого-то.
Руфус приободрился и принялся скакать на плечах Файса. Кровожадность духа лорда даже позабавила, хотя Рик и сам побаивался, что выбьет челюсть отпрыску знатной семейки. Кулаки чесались, но безопасник уговаривал себя действовать в рамках закона. Рик запрыгнул на подножку кареты и нырнул в её полутёмное нутро.
– Значит, всё же могут найти и наказать за магию? – уточнил Файс у джинна. – Если путают следы, значит, боятся.
Руфус лежал на мягком сидении напротив Файса и задумчиво глядел на мелькавший за окном кареты пейзаж.
– Могут отнять артефакт. Не уверен, что маги будут искать нашего преступника, чтобы наказать, – пожал плечами дух, – но людям свойственен страх потери. Страх разоблачения… Одного понять не могу, почему этот некто так странно тратит свой дар? Такая магия – это власть. Люди падки на власть. Рано или поздно они стремятся её расширить, сделать абсолютной.
– И это сгубило не одного завоевателя, – откидываясь на спинку сидения, усмехнулся Рик, – да и власть имеет разные формы. Не все стремятся править, а если в зависимости от артефакта сейчас дети политиков… это может быть началом очень опасной сети, в которой невидимый кукловод сможет управлять политикой, не рискуя своей жизнью. А сидеть на троне хотят не все.
– Или он идиот, который не понимает масштабов своего дара.
– Не исключено. Алчность и умение найти выгоду порой развиваются без сопровождения ума.
– Феномен?
– Закон мироздания, – рассмеялся лорд Файс, – дураки без совести и чести порой устраиваются в жизни лучше и сытнее, чем их умные и порядочные собратья.
Руфус снова глянул в окно, лениво размахивая пушистым хвостом. Выглядел он задумчивым и угрюмым.
– Ави тяжело дался её дар, – произнёс задумчиво джинн, – я рад, что рядом с ней оказался ты, а не тот облезлый офицеришка.
И Руфус перевел взгляд на Рика. Лорд Файс сидел, сложив руки на груди и смотрел на призрачного кота спокойно и уверенно.
– Я тоже этому рад, – произнёс мужчина.
Глава 29
Рик явился в дом верховного судьи с самого утра, застав молодого Ангуса в сонном и слегка нетрезвом состоянии. Юноша шатался по гостиной в одном лишь халате, зажав в руке бокал со спиртным. Командира императорской стражи встретил надменный дворецкий и проводил к Ангусу Фиеру, который на гостя прореагировал… никак. Рику вообще показалось, что парень слегка не в себе. Бледное лицо, воспалённые глаза, впалые щёки. Подобным образом часто выглядели опийные наркоманы, пристрастившиеся к смертельному наркотику в далёких восточных странах.
– Сволочь, сразу видно, – со знанием дела заявил Руфус и спрыгнул с плеча Рика на пол.
– Отца нет дома, – вместо приветствия заявил Фиер.
Рик прошёл по гостиной специально медленно, делая широкие шаги. И уселся в кресло у окна, забросив ногу на ногу.
– А я к вам, сударь, – коротко произнёс Рик.
Приподнятая бровь и удивлённый взгляд. Вздёрнутый подбородок, но что-то во взгляде явно давало понять – парень трусит. И лёд в бокале тихо звякнул, и щека едва заметно дёрнулась. Страх, он сквозил во всем, игнорируя попытки его скрыть.
– Чем я могу помочь правой руке государя? – широко улыбнулся юноша и тоже сел в кресло.
Пародируя Файса, он закинул ногу на ногу, болтая ногой, обутой в домашнюю туфлю. Рик насмотрелся на подобных особей ещё в армии, а уж при дворе этих мальчишек, выросших в роскоши и вседозволенности, было полным полно. Мало кто из родителей задумывался о том, кого растит. Дети, знающие, что от любого проступка можно откупиться, растут злобными и жестокими. А ещё распущенными. Испробовав почти всё в жизни, они захлёбываются от жажды новых ощущений.
– Хотел узнать у вас, о новых способах развлечься, – улыбнулся Файс.
Руфус ехидно хихикнул, прикрывая нос кончиком хвоста. Призрачный кот обежал юношу по кругу и потянул носом воздух.
– Не чую магии, – заключил джинн, – не знаю, есть ли на нём амулет.
Руфус запрыгнул на подлокотник кресла, принялся разглядывать лицо парня.
– Испугался, гад, – прошипел Руфус.
– Лорд Файс, ваши вопросы мне непонятны, – немного лениво, повертев в руке стакан с виски, произнёс Ангус Фиер.
– Брешет, – подытожил джинн, – зрачки расширились, сердце стучит, едва не выскакивает.
Рик чуть кивнул, подался вперёд, опираясь локтями на колени. Из собранных в хвост волос выбилась прядь, упала на висок и щекотала щёку. Оскал лорда-безопасника был настолько красноречив, что Ангус Фиер даже вжался в спинку кресла, глянув на него.
– Нет времени на танцы с бубнами, – прорычал Файс, – мне известно о вашей шайке и тех забавах, которые вы практикуете.
Ангус старался держаться, но лёд в его бокале всё сильнее звенел, отбивая неровный истеричный ритм.
– Вы меня в чём-то обвиняете?
Кресло с грохотом рухнуло на пол, когда лорд Файс вскочил на ноги. Играть в игры с этим светским прыщом у него не было ни сил, ни желания.
– Главное помни, что он единственный свидетель, – чуть насторожённо произнёс Руфус.
Джинн с беспокойством наблюдал, как Файс напирает на перепуганного Ангуса. Парень тоже соскочил со своего места, бокал со звоном упал на пол, расплёскивая спиртное по дорогому ковру.
– Я не знаю, как он выглядит! Честно!
Рик не ожидал что мужчина, пускай и совсем молодой, будет так истерично визжать, если припереть его к стенке. Рик и не сильно давил, так, только слегка тряхнул паренька и прижал ладонь к его груди, мешая выйти из комнаты. Лорд Файс просто силы не рассчитал, и сын судьи повис в воздухе, припёртый к стене.
– В смысле? – рявкнул Файс и для верности снова тряхнул парня.
– Он каждый раз является в новом облике! – заскулил Агнус, – только глаза и голос его выдают.
– Где встречались?
– Он назначал место, – принялся хныкать Фиер, – я только и знаю, что он Гай. Что он страшный человек! Но я уже не мог без этого! Вы хоть знаете, как это – прожить жизнь так, как ты хочешь? Делать то, о чём мечтал! Это свобода!
– Свобода в том, чтобы не только жить как хочешь, но и отвечать за ошибки, которые творишь! А вы забавлялись, а отвечать приходилось другим. Это не свобода, а трусость и подлость.
– Я не убивал! Не убивал! Это Саймон Срокк, племянник министра торговли, у этого парня крыша поехала. Сначала он хотел узнать, каково это – умереть, потом – убить… Гай был в ужасе и отнял у него свой дар… А теперь мне приходиться прозябать в этой реальности… Жить эту жизнь без права её изменить!
И он зарыдал, заставив Файса в ужасе отпрянуть. Агнус корчился и извивался на полу, будто наркоман в период ломки. Хотя так оно и было. Люди зависели от «дара» этого Гая. Трусливые и слабые, они не могли найти в себе силы жить как хочется. Давило общество, манили деньги, уважение, статус, любой проступок мог лишить этих благ. Неведомый Гай давал им иллюзию свободы, а на самом деле делал рабами вдвойне. Ну что за радость глядеть на мир чужими глазами, зная, что всё равно вернёшься в свою шкуру со своими проблемами? Лорду Файсу было не понять этих людей, он привык жить самостоятельно и отвечать за свою жизнь в полной мере. А порой ещё и за жизни других.
– Сейчас ты мне назовёшь имена членов вашей секты. И место сборов покажешь… Понял?
– Я знаю только Саймона, это я его привел к Гаю, – выл Ангус, – кто ещё состоит в «сети», я не знаю. С каждым Гай связывался сам!
Рик присел на корточки рядом с рыдающим пареньком. Руфус только фыркал и бил хвостом по ковру. Рик грубовато погладил парня по взъерошенным волосам, а потом зажал в кулаке несколько прядей и дёрнул, заставляя смотреть себе в глаза.
– Значит, связывайся с этим Гаем, – произнёс Рик, – и не приведи тебя черти выкинуть какую-то пакость. Придушу на месте.
Сейчас лорд Файс больше всего походил на медведя, загнавшего жертву в угол. Для церемоний было не время. Рик не любил откладывать дела, привык действовать быстро и решительно. Такая готовность идти на риск не раз помогала ему спастись в шторм, не должна была подвести и сейчас.
***
– Вы нас очень всех напугали вчера, – взволнованно произнесла Иллария.
Её величество сдержала обещание и пришла в мою комнату с самого утра. И не одна. Фрейлины толпились пёстрым шлейфом за императрицей. Была здесь и Даниэлла Канри, и Кати Зьонге. И Фари. Фари меня особенно взволновала, так как выглядела она нервной и растерянной. А ещё, возможно, заплаканной.
Даниэлла Канри тоже взволнованно теребила рукав своего платья, по большей части глядя в пол. А вот Кати… Леди Зьонге испепеляла меня взглядом, стиснув челюсти до предела, а когда взгляд девушки упал на мою руку…
– Не стоило так сильно утягивать корсет, – ответила я императрице, – всё дело в глупом желании идти в ногу с модой… И духоте в зале.
Иллария тоже заметила кольцо у меня на пальце и только приподняла изящную бровь. Я улыбнулась. Иллария просияла весёлой, почти детской улыбкой и заявила:
– Что же, если жертва во благо, то это чудесно. И кто же тот нахал, что решил похитить цветок из моей клумбы?
Иллария могла быть сущим ребёнком, когда веселилась. Но сейчас я была не готова заявить о помолвке с Файсом. Ответ уже давно созрел в душе, но я бы хотела, чтобы лорд-безопасник сам объявил о своём решении, а ещё не была уверена, время ли об этом объявить. У Рика сложная работа и важный пост, там могут быть свои условности.
– Мы бы хотели объявить об этом вместе, – чуть понизив голос, шепнула я.
Иллария кивнула и тут же обернулась к группе фрейлин.
– Сплошные загадки! – заявила императрица, – Ты оказалась помолвлена, Фари решила нас спешно покинуть и уехать за женихом.
Я снова бросила взгляд в сторону Фари. Не выглядела она счастливой. Скорее напуганной. Да и о своём намерении уехать мне она не говорила. Последнее время леди Льюис вообще пропадала, или я просто была занята делами и не замечала её присутствия? Фари и на балу ко мне почти не подходила. О её женихе я знала лишь то, что он офицер имперского флота, что их семьи благословили брак. И всё. Даже его карточку она не показывала. Я списала это на суеверия и боязнь девушки спугнуть удачу. Фари была знатной, но не богатой девицей, к этому прибавлялся совершенно «не товарный» возраст. Но такой внезапный отъезд… Похож больше на побег.
Иллария говорила весело, но в её взгляде читалось беспокойство, она то и дело косилась в сторону бледной будто мел Зьонге. Её величество была женщиной умной и довольно прозорливой, её сложно было ввести в заблуждение сказками о слишком тесном корсете или о внезапном отъезде жениха.
– Заходи в обед, – чуть наклонившись ко мне, шепнула Иллария, – выпьем чаю и поговорим.
Да уж, сейчас этикет требовал проведать меня всей «женской половиной», и чтобы не выматывать моё здоровье частыми визитами, наведались сразу все. А поговорить очень хотелось. Но больше меня заботил рассеянный взгляд Фари, и я отвечала её величеству невпопад, и вскоре меня оставили одну отдыхать. Нужно было срочно узнать, что случилось у Фари, и я поспешно бросилась переодеваться из домашнего наряда в простое платье. Проходя мимо столика у окна, я заметила записку, подложенную под дно вазы. Ранее её там не было. Развернув, принялась читать ровные строчки округлых, излишне аккуратных букв:
« Дорогая леди Роннер, я давно хотела поговорить с вами, но так и не нашла сил, чтобы сделать это лично. Да и не знаю, нужно ли вам моё признание. Скорее это нужно мне, так как я вижу в вас человека порядочного и благородного, и подозреваю, что вам вся сложившаяся ситуация доставляет не меньше страданий, чем мне. Я слышала ваш разговор с Инигором.
Я не питала иллюзий, выходя замуж за своего супруга. Наш брак был оговорен давно и без моего на него согласия. Отец мой давно мечтал породниться с кем-то знатным и именитым, а род Инигора давно уже растерял все свои богатства. Я знала, что у моего супруга был роман на Фаринго, увы, «добрые люди» донесли мне об этом. Но не имени, ни даже описания моей соперницы у меня не было.
Теперь я представляю, через что вам пришлось пройти по вине лорда Канри. Мы с вами обе жертвы. Вы – лжи и предательства мужчины, который оказался вас не достоин. Я… я – жертва деспотичного и заносчивого отца, которому дороже герб и звание, чем счастье родной дочери. Теперь я знаю, на какую жертву вы пошли, не желая ломать чужой брак и приносить горе в чужую семью. И я искренне благодарна вам за это. Не вините себя и не корите, вы ничем не причинили мне боли или обиды. И я не держу на вас зла. Искренне желаю вам счастья. Любви с достойным человеком, семьи и детей. Мой брак с лордом Канри был обречён с самого начала, но в нём я получила своё сокровище – сына.
Я благодарна вам, за порядочность. Я слышала ваши слова, когда вы отказали Инигору. Как странно, когда посторонний человек печётся о моей персоне сильнее, чем родные люди… Вы, должно быть, человек необыкновенный и светлый. В своём лице я предлагаю вам дружбу и поддержку, а прошлое пускай будет похоронено под песками Фаринго… Вскоре мы снова покинем столицу, Инигор получил место в одном из посольств империи. Прошу простить меня за длинное письмо, но мне было очень важно поговорить с вами, пускай и при помощи пера и чернил. Будьте счастливы, и храни вас небо.
Всегда благодарная вам Даниэлла Канри»
Мне и вправду стало легче. Немного горько оттого, что настолько несчастна сама леди Канри. Но её слова меня утешили, будто я получила отпущение давних грехов. И дышать стало свободнее. Нужно будет поговорить с ней до отъезда и поблагодарить. Но нужно было отыскать Фари и расспросить её о причине отъезда.
