Текст книги "Его любимая Кошка (СИ)"
Автор книги: Анна Калина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Калина Анна
Его любимая Кошка
Глава 1
– Ой! Идут! Идут! – вопила Кати, прильнув к окну.
В малой гостиной творилось форменное безобразие. Было чувство, что меня сунули головой в улей. Тоже мне событие! Я так и не смогла понять, откуда во дворце такое оживление. Ну назначили нового главу службы безопасности. Ну приехал он. Ну наводит свои порядки и переназначает людей в своём окружении. Всегда так было, всегда так будет. Все новые мётлы метут под себя, нещадно выметая всех, кто был до них и может работать против. Логично.
И совершенно было не ясно, отчего приезд очередных жеребцов во дворец произвёл такой фурор среди наших местных кобылок? Пойти, что ли, глянуть, кого там волей его величества обласкали и возвысили? Нет. Не пойду. Во-первых, лень. Во– вторых… там у окна такое твориться, что того и гляди стена обрушится. На диване безопаснее. И я осталась сидеть на месте, расправив смятый край юбки. День такой сегодня славный…
В открытое окно лилось чириканье воробьёв и трели синичек, пахло влагой, набухшими почками и весной. Обитые голубым шёлком стены переливались жемчужными узорами, отражая солнечные лучи. Солнце заглянуло в хрустальную вазу, нырнуло под стол, пробежалось лучом по пёстрым коврам на полу и, врезавшись в мраморный камин, рассеялось тысячей солнечных зайчиков.
Снова попыталась вчитаться в строки книги. Там как раз развивались события, сыщик почти определил имя преступника. Разгадка была уже так близко, он шёл по следу пятен крови, спускался в подвал, толкал тяжёлую дубовую дверь, готовясь узнать, кто же убил старую герцогиню и…
– Ой какой… – захихикала Викки.
Нет. Это невозможно! Это какие-то пытки. Глянула на Фариеллу Льюис. Фари только усмехнулась, наблюдая, как я закатываю глаза, слушая весь этот вздор и лепет. Во дворце тысячи придворных, из них больше половины – мужчины. И среди них есть и «ого!», и «ого-го!», и даже «ах!». Но стоит появиться даже самому плюгавому новичку – и всё! Покоя нет, трескотни на месяцы вперёд.
– Девушки, прекратите елозить носами по стеклу, – повысила голос Фари, – окна только что протёрли. Уважайте труд прислуги.
А сама так и подпрыгивала в кресле, разрываясь между обязанностью быть серьезной и желанием присоседиться к любопытствующим носам.
– А вам, что же не интересно? – надула губки Лилия, – ну посмотрите! Это дикарь какой-то.
До нас доходили слухи, что на должность нового командира стражи назначили некоего лорда Эллерика Файса. Более нам об этом господине пока ничего не было известно. Болтали, что и в столице лорд Файс появился недавно, буквально перед коронацией, и всё своё время посвятил подготовке безопасного проведения этого мероприятия. В столице имя Файса никому не было знакомо. Но лорд Файс только приехал, за пару дней будет известно даже его детское прозвище… Это же дворец, здесь тайны долго не живут. Увы, на «дикаря» посмотреть захотелось.
Не теряя достоинства и грации, я направилась к окну. Молодые фрейлины переглянулись и захихикали. Да, я обязана быть чинной и скучной. А что делать? Я свитная фрейлина её величества. Мне двадцать семь лет, и я давно вышла из того возраста, когда любой самец вызывает щенячий восторг лишь своим присутствием.
– Где дикарь? Где? – прыгала рядом Фари.
И нам показали кучку мужчин в штатском. И да. Это было нечто. Я не про кучку, а про того, кто торчал из её эпицентра.
– На медведя похож, – шепнула я.
И тут же хлопнула себя веером по губам, под дружное хихиканье девушек. Но и вправду на медведя похож был этот странный мужчина с гривой растрёпанных каштановых волос и наспех постриженной бородой. Его «дикости» не смягчал даже дорогой сюртук, сидящий так, будто его натянули на барабан. Жабо на рубашке и кружева на манжетах смотрелись на этом господине инородно и нелепо. Вся фигура незнакомца была будто добротно сколоченный сервант – широкие плечи, мощная грудная клетка. Кулаки внушающих размеров, каждый чуть ли не с мою голову.
– Точно медведь! – дружно подхватили мои слова девушки.
И я уже встречала этого господина, только приняла его за гостя на коронации. Мы столкнулись в толпе, под сводами храма Матери-Прародительницы. Он стоял, подпирая колонну плечом, рассматривал гостей, а я и Фари шли в лоджию для приближённых, откуда можно было рассмотреть все события в подробностях. Именно тогда я поймала на себе внимательный и потрясённый взгляд его синих глаз. На загорелом лице они выделялись особенно ярко, а все остальные черты лица прятались за густой бородой.
Необычность облика этого господина особенно бросалась в глаза на фоне нарочитого блеска и роскоши гостей. И этот взгляд… внимательный и цепкий, был настолько пристальным и направленным точно на меня, что захотелось спрятаться.
Я даже отступила от окна, когда лорд Файс обернулся в сторону дворца, будто мужчина мог заметить меня, стоявшую за портьерой. Было в этом человеке что-то звериное и грозное, что пугало и притягивало одновременно.
– Леди Роннер, вы покраснели? – хихикнула Кати, – в вашем вкусе медведи и дикари?
Маленькая завистливая девчонка, её колкости меня не задевали, так как это лишь проявление слабости. Но как же утомляли эти подлые шпильки, произносимые в самый неожиданный момент!
– И это глава службы безопасности? – покачала головой Лилианна, младшая фрейлина.
– Хотя есть в нем что-то… первобытное, – томно выдохнула Кати, – это так…
– Волнующе! – подхватил кто-то из девушек.
Фари свела глаза к переносице, выражая степень своего раздражения этой пустой болтовней. Да, нравы среди девиц оставляют желать лучшего. При её величестве они все сосредоточение добродетели, но в их пустых головах столько пошлых и подлых мыслишек, что я только удивляюсь, откуда в столь юном возрасте такая развращенность…
– Его работа – обеспечить безопасность дворца, – пожала я плечами, – и если он справится лучше своего предшественника – это будет волшебно.
– Видом своим распугает злоумышленников, – прыснула в кулак Кати.
Этот бессмысленный щебет уже начинал утомлять. Сплетни, пересуды, злые шутки и обсуждение чужих нарядов – это был любимый досуг живущих во дворце девиц. Потому-то я так и не привыкла к их обществу. Фари одна из немногих, кого мне не хотелось придушить во время разговора. Я потеряла интерес к виду за окном и поспешила узнать, кто же всё же прихлопнул старую герцогиню. Не особенно мне и интересен этот господин с бородой и растрёпанными волосами.
***
– Ты даже расчесался? – хмыкнул Маригор Второй, разглядывая собеседника.
Лорд Эллерик Файс выдержал тяжёлый взгляд императора с присущей ему холодностью. Пятернёй пригладил волосы и одёрнул сюртук. Дорогое сукно переливалось золотом шитья, играло всеми оттенками синего, которыми был богат бархат. Портной шил этот невыносимый наряд наспех, по переданным ему меркам, а потому одежда сидела не очень хорошо, давила в плечах, узкий ворот рубашки мешал дышать, кружева на манжетах просто раздражали. Рик ощущал себя выряженной для прогулки болонкой.
– Пытаюсь не выделяться, – криво усмехнулся Файс.
Его величество только рассмеялся, откидывая голову назад. Белокурые локоны монарха рассыпались по плечам, отливая в солнечных лучах всеми оттенками золота. Потом указал гостю на кресло перед своим столом.
– Паршиво выходит, – отсмеявшись, произнёс Маригор, – маскировка не твой конёк.
Рик скрестил руки на груди, отчего правый рукав сюртука опасно затрещал, только на бородатом лице безопасника играла такая же, как и у императора, весёлая улыбка.
– Меня вообще не должно быть видно, – подытожил Файс, садясь в предложенное кресло.
Рик так и не дошёл до цирюльника, хотя и собирался. Две бессонные ночи, суматоха на коронации и проверка дворца перед приездом монархов – не самое удобное время для прихорашивания. В эту ночь Рик будто бы и спал, только походило это всё на бред, когда в полусне продолжаешь думать о пережитом потрясении, анализируешь события, ищешь ответы. Вот и явился на аудиенцию весь такой мятый. Голова гудела, а левое ухо будто наполнилось водой, противно хлопая при каждом слове. К последствиям контузии Рик привык, но с недосыпа они особенно раздражали.
Всего одно имя в списке имён фрейлин новой императрицы, и он потерял покой. Будто и не было этих лет, во время которых он пытался выветрить имя Авриэль из памяти. И почти смог, почти не вспоминал…
А потом в толпе гостей на коронации на глаза Рику попалась тонкая, будто прутик, девушка. Это было похоже на удар под дых, будто с самого размаху из лёгких выбили весь воздух, отчего перед глазами поплыло. Это была она… эти желтоватые, с золотистыми крапинками глаза и светлые, слегка выгоревшие ресницы он не забыл бы даже спустя десяток лет. Едва заметная россыпь светлых веснушек на белой, будто мрамор, коже. Зачем только он согласился вернуться в столицу? Ничего не изменилось за это время, она была всё так же красива, а у Рика замирало сердце от взгляда на эту леди… Женщина, которую он никак не ожидал увидеть в столице. Одну. Под девичьей фамилией Роннер.
Она не узнала Эллерика Файса… хотя чего он ждал? Прошли годы, а в его случае год заменял два-три. Он изменился, огрубел. Да и вряд ли леди Роннер помнила несчастного, кого возвращала из забвения своим голосом, касанием прохладной ладони ко лбу…
И, стоя в толпе шумящих и галдящих вельмож, Рик продолжал таращиться на руку Авриэль, понимая, что там нет обручального кольца… Точно нет. Как не было и следа от его продолжительной носки. И это открытие совершенно выбивало из колеи.
Это могло значить только то, что леди Роннер никогда не выходила за лорда Канри и всё это время была свободна… Как вышло так, что она всё ещё Авриэль Роннер? Как так вышло, что он слышал другое? Газеты писали о свадьбе лорда, рождении у пары первенца, о получении Канри должности помощника посла, об отъезде пары за пределы империи. И вот Рик встретил Ави здесь.
– Но ты не должен пугать окружающих своим видом, – хмыкнул император.
Его голос заставил Рика моргнуть и вернуться в реальность, где вокруг сверкала позолота, а со стен на него смотрели портреты бывших императоров и их отпрысков.
– Для услады твоего взора есть фрейлины, – пробасил с улыбкой Рик, – их тут у тебя больше, чем лошадей в конюшне.
– Ммм, оценил, значит, – лукаво прищурился Маригор, – присмотрел уже себе кобылку? Выберешь и себе подходящую резвушку, тут есть где разгуляться.
Рику бы было всё равно, кто согревает постель императора, но сейчас, зная, что среди фрейлин есть Ави, Рик уже не так спокойно реагировал на любвеобильность его величества. Слова монарха заставили напрячься. От нравов при дворе Рика всегда слегка коробило, а Маригор никогда не отличался моногамностью. Да и прошлый император так же отбирал спутниц для своей супруги, присматривая среди них «компанию» и для себя. И придворные прелестницы порой стремились сами привлечь внимание государя, с корыстной целью естественно.
Никто никого не осуждал, ведь монаршие браки совершались по любви крайне редко. Маригор никогда не скрывал, что Иллария для него больше друг, чем жена, но при этом уважал супругу и всячески её поддерживал. А женщины… Маригор, теперь уже император, был хорош собой будто бог, молод, интересен в общении, так что его общества искали множество женщин.
– Это модно, крутить романы с фрейлинами, – продолжал рассуждать Маригор, – а ты старался не выделяться…
Рик промолчал, понимая, что император просто дразнит его по старой привычке. Монарх улыбнулся, и Рик ответил ему улыбкой очень похожей. Впрочем, и мимика у этих двоих была почти зеркальной. Ямочка на подбородке, чуть капризный изгиб губ и открытая, очаровывающая улыбка… Так улыбалась их мать. Только Рик видел её крайне редко и долгое время считал прежнюю императрицу своей покровительницей, которая просто дружила с его родителями, четой Файс. Только после смерти императрицы правда вскрылась, подарив Эллерику поддержку брата Маригора и ненависть императора.
– Боюсь ненароком зайти на твою территорию, – усмехнулся Рик, – потяну руки не к той девице – и получу по шее императорской дланью.
Маригор отмахнулся от брата, будто тот говорил о паре сапог, а не о женщине. Впрочем, с чего ему ценить тех, кто так просто торгует собой? Рик во многом был с императором согласен.
– Да ну, они тут все одной масти, – отмахнулся Маригор.
И эти слова больно, будто когтем, провели по сердцу. И Авриэль? Она тоже той самой «масти»? Хотя чего он ждал? За столько лет свободная и интересная женщина не могла остаться одна. Она имела право на личную жизнь… Рик не имел права на ревность. Знал – и всё же ревновал…
– Разве что Кошка ведет себя так, будто святая, – пожал плечами император, – в грехопадении не замечена – значит, не попадалась. Грешит с умом. Я в святость не верю.
– Кто? – рассеянно нахмурился Рик. – Кошка?
– Авриэль Роннер, фрейлина моей жены, – со смехом произнёс император, – ей дали кличку – Кошка. За то, что на всё у неё есть своё мнение, а компании юных сплетниц она предпочитает уединение… Знать бы для чего. А ещё Илларии она предана будто псина, что тоже многих бесит. Царапучая и ершистая…
Рик даже сжал подлокотник кресла, стараясь ничем не выдать своего волнения. Если сейчас не мешать Маригору говорить, то он без особых расспросов сам выболтает Файсу нужную информацию.
– Императора она вряд ли расцарапает, – беззаботно усмехнулся Рик.
– Не в моём вкусе тощие, заносчивые девицы с замашками солдат, – скривился император.
Рик пытался не думать о том, почему Маригор говорит об Ави с таким раздражением. Или Кошка действительно оказалась недоступной для Маригора, или… о другом варианте лорд Файс старался не думать.
– Иллария в ней души не чает, – продолжил говорить монарх, – Привезла эту простушку с собой из путешествия.
– Откуда?
– Не помню… Они с сыном ездили на воды, и эта девица вроде как спасла Нила от чего-то там, – беззаботно продолжил император. – Так говорит Иллария, но ты же знаешь, женщинам свойственно преувеличивать. Хотя Авриэль ни разу не заставила в себе сомневаться, Нил её обожает. Иллария ей доверяет. Её проверили, девушка знатная, порядочная, из обедневшего дворянского рода. Ави взяла под крыло одна престарелая графиня. Отмыла, отчистила. Никакого криминала.
Рик снова кивнул, будто болванчик. Вот, значит, как обернулась судьба… Ави не вышла замуж, не уехала за границу, а просто сбежала из родного города в столицу…
– Хочу выпить за твоё возвращение Рик, – улыбнулся Маригор, доставая из ящика стола два бокала и пыльную бутылку вина.
На мутном стекле было отчетливо видно оттиск одной из самых известных винокурен империи, снабжавшей вином императорский дворец.
– Из отцовской коллекции, – откупоривая бутылку, шепнул Маригор.
– Иронично, – хмыкнул Рик.
Он забрал у брата бутылку и откупорил. Вино с журчанием полилось в бокалы, заискрилось рубиновыми оттенками, мелкие пузырьки с шипением поплыли со дна бокалов.
– За нас! За то, что он так и не добился своего! – произнёс тост император, салютую Рику.
Хрустальные бокалы со звоном ударились друг о друга, а император совершенно как мальчишка, показал язык портрету, где хмурил брови его венценосный отец.
– Гори в аду, батюшка, – шепнул Маригор портрету и залпом допил вино.
Глава 2
– Пушок! Ау, Пушок!
Кто сказал, что собаки это лучшие друзья людей? Тот не знал Пушка. Это сосредоточие вселенского гнева, в белой как снег шубке. Маленькая и злобная болонка её величества, которая по трагическому стечению обстоятельств соглашалась гулять только в компании её величества и меня. Любого другого, кто волок Пушка гулять, ждало рычание, истерики и пантомима из серии «я трупик, тащите меня на поводке». А со мной пёс даже радовался прогулке. Императрица сейчас всецело была поглощена делами государственными и мало времени проводила с Пушком.
Пушок тосковал, злился, зверел и начинал срывать зло сначала на мебели, а потом на всех, кто имел неосторожность пройти мимо. Сегодня я выволокла этого шкодника из дворца на стадии порчи стульев. Есть шанс, что сея тварь набегается и свалится спать на своей атласной подушке.
Но! У Пушка не вся вредность закончилась в момент терзания пёстрой обивки на стуле, ещё немного и на меня хватило. И теперь эта породистая шавка бегала где-то в садовом лабиринте, доводя меня до истерики. А погода всё портилась, как и моё настроение. Когда я и рычащий Пушок выходили на улицу, то ярко светило солнышко, пели птички. Пахло тающими снегами, свежестью, весной.
Пушок заложил два сложных виража, распугивая голубей. Погонялся за привычными к его припадкам белками. Погавкал на садовника. Попрыгал вокруг меня. Приволок палку из глубины парка. А потом ускакал в заросли и исчез. Почитать в парке на скамейке у меня так и не вышло, а потому томик детективов перекочевал в карман пальто.
А тем временем на небо наползли тучи, подул холодный ветер, и я искренне жалела, что по глупости оставила шапку и шарф во дворце, доверившись обманчивой весенней погоде. До дворца и так придётся топать пускай и не очень долгое расстояние, но под пронизывающим ветром, с голой шеей и посиневшими ушами.
– Пушок!!! – с легким рычанием в голосе позвала я, поглядывая на небо.
Не нравились мне эти тучи. И то, как темнело небо, тоже не внушало доверия. Хоть бы успеть сбежать до того, как на мою невезучую голову рухнут потоки вод небесных. В кустах жалобно кто-то пискнул, и я пошагала на этот звук. Пушок торчал из плотного переплетения веток кустарника у самых корней. Точнее, с моей стороны торчала тыльная сторона пёсика, а вот «лицевая» жалобно скулила по другую. И кто только додумался высадить парковый лабиринт таким колючим кустарником?
– Добегался, – вздохнула я.
Пёсик вяло тявкнул, но кусать меня не стал. А вот разогнуть прочные ветки кустарника оказалось не так и просто. Я ободрала кожу на пальцах, пытаясь выковырять этот безмозглый комок меха из кустов. Чем больше я пыталась разогнуть ветки, тем сильнее в них путалась псинка.
– Давай, дружок, извлекайся, – бубнила я, пытаясь подбодрить то ли себя, то ли поникшего пёсика.
Его шерсть намоталась на ветки, а шипы кустарника больно ранили. В идеале нужно было разогнуть кустарник и достать пса сверху. Была только одна ничтожная деталь во всём этом плене – не хватало ещё одной пары рук. Послышался тихий шелест дождя. Я с возмущением взглянула на небеса, будто им было до меня дело.
Я находилась в том состоянии, когда очень хочется употребить бранное слово, но даже оно не способно выразить всю степень негодования. Где-то вдали послышался ленивый раскат грома. Ну, хоть кто-то подобрал слова к этой ситуации.
– Ни стыда у вас, ни совести, – вздохнула я, обращаясь к небесам.
Дождь падать на плечи прекратил. Я на миг перестала воевать с кустарником и удивлённо глянула вверх. Над головой появился купол зонта, отрезая меня и Пушка от потоков холодного весеннего дождя.
– И как, высшие силы не спешат вам помогать? – хрипло осведомились за моей спиной.
Глубокий голос, похожий на рычание. Баритон или даже бас. Чистый, раскатистый. От этого голоса волнение мурашками пробежалось по спине, заставляя вздрогнуть. Обернулась, встречаясь взглядом с пронзительно синими глазами лорда Файса.
– Силы природы явно не на моей стороне, – вздохнула я, всё так же придерживая разжатые ветки.
Лорд Файс высился над нами с Пушком будто скала. Издали он не казался настолько огромным, а сейчас загораживал собой весь обозримый горизонт и небо. Странная манера стоять широко расставив ноги наталкивала на мысль о морском офицере. А вот растрепавшиеся на ветру волосы и хищный прищур – о пиратах. Ему бы ещё попугая на плечо. Лорд Файс с любопытством глянул на меня, кустарник, Пушка.
– Подержите, – произнёс Файс и протянул мне зонт.
Пока я одной рукой уже держала зонт, Файс ближе придвинулся к кустарнику. Хруст, скулёж, и из древесного плена выдернули всклокоченного, но живого Пушка. Этот безжалостный и грозный зверь ещё минутку изображал в ручищах Файса кусок меха, а потом не утерпел.
– Ух ты ж… – произнёс мужчина, отбрасывая болонку на землю.
Пушок лаял, скалился и прыгал вокруг лорда, желая поразить того своей грозностью и дикостью. Лорд Файс смотрел на Пушка с совершенно рыцарским спокойствием, и я поспешила вернуть лорду-безопаснику зонт, чтобы хоть как-то сгладить свинское поведение Пушка. Мужчина шагнул под зонт, встав напротив меня. Костюм чуть намок, с волос стекали капли воды, заползая на лицо прозрачными змейками. Лорд стёр воду с лица ладонью и улыбнулся.
– Спасибо, лорд Файс, – шепнула я, и подхватила Пушка на руки.
Было во взгляде этого мужчины что-то странное. Он опять внимательно глядел мне в глаза, улыбался слегка нервно, даже растерянно. Мне этот огромный, неуклюжий мужчина показался даже смущённым.
– И даже нет смысла называться? – с иронией уточнил он.
– Нового лорда-безопасника необходимо знать всем жителям дворца, – улыбнулась я в ответ, протягивая мужчине руку, – Авриэль Роннер.
Обычный жест, принятый во всех кругах. Ничего такого в нем не было, но касание лорда Файса было таким, будто он притронулся к чему-то волшебному. Вашу руку хоть раз в жизни сжимали так, будто не собирались отпускать? А в глаза при этом смотрели пристально и с затаённой надеждой? Касались руки губами так, что от этого жеста пылали щёки?
– Тяв! Тяв-тяв-тяв…
У Пушка случился привычный для него припадок ревности. Псина принялась извиваться в моих руках и скалиться, норовя ухватить лорда Файса зубами за щеку. И только сейчас я поняла, что лорд-безопасник всё так же сжимает мои пальцы в своей руке.
– Ревнует? – рассмеялся мужчина.
– Он всегда такой, – пожала я плечами. – Ненавидит всё живое просто ради самого процесса.
Файс опять рассмеялся. Приятным, грудным смехом, похожим на далёкие звуки грома. Было в этом голосе что-то и в этом взгляде, похожем на морскую гладь. Что-то такое далёкое, почти забытое… стёртое из памяти… И я осторожно освободила руку от захвата.
– О боги!!! Помогите! Стража!!
Кричала женщина где-то во дворце, и, судя по тональности вопля, истерика у неё была настоящей. Почему я обратила на это внимание? Ну… при дворе и истерики, и обмороки, и слезы, и улыбки – почти всё наигранное и фальшивое. Здесь искренность можно встретить только в зависти и ненависти.
– Лекаря! – повторился вопль.
И мы побежали. Пушок злобно тявкал, но уже не брыкался, боясь, что я отброшу его на землю. Зонт, кстати, мы потеряли. Пару раз я поехала на размокшей от дождя земле, но крепкая рука Файса не дала мне рухнуть. Так он и держал меня за руку, пока мы бежали к дворцу.
***
– Самоубийство, – вздохнул мужчина, представившийся доктором Гриххером, – судя по положению тела, девушка перелезла через перила на втором этаже и прыгнула вниз.
Лорд Файс перевел взгляд туда, куда указал врач при разговоре. Мраморная лестница поднималась из холла на второй этаж, где располагались нежилые помещения, библиотека, курительный зал, бильярдная. Коридор второго этажа был открытым, и галерею защищали высокие перила. Да, случайно там нельзя было упасть, только спрыгнуть. У подножья лестницы лежала молодая девушка в одежде служанки.
– Она просто взяла и спрыгнула, – тараторила вторая горничная, что стояла рядом с доктором, – просто залезла на перила и…
Девушка запнулась, а потом разразилась рыданиями. Ещё миг, и она повисла на шее Рика, хватая его за рубашку. Женская истерика ужасна своей внезапностью. Она всегда пугала лорда Файса тем, что, как вести себя с истеричной женщиной, он понятия не имел. Но дама уже висла на его шее, захлебываясь рыданиями, переходящими в вой. Потом в скулёж.
– Тише, милая, – прошептал доктор, с силой отрывая горничную от лорда Файса.
Рик снова посмотрел туда, откуда предположительно спрыгнула горничная. Немалая высота. Только к чему такие сложности? Почему во дворце? Почему днём? Почему на глазах другого человека?
– А было что-то странное, перед тем как она прыгнула? – обратился Рик к хнычущей горничной.
– Нет, – выдохнула девушка, – Симона недавно обручилась. У них с Зигмундом было всё хорошо. Дело к свадьбе шло. Она счастливая ходила, только…
– Что?
– Два дня подряд головные боли её донимали, – пожала плечами девушка, – ни отвары, ни примочки не помогали. Ей даже голос слышался…
Рик перевел взгляд на врача.
– Проверю, что у неё с мозгом, – кивнул доктор.
Логичное предположение, если учесть головную боль, голоса, смену поведения на ровном месте. Во всей своей жизни лорд Файс руководствовался логикой. И логика прямо орала о том, что на ровном месте девицы, счастливые и готовящиеся к свадьбе, с балконов не прыгают. Или…
– И на наличие отравляющих и дурманящих составов проверьте кровь, – произнёс лорд Файс.
Доктор удивлённо изогнул бровь, так сильно, что даже пенсне на его носу съехало. Да, это предположение было странным, но во дворце быть могло всякое. Кто знает, что могла выпить или вдохнуть эта девица? И кому это «что-то» предназначалось. При дворе убивали – это факт. Убивали подло, хитро и незаметно – ещё один факт. Горничная могла быть случайной жертвой, а могла быть и пешкой, убранной с шахматной доски для другой фигуры.
– Проверю, – растерянно произнёс доктор.
Рик обернулся туда, где стояла Авриэль. Девушка подошла к телу горничной, растерянно глядя куда-то. Лорд Файс мог поклясться, что Ави побледнела и отшатнулась, будто увидела что-то жуткое. Странно, если учитывать, что прошлое место работы императорской фрейлины было городским госпиталем.
– Вы что-то увидели? – обратился лорд Файс к девушке.
Ави вздрогнула, вскидывая на него растерянный взгляд. Зрачки в её золотистых глазах расширились, будто от испуга, но девушка только мотнула головой, нервно искривив губы в подобии усмешки.
– Нет! Ничего… просто показалось, что эта горничная из нашего крыла, – неуверенно пролепетала Ави, – обозналась. У этой девушки зелёные глаза…
– У Симоны были карие глаза, – растерянно шепнула горничная.
– Да-да, – шепнула Авриэль, – карие. У этой девушки глаза карие…
Она поднесла руку ко лбу, как делают в приступе дурноты, и Рик уже собрался ловить обморочную леди. Все движения женщины были суетливыми и дёргаными, так ведут себя в спешке.
– Леди Роннер, вам дурно? – взволнованно произнёс доктор.
Ави снова покосилась на тело, которое уже уносили стражники. Это не была паника, отвращение или дурнота. Рик видел в её взгляде растерянность. Даже не страх.
– Да, я пойду… я прилягу, – затараторила Авриэль, поспешно отходя к лестнице.
Доктор, всё так же обнимая горничную за плечи, тоже кивнул Рику, уходя прочь из холла. Хотелось последовать за Авриэль, проверить, не стало ли ей плохо, но Рик силой заставил себя остаться на месте. Сейчас не время и не место бегать за хорошенькими фрейлинами. Да и гоняться за леди Роннер, словно влюблённый мальчишка, он тоже не мог себе позволить. Достаточно и того, что он отправился за ней в парк, убеждая самого себя в том, что это всего лишь осмотр территории.
Поэтому лорд Файс поднялся по ступеням туда, где должна была стоять горничная перед прыжком. Осмотрелся. Перила доходили Рику до пояса, а невысокой девушке они были по грудь, скорее всего. Немалых усилий стоило залезть на отполированный мрамор. Лорд Файс сам попытался закинуть ногу, будто собрался прыгать. Ещё то испытание для растяжки. А это была девушка в корсете, пышной юбке, переднике.
– Не проще ли было отравиться? – задал лорд Файс вопрос пустоте, – к чему эта эквилибристика?
Пустота отмалчивалась, Рик вздохнул и слез с перил. Оставалось ждать заключения врача. А до этого обойти дворец, проверить стражу, постовых в саду. Чувство ответственности за чужие жизни угнетало, будто он снова был на носу боевого судна, а за спиной притихшая команда ждущая распоряжений. Только на войне немного проще – там враг ясен и понятен, его расположение даже обведено кружком на карте. А в этой новой мирной жизни врагом мог оказаться тот, кого все считали другом или союзником.
