Текст книги "Его любимая Кошка (СИ)"
Автор книги: Анна Калина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Глава 14
Колеса кареты со скрипом катились по мостовой, покачивался экипаж, стучали копытами лошади. Говорят, учёные уже раздумывают о возможности увеличить количество мест в автомобилях. Но пока в авто умещалось всего два человека, а в привычную повозку, запряженную лошадьми, влезло четверо девиц средней комплекции. Императорская чета ехала в другой повозке, процессию замыкали две коляски со стражей. Стражники оцепили дорогу до оперного театра. Было чувство, что у нас не выход в свет, а партизанская вылазка.
В повозке было душно, весеннее солнце прицельным огнем бомбардировало чёрные крыши экипажей, раскаляя их докрасна, и, пускай уже наступил вечер, духота не исчезла. А ещё приторно пало духами Катриэллы, отчего меня так и тянуло высунуть голову в окно. Мы все нарядились по случаю театральной вылазки, но Кати опять решила затмить всех и вся. Одно то, что её с трудом затолкнули в повозку, говорило о многом… точнее, о многих юбках и оборках, которыми была обмотана леди Зьонге.
Лили тоже вырядилась, но соблюла меру в декоре и аксессуарах, и её голова не заваливалась набок под весом шляпки и массивных брильянтовых серёжек, как у Кати. Я осталась верна себе в минимализме. Вечернее платье не обязательно должно сверкать и переливаться, достаточно сдержанного блеска и минимальных украшений. Кати и Лили были одеты в светлые наряды, одна – в цвета слоновой кости, другая – в выбеленный розовый.
Фари отдала предпочтение лиловой, приглушённой и высветленной, гамме наряда. Гладкий корсет, открытые плечи, юбка в меру пышная. На мне был наряд небесно-голубого цвета, тоже, согласно последним веяниям моды, открывающий плечи и декольте. Юбка была двухслойной, нижний слой был из голубого атласа, верхний из полупрозрачной органзы. Все складки аккуратно разложены, сколоты и уложены сзади красивым шлейфом. Этот фасон был сейчас неимоверно популярен, и господин Харди самозабвенно экспериментировал с тканями и декором.
– Похоже, у него паранойя, – вздохнула Фари, поправляя шторку на окне кареты.
– У кого? – нахмурилась я.
Попытка вчитаться в либретто предстоящего спектакля не увенчалась успехом. Освещение в карете было скверным, повозку постоянно подбрасывало, и нас вместе с ней. За окном уже смеркалось и скоро должны были зажечь фонари. После трёх тщетных попыток чтения у меня пошла кругом голова.
– У Файса, – кивнула мне Фари, – люди «в штатском» чаще деревьев в кадках вдоль дороги расставлены.
В ответ я только плечами пожала. Его величество Маригор только взошёл на трон и уже много кому успел перейти дорогу своими реформами и новшествами. Почти все старые министры были сняты, во всех ведомствах прошли обширные кадровые перестановки. В стране многие точили зуб на молодого императора, а многие могли попытаться этот самый «зуб» всадить монарху в спину. Увы, порой старания для общего блага и процветания приносят людям врагов столько же, сколько тирания.
– Не думаю, что мы вправе обсуждать чью-то работу, не зная всех подробностей, – всё так же нейтрально пробубнила я и снова уткнулась носом в программку театра.
– Такой мужчина, как лорд Файс, явно знает толк в обороне, – влезла в нашу беседу Кати.
До этого она и Лили о чём-то своем шушукались сидя напротив меня и Фари, но стоило заикнуться о Файсе, как Кати приняла боевую стойку. Не для него ли леди Зьонге так вырядилась? Вон как сверкает! Все сороки империи уже приняли боевую готовность, ожидая выхода Катриэллы из кареты.
– То, что он выглядит, как разбойник с большой дороги, – хихикнула Фари, – ещё не значит, что он делает всё правильно. Это первый выход в свет императора, если не считать коронацию.
Кати открыла было рот, чтобы начать спор, но повозка уже свернула во двор театра, фыркнули лошади, останавливаясь, прекратился скрип колес. Двери в повозку распахнулись, являя нам высокого рыжеволосого мужчину с повязкой на глазу. Ранее я его во дворце не видела.
– Дамы, – мужчина поклонился, – моё имя Дик Стюарт, я провожу вас в императорскую ложу.
Дик Стюарт? Тот самый? Я внимательнее всмотрелась в лицо мужчины, которого лорд Файс назвал своим лучшим другом и нашим единственным свидетелем. Файс прислал мне подробный отчёт о том, что этот человек пережил, и весь день перед балом я пыталась отыскать хоть какие-то зацепки в скудных записях мистера Стюарта.
Одна за одной девушки вышли из повозки, опираясь на руку господина Стюарта. Я вышла последней, зачем-то в десятый раз проверяя вырез платья и заколки на причёске. Подтянула перчатку, сползшую чуть ниже локтя. Почему-то сейчас мне моё платье казалось скучным и неприметным на фоне пёстрых нарядов других девушек. Зря я не взяла у Фари помаду… Хотя кому какое дело? Я же для себя наряд выбирала, а не для всяких там… бородатых.
– Ты просто конфетка, – промурлыкал Руфус, возникая на сидении в карете, – все вокруг подавятся слюной. А Файс всем оторвёт руки…
– Брысь, – шикнула я на джинна, чувствуя, как заливает краской лицо.
Руфус недовольно фыркнул и растаял. Нужно было быть законченной дурой, чтобы не понимать слов Файса, сказанных вчера в парке. Что это было, как не признание? И я бы солгала, если бы сказала, что это внимание не было мне приятным. Это и пугало… Рядом с Эллериком Файсом я совершенно теряла связь с реальностью и переставала контролировать себя, свои эмоции и желания. Только вот нужны ли мне эти эмоции и переживания? Я три года жила спокойно, без страстей и потрясений, по осколкам собирая то, что осталось от моего сердца, растоптанного Инигором.
Я не крутила романов во дворце. Я была примером благоразумия и порядочности, чем заслужила среди фрейлин прозвище «ледышка». Я полностью ушла в дела империи, изучала политику и право, пытаясь быть полезной императрице и её сыну. И вот теперь у меня тряслись руки, будто у юной неопытной девицы, идущей на свой первый бал. К чему это? Я уже раз рухнула в чувства, будто в омут, без остатка растворилась в мужчине и чуть не потеряла всё. Точнее, тогда мне нечего было терять.
А сейчас? Я вон с Инигором никак не могу всё решить, а теперь ещё и Файс… Его настойчивое внимание может стоить мне карьеры и покоя… А что движет самим лордом– безопасником? Я не настолько наивна, чтобы поверить в любовь с первого взгляда. Не думаю, что мне стоило поощрять внимание Файса, нам жить во дворце бок о бок не один год (я надеюсь), да и общее дело у нас есть, требующее трезвого ума. Из кареты я выходила с чётким решением пресекать все ухаживания Файса на корню.
А выйдя из кареты, тут же поняла, насколько сложно мне будет сегодня в обществе лорда Файса. Его мощную фигуру видно было издалека, будто утёс посреди океана, он высился над своими подчинёнными. Когда из кареты вышел император с семьёй, Файс занял позицию позади венценосной четы, будто прикрывая тыл при отступлении. Файс был верен себе, как всегда одет сдержанно и скромно, только чёрные кружева рубашки сменились белыми, а расшитый серебром сюртук был синим вместо чёрного. Собранные в хвост волосы мужчины украшала чёрная атласная лента.
А потом взгляд безопасника выхватил в толпе фрейлин меня, это было точно. Я не сомневалась, что лорд смотрел на мою персону. На миг его губ коснулась едва заметная улыбка, и мужчина кивнул в знак приветствия. Мне кажется я не дышала, пока сверкающие синевой глаза Файса смотрели на меня, я читала в этом взгляде восхищение,
желание, страсть… И с горечью понимала, каких усилий мне будет стоить отвергнуть этого мужчину… Но нырять в отношения, которые больше походили на безумие, я не могла себе позволить. Первый раз совершать ошибку не страшно, это потом уже опыт пережитого рождает страх ошибиться вновь… К Инигору я никогда не испытывала такого притяжения, как к этому мужчине, которого знала совсем недолго. Точно помешательство, как ещё это назвать? Ничего хорошего из этого не выйдет.
***
Вход в ложу охраняли, в зале были расставлены стражники. Лорд Файс учёл все варианты, так что почти не волновался за жизнь Маригора… Почти. Потому и император, и его супруга сидели подальше от края балкона. Им было хорошо видно сцену, а из зала их можно было рассмотреть с большим трудом, и в любой подозрительной ситуации они легко могли упасть на пол. Нил так и вообще ушёл дремать в кресло у самой стены. Бедный ребёнок, зачем ему опера? Хотя это первый выезд императорской четы за пределы дворца…
Оперу Рик не любил. Никогда не мог понять, что люди находили в бессмысленном и неразборчивом визге под пафосную музыку. Лорду Файсу нравилась музыка попроще, вроде той, что пели под аккомпанемент гитары. Как делала это Авриэль… И Рик перевёл взгляд туда, где сидели императрица Иллария и Авриэль Роннер. Сейчас, в темноте зала оперы, в тени дальнего угла императорской ложи, Рик мог вдоволь глазеть на леди Роннер и не бояться быть пойманным за этим делом.
Лорд Файс прислонился к стене спиной и с наслаждением изучал открывавшийся «вид» на спину Авриэль. Высокая причёска из завитых локонов, одна прядка выбилась из пучка и тонкой спиралью упала на спину девушки, переливаясь золотистыми бликами в свете свечей. Свет от сцены обрисовывал профиль девушки, пятнами ложился на открытые плечи, заставлял сверкать шпильки с камнями в причёске. Авриэль шёл голубой цвет платья, а простой крой подчеркивал изящество и красоту девушки. Ничего лишнего, ведь наряд подобен раме – призван подчеркнуть достоинства картины, а не заменить её.
– Лорд Файс? – пропищал кто-то рядом, – вам нравится опера?
И Рика дёрнули за рукав сюртука. Зьонге… Лорд Файс чуть не застонал, когда увидел рядом дочь министра. Подобно островной аборигенке, она обвешалась украшениями вся, будто надела всё самое красивое сразу, затрудняясь выбрать что-то определённое. Даже в полумраке сверкала ярче, чем фонари на улице. И ещё этот глуповатый взгляд с хлопающими ресницами… На кого он рассчитан?
– Я здесь на работе, – мягко произнёс Рик, – мне некогда наслаждаться оперой.
Должна же она понять, что он занят и вести светские беседы не намерен? Ну не до конца же она дура?
– Я тоже не люблю оперу, – призналась леди Зьонге, – можно я постою рядом с вами, там так скучно. Все слушают музыку.
И юная особа абсолютно не стесняясь положила свою руку на плечо Рика. Лорд Файс внимательнее вгляделся в пустой взгляд леди Зьонге и пришёл к горькому выводу – его тонкий намек вряд ли смог достигнуть мозга девушки.
– Сударыня, – осторожно снимая руку девушки со своего плеча, шепнул Файс, – я не очень умею вести светские беседы. Я скучный солдафон. И у меня работа…
Девушка оглянулась по сторонам, кокетливо прикусывая губу. Улыбнулась и подмигнула Рику. Что? Что значил весь этот спектакль? Она думает, что кокетничать с ней Рику мешают свидетели? Или решила, что её милого личика и пошлых наклонностей достаточно, чтобы мужчина побежал за ней сломя голову, будто олень во время гона?
– Мы бы могли прогуляться во время антракта во внутреннем дворике театра, – шепнула девушка, – мне так интересно послушать ещё про ваши морские приключения. Про острова и аборигенов.
Лорд Файс улыбнулся. Сдержанно. В этот самый момент в сторону Рика обернулась Авриэль, она едва заметно повела плечом, будто разминала шею, и бросила косой взгляд на безопасника. Больше лорд Файс на леди Зьонге даже не смотрел и, отвечая ей, всё так же продолжал глядеть на леди-Кошку.
– Нет, – с твёрдостью в голосе произнёс Рик, – я буду занят охраной императора. Но могу вам подобрать перечень литературы, с описанием аборигенов, моря, островов. Всего, что будет вам интересно. Во дворце обширная библиотека.
На Зьонге всё же пришлось глянуть. Рик галантно поклонился очумевшей девице. Было видно, как кривились её губы и темнел от гнева взгляд. С чего она вообще решила, что Рику есть до неё дело? Леди Зьонге гневно хмыкнула и снова прикусила губу. Она точно заметила взгляд безопасника, который тот так неосмотрительно бросил на Авриэль Роннер. Зьонге гордо удалилась туда, где в облаке оборок и бантиков сидела её подруга. Такая же дворцовая пустышка, леди Норгас. Они принялись шушукаться, Зьонге только дёрнула плечом, обмахиваясь веером. Сама виновата, Рик был галантен.
Глава 15
Тихая трель театрального звонка сообщила про начало антракта, и человеческий океан, в золоте и бриллиантах, двинулся прочь из зала. Нил оживился в своем закутке и начал канючить у родителей мороженое, которое ему клятвенно пообещали за тишину и покой в ложе. В итоге юного принца вручили унылому Джеймсу, и тот отправился с мальчиком в кабинет для отдыха. Туда же двинулись и Маригор с Илларией, которым по этикету и из соображений безопасности не стоило ходить по коридорам театра. Рик всё проверил, проследил, проводил. Выдохнул.
Лорд Файс решил, что, пока его подопечные под надёжной защитой, он имеет право тоже слегка отдохнуть и развеяться. Сидеть в комнате, где тарахтела, будто сорока, леди Зьонге, было выше сил Рика. Ещё и Маригор сурово погрозил брату пальцем, когда Рик собрался стоять у двери вместе со стражей. Да ещё и Авриэль вместе со своей подругой Фариэллой Льюис удалились в сторону внутреннего дворика. Почему бы не прогуляться и не осмотреть гостей театра, а заодно и не поболтать с леди Роннер чём-нибудь приятном. И совершенно постороннем. Не в какой-то совершенно дикой или позорной обстановке, а сейчас, при свете газовых ламп и под звон фужеров с шампанским. И Рик пошагал в толпу, на ходу пытаясь вспомнить хоть часть из того, что творилось на сцене. Там точно кто-то страдал, кто-то умер, и потом все страдали уже вместе. Уже есть тема для беседы.
– А вот и ты! – произнёс возникший в воздухе Руфус.
Призрачный лис вынырнул из пространства, кокетливо подпирая хитрую мордашку хвостом. В сверкающем позолотой и огнями зале это потустороннее создание смотрелось очень органично, но всё же о людях вокруг не стоило забывать.
– А вот и ты, – в тон джинну, прошептал Рик.
Присутствие Руфуса и его вездесущий контроль уже начинали раздражать Рика. Лорд Файс восхитился в очередной раз выдержкой Авриэль, которая этого нахала терпела с завидным спокойствием.
– Ави там, – игнорируя раздражение безопасника, сообщил Руфус и хвостом указал в сторону внутреннего дворика, – А Фари «случайно» уронила на себя бокал с шампанским.
И джинн очень выразительно «поиграл» бровями, всем своим видом давая понять, благодаря кому случилась такая удачная «случайность». Рик нахмурился, не очень довольный таким активным участием в его личной жизни. В свои года лорд Файс считал себя в состоянии самостоятельно найти возможность заговорить с понравившейся женщиной. Руфус хмыкнул и исчез.
Авриэль и вправду оказалась во дворе, куда вели распахнутые стеклянные двери. Воздух пах свежестью, зеленью и теплом солнечных лучей, которыми «дышала» земля и деревья. А ещё эта пьянящая, слегка пряная сладость начавших распускаться цветов на деревьях. Такие вечера были созданы для томных взглядов и трепетных объятий, для задушевных бесед и для признаний…
Авриэль стояла чуть вдалеке от входа в театр, куталась в лёгкую шаль и заворожённо смотрела в небо, где сверкал чётко очерченный лик луны. Чуть напуганный, стыдливо прикрытый полупрозрачным облачком. Если бы лорд Файс не знал, где девушка, то и не отыскал бы её. Спряталась в тени деревьев у самой стены здания. Захотелось подойти к ней и обнять со спины, вдохнуть запах её волос, прижать к себе. Наконец, открыть свои чувства.
– Прекрасный вечер, – произнёс Рик вопреки желаниям, вставший рядом с Авриэль и, как и она, глядя на небо.
Даже руки за спину спрятал, чтобы не поддаться искушению в такой волшебный вечер. Ави вздрогнула и осторожно повернулась к Файсу. Мягко улыбнулась. Только её прямая спина и излишне развёрнутые плечи насторожили Рика. Романтически настроенные девушки не напрягаются так, будто собрались драться.
– Да, вечер волшебный, – шепнула в ответ леди Роннер, раскрывая веер, – я всегда любила весну. Самая волшебная пора.
Взмах веера, и качнулся тонкий локон на виске Авриэль. Девушка смотрела на Рика спокойно, даже умиротворённо, и лорд Файс слегка нервно улыбнулся, судорожно подбирая слова для беседы. Но все темы и идеи куда-то разбежались, оставив лорда Файса один на один с дамой его сердца и окаменевшим языком.
– И опера замечательная, – ляпнул безопасник, готовый умереть от стыда.
– Жаль, что там такой печальный финал, – пожала плечами Ави.
– Правда?
Авриэль согласно кивнула, печально улыбнувшись. Едва заметный ветерок с тихим шелестом затаился в кроне дерева за спинами пары, спустился в траву, пробежался по молодым побегам и нырнул Авриэль под шаль. Голубой шёлк сполз с девичьего плеча, бесформенной лужей стекая к её ногам.
Нельзя было упускать такой момент. И Рик не упустил, тут же подхватывая материю. Безумно приятно было укутать плечи девушки, смотреть на её запрокинутое лицо, тонуть в золотистых глазах, с лёгким волнением убирая с её лица прядь волос.
– Не нужно, – едва слышно шепнула Ави и убрала руку Рика со своего плеча.
– Чего не нужно? – удивился лорд Файс, всё ещё сжимая краешек шали.
Авриэль всё же улыбнулась, так, что слова были уже излишними. Осторожно забрала из пальцев Рика край шали.
– Не нужно этого всего, – мягко шепнула девушка, – вы безумно мне приятны, лорд Файс. Вы прекрасный человек. Но я не ищу, с кем завести роман во дворце.
– Мне кажется, вы меня неверно поняли, – прищурился Рик.
– Правда? – Ави изогнула тонкую бровь, – и вы пришли сюда не ухаживать за мной? А бокал у Фари из рук выпал сам по себе?
Вот! Рик чуть не выругался, в уме поминая Руфуса такими словами, что и черти в аду бы покрылись стыдливым румянцем.
– Не буду скрывать, что вы мне нравитесь, – с лёгким рычанием произнёс Рик, – очень нравитесь, Авриэль.
Она не сразу ответила, глядя на Рика с лёгкой растерянностью. Кусала нижнюю губу и теребила ручку веера. Женщина, которая хочет отказать, выглядит слегка не так, во взгляде Авриэль явно читалось сомнение, и лорд Файс решил, что для лёгкого абордажа самое время. Чем он рискует? Ему уже отказали.
Авриэль тихонечко пискнула, когда Рик дернул её за руку, заставляя прижаться к себе. Нельзя было давать ей возможность сомневаться, нельзя было давать шанс раздумывать.
Осознание, какая она хрупкая, будто хрустальная, совершенно лишало чувства реальности.
Ни один алкоголь в мире так не бил по рассудку, как этот поцелуй. Наверное, так тонущий хватает ртом воздух – жадно, неудержимо. Словно в этом вдохе вся его жизнь… страсть. И будь он проклят, если Авриэль не подалась вперёд сама. Рик перестал держать руки Ави, только медленно скользил пальцами по мягким ладоням, по голубым ниточкам вен на запястьях. По корсажу, шее.
Бархат кожи, запах цветов жасмина, пульсирующая венка над ключицей. Поцелуй походил на безумие, дурманящее состояние, как после алкоголя. Авриель запускала пальцы ему в волосы на затылке, обнимала за шею, прижимаясь теснее. Стоило большого труда не распаляться до той крайности, когда ни опасность быть застигнутым, ни нормы морали уже не кажутся важными.
Из здания театра послышался тихий хлопок. Ещё один. А потом несколько взволнованных выкриков, переходящих в гул толпы. Даже настолько дезориентированный лорд Файс понял сразу, что слышит выстрелы.
***
Никогда не думала, что можно сгорать от стыда и продолжать творить глупости. Как так вышло, что, собираясь остановить ухаживания Файса, я оказалась повисшей на его шее? Стыд, жар, головокружение. Будто прыжок в холодную воду, когда ледяные струи сковывают тело и выветривают из головы все мысли, а потом приходит разливающееся по телу тепло. Звук выстрела я услышала будто во сне и тут же с ужасом отпрянула от Файса, понимая то, в каком виде нас могли застать в этом закоулке, и то, какой ужас может сейчас твориться в театре.
– Как они не вовремя, – послышался печальный голос Руфуса, – не могли начать убивать всех позже…
Призрачный лис разлёгся на ветке дерева, лениво болтая спущенной лапой, и печально глядел на небо. Меня неприятно кольнули его слова, полные вальяжного равнодушия. А ещё это его утверждение, будто он знал о предстоящих событиях и выстрелы его расстроили, но не удивили.
– Ты знал? – прошипел Файс.
Руфус гордо испарился, обиженно закатив глаза. Я выпуталась из медвежьих объятий безопасника и тоже с укором взглянула на джинна. К его скотскому отношению к окружающим я уже привыкла… Но это!!! Файс без лишних слов бросился к театру, откуда были слышны выкрики и истеричный женский визг. Не задумываясь поспешила следом, на ходу соображая, чем могу помочь пострадавшим.
Двери театра, которые кто-то заботливо прикрыл, с грохотом распахнулись, послышался звон разбившихся стекол, одна из створок печально повисла на вывернутой петле.
Мужчина в дорогом фраке вылетел во двор, оглядываясь явно в поисках путей отступления. Слышался топот его преследователей. Файс оказался проворнее, перегородив беглецу дорогу своей внушительной персоной. То, что ему хватит сил свалить преступника одним ударом, я не сомневалась. То, что беглец выстрелит, не сбавляя темпа бега, – стало неожиданностью.
Я видела вспышку воспламенившегося в воздухе пороха, видела искры, посыпавшиеся в траву. Сизую змейку дыма, витой спиралью потянувшуюся в небо. Файс всё же выбил оружие из руки нападавшего и тут же влепил ему такой удар, что мужчина рухнул под ноги своим преследователям будто куль с мукой. Я затормозила рядом с Файсом, с ужасом проследив то, как бесчувственное тело бухается в траву. Хоть бы дух, вышибленный из этого господина, не покинул его тело навеки.
– Что у вас там происходит? – рявкнул Файс на подчинённых.
– Всё под контролем! – в ответ отчитался один из офицеров, вытягиваясь в струнку, будто на параде, – нападавший был замечен до выстрела, отстреливаться стал при попытке его задержать! Императорская семья в безопасности и была готова к эвакуации!
Файс странно сместил центр тяжести тела, будто у него затекла нога, я с подозрением глянула на лорда. Смутное беспокойство зародилось в душе.
– Пострадавшие? – уточнил спокойнее Файс.
– Отсутствуют! – продолжал чеканить офицер.
Во дворике было темно, и света, падавшего из двери театра было недостаточно для хорошего освещения… но расползавшееся пятно крови на рубашке Файса я могла увидеть совершенно отчётливо. Я без лишних сантиментов протянула руку, отодвигая в сторону край камзола безопасника, Файс тоже посмотрел на себя, удивлённо приподнимая бровь.
– Царапина, – нервно отмахнулся от меня мужчина… и снова пошатнулся.
Если бы не моя реакция и не подставленное Диком Стюартом плечо, то лорд-безопасник рухнул бы на землю. Кровь стремительно пропитывала ткань рубашки, багровое пятно ползло по кипенно-белой материи. А я, придерживая Файса, зажимала ему рану на боку, пытаясь остановить кровотечение.
– Его нужно срочно везти к доктору Гриххеру, – хмурясь, произнесла я, – ранение серьёзное, рану, скорее всего, нужно зашивать.
Офицеры принялись метаться, кто-то уже уводил очухавшегося «виновника всего веселья», заломив тому руки. Кто-то требовал коляску к чёрному ходу. Я с ужасом наблюдала, как стремительно бледнел Файс. Принялась расстегивать пуговицы на рубашке мужчины, стараясь не причинять ему боли большей, чем причинило ранение.
– Вы потерпите, – бормотала я, оголяя залитую кровью кожу, – я перевяжу ранение, и мы помчимся к доктору. Жить будете…
Судя по ране, пуля осталась сидеть в ней, выходного отверстия я не обнаружила. Ранка была аккуратной и круглой, что лишало надежды на касательное ранение. Паршиво. Очень паршиво.
– Не волнуйтесь вы так, – хрипло шепнул Файс, – меня уже не раз ранили, латали, бинтовали…
Я кивала, затягивая повязку из голубого шёлка. Ранили Файса, может, и не раз, вон сколько швов на теле, но в мирной жизни ещё обиднее умереть от руки какого-то безумца, чем от пули врага. И отчего-то хотелось плакать. Сильно хотелось, и я прикусила губу, стараясь не разрыдаться прямо сейчас, когда пальцы становились липкими от чужой крови. Истерику я умела обрубать на корню, так как она могла стоить жизни тому, кого я спасала. Только холодный ум и анализ, холодная голова и связные мысли. Потом приду к себе в спальню и выпью успокоительного.
Файс и вправду был бывалым солдатом, в глаза бросился заметный шрам под ребрами. Странный, формой напоминавший то ли обрывок ткани, то ли флаг… И я удивлённо подняла взгляд на лорда-безопасника, понимая, что сама когда-то зашивала похожую рану, которую мой наставник назвал «работой художника». Только того матроса звали Рик, и фамилия его была совсем не Файс…
– Господин Харс? – удивилась я, чуть отклоняясь от мужчины. – Рик?
– Это сокращенное от Эллерик, – улыбнулся лорд Файс, – мне тогда было сложно говорить. Медсестра записала данные как услышала…
Тогда мой подопечный не носил бороду и длинные волосы. Его лицо закрывали бинты, а открытый участок кожи был покрыт струпьями заживавших ожогов… Я не помнила лиц…но я научилась узнавать шрамы…
