355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анна Грейси » Похищенная принцесса » Текст книги (страница 11)
Похищенная принцесса
  • Текст добавлен: 20 сентября 2016, 15:44

Текст книги "Похищенная принцесса"


Автор книги: Анна Грейси



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

 Через какое-то время Итен осознал, что Тибби молчит. Уж слишком притихла. Он не мог разглядеть ее лица, оно было закрыто котом. Он наклонил голову и заглянул сбоку. По ее щекам катились слезы. Ему хотелось сказать что-нибудь утешительное, но ничего не приходило в голову. Раздалось хлюпанье. Итен вытащил платок и вручил женщине. Тибби отстранила кота и взяла платок, невнятно поблагодарив. Она вытерла щеки и высморкалась не по-женски основательно. Кот месил лапами и впивался коготками в ее ноги.

– Простите, – пробормотала она, – вы спасли Кисоньку, а он для меня важнее всего на свете. Я понимаю, что мне повезло, и стараюсь стойко держаться. Вот поэтому я и пришла сюда. Не хотела, чтобы Калли видела меня такой. Она во всем винит себя, я знаю.

– Не она же сожгла коттедж.

– Знаю. Но Калли знает кто это сделал и … Она несет всю тяжесть мира на своих плечах, эта девочка. Всегда все близко принимает к сердцу. В этом ее сила, но также и слабость.

– Сдается мне, вам бы со своими плечиками разобраться, собственными. Не о ней бы вам переживать. Это ведь вы все потеряли.

– Я все не потеряла. Просто вернулась к тому, с чего начинала после смерти папы. За исключением того, что у меня тогда были… были книги.

Эти слова вызвали новую борьбу с вернувшимся приступом слез.

Ее решение принять ситуацию так безропотно неожиданно тронуло Делани. В порыве души Итен похлопал ее по плечу. Ему больше были знакомы другие женщины, которые слишком явно выказывали свои чувства. Его последняя любовница Долорес швыряла вещи и громко и драматично рыдала. Такое Итен понимал.

 Спустя несколько мгновений Тибби справилась с собой и еще раз основательно высморкалась.

–  Простите. Книги – вот потеря, которая тревожит меня больше всего.

– Книги? – осторожно переспросил Итен. Она ведь потеряла дом со всеми этими милыми мелочами, такими чистенькими, сияющими и явно любимыми, а убивается лишь по книгам?

– О, да. Мои книги – самое дорогое, что у меня было. Некоторые из них принадлежали папе. Он был прекрасным учителем, знаете ли, и у него были редкие и незаменимые книги. А другие … некоторые из них были, как друзья, они так поддерживали меня.

– А, – сочувственно протянул Итен. Он понятия не имел, о чем она толкует. Друзья-книги? Поддерживали ее?

 Единственная книга, пригодившаяся Итену, была та, которую он с парой товарищей сжег одной холодной ночью в горах Испании. Кто-то нашел ее в разграбленном доме. Большая книга. Она согревала их час или два.

 Он не понимал, не знал, что сказать, чтобы утешить ее. Кроме лошадей, он не имел собственности, только одежду, да так, несколько мелочей. Ничего такого, чего нельзя было не сунуть в ранец. Итен выглянул в покрытое солью окно. Снаружи почти стемнело.

– Коттедж всегда можно отстроить, – произнес он.

– Я не могу  себе это  позволить. У меня была отложена небольшая сумма денег, но только лишь, чтобы кое-как сводить концы с концами вместе с моими курочками и садом. Коттедж был моей единственной собственностью. Это имущество позволяло мне сохранять независимость – оно да еще мизерная плата, которую я получала, давая уроки музыки.

– Так что вы будете делать?

Тибби вздохнула.

– Полагаю, мне вновь придется пойти в гувернантки.

– А вам это не по душе, мэм?

Она не ответила. Просто снова взяла кота и зарылась лицом в его шерсть.

Итен понял, что значит ее молчание. Он снова похлопал ее по плечу. Под его огромной нескладной лапой словно трепыхалась хрупкая маленькая птичка.

Кот послал ему злобный взгляд. Итен чихнул.

* * *

После ужина Калли поцеловала Ники, пожелав ему спокойной ночи, и спустилась вниз. Что это был за день. Впрочем, по мнению Ники, это был лучший день в его жизни.

Она не сомневалась, что для Тибби это был самый худший день в ее жизни.

Калли присоединилась к остальным в гостиной. Тибби сидела у камина с котом на коленях, разговаривая с Гэбриэлом. Мистер Делани устроился рядом за столиком и играл сам с собой в карты.

– Я объясняю мистеру Ренфру и мистеру Делани, что решила вернуться к своему бывшему занятию. Я снова буду гувернанткой, – обратилась к ней Тибби. – Если ты не возражаешь, Калли, я попросила мистера Ренфру взять меня в Лондон вместе с тобой. Нужно будет купить кое-какую одежду, и к тому же Лондон – лучшее место, чтобы обеспечить меня работой.

– Нет нужды искать работу, – тут же заявила Калли, – я найму тебя в качестве гувернантки для Ники.

 Тибби затрясла головой.

– Нет, моя дорогая. Это очень любезно с твоей стороны, но я недостаточно образована для того, что требуется Ники. Я вполне обучена, что касается воспитания молодых девиц, и немного смыслю в математике, но что до греческого, латыни и всего прочего, то этого и в помине нет.

– Тогда я найму тебя в качестве моей компаньонки.

Тибби прямо посмотрела на нее и заявила твердым голосом:

– Принцесса Каролина, вы не несете ответственности за то, что мой коттедж разрушен, И я не буду у вас на содержании.

Калли одарила ее несчастным взглядом. Она отвечала за пожар в коттедже. Если бы она не искала убежища у Тибби, этого бы ничего не случилось. Но у Тибби имелась своя гордость.

Гэбриэл наклонился вперед.

– А не согласитесь ли вы послужить у меня, мисс Тибторп?

Тибби нахмурилась.

– В какой должности?

– В должности гувернантки. Мне нужно, чтобы кто-нибудь научил юного Джима читать и писать.

– Что? – воскликнул Итен Делани. Гэбриэл холодно взглянул на него, и тот вернулся к карточной игре.

– Видимо, скорей всего отец Джима не вернется, а миссис Барроу настойчиво стремится ввести чертенка в мой дом. Мне ничего не остается, как заняться его воспитанием.

 Калли испытала восхищение от этого решения, как, впрочем, и недоумение, и в немалой степени подозрительность. Взять осиротевшего сына рыбака и платить кому-то за его воспитание крайне не соответствовало принятым в обществе правилам.

 Тибби нахмурила брови: конечно же, ее одолевали те же сомнения, что и Калли. Но она осталась без дома и нуждалась в заработке. И поскольку она не примет милостыню от своей бывшей ученицы, то было бы неразумно отклонять вполне законное предложение должности.

– Если вы уверены, мистер Ренфру, то, безусловно, я принимаю ваше предложение, премного благодарна. Я буду обучать Джима до тех пор, пока он не достигнет достаточного уровня, чтобы занять место в деревенской школе наравне с другими мальчиками своего возраста. После этого я больше не буду злоупотреблять вашим великодушием.

– Думаю, это могло бы стать подходящей платой, – он вручил ей полоску бумаги, на которой была написана цифра.

Тибби взглянула на нее и зарумянилась.

– Это очень щедро, – с запинкой произнесла она.

– Чепуха, с этим парнишкой хлопот не оберешься, я уверен. Острый, как клинок, но с зазубренными краями. Полагаю, он всю жизнь рос сам по себе.

 Тибби улыбнулась.

– О, я не против им заняться. Мне нравится Джим и его зазубренные края. У него смелая и любознательная натура. В данное время я стану учить обоих мальчиков вместе. Имея столь разное происхождение, они многому могут научиться друг у друга.

Итен оторвался от карт.

– Чему может наследный принц научиться у такого парнишки, как Джим, который даже имя свое писать не умеет?

 Тибби повернулась к нему и сдержанно произнесла:

– Только из-за того, что Джим не имел возможности учиться, не следует предполагать отсутствие у него здравого смысла и преуменьшать ценность его существования для общества, мистер Делани. Чуть подучившись, кто знает, что Джим сможет осуществить в своей жизни? Люди рождаются в нищете и невежестве, но не обязаны пребывать в них вечно.

Она сложила свое шитье и отложила в сторону.

– Наверное, я подхватила несколько радикальных идей от своего отца, но я верю, что люди могут многому научиться, если встанут на место других.

Итен уставился на нее.

– Помимо прочего, – продолжила Тибби, – я полагаю, что большая часть знаний Ники будет черпаться из книг. С другой стороны, у Джима, хотя и совсем неграмотного, имеется обширный запас познаний об окружающем мире. И превосходство в их практическом применении.

– Мисс Тибторп, какая досада, что вы никогда не встречались с моей бабушкой Гертой, – заметил Гэбриэл, – думаю, вы бы нашли с ней общий язык.

Он кивнул в сторону портрета женщины с суровым взглядом.

 Тибби нахмурилась, словно только что вспомнила кое-что.

– Как я могу учить Ники с Джимом, когда вы забираете его завтра в Лондон?

Гэбриэл выглядел удивленным.

– Вы поедете с нами, конечно. Вы же сами сказали, что вам требуется пройтись по магазинам.

– Да, я так думаю… но, что насчет Джима?

– Он тоже поедет. Мне кажется, ему придется по вкусу поездка в Лондон. И в долгом путешествии у Ники будет товарищ.

– Но как мы узнаем, в самом ли деле его отец скончался? Мы не можем просто так взять ребенка, словно какого-то потерявшегося щенка, и увезти его из прихода.

 Гэйб задумался.

– Вы правы. Разузнаю-ка я побольше об этом деле.

Он повернулся к Калли.

– Принцесса, могу ли я заинтересовать вас игрой в карты? И, Итен, может, мисс Тибби предложит тебе сыграть в шахматы. Прошлым вечером я заметил, что, кажется, она весьма неплохо знакома с этой игрой.

Несколько мгновений спустя Калли оказалась с картами в руках, хмуря брови в попытке вспомнить правила игры в безик. Без видимых усилий Гэйб все устроил: работу для Тибби, будущее Калли, обучение ее сына и Джима, и к тому же нашел им развлечения на весь вечер.

– Почему вы взяли на себя заботу о воспитании первого попавшегося осиротевшего мальчика? – спросила его Калли, пойдя картой наудачу.

Гэйб взглянул на портрет.

– Это все наследие бабушки Герты. Она частенько подбирала беспризорных, никому ненужных мальчишек. Полагаю, что именно так миссис Барроу и стала на нее работать – они с бабушкой оказались родственными душами, находящимися на противоположных концах общественной лестницы. Бабушка Герта пригрела меня, а миссис Барроу дала приют Гарри.

Он сделал ход.

– Бабушка Герта устраивала наше будущее, а миссис Барроу по-матерински заботилась о нас.

– Но я думала, что Гарри – ваш брат.

– Единокровный брат, – поправил ее Гэйб, – родился не на той стороне одеяла. У нас один отец, но мать Гарри была служанкой. Когда она обнаружила, что ждет ребенка, мой отец заплатил деревенскому кузнецу, чтобы тот женился на ней.

– О, – произнесла Калли, не зная, что сказать, поскольку затруднялась спросить, а не родился ли он тоже не на той стороне одеяла. Она выложила еще одну карту.

– Моя матушка была замужем за отцом, – уточнил Гэйб, – но в то время они ужасно ссорились, и к тому же оба изменяли друг другу, поэтому, когда она заявила отцу, что я не его сын, он ей поверил.

– Но это же чудовищно! – воскликнула Калли. – Как она могла так поступить с ним? И с вами?

 Гэйб пожал плечами.

– Полагаю, их брак был хорошо известен своими бурными сценами. Или следует сказать: печально известен?

– Что означает: вы полагаете? Разве вы не знали?

– Нет, не знал. Они мирились, когда мне было три года, и снова, когда мне исполнилось шесть, но отец не позволил моей матери привезти меня домой ни в один из этих случаев. Меня воспитывали в Лондоне. Он терпеть меня не мог и отказывался видеть, хотя она настаивала, что я его законорожденный сын,  – Гэйб пожал плечами, – он так ей никогда и  не поверил.

– Но это же ужасно.

– Вообще говоря, нет. У него не было оснований верить ей, ее супружеские измены стали столь же притчей во языцех, как и его собственные.

Калли нахмурилась.

– Тогда откуда… – начала принцесса, но замолчала. У нее чуть не вырвался неуместный вопрос. Она прикусила губу.

– Откуда я знаю, что действительно прихожусь сыном своему отцу? – продолжил за нее Гэйб. – А я ведь предупреждал вас насчет прикусывания губок – вы делаете все не так. Хотите, чтобы я снова показал, как надо?

Калли почувствовала, как запылало лицо.

– Прекратите! – зашипела она. – Не перед всеми же!

Гэйб тяжело вздохнул.

– Суровы же вы с мужчинами, знаете ли. Так на чем мы остановились? Ах, да. Вас интересует, почему я уверен, что не являюсь незаконнорожденным? – напомнил Гэбриэл и, прежде чем она сообщила ему, что не столь невоспитанна, чтобы интересоваться такими вещами, продолжил: – У нас с Гарри лишь несколько месяцев разницы, но между нами заметно сходство. Разве это не служит объяснением?

Да, это так. Очевидно, при разных матерях сходство они получили от его отца.

Впрочем, это не объясняло, почему они с Гарри выросли вместе, и почему его воспитывала бабушка Герта, а Гарри рос как трава в поле. Ей не составило труда понять, почему он говорил о себе, как о нуждающемся ребенке. В столь ужасной ситуации таким бы стал любой.

– Вы говорили, что росли вместе с Гарри.

– Да, бабушка Герта взяла нас под свое крыло, – Гэйб резко кивнул головой в сторону женщины на портрете, – незамужняя тетушка моего отца, наглая фурия, которую большинство людей боялось до смерти.

Глядя на портрет, Калли могла хорошо себе это представить.

– В один прекрасный день она заявилась в лондонский дом моей матери, решительным шагом прошла в детскую и просто-напросто конфисковала меня. Заявив матушке, что та неспособна вырастить дитя, не говоря уже о наследнике Ренфру, и что она, тетушка Герта, с настоящего момента займется этим сама. Потом сграбастала меня – в буквальном смысле, думаю, мне было около семи, – вручила кучеру, как посылку, и умчала нас в своей карете.

Калли была потрясена.

– И ваша матушка не боролась с ней?

Гэйб чуть покачал головой.

– Матушка ни слова не вымолвила. Наверно, ей стало легче, что я убрался с дороги.

Калли не могла понять беспечность, с которой он рассуждал об этом.

– А я бы убила каждого, кто попытался  бы отнять у меня сына.

 Гэйб улыбнулся.

– Охотно верю. Впрочем, бабушка Герта была не из тех, кому смели перечить. Большинство окружающих боялось ее.

– И неудивительно, судя по ее поведению. Бедный малыш. Вы, должно быть, сильно боялись.

Он побил козырем ее карту.

– Поначалу так и было. Впрочем, прошло совсем немного времени, и  я понял, что под внешностью этого Аттилы в женском обличье скрывается воистину золотое сердце. Бабушка Герта была просто-напросто само очарование.

Он взглянул на портрет и поднял бокал, провозгласив тост:

– За бабушку Герту, сделавшую из меня человека, каков я на сегодняшний день.

И выпил.

Калли наблюдала, как пришло в движение его мощное горло, пока он пил. Бабушке Герте было чем гордиться.

– А Гарри воспитывался сам по себе? – спросила она чуть погодя.

 Гэйб отставил бокал в сторону.

– Гарри был сильно похож на Джима, когда я впервые встретил его – дикий маленький оборвыш. Но бабушка Герта выучила его – она обучала нас вместе и, к ярости отца, послала в школу, где он когда-то учился. В конечном счете, он нас оттуда забрал, тогда взамен она отправила нас в Харроу, чем разозлила отца почти в той же степени, – вспомнив, он усмехнулся, – бабушка Герта была радикалкой и не придерживалась правил вежливости и манер аристократии. И в то же время она была превеликой снобкой, считавшей, что Ренфру – даже незаконнорожденные – превыше всех на свете. Она завещала мне свое состояние, но Гарри она тоже оставила наследство, а моя доля имеет дюжину оговорок. Принятие на службу мисс Тибторп будет удовлетворять одной из них. Бабушке Герте доставило бы удовольствие обучение сына рыбака совместно с наследным принцем. И ей бы очень понравился ваш мальчик. Больше всего она восхищалась храбростью.

* * *

Им предстояло отправиться в Лондон сразу же после завтрака. Калли и Тибби упаковали свои скудные пожитки, и сундуки ждали своего часа в холле. Кисонька сердито завывал внутри плотно сплетенной ивовой корзинки, одна его рыжая лапа яростно норовила зацепить каждого, кому посчастливилось проходить мимо в пределах досягаемости. Рядом сидела Юнона, изредка принюхиваясь к корзинке и с интересом наблюдая, как рыжая лапа кота безуспешно пытается шлепнуть по ней.

Завтрак проходил спокойно. Миссис Барроу оказала им честь и приготовила горы бекона, яиц, острые почки, копченую рыбу, кучу ломтиков хлеба и горячий ароматный кофе, но, казалось, ни у кого не было желания хорошо подкрепиться, кроме Гэбриэла.

– Мистер Гэйб! – миссис Барроу ворвалась в столовую. – По дороге едет сэр Уолтер Тинкнелл с парой своих людей, и с ним еще солдаты – с полдюжины – иностранцы, полагаю, и все верхом.

Все поспешили к окну. Действительно, по дороге спускалась небольшая кавалькада. Во главе ехало двое мужчин. Один – краснолицый, пожилой и толстый, облаченный в тесное синее пальто с большими золотыми пуговицами – ехал верхом на смирном гунтере. Другой был красивым и изящным блондином и являл собой безупречный мужской образец. Стройный, гибкий, с уверенной властностью, он скакал на великолепном черном жеребце, словно родился в седле. Тонкие золотистые усики подчеркивали его верхнюю губу. Его форма, черная, богато украшенная золотом, хорошо смотрелась на нем. Увенчанный бубенчиком кивер с золотым гербом и загнутым пером красовался на голове.

Калли почувствовала, как все внутри похолодело.

– Это граф Антон!


Глава 11

– Столько мундиров я не видел с тех пор, как принц-регент осматривал наши войска, – тихо проговорил Гэйб. – Какая великолепная лошадь!

– Лучше бы он упал с неё и сломал себе шею! Ники! – Калли огляделась вокруг. – Где Ники? Он ведь не на улице? Если граф Антон увидит…

– Он с Джимом на кухне, завтракает, – заверила её миссис Барроу.

– Сейчас же приведите его ко мне! Мы должны немедленно уехать отсюда!

Гэйб взял её за руку.

– Калли, вы не можете сейчас бежать от него. А если попытаетесь, он нагонит вас на этой своей огромной лошади.

Он взглянул на миссис Барроу:

– Всё-таки приведите сюда обоих мальчиков.

Калли попыталась высвободить руку.

– Но если он нас найдет, он увезет нас назад и потом…

– Я не позволю ему никуда вас увезти, – заверил её Гэбриэл. Но, судя по выражению лица Калли, ему не удалось её убедить. Он крепко сжал её руки, поглаживая их пальцами, и добавил:

– Ему будет трудно похитить вас в присутствии местного судьи.

Принцесса нахмурила брови.

– Зачем он привёз с собой судью? Он, должно быть, думает, что это даёт ему какие-то преимущества? – она с опаской посмотрела на Гэйба. – Мне это не нравится.

– Мне тоже, – Гэбриэл выглянул из окна. – Присутствие судьи предполагает законное действие.

– Ники! Он хочет законную опеку над Ники.

Гэбриэла это не убедило.

– Как он может получить законную опеку над вашим сыном, у него же есть мать?

– Потому что законы Зиндарии варварские, вот почему. По этим законам у женщины нет никакого статуса. Если наследник мужского пола – ребёнок, то старший мужчина в семье становится её главой, пока ребёнок не достигнет совершеннолетия. Сейчас главой семьи является дядя Отто, но если он умрёт, – а он уже в годах, – то граф Антон станет главным, пока Ники не исполнится восемнадцать.

Калли схватила его за плечи:

– Что если дядя Отто умер? У Антона развяжутся руки.

Гэйб мрачно посмотрел на неё.

– Это блеф. Он может подозревать, что вы здесь, но он не может знать этого наверняка.  Уведите Ники наверх и спрячьтесь там. Я избавлюсь от графа Антона и его судьи.

– Дайте мне оружие, на всякий случай. Те дуэльные пистолеты.

Он сжал её руку:

– Нет времени, они в каррикле. Кроме того, здесь нужна стратегия, а не сила.

В это время вошли миссис Барроу и мальчики, и Гэйб быстро объяснил им их роли. Они стояли, как громом поражённые.

– Из этого ничего не выйдет, – пробормотала Калли.

– Доверьтесь мне, – мягко сказал мужчина. – Я сделаю всё, чтобы вы с Ники были в безопасности. А теперь, идите!

Едва он успел это сказать, как у парадной двери послышался глухой звонок. Калли бросила на неё короткий взгляд и помчалась с Ники наверх.

Глаза Джима засверкали от возбуждения.

– Мы будем дурачить таможенников, мистер Гэйб?

– Что-то вроде того, – ответил Ренфру.

Все разошлись по своим местам. Миссис Барроу наблюдала за Гэйбом:

– Они далеко не таможенники, мистер Гэйб.

– Нет, но этот человек, приехавший с судьёй, несёт ответственность за пожар в доме миссис Тибторп. Он преследует принцессу и Ники и желает им зла.

Миссис Барроу рассвирепела.

– Негодяй. Его арестуют, сэр?

Гэйб покачал головой.

– У нас нет доказательств. А у него, не сомневаюсь, имеются документы, обеспечивающие ему дипломатическую неприкосновенность в Англии.

В дверь снова позвонили.

– Принять этого таракана?

– Да. Скажите, что меня нет.

Миссис Барроу направилась к двери, а Гэйб помчался вверх по лестнице. Он остановился на лестничной площадке и услышал, как миссис Барроу, открыв дверь, объяснила вошедшим, что хозяина дома нет.

– Нет дома! Как удобно, – произнёс ровный, спокойный голос со слабым акцентом. Гэбриэл узнал этот голос. Последний раз, когда он его слышал, голос принадлежал паре ботинок, пинающих Гэйба.

– Я должен настоятельно вас просить, – объявил судья. – У графа Антона, принца-регента Зиндарии, имеются весьма серьёзные обвинения против капитана Ренфру.

Принц-регент, подумал Гэйб. Дядя Отто, должно быть, и, правда, умер.

– Наверняка достаточно серьёзные, чтобы побеспокоить сына английского графа в его собственном доме! – парировала миссис Барроу воинственным тоном.

Судья прокашлялся.

– Граф Антон заверяет, что молодой наследник престола его страны был похищен и… эээ…

Что?

– Он заверяет, что наследника престола держат здесь.

– Здесь? – удивлённо повторила миссис Барроу. Через какое-то время послышался уже её повышенный голос: – Эй, Барроу, тут местный судья, который утверждает, что здесь где-то прячется наследный принц. Ты его не видел?

– Не-а, в кухне его нет, – послышался в ответ голос Барроу.

Гэйб ухмыльнулся.

– Довольно этой чепуки, – граф Антон оттолкнул со своей дороги миссис Барроу, – Мы обыщем дом!

– Вы этого не сделаете! – заявила ему женщина. – Сэр Уолтер, и вы позволите этому чужестранцу силой зайти в дом английского джентльмена? А вы! Немедленно отойдите назад! – добавила она сопровождающим графа Антона людям.

Гэбриэл решил, что настал черёд его выхода. Он неспеша спускался вниз по лестнице.

– Какого дьявола здесь происходит? – подчёркнуто медленно протянул он. – Миссис Барроу, я же говорил вам, что не желаю, чтобы меня беспокоили.

Увидев судью, он пресёк её извинения словами:

– А, сэр Уолтер, отлично. Вы задержали преступников?

Сэр Уолтер, казалось, удивился.

– Преступников? – осторожно повторил он. – Каких преступников?

– Тех, что напали на миссис Тибторп и сожгли её дом.

Брови судьи приподнялись от удивления, и Гэбриэл кивнул.

– Ужасно, не так ли? Куда катится страна, в которой бандиты нападают на одинокую женщину и сжигают её дом? –  он бросил презрительный взгляд на графа Антона и добавил: – Кто ваш друг, сэр Уолтер? Не узнаю униформу. Надеюсь, не английская. И это даже не Принни, он бы не придумал такую неле… такую униформу.

Граф осмотрел Гэбриэла с выражением надменного презрения на лице. Он и в самом деле дьявольски красив, подумал Гэйб, но это была отталкивающая красота. И глаза у него странные, какие-то бесцветные. Сверкнув ими, он отдал Гэйбу резкий поклон по-военному:

– Я, сэр, граф Антон, принз-регент Зиндарии, и требую, чтобы вы отпустили принзессу Зиндарии и её сына, наследника престола принза Николая.

Гэбриэл удивлённо посмотрел на судью и через пару секунд спросил:

– Вы имеете хоть малейшее понятие, о чём он говорит?

Румяное лицо местного судьи стало ещё краснее.

– Капитан Ренфру, сэр, – начал он, явно находясь в замешательстве, – граф настаивает, что этих людей держат здесь. У него с собой уведомления о полномочиях от правительства…

– Я и есть правительство в моей стране, – резко оборвал его граф Антон. Он внимательно изучал раны на теле Гэбриэла и взглянул на руку с отметиной от каблука его сапога.

– Возможно, но это – Англия. Здесь у вас нет полномочий, – Гэйб одарил его холодной улыбкой.

Губы графа сжались:

– Я требую…

– Ваши требования ничего здесь не значат! – слова Гэбриэла, как удар плетью, резанули слух. – И я не потерплю нахальных громил, вламывающихся в мой дом и выдвигающих требования.

Сэр Уолтер замахал руками, пытаясь успокоить их.

– Джентльмены, джентльмены, я уверен, нет нужды ругаться. Граф Антон, капитан Ренфру – джентльмен, которого я давно знаю, сын графа Элверли и отличный офицер, несколько раз упоминавшийся при награждениях. Как я уверял вас раньше, он никак не может быть связан с похищением вашего наследного принца.

Он умоляюще посмотрел на Гэйба:

– Капитан Ренфру, всё можно уладить за минуту, если вы позволите нам обыскать дом…

Гэйб бросил на него взгляд, который мог заставить сдаться целый батальон закалённых в бою солдат.

Обыскать мой дом?

Местному судье было неловко, но он стоял на своём.

– Выдвинуто весьма серьёзное обвинение, сэр, причём вовлечено правительство. Я уверен, это ошибка, но, как ни посмотри, для всех будет лучше, если мы рассеем сомнения.

Гэйб видел, что сэр Уолтер находится в замешательстве. Он уже был наполовину убеждён, что это пустая затея. Гэбриэл едва заметно кивнул.

– Хорошо, объясните, – он скрестил руки на груди в ожидании.

– Мы зря теряем время, – начал граф.

Гэйб твёрдо посмотрел на него:

– Я в любой момент мог бы просто вышвырнуть вас отсюда.

– Капитан Ренфру, граф, позвольте, – снова вступил сэр Уолтер. – Графу доложили, что последние два дня у вас живет странная женщина и маленький мальчик.

– Действительно? – сказал Гэйб. – Какое его дело, чёрт побери, кто у меня живет?

– Шивёт! Признайте это! – прорычал граф.

Гэбриэл безразлично уставился на него.

– Капитал Ренфру, пожалуйста, – умолял судья.

Гэйб пожал плечами:

– У меня остановилась дама с мальчиком, сэр Уолтер, и если этот мальчик – наследный принц, я буду крайне удивлён. Хотя, его могли украсть при рождении цыгане…

– Его украли вы!

Гэбриэл разомкнул скрещённые на груди руки:

– Вы становитесь чрезвычайно утомительным, друг мой. Вам не помешала бы хорошая порка и урок манер.

Судья встал между ними:

– Джентльмены, джентльмены, пожалуйста. Капитал Ренфру, если бы я мог увидеть ту даму, всё бы уладилось.

Гэйб задумался.

– Хорошо, но вы… – он ткнул пальцем в графа, – ведите себя прилично. Я не желаю, чтобы дама стала свидетельницей вашего грубого поведения.

Он повёл их в гостиную, открыл дверь и сказал:

– Видите, сэр Уолтер? Никакого похищенного принца или принцессы.

Граф Антон оттолкнул их и вошёл в комнату.

– Ага! – воскликнул он с триумфом в голосе и указал на женщину, сидящую перед камином к ним спиной. – Вот она!

Тибби повернулась к ним лицом, с поднятыми от удивления бровями.

– Прошу прощения, – произнесла она, холодно и неободрительно взглянув сначала на Гэйба, потом на сэра Уолтера, потом на графа. – В чём заключается цель данного вторжения?

Гэбриэл повернулся к судье.

– Это миссис Тибторп, чей дом вчера сожгли дотла. Я приютил её у себя на неопределённый срок.

Судья поклонился:

– Миссис Тибторп, примите мои искренние соболезнования по поводу вашей утраты. Шокирующее известие…

– Действительно, шокирующее, когда поджигают чей-то дом, – Тибби бросила гневный взгляд на графа. – Меня успокаивает только уверенность, что виновный будет гореть в аду!

Граф направился в её сторону с угрожающим видом. Гэйб встал между ними и ледяным голосом произнёс:

– Ещё один шаг…

Итен подошёл к Тибби и встал возле неё. Он ничего не сказал, но всем своим видом ясно дал понять, что слышал о подмене.

Граф зарычал на Тибби:

– Где она? Где принзесса?

– Какую принцессу вы имеете в виду? – спокойно спросила Тибби. – Я знакома с несколькими.

От отчаяния он издал звук, похожий на рык, и подозрительно посмотрел вокруг. Обнаружив пару ботинок за шторами, он выпалил:

– Аха!

Он отдёрнул штору и вытащил оттуда маленького мальчика.

– Ой, ты чё делаешь? Отпусти, ты, обезьяна! – Джим сыпал такими выражениями, услышав которые при обычных обстоятельствах, миссис Барроу бы достала кусок мыла, чтобы оттереть им его язык. Сейчас же она сияла от гордости.

– Похищенный наследник престола, полагаю, – сказал Гэйб сэру Уолтеру. – Он, несомненно, научился таким выражениям у цыган.

– Фу! Да это просто мальчишка-попрошайка!

– Ты кого назвал попрошайкой… – начал было Джим, но его успокоила миссис Барроу.

Граф ткнул пальцем в Тибби.

– Эта шенщина знает принзессу Каролину!

Сэр Уолтер вытащил платок и вытер лоб.

– Это так, мадам? – спросил он.

Тибби бросила на него холодный взгляд.

– Каролину, принцессу Зиндарии? Да, конечно, я знаю её. Она была одной из моих самых выдающихся учениц. Я также имела честь обучать графиню Морей и леди Хантер-Стенли, а также почтенную миссис Чарльз Сэндфорд, – она любезно улыбнулась сэру Уолтеру.

– Где ше она? – выдавил из себя граф.

Тибби пренебрежительно взглянула на него:

– Принцесса Каролина не находится под моей опекой с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать лет.

– Но вы обменивались письмами, – заявил граф.

Тибби удивлённо приподняла бровь:

 – Разумеется. Я регулярно переписываюсь со всеми моими девочками.

Граф хлестнул плёткой по своему сапогу.

– Она направилась сюда, к вам! Так она писала в своих письмах.

Тибби подняла обе брови:

– Читать чужие письма? Как непорядочно.

– Не укодите от ответа. Она планировала приекать сюда с мальчиком.

Тибби едва заметно ухмыльнулась:

–  Правда? Она планировала?

Граф Антон нахмурился:

– Что вы имеете в виду?

Тибби спокойными движениями разгладила юбки. Мышка, дразнящая тигра. Гэйб прикусил губу. Он видел, что она получает от этого удовольствие. Это была маленькая месть за то, чтό ей пришлось пережить из-за него. Граф Антон стегал плёткой о свой сапог, сильнее и сильнее, теряя самообладание, он буквально сверлил её глазами.

В конце концов, она сказала:

– Часто то, что пишут, и то, что делают – совсем разные вещи, – она посмотрела на судью. – А если люди, которые читают письма, им не адресованные, едут потом искать вчерашний день, то… – она обнажила зубы, изображая улыбку.

Граф в раздражении уставился на неё. Его тонкие пальцы согнулись, как будто ему не терпелось вцепиться ей в глотку. Итен не сводил с графа взгляда. Он скрестил руки на груди, челюсть его сжалась, как в бою.

Гэйб шагнул вперед:

– Довольно. Если принцесса писала письма и планировала навестить своих старых друзей, а вы их читали, какого дьявола вы говорите всем, что я её похитил? Я намерен привлечь вас к суду за клевету! Сэр Уолтер, вы мой свидетель.

Сэр Уолтер прокашлялся:

– Капитан Ренфру, я уверен, что в этом нет необходимости. Граф Антон не это имел в виду, поверьте. Нет так ли, граф?

Последовало напряжённое молчание. Граф понимал, что он стоит на тонком льду. Через секунду он неохотно ответил:

– Возмошно, мой осведомитель сделал ошибку.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю