Текст книги "Похищенная принцесса"

Автор книги: Анна Грейси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Глава 13

Лондон оказался больше, чем она его помнила. Больше, шумнее, грязнее и производил захватывающее впечатление. Калли стало немного тревожно.

Она поссорилась с Гэбриэлом за завтраком. Он повел себя весьма неблагоразумно. Калли просто попросила его порекомендовать отель, а он недвусмысленно заявил ей, что она не остановится ни в одной гостинице. Она должна остановиться у его тетушки, леди Госфорт, и точка. Он заранее написал тете Мод, и она уже ожидала их приезда.

Калли заметила, что ничего не имела против его тети и ее гостеприимства. Его тетя будет очень рада, подчеркнул он, и на этом покончим. Калли не понимала, как может обрадоваться любая тетя навязанным ей незнакомым людям. Он издал нечленораздельный звук и сказал, что знает свою тетушку куда лучше, чем она.

Маленькая кавалькада подъехала к внушительному дому на Маунт-Стрит. Гэбриэл  помог Калли и Тибби выйти из фаэтона и сопроводил их по лестнице до входных дверей. Двери плавно открылись, как только они оказались перед ними.

– Добрый день, Спроттон. Надеюсь, чувствуешь себя хорошо?

Дворецкий с достоинством поклонился.

– Добрый день, мистер Гэйб, надеюсь, ваше путешествие было приятным и прошло без приключений. Позвольте мне выразить радость по поводу того, что вижу вас здесь, сэр! Леди, – он поклонился Калли и Тибби, – леди Госфорт просила меня сопроводить всех вас наверх, чтобы вы умылись и привели себя в порядок…

– Да, я так сказала, – прервала его высокая, изысканно одетая матрона с римским носом, – но потом решила, что не могу дождаться встречи с вами.

Она проплыла вперед, раскинув руки в теплом приветствии, что совершенно не соответствовало строгому выражению ее лица.

– Знаю, что верх невнимания – приветствовать вас, мои дорогие, сразу после долгой и утомительной дороги, но, надеюсь, вы меня простите за это. Kак поживаете? Вы Прин... – нет, – миссис Принн, конечно. Я знаю, Гэбриэл, видишь? И я очень осторожна… Какие у вас потрясающие глаза, моя дорогая! А вы?.. – она повернула свой длинный нос в сторону Тибби.

Калли встрепенулась, ища возможные варианты объяснения.

– Мисс Тибторп – моя… моя фрейлина! – она не хотела, чтобы кто-то смотрел на Тибби свысока. – И мой, э-э, конюший ждет снаружи с… с компаньоном моего сына. Прощу прощения, я не хотела доставить вам беспокойство, но ваш племянник…

– Глупости, никакого беспокойства. Мой племянник был абсолютно прав, когда решил привезти вас сюда. Предполагаю, ваши горничные и лакеи последуют за вами. Им всем окажут гостеприимство. Я счастлива, что принимаю таких гостей, ведь сезон уже закончился и, кстати, был весьма утомительным, к тому же мой дом слишком пуст.

Она протянула руку Тибби и сказала:

– Добро пожаловать, мисс Тибторп. А вы, разумеется, Николас.

– Николай, – поправил принц, затем вежливо поклонился и щелкнул каблуками.

– Какие замечательные манеры, Николай! Прошу заметить, Гэбриэл, это дитя поприветствовало меня, а ты – нет.

Гэбриэл иронично поклонился и усмехнулся:

– Я ждал, пока вы переведете дух, тетя Мод.

– Чепуха, ты прекрасно знаешь, что в любом случае не смог бы вставить и слова. Теперь, все идите наверх. Спроттон проводит вас до ваших покоев и позаботится о горячей воде. Вы сказали, ваши горничные следуют за вами?

– Нет, – неловко призналась Калли. Ни одна леди не станет путешествовать без горничной.

– Она потеряла горничную, лакея и пару грумов во время шторма, – объяснил Гэйб своей тете, – их смыло за борт по пути в Англию. Ужасная трагедия. Когда я встретил миссис Принн, она и ее сын только что выбрались из моря и были промокшими до нитки.

Леди Госфорт округлила глаза.

– Какой ужас, мои милые. Как вам повезло, что вы с Божьей помощью выжили. Полагаю, то же самое несчастье случилось и с вашими вещами. Не беспокойтесь, моя горничная поможет вам, а завтра мы обеспечим вас новой одеждой. Чай подадут через полчаса. Гэбриэл, куда ты идешь?

Гэбриэл, который уже шел к парадным дверям, обернулся:

– Я остановлюсь в моем клубе…

– Глупости, ты останешься у меня, и так же поступит твой отчаянный брат. И не пытайся убедить меня, что его с тобой нет, потому что я своими глазами видела, когда выглядывала в окно, что он сидит на довольно хорошей гнедойи выглядит при этом, как всегда, прекрасным и задумчивым.  И он с тем привлекательным юношей Рэмси и еще с тем, другим – ты знаешь, как его зовут? – тот, по которому сохнут все девицы. Божественно красивый с губительно притягательным выражением трагизма на лице.

– Люк Риптон, – подсказал Гэбриэл, стараясь не улыбаться.

– Вот именно, сын Риптонов! И там есть еще один мужчина, который выглядит, как настоящий боксер. Тот, который с маленьким мальчиком, сидящим рядом с ним, – он ведь не грум, не так ли?  Он не похож на грума.

– Нет, это, э-э, конюший миссис Принн и товарищ ее сына.

– Он выглядит весьма интересным. Пойди туда и скажи, что все приглашены на чай, и я не принимаю возражений! Повар испек лимонные пироги с творогом, имбирные пряники и немного новомодных сахарных вафель, которые он начиняет взбитыми сливками. Мне это совершенно определенно кажется извращением. А вы с Гарри не останетесь в своем клубе, – она властно посмотрела на Гэйба поверх длинного носа, – ну что ты, Гэбриэл, шевелись. Отведи лошадей в стойло, иначе они замерзнут на этом ужасном ветру.

Гэбриэл иронично поклонился, затем подмигнул Калли, которая старалась не рассмеяться.

– Теперь вы знаете, почему я боюсь женщин.

Обе – Калли и леди Госфорт – недоверчиво фыркнули. Леди Госфорт с улыбкой повернулась к Калли.

– Моя дорогая, вижу – вы все, что только нужно моему племяннику.

– Но я не… – начала было Калли.

– О, и, Гэбриэл, – позвала леди Госфорт, – твой брат Нэш был здесь. Он искал тебя.

Лицо Гэйба напряглось.

– Ко мне это не имеет никакого отношения.

Леди Госфорт закатила глаза.

– Это имеет отношение к тебе… и к твоим гостям тоже, – она кивнула в сторону Калли и Ники и одарила Гэйба взглядом, который не пристало демонстрировать перед ребенком, – Нэш пообедает с нами сегодня и все объяснит.

Она повернула к нему свой острый длинный нос:

– Но сначала чай. Передай остальным молодым людям, что я жду их. Теперь поторопись и позаботься о лошадях!

Он иронично отдал ей честь.

– Слушаюсь, генерал Госфорт.

* * *

Нэш Ренфру приехал за час до обеда.

– Есть один парень, иностранец, – сказал он Гэйбу, когда они остались наедине, – граф из какой-то непонятной маленькой страны, заявляющий, что мистер Ренфру, сын графа, незаконно удерживает главу его государства у себя. Министерство иностранных дел думало, что он имеет в виду меня, но это очевидная чепуха, поэтому все теперь указывает на тебя, хотя лично я думаю, что его история просто небылица. Он говорит, ты удерживаешь у себя наследного принца Зан… Зендар…

– Зиндарии, – подсказал ему Гэйб.

Глаза Нэша сузились.

– Ты хочешь сказать, что знаешь, о чем он говорит?

– Да. Леди, которая в настоящее время занимает лучшую спальню тети Госфорт, приходится наследному принцу матерью. А тот парень, которого ты встретил, белокурый щеголеватый очаровашка по имени граф Антон.

– Боже мой. Но это же ужасно.

– Это он ужасный тип.

Нэш сделал нетерпеливый жест.

– Это серьезно, Гэбриэл. Это государственные вопросы.  Он утверждает, что наследный принц был незаконно увезен из страны и его должны вернуть.

Гэйб пожал плечами.

– Мать увезла наследного принца из страны, потому что его пытались убить. Ему только семь лет, и, будучи его матерью, она естественно постаралась защитить его.

Нэш нахмурился.

– Я бы хотел, чтобы ты был более серьезным. Все это ведет к тому, что разразится международный скандал.

– Я чертовски серьезен, – заверил Гэйб, – жизнь ребенка действительно в опасности.

– Этот граф Антон является регентом. Он бы нес полную ответственность за безопасность мальчика.

– Он именно тот тип, который пытается убить принца. Он ведь следующий по линии наследования, кто займет трон.

– Ах, да, понимаю, – Нэш нахмурился, – какая запутанная ситуация, однако.

– Ничего запутанного в этом… – начал было Гэйб.

Нэш покачал головой.

– Ситуация очень деликатная. Граф Антон направил официальную жалобу на самом высоком уровне, и это означает, что наше правительство будет вынуждено действовать.

Гэйб подался вперед.

– Ты ведь не хочешь передать ребенка…

– Не я, а правительство. Я всего лишь незначительный служитель государства.

– Ребенок принадлежит матери…

– Только не по законам Зиндарии. Как наследный принц он принадлежит своей стране. И в любом случае он – гражданин Зиндарии.

– Его мать англичанка.

Нэш покачал головой.

– Нет. Когда она вышла замуж за принца Руперта, то стала гражданкой Зиндарии. Последние два дня я только и делал, что изучал все аспекты этого вопроса.

– Хотя ты и не верил, что это имеет ко мне какое-то отношение.

Брат окинул его испепеляющим взглядом.

– Даже из того малого, что я о тебе знаю, странная подоплека этого случая, мне показалось, очень тебе подходит.

Гэйб сухо улыбнулся.

– Ты знаешь меня куда лучше, чем я предполагал.

Нэш наклонился вперед, и его лицо внезапно стало серьезным.

– Гэбриэл, мне бы очень хотелось развеять семейную отчужденность. Теперь, когда наши родители мертвы, мы можем оставить позади их жалкую глупость, все их деяния и наконец вести себя как подобает настоящим братьям.

Гэйб приподнял бровь.

– Настоящие братья? – саркастически изрек он. – Когда я… э-э, как ты и твой брат меня называли? Узаконенный ублюдок. А Гарри был незаконным ублюдком. Воображали себя такими умниками.

Нэш покачал головой.

– В то время мне было одиннадцать, Гэбриэл, а Маркусу – тринадцать, и мы оба повторяли только то, что наш отец говорил о вас, и я признаю – это было глупо и жестоко.  Я давно принес свои извинения и готов сделать это снова столько раз, сколько потребуется, чтобы ты меня простил, потому что я сильно раскаиваюсь в этом. Если бы отец когда-нибудь увидел тебя, он бы понял, что ты наш настоящий брат.

– А Гарри?

Нэш тщательно выбирал слова.

– Я признаю его как своего незаконного единокровного брата.

Гэйб фыркнул.

– Как благородно с твоей стороны. Я отношусь к нему, как к настоящему брату, и не признаю меньшего. Он такая же жертва безумия отца, как и я. И Гарри единственная семья, которую я когда-либо знал: Гарри, двоюродная бабушка Герта, и с последних школьных дней – тетя Госфорт. Гарри – мой брат, мой школьный друг, товарищ по оружию. А ты и твой брат незнакомцы для меня.

– Не говори «твой брат» таким тоном. Маркус и твой брат.

Гэйб скрестил руки на груди и сменил тему.

– Ты говорил о наследном принце Зиндарии. Ты не отдашь им мальчика. Я этого не позволю.

Нэш откинулся назад с задумчивым выражением лица.

– Я не откажусь от тебя, Гэбриэл. Что же касается того, чтобы вернуться к разговору о наследном принце… Если граф желает ему зла, я согласен с тем, что мальчика надо защитить. Но как?

– Пинком выпроводить этого ублюдка из Англии.

Взгляд Нэша говорил Гэйбу, что он может бросаться словом «ублюдок» сколько угодно, он все равно не станет реагировать на это.

– К сожалению, правительство не может, – сказал он, – Зиндария хоть и маленькая, малоизвестная и удаленная страна, но является союзником австрийцев, и мы не можем позволить себе спровоцировать международный скандал.

Он разжал пальцы и задумчиво уставился на них.

– Что нам сейчас нужно, так это какие-либо затруднения. Что-нибудь для Министерства иностранных дел, требующее обсуждения, дебатов, чтобы получить отсрочку. Отсрочка может быть самым полезным оружием правительства.

Гэйб фыркнул. Отсрочки причинили ему много проблем в армии. Отсрочка финансирования, поставок провизии. Он терпеть не мог отсрочки правительства. Он посмотрел на Нэша. Но возможно, в данном случае он прав, отсрочка могла бы помочь.

Гэйб поддался вперед, как только в голове вспыхнула идея.

– Если бы принцесса была замужем за англичанином, это изменило бы ход событий?

– Да, это здорово бы запутало ситуацию, но она не замужем.

– Она могла бы выйти замуж. За меня.

Нэш уставился на него.

– Ты с ума сошел? Ты едва ее знаешь.

– Это не важно. Что действительно имеет значение, так это то, что она будет замужем не просто за англичанином, а за англичанином с превосходными семейными связями. Тетя, задающая тон в высшем обществе, брат, непосредственно участвующий в принятии решений правительством…

– И другой брат, заседающий в Палате лордов, который поднимет скандал, если кто-нибудь попробует отнять сына у его невестки. И кроме того, ты – герой войны, – Нэш откинулся на спинку стула и посмотрел на брата восхищенным взглядом: – Блестяще. Это будет превосходным решением поставленной задачи… но ты уверен, что хочешь сделать это?

Гэйб кивнул.

– Уверен.

– Она соблазнительная кобылка, не так ли?

Гэйб строго посмотрел на него.

– Нет, – отрезал он.

– Она не соблазнительная?

– Не твое дело, брат.

Неистовая гневная реакция удивила Гэйба. Одна мысль о том, что его брат думает о Калли как о «соблазнительной кобылке», заставила его желать избить Нэша до полусмерти. Хотя тот еще даже не встречался с принцессой.

Взгляд Нэша похолодел.

– Будь по-твоему. Она станет моей невесткой в конце концов. Но пойдут пересуды и разговоры.

– Я рассчитываю на это, – сказал Гэйб, – чем больше людей узнает о нашей свадьбе, тем труднее будет выкрасть и увезти ее сына за границу.

«Правильно, – подумал про себя Гэйб, – продолжай напоминать себе, что все дело в ребенке». Это ничто по сравнению с примитивными эмоциями, которые иногда так внезапно охватывали его. В тот же миг, как идея озарила его, он захотел осуществить ее, захотел, чтобы Калли стала его женой. Прямо сейчас, без отсрочек и задержек. Его жена.

Женщина, которая неоднократно клялась, что никогда больше не выйдет замуж.

Нэш кивнул.

– Да, ты прав. Мы немедленно займемся организацией задуманного.

Но тут Гэйб нахмурился, поскольку понял, что есть довольно большой изъян в придуманной схеме.

Брат заметил его выражение лица:

– Ты подумал о чем-то еще, не так ли?

– Нет, это не то…

– Если ты беспокоишься о специальном разрешении, я прослежу за этим. А тетя Госфорт, без сомнения, будет счастлива организовать один из ее «маленьких» приемов.

– Да, – проговорил Гэйб рассеянно, – чем больше свидетелей, тем труднее правительству будет действовать.

А для нее будет намного труднее увильнуть.

Нэш согласно кивнул.

– Я рад, что ты наконец признаешь ценность семьи.

– Для пользы дела, да. Но пока не обольщайся по поводу того, что принятое нами решение сработает.

– Почему? В чем проблема?

Гэйб медленно проговорил:

– В нашей бочке меда застряла муха.

– И что это за муха?

– Невеста.

– Невеста? Она и есть та самая муха в бочке меда? Ты думаешь, ей не понравится наша затея?

– Мягко говоря, да.

– Не волнуйся, я поговорю с ней, – уверенно произнес Нэш, – я хорошо умею объяснять обстоятельства и убеждать людей. В конце концов, это моя работа. Приведи ее сюда.

* * *

– Выйти замуж за Гэбриэла Ренфру? Конечно же, нет! – Калли посмотрела сначала на человека, который был представлен ей как «достопочтенный Нэш Ренфру, кто-то там в правительстве», а затем на Гэбриэла. Семейное сходство было достаточно сильным: нос, подбородок и эти впечатляющие голубые глаза. Не говоря уже о плечах, росте и приводящей в бешенство убежденности в том, что лучше для нее.

– Я не пойду на это! – повторила принцесса. – Это смехотворная идея. Должен существовать другой способ.

Нэш покачал головой.

– Мы достаточно долго думали обо всем. Это единственный выход, который поможет предотвратить передачу моим правительством правительству Зиндарии вашего сына.

– Не правительству Зиндарии, –вспыхнула Калли, – а графу Антону, змее, которая планировала убить его с помощью заговора!

Нэш пожал плечами.

– Я знаю. Гэбриэл рассказал мне. К несчастью, у вас нет доказательств – а Гэбриэл уверил, что их у вас нет, – и наше правительство не станет иметь дело с голословными утверждениями. Граф предоставил соответствующие документы.

– Документы! – воскликнула она. – Какие люди поставят документы выше безопасности ребенка?

Нэш посмотрел на нее очень типичным для Ренфру взглядом.

– Принцесса, для правительства документы – все.

Она впилась в него взглядом и сердито сделала пару шагов по комнате.

– В таком случае я возьму сына и сбегу.

Он пожал плечами.

– Это только отсрочит неизбежное. Они найдут вас и вернут, а потом обвинят в нарушении закона и разлучат с сыном.

– Но я – англичанка! Я вернулась на родину, чтобы быть в безопасности!

Нэш выглядел опечаленным.

– К сожалению, принцесса, ваше подданство изменилось, как только вы вышли замуж. Вот почему…

– Нет! Я даже не собираюсь рассматривать ваше предложение! Это абсолютно смешно.

– Это не так, знаете ли, – вмешался Гэйб, – в нем есть большой смысл. И я – прекрасный кандидат.

Калли фыркнула.

– Да, это так, – поддержал его Нэш, – вы не смогли бы найти человека, более подходящего для этой цели, не теряя попусту время, которое сейчас очень важно. С такими семейными связями, как у Ренфру… Наш старший брат граф, как вы знаете, и мы можем устроить грандиозный скандал, если кто-то попытается отнять у вас вашего сына или разлучить вас с вашим мужем.

– Муж! – воскликнула женщина с ненавистью. – Я не хочу мужа.

– Даже если это спасет жизнь вашего сына?

Она вымученно посмотрела на него.

– Как бы это помогло?

– Если вы выйдете замуж за Гэбриэла, вы снова станете подданной Англии. И так как у него есть превосходные семейные связи, – он прямо посмотрел на брата, – мы воспользуемся ими, чтобы оказать давление на правительство и добиться отсрочки.

– Отсрочка! – воскликнула она. – Что хорошего в отсрочке? Если я вас правильно поняла, в конце концов вы все же передадите моего сына этому убийце!

Нэш изумленно посмотрел на нее.

– Принцесса, уверяю вас, хоть английское правительство и может иметь недостатки, но когда вопрос касается того, чтобы отсрочить какое-то дело, в этом нам нет равных.

Она прикусила губу и все же приняла его утверждение.

– На какой срок вы можете обеспечить нам отсрочку?

– До конца жизни, – с гордостью проговорил Нэш.

Калли с сомнением посмотрела на него.

– До конца жизни?

Он сделал небрежный жест.

– По крайней мере до тех пор, пока ваш сын не достигнет соответствующего возраста.

– Или пока граф Антон не умрет? – спросил Гэйб.

Нэш наклонил голову.

– Действительно, – он сузил глаза, глядя на брата, – но не в том случае, если бы его убил ты,

Гэбриэл. Это бы чрезвычайно усложнило дело.

Калли с тревогой обернулась к Гэйбу.

– Я не хочу, чтобы вы совершали убийство.

– В таком случае у вас только один выбор: брачная церемония, – ответил Гэйб.

Она бросила на него обиженный взгляд, загнанный и безнадежный.

Гэйб понял, что Калли сдается. Почти. Он был твердо намерен убедить ее. Теперь, когда они находились в Лондоне, он не позволит ей просто исчезнуть. Ее желание остановиться в отеле так подействовало на него, что он до сих пор чувствовал потрясение.

Он должен заставить ее пообещать выйти за него замуж. Обещание удержит ее.

– Ради Ники, есть ли у нас какой-нибудь другой выбор?

– Не знаю. Я не могу думать. Мне нужно время, – несчастным голосом проговорила Калли.

Гэйб заглянул вглубь ее глаз и увидел в них страх.

Он снова задался вопросом, что же ее муж сделал с ней, если она приходила в ужас только лишь от одной мысли о новом замужестве. Он должен переубедить ее. Он не обидит ее, он будет с нежностью ухаживать за ней…

– Это исключительно ради удобства, – заговорил Нэш, и у Гэйба снова возникло желание задушить его.

– Если это именно то, чего бы вы хотели, – поспешно поправил Гэйб, жестко глядя на брата.

Нэш приподнял брови и холодно проговорил:

– Не думайте об этом как о браке, думайте об этом просто как о юридическом маневре, наподобие шахматного гамбита. Брак между вами и моим братом помешает удовлетворить прошение графа Антона забрать мальчика, и отказ будет основан на законных аргументах, что даст нашему правительству оправдание для отсрочки, – он выждал момент и добавил: – Это мое личное мнение, но это единственный способ оставить вашего сына с вами.

Нэш поднялся.

– Гэбриэл, ты был прав, когда говорил о мухе, застрявшей в бочке меда. Я оставлю вас, чтобы вы обсудили все с глазу на глаз. Мне кажется, между вами двумя есть дело, которое лучше прояснить до того, как что-то будет решено. Жду вас за обедом через… – он сверился со своими карманными часами, – через пятнадцать минут.

– Что он имел в виду, говоря о мухе, застрявшей в бочке меда? – потребовала Калли ответа, как только за Нэшом закрылась дверь.

– Ничего. Просто все дело в прекрасной мухе с очень красивыми зелеными глазами. И в бочке самого сладкого меда, – проговорил Гэйб успокаивающе, – вы помните вкус того меда? У нас есть приятные воспоминания на этот счет, – она строго посмотрела на него, – ну, по крайней мере, я его помню, –  торопливо закончил Гэйб свою речь.

Калли была, очевидно, не в настроении и не реагировала на его попытки соблазнить ее.

– Видите? Вот поэтому я и испытываю сильные сомнения относительно любого соглашения, которое мы бы могли заключить, – сказала она, – вы не воспринимаете женщин всерьез.

– Я действительно воспринимаю женщин серь…

– Вы воспринимаете всерьез таких женщин, как миссис Барроу. Или как ваша двоюродная бабушка Герта, но только не меня. Вы никогда не слушаете меня.

– Я воспринимаю…

– Вы игнорируете мое мнение и помыкаете моими желаниями, а я не могу и не собираюсь терпеть все это.

Гэбриэл был потрясен.

– Но все совсем не так.

– Нет, так. А когда я замечаю, что вы дразните меня и играете в обольстительные игры, вы притворяетесь, что ничего не случилось. Как сейчас. У меня серьезные неприятности, – а я неоднократно говорила вам до того, как все это произошло, что не намерена вступать в повторный брак, – и после всего вы говорите со мной о мёде! И называете прекрасной мухой! Как будто мои проблемы – глупый женский вздор. Что ж, там, в Зиндарии, мужчины также говорили мне, что мои страхи по поводу возможных попыток убить моего сына глупый женский вздор, но они ошиблись, а я оказалась права и не собираюсь мириться с тем, что со мной обращаются, как с дурочкой!

Калли прошествовала к окну и повернулась к Гэйбу спиной. Она тяжело дышала, ее спина неестественно выпрямилась от напряжения.

Она была близка к тому, чтобы разрыдаться. И она права. Гэйб почувствовал угрызения совести и раскаяние. Он не собирался принижать ее умственные способности, а только старался поднять ей настроение.

Неужели он действительно властный задира? Гэбриэл не хотел казаться таким. Он честно делал то, что считал верным.

Но он мог понять, как на все это смотрит Калли.

– Это все отголоски тех лет, когда я был офицером, – сказал Гэйб с сожалением, – ты должен принимать решения за всех, кто находится под твоим командованием. Это становится привычкой, – он сглотнул, – и поддразнивание… Я ни в коем случае не хотел унизить вас. Я просто всегда так поступаю. Моя двоюродная бабушка Герта обычно говорила, будто я «склонен проявлять неуместное и никудышное легкомыслие». Кажется, от этого только хуже, – мужчина сделал глубокий вдох и решительно продолжил: – Но я хотел бы измениться. Не знаю, смогу ли, – признался он, – но если вы выйдете за меня замуж, обещаю, что попробую.

В комнате повисла долгая тишина.

– Временами мне нравится ваше легкомыслие, – наконец заговорила Калли, – вы заставляете меня смеяться, а я знаю, что слишком серьезна. Но иногда я думаю, что вы используете легкомыслие для того, чтобы скрыть что-то глубоко в себе, – она повернулась и посмотрела на него, – в этом заключается ваша способность иметь дело с темной стороной жизни, не так ли? Словно вы смеетесь над опасностью или ходите вокруг пропасти вместо того, чтобы заглянуть в бездну.

Он сглотнул, чувствуя себя подобно насекомому на булавке. Столкновение с бездной.

– Возможно. Иногда. А иногда просто… я ничего не могу поделать с собой.  Сожалею, если это вас раздражает.

Калли пристально посмотрела на него, затем слабо улыбнулась.

– Иногда это вызывает во мне желание ударить вас!

– Тогда ударьте меня, – откликнулся Гэйб не колеблясь, – у меня очень прочная голова и… –  он оборвал себя и добавил с сожалением: – Я снова делаю это, не так ли?

Принцесса широко улыбнулась.

– Да, но я не возражаю. Мне все равно, что вы ведёте себя легкомысленно до тех пор, пока слушаете меня. А вы слушаете меня, не так ли?

– Да.

Господи, да, он ее слушал!

Калли пересекла комнату и снова села, поправляя складки юбки, затем сложила руки на коленях, прежде чем начать говорить.

– Вы были честны со мной, так что я попытаюсь объяснить вам свою точку зрения. Я знаю, что не всегда принимала мудрые решения, но это для меня совершенно новый и потому драгоценный опыт. Всю мою сознательную жизнь решения за меня принимал отец: что мне делать, что одевать, что учить, есть, с кем встречаться. И так каждый час моей жизни. А потом, когда мне исполнилось шестнадцать, я вышла замуж за принца Зиндарии Руперта, который контролировал мою жизнь еще жестче, чем папа. Затем они оба умерли в течение двух месяцев друг за другом, и почти год я оставалась в ловушке тщательно спланированного ими мира, пока жизни моего сына не стала угрожать опасность. Я не знала, кому могу доверять, и поэтому была вынуждена самостоятельно решать, что делать, так как на свете не осталось ни одной души, которой я могла бы доверить свою защиту. И я приняла решение – первое и, возможно, самое важное в моей жизни, – не очень мужественное решение, я признаю это, но оно было моим, и мы последовали ему: мы убежали. И каждый день из последующих восемнадцати дней я принимала решения за себя и своего сына. Некоторые были хорошими, некоторые – ошибочными, но их тоже принимала я. И благодаря этому училась, – она посмотрела на него, – в этой жизни очень мало вещей, действительно являющихся моими. Но я кое-что поняла за это время: принимать решения самостоятельно – пугающе. Но это также и волнующе. Мы прибыли сюда, Гэбриэл. Я привезла сюда своего сына, сама и без посторонней помощи, проследовав через всю Европу. И я горжусь этим. Так что не обращайтесь со мной, как с ребенком. Меня вели по жизни сначала мой отец, потом муж, и я поклялась больше никогда не возвращаться к такому положению. Я планировала больше никогда не выходить замуж, поклялась не давать обетов и не подчиняться ни одному мужчине, – у нее оборвался голос.

Калли расстроила ее речь. Она встала со своего места и возбужденно сделала пару шагов по комнате. Гэйб наблюдал за ней, не зная что сказать, как переубедить. Единственное, о чем он подумал, что мог бы сделать, это сгрести ее в охапку и целовать, целовать до тех пор, пока она не согласится выйти за него.

Но что-то говорило ему, что сейчас она не станет приветствовать такой подход.

Затем Калли снова заговорила:

– Я понимаю, почему замужество с англичанином необходимо...

Гэйб затаил дыхание.

Женщина прикусила губу, обеспокоено взглянула на него и продолжила:

– Возможно, мне придется попросить вашего брата найти мне другого кандидата в мужья.

– Другого кандидата? – Гэйб был ошеломлен. – Какого еще кандидата?

Она нетерпеливо взмахнула рукой.

– Не знаю. Кого-то, кого не заботило бы, что я делаю, кто не пытался бы управлять моей жизнью, кто позволил бы мне идти своей дорогой. Это не так уж и важно, кого, не так ли? Ведь речь идет о фиктивном браке. Ваш брат также мог бы рассмотреть это предложение. Жениться на принцессе, у которой есть связи более чем в половине королевских домов Европы, означало бы для начинающего дипломата хорошее продвижение по службе.

– Вы не выйдете замуж за моего брата! – взорвался Гэйб.

– Хорошо, нет. Я просто привела его в пример, – попыталась объяснить Калли.

– Вам совершенно не за чем приводить примеры. У вас есть я!

Она нахмурилась.

– Но вы же только что говорили, что имеете привычку командовать.

Гэбриэл дико посмотрел на нее. Как она может думать о браке с кем-то еще?

– Я изменюсь, – наконец сказал он.

– Нет, не изменитесь.

Гэйб сглотнул.

– Возможно не так, как вам бы хотелось, но обещаю, что постараюсь измениться.

Она была озадачена и встревожена его очевидным желанием жениться на ней.

– Это звучит так, словно вы на самом деле хотите жениться на мне. Почему?

Он моргнул.

– Почему? – повторил Гэйб сдавленным голосом.

– Да, почему? Вы знакомы со мной не более десяти дней. С какой стати вам захотелось  вступить в фиктивный брак с женщиной, которую вы едва знаете, которая не желает выходить замуж и которая не обещала любить и подчиняться вам?

Это был хороший вопрос. Гэйб провел пальцами по воротнику. Прочистил горло. В голове было совершенно пусто.

– Ну…

Прозвучал гонг, призывающий к обеду.

– Обед, – объявил он с облегчением и указал на дверь, – тетя Госфорт не любит, когда опаздывают на обед.

Калли не сдвинулась с места.

– Только, когда вы ответите на мой вопрос.

Гэйб пытался найти ответ, который бы удовлетворил ее. Правда, вероятно, отпугнет Калли, заставит убежать далеко-далеко. Он знал это наверняка, потому что правда и его пугала чуть ли не до полусмерти.

Он услышал, как за дверью все спускаются, вняв призыву на обед.

– Благородство, – наконец сказал Гэбриэл, – все дело в благородстве. Я не могу безучастно смотреть на женщину и ребенка, попавших в беду. И я не планировал жениться на ком-то еще. Если фиктивный брак – цена за вашу безопасность, то это слишком низкая цена. Я готов ее заплатить.

Ее глаза пристально наблюдали за ним.

– И вас не волнует, что я не обещаю любить и подчиняться вам? Что брак для меня всего лишь… шахматная стратегия?

– Меня это не волнует, – солгал Гэйб, убежденный, что это так.

Калли помедлила, затем протянула свою руку.

– Тогда пожмем руки, скрепляя эту сделку. У нас будет фиктивный брак, брак на бумаге, и мы должны быть полностью честны друг с другом, во всём.

– Во всём полностью честны, – согласился Гэйб, снова пустив в ход ложь.

Он не собирался оставить этот брак только на бумаге. Он чувствовал легкую вину за то, что солгал ей, но подавил это чувство. Потому что это было почти правдой.

По какой-то причине Калли боялась оказаться в объятиях мужчины. Очевидно, в этом есть вина принца Руперта.

Она должна научиться принимать тот факт, что с ним, с Гэйбом, она в полной безопасности.

Положение Гэйба также было целиком и полностью определено. Он попытается изменить свои властные замашки или, по крайней мере, начнет прислушиваться к ее суждениям. Он станет защищать ее и ее дитя ценой собственной жизни. И он женится на ней.

Гэбриэл едва мог подавить разбушевавшиеся в нем эмоции. Его жена.