Текст книги "Похищенная принцесса"
Автор книги: Анна Грейси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
– Какого черта?.. – он попытался вздохнуть.
Итен улыбнулся:
– Капля горной ирландской росы – так мы прозвали наше ирландское виски. От всех хворей подмога.
– Если раньше не прикончит, – пробормотал Гэйб.
Итен подождал пару секунд, пока капитан придёт в себя, затем помог ему встать.
– Снаружи у меня там экипаж. Когда вы не явились, я запереживал. Оставил леди в поместье и поехал обратно. А что здесь случилось?
Гэйб скривил лицо:
– Мерзавцы застали меня врасплох.
У Итена отвисла челюсть.
– Вас, кэп?
– Меня, – ответил Ренфру уныло, – по собственной глупости. Хуже, чем самого неопытного новобранца! Они поймали меня под буфетом, когда пытался достать этого окаянного кота.
Он поднялся с пола, затем, шатаясь, побрёл к входной двери. Там он остановился и посмотрел на подъездную шлаковую дорожку, в конце которой ждал его экипаж.
–У тебя там осталось ещё немного этой проклятой ирландской огненной воды?
Глава 8
Первое, что увидел Гэйб, когда они с Итеном вошли в дом, были потрепанный чемодан и шляпная картонка, аккуратно стоявшие бок о бок в холле.
В конце коридора появилась Калли:
– О, боже, что случилось?! – воскликнула она, устремившись навстречу вошедшим. Она всё ещё была одета в плащ его двоюродной бабушки.
Гэйб покачнулся и ухватился за руку Итена, вынудив последнего с удивлением посмотреть на него.
– С вами всё в порядке? Могу я чем-то помочь? – спросила Калли, нахмурив брови от беспокойства.
Габриэль тотчас же приобнял её за плечи, наградив Итена лёгким толчком.
– Ты можешь пока присмотреть за лошадью, Итен, – сказал он, помещая руку Калли к себе талию. – Благодарю тебя, теперь я отлично справлюсь с помощью миссис Принн.
Ирландец окинул Гэйба весёлым взглядом.
– Ах, я это прекрасно вижу, – пробормотал он.
Калли изо всех сил старалась распрямить плечи под тяжестью руки Гэйба.
Гэйб нашёл эти её попытки отодвинуться от него восхитительными. Тихонько застонав, он позволил своим коленям подогнуться, его рука обвилась вокруг её талии. Рука Калли крепче обхватила талию Гэйба, а другую она прижала к его груди.
– Ой! – невольно вырвалось у него. Она надавила прямо в том месте, где остался отпечаток сапога одного из негодяев.
– О, Господи, простите ради бога! Очень больно? – сказала Калли. – Что случилось? Я полагала, что вы просто наводили порядок. Или тем людям удалось освободиться?
– Нет. Почему вы всё ещё одеты в этот плащ?
Она ответила негодующим взглядом.
– Потому что ждала вас, конечно же! Ох, бедное ваше лицо! – Калли с беспокойством разглядывала его.
Вид его нельзя назвать приятным, уныло предположил Гэйб. Один глаз полностью заплыл. Там, должно быть, образовался дьявольски большой синяк. И судя по тому, как ныло и горело от боли всё его тело, на нём тоже имелось множество ран и кровоподтёков.
С другой стороны, Гэйб находил Калли такой красивой, что это тоже причиняло ему боль, и эта боль была вовсе не от ушибов. Её прекрасные зелёные глаза пристально разглядывали его.
– Ну и каков будет приговор? – тихо спросил он.
Женщина прикусила губу.
– Вы выглядите, выглядите …
– Как герой? – с надеждой спросил Габриэль. – Отважным? Бесстрашным?
– Ужасно!
– Ох, – обескуражено сказал Гэйб. – Так почему же вы сочли необходимым дожидаться моего возвращения в плаще?
– Не думали же вы, что я уеду, не поблагодарив вас?
Гэйб нахмурился и усилил свою хватку:
– Уедете? Уедете куда? Вы никуда не поедете.
Калли попыталась освободиться от его руки:
– Конечно же, поеду. Граф Антон – мой враг. Он здесь. Те мужчины в коттедже Тибби – это его люди. Я должна уехать прежде, чем они найдут меня.
– Чушь! Останьтесь здесь. Я защищу вас.
Она одарила его скептическим взглядом:
– Вы?
По выражению её лица, Гэйб сделал вывод, что его вид был менее чем обнадеживающим.
– Они, – Гэйб жестом указал на свои раны, – все несерьезные.
Калли ответила взглядом, говорившим о том, что она не поверила ему, но слишком вежлива, чтобы произнести это вслух:
– Спасибо за ваше предложение, но, по правде говоря, мне необходимо уехать как можно скорее.
Она была весьма решительно настроена на отъезд, не мог не заметить Гэйб.
– Отлично, подождите, пока я приведу себя в порядок. Это не займет много времени.
Калли откинула голову назад и уставилась на него. Его лицо было всего лишь в нескольких дюймах от её.
– Подождать? Зачем мне ждать, если я могу поблагодарить вас прямо сейчас и сразу же уехать?
– Потому что у меня нет привычки отправляться в путь грязным и окровавленным. Вот почему.
В ответ на её смущённый взгляд он добавил:
– Не воображаете же вы, что я позволю вам с Ники путешествовать одним, когда целая банда ужасных головорезов преследует вас?
Калли пристально разглядывала его в течение минуты, а потом покачала головой.
– Нет, благодарю вас. Это очень любезно с вашей стороны, но в этом нет необходимости. Я не могу просить вас…
– Вы и не просите меня. Это я говорю вам, – рука Гэйба крепче сжалась вокруг её талии.
Зелёные глаза принцессы сузились.
– Мистер Ренфру, как я уже указала прежде, у вас нет надо мной власти. С вашей стороны любезно беспокоиться о нас, но это действительно не ваша забота – что я делаю или куда направляюсь. Я не хочу с вами ссориться, поэтому…
– Хорошо. Тогда вам придется подождать.
– Нет. Я – независимая женщина и …
Габриэль повернул голову:
– Итен, ты всё ещё здесь? Отлично. Возьми этот багаж и запри его в шкафу в холле. Запри всё, что там есть, – и эту шляпку тоже. И отдай ключи мне.
– Вы не сделаете этого, мистер Делани, – незамедлительно возразила Калли. – Это мои вещи, и я намерена уехать как можно скорее.
– Итен, действуй.
Итен ухмыльнулся:
– Да, капитан Ренфру.
Он поднял саквояж, засунул шляпную картонку подмышку и забрал шляпку.
– Немедленно поставьте всё на место!
Приложив некоторые усилия, Калли всё-таки удалось освободиться от Гэйба, и она ринулась вперёд с намерением отнять свои вещи у Итена.
Гэйб ухватился за её плащ, и когда Калли остановилась, развернул её и взял под руку.
– Давайте всё обсудим, – сказал он, увлекая её в направлении гостиной.
Калли воспротивилась.
– Здесь нечего обсуж… – начала она, как вдруг с удивлением обратила внимание на его неожиданную способность передвигаться без посторонней помощи. – Вы притворщик! Вы прекрасно можете стоять и без моей помощи!
Гэйб незамедлительно покачнулся, в результате чего рука Калли оказалась прижатой к её боку его рукой, и одновременно он продолжал надёжно удерживать её другую руку.
– Я ни в малейшей степени не обманута этим, – заявила Калли. – Как вы посмели забрать мои вещи?
– О, Боже! Думаю, что я сейчас потеряю сознание, – прошептал Габриэль и сжал её настолько слабо, насколько было необходимо, чтобы помешать Калли броситься в погоню за Итеном.
– В самом деле? – произнёс ироничный голос позади него. – Тогда это будет впервые.
Обернувшись, Гэйб увидел миссис Барроу, стоявшую подбоченясь и наблюдавшую за происходящей сценой. Маячившие за спиной экономки мисс Тибторп и двое мальчиков, а также собака Юнона смотрели на всё происходящее широко раскрытыми глазами.
Миссис Барроу окинула Гэйба взглядом и фыркнула:
– Вы бы лучше отвели его на кухню, мэм. Ему нужно привести себя в порядок.
Бросив на Габриэля ещё один взгляд, она добавила:
– Желательно несколькими способами[10][10]
англ. пословица: всегда есть несколько способов ошкурить кота (There’s more than one way to skin a cat)
[Закрыть].
Итен вернулся и бросил ключ Габриэлю. Поймав ключ, Гэйб посмотрел на свою упрямую разгневанную принцессу и тихо произнёс:
– Дайте мне час. В противном случае я отправлюсь в путь как есть.
Калли открыла было рот, чтобы возразить, и он добавил строгим голосом:
– Я не приму «нет» в качестве ответа. Я буду сопровождать вас окровавленный или же чистый, но вы не покинете этот дом одна, без защиты.
С минуту Калли сердито смотрела на него, затем её лицо прояснилось, и она кивнула, капитулируя.
– Отлично. Я подожду. Дайте мне ключ, и пока вы будете приводить себя в порядок, я соберу свои вещи.
Она протянула руку.
В ответ Гэйб засунул ключ в карман своих бриджей.
– Только после того, как мы побеседуем.
Калли сердито посмотрела на него:
– Вы не доверяете мне?
Гэйб ответил ей с лёгкой усмешкой:
– Я уже говорил, что ваши глаза выдают ваши мысли. Получив свой багаж, вы тотчас же уедете, как только я повернусь к вам спиной. Ну что, пойдёмте?
И протянул Калли руку, с намерением сопровождать её на кухню.
Женщина окатила Габриэля ледяным взглядом. А затем, задрав кверху свой маленький носик, плавно проскользнула мимо него, как самая настоящая принцесса: снисходительная, величественная… и разгневанная.
Гэйб едва смог сдержаться, чтобы не схватить её в объятия и поцелуями изгнать из неё чопорность. Но в её нынешнем настроении Калли, наверное, надрала бы ему уши. И вполне справедливо. Он был ужасно деспотичен. Но он не мог позволить ей уйти. Без него.
На кухне миссис Барроу сказала мальчикам:
– Джим, тебе известно, где находится самый лучший водоём с пиявками – в ложбине позади рощицы? Возьмите с Ники эту банку и принесите мне несколько хороших больших пиявок. И прихватите с собой эту проклятую собаку – вы же знаете, что ей нечего делать на кухне.
– Пиявок? – с отвращением воскликнула Калли.
– Это самое лучшее средство при синяках и ушибах.
Миссис Барроу повернулась обратно к Джиму:
– Ты ведь знаешь, как надо их ловить?
Джим кивнул.
– Молодец. Тогда ступайте, мальчики, и смотрите не упадите!
– Ники не сможет пойти, – быстро сказала Калли. – Он… он не умеет плавать.
Лицо Ники вытянулось.
– Я буду очень осторожен, мама, – сказал он в своей учтивой манере маленького старичка. – Я раньше никогда не ловил пиявок. Это должно быть очень интересно, – его зелёные глаза умоляюще смотрели на мать.
Калли заколебалась в нерешительности. И Гэйб понимал почему. Он обнаружил, что почти невозможно сопротивляться ей, когда она, в свою очередь, смотрела на него такими же, как у её сына, глазами.
Но события в коттедже явно подтвердили всю серьёзность её опасений, и ей не хотелось упускать сына из виду.
В раздумьи она закусила губу. Гэйб наблюдал. Она понятия не имела, насколько эротичным он находил это зрелище. Даже когда находился в переполненной людьми комнате, его избитое и ноющее от боли тело испытывало прилив возбуждения в ответ на это её действие.
– Мне бы очень хотелось принять участие в ловле пиявок, – добавил мальчик с тоской в голосе. Его руки бессознательно ласкали уши Юноны.
– Тогда ты должен пойти, – объявил Гэйб. Ему было необходимо поговорить с Калли с глазу на глаз о вещах, которые она могла не пожелать обсуждать в присутствии своего сына. – Возьмите с собой мисс Тибторп. Для неё это будет… хм, интересно с научной точки зрения.
Мисс Тибторп выглядела удивлённой и слегка возмущённой, но прежде чем она смогла что-либо произнести, Гэйб обратил внимание на Итена, праздно стоявшего на пороге комнаты, и добавил:
– И мистер Делани, конечно же, тоже отправится с вами ради спокойствия мамы Ники.
– Несомненно, – согласился Итен. – Куда ещё я должен отправиться? На ловлю пиявок? – он бросил унылый взгляд на свою безукоризненно чистую форму и сверкающие сапоги. – Это будет…грандиозно.
С мрачной покорностью Итен предложил руку мисс Тибторп. Она поколебалась, но затем приняла её, и через несколько секунд кухня опустела.
Принцесса топнула ногой.
– Как вы посмели! У вас нет никакого права! Это я должна решать – идти или оставаться моему сыну.
– Я знаю, но нам необходимо кое-что обсудить. И с вашим сыном всё будет в полном порядке. Водоём находится всего лишь в нескольких минутах ходьбы отсюда. Они вернутся обратно, самое большее, через полчаса. Позвольте Ники повеселиться. Судя по его словам, в его жизни было не так уж много веселья. Вы держите его под стеклянным колпаком.
Её глаза засверкали.
– Вы несправедливы. Я поступаю так для его же блага.
– Знаю, ради его безопасности. Но вы не можете и дальше убегать.
Калли в отчаяньи всплеснула руками.
– А что мне еще остается делать? Я не в силах бороться с графом Антоном самостоятельно. А больше никто мне не верит.
– Я верю вам. Вы не можете с ним бороться, но я-то могу.
– Каким образом? Вы – один. А у графа Антона, практически, целая армия.
– Сражения не всегда выигрывают одной лишь грубой силой.
– Вы могли бы быть более убедительным, если бы не выглядели похожим на нечто, что выплюнула кошка, мистер Гэйб. Поэтому давайте-ка приведем вас в порядок, – прервала их разговор миссис Барроу.
Она принесла горячую воду, чистые тряпки и устрашающее количество горшочков с лекарственными снадобьями.
Калли отступила, чтобы позволить миссис Барроу заняться Гэйбом.
– Каким способом, по-вашему, вы можете победить графа Антона? – спросила Калли, когда миссис Барроу сняла с него сюртук, жилет и рубашку, оставив Гэйба в одних лишь бриджах.
Гэйб поместил руку на пояс брюк, дабы удостовериться, что они остались на месте.
Калли пристально вгляделась. Воспаленные отметины покрывали всё его тело в тех местах, куда пришлись полученные им удары и пинки. На тыльной стороне его левой руки даже остался отпечаток каблука от сапог.
В том, что он получил такие увечья, была её вина. Он пострадал, защищая Тибби от людей графа Антона. Её гнев увял, его сменило чувство вины.
– Не делайте этого, – сказал Гэйб.
– Не делать чего?
– Не кусайте свои губы. Они – произведение искусства, такие губы нельзя кусать и калечить. Нежно покусывать – возможно. Я продемонстрирую вам это чуть позже.
Калли уставилась на него, будучи не в состоянии вымолвить ни слова в ответ. Произведение искусства? А потом она осознала, что он только что предложил нежно покусывать её губы. Она боролась с подступающим румянцем.
– Довольно озорничать, мистер Гэйб. Девушка вне себя от беспокойства за вас, – сказала миссис Барроу. – А вы, мэм, не волнуйтесь из-за этого, – она указала на избитый мужской торс. – Я лечила его и Гарри с тех пор, как они ещё пешком под стол ходили. Раз он всё ещё такой дьяволёнок – значит с ним всё в порядке.
Калли эти слова утешили. Она заметила дьявольские искорки, пляшущие в синем глазу, который ещё оставался открытым. Пока миссис Барроу промывала порезы и ссадины смесью уксуса и горячей солёной воды, Гэйб объяснил, что же произошло.
Его схватили, когда он наполовину залез под буфет, пытаясь поймать кошку. Какой-то головорез в сапогах и с тощими золотистыми усиками потребовал от него предъявить принцессу.
– Так, словно я спрятал её под буфетом! – усмехнулся Гэйб.
– Это был граф Антон, – призналась Калли. – А я – та самая принцесса, которую он ищет.
– Мне это известно. Каролина, принцесса Зиндарии.
Её глаза широко распахнулись.
– Откуда вы узнали?
Он пожал плечами.
– Наездники Зиндарии и их легендарные дикие кони в течение многих лет интересовали моего брата Гарри. Таким образом, после разговора с Ники, я вычислил, откуда вы приехали. А вы на самом деле – принцесса? Так как, по словам Ники, его отец был важной птицей, то догадаться об остальном не заняло много времени.
У миссис Барроу от удивления широко открылся рот. Через мгновение она шлёпнула Гэйба мокрой тряпкой по груди.
– Если вы знали, что она – принцесса, то вам следовало предупредить об этом и меня! – проворчала она. – Я называла ее миленькой! И вам не следовало бы сидеть здесь перед нею полуобнаженным!
– Я не возражаю, – сказала Калли, имея в виду, что не возражает против того, чтобы её называли «миленькой».
Губы Габриэля тронула усмешка. Он подмигнул, и Калли залилась румянцем от смущения, осознав, что её слова можно также воспринять в том смысле, что она не возражает против его полраздетого состояния. И хотя она вовсе не имела этого в виду, но и это не было неправдой.
Даже будучи избитым и покрытым царапинами, его тело вызывало у неё восхищение.
Миссис Барроу стукнула Гэйба.
– Не подмигивайте принцессе. Прошу прощения, Ваше Высочество, но его не обучали таким грубым манерам. Это всё из-за того, что он провёл слишком много времени заграницей. Поднимайтесь, я проверю, нет ли сломанных ребер, – приказала она Гэйбу.
Он поднял руки, и миссис Барроу произвела тщательную проверку вдоль линии каждого ребра.
Калли с волнением наблюдала за нею.
Миссис Барроу заметила это.
– Не волнуйтесь, Ваше Высочество, – заверила она Калли. – Ничего не сломано. Всё это выглядит страшнее, чем есть на самом деле.
– Но…
– Ему бывало намного хуже, но он выжил, Ваше Высочество. Он – словно кошка. Кроме того, ничто не доставляет ему большего удовольствия, чем ввязаться в какую-нибудь неприятность. До вашего прибытия, Ваше Высочество, он всячески изводил себя. Смертельно скучающий и несчастный от этого. Осуждающий себя за то, в чём не было его вины. Повернитесь.
Гэйб повернулся.
– Я никогда не верил тому, что ваше имя – Принн, – сказал он Калли. – Лгунья из вас никудышная.
– Тогда почему вы ничего не сказали?
– Вы были столь решительно настроены притворяться, что было бы бессердечно вывести вас на чистую воду.
Она нетерпеливо взмахнула рукой:
– Нет, не мне – графу Антону?
Его брови приподнялись.
– Вы имеете в виду: почему я не сказал ему, где вы находитесь?
Она кивнула.
– Это спасло бы вас … от этого.
Её взгляд скользнул по его израненному, в кровоподтеках и ссадинах телу.
Гэйб довольно долго пристально вглядывался в неё.
– Да, почему же я не подумал об этом? В конце концов, что значит безопасность женщины и ребёнка, когда я мог бы уберечься от пары синяков. Я вспомню об этом в следующий раз.
– Я надеюсь, что следующего раза не будет, – пробормотала Калли, опуская глаза, чтобы не встречаться с его взглядом. Последовало непродолжительное молчание.
– Вы понимаете, что столкновение неизбежно, – сказал Габриэль.
Она покачала головой.
– Я и так уже доставила немало неприятностей Тибби, а теперь ещё и вам. Я должна уехать.
– А дальше?
– Спрятаться.
– Снова? И когда он опять обнаружит вас… уж если он смог проследить ваш путь через всю Европу от Зиндарии, он не упустит вас здесь! И тогда что? Спасаться бегством и снова прятаться? И опять? И опять? Такой жизни вы хотите для маленького Ники?
И вновь короткое молчание. Миссис Барроу посмотрела на Калли. Она ничего не сказала, но Калли поняла, что та согласна с Габриэлем. По правде говоря, Калли тоже так думала, но что еще она могла предпринять?
– По крайней мере, мой сын будет жив. Если бы я осталась в Зиндарии, Ники был бы уже мёртв!
Гэйб кивнул:
– Да, яд.
Калли была потрясена.
– Как вы узнали об этом?
– По тому, как вы оба отреагировали на горячее молоко прошлой ночью.
Калли бросила взгляд на дверь. Мальчики всё ещё были возле пруда.
– В последние пару месяцев было совершено несколько попыток убить Ники, – сказала принцесса. Для неё было облегчением поговорить об этом с кем-то, кто, кажется, серьёзно воспринял её слова. – Я уверена, что смерть моего мужа тоже не была несчастным случаем, хотя у меня нет доказательств.
Гэйб кивнул.
– Щенок стал последней каплей. Я подарила Ники щенка – его первого щенка, – она взглянула на Гэйба. – Он любит собак, но его отец никогда не позволял ему завести собаку. До тех пор, пока он не сможет… в общем, не важно.
Руперт пообещал Ники щенка, когда тот научится ездить верхом без седла. Только Ники не смог бы этого сделать, не с его искалеченной ногой. Руперт сажал маленького мальчика на одну из своих диких лошадей, вручал Ники поводья и шлепал лошадь по крупу.
Лошадь трогалась с места, и Ники пытался удержаться на ней, но в его ноге не было силы, и после нескольких подпрыгиваний он падал. Его отец поднимал его и сажал обратно на лошадь, и вновь Ники падал, и отец сажал его, и он падал, опять и опять, до тех пор, пока его маленькое тельце целиком не покрывалось синяками, и он едва мог ходить.
Ничто из сказанного ею Руперту не произвело на того ни малейшего впечатления. Калли просила и умоляла, бушевала и бранилась, но и это не помогло. Она была всего лишь глупой напуганной женщиной, а он был принцем: его слово было законом.
Это продолжалось годы, до тех пор, пока Ники не начал бояться лошадей, зная, что ему причинят боль. Но он никогда не отказывался. Каждый раз он подвергал испытанию свое маленькое сердечко, и, несмотря на боль, ни разу не заплакал.
Его отец не смягчился, он даже ни разу не похвалил Ники за бесстрашие. Принц Зиндарии не имеет права на неудачу.
Ники перестал просить о щенке. В этом не было смысла. Он никогда бы не смог ездить верхом без седла.
Так что год спустя после смерти Руперта Калли подарила сыну щенка.
– Ну и, конечно же, он взял его в свою спальню.
Она печально улыбнулась.
– Вы видели, как он отнёсся к вашей собаке. Любовь с первого взгляда.
Он кивнул.
– Со щенком было то же самое. Даже более того, учитывая, что тот был у него первым.
– Я всегда приносила ему перед сном горячее молоко. Тем вечером вместо того, чтобы выпить молоко самому, Ники отдал его щенку.
Она попыталась сохранить спокойствие, когда произнесла:
– Щенок умер. Это было ужасно. На руках у моего маленького мальчика.
Её лицо сморщилось при воспоминании о безутешном горе Ники, и о том, как он винил себя в смерти щенка.
Калли вытащила носовой платок и высморкалась. Она не будет из-за этого плакать. Она была разгневана.
– Кто готовил молоко? – спросил Гэйб, когда она справилась с собой.
Она ответила ему безрадостным взглядом.
– Я. Я сама подогрела его и принесла Ники. Никто к нему не прикасался, как и не прикасался к чашке, после того, как я вымыла её.
Он нахмурился.
– Как же они это сделали?
– Они отравили весь кувшин с молоком. Одна из служанок добавила этого молока себе в чай. Ей стало очень плохо, но она выпила всего лишь несколько капель молока, а не целую чашку.
Калли вздрогнула и обхватила себя руками.
– Его не заботило, сколько людей погибнет по его вине, при условии, что Ники тоже умрёт.
– Графа Антона?
– Да, он – следующий в линии наследования после Ники.
Миссис Барроу прищёлкнула языком.
– Какое злодейское преступление!
Калли кивнула:
– Он – сущий дьявол.
– Поэтому вы сбежали.
– Да, я уже в течение какого-то времени думала о бегстве, но после того случая, я поняла, что пора действовать.
– Вы не пытались добиться ареста графа Антона? – спросил Гэйб.
Она в расстройстве опустила руки.
– Конечно же, пыталась. Я говорила об этом с графом Забором – дядей Отто. Он дядя им обоим – моему мужу и графу Антону. Сейчас он – регент, правит от имени Ники, до восемнадцатилетия моего сына.
И вновь жест отчаяния:
– Дядя Отто считает, что я – всего лишь глупая женщина. По его мнению, я слишком избаловала Ники и «забиваю свою маленькую головку всякой ерундой», – она скопировала голос графа. – Меня так злит, что все они полагают, что лучше меня разбираются в происходящем.
– Кого вы подразумеваете под словом «они»?
Она ухмыльнулась:
– Мужчин, конечно же.
– Конечно. Полагаю, что вы показали им отравленное молоко.
– Нет, потому что, когда девушка, работавшая на кухне, заболела, другие слуги вылили плохое молоко. Мне ничего не удалось доказать. И хотя я знаю, что за всем этим стоит граф Антон, в то время его даже не было во дворце. Кроме того, яд – это такое нехарактерное для него оружие. Он известен своим наводящим страх необузданным нравом.
Пожав плечами, Калли процитировала: «Молоко иногда портится, и людям становится от него плохо, принцесса. А слишком рано разлучённый со своей матерью маленький щенок может умереть. Это печально, принцесса, но такова жизнь».
Она взглянула на Габриэля и яростно добавила:
– Но щенок не был слишком мал для разлуки с матерью. И это молоко было отравлено. Поэтому, да, я буду бежать, бежать и бежать, если это сохранит жизнь моему сыну. Разве у меня есть выбор?
– Вы не можете все время находиться в бегах. Графа Антона надо остановить.
Она кивнула:
– Да, знаю, мне следовало бы застрелить его, но не думаю, что способна хладнокровно убить человека. Если бы он напал на Ники, я могла бы, конечно, но…
Его губы дёрнулись:
– Я не это имел в виду.
– Вы подразумеваете, что я могла бы нанять кого-нибудь, чтобы его убить? Но это сделало бы меня такой же безнравственной, как и граф Антон. Я не хочу, чтобы у моего сына была мать-убийца, – она нахмурилась и с возмущением посмотрела на Габриэля: – Кроме того, я не желаю быть убийцей.
– Очень рад это слышать, – развеселившись, произнёс он.– И не смотрите на меня так, словно я предложил вам кого-то убить.
– Тогда, что же вы имели в виду?
Он пристально посмотрел на неё.
– У меня есть план, – начал он.
– А у нас есть целая куча пиявок! – заявил с порога наследный принц Зиндарии. – И некоторые из них всё ещё на мне! – на его лице появилась широкая ухмылка. С его одежды ручьями стекала грязь. Он был невероятно чумаз и счастлив. Таким счастливым Калли не видела его уже … никогда.
– Ники, ты только посмотри на себя! – воскликнула Калли. – Я думала, что Тибби…
Тибби ступила на порог. Она тоже была невероятно грязной.
– Я пыталась не дать ему упасть, действительно пыталась. Но я поскользнулась, – она встретилась взглядом с Калли и захихикала: – Никогда в жизни не была такой чумазой.
Итен шагнул в комнату. И он, также как и остальные, был покрыт грязью с головы до пят.
– Мой новый сюртук, – сказал он, печально глядя на свою заляпанную грязью одежду. – Мисс Тибби упала, стараясь спасти Ники, а я свалился, пытаясь спасти её.
– А я вовсе не падал, – с гордостью сообщил Джим. – Я просто собрал с них пиявок. Во всяком случае, тех, которых я смог заметить. Они здесь. И он протянул банку с чёрным месивом из извивающихся пиявок.
Взглянув на них, Калли испытала приступ тошноты.
– Что ты имел в виду говоря «тех, которых смог заметить»? – внезапно спросила Тибби. – Ты подразумеваешь, что некоторые из этих ужасных созданий всё ещё могут находиться на мне?
– Наверняка, – весело заявил Джим. – Вы так сильно бултыхались, а они это любят. И вы не позволили мне осмотреть ваши ноги, помните?
– Она и мне этого не позволила, – проворчал Итен.
Тибби окинула его суровым взглядом.
– Ну, разумеется.
Она повернулась к Калли.
– Я должна немедленно подняться наверх. Пожалуйста, вы не могли бы мне помочь?
Отдирать с кого-то этих ужасных скользких тварей? С кого-то, к чьей плоти они прилепились, чью кровь они пили? При этой мысли Калли опять затошнило.
Но кто-то же должен помочь бедной Тибби. Это могли сделать только она сама или миссис Барроу. Калли посмотрела на занимавшуюся ранами Габриэля миссис Барроу.
Она, глазом не моргнув, перенесла бы вид любого количества крови, но эти ужасные извивающиеся чёрные скользкие существа… Её подташнивало даже при одной мысли о них.
Повернувшись к миссис Барроу, Калли в своей самой любезной и величественной манере произнесла:
– Миссис Барроу, не могли бы вы помочь мисс Тибторп? А я бы позаботилась о ранах мистера Ренфру.
– Да, конечно же, мило… Ваше Высочество, – согласилась миссис Барроу. – Вы что-то побледнели. Мисс Тибби, поднимайтесь-ка наверх и снимите с себя мокрые вещи. И прихватите с собой эту мазь.
Она взяла у Джима маленький горшочек и вручила его Тибби.
– Пиявки ненавидят этот запах. И они отпадут от вас безо всякого вреда для себя или для вас. Я позабочусь здесь о мистере Гэйбе, а потом поднимусь к вам и проверю те места, которые вы сами не сможете увидеть.
Она обернулась к мальчикам.
– А вы, мальчики, ступайте наверх с мистером Делани. Переоденьтесь в чистую одежду и удостоверьтесь, что на вас не осталось пиявок. Она вручила Итену другой маленький горшочек и окинула их взглядом, вынудившим всех троих смиренно удалиться.
– Будь миссис Барроу генералом, мне бы не пришлось провести на войне восемь лет, – сказал Гэйб, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Ну что же, займемся теперь вами, – сказала миссис Барроу. Она протянула руку к кувшину и вытащила оттуда несколько пиявок. Они были похожи на темных слизких червей.
Желудок Калли сжался, когда миссис Барроу поместила пиявок на опухшую и обесцвеченную плоть под поврежденным глазом Гэбриэла. Существа незамедлительно прилепились к нежной плоти.
Калли вздрогнула и отвернулась.
– Это больно?
– Вовсе нет. В действительности, ничего не чувствуешь, – оживленно ответил Гэйб.
Через несколько минут миссис Барроу заявила:
– Ну, так-то вот. Теперь, мистер Гэйб, вы знаете, что делать дальше. Вы же видите, что Её Высочество не может вынести такого зрелища. Мне известно, что некоторые люди так на это реагируют. Когда пиявки выполнят свою работу, положите их снова в банку. На хороших пиявок имеется спрос, и юный Джим сможет выручить за них несколько пенни. Я пойду проверю, что там делают остальные и вернусь обратно, чтобы закончить с вами.
– Я вполне способна позаботиться о его ранах, – сказала Калли, испытывая чувство стыда из-за слабости своего желудка. – Скажите мне, что нужно сделать после того, как эти существа закончат свою работу.
– Если вы действительно не возражаете, Ваше Высочество, – миссис Барроу передала Калли кувшинчик. – То вотрите эту мазь в порезы и ушибы на его спине. Спереди он может сделать это сам, но он не в состоянии дотянуться до своей спины.
– Конечно же, не возражаю. Он ведь получил эти увечья по моей вине.
– Вотрите её хорошенько. Это моя собственная особая смесь. Она снимет напряжение и поможет ему побыстрее поправиться. Но её следует наносить только после того, как пиявки выполнят своё дело – они не переносят этого запаха.
Пожилая женщина поспешно вышла, и они остались одни.
– Меня не пугает вид крови, – оправдываясь, сказала Калли, не обращая внимания на то, что Гэйб не произнёс ни слова, а сама она стояла к нему спиной и не могла видеть выражения его лица. Но она была уверена, что он смеётся над ней.
– В самом деле?
– Я хладнокровно ухаживала за больными с вполне серьёзными травмами. И рвота… Мне приходилось иметь с нею дело. Меня это не пугало. Совсем.
– Боже мой.
– И гной. Я справлялась с гноем и не испытывала от этого ни малейшей тошноты.
Неправда. Она почувствовала себя дурно, в тот раз когда гной хлынул из опухшей ноги её папá. Но она не могла допустить, чтобы Гэбриэл думал о ней как о слабой женщине, которой становится плохо при виде маленькой чёрной пиявки.
– Даже гной, вот как? Ну-ну.
Он смеялся над нею, решила Калли по тому, как подрагивал его голос. Она обернулась, чтобы сердито взглянуть на него, но была вынуждена вновь быстро отвернуться.
Червеподобные существа, прилепившиеся у него под глазом, наполнившись его кровью, набухли подобно личинкам. Существа кормились, усеяв его торс и крепко прилипнув к каждому крупному синяку.
– Я не знаю, почему это срабатывает, – сказал Гэйб, – но это так, и это совершенно безболезненно. Видите? И мазь действует – один вдох, и пиявки отваливаются.
– Поверю вам на слово.
