Текст книги "Золотые крылья сильфиды. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Анна Азарцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Золотые крылья сильфиды.
Книга 1
Анна Азарцева

Пролог

– Лазария, нам надо срочно уходить!

Мужчина в серебристых доспехах тревожно оглянулся на запертую дверь. Герцог мог появится в любой момент, и тогда ни рыцарю, ни его сестре уж точно уйти мирно не удастся. И драться с ним не хотелось – как бы мужчина ни относился к мужу Лазарии, но герцог все-таки приходился ему родственником.

Но за дверью была слышна лишь суета служанок, убирающих господскую спальню после родов Лазарии, да их недовольные ворчания. Как же, госпожа герцогиня выгнала всех слуг, даже кормилицу, из детской, чтобы никто не помешал ее колдовским ритуалам.

– Лазария!

Она его не слышала. В белом наглухо закрытом платье, словно в похоронном саване, убрав свои роскошные золотые волосы в туго стянутую косу под светлым тонким шарфом, она склонилась над детской кроваткой и шептала одно заклинание за другим. Из воздуха появлялись искрящие голубые молнии и впивались в тело ребенка, но малыш не плакал и не кривил беззубый ротик, он лишь пристально и очень внимательно смотрел на мать. Лазарии казалось, что ребенок пытается запомнить ее черты, понимая, что больше никогда не увидит. Она старалась не обращать внимания на слишком взрослый взгляд младенца, иначе ее сердце бы не выдержало расставания.

Следующее заклинание. И еще одно, и еще…

Быстрый взгляд на окно, затем на брата, и… Не сдержалась. Горло сдавил комок, из глаз рекой полились слезы, голос начал срываться. Протянула руки к колыбельке и подхватила малютку.

– Трис! – заголосила она, прижимая к себе дочь, – Моя Трис!! Как же я буду без тебя?!

Лазария упала на колени перед колыбелькой, захлебываясь слезами.

– Да что ж ты…! – рыцарь шагнул вперед, резко склонился к сестре. Поднял ее на ноги, развернул к себе и замахнулся. Пара хлестких пощечин, и женщина вновь смотрит на него ясно и твердо, свободной ладонью утирая то ли слезы с щек, то ли пощечины. Кивнула, принимая такой сомнительный жест заботы, положила ребенка обратно в кроватку и снова склонилась над младенцем, бормоча заклинания.

Золотистый пушок на голове ребенка резко темнел, светло – голубые, прозрачные как чистейшая вода, глаза становились черными и более раскосыми.

Но в попытке спасти жизнь дочери, Лазария все силы отдавала за закрывающие заклинания, забывая о себе.

– Лазария! – рыцарь с нарастающим ужасом смотрел, как над светлой спиной его сестры начал выстраиваться золотистый контур. – Лазария, твои крылья!

Вот уже проявились края перьев, длинных, чуть завивающихся на концах, замерцал абрис больших, в рост человека, крыльев. Он был еще еле виден, но счет шел уже даже не на минуты. Как только крылья Лазарии проявятся в полную силу, женщина и ее ребенок мгновенно станут врагами для всех во дворце. Смертельными врагами.

Рыцарь подошел к окну и распахнул его. Глянул вниз, прикидывая, хватит ли высоты, не разобьются ли они. Сестра была еще слишком слаба, силы после родов вернулись не полностью, и ему придется одновременно удерживать на крыле обессиленную женщину и защищаться от погони, если они не успеют незаметно уйти.

А золотые крылья сестры будут слишком заметны в ночной темноте.

– Лазария, время вышло! – брат решительно шагнул к сестре и взял ее за локоть, – Дочери герцог ничего не сделает, а вот нам может не поздоровится!!

Колдунья подняла темноволосого младенца на руки и крепко поцеловала, шепча в перерывах между всхлипами нежные ласковые слова.

– Трис! Моя девочка! – Лазария закрыла рот ладонью, чтобы рыдания не рвались наружу. С трудом заставила себя уложить ребенка в резную деревянную кроватку.

– Ей здесь будет лучше! – брат тянул женщину к окну.

– Трис!!

– Уходим!

Он встал на подоконник и резким движением поднял сестру на руки. Шарф слетел с ее головы и упал на пол. Шаг вперед, рывок вверх и в небе развернулись черные как смоль крылья.

***

Высокий грузный мужчина в мундире стремительно вошел в детскую, по – военному чеканя шаг. Его темно – зеленый плащ с родовым герцогским гербом в виде черного атакующего орла зловеще развивался за спиной.

– Лейзия!

Следом за ним в дверь тихонько прошмыгнула молодая девушка в коричневом шерстяном платье и белом переднике. Рыжие косы на голове были собраны в тугой узел, с пояса свисала связка ключей. Но ее лицо было бледным как смерть, а руки тряслись от страха. Увидев, что герцогиня исчезла, а на полу у окна валяется ее белая накидка, служанка тихо охнула и прижала руки ко рту, давя рыдания. Только повернулась к колыбели, как герцог обернулся на едва слышный шорох и грозно нахмурился:

– Где моя жена?!

Служанка почти рухнула на пол в глубоком реверансе:

– Не могу знать, ваша светлость!

– Что? – герцогский рев, казалось, сотряс комнату до основания, – Что значит – не знаю? Куда она делась? Проморгали, скоты?! – он заходил по комнате, – Лейзия! Лейзия!! Где ты, мерзавка?! От меня все равно не спрячешься!

Служанка еще больше скрючилась на полу, стараясь стать как можно более незаметной.

– Лейзия!! – герцог, увидев, наконец, шарф на полу, отдернул шторы с раскрытого настежь окна и выглянул вниз, словно надеясь увидеть на вымощенной булыжниками площади светлый силуэт своей жены. В ночной темноте двор, вымощенный булыжником, казался безлюдным и пустым. Все, даже дворовые собаки, спрятались от яростного гнева герцога.

– Лейзия, паршивка! – он отвернулся от окна и шагнул к кроватке младенца. Лицо герцога перекосила злобная гримаса, когда его взгляд упал на девочку. – Еще одну девку мне родила!

Служанка опасливо поднялась с колен и метнулась к колыбели. Ребенок был укутан вышитым одеялом, герцогские орлы на белоснежной ткани показались его светлости настоящим издевательством.

–   Мартина! – рявкнул герцог на служанку, – Убери это отсюда! Еще одна девка мне не нужна!

Девушка испуганно оглянулась.

–   Ты меня не слышала?! А, ну, ... – он замахнулся было на служанку, но тут в детскую вошли еще двое мужчин. Оба высокие, стройные, черноволосые и неуловимо похожие друг на друга. Их различала только одежда. Первый носил темный камзол без всякой вышивки и драгоценностей, на ногах – плотные штаны из черной кожи. Второй был одет в легкие доспехи, в руках он держал шлем с большим цветастым плюмажем.

Мужчины подошли к детской колыбели и заглянули в нее. Мартина хотела закрыть от них младенца, но рыцарь остановил ее.

–   Это ведь ребенок. Мы не причиним ему вреда, – он положил свой шлем на край кроватки.

–   Это девочка, – с легкой улыбкой уточнил его брат и поправил одеяльце, – Как ее назвали?

–   Герцогиня хотела назвать дочку Лиатрис, – тихо ответила Мартина, с опаской косясь на разъяренного герцога. Но в компании двух незнакомцев ей почему-то стало гораздо спокойней. Она твердо знала, что они не дадут ребенка в обиду.

–   Девка! Еще одна девка! – снова начал бушевать герцог, – Найду Лейзию – за косы спущу с лестницы!

–   Девочки тоже нужны, твоя светлость, – проговорил рыцарь, поглаживая Трис по тоненьким темным волосикам.

–   Где моя жена?! – его светлость предпочел не заметить этого.

–   Мы не знаем, ваша светлость, – Мартину начала бить нервная дрожь, – Она... Она приказала не беспокоить ее... Мы даже подумать не могли... Она же, наверное... Моя госпожа, моя госпожа! – Мартина пару раз всхлипнула, прижимая к себе Трис.

–   Идиотка! – бросил в сердцах герцог и поморщился, слезы женщин его всегда раздражали. – Покажи мне ребенка!

Мартина, утерев слезы, подошла ближе и одной рукой откинула тонкое покрывало с личика младенца. Темный клок волос герцог увидел сразу и повернулся к своим гостям:

–   Вы сказали, что моя жена опасна!

Двое переглянулись.

–   Мы лишь предположили это, – лениво проговорил темный.

–   Мы не утверждали, что Лейзия окажется той самой! – вторил ему второй.

Герцог побагровел.

–   Вы мне клялись! – и он сжал кулаки, – Я бросил все дела на границе и понесся сюда сломя голову, потому что вы обещали, что мой сын родится чудовищем!

–   Мы лишь предположили.

–   Мы не обещали.

–   Вы должны быть рады.

–   Это... это не сын, – пискнула Мартина.

–   Что? – повернулся к ней герцог.

–   Это девочка! – она любяще посмотрела на малышку, – Маленькая хорошенькая девочка!

–   Вон! – взревел герцог, – Пошла вон, паршивка! И девчонку убрать с глаз моих! Вон из замка! Вон с моих земель!

–   Но... ваша светлость...!

–   Я сказал – вон! – рявкнул герцог и снова замахнулся на Мартину. Та шарахнулась в сторону и укрыла собой Трис от отцовского гнева, показывая всем видом, что защищать девочку будет до конца. Близнецы синхронно шагнули вперед. Рыцарь словно невзначай чуть посторонился и встал перед Мартиной, заслоняя ее и ребенка.

–   Слишком многие знают, что у вас родилась дочка, герцог, – тихо проговорил темный, – Оставьте малышку, она все-таки наполовину ваша дочь.

–   Мне не нужна еще одна девка!!

–   В будущем это хорошее вложение средств, если удачно ее выдать замуж.

–   У меня уже есть два таких вложения...

–   Вы должны ее оставить! – спокойно, но очень настойчиво вторил брату рыцарь.

Герцог сверлил их бешенным взглядом, но близнецы никак не реагировали ни на гнев его светлости, ни на его тяжелое сопение. Наконец, герцог сплюнул и, зло кривя губы, бросил Мартине:

–   Ладно, занимайся ею. Только ко мне не подпускай! – он развернулся уйти, – Гарольд говорил, что у рода Харборнов есть девица на выданье. Надеюсь, их род плодовитый.

Близнецы равнодушно смотрели, как взбешенный герцог удаляется по коридору. Рев разъяренного отца – неудачника был слышен еще долго – он изливал свой гнев из-за рождения нежеланной дочери на всех, кто попадался на глаза.

Темный едва слышно проговорил:

–   Ты уверен, что ребенок действительно обычный?

Рыцарь оглянулся на Мартину, которая, утирая слезы, заворковала над ребенком:

–   А ты был бы в этом уверен, зная, кто его мать?

Темный посмотрел на брата тяжелым взглядом, потер задумчиво подбородок и качнул в сомнении головой:

–   Никакая мать бы не бросила новорожденного...

–   Если бы не знала, что ей грозит смерть, – подхватил его мысль рыцарь, – Но мы же говорим о Лазарии, верно? – и категорично закончил, – За девчонкой будем следить. Какой бы тварью Лазария ни была, но она все-таки женщина и мать. И если...

–   Когда!

–   Когда девчонка станет совершеннолетней, мы за ней придем.

–   Главное – успеть до Лазарии.

Рыцарь подхватил свой шлем, мазнув длинными перьями плюмажа по камзолу брата:

– Не опоздаем, не переживай!

1 Глава

Прошло двадцать лет.

Он лежал огромной антрацитовой тушей на зеленой траве, спелёнатый шнурами магической ловушки как младенец. Ее я сразу узнала: дядюшка Морис, выйдя в отставку с должности егеря его светлости, получил пожизненное право охотится в герцогских лесах и закупал такие ловушки у знакомого мага за полцены.

Майский лес звенел птичьими трелями, скрипел старыми ветвями деревьев и шелестел молодой листвой. Лишь на этой небольшой полянке было очень тихо. Опасно тихо. Дракона боялись все звери и птицы, даже если он и представлял собой сейчас безопасную тушу. Кожистые крылья были плотно прижаты к телу, закрывая мощные лапы, но длинный шипастый хвост и острые клыки никуда не делись.

– Помоги!  – он едва слышно простонал и бессильно приподнял рогатую голову.

Я с опаской шагнула ближе. Как ни крути, это все-таки дракон. Старая Берта, дворцовая кухарка, часто рассказывала мне про них в детстве, правда, в основном пугала страшилками. Впрочем, правды в ее словах тоже было достаточно.

Драконы – раса разумная, высшая, как они сами себя называли.  Элита Валиноса, первородные благороднейшей крови, рожденные из крови титана-создателя Террасиана … и далее, и далее, и далее. Куча эпитетов и огромное самомнение. К остальным расам нашего мира: людям, эльфам, дроу, дэвам и фейри, драконы относились в лучшем случае со снисходительным презрением, в худшем… Мда, об этом лучше не вспоминать.

Но самую яростную ненависть драконы питали к своим давним едва ли не с начала времен врагам – сильфам.  В далеком прошлом между этими двумя расами бушевали такие войны, что Валинос, наш мир, несколько раз стоял на грани уничтожения и только вмешательство титанов-создателей заставляло их заключать между собой хрупкое перемирие.

Принимая человеческий вид, драконы становились высокими, стройными, темноволосыми и очень красивыми. Для многих женщины разных рас они были эталоном мужества, силы, храбрости и ума. Драконы порой этим пользовались – не чурались брать девушек других рас в наложницы, благо что во втором своем обличии они выглядели как люди и анатомия позволяла даже иметь межрасовых детей. А вот заключать официальный брак со своими любовницами драконы не собирались. Развлекаться на стороне – пожалуйста, но вводить ту же эльфийку в свою семью – ни за что.

В своей же первоначальной форме драконы выглядели так же как этот, что лежал сейчас на земле, – огромные, крылатые, когтистые и шипастые. Ходячая смерть.

Правда, сейчас эта ходячая смерть предстала передо мной беспомощной и униженной тем, что приходится просить о помощи человека.

Я с опаской подошла ближе.

Да, дядюшкина ловушка скрутила дракона на совесть, он не мог пошевелить ни лапой, ни крылом.

– Помоги! – дракон еще раз простонал, уже более отчетливо. Приоткрыл большие глаза и пристально глянул на меня. – Помоги, мальчик!

Мальчик?

Да, на мне мужская куртка и кожаные штаны, и волосы я убрала под шапку, но спутать меня с мальчишкой можно только в страшном сне: на груди куртка очень даже выпуклая, а такой тонкой талии и широких бедер у парней обычно не бывает.

Хотя… не известно, сколько этот дракон тут провалялся, может у него уже предсмертный бред.

– Я не мальчик!

– Девочка? – он удивленно дернул рогатой головой и смерил меня изучающим взглядом снизу-вверх, отдельно останавливаясь на груди и ногах, – Да, действительно девочка.

Нет, до смерти ему еще очень далеко. Вон как ухмыльнулся пошленько. Такими улыбочками провожают служанок молодые конюхи в замковой конюшне, еще и присвистывают, когда девушки отвечают им подмигиваниями и воздушными поцелуями.

Я набралась храбрости, хотя колени заметно тряслись, и подошла еще ближе:

– Что мне будет, если я тебе помогу?

Он хмыкнул.

– А ты знаешь правила, девчонка! Лучше спроси, чего тебе за это не будет.

Ха, уже не девочка и помоги, а девчонка и с угрозами? Хорош же этот отчаянно нуждающийся!

– И чего не будет?

– Я тебя не съем!

Да он хам! Решил взять на испуг?!

За кого он меня принимает? За деревенскую простушку, которая о драконах только от бабки-знахарки слышала? Все мало-мальски образованные люди знают, что драконы не едят человечину. Ни эльфятину, ни дэвов, ни дроу. Они вообще не питаются разумными существами.

Я сложила руки на груди.

– Если я уйду вот прямо сейчас, то ты уж точно меня не съешь. А если останусь и освобожу – еще не факт.

Он гневно рыкнул:

– Помоги, не трону!

– И все?

Ну уж нет. Если я помогаю дракону, то и награду хочу за это получить драконью. Желательно по размеру, а не по характеру.

– Что хочешь? – он набычился, выставляя вперед длинные изогнутые рога.

– Я подумаю, – я хитро улыбнулась и уселась на траву. Дракон раздраженно фыркнул и выпустил из ноздрей пар.

За хамство надо платить, так что господину дракону придется чуть-чуть понервничать. Совсем чуть-чуть. Но этого времени вполне хватит, чтобы и он задумался о благодарности за помощь в безвыходном положении. Я-то добрая, хоть он об этом и не знает, я-то помогу, а вот другой человек мог бы развернуться и уйти.

Я сорвала травинку, прикусила ее зубами, смахнула со штанины пробежавшего муравья и прищурилась на солнце.  Какая же сегодня чудесная погодка. По-летнему теплая и солнечная. А ведь еще на той неделе тетушка Мартина ругалась, что поздняя весна лету дороги не дает – было очень холодно, промозгло и ветрено...

– Долго думать еще будешь? – глухо прорычал дракон.

Я глянула на него из-под ресниц. А он разозлился. Очень разозлился, но старается держаться. Понимает, что кроме меня ему никто не поможет.

Ну что ж, кажется, он достаточно наказан.

–    Говорят, у вас, драконов, есть клятва, которую вы даете только в самых редких случаях.

Он снова зло пыхнул дымом, но промолчал.

– Дав ее, вы выполните абсолютно любое желание, – я отбросила измочаленную травинку и поднялась на ноги, – Есть такое?

–    Ну, есть, – сквозь зубы процедил дракон.

–    Значит, что я хочу за помощь, ты уже понял.

Он зло поднял голову:

–    Ты, девка деревенская! Неужели ты думаешь, что я расплачусь с тобой клятвой родства душ за...

–    А у тебя есть выбор? – нагло перебила его я.

–    Да я тебя на куски разорву! – разбушевался дракон, – Пояса из твоей кожи нарежу! Я тебя...

–    Хорошо, – я пожала плечами, – Оставайся и жди следующего прохожего. Думаю, на следующей недельке пойдут уже за земляникой, так что тебе придется совсем чуть-чуть подождать.

Я развернулась уйти, но дракон остановил. Он бросил мне в спину пару оскорблений, но потом, поняв, что мне не страшно, устало выдохнул.

–    Стой! – в его голосе появились виноватые нотки, – Я не смогу дать такую клятву.

–    Почему? – я занесла ногу для шага, но застыла, ожидая его следующих слов.

–    Мы даем ее только между собой. Ты – человек, ты не выдержишь обряда.

–    А если попробовать? – я заинтересованно подняла бровь.

–    Так жаждешь умереть? – в циничной ухмылке мелькнули острые клыки, – Тогда подходи ближе, убью быстро и безболезненно.

Он снова за старое? Ну и характерец!

–    Помоги, – он повторил свою просьбу, – я честно отплачу.

Я иронично прищурилась. Честно? Поверить дракону на слово?

Чтобы старая Берта про них не рассказывала, но всегда предупреждала, что верить драконам нельзя. Обманут, предадут, изменят. Они клянутся в честности только друг другу и исполняют только эти обещания.

–    Клянусь, – дракон выпустил еще одно облако пара.

Хм, даже так?

Эх, была ни была...

Я высвободила последний прут из ловушки. Дракон привстал, разминая лапы, расправил одно крыло и очень по-человечески выругался. Такими выражениями у нас обычно сыпет главный конюх, запрягая любимого папенькиного жеребца для охоты. Уши краснеют от некоторых формулировок.

–    Как ты там очутился? – не удержалась я от вопроса.

А ведь действительно – как? Он был раз в пять больше меня, напоминая виреннских элефантов, которых я видела в столичном зоопарке. Черный, мощный, силой так и пышет. Как такое огромное существо могло попасться в дядюшкину ловушку? Ведь она рассчитана в лучшем случае на медведя, но никак не на дракона.

Он сердито глянул на меня, словно раздумывая, а не убить ли меня на месте, и почему-то грустно усмехнулся:

–    Крыло подвернулось.

Я машинально перевела взгляд на его крылья, чуть примятые от шнуров и прутьев ловушки. Просто подвернулось?

Дракон расправил крылья, помахал ими, готовясь к взлету. Присел.

–    Эй, – опомнилась я, – а где моя обещанная награда?!

–    Я обещал? Я награжу, – он слегка повернул ко мне голову и в его взгляде появилась очень странная усмешка, словно я нарвалась на большие неприятности.

Или это мне лишь почудилось?

–    Я награжу...

Я проснулась резко, как от удара. Последние слова дракона еще звенели в моей голове, а его взгляд, циничный и расчетливый, до сих пор будоражил сознание.

Какой странный сон. Словно все происходило вот только что, наяву. Реальным казалось все – дракон, запертый дядюшкиной ловушкой, лучи солнца, что грели мою макушку, даже вкус травинки, что я сорвала, пока раздумывала над наградой.

За окном начинал разгораться рассвет. Выползающее из-за горизонта солнце разрисовало ночное небо в багряно-рыжий цвет, подсветив границы облаков яркими алыми лучами.

Вдали слышались зычные голоса пастухов, гонящих деревенское стадо на пастбище. Заскрипела дверца калитки и по дорожке застучали деревянные башмаки – вернулась тетушка Мартина, передав свою Ромашку на попечение старого Дерика. Тот всегда гонял стадо сначала на дальнее поле, после чего молоко пахло клевером и земляникой, и тетушка Мартина доверяла выпас нашей пегой коровы только ему.

Утренний ритуал моей кормилицы был неизменным – сначала корову подоить и отправить пастись со всем стадом, затем задать курам зерна, проверить козу в хлеве, наносить воды из колодца...

Коза!

Я вскочила с кровати как ошпаренная. В мои небольшие обязанности работы по дому входило закрывать вредную Вильку на ночь в хлеву, а я, как обычно, забыла вчера запереть щеколду, и коза наверняка уже позавтракала в огороде.

Зычный рассерженный возглас тетушки Мартины, казалось, разбудил всю округу:

–    А, ну, пошла отсюда, паршивка! Пошла! – и под недовольное блеяние изгнанной с грядок Вильки досталось уже мне, – Трис! Ты опять?!