Текст книги "Мелкие случаи из личной жизни (СИ)"
Автор книги: Анна Стриковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)
Таня только тихонько попискивала от восторга. Осмотрев огромную хорошо оборудованную кухню, где кроме печи, занимавшей почти четверть пространства, нашлась и газовая плита, они переместились в гостиную, из которой можно было пройти еще в одно помещение, которой Виктор назвал своим кабинетом. В кабинете стоял сколоченный из горбыля столик и две табуретки. В гостиной в задней стенке печи был устроен камин, напротив него красовался огромный диван. Вернувшись в кухню, Витя показал Тане почти не заметную за печью дверь, через которую можно было попасть в кладовку или выйти на улицу с боковой стороны дома. Спальня нашлась на втором этаже. Действительно, там на полу лежал огромный матрас, а в углу стояла гигантская сумка, меблировка на этом заканчивалась.
Между прочим, я использовал природный уклон участка. Здесь спальня на втором этаже, если хочешь, можешь выйти на балкон и посмотреть. А если пройти вглубь, то там есть дверь на заднюю веранду, она расположена практически на уровне земли. Прямо под домом скважина. Я ее так утеплил – никакой мороз не страшен. Здесь никогда без воды не останешься.
Даже если электричество отключат?
А генератор на что? – удивился Витя, – Тань, ты за кого меня принимаешь? Я инженер или кто?
Ты инженер, Витя. Ты супер инженер и просто потрясающий мужик. Я даже представить себе не могла, какой ты. Мне было впору повеситься, а ты взял и притащил меня сюда. В рай просто. Можешь мне не верить, но почему-то сейчас мне плевать, что там Туманский против меня провернул. Есть это место, этот дом и ты...
Мужчина снова прижал ее к себе и погладил по растрепавшимся волосам. Чмокнул в макушку, куснул за ухо и вдруг сказал:
Ладно, Офигеева, хватит лирику разводить, давай ужинать. Я не знаю как ты там насчет готовки, так что купил салатиков всяких, жареную курочку и картошечку по деревенски. Еще продуктов разных захватил, но это так, на всякий случай.
Витя, ты гений! Я, конечно, могла бы что-нибудь приготовить, но жалко время терять. Ты голодный, я же вижу! Сейчас картошку погреем в микроволновке, а все остальное и так сойдет.
Так, Офигеева, я не понял. Ты этим между делом заявляешь, что умеешь готовить?
И даже очень неплохо.
Супер! Мне так повезло, это что-то нереальное. Моя любимая женщина еще и готовить умеет! Но сейчас, ты права, не до этого. Так, я из машины еду и вещи притащу, а ты тут посуду поищи, она должна быть.
Посуда оказалась там где и должна была найтись: на полках в кухне. Там же стояли банки с чаем, кофе, солью и сахаром. Столовые приборы лежали в ящике, сваленные кучей, в другом ящике нашлись полотенца, салфетки и мешки для мусора. Когда Таня повернула кран, пошла вода, правда, холодная. Она быстренько ополоснула тарелки и чашки, вытерла их и налила воды в чайник. Ложки, вилки и ножи были довольно грязными, так что их пришлось помыть как следует. Под раковиной нашлись губки и средство для мытья посуды.
Когда Виктор наконец затащил все привезенное в дом, Таня уже ждала его с накрытым столом. Тарелки, правда, оставались пустыми, но недолго. Пока он мыл руки, салатики оказались разложенными по мисочкам, а курица красовалась на блюде посреди стола.
Виктор пошарил в коробке и достал бутылку красного вина.
Насколько я помню, ты сухое предпочитаешь? Вот отличное бордо, давай выпьем за начало новой жизни.
Правильно. Если старая все равно кончилась, надо выпить за новую. Наливай, я пока картошку погрею. Кстати, можно воду сделать теплой?
Обижаешь. Конечно можно. Вон ту красную кнопочку нажимай и кран с горячей поворачивай. Будет тебе теплая вода.
Через пару минут оба уже сидели за столом и наворачивали за милую душу. Утром стресс убил аппетит полностью, но сейчас голод дал о себе знать, и продукты исчезали с невиданной быстротой. Салаты, нарезка, свежие овощи и курица с картошкой таяли на глазах. С такой же скоростью убывало и вино в бутылке. Когда показалось дно, Виктор потянулся было за второй бутылкой, но Таня его остановила. Время шло уже к десяти, пора было выходить на связь с Толей. Пришлось идти в так называемый кабинет, потому что выход в интернет именно там быс самым устойчивым. Настроив все, что надо, Таня моментально связалась с сыном, который упрекнул ее:
Мать, я уже полчаса сижу жду как дурак. Ты вообще где?
Толя, не поверишь, я за городом.
Почему не поверю, вижу, что не дома. А как ты там очутилась? Сегодня же рабочий день.
Толя, нет у меня больше рабочих дней, все выходные. Продал наш Генрихович фирму, я теперь без работы, – Татьяна постаралась произнести это как можно беззаботнее.
Толя принял новость на удивление легко.
Мать, ты даешь. Ни на минутку нельзя без присмотра оставлять, сразу что-нибудь случается. А твой Виктор Николаевич где?
Здесь. Это его дом. Он решил, что мне будет полезно в сельской местности отдохнуть и прийти в себя.
Это он правильно решил. Ты там еще долго пробудешь?
Толь, не знаю. Дня два, я так думаю.
А Виктору Николаевичу на работу не надо?
Тут Таня решила соврать. Нечего всю подноготную парню рассказывать. А то он догадается и в гневе все отцу выскажет. Хорошего в этом мало. Поэтому она сказала довольно весело:
Ему на работу надо, но он хозяин, сам решает, когда туда идти, а когда драить подчиненных по интернету. Видишь, здесь связь какая хорошая?
Мысль переключить разговор оказалась плодотворной. Толя заговорил о качестве связи, пожаловался на нестабильность соединения в своей школе, потом вспомнил о мистере Пратте...
Он так тобой восхищается. Можно подумать, влюбился. Понятное дело, это не твой фасон. Твой Виктор Николаевич всяко лучше, хотя бы потому что он о тебе заботится. Нашему мистеру Пратту самому нянька нужна. То на штанах пятно, то желток от яйца на галстуке, то рубашку забудет в брюки заправить.
Они еще посмеялись, после чего Таня волевым решением прекратила разговор: сил улыбаться больше не было. Вспомнилось сегодняшнее утро, нахлынули боль и обида, о которых она только что и думать забыла. Дав отбой, Таня сползла с табуретки на пол и горько зарыдала.
Виктор услышал через дверь, вбежал в кабинет и сел на пол рядом с нею. Утешать бесполезно, понял он. Надо просто помочь всласть поплакать. Этой полезной политике его когда-то научила мама, которая была любительница слезу пустить. Поэтому он знал точно: ничего не надо говорить, просто обнять, погладить и подождать. Слезы уйдут, а она будет благодарна за поддержку.
Так и случилось. Минут через пять Таня посмотрела на него хотя и красными, но уже сухими глазами. Спросила, есть ли у него бумажные платочки, и спокойно вернулась на кухню пить чай.
К чаю Виктор достал-таки еще одну бутылочку, хотя и не был уверен, нужно ли. Таньку уже повело. Может, стоит ограничиться пирожными? Он купил свои любимые, «Черный лес», но не знал, как к этому отнесется Таня. Его жена Даша всегда ругалась: она сидела на разных диетах, ни по одной из них пирожные не полагались, а она их до жути любила. Сожрет всю коробочку, ничего ему не оставит, а потом полночи кроет Витю на чем свет стоит. Лера же от сладостей демонстративно отказывалась, всей фигурой выражая осуждение.
Вопреки его опасениям Таня и бокал вина выпила, и пироженку съела с удовольствием. Он посмотрел в ее затуманившиеся глаза и понял: все сделал правильно. Она наконец-то расслабилась, можно не ждать от нее подвохов. Уже почти ночь, надо отвести ее и уложить... Наверх она сейчас вряд ли поднимется... Танин голос вывел его из задумчивости.
Андрианов, я кажется напилась. Прости. Наверх мне сейчас лучше не подниматься. Навернусь, как пить дать. Твой диван в гостиной раскладывается?
Блин, точно! Как он сразу не сообразил! Раскладывается как футбольное поле.
Говоришь, напилась? А соображаешь прилично. Сейчас белье принесу и диван разложу. Ты тут сиди, никуда не ходи, еще грохнешься.
Мухой слетав на второй этаж, он вернулся с бельем. Разложил диван, застелил и отправился за Таней в кухню. Вошел и остолбенел: пока он бродил, она сидела на той же табуретке и стягивала с себя одежду по одной вещичке. К его приходу на Татьяне остался лифчик, который у нее не получалось расстегнуть. А он еще прикидывал, как все будет. Таня увидела его и обрадовалась:
Витька, расстегни же этот дурацкий лифчик! Ой, я ночнушку достать забыла...
Офигеева, успокойся. Я и подумать не мог, что ты такая пьяная. Речь гладкая, а соображалка отключилась. Вот, расстегнул я твой лифчик. Иди ко мне. Держись крепче.
Он отнес ее на диван, уложил, лег рядом. Не успел глазом моргнуть, как Таня уже спала, трогательно посапывая. Тогда он завернул голое тело в одеяло, нашел ее сумку, вытащил оттуда халат и ночную рубашку, разложил на табуретке рядом, а сам вышел на веранду. Его заливали нежность и желание, остаться рядом с ней было просто невозможно, потому что иначе бы он не выдержал, овладел бы ею спящей. А вот как она к такому отнесется когда проснется, предугадать он не брался. Лучше посидеть и на звезды полюбоваться.
Где-то через час он услышал легкие шаги, потом рука легла на его запястье. Обернувшись, он увидел Таню в халате. Признаки опьянения ушли с ее лица, в полутьме глаза казались огромными и по-особенному сияющими. Наверное в них отражался свет звезд.
Прости, Витя, я просто дура. Не надо было мне пить лишнего. Вела себя как не знаю кто... Ты не обиделся?
Тань, ну на что я мог обидеться? Посмотри лучше, какие звезды! Только в августе такие и увидишь. Садись рядом, только не навернись.
Он усадил ее на перила и крепко обхватил руками. Теперь и захочет – не упадет. Таня доверчиво положила голову ему на плечо и подняла глаза к небу.
Витя, ты представляешь... Я со школы так на небо не смотрела. Все то недосуг, да и за городом я редко бываю. А тут такая красота... Млечный путь через все небо! С ума сойти! А ведь я в школе астрономией увлекалась, многие созвездия знала. Вон Большая Медведица, Малая, Кассиопея, вон созвездие Лебедя. Ой, смотри, Плеяды как хорошо видно!
Танька, да ты спец! Я весь вечер готов на звезды любоваться. Никогда не надоедает. Венера на закате низко была, а сейчас поднялась и ушла направо. А если мы еще через два часа выйдем, Орион будет видать. Вон там, над самым горизонтом. В августе он на боку лежит, а к ноябрю встанет и все небо займет. Я тут, когда каркас ставили, впервые заметил как они движутся. Это два года назад было. Если не лень, давай выйдем на открытое место, еще лучше видно будет.
Таня легко, как будто и не пила ничего, соскочила с перил. В ее движении была детская радость и готовность следовать за ним. Сейчас ей можно было дать не больше двадцати. Виктор свел ее с крыльца и усадил на лавочку, устроенную на стенке, поддерживающей земляную террасу. Над ними раскинулось звездное небо. Заметно холодало, и он прижал ее к себе поближе, стараясь согреть.
Витя, спасибо тебе. Как хорошо. Без тебя я так и жила бы, уткнувшись в договора, платежки, счета-фактуры и цветопробы. Сейчас бы плакала оттого, что не могу больше в них копаться. А мир такой огромный! Он из земли и травы, неба, звезд и любви.
От этих слов сердце Виктора вдруг сжалось, а потом забилось с неожиданной силой. Он повернул Таню к себе и нежно, не торопясь, стал целовать мягкие податливые губы. Потом поднял ее и повел в дом.
Утром Таня проснулась как обычно, в семь, и очень удивилась, увидев себя лежащей на незнакомом ложе в странной пустой комнате с камином. Но взглянув на тяжелое мощное тело распростершегося рядом спящего мужчины, вспомнила где находится. На работу торопиться нечего. Нет ее, этой работы. Ну и фиг с ним. Можно опять закрыть глаза и спать дальше. Так она и сделала, но в половине девятого проснулась снова. В окна без штор лился ясный свет, пробивавшийся сквозь закрытые веки. Таня села и тихонько начала собирать свои вещи. Натянула нижнее белье, влезла в джинсы, только взялась за майку, как на ее спину легла широкая ладонь.
Рыбка моя, ты куда собралась?
Ой, Витя, я тебя разбудила? А мне не спится, свет слишком яркий. Вот и хотела обойти твои владения. А то вчера темно было, я ничего не рассмотрела.
Идея мне нравится. Ладно, одевайся, я тоже встаю, раз такое дело. Покажу тебе все. Вопрос: сначала завтрак потом прогулка, или наоборот?
Я тебя поняла. Сейчас пойду сделаю нам позавтракать. Ты все продукты в холодильник убрал?
Виктор уже не лежал, а стоял и энергично одевался. Услышав Танину реплику, прищурился и заулыбался как Чеширский кот.
Офигеева, я офигеваю! Ты мне будешь завтрак готовить. Моя любимая женщина собирается кормить меня завтраком.
Вить, а что тут такого?
Ничего, если не считать, что тебе первой, после моей мамы, это вообще в голову пришло. Обычно я кофе в койку подавал. И всю жизнь мечтал: вот моя любимая приготовит мне завтрак, мы будем сидеть за столом друг напротив друга и его есть. Мечты сбываются, Офигеева!
Да ладно. Я тебя, если уж на то пошло, второй раз завтраком накормлю. Тогда..., – Таня густо покраснела.
Э, нет, тогда ты была хозяйка дома и кормила нахально заночевавшего гостя. А сейчас совсем другое дело, – Увидев смущение Тани он без переходов начал перечислять имеющиеся продукты, – У нас есть молоко, яйца, сыр и колбаса. Еще какая-то зелень и пара помидор. Я не стал много брать, лучше мы съездим в Серпухов и затаримся местными продуктами. Как твоя Лина называет: еда со вкусом еды.
Отлично, – Таня уже не смущалась, а настроилась на деловой лад, – Сейчас омлет спроворю. А кофе...
Там кофеварка отличная и кофе тоже найдется. Не бери в голову, это я как-нибудь осилю.
После завтрака Виктор решил, что прогулку можно отложить, сейчас лучше съездить за едой. На рынке чуть припозднишься – все самое вкусное уже разобрали. Неопытная в этом отношении Татьяна со всем соглашалась. Пока Виктор закрывал дом и грузил машину, она успела бегло осмотреться. Видно было, что, хотя в дом вложено много труда и выдумки, к участку никто особо не притрагивался. Все ограничилось устройством террас, но это было скорее требование безопасности, чем элемент садово-парковой архитектуры. Виктор подтвердил:
У меня участок практически на краю оврага. За мной только дорога. Мы ее укрепили, откос превратили в террасы. Там колья вбиты, а кое-где и сваи, сделаны подпорные стенки, посажены специальные растения... В общем, посмотришь. А сейчас садись и едем.
На этот раз Тане удалось полюбоваться пейзажем. Красота здешних мест трогала душу. Виктор рассказывал что-то об Оке, на которую они обязательно сходят, о кабанах, которых тут пруд пруди, о волках, которых соседи видели зимой... В овраге жили бобры, под домом ежи... Татьяне, выросшей в городе и природу видевшей только в Малаховке, это казалось чудом. Вот, до стольких лет дожила, а кроме белок никого не видела. Если только в зоопарке, но это не считается.
В Серпухове они удачно отоварились. Набрали овощей и фруктов из местных садов и огородов, мяса из фермерских хозяйств и фантастически прекрасных Серпуховских молочных продуктов. Виктор нашел на рынке знакомую тетку и принес от нее коробочки со сметаной и сливками. Когда все составили в багажник, оказалось, что он полон. Зачем столько жратвы, осведомилась Таня, мы что, гостей собираемся принимать?
Тань, а ты что, планируешь сегодня в Москву? Я думал, денька три уж надо побыть. Чтобы отдохнуть, в себя прийти и подумать. Но каждый день гонять за продуктами я как-то не горю желанием.
То есть, мы уходим в автономное плавание?
Точно! Я даже муки и всего такого купил, чтобы хлеб можно было испечь. У меня же в кухне хлебопечка стоит, и к ней есть инструкция с рецептами.
А в русской печи разве нельзя хлеб печь?
Наверное можно, но к ней инструкция не прилагается. А я без нее боюсь не справиться, все-таки опыта нет.
Все-таки, Андрианов, мы с тобой дикие горожане. Ты-то еще туда-сюда, а я совсем...
Да ладно тебе, Тань. Я видел, как ты ловко с Лининым хозяйством управляешься: сажаешь, пересаживаешь, полешь, поливаешь. Видно, что тебе это нравится. Не такая ты дикая горожанка. А кроме того, дом у меня благоустроенный, все удобства имеются. Только вот для обогрева надо печку топить... Но и электрические обогреватели в каждой комнате есть, так что не хочешь топить – не надо.
Да ладно, мы сегодня ночью и без печки не замерзли. Ночи пока теплые.
Ну, вдруг похолодает. Это в августе тепло, а вот осень настанет... Ты же меня не бросишь, Тань?
Не брошу, главное, ты меня не бросай.
Не рассчитывай. Никуда ты от меня не денешься. А значит, в моем доме тебе должно быть удобно и уютно. О нем практически никто не знает. Я купил этот участок когда разводился. У меня загородный дом был в Одинцовском районе. Не на Рублевке, но недалеко от нее. Пафосный такой, как Даше нравилось. Я сразу решил ей его оставить. Но, как оказалось, я очень люблю загородную жизнь. Даже не загородную, сельскую. И тогда я купил себе этот участок в строящемся коттеджном поселке. Меня на него мама навела. Она тут много лет отдыхает у своей подруги в деревне под Тарусой. От моего дома восемнадцать километров, всего ничего. Я помог хозяевам поселка с инженеркой, за это смог взять единственный обособленный участок. Дом сам построил, не стал их проекты использовать. На моем склоне они не годятся, слишком большой перепад высот.
Дом у тебя классный. Удобный, продуманный. И выглядит симпатично, не противоречит окружающей природе.
Так и было задумано. Садом я, правда, пока не занимался. Дом, сарай и баня, вот и все.
Витька, у тебя баня есть? Настоящая?
А ты любишь?
Еще бы! Обожаю! Моя бабка Люся покойница меня вечно в Сандуны таскала. И у Йонаса есть баня, когда я в Литве, через день топим и паримся. Толик тоже баню обожает.
Все, Офигеева, сегодня вечером баню топим!
За разговором не заметили, как доехали. Пока Виктор выгружал продукты, Таня успела осмотреться. Забор был легкий, из сварной сетки, но опирался на бетонное основание. Наверное, там эти самые колья забиты, которые должны почву держать. По сетке вился хмель, усыпанный пушистыми крупными шишками. За рядом кустов прятались деревянные постройки, в одной из которых угадывалась баня. Основное пространство оставалось свободным, на нем росло нечто непонятное, хоть и выстриженное газонокосилкой, но отнюдь не напоминающее газон. Уныние неухоженного ландшафта немного оживляли подпорные стенки террас и дорожка от стоянки к дому, проложенная прихотливыми изгибами и снабженная лесенкой в три ступеньки в месте перехода с террасы на террасу. Дом был похож на своего хозяина. Темное дерево контрастировало со светлым камнем, создавая образ суровый, но одновременно радостный и очень мужественный. Тане вдруг захотелось приложить руку к будущему саду. Вон там, слева у самого забора надо будет огород устроить, отделив его от сада ягодными кустами, яблонь посадить штуки три...
Она уже совсем размечталась, но тут Витя позвал ее в дом. Надо продукты по местам разложить и решить, что готовить на обед. Он не зря хвастал, что кухня оборудована по последнему слову техники, там была даже посудомойка, не говоря уже об огромном двухдверном холодильнике. Таня поставила варить бульон, подумав, что заправить его потом можно чем угодно, а вареное мясо всегда пригодится. Похвалила себя за предусмотрительность: выбранные ею в магазине пряности пришлись как нельзя кстати: этого добра в доме Виктора не водилось, а готовить без них Татьяна не любила. Кинула в раковину пяток картошек, начала чистить.
Танька, какие планы насчет обеда?
Вить, а ты что, голодный?
Да не особенно. Наоборот, я хочу тебя пригласить пройтись. Покажу тебе наш поселок.
Сейчас с бульона пену сниму, газ уверну, картошку дочищу и можем пройтись.
Офигеева, ты такая хозяйственная, с ума сойти. А ведь по тебе не скажешь. На вид деловая дама, которой еду прислуга подает.
Ты не поверишь, я еще стирать, убирать, шить и вышивать умею. Пироги пеку отличные. Варенья там, соленья... Бабушка моя Полина считала, что девочка должна домоводство до тыка знать.
Таня положила картофельный нож и вымыла руки. Вот и все, еще пара минут и можно идти гулять. Она объявила меню:
На обед будет бульон с пирожком, картошка жареная с лучком, салат и свиные отбивные. Бульон пока пусть варится, а все остальное должно быть с пылу с жару.
Салат?
Смешной ты Витька! Салат тоже лучше свеженький, ты не находишь?
Вместо ответа он сгреб ее в охапку и поцеловал. Через три минуты они уже шли по дороге, которая широкой дугой огибала поселок. Действительно, участок Виктора был единственным в своем роде. Когда нарезали землю, делали это, видно, по карте, на которой рельеф местности не учитывался. Поселку досталась березовая роща, стоявшая на пологом склоне, но небольшой язычок земли вылез в овраг. Именно на этом язычке и стоял дом Виктора. Сейчас в будний день народу навстречу попадалось немного, в основном люди пожилые. Виктор вежливо с ними здоровался, а Тане рассказывал, как впервые сюда приехал, как строился три года, как наконец в июле закончил все основные работы.
До тебя я сюда никого не привозил, Тань. Ты мой первый гость в этом доме.
Даже маму?
Даже ее. Знаешь, я торопился все доделать, мечтал, что привезу тебя сюда. Конечно, не при таких печальных обстоятельствах. Но все равно.
О каких таких особо печальных обстоятельствах ты говоришь? Никто, слава Богу, не умер. Мы с тобой живы, здоровы, и давай думать, что все у нас будет хорошо.
Ты правда так считаешь? Танька, как я рад. Я мечтал, что привезу тебя сюда не просто как гостью, а как мою женщину, хозяйку этого дома. Ты не против?
Вить, тебе не кажется, что ты торопишься?
Нет, не кажется. Если ты еще не поняла, Офигеева, я делаю тебе официальное предложение руки, сердца, ну, и прочей требухи в придачу. Отказа не приму, не надейся.
Да я уже поняла, что мне от тебя никуда не деться. Только не стоит торопиться с официальным оформлением. Мало ли что.
Мы же уже в Лондоне договорились, в ЗАГС пойдем тогда, когда сочтешь нужным. Конечно, правильно было бы сразу обеспечить тебя за собой, чтобы ты точно никуда не делась. Но обстоятельства сейчас стремные, я понимаю. С другой стороны... Офигеева, я тебе сейчас один умный вещь скажу, только ты не обижайся...
Что такое?
Вчера, когда Рустам мне заявил что меня из моего собственного бизнеса выкидывают... Волком выть хотелось. Я места себе не находил. Планы мести придумывал. А потом тебе позвонил, и оказалось, ты в том же положении. И враг у нас один и тот же! Я сначала просто озверел. Крышка прыгала, как на чайнике. Хотел за нас двоих ему горло перегрызть. А потом понял: объединяет нас не это! Не вражда с Туманским, черт возьми! Я люблю тебя не потому что такие обстоятельства, а потому что ты – это ты! Поэтому этот твой Туманский не так уж много может у нас забрать. Бизнес, деньги, и все. У тебя он забрал сына, но на самом деле не забрал! Потому что Толя твой тебя все равно любит и любить никогда не перестанет, ближе тебя у него никого нет. При этом себя Туманский в глазах собственного сына просто говном облил. Так что он его отнял не у тебя, а у себя. Наверное поэтому у меня сейчас нет желания мстить или добиваться справедливости, я просто хочу чтобы мы были счастливы. Я чувствую, Туманский этому помешать не сможет, если только не решится кого-нибудь из нас убить. Но что-то мне подсказывает, этого нам бояться не стоит.
Таня остановилась, сжала его руку и задумчиво проговорила:
Хорошо, Витя, что ты мне это сказал. Наводит на размышления. Со вчерашнего дня я пыталась вообще ни о чем не думать, отключиться. Получалось плохо, если честно. Голова кругом шла. Наверное поэтому с трех бокалов нализалась как поросенок. Последнее время работа составляла практически всю мою жизнь. И тут вдруг бац! Все перевернулось. Сын в Англии, работы нет... Я почувствовала себя в вакууме, или как рыба, вытащенная из воды. Эта твоя точка зрения... С нее все выглядит иначе. Можно пока представить, что у нас просто каникулы. Как в детстве. Пойдем домой. Мне надо подумать, а за готовкой это у меня неплохо получается.
Они вернулись. Таня сразу отправилась на кухню и принялась резать картофель и отбивать мясо. Виктор достал из машины шуруповерт и пошел с ним на второй этаж. Где-то через час она позвала его обедать. К тому разговору они не возвращались, болтали ни о чем. Виктор нахваливал еду, которая и впрямь получилась вкусной. Таня была задумчива, казалось, мысли ее витали не здесь. После обеда Виктор снова полез на второй этаж с шуруповертом, как он сказал, полки вешать. Таня не захотела остаться в одиночестве и пошла за ним.
Витя на самом деле делал полки во встроенном шкафу. Таня стояла рядом, подавала инструмент, материалы, собирала с полу рассыпавшиеся саморезы, и все это с отсутствующим лицом. Закончив эту работу, Виктор разложил на полках белье, которое вытащил из огромной сумки. Потом показал Тане комнату, которая стояла запертая: в ней до потолка громоздились коробки.
Здесь всякая домашняя утварь и книги. Пока все это некуда девать, мебели-то нет. Но можно повесить шторы в гостиной, а то тебе свет спать мешает. Вон карнизы, в углу стоят. А занавески, помнится, в той коробке. Там же и плед на диван. Большой такой и теплый. Давай открывай, а я карнизы отнесу.
Еще через час в гостиной висели красивые плотные шторы цвета молочного шоколада и нежные кремовые тюлевые занавески. Плед, в котором сочетались те же цвета, накрыл так и не сложенный диван. Виктор притащил сверху и раскатал огромный ковер в той же гамме, почти закрывший пол. Небольшое пространство оставалось только около камина. Практически лишенная мебели комната вдруг сделалась удивительно уютной.
Таня покружилась по комнате и улеглась прямо на пол. Виктор, не дожидаясь приглашения, тут же устроился рядом. Таня обводила пальцем завитушки на ковре с таким видом, будто не заметила его маневра. То ли заигрывает, то ли и вправду задумалась. Виктор погладил ее по спине. Она не сразу, но ответила: подняла голову, повернулась и посмотрела ему в глаза.
Подожди немножко, я с мыслями собираюсь. Вообще-то ты прав.
В чем конкретно?
В том что ну его на фиг, этого Туманского. Надо жить дальше. Играть в предложенных обстоятельствах. Когда мы в Москву?
Он оторопел. Какая к черту Москва? Он даже еще не думал о возвращении, вопрос Татьяны застал его врасплох.
Тань, не знаю. Я как-то думал, что мы несколько дней тут побудем... А вообще-то ты скажи, когда тебе надо...
Вить, мне не надо, в этом все и дело. Сейчас мне там делать нечего. С другой стороны, я брала с собой вещей дня на два. Если погода испортится, у меня ничего нет.
Давай еще хоть два дня побудем. В лом мне сейчас возвращаться. Если похолодает, куртку я тебе дам. Вот сапог резиновых на твой размер не найду, это точно. Но можно съездить купить, в Тарусе найдется все необходимое, а если не там, так в Серпухове. Таруса просто ближе.
Понятно. Но я не об этом. Ты меня не так понял. Я совсем не хочу отсюда уезжать. Не хочу в Москву.
Тань, это ты о том, о чем я подумал?
Не знаю, о чем ты подумал, но твои слова не выходят у меня из головы. К прежней жизни вернуться невозможно, значит, пришло время строить новую. С тобой.
Вот к чему относится это «с тобой»? К слову «строить» или к слову «жизнь»?
Считай, и к тому, и к другому.
То есть ты принимаешь мое предложение.
Принимаю. Вить, давай на сегодня остановимся, а то у меня мозг лопнет. Ты, кажется, обещал баню топить?
Виктор уже готов был закрепить свои новые права прямо тут, на ковре, но, услышав про баню, поднялся. Обещания надо выполнять, особенно такие приятные. Через несколько минут со двора уже разносились звуки топора.
Татьяна поднялась и направилась в кабинет: пока суд да дело, надо связаться с матерью. По приезде она уже говорила с Риммой, сообщала, что Толик нашелся. Теперь следует рассказать о том, что ее выгнали с работы, и предупредить, чтобы она не проболталась об этом любимому внуку. Она не решила, стоит ли говорить маме о Викторе и его предложении, но стоило в окошечке Скайпа появиться Римме Михайловне, как тут же проговорилась, просто отвечая на вопрос, где сейчас находится. Та не удивилась. Выслушав историю о том, как ее дочь уволили, резюмировала:
Знаешь, Тань, может, оно и к лучшему. Ты со своей этой работой света белого не видела, жить забывала. Мне кажется, это твой шанс остановиться и понять, чего ты на самом деле хочешь. Хорошо, что ты пока молодая и можешь найти себя в новой жизни. Надеюсь, ты любишь своего Виктора? Нам с Йонасом он очень нравится, но главное чтобы он тебя устраивал.
Мам, меня он тоже устраивает. По крайней мере с ним не скучно ни одной минуточки.
Ого, наверное, ты его действительно любишь. Желаю тебе счастья, дочь моя. Йонас присоединяется. А за Толика не беспокойся. Все с ним будет хорошо. Он с нами вчера разговаривал. Почти полтора часа трепались, пока какой-то тип не велел ему выключить компьютер. По-моему, ничего страшного не произошло, мальчик веселый, здоровый, о том, как ты его нашла, рассказывает взахлеб.
Я с ним договорилась каждый вечер разговаривать. Да, мама, я сейчас не в Москве, так что лучше всего связываться со мной через интернет. Дешевле. Буду на связи каждый вечер, а сели хочешь, то и по утрам. Скайп Туманский не контролирует.
Римма Михайловна засмеялась. Всяческие меры безопасности казались ей игрой для взрослых, но правила этой игры она всегда выполняла неукоснительно. А вот экономия была важной темой в ее жизни, так что условия дочери она приняла без лишних вопросов.
Виктор вернулся и доложил: баня топится, часа через два можно будет париться. Печка упиралась, но теперь раскочегарилась любо-дорого. Он сначала хотел сделать печь как у всех, электрическую, но потом подумал и остановился на классической дровяной. Мало ли, вдруг электричество отключат. А дрова – вот они, десять кубов на зиму закуплено. Да, а Таня пробовала сметану и сливки?
Когда та выразила недоумение, дернул ее на кухню, достал обе коробочки, открыл, взял из каждой по ложечке и сунул Татьяне прямо под нос: ешь давай. Она с опаской лизнула сначала сливки. По консистенции они ничем от сметаны не отличались, а вкус... У нее от восторга даже слезы по щекам потекли.
Тань, тебе понравилось? Знаешь, я до сих пор не понимаю, чем здешние сливки от сметаны отличаются. На вкус одно и то же. Правда завтра у сметаны появится кислинка, а у сливок нет. Сегодня их не различить.
Вить, а почему они сладкие? Там же нет сахара?
Балда, сейчас же август!
Ну и что?
Как что? Коров падалицей кормят, ее сейчас завались. От этого сливки с молоком сладкие и яблоком или грушей пахнут. Ты пробуй, пробуй, таких нигде больше не отведаешь.
