Текст книги "Жертва (СИ)"

Автор книги: Анна Алмазная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

– Я надеюсь, ты не собираешься с ним договариваться? Что ты ему можешь дать? – побледнел Деран.

Глуповатый братишка, вечно он ничего не понимает. Вернее, не хочет понимать.

– То же, что и Гаарсу. Я могу перевести его через грань.

– Ты с ума сошел! – выдохнул Деран. – Ты же сам сказал, что Айдэ… ты умрешь!

– Глупый братишка, – усмехнулся Рэн. – Нет, я не умру, если буду работать в связке с другими хранителями смерти и со своим братишкой-целителем. И не думаю, что Айдэ будет наказывать меня за дерзость. Он, представь себе, любит дерзких и свободных. А еще… он не захочет ссориться с двенадцатью. Если дух нам поможет… Ты ведь и сам все понимаешь…

– Чем он может помочь? Чем… Рэн… Рэн, не смей!

Рэн медленно поднялся, раскинул руки и позволил силе течь через пальцы. Живой замок откликнулся мягкой вибрацией, кольнул кожу едва ощутимым вопросом, пробуя магию на вкус, оценивая, не опасна ли она для обитателей.

Рэн не спешил… дарил замку покой, которого тот так жаждал, манил ласковым забвением, топил в своей силе печаль и одиночество. Он стелил по полу туман силы, и едва заметил, как недовольный, обеспокоенный Деран забрался с ногами в кресло, чтобы избежать контакта с чуждой ему магией…

Брат тоже не понимает… брат тоже побаивается. Брат ни разу еще не видел, как Рэн работал, и теперь открытая душа его светилась тревогой. Но брат и не мешал, и Рэн ему был благодарен. Рэн звал, уговаривал явиться. Приманивал в эти покои, и обрадовался, когда по стенам, чистым недавно окнам, пошел иней, когда дохнула на них знакомо могильным холодом, и посреди комнаты не появилась бледная, переливающаяся серым фигура… он пришел таким же, каким и умер: изможденным стариком, в отвратительных лохмотьях и покрывающей кожу язвах. Он посмотрел насмешливо, будто ожидая презрения, и прошептал:

– Ты сам знаешь, кого зовешь, хранитель смерти? Не боишься?

Деран да, боялся, смотрел на призрака расширенными от ужаса глазами, а Рэну чего бояться-то? Он таких у грани видал перевидал, он таким временами, по заданию учителя, помогал перейти на ту сторону, он подчинял их, он заключал с ними сделки, о которых лучше Дерану не знать, он заставлял призракам вернуть все, что они забрали из этого мира…

– Почему я должен тебя бояться? – тихо спросил Рэн. – Разве ты, скованный клятвой, способен мне навредить? Разве ты захочешь это сделать, зная, что я могу тебе помочь?

– Можешь ли…

– Могу… дай мне то, что я хочу.

– Чего ты хочешь? Сокровищ, спрятанных в глубинах замка, забытых всеми магических книг и артефактов, чего-то запретного из сокровищницы? – как-то язвительно ответил дух. – И что ты можешь дать взамен?

– Я проведу тебя за грань…

Дух лишь засмеялся и посмотрел на Рэна насмешливо.

– Ты думаешь, что все про меня знаешь. Так вот, мальчик мой, ты не знаешь про меня ничего. Никто не сможет провести меня за грань. Я буду нести свое наказание, пока несут его они… но ты мне можешь помочь, Рэн. Можешь освободить двенадцать, тогда и моя душа будет свободна.

– Ты не можешь ему это обещать! – выдохнул Деран. – Даже не смей! Ты не сможешь…

– Он не сможет, его архан – да. Ты же знаешь, Рэн. Ты же все понимаешь… понимаешь, что лишь один человек может дать мне и двенадцати свободу. От тебя я прошу лишь одного…

– … направить его, – выдохнул Рэн.

– Видишь, ты все понял правильно. Хочешь его спасти? Я помогу, Рэн. Я подскажу способ. Но помни о своем обещании, и когда придет время, расскажи о нем своему вождю. Человеку, который смог соединить в себе все светлые земли…

– Даю слово, – сказал Рэн.

Дух прошептал на ухо пару слов и исчез. Рэн в облегчении прикрыл глаза: ради этих слов стоило приходить в замок. Все оказалось так легко… но согласится ли Миранис…

6. Рэми. Возвращение

Лишь когда высший восстановил его силы и Илераз начал думать, он понял, каким дураком был все эти дни. Рэми никогда бы не позволил себе брать слишком много сил у окружающих, никогда бы не вымотал находящегося рядом мага почти до беспамятства, а этот самозванец…

– Кадм меня убьет, – прошептал Илераз, спрашивая посланника: – Где сейчас Арман?

– В Виссавии.

Приехали…

– Целитель судеб?

– В замке. И зовет тебя.

– А мой брат? – тихо спросил Илераз, и вздрогнул, услышав осторожное:

– Ходят дивные слухи. О разрушенном храме в столице, о битве магов, о погибших внутри. О том, что погибла и часть телохранителей…

– Мой брат! – прошипел Илераз.

– И твой брат тоже, – мягко вырываясь, ответил высший. – Это не моя вина, придержи свой гнев, Илераз. Целитель судеб тебя ждет. Он объяснит лучше. Он единственный из телохранителей Мираниса, кто остался сейчас в Кассии. И ты должен понимать, что важнее всего для нас сейчас – его безопасность.

***

Дождь, наконец-то, закончился, выглянуло из облаков усталое, умытое солнце, пропустило золотистые лучи через тонкие занавески, и вся спальня, небольшая, удобная, вдруг похорошела, заиграла яркими красками. Белые тона… как у Армана… как у вождя Виссавии: упрямый Рэми до сих пор не понимает, что телохранители принадлежат роду повелителя? А не тому, в котором родились?

Даар заставил Рэми снять плащ и недовольно поморщился: тонкие, белоснежные, дивного покроя одежды телохранителя местами порвались, и были твердыми от грязи и крови. На счастье, кровь в большинстве своем не целителя судеб. Но повелитель что-то говорил о ранении, а Рэми не возражал, и это настораживало. Да и дивным был телохранитель: бледным и задумчивым, будто на ногах держался на одном честном слове.

Жаль, что Вирес в Виссавии. Жаль, что Тисмен при смерти: сейчас бы сюда целителя. Виссавийцам Эррэмиэль не доверяет, и правильно, помочь ему могли лишь телохранители: если целитель судеб не попросил о помощи своего Лиина, ранение должно быть достаточно серьезным.

– Сначала тебе надо умыться, – сказал телохранитель. – И переодеться…

– Мой хариб в Виссавии. С Арманом.

Арманом, значит, не Миранисом? Ох уж этот мальчишка, брата поставил выше своего принца.

– Мираниса лишь слегка задело, – будто услышал мысли Даара целитель судеб. – Армана же…

– Мне жаль, – коротко ответил Даар и позвал своего хариба.

– Помоги телохранителю умыться и переодеться, – приказал он своей тени. – Не возись с нарядом архана, в этом сейчас нет необходимости. Одежда должна быть удобной и чистой… а это… – он покосился взглядом на белый наряд целителя. – Выкини…

– … сожги, – тихо поправил Рэми. – Это кровь моего друга, я не хочу, чтобы она…

– … сожги! – прервал его Даар.

Слышал он об этом «друге» и оплакивать смерть наемника не собирается. Жил Гаарс как собака, так хотя бы умер как следует: защищая целителя судеб. И награду свою уже получил, через грань перешел, так что свой долг Эррэмиэль отдал. Со сторицей. Мало кому из наемников так повезло.

Хариб молча увел Эррэмиэля в купальню, получив тайный приказ осмотреть, нет ли на теле телохранителя видимых ран, а Даар на миг нашел мыслью повелителя, убедился, что гнев Деммида, его беспокойство заметно приутихли, обернулся на шум шагов:

– Телохранитель, – склонился перед ним широкоплечий воин. Высший маг, да еще и боевой. Брат Алдекадма. Ворвался в покои целителя судеб как ураган, и сразу же стушевался, увидев тут телохранителя повелителя. – Архан Эррэмиэль меня звал…

– Архану Эррэмиэлю надо отдохнуть, – спокойно ответил Даар. – Ты можешь подождать в его кабинете с виссавийцами.

– Позвольте спросить… это… настоящий?

Дерзкий, как и его брат. Впрочем, почему бы высшему магу не быть дерзким? Может себе позволить. И даже мысли не допустит о предательстве, ведь все высшие давали магическую клятву. Все не могли даже подумать, чтобы пойти против повелителя и его телохранителей.

– Да. А ты готовься ответить перед Миранисом, почему не заметил вовремя подмены. Думаю, твой брат тоже будет недоволен.

– Мой брат… жив?

А это уже опасный вопрос. Видимо, слухи все же просочились, и, когда телохранители пройдут ритуал, их надо будет показать придворным. Убедить сплетников, что они живы. Но с Илеразом что делать? Соврать или сказать правду?

– Завтра будет жив, – не соврал Даар. Илераз, кажется, понял не до конца, но выдохнул с явным облегчением и прохрипел:

– Могу я его увидеть?

Повезло все же Алдекадму и Эррэмиэлю с братьями. Вот брат Даара дальше своей выгоды не видит. Если бы Даар умер, то, наверное, даже обрадовался бы. Ведь Даар старше и может претендовать на звание главы рода, и до брата до сих пор не доходило, что телохранителю повелителя власть над родом ни к чему. Даже если этот род на своего главу постоянно жалуется и просит Даара вмешаться.

– Сможешь, – ответил умытый и переодетый Рэми, выходя из купальни.

Целитель судеб не выглядел уже таким посеревшим, как совсем недавно, хариб доложил, что на теле телохранителя нет видимых ран, лишь царапины да не выглядевшие грозными синяки, что слегка успокоило. Даар взглядом показал Рэми на кровать, и целитель судеб, не споря, прилег на тонкое покрывало, прикрыл устало глаза и спросил Илераза:

– Хочешь ли ты пойти со мной в Виссавию?

– Мой архан, – выдохнул Илераз. – Да, ведь там мой брат…

– Тогда пойдешь со мной. А пока подожди в моем кабинете, с виссавийцами. И не вздумай с ними подраться. Помни, ты боевой маг, а их магия отнюдь не боевая, они мне живыми нужны.

– Да, мой архан, – поклонился Илераз, явно не совсем понимая, зачем ему драться с виссавийцами. – Сделаю так, как прикажешь.

– Заберешь у Дерана то, что он у тебя забрал, только будь осторожен. Целитель хрупок, я не разрешаю тебе его ранить.

– Да, мой архан, – вновь повторил Илераз, и в его голосе появились зловещие нотки. Даар верил, что Дерана Илераз лишь помнет, но не убьет, как ему и приказано. Но… может, зря Рэми устроил эту встречу. А целитель судеб лишь припечатал Илераза одной фразой:

– Я верну тебе брата, даю слово.

– Да, мой архан…

Илераз, наконец-то вышел, и все вокруг потемнело и замерло, погружаясь в тяжелое магическое забытье. Даар медленно поднял ладони, выпуская податливые и послушные вихри силы. Эррэмиэль замолк, как-то слишком быстро забываясь тягостным сном. Покачиваясь на упругих волнах силы, он чуть взлетел над кроватью и застыл, будто поддерживаемый невидимыми руками. Ладони его безвольно упали на простыни, отросшие за последнее время волосы рассыпались по подушкам, ноги чуть согнулись в коленях, коснувшись ступнями скомканного одеяла.

И все так же чуть повиснув в воздухе, он спал, а синие всполохи медленно струились вокруг его тела, опутывая плотным защищающим коконом. Сила лилась и лилась в кокон, Рэми, все не просыпаясь, плавно опустился на кровать. Задернул хариб тяжелые шторы, воцарился в покоях мягкий полумрак, и лишь с кровати лился ровный свет, окрашивая белые покои синими красками.

Даар молча опустился на пол, скрестил ноги, положил руки на колени, ладонями вверх, и закрыл глаза, погружаясь в молчание магии. Продолжая питать целителя судеб своей силой. Об остальном позаботится хариб.

***

Ужас отхлынул так же внезапно, как и пришел: он и не думал, что весть о ранении брата станет настолько болезненной. Кадм казался незыблемой скалой, которая будет всегда. Всегда можно прийти к нему на чашу вина, временами и не одну, всегда можно ускользнуть с ним в город, в ночную тишину, или ради забавы пойти в дозор, помутузить слишком развеселившихся драчунов у трактира. Всегда можно прийти за советом и быть выслушанным. Или просто помолчать вдвоем, когда на душе кошки скребутся, а в семью с таким настроением возвращаться не охота…

Да и где теперь семья-то? Он дома уже и сам не помнил, когда был. Сначала в Виссавии с дозором, потом рядом с целителем судеб, как он думал, а теперь будь что будет, а он поедет в Виссавию и узнает, что с братом. А потом, как боги дадут…, будет безопасно, может, и жену туда приведет. И сынишек обоих. Чтобы подивились красоте магического края.

Он вышел в коридор, быстро написал жене записку, отдал ее харибу и, вздохнув, прошел мимо стражи, стоявшей у дверей в покои целителя судеб. Приемная сегодня была ожидаема пуста, залита вечерним светом и спокойна. Белые тона. Как необычно для телохранителя наследника. Золотистый свет доброго сегодня солнышка, танцующие в воздухе пылинки, пустые ряды скамей вдоль стен. И открытая теперь настежь дверь в кабинет, возле которой, Илераз точно знал, раньше стояла стража, не пропуская просителей без приглашения.

Кабинет оказался небольшим, в тех же светлых тонах, узкий, с окном во всю стену, противоположную входу. По правую сторону – шкаф, забитый книгами, по левую – ряд стульев для посетителей, обитых белоснежным шелком. У самого окна, за письменным столом – три кресла вокруг небольшого столика для самых доверенных разговоров, а двух из них удобно устроились и что-то обсуждали на своем языке два виссавийца. И оба – с непривычно открытыми лицами. Оба, как и все виссавийцы, гибкие и стройные, с длинными прямыми волосами, собранными в тугой хвост. Оба в длинных туниках из тонкой, мягкой ткани, собранных на талии шитым дивными символами поясом. Один – в зеленом одеянии целителя, второй… в черном – хранителя смерти. И этот второй приковал к себе взгляд, да намертво.

До этого Илераз никогда не ощущал такой сильной, черной ауры, разве что от жрецов Айдэ. Но жрецы прятались за щитами, а этот, по виду совсем юноша, даже не думал скрывать своей силы. Она лилась из него ровным потоком, затемняя солнечный день, поднимая в душе животный ужас… какой забавный виссавиец. Опасный с виду, но не укусит. Целитель судеб, который их сюда притащил, никогда ведь не простит смерти брата своего побратима.

Целитель оборвал фразу на полуслове и уставился на Илераза с таким ужасом, что маг враз забыл о хранителе смерти. И сразу же понял, чего виссавиец испугался. И как он раньше не заметил? От целителя так перло знакомой до боли магией, что аж дыхание на миг перехватило. Ну-ну. Так вот о чем говорил целитель судеб. Но и забирать у виссавийца силу пока не стоит. Сам виноват, что не заметил подмены. На себя сейчас только и может сердиться. Пусть живет, целитель. А вот его спутник…

Илераз, проигнорировав целителя и его страх, обошел письменный стол, присел на его край и посмотрел в бездонные глаза виссавийца:

– Хранитель смерти? Забавно.

Виссавиец обиженно дернулся и сжал зубы: наверное, он ожидал иного. Страха, слабости. Сопляк глупый!

– В отличие от ваших слабых виссавийцев и от боящихся гнева целителей арханов, я за грань отправлял часто. Так что и смерти не боюсь, – засмеялся Илераз, садясь в свободное кресло. Заказал у замка блюдо с сочным, пропитанным острыми приправами мясом, и порадовался, когда оба виссавийца передернулись от отвращения. Идиоты блажные!

– А гнева богов ты тоже не боишься? – не выдержал тот, что от смерти, и Илераз лишь кивнул, пережевывая мясо. Боги, как же он голоден! И сдерживаться не собирается… с какой такой радости? Ради этих хлюпиков виссавийцев?

– Нет, – пожал плечами он. – Кому-то надо это делать, так почему бы не мне. Как ты думаешь, если бы твой вождь вовремя убил Алкадия…

– Не смей трогать моего вождя! – взвился слуга смерти, и Илераз довольно усмехнулся. Видимо, ожидание будет даже приятным. Так весело дразнить этого виссавийца, жаль только, что второй не так прост: на провокации не поддается, сидит, сложив на груди руки, и смотрит как-то… ну да, целитель. Этот кассийцев во всей красе видел чаще, потому не столь наивен.

– Что же ты кричишь, дитя смерти, – сказал Илераз. – Я же на вас, дураков, не кричу. А ведь нагадили вы знатно. Из-за вас целитель судеб не был рядом с Миранисом, из-за вас мой брат…

Илераз промолчал на миг, вовсе не желая продолжать. Оттолкнул от себя тарелку, вмиг потеряв аппетит и вспомнил, как красиво телохранитель ушел от ответа на вопрос, жив ли Кадм. А если…

Терять брата Илераз не был готов. Хоть и слышал эти слухи, что Миранис, а вместе с ними и его телохранители, обречены. Хоть брат и повторял много раз, что не уйдет за грань раньше своего принца. Но почему Кадм теперь в Виссавии? Почему целитель судеб не рядом с ним? Если бы Кадм был просто ранен…

– Ваш брат – телохранитель силы? – спросил вдруг хранитель смерти, и в голосе его послышалось унизительное сочувствие.

– Ты видел его?

– Видел, – замялся виссавиец. – Но…

Наверное, Илераз добился бы от него правды, будь у него хоть немного больше времени, но в покоях появился Вирес. Маг вскочил с кресла, низко поклонился телохранителю повелителя, и вмиг забыл о виссавийцах: ожидание закончилось, и он, наконец-то, увидит брата. И сам все узнает.

– Ты ведь создавал уже круг? – поинтересовался Вирес, и Илераз удивленно ответил:

– Да, мой архан.

Создавал и не раз, когда совсем плохо было. Когда врывалась через предел магическая тварь особо матерая, такая, что в одиночку даже высшему не одолеешь. Тогда и приходилось создавать для отца круг высших, подпитывать круг своей магией, помогая загнать тварь обратно. Это выматывало, забирало все силы, восстанавливаться приходилось долго… и долго еще преследовало дивное ощущение слишком близкой связи с чужаками, сплетающей воедино души, силу, разум. После чего сам себя теряешь, становясь с кругом единым целым, и потом с трудом вырываешь себя из этого плена… неприятное ощущение. И то, что говорил Вирес – неприятно.

– Еще и виссавийцев в круг возьмешь, самых сильных.

Сплести души с виссавийцами? Но вслух Илераз не воспротивился: если телохранителю нужен круг с виссавийцами, будет ему круг с виссавийцами.

– Сколько? – выдохнул Илераз. – Сколько людей будет в круге?

– Двадцать. Поровну виссавийцев и кассийцев.

– Но самый большой круг, который я создавал, был для пяти магов…

И думал, что большего ему делать не придется.

– А теперь создашь для двадцати, – холодно ответил Вирес. – Миранис сейчас очень слаб. Тисмен нам не помощник. Раненному целителю судеб придется вести две души из-за грани. Почти в одиночку. Вот круг ему и поможет.

– Из-за грани… но для двадцати… да еще и виссавийцев… мой архан, это невозможно.

– А мне почему-то кажется, что ты сделаешь все, чтобы это стало возможным, – похлопал его по плечу Вирес. – Ну-ка, хранитель смерти. Что ты хотел сказать Илеразу прежде, чем я вошел. Что его брат…

– … мертв, – послушно продолжил виссавиец, и земля ушла из-под ног, а перед глазами поплыло. – Его будет звать Миранис из-за грани.

– Думаю, что дальнейшее объяснять не придется, – холодно заметил Вирес. – Ты сам отберешь десятку высших кассийцев для круга. И поспеши, Илераз. Когда будешь готов, он, – и Вирес показал на хранителя смерти, – позовет своих виссавийцев и переведет вас через грань. А пока он пойдет с тобой.

– Да, телохранитель, – поклонился низко Илераз, не теряя больше времени на бесполезную скорбь. Будет брату круг. Даже если это выиграет ему лишь день жизни, будет. – Как тебя зовут, виссавиец?

– Рэн.

– Пойдешь со мной, Рэн, – усмехнулся Илераз, – а ты, целитель… прости уж, не хотел этого делать, но отдашь мою силу.

И взял не только свое, но и чужое. Ему сейчас нужнее. Когда виссавиец без сил упал на колени, Вирес усмехнулся, а хранитель смерти хотел было возмутиться, но Илераз не дал: схватил его за шиворот и толкнул в переход. Отдохнули и хватит. Пора действовать.

***

Да что же это такое? Все так же стоя на коленях, Деран смотрел в чистый до тошноты пол и не мог поверить, что с ним обошлись так грубо. Что кассиец оставил его без сил, а сам запихнул брата в переход и ушел. Вот так просто! В чужой стране, виссавийца! Почему они думают, что могут им приказывать! Да кто они такие!

– Вставай! – услышал он холодный приказ. – У тебя достаточно сил, чтобы передвигаться, не заставляй меня ждать! Не заставляй ждать своего наследника!

Холодные слова отрезвили, злость куда-то ушла, и Дерану стало стыдно. Он был так постыдно слаб. Он и забыл, что в кабинете остался не один: с телохранителем повелителя. Тем, от кого веяло грозной силой, а еще смертью… Вирес убил. Не одного, не двух. Убил давно, но дышать от этого легче не было.

– Вставай! – повторил телохранитель. – И сосредоточься. Скажи вашим хранителям грани подготовиться к приходу наследника.

– Наследник возвращается в клан? – прохрипел Деран, медленно вставая. Телохранитель даже не думал помочь. Телохранитель, наверное, чувствовал смятение в душе Дерана, презрение к убийце, но и виду не подавал, что его это задело. И это учитель наследника, милостивая богиня, почему? Почему именно он?

– Да, – криво улыбнулся Вирес и направился к боковой двери.

В спальне, а, наверное, это было спальня, царил полумрак. Пахло до одури кассийской силой, чистой, сконцентрированной, стелился по полу ярко-синий туман и тревожило душу легкое беспокойство… Прямо на полу, спиной к ним, застыл маг, наверняка, из высших. Лил яркую силу на спящего на кровати человека, в котором Деран, к ужасу своему, узнал… наследника.

– Достаточно, Даар, – сказал Вирес, и сидящий на полу маг встрепенулся. Поток силы его успокоился, стал почти невидимым, фигура на кровати чуть пошевелилась, смахивая с себя кокон чужой силы, и наследник медленно сел, вопросительно посмотрев на Виреса:

– Нам пора?

– Пора, Рэми, – ответил телохранитель, а Деран вдруг понял, кто сидел на полу. Еще один телохранитель повелителя, стихийник, высший маг… И впервые подумал, что если у наследника такие учителя и соратники, то что ему может дать Виссавия?

Наследник, теперь не такой бледный и уставший, излучавший чужую и свою силу, сошел с кровати. Одетый в кассийские одежды, украшенные драгоценностями, готовый к выходу: даже ладони его укутывал тонкий шелк темных перчаток. Он сделал пару шагов, на ходу закрывая душу щитами. На миг замер, пока скромно одетый хариб, наверняка телохранителя, легким всплеском магии выпрямил на наследнике чуть помявшуюся тунику. Слуга накинул на плечи Рэми легкий плащ, скрепил его у шеи дорогой брошью. А Деран смотрел и понимал… наследник привык к такой заботе. Привык держать плечи расправленными, прятать бурю чувств под щитами, привык смотреть холодно и говорить ровно, режа голосом.

– Илераз его забрал, – ответил Вирес на пропущенный Дераном вопрос.

– Надеюсь, брат Кадма его не сильно помнет… – скривился наследник, и Дерану на миг стало страшно за брата. Илераз, огромный как медведь, милосердным не выглядел. Высший маг и отличный убийца… как и многие подобные ему в Кассии. И среди таких людей жил наследник.

– Не помнет, – усмехнулся Вирес. – Он сейчас думает лишь о спасении брата, измываться над хранителем смерти у него нет ни времени, ни сил.

– Ты ему сказал, – слегка удивился наследник. – Но, учитель…

– Он будет на ритуале. И лучше, если то, что происходит, он поймет до ритуала, чем во время, и разорвет круг магии. Деран, где твой виссавиец? Или вы заставите своего наследника ждать?

Отвечать Дерану не пришлось: перед наследником появился и почтительно опустился на колени седовласый хранитель в коричневом плаще. Старший, екнуло сердце. Да еще и советник. Впрочем, переход для наследника не мог создавать кто-то из молодых, так же как для простого целителя.

– Спасибо, Даар, – сказал наследник, оборачиваясь к телохранителю повелителя. – Спасибо за помощь.

Телохранитель кивнул, что-то прошептал на ухо наследнику, заставив того чуть покраснеть, и бросил в сторону виссавийцев неприязненный взгляд. Ну почему они все смотрят так? Будто не они были убийцами, а Деран! Будто не они виссавийского наследника сделали телохранителем!

По знаку наследника старейшина поднялся, за спиной его заклубился туманом созданный заранее переход.

– Мой архан, – поклонился старейшина, неожиданно обращаясь к наследнику на кассийском. – Могу ли я попросить…

– Мой учитель и его хариб пойдут со мной, – ответил Нериан, уверенно направляясь к туману перехода.

– Как только пожелаете, мой архан, – ответил хранитель, еще раз поклонившись. И Деран вдруг со стыдом понял, что они с Рэном разговаривали с наследником непочтительно… в то время, как даже старшие…

– Деран, идем, – задержался на миг перед переходом наследник. – Чего ты ждешь? Хочешь остаться в Кассии? Тогда мои покои в твоем распоряжении…

– Нет, насл… мой архан.

– Ты можешь называть меня по имени, как и раньше, – холодно ответил наследник. – Если бы мне что-то не нравилось в таком обращении, я бы сказал.

Как же он проницателен. И если бы только он: Вирес тоже глянул как-то насмешливо, а его хариб чуть заметно покачал головой. И Дерану вновь стало стыдно, слишком он был открыт перед высшими магами.

Деран ожидал, что их приведут в замок вождя, и сильно удивился, оказавшись в обители Арама. Наверное, вождь и совет решили, что здесь наследнику будет привычнее и спокойнее, наверное, старались всеми силами не тревожить и без того неспокойного Нериана, и даже не встречали ни радостью, ни почестями. Лишь тишиной и прохладой просторного коридора. За высокими, открытыми настежь окнами утопала в медовом свете Виссавия. Играли на чистом, нежно розовом полу, солнечные блики, летала, билась в частые зеркала по другую сторону коридора, ярко-синяя бабочка. Покой и нега… и тихий, едва ощутимый звон: Виссавия радовалась приходу наследника.

А наследник на миг застыл посреди коридора, огляделся недоуменно, но увидел лишь так же ничего не понимающего Дерана и невозмутимого Виреса. Прикусив на миг губу, Нериан слабо улыбнулся, и в коридоре перед ним появился, склонился низко Лиин.

Целитель, подсказала душа Дериана. Чуть слабее своего архана, не обагривший руки чужой смертью, он был чист и спокоен, как большая часть виссавийских магов. Как и его архан. А рядом с ним – седой целитель, учитель Дерана.

– Мой брат? – спросил Нериан у целителя.

– Твой брат спит, мой архан, – с достоинством ответил учитель. – Но раны его нанесены темной силой и исцеление произойдет не сразу… надо слегка подождать. Все это время Арман проведет в кровати под наблюдением целителей.

– Сколько?

– Пару дней.

Нериан слабо улыбнулся, кивнул и направился к двери из коридора, как целитель тихо прошептал:

– Позволь мне осмотреть твои раны, Нериан. Вижу, темная магия задела и тебя.

Деран вздрогнул, Вирес обернулся на наследника, и в глазах его мелькнуло беспокойство. Может, он не так и плох, этот телохранитель повелителя?

– Я обойдусь без твоей помощи, – ледяным тоном ответил наследник.

И стало вдруг больно и обидно. Вот почему? Почему наследник так внимателен и ласков со всеми и так холоден с виссавийцами?

Почему насторожился, будто разговаривает с врагами, а ведь учитель просто хочет помочь. Ничего более.

– Мой архан, вы же сами понимаете…

– Я сказал, что справлюсь без вашей помощи, – так же холодно ответил Нериан. – Хватит и того, что я разрешил вам исцелить своего брата и моего принца. Ко мне вы не подойдете…

– Меня ранит ваше недоверие, мой архан, – ответил учитель.

Делан и понять ничего не успел, как Вирес шагнул к наследнику и зачем-то опустил руку на его плечо. И сразу же тишина за окнами разорвалась птичьими криками. Потемнело от многочисленных крыльев, затянуло тучами небо.

Запылали синим глаза Виреса, опустился над ними щит, и птицы вмиг умолкли. Но также волновалась, отзывалась на гнев наследника Виссавия. Ударил в окна ветер, отразили свет магии осколки, осыпались на пол веером, ударяя, раня крепко державшийся щит. И вмиг Виссавия успокоилась, будто порыв ветра задул огонь свечи. Запылало, подарило свет солнышко, коснулась щита знакомая до боли сила. Вождь, выдохнуло сердце. Вождь успокоил Виссавию, наследник же успокаиваться не спешил: резко обернулся, посмотрел старику в глаза, и запылал от гнева:

– Я вас раню? Я? Я видел, как умирали люди, которым вы отказали в исцелении! Видел, что с ними делали кассийцы… Им отказывали в церемонии погребения, ты это понимаешь? Понимаешь это? Понимаешь, что это ваша вина и ваша ответственность?

– Мой архан, – покачнулся учитель, и Деран было бросился к нему, но остановился, напоровшись на руку стоявшего рядом Виреса.

«Не вмешивайся, если не хочешь обратить его гнев и на свою голову», – посоветовал кассиец.

«Не тебе…»

«Не мне, целитель, – усмехнулся телохранитель. – Это мой ученик и я его знаю очень хорошо, а вы – нет. Свою обиду, обиду себе равных или сильнейших он простит, обиду слабых – крайне редко».

– Скольких вы и ваши целители приговорили? – продолжил Нериан. – Скольких оставили ждать у грани? Скольких! Где твое милосердие, ради богов!

Чьих богов он призывает! И почему так больно, так хочется вмешаться, но… Вирес вновь остановил, а учитель поклонился и тихо, почтительно ответил:

– Простите мою дерзость, но вы не понимаете собственного народа.

– Я не хочу вас понимать! – отрезал Нериан. – Вы не мой народ. Мой народ кассийцы, они ошибаются, но и умеют отвечать за свои ошибки. А вы? Вы погрязли в гордыне, хотя сами и шага не можете сделать без помощи богини. Еда, одежда, защита, этот великолепный замок – все это не ваше, ее. Ее сила, ее воля, а где же вы сами?

– Вы говорите как Аким, – вздрогнул целитель.

– Аким был даром богов, которым вы до конца не сумели воспользоваться, – уже мягче ответил наследник. – Он вырос в Кассии. Он знал, любил другой мир. Вы же погрязли в гордыни, хотя этого не замечаете. Вы младенцы на руках богини. Вы не способны ни на что без ее силы.

Умело бьет словами, четко. Использует свой ли дар, дар целителя судеб, это неважно. Вирес прав: он жесток, требователен к сильным и… так мягок со слабыми. Милостивая богиня…

– Так научите нас жить иначе, – мягко улыбнулся учитель.

– Это не мой путь, целитель. У вас есть вождь. Скоро появится другой, настоящий наследник. Но вы цепляетесь в полы моего плаща и не даете мне идти дальше. Неужели настолько забыли о гордости?

– Наша гордость это вы…

– Я не ваш, пойми. Мне не нужны ни ваша любовь, ни ваша преданность. Все, что нужно, у меня уже есть. Мой принц, мой путь, – Рэми дотронулся до лба, где светилась ровным цветом руна телохранителя. – Страна моего друга. Кассия. Та самая Кассия, которую вы презираете. Ведь там рождается так мало магов, а за магией вы давно разучились видеть людей. А теперь прости меня, но я спешу…

Щит растворился, сполз на землю мягким сиянием, а наследник развернулся и направился к дверям и остановился, услышав:

– Мы еще продолжим этот разговор, наследник.

– Ты упрям, старец, – не оборачивая вздохнул Нериан. – Говоришь, что я тебя раню, но заставляешь меня это делать снова и снова. Зачем?

– Вы знаете ответ на этот вопрос, не так ли…

– Потому мне и больно, что знаю. Оставьте меня в покое, – едва слышно прошептал Нериан и, даже не обернувшись, направился к выходу из коридора.

Вирес хмыкнул, бросил на целителя неприязненный взгляд, и направился следом, а Деран застыл, не зная, что ему теперь делать: