Текст книги "Жертва (СИ)"

Автор книги: Анна Алмазная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)

– Это невозможно, Арман! – выкрикнул один из высших. – Мои книги, моя библиотека, мои артефакты, я не упакую все это за пару седмиц!

– Все, что может предоставлять опасность или нуждается в вашей защите, должно оказаться в вашем замке или в его части. Которую мы запечатаем.

– Чтобы запечатать, нужен дух замка, – усмехнулся другой маг. – Даже мы не можем сотворить подобное. Не говорите мне, что вы собираетесь...

– ... собираюсь, – перебил его Арман. – У вас есть пара дней, чтобы решить, что именно вы хотите запечатать, а что забрать с собой. Мои люди придут к вам лично. Лично запечатают ваши замки. Если вы будете не готовы, вас откинут в конец очереди. И, возможно, прийти во второй раз не успеют. Прошу вас, поторопитесь, у нас не так много времени. Сейчас не время для сомнений или сожалений. Сейчас время для действий. Я все сказал. Об остальном вы узнаете позднее. А теперь простите, мне надо еще многое успеть сделать до рассвета.

Маги молча поклонились и начали один за другим пропадать из залы. Арман чувствовал, что они очень бы хотели поспорить, возможно, еще и поспорят, через Илераза, но сейчас... сейчас у них совсем не было времени.

– Арман! – вновь вмешался Миранис. – Что ты задумал?

– Мой принц, можем об этом поговорить в Виссавии? Мне так многое надо успеть в эту ночь.

– Ты мне зубы не заговаривай! Ты так сейчас похож на своего брата, тоже пытаешься все решить в одиночку. Посмотри на меня! Я еще жив! Высшие маги живы! Их дали тебе не только в качестве подопечных, но и в помощь!

– Я это делаю не один, мой принц, – поклонился Арман. – Маро будет со мной, если повелитель позволит...

– ... конечно, позволю, – ответил мрачно Деммид. – Но будет ли достаточно одного Маро?

– Да, мой повелитель. Со мной люди моего рода, моего брата, жрецы и... виссавийцы. Мой принц, мой повелитель, поверьте мне, вы не можете пойти со мной.

– Почему мне кажется, что я должен тебя отговорить? – тихо спросил Миранис.

Может, и должен. Может, и нет. Арман низко поклонился повелителю, Миранису, и понял вдруг, что, возможно, видит повелителя живым в последний раз. Покачнулся от внезапной слабости, вновь улыбнулся и сказал:

– Мой повелитель...

– Я знаю, мой мальчик, – ответил Деммид. – Надеюсь, я хоть немного сумел заменить тебе отца, которого ты потерял так рано. Жаль, что не сумел его заменить так же твоим брату и сестре. Тем более, что твоя сестра подарит мне наследника, а ты поможешь этому наследнику встать на ноги.

– Обещаю, мой повелитель, – еще раз поклонился Арман.

– Я расскажу твоим родителям, что они могут гордиться своим сыном.

– Скажите моему отцу, что это все благодаря его друзьям. Вы, Эдлай, Захарий... вас так много, что всех не упомнить.

– Я рад, что часть из них будут поддерживать тебя и дальше. Ты спешил, мой мальчик. Приходи временами в нашу усыпальницу, мы всегда будем рады тебя видеть. С Миранисом, думаю, ты еще успеешь проститься. Иди.

– Да, мой повелитель, – прошептал Арман и вошел в созданный Маро переход. Там, уже в своих покоях, он скинул ненавистный плащ на пол, тяжело сел на стул и сказал:

– Подготовь мне простую одежду.

– Куда мы пойдем, Арман? – принял игру Маро. – Должен ли я опасаться за вашу жизнь?

– Нет, – усмехнулся Арман.

– Должен ли я сказать повелителю, куда мы идем?

– Боюсь, повелитель захочет меня остановить... как бы он не любил Кассию, но мною жертвовать он не захочет.

– Вы пугаете меня, Арман.

– Я и сам себя пугаю, – выдохнул Арман поднимаясь и стягивая с себя дорогие тряпки.

Сейчас они были без надобности, а драгоценности казались слишком тяжелыми и громоздкими. Арман устал. Дико устал... впрочем, сейчас он отдохнет... если это можно назвать отдыхом.

Оделся он быстро, уже ненавидя невольное промедление. Приказал передать Лиину, чтобы тот вместе с наемниками терпеливо ждал его возвращения, и вошел с возданный Маро переход. Если бы не ранение Лиина, он взял бы хариба брата с собой. Теперь придется обойтись без него. Лиин, Лиин, почему ты не мог быть осторожнее?

В храме Айдэ было темно и пусто. Светильники лишь слегка разгоняли мрак, текла по углублениям в камне вдоль стен, ветвилась золотыми венами лава. Арман уже тут был раз. И никогда бы не решился на второй... если бы у него был другой выход. Единственный их шанс избежать этой войны был вот тут, за массивными дверями, увитыми глубокими ранами рун.

Арман сглотнул комок в горле, нагрелся до жара амулет на груди, почувствовав опасность, медленно отворились двери. Там, за дверьми, главный зал храма. Статуя Айдэ, огромная, так похожая на оригинал, усмешка в каменных, но казавшихся живыми глазах, и раскинутые над залом крылья. Арман подошел к алтарю у ног статуи, кивнул в ответ на поклон жреца в черном балахоне и чуть скривился, когда за спиной спросили:

– Ты уверен?

– Ты подготовил ритуал? – ответил вопросом на вопрос Арман.

– Я-то подготовил. Но ты ведь знаешь Айдэ. С ним трудно договориться. Может, лучше попросишь покровительства у Радона? Почему ты выбрал бога смерти?

– Потому что мне нужен бог смерти, – холодно ответил Арман, и лег на алтарь.

Боги, он знал, что будет дальше. Едкий, столь малознакомый до этого страх выедал внутренности... в тот раз ему помог Аши. Но теперь Аши занят братом и последствиями ритуала, помочь, если что, будет некому. Ну а Айдэ, как бы не хотелось Арману думать иначе, был крайне непредсказуем. Или же предсказуем...

Тьма окутала его как-то сразу, без плавного, как в прошлый раз, перехода. Умолкли где-то вдалеке, будто оборвались, песнопения жрецов, и Арману показалось на миг, что в этой тьме и тишине он навсегда останется один... на долгий, страшный миг.

– Ты совсем себя не щадишь? – спросил знакомый, пробирающий до костей голос. – Мне казалось, что тебе первого раза надолго хватит. Но вы с братом наглые... все стремитесь и стремитесь в мое царство, думая, что я опять пощажу... А я ведь предупреждал...

– Как скажешь, Айдэ. Все в твоей воле. Ты – бог, я всего лишь человек. Когда-нибудь я все равно буду твоим.

– Похвальное смирение, – засмеялся Айдэ. – В твоих устах – настораживает. Ты ведь всегда был непокорным. Так зачем пришел?

– Чтобы предложить сделку, – как можно спокойнее, стараясь не раздражать капризное божество, ответил Арман.

– Что ты, человек, можешь мне предложить?

– Себя?

– Себя ты переоцениваешь, – насмешливый ответ.

– Себя живого, – конкретизировал Арман.

– Зачем мне живые? Мертвые интереснее. Живые вы принадлежите всем богам, мертвые – только мне.

– Именно. Только мертвые. А я тебе нужен живым.

– Наглец. Ты испытываешь мое терпение.

– Я не смею, Айдэ. Пожалуйста, выслушай меня.

– Твое смирение настораживает, – язвительно прошептал Айдэ. – Но, хорошо, я слушаю – зачем ты мне нужен живым?

– Чтобы принять в свое тело душу проклятого телохранителя. Твоего любимца. Телохранителя смерти.

Вновь стало тихо. И в этой темноте, казавшейся бесконечной, Арман слышал шуршание собственной крови в висках. Это было иллюзией, неправдой, хоть и казалось таким настоящим: ведь его тело все так же оставалось на алтаре. В безопасности... и, может, там навсегда и останется.

И тут Айдэ заговорил. Неожиданно серьезно, без насмешки, даже с ноткой столь внезапного уважения:

– С чего ты взял, что можешь?

– Мой брат смог.

– Твой брат высший маг.

– Высшим быть все же важно? – всполошился Арман. – Тогда я найду тебе кого-нибудь другого... высшего...

Только вот кого? Кто согласится на подобное безумие! Арман вот не верил, что он и сам согласился!

– Подожди! До чего же ты самоуверенный и упрямый, оборотень. Почему ты решил, что я тебе помогу?

‑ Потому что он хранитель смерти. Твой любимый племянник. И самый несчастный сейчас.

– Наглец... ты думаешь, что понимаешь богов?

– Я думаю, что понимаю тебя... мой брат познакомился с Аши, потому что Виссавия так захотела. И пожалел... я никого жалеть не стану. Сыновья богов изначально выше и сильнее меня, но сейчас я вам нужен...

– Чем же ты так хорош?

– Может, я не высший маг, но мой брат никогда не позволит меня убить. Никто в Кассии никогда не пойдет против будущего вождя Виссавии. Отличный момент, чтобы вернуть в Кассию и второго проклятого телохранителя, не так ли?

– Аши удалось вернуть и без тебя.

– Аши доказал, что он верен Нэскэ и его носителям. Но разве кто-то вспомнил, что проклят был не только он?

– Ты вспомнил. Зачем оно тебе?

– Только телохранитель смерти может создать защитных духов.

– Зачем тебе защитные духи? – елейно и крайне терпеливо продолжал расспрашивать Айдэ.

– Если все оставить как есть, высших понемногу перебьют, по одиночке, – ответил Арман. – Как бы я не старался их защитить, сколько бы людей не положил бы на их защиту, этого будет недостаточно. Потому я хочу создать над Верлеевской долиной щит, удерживаемый защитными духами. И поместить под щит всех высших магов.

– Ты не продержишься там долго.

– А долго и не придется. Люди забыли, что магия нужна чтобы защищать. Высшие, сдерживаемые Кодексом и волей повелителя, никогда и никому не причиняли вреда, потому сложилось впечатление, что они беззащитны. Люди в очередной раз попутали нежелание бить слабейших и слабость. Но это высшие вместе с магами сдерживали нечисть у границ Кассии, они защищали жилища простых людей от порождения природной магии Кассии. Хватит убрать эту защиту лишь ненадолго, чтобы люди...

– ...захлебнулись собственной кровью. А ты хитер, Арман.

– Я постараюсь, чтобы жертв было как можно меньше. Я дам им то, чего они хотели. На время. Я не буду терять людей в бесполезной гражданской войне, я лишь уведу их в долину и спрячу от чужих глаз. Но для этого мне нужны защитные духи, телохранитель смерти... и твое покровительство, Айдэ. Я лишь надеюсь, что ты простишь в очередной раз мою дерзость. Взамен я сделаю все, чтобы телохранителю смерти не пришлось бы надолго возвращаться в ритуальную башню. Я укреплю твой новый храм в долине. Мы до самой смерти будем помнить твою доброту...

– Мою доброту? И когда же я был добрым?

– Если бы не ты, лоза Шерена осталась бы в нашем мире.

– Хорошо, Арман, – вздохнул Айдэ. – Твоя взяла. Я сделаю то, о чем ты просишь. Твой план безумен и пахнет кровью. Кровь я люблю, гражданская война мне дала бы больше, но Радон обещал оставить Кассию, лишить ее покровительства богов, если вы, людишки, в очередной раз перебьете носителей двенадцати и свергните Нэскэ с трона.

Арман сглотнул. Он и не знал, что цена проигрыша в этой войне так велика. Без покровительства богов они долго не выживут.

– Я дам тебе свое покровительство. Ты вернешься в Виссавию и станешь носителем одного из двенадцати. Но не знаю, обрадует ли тебя это...

– С условием, что он не будет подавлять мою волю. Как и любой из них не подавляет волю своего носителя.

– Хорошо, Арман. Сделка завершена. Возвращайся.

***

Он даже и не думал, что так соскучился по Кассии. По морозной свежести, светлеющим из-за снега ночам. По треску огня в камине и тяжести мехового плаща на плечах. Он любил зиму за ее покой и ленивую сонливость, за приглушенные звуки в снегопад и яркие звезды безоблачной ночью. Он любил хруст свежевыпавшего снега под ногами, покалывание щек в морозные дни и ослепительно яркое солнце. Любил перестук капели и перезвон сосулек на ветру, деревья в убранстве инея, темно-синие тени по сугробам.

Любил, как преображалась, очищалась на глазах столица, кутаясь в белоснежные меха подобно моднице архане, и как смеялись ребятишки, бегая вокруг с санками, гоняли по замерзшей реке на коньках или прятались от обстрела снежками за стенами снежной крепости. И запал праздника первого снега любил, куда частенько прокрадывался с друзьями в одеждах простого рожанина. Целовал девиц в теплые, податливые губы, пил горячее пиво с пряностями, танцевал до дрожи в ногах под частой сетью фонарей...

В Виссавии всего этого не было. И так хотелось бы насладиться последними мгновениями морозной ночи в одиночестве, прогуляться по частой сети дорожек в парке, полюбоваться на поблескивающий в свете фонарей снег, но...

– Как ты посмел! Почему не дал нам уйти! Почему заставил там остаться!

Айдэн. Молодой, безумный. И такой порывистый. Появился неожиданно, шипит, задыхается от бессильного гнева, трясется весь в морозном полумраке и портит очарование сонной ночи.

– Потому что я хочу, чтобы вы жили, – холодно ответил Илераз.

– Почему ты? Почему тебе повелитель дал эту власть! Почему заставил тебе подчиниться? Хотя видимая власть у Армана! Ну это же смешно... раньше над нами стоял один человек, теперь сразу трое!

– Двенадцать идиотов... – прошептал Илераз. – Я остановил двенадцать идиотов, который хотели покинуть зал и отказывались дать клятву Арману. Повелитель будет мной доволен. И не смей говорить об этом Арману. Ты же не хочешь поссориться с нашим новым главой?

– Мы могли бы стать свободными! От них всех! Ты, ты, подонок, это испортил!

– Ты молод и глуп, друг мой, – сказал Илераз. – Арман никогда и никому не мешал быть свободным. Глава в лепешку расшибается, чтобы вас, идиотов, защитить.

– Тебя тоже!

– Я-то как раз в защите не нуждаюсь. Как и в клятвах. А вот вас приструнить бы стоило. Одичали совсем в своих замках, страх позабыли, как и чувство долга. Иди, выполняй приказ нашего нового главы, подготавливайся к выезду.

Арман, глупый Арман. Ты просил, повелитель незаметно приказал. И это не Армана они послушались, повелителя. Что же будет, когда Деммида не станет?

Ничего не будет. Илераз не позволит власти Армана пошатнуться.

– Что это за глупый приказ и почему я должен его исполнять! – закричал Айдэн.

– Если не явишься по приказу Армана, за тобой явлюсь я, – холодно ответил Илераз. – И заберу одного тебя, не твою семью. Ты же не маленький, должен понимать, что с ними сделают мятежники? Передай мои слова остальным, их это тоже касается. Я возвращаюсь в Виссавию, к брату.

Он в последний раз вдохнул холодный морозный воздух и шагнул в темную кляксу перехода. Что теперь будет делать Айдэн и остальные, его уже не волновало. Арман их глава, пусть и решает.

Что Арман решит все правильно, Илераз не сомневался.

17. Арман. Киар

Ночь медленно перетекала в утро, угасали за окном звезды, начало светлеть небо. Светильников они так и не зажигали, сидели за небольшим столом, у окна, в неожиданно удобных креслах, наслаждались столь уютным зимой теплом.

Отец вновь подлил вина, полную чашу. Мелькнула ленивая мысль, что Миранис никогда не пил раньше с отцом. И что вино сегодня как-то не пьянилo, будто пили они воду. В эту ночь даже хмель забыться не дает...

– За что пьем, отец? – спросил Миранис, покачав в пальцах полную чашу. Приятный аромат. Пряный, как аромат магии.

– Просто так, – сказал Деммид. – Вижу, ты все так же не можешь забыть об Армане.

– Он мой друг.

– Он должен будет справляться сам. Уже скоро. Вот сегодня и проверим, как он справиться...

– А если не справиться? Боюсь, Рэми мне этого не простит. Как и тебе.

– Не забывай, что у Армана есть его семья, его род, а теперь и наши высшие маги...

А еще Арман всегда поступает по-своему. Тем более теперь, когда повелитель дал ему свободу.

– Его семья в Виссавии.

– Думаешь? – усмехнулся Деммид, и Миранису на миг стало душно.

– Только не говори, что и вождь Виссавии...

– ... считает Армана своей семьей? А почему бы и нет. Раненный Арман остался без помощи целителя... думаешь, Элизар этого не заметит? Мы можем расслабиться. Нам там делать нечего. Надо будет, сами позовут. Маро следит за твоим другом и не даст ему умереть или натворить глупостей. Выпьем, сын?

Миранис отнюдь не думал, что Маро остановит Армана. Отец плохо знал своего дозорного. Но и из кресла выбираться не хотелось: Мир заслужил и эту ночь, и этот отдых. И покой мерцающих звезд за окном. Заслужил.

***

– Мой вождь, – осторожно позвал Идэлан.

Предоставленные повелителем покои были излишне просторными и роскошными. Элизар не замечал роскоши: он смотрел в окно на всю стену, за которым дремал в снежном одеяле волшебный парк. Подумывал: может, и ему выйти в буйство магии, в смешение времен года, о котором рассказывал в детстве старший брат. Воспользоваться столь редкой и драгоценной возможностью...

Легкие, воздушные одежды не спасали от холода, но кассийцы, как оказалось, глаз не спускали с дорогого гостя. Стоило Элизару выйти под снег за Лиином, как на плечи лег чужой, неожиданно тяжелый плащ. Мех на воротнике неприятно пощекотал шею: виссавийцы не убивали животных ни ради шкур, ни ради мяса, но для кассийцев подобное убийство было привычным. Как и в боевая магия, чей едва уловимый аромат вызвал тогда приступ тошноты.

Элизар поморщился, но плаща не снял. Вернул его хозяину заляпанным кровью Лиина, и запах крови был как раз привычен. Целитель не боится ни крови, ни болезней, ни тумана боли в глазах исцеляемого. Все в Виссавии знали, что за исцеление надо платить... и только Нериан...

Мысль о Нериане всколыхнула так некстати воспоминание о его раненном харибе. Лиин. Исцелять мальчишка не сможет еще долго, а ведь в Кассию его отпустили... чтобы поддерживать раненного Армана.

– Кто остался с Арманом? – спросил Элизар.

Ответ ему не понравился:

– Из наших – никого. Из кассийцев – за ним следует хариб повелителя.

– Хариб повелителя не целитель? – нахмурился Элизар.

– Нет, мой вождь.

– Тогда почему за ним не следуют наши целители?

– Мы не осмеливаемся, мой вождь, – ответил мягко Иделан. – Арман занимает слишком высокое положение в Кассии, тем более сейчас, его тщательно охраняют и прийти к нему без зова не осмелится ни один из виссавийцев.

А позвать они могут, когда будет слишком поздно...

– Какие распоряжения давал повелитель относительно меня?

– Вы можете делать все что вам угодно, мой вождь. Вас никто не остановит.

– Сколь высокое доверие, – усмехнулся Элизар. – А ведь недавно мы отказывались им помогать.

– Им да, но наследнику...

Элизар резко обернулся. Вождь никогда не любил политических игр: политикой за него занимались совет и хранители вести. И лишь теперь, когда во все это оказался втянутым наследник, он не мог не вмешаться. Да и Арман... Этот мальчишка сам не понимал, как сильно он рискует. Его ранения были слишком серьезны, чтобы он смог отказаться от помощи целителей.

– Где он сейчас?

– В храме Айдэ.

Значит, все же виссавийцы за ним следят. Похвально.

– Зачем?

– Этого я не могу знать, мой вождь. Но тебе они вряд ли откажут...

Плохо скрытый совет в словах. Идэлан всегда был одним из лучших хранителей вести. Свой долг он исполнял отменно, не придерешься, но в то же время было в нем что-то... до недавнего времени. Элизар посмотрел прямо в глаза хранителю, борясь с искушением заглянуть ему в разум. Почему же ты вдруг успокоился, Идэлан? Как сумел избавиться от своей боли? И что тебя связывало с наследником?

Что что-то связывало, вождь не сомневался. Но стоило ли сейчас ворошить прошлое? И вглядываться в боль обычного хранителя вести?

Не стоило. Пусть этим занимаются целители душ.

– Приготовь для меня зимние одежды, – начал было Элизар и даже не удивился тихому:

– Уже приготовил. Я видел, мой вождь: тебе было неприятно принимать плащ с чужого плеча.

Заметил, значит. Как многие заметили? Неприятно... это не то слово, Элизар раньше никогда не примерял чужих одежд. Тем более – одежд боевого мага кассийца.

В том, что приготовил Идэлан не было ни роскоши, ни клочочка меха или кожи. Одежды оказались неожиданно тяжелыми, сам Элизар в них стал вдруг неуклюжим, но живо забыл о неудобстве, когда вышел в снег у храма смерти.

Защипал щеки мороз, отпрянул, повинуясь резкому приказу дозорного, прислужник, и Элизар уверенно поднялся по ступенькам к тяжелым, кованным железом дверям. Он узнал дозорного, его аромат силы. На миг заглянул в лицо, обрамленное мехом капюшона, запоминая суровые, будто высеченные из камня, черты, и вошел в послушно распахнувшиеся навстречу двери.

Один из людей Армана, наверняка. Целый день следовавший за Элизаром хвостиком, вышколенный и уверенный.

– Не отходи далеко. Тебе незачем прятаться, – сказал вождь.

– Я не прятался. Я просто не хотел мешать, – с достоинством ответил дозорный. – Я всего лишь выполняю приказ.

– Старшого?

– Нет, мой архан, повелителя.

Даже самого повелителя? Впрочем, чему тут удивляться: Деммид никогда не оставлял без внимания важных для Кассии вещей. А визит в Кассию вождя Виссавии...

– Проведите меня к Арману, – приказал Элизар появившемуся перед ним жрецу в черном балахоне.

– Я не думаю, что это уместно... Все же вы целитель...

Ох уж эти касийские жрецы, осмеливаются возражать вождю Виссавии. Впрочем, наглый жрец прав: Элизару и его душе целителя было не по себе в пропитанном множеством смертей храме. Каждая смерть для целителя маленькое поражение. Каждое рождение – победа. Но сейчас ему было необходимо попасть в этот храм, хотя и спорить со жрецом хужих богов не хотелось.

– Пропусти его, – прошелестел вдруг над ними тихий шепот и все вокруг рухнули на колени, взгляда боясь оторвать от темного, припорошенного снегом камня ступенек. Все, кроме Элизара. Он не боялся ни чужих богов, ни повеявшей вдруг вокруг смерти, ни мощи, излучаемой стоявшей перед ним фигурой.

Кассийский бог смерти изволил принять вид человека, но силы своей скрывать даже не думал.

– Какая честь... – усмехнулся Элизар.

– Я всего лишь хочу, чтобы он выжил.

– Так хочешь, что приходишь ко мне, презренному смертному?

– Любимому сыну моей сестры... Да и чем ты особо отличаешься от других кассийских подданных? Ты тоже будешь в моей власти.

– Так ли? – засмеялся Элизар. – Я никогда не...

– Люди дивные создания. Тебе дано больше чем кому либо, а ты этого не ценишь. Богиня тебя не любит? Ты столько лет медленно погружался в безумие. Она же подарила тебе спасение, а могла бы тебя просто убить, еще много лет назад. И посадить на трон его...

– Может, зря она этого не сделала, – прошептал Элизар.

– Может, и зря, – ответил Айдэ. – Я бы не был так милостив. Но теперь... когда ты яро бьешься за своего наследника и свой клан, мое отношение к тебе, пожалуй, изменится. И когда ты попадешь в мои руки...

– Я не попаду в твои руки, – еще раз выдохнул Элизар.

– Думаешь, что пойдешь под крылья темной богини? Позволь тебя разочаровать, друг мой, никакой темной богини нет, и за гранью вы приходите в мой мир, как и все кассийцы...

– Мы не кассийцы!

– Виссавия кассийская богиня. Твоя земля изначально принадлежала Радону. То, что он подарил земли нашей вздорной сестре... то, что вы при жизни принадлежите ей, не отменяет факта...

– Ты! – выдохнул Элизар. – Ты хочешь сказать, что мои хранители смерти...

– Служат мне. Забавно, да? Я позволял вам кормить себя сказками о темной богине, потому что это было забавно. Но силу хранителям даю я. И после смерти ты, великий вождь, будешь принадлежать мне. Хоть, увы, и не избавишься от покровительства своей богини. Уже скоро.

– Пусть так, – ответил Элизар. – А теперь позволь, я помогу своему племяннику. С тобой мы, думаю, еще успеем наговориться.

– Я рад, что ты его так называешь, – прошептал бог смерти. – Ему понадобится твоя помощь. И не только сегодня.

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Хорошо, вождь. Увидим, как многое в твоих силах. И как сильно ты меня сможешь удивить, – усмехнулся Айдэ. И исчез.

Элизар вздохнул и вошел в полумрак храма. На этот раз его никто не останавливал. Даже наоборот: появился перед ним, поклонился низко мелкий служка, и молча повел в лабиринт колонн, к неприметной, спрятавшейся в тени двери. Там, за дверью, был другой зал, уютный и тихий. Мерно лилось тут пение жрецов, отражался свет светильника от огромной, обсидиановой статуи Айдэ, а на алтаре лежал бледный как снег Арман.

Элизар даже на миг подумал, что опоздал, как глубок был усиленный магией сон племянника. Но в этот миг глаза Армана широко открылись, заструился в них ужас, и Элизар вдруг подумал, что смерть это не худшее из его поражений. Худшим было аура смерти, пропитавшая тело Армана черным туманом. Такого Элизар никогда не видел. Не хотел бы увидеть. Не в этом человеке. Но. Думать было некогда... Арман умирал.

«Ты зря пугаешься, вождь. Люди понимают смерть неправильно. Это отнюдь не всегда умирание физического тела, это всего лишь переход из одного состояния в другое, из одной фазы жизни в другую. Тело Армана не может быть прежним, потому оно должно умереть, прежде чем возродиться».

«Почему? – выдохнул Элизар. – Что ты с ним сделал?»

«Я всего лишь выполнил его просьбу».

«И его погубил?»

«А кто сказал, что просьбы смертных всегда для них во благо? – усмехнулся Айдэ. – Я же выполняю лишь те просьбы, которые мне выгодны. Ты ведь тоже меня когда-то о чем-то просил, не напомнишь ли о чем, Элизар?»

Вождь очень хорошо помнил, о чем он просил. Боги не исполнили ту просьбу, и теперь они все платят за последствия.

«Ты слишком много думаешь, вождь, – вновь засмеялся Айдэ. – Вы, люди, не понимаете. Ваши судьбы сплетены самим Единым. Если к вам приходит беда, то Единый дает вам оружие, чтобы этой беде противостоять. Но ваши амбиции, ваши желания, ваша глупость, данная вам свободная воля, все это рушит планы Единого, и вы оказываетесь один на один с чем-то, что сами и создали. Безоружные, беспомощные, обвиняющие богов в несправедливости. Один из твоих племянников исправил одну из ваших роковых ошибок. Он увел лозу Шерена из этого мира. Теперь второй твой племянник пробует исправить другую вашу ошибку...»

«Почему именно они?» – выдохнул Элизар.

«Это вас надо спросить. Почему за ошибки рода повелителя платят те, что не должны. Виссавиец и лариец».

«Удастся ли ему?»

«Поживем – увидим».

И пропал. Элизар глубоко вздохнул и встретился с внимательным взглядом хариба повелителя. Тот не вмешивался, лишь молча смотрел, и в глазах его застыл немой вопрос. На который Элизар отвечать не собирался. Именно с ним выбрал разговаривать Айдэ, значит именно ему и придется все это расхлебывать. С повелителем и его телохранителями он разберется потом.

***

Арман смотрел и глазам своим не верил. Он помнил рассказы брата первой встрече с Аши, но никогда не думал, что с полубогами можно обходиться подобным образом.

Киар безвольно висел на цепях, упираясь худыми коленями в пол. Давно не стриженные волосы его, непонятного цвета от грязи и крови, почти закрывали худое, веками небритое лицо. Тощее тело не прятали уже уродливые лохмотья, а ободранные, изломанные крылья грязной тряпкой стекали по спине к холодному, темному полу.

Тишина. В этой тишине можно сойти с ума. Ни стона, ни вздоха, ни шелеста, ничего. Лишь тихое, почти неуловимое даже слухом оборотня, бренчание цепей и редкий стук капель о каменный пол. Кап... Арман подошел к неподвижному пленнику. Кап... сел на корточки, вглядевшись в изможденное лицо. Кап... вздохнул, поддавшись ожегшими душу сомнениям.

Сможет ли он совершить то, что задумал? Ведь этот полубог... уже мертв и, наверняка, безумен...

– Ты кто?

Слова есть, звуков вновь нет. Лишь резанувшее слух, безжалостное: «Кап». И только сейчас Арман понял, что пленник открыл глаза и взгляд этих темных глаз, о боги, отнюдь не затуманенный и безумный. Острый и настороженный.

Это существо уже давно не ждало ни от кого ничего, но еще, вроде, не сломалось. Это хорошо.

– Я тот, кто хотел тебя спасти, – без предисловий начал Арман. – Но теперь уже не знаю...

Если ли смысл спасать? Может, позднее, когда Арман, когда Эрр станут сильнее. Хватит ли у них сил на такое сейчас? Когда им самим нужна помощь. Помощь, а не еще один погрязший в боли сумасшедший полубог. Аши удалось вернуть, но для Аши у них было больше времени. И был Эрр со своею чистотой. Идеальный носитель. А Арман? Смешно. Во что он влез, ради богов?

– Я недостаточно жалок? – спросил полубог.

Сколь мудрые у него вопросы. Ведь это все же полубог. Он видел больше, он понимает больше. И в этом его сила и слабость.

– Ты слишком жалок, – не стал лукавить Арман. – У меня есть кого спасать помимо тебя. Я думал, ты мне в этом поможешь. А в ответ я подарю тебе свободу.

– Вот как. Я слишком жалок? – будто только эти слова услышал пленник.

Он медленно поднялся, с хрустом расправил тощие плечи. Рванули вверх, опалили брызгами крови, огромные черные крылья, и Арман понял, что ошибся. Полубог отнюдь не был жалким.

Это телохранитель смерти. Любимый племянник Айдэ. Проклятый носителями Нэскэ... И единственный, кто сейчас может помочь. Теперь Арман видел, верил, что может. Но станет ли?

– Подаришь мне свободу? – переспросил полубог. – Спасать меня собрался? Так почему же боишься, человек? Разве не этого ты хотел? Увидеть мою мощь. И как ты собираешься подарить мне свободу, смертный?

Презрение в голосе. Но это лучше, чем слабость. Хотя и опасно.

– Так же, как мой брат сделал это для Аши, – выдохнул Арман, запоздало падая перед божеством на колени.

– Ты? – усмехнулся Киар. – Ты даже не высший маг. Не избранник. Почему ты решил, что достоин быть моим носителем? Носителей выбирает для меня сам Единый...

– ... и они долго не живут, – осмелился заметить Арман, все так же не поднимая головы.

– Почему ты решил, что будешь долго жить? Что сумеешь противостоять носителю Нэскэ?

– Меня нельзя убивать, – усмехнулся Арман. – Мой брат слишком ко мне привязан, а он носитель Аши. Если меня убьют, он никогда не простит роду повелителя. Тебе этого недостаточно?

– Достаточно. Ты сам выбрал, – холодно ответил Киар, и рванул в душу Армана.

Только бы не пожалеть... боги, только бы не пожалеть! Киар расправил в душе Армана крылья, и мир взорвался дикой болью...

Но если маленький Эрр это выдержал, то и взрослый Арман не имеет права быть слабым. Лиин, Лиин, где же ты, когда так нужен?

***

Вновь зазвучали песнопения жрецов, в глаза ударил неяркий свет светильников. Легкие отказались принимать хотя бы глоток благословенного воздуха. Так плохо, так страшно, не было никогда. Кровь лилась по губам, подбородку, бежала за воротник. Казалось, он плакал кровавыми слезами, казалось, душа его разлеталась на кусочки, оплетаемая туманом чужой силы. Дышать, только бы дышать!

Зажегся на груди амулет, успокоил волновавшегося внутри Киара и дышать стало чуточку легче... Кто-то помог сесть, Маро отдавал приказы, а Арман впервые пожалел, что не взял с собой Лиина. Пусть даже и раненого Лиина. Где он теперь найдет целителя! Да еще такого, которому можно было бы доверять!

Его била дрожь, раны, казалось зажившие, горели огнем, а каждый вздох опалял грудь болью, будто воздух был раскаленной лавой.

– Только не на алтаре! – прошипел кто-то, и Армана грубо стянули с холодного камня и силой усадили на пол.

Маро придерживал за плечи, пытался напоить каким-то зельем и тут... в спину ударила, окатила прохладной волной знакомая сила.