Текст книги "Пульс боли (СИ)"

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Говард, уведи Ханну! Вы и Брюстеры – бегите к вертолетам и не ждите нас! – Роберт Эклонд толкнул дочь в объятия племянника, а сам кинулся к Асбабу. Схватившись за рычаг рядом с ним, он что есть силы принялся давить на него, вынуждая лебедку все быстрее и быстрее накручиваться на барабан.

Почва под ногами с каждой секундой сотрясалась все сильнее, со склонов сыпались камни, скатываясь вниз и проваливаясь в лавовый колодец – гости, цепляясь за проволоку, служащую путеводителем, с трудом поднимались вверх, уворачиваясь от камнепада. Гул усиливался, навстречу поднимающимся людям дул ледяной ветер, проваливавшийся в кратер благодаря образовавшейся тяге.

– Еще немного! Почти вытащили! – вопил Асбаб, налегая на механизм.

– Поднажали! – гаркнул в ответ Эклонд.

На краю обрыва показалась рука в перчатке, вцепившаяся в камни, следом за ней, подтянувшись, появился и её хозяин. Юки закинул ногу вверх, перевалился вперед и выбрался из эруптивного колодца полностью. Его одежда дымилась. Он резким движением сорвал с лица кислородную маску, чей термоустойчивый материал начал плавиться. Асбаб и Эклонд, подбежав к нему, подхватили молодого человека под руки и потащили прочь. Юки, успевший глотнуть концентрированных газов, отдышался и, когда они начали подниматься по склону, жестом показал, что может идти сам.

Первый взрыв настиг их, когда трое мужчин почти поднялись к вершине вулканической стенки. Из эруптивного колодца ввысь с непередаваемым визгом и тягучим рокотом вырвался вверх поток пепла, огненной пыли и раскаленного да адового пламени газа. Подземный толчок сбил с ног Юки, Асбаба и Эклонда, и, если бы они не ухватились за спасительную проволоку, то непременно бы скатились вниз. Метнувшись вверх, поток осветил окрестности, затем, потеряв энергию и расслоившись, стал падать вниз подобно новогоднему фейерверку.

Преодолев вершину, мужчины начали спускаться с противоположной стороны. Их ноги то и дело проваливались в рытвины или погружались по самое колено в студенистый гель, состоящий из грязи, камней и снега, в который, благодаря тиксотропии, превратилась почва на вулканических склонах. Рядом струи горячего пара взрывали шляпки гигантских фумарол, с силой вырываясь наружу. Юки, указав на них Асбабу, крикнул:

– Смотри, давление внутри вулкана нарастает. Сейчас будет второй взрыв!

– Тогда нам лучше поторопится! – с мрачным смешком отозвался тот, вызволяя свою ногу из очередной ямы.

Вертолет, зависнув в метре от судорожно подрагивающей площадки, сигналил им огнями, указывая правильное направление. Из распахнутой дверцы навстречу троим оставшимся на земле людям тянулись руки, помогающие забраться в салон. Когда Юки, Асбаб и Эклонд оказались на борту вертолета, пилот, круто развернув железную птицу, направил её на предельной скорости прочь от разбушевавшегося вулкана. Вдогонку им Эребус взорвался во второй раз, на мгновение залив полярную ночь желтовато-багровым светом и оглушив громовыми раскатами.

– Эх, разгулялся старикан! – расхохотался пилот. – Ишь, как провожает! Похоже, ему не по вкусу праздные гости, а?

– Да, он туристов не любит, это точно, – фыркнул Асбаб, вытирая с лица серый пепел. – Словно бы нас поджидал специально, подлец! Мацу, как ты?

Юки, стянувший полуобгоревшие перчатки, как раз разглядывал ярко-красные ожоги, коими были покрыты кисти его рук.

– Нормально, жить буду, – ответил он ровно, потом прибавил с сожалением: – Жаль вот только, что пробы упали в лаву – такой материал потерян! Ведь я сделал их перед самым взрывом и они могли дать столько ценной информации! Да и механизм спуска при таком взрыве, скорее всего, тоже пострадал – нужно будет время, чтобы смонтировать новый…

Роберт Эклонд слушал его с нескрываемым удивлением:

– Вы необычный человек, надо признать. Вы говорили, что с природой шутки плохи – и в этом оказались правы. Но почему вы сейчас говорите так, словно ваша жизнь и не висела на волоске совсем недавно?

– Работа такая, – ответил Юки.

– Помимо порции антибиотиков, я сделаю вам укол обезболивающего, чтобы вы не чувствовали дискомфорта, – сказал врач, закончив перевязку.

Юки, сидевший на кушетке, рассеянно поглядел на свои перетянутые бинтами ладони: пока повреждения были «горячими» – он боли почти не ощущал , но уже ко времени возвращения на Мак-Мердо ожоги стали пульсировать от боли. В медицинском пункте станции ему обработали раны, наложив небольшой пластырь так же ему на лоб – где тоже дал о себе знать термический ожог. Доктор, вернувшись к пациенту, смазал спиртом ему предплечье и вколол инъекции.

– Вам лучше сейчас вернуться в свою комнату и отдохнуть, – рекомендовал доктор.

– Ладно, – не стал возражать молодой человек, он действительно чувствовал потребность в отдыхе.

Выйдя из медблока, Юки специально выбрал дорогу в обход зала досуга, где сейчас собрались сотрудники и гости станции, обмывая «крещение огнем» семейства Эклондов и Брюстеров. Миллионеры, подрастеряв во время экскурсии свою спесь, сейчас радовались как дети пережитому приключению – но, хоть Юки и был приглашен, идти туда не собирался даже под дулом пистолета. Хватит и того, что Асбаб успел позубоскалить над тем, каким влюбленным взглядом смотрит на Юки Ханна Эклонд и как к нему теперь стал относиться её отец.

– Что, Мацу, вскружил ты голову дочке толстосума, а? – смеялся мулат, пока Юки шел в медблок. – А Эклонд, вроде, сменил гнев на милость, по-отечески сейчас как-то держится. Ты ему понравился, Мацу, нет сомнений!

– Заткнись уже, Асбаб, – отвечал Юки раздраженно. – Слышать ничего не хочу!

– А ты сам убедишься в том, что я прав! – продолжал гнуть свою линию напарник. – После медпункта приходи в общий зал, мы устроили там небольшой фуршет. Наши гости тоже будут там и ты сам все увидишь!

Вернувшись в свою комнату, Юки запер дверь, и, не включая света, плюхнулся на постель. Боль в руках уже отступила, осталось лишь легкое ощущение ватности в конечностях – веки сковывала приятная усталость, хотелось закрыть глаза и подремать. Поглаживая пальцами бинты, он, вздохнув, подумал о том, что Акутагаве об этом сегодняшнем происшествии лучше не знать. Конечно, за эти полгода Юки несколько раз подвергал свою жизнь опасности, ради чистоты эксперимента залезая в такие места, где можно было запросто погибнуть или оказаться изувеченным – однако сегодняшнее происшествие на Эребусе было самым серьезным. Впервые он оказался, как метко выразился господин Эклонд, на волоске от смерти.

«Если Акутагава узнает о том, что произошло, он будет в бешенстве, – сонно размышлял молодой человек. – Он ведь просил меня быть осторожнее, не рисковать собой. Он так же просил меня рассказывать ему о проблемах с исследованиями, и я знаю, что, стоило мне заикнуться о несчастных зондах для эруптивного колодца, как они тот час бы появились в нужном количестве. Но я не хотел использовать его помощь, мне хотелось доказать самому себе, что я могу прекрасно выполнять свою работу и так, без каких-либо ухищрений – как самый рядовой научный сотрудник. Теперь можно лишь надеться, что слухи о произошедшем все-таки до Акутагавы не дойдут».

Сомнений в том, что Акутагава жестко отреагирует в ответ на легкомысленное поведение Юки, не было. Он и так с трудом отпустил его сюда, в этот полярный край, и теперь сердился на то, что Юки не торопится закончить с исследованиями. Коеси Акутагава никогда не был наивным, и, конечно, понимал, что за его нежеланием возвращаться скрывается нечто большее, чем исследовательский пыл.

«…Я ведь почти сбежал от тебя, Акутагава, – вздохнул Юки. – Я просто не знал, как мне дальше находиться рядом с тобою… Я задыхался рядом с тобою и Ивом. И ты все же позволил мне уехать, видимо, в надежде, что здесь я немного поостыну…»

Юки неумолимо тянуло в сон. Наверное, это было действие обезболивающего. Он повернулся на бок, устраиваясь поудобнее, и провалился в беспамятство. Ему снились заснеженные вершины гор, безоблачное небо, куполом нависшее над ними и солнце – Юки, словно птица, парил над горными пиками, чувствуя, как грудь наполняется радостью. Омрачалась эта радость только одним – он был одинок в своем созерцании, рядом не было любимого человека, с которым эта радость стала бы чистой, как кристалл…

«Акутагава! Акутагава! – звал Юки. – Ты должен увидеть эту красоту!…»

Когда он выплыл из сладкого омута сна, то, прежде всего, почувствовал себя весьма отдохнувшим. Он лежал с закрытыми глазами, позволяя себе пробуждаться медленно, постепенно освобождаясь от сонливой скованности в теле, возвращая себе чувствительность. По мере того, как бодрость возвращалась к нему, нарастала боль в обожженных руках – похоже, что действие обезболивающего уже закончилось.

«Как крепко я спал!… Интересно, сейчас уже вечер или ночь? Что, если Акутагава уже звонил, а я не услышал сигнала телефона?»

Он перевернулся на спину, разлепляя веки – и невольно вздрогнул: в глаза ему светил электрический свет. Юки резко выпрямился, садясь на постели и тут же почувствовал, что его руки лишены привычной свободы – опустив взгляд вниз, он увидел на своих запястьях блестящие кольца наручников. Бинты на руках, которые были девственно белы перед тем как он заснул, сейчас они были покрыты темными пятнами грязи.

– Что за… черт?

Юки, еще не понимая, что произошло, огляделся: он находился в небольшой комнатке, лишенной окон и похожей на тюремную камеру. Напротив постели, застеленной серыми простынями, находилась обшитая сталью дверь с крохотным глазком; в одном углу камеры унитаз и умывальник, а в противоположном – небольшой стол и табурет рядом с ним. Под потолком равнодушно светила лампа. Комната в жилом блоке станции Мак-Мердо, где Юки заснул, исчезла. Это походило на какую-то абсурдную галлюцинацию, на бред воспаленного сознания!… Юки прикоснулся кончиками пальцев к своему лбу, проверяя, не охвачен ли он лихорадочным жаром – нет, температура нормальная. Тогда что же произошло?…

Замок в стальной двери щелкнул, она неторопливо, будто в издевку, стала приоткрываться. Юки напрягся, не зная, чего следует ждать – его лицо напряглось, на щеках проступили желваки.

– Здравствуй, Юки, – по-английски обратилась к нему вошедшая в камеру черноволосая и зеленоглазая женщина.

Тот несколько секунд, онемев от изумления, разглядывал ее лицо.

– Это вы? – выдохнул он, придя в себя. Юки, конечно, не мог её не узнать! Он посмотрел на свои скованные руки, затем на Насту. – Но… Но как?… Почему?…

– Как? Мне пришлось похитить тебя c антарктической станции – вот как. Почему? Возникли кое-какие проблемы, и я должна их решить, – пожала плечами женщина. – Ну а ты мне в этом поможешь.

______________

4

Юки смотрел на женщину и никак не мог поверить услышанному. Его похитили?! И не кто-нибудь, а сестра-близнец Ива!

– Я не понимаю… – пробормотал он, пытаясь собраться с мыслями.

– О, не переживай, всему найдётся объяснение! – Наста сделала небрежный жест рукой: – Я не собираюсь скрывать от тебя причин своего поступка. Но сначала, я думаю, тебе нужно дать немного времени, чтобы привести себя в порядок, – она кивнула в сторону унитаза-раковины. – Через пять минут тебе принесут что-нибудь поесть и мы продолжим беседу.

– Но зачем вот это? – Юки, вернув себе самообладание, показал на скованные руки. – Я ведь и так заперт.

Наста, остановившись у двери, улыбнулась:

– Я полагаю, что ты джентльмен в отношении женщин, однако это не повод в такой ситуации доверять тебе. Придется потерпеть, – и дверь снова лязгнула, закрываясь за ней.

Юки замер на кровати, переваривая в себе все, что только что узнал; он был так встревожен, что перестал чувствовать боль в руках. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – похищение напрямую связано с Акутагавой. Но то, что это совершила Наста, просто не укладывалось в его голове! Она ведь спасла Акутагаву два года назад, зачем ей сейчас вот так поступать? Что на нее нашло?… Тут о себе напомнил переполненный мочевой пузырь, и Юки пришлось отвлечься на оправление естественной нужды.

Как и было обещано, через несколько минут дверь вновь распахнулась, и вошел двухметровый бугай в черной маске на голове, держа в руках поднос с едой. Поставив его на стол, он, не произнеся ни слова, вышел. Юки даже не посмотрел в сторону подноса, хотя желудок у него урчал от голода, а во рту все пересохло. Когда вернулась Наста, то увидела, что еда не тронута, а молодой человек с упрямым выражением на лице сидит с ногами на постели.

– Тебе следует перекусить, – заметила она с укором, взяв с подноса банку с консервированным чаем и упакованную в целлофан булку, и протянув их Юки. – Ты проспал дольше, чем я рассчитывала, поэтому твой организм нуждается в притоке энергии сильнее, чем может показаться. Если ты не будешь есть, то силы быстро пойдут на убыль.

– Я хочу знать, что происходит, – отрезал тот.

– Сейчас я все расскажу. Но я хочу, чтобы ты подкрепился, иначе Акутагава решит, что тебя тут специально морили голодом. Бери же!

Поколебавшись немного, Юки взял еду. Пока он пил чай и жевал булку, она подтащила на середину камеры стул и уселась на него, закинув ногу на ногу. Ее лицо оставалось непроницаемым, но враждебности в женщине не чувствовалось.

– Как долго я у вас? – спросил молодой человек.

– Со станции Мак-Мердо тебя забрали тридцать часов назад. Если хочешь знать, как далеко мы тебя увезли, поделюсь: сейчас ты находишься на китайской территории, в Сянгане.

– Зачем вы это сделали?

– Повторюсь: возникли кое-какие проблемы, которые нужно решить, – Наста достала пачку сигарет, закурила, затем предложила ему, но Юки отрицательно покачал головой. – Впрочем, ты, наверное, догадываешься, что это за проблемы, не так ли?

– Я не понимаю, о чем вы говорите!

Брови Насты поползли вверх, она смерила молодого человека задумчивым взглядом:

– Ладно, скажу прямо. Я имею в виду обвинения в шпионаже, которые были выдвинуты японским правительством против русского консульства в Японии четыре дня назад. И, так как несколько лет назад я уже решала проблемы в Японии, мне приказали заняться и этой проблемой, потому что Япония отказывалась идти на переговоры, несмотря на все дипломатические усилия. Это очень опасная ситуация, ты ведь должен понимать это, Юки.

– Кажется, я слышал что-то в новостях об этом, – недоуменно ответил Юки. – Но я был весь в работе, да и все прочие сотрудники на станции мало интересуются политикой, ведь Антарктида и в прямом и переносном смысле – нейтральная территория. Я ученый, а не политик, почему бы вам, раз есть проблемы, не обратиться куда следует?

– Я и обратилась, – ее губы сложились в совершенно распутную улыбку. – Семья Коеси правит балом в Японии, а ты ведь до сих пор спишь с Акутагавой?

Юки, чувствуя, что краснеет, сжал зубы, всем видом демонстрируя, что не собирается комментировать этот бестактный вопрос.

– Можешь ничего не отвечать, я знаю, что спишь, – продолжила Наста совершенно обыденным тоном. – Доказательством служит то, что на станции тебя охраняли наемники семьи Коеси. Они хорошо тебя сторожили – мне и моим ребятам пришлось попотеть, чтобы выкрасть твое бессознательное тело. Акутагава старался сдувать с тебя пылинки даже на расстоянии…

– Не было на Мак-Мердо никаких наемников, что вы такое несете?!

– Ну да, ты думал, они ходят по станции с бейджами на груди: «Мордоворот от Коеси»?

– Хватит об этом! – оборвал ее Юки раздраженно. Эти интонации и слова вдруг напомнили ему фразу, которую он когда-то давно услышал от Ива: «Акутагава хорошо приглядывает за тем, что ему принадлежит».

– Хорошо, хватит, – его эмоции заставили Насту удивленно рассмеяться. – Меня одно только здесь непонятно: раз ты не знаешь, почему я прибрала тебя к рукам, следовательно, Акутагава тебе не рассказывает о своих делах, не так ли?

– Я никогда не спрашиваю его, – честно ответил он.

– Ясно… – вздохнула Наста, на ее лбу появилась озабоченная морщинка.

– Так чего же вы добились, похитив меня? – спросил Юки спокойным голосом. – Неужели вы думаете, что Акутагава купится на вашу провокацию и попробует уладить ваши проблемы?

Тут Наста разразилась воистину гомерическим хохотом, заставив его оторопеть.

– Бог мой, откуда ты такой взялся! – она вытерла выступившие на глазах слезы. – Какой же старухой я чувствую себя рядом с тобой, малыш! Кажется, до меня начало доходить, почему Акутагава так оберегает тебя!… Неужели ты действительно не понимаешь?

– Не понимаю чего?

– Ну, для начала, того, что именно Акутагава и его отец затеяли этот скандал с «разоблачением русских шпионов». «Наши» проблемы созданы как раз ими. Знаешь, что произошло на самом деле, Юки? Коеси решили, что русские стали слишком сильно вмешиваться во внутригосударственные дела Японии – и, дабы проучить Россию и показать свою власть, они навесили обвинений на русских дипломатов. Предупреждая твой возможный вопрос о том, действительно ли Россия вмешивалась не в свое дело, отвечу: да, это действительно имело место. Но вмешательство это было связано не с японским государством, а лишь с семьей Коеси – наши спецслужбы пытались найти возможность ограничить власть этого клана. Однако Коеси, почуяв опасность, тут же нанесли удар по нам на государственном уровне. Этим самым они показали всему миру свой норов – наглядно продемонстрировали, что не собираются отказываться от власти.

Юки машинально поднес руку ко лбу, чтобы задумчиво потереть его и вздрогнул от боли, прикоснувшись к ожогу.

– Я… я не вижу смысла, – медленно проговорил он, – во всем этом. Ведь семья Коеси всегда была богата и могущественна, а когда Мэриэмон Коеси занимал пост премьер-министра, между нашими странами были заключены дружественные соглашения… Почему вы вдруг решили, что семья Коеси превратилась в ваших врагов?

– У нас есть веские основания считать, что Акутагава Коеси встал на весьма опасный путь, который может привести к узурпации им власти в стране. Он уже сосредоточил в своих руках чрезмерные для одного человека силы и могущество. Еще немного – и он без труда сможет опрокинуть существующее общество на колени. Я имею в виду демократическое общество, Юки.

Молодой человек ничего не произнес, но его лицо внезапно осунулось и стало ясно, что он понял намек.

– Похоже, что в данном случае ты сознаешь, к чему стремится твой любовник. Это хорошо, – резюмировала Наста. – Но, догадываюсь, ты никогда и не думал спрашивать о том, для чего тот занимается политикой, да?

– Какая разница, спрашивал я или нет? Ведь сейчас это не имеет никакого значения! – огрызнулся Юки, повернув голову сторону и уставившись в темную стену; ему больше не хотелось поддерживать беседу. Его все сильнее охватывала злость: нет, почему же, он спрашивал об этом! Юки задал этот вопрос прямо перед тем, как Рю Мэкиен открыл огонь из своей снайперской винтовки… Акутагава тогда сказал, что хочет лучшего для своей страны, и Юки ему безоговорочно поверил. Он верил этому и сейчас, но – в то же время – не мог не видеть, как ореол власти вокруг Акутагавы разрастается и становится все ослепительнее. Поэтому-то он и чувствовал, что в чем-то Наста права!

– Почему «не имеет значения»? – Наста закурила очередную сигарету. – Вообще, слушая тебя, я то и дело поражаюсь тому, насколько низко ты себя ценишь – потому что рассуждаешь так, словно ничего не значишь для Акутагавы. Любой другой человек на твоем месте первым делом стал бы беспокоиться о том, будут ли его выручать из беды и сколько времени это займет, а ты? Ты ведь даже не допустил мысли, что я уже добилась своего, и Акутагава, получив мои требования, согласился выполнить их все до единого. Он готов отдать за тебя, Юки, все, что угодно.

Теперь лицо Юки стало бледнеть, от щек отлила кровь, глаза стали стеклянными. Больше всего на свете он боялся стать оружием против Акутагавы!

– Молчишь? – женщина пожала плечами и прибавила, как бы между прочим: – Не хочешь услышать продолжение? Ведь лично я не враг тебе или Акутагаве.

– Однако это не помешало вам похитить меня, – горько усмехнулся Юки.

– Это и есть продолжение истории! Мне удалось найти тебя только потому, что два года назад, когда я участвовала в миссии спасения Акутагавы, я узнала твое фальшивое имя – Мацу Югири. Но, правда в том, что моему начальству до сих пор ничего не известно о твоем существовании. Вернувшись в Россию, я скрыла многие события, которые имели место в Японии – я поступила так, чтобы избавить себя от подозрений и, одновременно, защитить такого влиятельного человека как Акутагава Коеси, с которым мне вовсе не хотелось портить отношений. Руководство не в курсе, каким именно способом на сей раз мне удалось договориться с семейством Коеси и уладить дипломатический конфликт в Японии – и, надеюсь, они не узнают этого никогда. Я спрятала тебя здесь, в Сянгане, чтобы быть в равной безопасности от русских и японских спецслужб. И, если ты будешь паинькой, после того, как Акутагава полностью выполнит все выдвинутые мною требования, я освобожу тебя без каких либо последствий. Иными словами, русская разведка не будет всю оставшуюся жизнь висеть у тебя на хвосте – что непременно бы произошло в том случае, если в их руках оказалась информация о твоей связи с Акутагавой Коеси. У меня нет намерения разрушать ваши жизни.

Юки долго молчал, потом посмотрел на нее:

– Почему я должен верить этому?

– Я даю тебе слово, что все будет именно так.

– Но если Акутагава опять сделает что-либо, что не понравится вашим спецслужбам, что вы предпримите? Опять похитите меня?

Наста поднялась со стула, давя на него холодным взглядом:

– Я, как специалист в своем деле, не думаю, что Акутагава Коеси позволит мне провернуть такой фокус дважды, – произнесла она серьезно. – Он либо спрячет тебя как следует, либо постарается избавиться от меня, а, вероятнее всего, сделает и то и другое. Подумай лучше вот о чем, Юки: если Акутагава все же перейдет грань, которая разделяет демократию и тиранию, то все его враги, разрозненные сейчас, объединятся против него. Они объединятся, чтобы уничтожить его. Если ты разумный человек, то сможешь представить последствия – и, если ты действительно его любишь, то обязан попытаться удержать от рокового шага.

Перед тем как выйти, она, оглянувшись на него, добавила:

– Наберись терпения. Тебе придется пробыть здесь еще около суток. Если что-нибудь понадобится – стучи в дверь.

Горлышко бутылки звякнуло о край стакана, когда Наста налила себе немного водки. Обычно она не позволяла себе даже капли спиртного во время выполнения задания, но сейчас её нервы звенели от напряжения. Залпом проглотив огненную воду, зеленоглазая женщина посмотрела на свои наручные часы и закусила губу от недовольства. Генерал Кябиров опаздывал с сеансом связи – а это на него не похоже, ведь он был маниакально пунктуален и точен даже в незначительных мелочах, и привил такие же качества всем своим подчиненным. И это была не единственное, что настораживало Насту!

Странности начались спустя двадцать часов после того как она и подчиняющиеся ей люди успешно забрали Юки с антарктической станции. Они уже были здесь, в Сянгане – когда Кябиров, вместо того, чтобы выходить с ней на видеосвязь, стал присылать письменные сообщения. Наста, конечно, удивилась такому повороту дел, но тот пояснил: секретный орбитальный спутник, через который шло соединение, был обнаружен иностранными спецслужбами, и его база данных была взломана – поэтому, пока не восстановлена система безопасности, пользоваться спутником опасно. Наста, привыкшая проверять любую информацию дважды, на всякий случай связалась с центральным управлением в Москве – там ей подтвердили, что система безопасности спутника была вскрыта со стороны. Тогда, уже не возражая, Наста стала отчитываться перед Кябировым в такой форме. Директор в своей обычной категоричной манере допытывался от нее, каким именно образом ей удалось положить под каблук упрямцев Коеси, но она скрывала от него свой козырь – придерживаясь версии, что добилась успехов только благодаря мирным переговорам с японской стороной.

Наста не лгала, когда говорила о том, что не хочет ломать жизнь Юки и Акутагаве; она рассчитывала выполнить это задание не пролив ни капли крови и не сделав ни единого выстрела – ведь, поначалу, все шло как по маслу! Похитив Юки, Наста нарочно выждала десять часов, не стремясь дать знать Акутагаве о том, где находится его любовник: таким образом она выиграла фору, надеясь так же заставить того понервничать от неизвестности. Коеси, едва получив её требования, тут же согласился их выполнить – русские не встретили ни единого возражения или попытки обговорить условия возвращения заложника. К моменту, когда Юки очнулся, Япония не только полностью сняла обвинения с российских дипломатов, но и принесла глубочайшие извинения, а тем российским гражданам, что были задержаны в ходе гражданских чисток, была обещана денежная компенсация за моральный ущерб. Шел тридцать седьмой час с момента похищения Юки, и все вроде бы должно было устраивать Насту, однако она сердцем чуяла – что-то ускользнуло от нее!

Наста, постояв у окна и понаблюдав за огнями ночного города, вернулась к столу, на котором был установлен ноутбук. Закурив очередную сигарету, она проверила соединение со спутником – есть ли связь? Все вроде бы работает! Так почему до сих пор Кябиров не вышел на связь?… За дверями просторного кабинета, было тихо, часть вооруженной группы должна была отдыхать, другая – стоять на карауле. Русские спецагенты скрывались в здании закрытой на реконструкцию психиатрической лечебницы на окраинах Сянгана, тут в подвале имелись запирающиеся камеры, где и спрятали Юки. Сейчас бы Насте тоже отдохнуть, поспать несколько часов, но она не может себе этого позволить, поскольку запланированный сеанс связи с генералом Кябировым еще не состоялся.

«Что такое происходит? – размышляла Наста, бросая окурок в грязную тарелку, служащею ей пепельницей. – Я соблюла все меры предосторожности, все сделала безупречно! Могла ли я допустить ошибку? Или же эта ошибка не моя, а Кябирова? Что у них там, в Москве, случилось? Сколько можно уже ждать?…»

Она села было на стул, но тут же вскочила на ноги, услышав где-то в недрах пустого здания звук разбиваемого стекла. Что это? Она включила рацию, намереваясь опросить караульных, но тут все стало ясно и так, когда раздались отрывистые хлопки – их-то уже нельзя было спутать ни с чем! Так звучат оружейные выстрелы во время перестрелки.

– Докладывайте! – крикнула Наста в рацию.

– Нас атакуют! Мы… – попытался ответить один из ее бойцов, но тут в динамике что-то затрещало, и связь прервалась.

– Что видите? – продолжала спрашивать она, но никто больше ей не отвечал.

Зеленоглазая женщина, сжав зубы, вытащила пистолет и сняла его с предохранителя. Она бросилась к двери, думая только об одном: успеть добраться до камеры с Юки и вытащить его оттуда. Возможно, они еще успеют отсюда уйти… В этот миг окно за её спиной разлетелось на осколки, и в кабинет влетел одетый в черный камуфляж мужчина с черной маской на лице – Наста успела выстрелить, но он, перегруппировавшись, ловко уклонился от пули и кинулся на нее. Точными движениями он отбил её удары, затем вырвал оружие из рук, ударил по лицу, и, опрокинув на пол – навалился сверху, лишая возможности сопротивляться. К лицу женщины оказалось с силой прижато дуло пистолета:

– Быстро говори, где Юки! – мужчина говорил по-русски молодым и хрипловатым голосом, который Наста, несмотря на прошедшие два года, не могла не узнать.

– Ты?! – сдавленно выдохнула она. – Это ты, Ив?!

– Говори, сука, где Юки! – он наотмашь ударил ее наотмашь по щеке. – Или сейчас вышибу тебе мозги!

Скула Насты тотчас потеряла чувствительность; не в силах освободиться от его хватки, она воскликнула:

– Он в подвале, в одной из камер!

Ив быстро поднялся, ухватил Насту за волосы и дернул вверх, заставляя встать на ноги. Заломив ей руку за спину и ткнув пистолетом между лопаток, он скомандовал:

– Открывай дверь, веди! – и женщине ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться.

Когда они вышли в темный коридор, перестрелка уже угасала – хлопки выстрелов раздавались все реже. Это означало, что одна из сторон одерживает победу.

– Группе Альфа рассредоточиться по зданию и держать позиции, – говорил в переговорное устройство мужчина. – Группе Бета – подтянуться к подвалу! Быстро!

Внезапно из-за поворота выскочил один из починенных Насты – в руках солдата был автомат. Он вздернул было оружие на них, но, увидев своего захваченного командира, на миг растерялся – и этот миг стоил ему жизни. Ив за спиной Насты молниеносно переместил руку – и пуля пробила солдату голову. Глухо и тяжело, словно мешок с мукой, тело повалилось назад, оставив брызги мозгов на облупившейся стенке.

– Что ж ты творишь! – закричала Наста зло. – Это ненужная кровь!

– Еще как нужная! – последовал жесткий ответ.

– Ты не понимаешь… – начала было она, но он толкнул ее с такой силой, что едва не вырвал руку.

У входа в подвал, куда вела узкая лестница, уже поджидали вооруженные люди в масках – наемники семьи Коеси – они стояли так, чтобы не попасть под пули отстреливающихся внизу русских солдат.

– Здание под нашим контролем, – доложил один из них. – Но некоторые русские успели отступить в подвал, а другого входа туда нет. У них сейчас преимущество в огневой позиции, босс, нам с ними не сладить!

– Сам вижу! – ответил Ив резко. Он отпустил руку Насты, но только для того, чтобы мертвой хваткой сжать той горло, и, прижав губы к ее уху, прошипеть: – Ну, сестренка, командуй! Прикажи своим боровам прекратить огонь и пустить нас в подвал. Если не отдашь этот приказ, я разнесу здесь все к чертовой матери, и каждого из твоих людей обезглавлю собственноручно. Ну, говори!

– Обещай, что сохранишь жизнь моим людям! – прорычала Наста. – Иначе ничего говорить не буду!

– Ха, ты полагаешь, я сдержу это обещание? – хмыкнул Ив зло. – Уж ты-то должна знать, что никогда не стоит верить мне на слово! Или говори, или получишь свинцовую пилюлю в череп, а я пойду и возьму, что мне нужно. Ну?!…

– Иди ты черту! Если бросишь в подвал взрывчатку, то может пострадать Юки, – сопротивлялась Наста. – Ты ведь не знаешь, где именно он спрятан. Давай, иди на штурм, если тебе наплевать на его жизнь! Или же дай моим людям шанс выйти из подвала целыми и невредимыми. Дай мне слово!

Ив встряхнул её, словно она была щенком, которого он держал в руке за загривок, и, шумно выдохнув воздух, процедил сквозь зубы:

– Сучка! Хорошо, будь по-твоему, я их отпущу. Но учти, на тебя этот мораторий не распространяется! А теперь отдавай приказ!