Текст книги "Пульс боли (СИ)"

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Тонкая линия-4. Пульс боли

Архипова Анна Александровна

* ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!!! Этот текст содержит гомосексуальную тематику. Если вам нет 18 лет – покиньте эту страницу.

* РЕЙТИНГ: NC-17

* Размещение текста где-либо, кроме моей странички, запрещено.

* В печатном варианте “Акутагава” заменен на “Сакиа”.

* Автор коллажа – Эммануэль Сантини

* Огромное спасибо Насте Шляймер, чьи советы, критика и пинки помогли мне написать вторую трилогию ТЛ =)

____________________________

–1–

Лондон. 8 июля.

– Эй, соня! Просыпайся, – ласково прошептал грудной женский голос.

– Гмнм?… – проворчал заспанный голос, в нем звучала всепоглощающая истома и совершенно потрясающая своею убежденностью лень.

– Сейчас понедельник, шесть утра, – грудной женский голос дрогнул от нежности.

– Ненавижу понедельники, – и кто-то заворочался в коконе шелковых простыней и одеяла.

– Ну, понедельники мало кто любит, – мягко рассмеялась женщина. – Я, например, больше люблю пятницы.

– А я вообще ненавижу все дни недели. Потому что нет разницы – всё рутина… В понедельник бог сказал: «Да будет свет!», а в пятницу Иуда повесился на осине – так чему больше радоваться?… – ворчун откинул с лица одеяло и обнаружилось, что это молодая и весьма привлекательная девица с копной густых черных волос. Она сощурила свои зеленые кошачьи глаза и зевнула так, что едва не вывихнула себе челюсть.

Рядом с зеленоглазой красавицей возлежала на огромной кровати под бархатным балдахином и обладательница грудного голоса. Это была сорокапятилетняя Галла Дорута, журналист мирового уровня, жена Ришарда Дорута – видного общественного деятеля и советника президента Финляндии по вопросам культуры. Обнаженная Галла, приподнявшись на локте, разглядывала свою любовницу пристально, и, казалось, будто её блеклые голубые глаза лишены всякого выражения – но это была лишь маска. На самом деле, под этим водянистым и застывшим взором в Галле бушевали неистовым штормом чувства: страсть, боль и неуверенность в себе.

– Ты похожа на ангела, – прошептала она, прикасаясь кончиками пальцев к её лицу.

Галла, давно миновавшая пик бальзаковского возраста, никогда не считала себя красавицей. Однако она еще в школе поняла, что будет отличной заменой красоте: её пытливый и острый ум. Получив превосходное образование в Великобритании, она сразу после университета вернулась на родину в Финляндию и вышла там замуж; Ришард не прогадал с выбором жены – Галла, выбравшая стезю журналиста, вскоре прославилась на всю Европу, а затем получила и мировое призвание. Она не боялась ехать в «горячие» точки, не страшилась перестрелок и народных волнений – везде, где можно было создать сенсацию, Галла была одной из первых. Каждый её репортаж затрагивал сердца миллионов людей, каждая статья могла создать кумира для этих миллионов или же пошатнуть статус и влияние сильнейших мира сего – и её опасались, уважали, перед нею заискивали. Галла была королевой европейских СМИ. И вот, к 45-ти годам у неё были деньги и репутация – но назвать Галлу счастливой было нельзя. С мужем они были преуспевающими деловыми партнерами – а не семьей. Она без конца ездила из одного конца мира в другой, дома её ждал равнодушный и вечно занятый муж – с которым они так и не нашли времени завести детей. Предчувствие старости и одиночества превращало её в моральную развалину, в психического инвалида. В минуты душевной слабости, когда Галла видела себя неприкаянной и никем так и не понятой – она возвращалась горькими мыслями в прошлое и искала ответ на вопрос, почему она так одинока.

И, вернувшись в дни молодости, Галла тотчас вспоминала свою однокурсницу. Звали ту девушку Ребекка. Она была потомком шотландских горцев, и, казалось, весь её облик хранил генетическую память о предках: суровое хладнокровие, прямой испытующий взгляд и худощавое, но при этом удивительно сильное тело. Галла восхищалась Реббекой, боготворила её – хотя они даже не были знакомы. Галла любила её издалека, без надежды на взаимность, без притязаний или наивных грёз. Просто любила… А потом – вместе с окончанием университета – всё кончилось даже не начавшись. Жизнь раскидала Галлу и Ребекку в разные стороны и за два десятка лет их пути так и не пересеклись вновь. Но именно Ребекку – её лицо, взгляд, её повадки – Галла без конца искала во всех своих любовницах…

Вот и сейчас она вглядывалась в ангела, разделившего с нею прошедшую ночь, как будто пыталась увидеть что-то спрятанное у той под кожей. Ангел же сонно мурлыкал и улыбался. Галла даже не знала, как зовут это чудо с изумительно красивым телом и сколько ему лет – впрочем это было и не важно… Вчера, когда Галла заметила сие существо на улице, ангел назвал свою цену и сел в её автомобиль – вот это было важно! Этой ночью в порыве страсти она шептала безумные и легкомысленные слова, и этот ангел отвечал ей взаимностью – вот что было важно, важно.

– Мне пора уходить, да? – окончательно проснувшись, осведомилось зеленоглазое создание.

– Да, – кивнула Галла с нежностью, не пытаясь скрыть своего огорчения. Господи, как жаль, что сейчас понедельник! Как жаль, что нужно вспоминать о своей работе, о своих обязанностях – и что нельзя просто лежать в обнимку с этим упругим и сладким телом, нельзя без конца вдыхать аромат этой гладкой кожи и шелковистых волос…

Её ночная гостья же, не выказывая особенного расстройства, поднялась с постели и принялась одеваться. При взгляде на полностью её обнаженное тело Галла испытала резкий прилив желания. Как и ночью, эротическое томление вскружило ей голову словно великолепнейшее вино… Но Галла, чувствуя, как затуманивается разум похотью, вовремя одернула себя: нет, ни в коем случае – пусть это зеленоглазое искушение уйдёт поскорее! Сегодня у Галлы множество крайне важных дел, которые нельзя отложить, и, если сейчас она позволит себе расслабиться, то всё расписание – утвержденное как английской, так и финляндской стороной – пойдёт прахом.

Но, быть может, ночью они опять смогут встретиться?..

– Что ты делаешь сегодня вечером? – осведомилась Галла.

– Пью чай в Букингемском дворце, – довольно вульгарно пошутила гостья в ответ, натягивая майку на голую грудь.

– Это значит, что ты не занята? – Галла пропустила мимо ушей явную насмешку.

– Ну, типа, да, – еще более вульгарно откликнулась девица.

Галла несколько мгновений молча разглядывала её. Вчера им было не до разговоров, и любовница виделась ей окутанной дымкой немого очарования – но, как обнаружилось, это была только иллюзия Галлы. Оказалось, что столь красивое и изящное существо, которое Галла назвала ангелом, имеет вполне земной лексикон. С другой стороны, разве здесь было место удивлению? Галла подобрала эту девицу прямо на городской улице, где та слонялась без дела в ожидании клиентов и курила дешевые сигареты – стоило ли ожидать, что она окажется путаной высочайшего класса?… Кто знает, как жила эта особь женского пола – от природы наделенная столь яркой красотой и сексуальностью – если судьба свела её с необходимостью стоять на улице и продавать своё тело?… Впрочем, конечно, не всё потеряно! Воспитание – это вещь наживная, манерам можно научить, а дизайнерские вещи и хороший визажист помогут ей приобрести внешний лоск…

«Как странно, – подумала Галла, поражаясь ходу своих мыслей. – Я рассуждаю словно какой-то пигмалион! Почему я начала думать так? Разве мне не все равно?»

Гостья тем временем уже полностью оделась: потертые джинсы, майка с каким-то облезлым рисунком, узкая кожаная куртка и туфли на шпильках. Выглядела она, конечно, дешево, но отрицать было нельзя – весьма привлекательно. Эти длинные черные волосы, эти пухлые алые губы, эти изумрудные глаза… и Галла не стала более сомневаться:

– Сегодня я хочу снова с тобой встретиться, – сказала она.

Гостья пренебрежительно передернула плечами и как-то недовольно взглянула на неё:

– Может, перед тем как договариваться на следующий вечер, заплатите за уже минувший, а?

Галла покраснела. Так вот почему она недовольна – не получила положенной платы. Поджав губы, Галла слезла с постели и отыскала на одном из кресел свою сумочку, раздражаясь от того, что зеленоглазая бестия нетерпеливо постукивает носком туфельки по паркету. Не считая, Галла сунула ей в руки купюры, которые та, старательно пересчитав, спрятала в карман куртки.

– Где мне тебя найти? – осведомилась Галла вызывающе.

– Там же, где и вчера, в то же время, – развязно ухмыльнулась девица. – Но я буду ждать именно вас, если только вы заплатите мне вперед. Ну, типа, залог – и всё такое. А если не заплатите – ждать не буду. Если подвернется работа, то уеду с первым попавшимся клиентом…

«Наглая чертовка! – еще сильнее вспыхнула Галла. Однако вместе с тем её желание вспыхнуло еще сильнее. – Ладно, ладно! Ставь условия! Пускай!»

Получив еще деньги, зеленоглазая красавица очаровательно улыбнулась:

– Всех буду отшивать, буду ждать только вас! Вы так щедры!

– Хорошо, спускайся на первый этаж особняка, шофер увезет тебя куда нужно, – сдерживая эмоции и стараясь, чтобы голос сейчас звучал высокомерно, проговорила Галла.

Послав ей воздушный поцелуй, ночная гостья, цокая каблучками и вихляя бедрами, покинула спальню. Галла проводила её взглядом, потом со стоном упала обратно на кровать и со стоном закрыла глаза.

– И на что мне она сдалась?! – спросила она изумленно сама себя. – Как бы мне не наделать ошибок! Я должна помнить, что мне необходимо быть осторожной…

Действительно, Галла всегда была осторожна в своих связях – потому что малейшее пятнышко на её репутации могло загубить не только её карьеру, но и карьеру мужа. Она никогда не спала с теми, кто мог попытаться бросить на неё тень; она всегда выбирала любовниц так, чтобы те либо не знали, кого ублажают, или знали – но во имя своей безопасности хранили молчание. Галла никогда не пользовалась услугами одной шлюхи дважды. Галла никогда не занималась сексом где попало: только там, где её личные телохранители провели «чистку» возможных подслушивающих и подглядывающих приборов. И эта схема безопасности работала безотказно! Только вот сегодня утром Галла вдруг нарушила одно из своих правил – и назначила шлюхе второе свидание…

– Чего я хочу добиться, поступая таким образом? – прошептала она. – Уничтожить свою репутацию? Или… или, быть может, я влюбилась? Или хочу влюбиться?

В первую секунду всё её существо возмутилось против мысли о любви к какой-то потаскушке. Как! Разве такое возможно?! Секс – это одно, но разве можно любить существо, которое стоит ниже тебя не только по социальному статусу, но и интеллектуальным и этическим показателям? Но вслед за этой мыслью появились другие: «А почему нет?! Это мир глуп, так что разве можно воспринимать его серьезно? Почему я НЕ МОГУ полюбить того, кого захочу?»

Размышления Галлы были прерваны деликатным стуком в дверь. Личный секретарь, откашлявшись, сообщил, что госпоже Дорута необходимо приниматься за свой туалет, иначе она опоздает на открытие двухсторонних переговоров между Великобританией и Финляндией по вопросам развития промышленности в сферах черной металлургии. Галла Дорута была почетным гостем на этом мероприятии и, как того требовало положение, не могла позволить себе непунктуальность. Отбросив смятение, Галла заставила себя успокоиться. Нужно вернуться к распорядку дня! Сейчас – душ, затем – стилист, и далее по списку, где волнению или неуверенности просто нет места…

«Я увижу её вечером и окончательно решу, что же со мной происходит!» – решила для себя Галла.

Удивительно яркое утреннее солнце слепило глаза. Ночью прошел обильный дождь, и теперь лондонские улицы парились, высыхая под натиском дневного светила. Машина довезла зеленоглазую красавицу до улицы, где во вчерашних сумерках и сиянии неоновых вывесок Галла и увидела её. Шофер за время поездки успел сделать своей пассажирке несколько замечаний: закурив, она чуть не прожгла обивку из натуральной кожи, затем – ковыряясь в панели управления автомобильным стеклом – едва не сломала механизм.

– Ты хоть знаешь, сколько стоит эта машина?! Смотри, если что-нибудь испортишь, то будешь платить! – прикрикнул он на непоседливую девицу.

– Ой-ой-ой, какие мы строгие, прям умереть можно! – скривилась в ответ та, засовывая в рот жевательную пластинку и начиная шумно жеваться. – Сдалась мне эта грёбанная тачка! Я, если хочешь знать, еще и не таких каталась!…

«Вот же шалава! Такая приятная наружность и такое отвратительное нутро!» – подумал шофер с презрением.

Когда он остановил машину, то она, не спеша покинуть салон, пододвинулась ближе и, продолжая чавкать жвачкой, заговорила с ним:

– Ты куда-то торопишься, милый? Может, задержишься ненадолго, мы с тобой немного развлечемся, а?…

– Пошла отсюда уже! – поморщившись, рявкнул шофер. – Пошла-пошла! Двигайся!

– Козел, – выплюнула в ответ она и вылезла из автомобиля, хлопнув как следует дверцей напоследок.

– Кошка драная! – взвился мужчина и ударил по педали газа. Автомобиль, сверкнув стеклами, сорвался с места и унесся прочь.

Зеленоглазая женщина встряхнула копной волос, неторопливо прошлась от одного фонаря к другому, потом остановилась и вновь закурила. Прищурившись, она разглядывала натёртые до блеска витрины еще закрытых в этот час магазинов и бутиков. Мимо неё по тротуару спешили мужчины и женщины, то и дело слышались автомобильные клаксоны, рассветная свежесть стремительно исчезала – воздух прогревался, наполняясь запахами улиц многолюдного города. Лондон, немного тоскуя о миновавшем уик-энде, проснулся, приободрился, и, натянув на лицо серьезную мину, ринулся в пучину рабочих будней.

Перед зеленоглазой девицей притормозила малоприметная машина с помятым бампером

– Эй, киска! – мужчина за рулем расплылся в улыбке. – Хочешь прокатиться со мной?

– Чё?… На этом ржавом корыте?! – она громко рассмеялась.

– А ты по виду не суди! Все самое ценное внутри, а не снаружи, – нисколько не смутился в ответ мужчина и задорно подмигнул.

– Да ну? Что ж, поглядим, – дверца жалобно заскрипела, когда женщина дернула её и уселась на место пассажира рядом с водителем.

Машина затарахтела, и, трудолюбиво пыхтя, влилась в автомобильный поток – сливаясь воедино с сотнями прочих автомобилей, обезличиваясь в бурной дорожной стремнине. Водитель – мужчина средних лет, с лицом затюканного работой и семьей клерка – вел машину аккуратно, так, чтобы не привлекать к себе внимание дорожных постовых.

– Так?… – осведомилась женщина, даже не взглянув на него.

– Сеанс видеосвязи прошел удачно, – также не глядя на пассажирку, откликнулся водитель. Сказал это он уже не по-английски, а на чистейшем русском языке. – Самолет уже подготовлен. Я отвезу вас в аэропорт.

– Отлично, едем, – зеленоглазая красавица тоже перешла на русскую речь. Приоткрыв окно, она без сожаления выкинула свои дешевые сигареты. – Есть что покурить не напоминающее по вкусу сушеное конское говно?

– В бардачке, – лаконично ответил мужчина.

Щелкнув бензиновой зажигалкой и прикурив, она с удовольствием почувствовала вкус настоящего табака. Откинувшись на спинку сидения, женщина скинула с ног неудобные туфли и позволила себе расслабиться. Самая трудоемкая часть плана позади, еще немного – и она покинет пределы Великобритании, и вернется в Россию. Никто из окружения Галлы Дорута ничего не заподозрил. Можно заслуженно радоваться удачному завершению операции…

Зеленоглазую женщину звали Наста Панова. Так, по крайней мере, значилось в её паспорте, которым она пользовалась официально. Она – специальный сотрудник российских спецслужб, советник президента в вопросах, связанных со странами восточной Европы – и правительственная невидимка. На её плечах – работа разведывательного отдела, отвечающего за мониторинг стран Восточной Европы – однако её имя не значится в списках спецслужб. В чрезвычайных ситуациях у неё есть полномочия говорить от имени президента, однако малейшая небрежность в отношении этих полномочий влечет за собой расстрел без суда и следствия… Насту воспитывали в военной спецшколе так, чтобы она без малейшего напряжения – уже на интуитивном уровне – видела, понимала и просчитывала наперёд все процессы, протекающие в недрах государственных механизмов. Она по праву считалась одним из самых авторитетных сотрудников, выделяясь среди них – среди прочего – еще и склонностью к авантюризму.

Именно эта склонность подтолкнула Насту заняться делом Галлы Дорута. Как начальник, она не обязана лично заниматься сбором информации и работой с клиентами. «Работать с клиентами» – означает ложиться в постель с заранее намеченными людьми, которые так или иначе могут быть полезны для русской разведки; эта работа – для высококвалифицированных оперативников, которые одинаково хорошо занимаются сексом как с представителями противоположного пола, так и своего. Но всё время сидеть в кабинете, быть вдали от движения и приключений? – для Насты это равносильно параличу!… Поэтому-то она и взялась за дело Галлы Дорута лично – ей хотелось развлечься. Эта финская журналистка, известная на весь мир, в последние несколько лет резко негативно отзывалась в прессе о российском политическом режиме и социальных реформах, а её муж – советник президента – был сторонником народных радикалов, ратующих за ужесточение политических позиций в отношении России. Эта парочка давно просила обратить на себя пристальное внимание, и, после очередной критической статьи, вышедшей под именем Галлы Дорута, было принято решение найти на них управу. Когда было собрано досье на чету Дорута, то вскрылся и секрет Галлы – её тайные лесбийские наклонности. Остальное, как говорится, дело техники: ловля клиента «на живца», установка микрокамеры прямо перед ложем любви, секс по высшему разряду, а затем аккуратное «сматывание удочек». Микрокамера передала заснятый материал через спутник в руки сотрудников разведывательного отдела – и теперь Галла и Ришард Дорута либо станут послушными, как ручные собачки, либо распрощаются с репутацией и карьерой.

«И всё же… – подумала Наста с легким сожалением. – Это было слишком легко! Эта Галла – дура, которая, быть может и является гением журналистики, но дальновидностью не отличается. Попасться ей на глаза и возбудить в неё похоть оказалось так легко!… Никакого особого напряжения, адреналина или страсти… Скучно, скучно… Никаких неожиданностей или сюрпризов…»

В аэропорту её ждал полностью готовый частный самолет и все необходимые документы. Пройдя необходимую проверку в отдельном пропускном пункте – предназначенном для состоятельных людей, имеющих собственные авиалайнеры – она поднялась на борт летающего судна. И там её ждал сюрприз:

– Пришло сообщение, товарищ Панова, – отчитался перед нею один из сотрудников, обеспечивающий связь с разведывательным отделом в Москве. Сотрудник недавно пришел в органы, был высок ростом и слегка от этого горбился. – От генерала Кябирова, директора…

– Я знаю, кто такой Кябиров, – перебила его Наста раздраженно, и молодой мужчина порозовел от неловкости. Что это за глупость, говорить фамилию и прибавлять к этому должность? Всем известно, что Кябиров директор Федеральной Службы Безопасности, и уж тем более это известно ей! В этой работе важна лаконичность, именно она является одной из характерных черт профессионализма. Впрочем, ладно, промашка мелковата, отчитывать за это не имеет смысла. Решив так, Наста смерила его высокомерным взглядом и проговорила: – Какое сообщение?

– Генерал Кябиров приказал изменить курс, товарищ Панова. Новый пункт назначения Владивосток.

– Да? Причины?

– Генерал Кябиров сказал только, что причины он откроет только в приватном разговоре с вами.

– Ясно. Значит, мы не поднимемся в воздух, пока я не проясню ситуацию, – задумчиво сказала Наста, потом отдала приказ: – Немедленно свяжите меня с генералом через мой спутниковый канал.

– Вас понял!

Наста прошла в салон, устроилась на кресле в дальнем углу. Одного выразительного взгляда хватило, чтобы все присутствующие вышли из салона прочь. Открыв ноутбук, лежащий тут же на специальном столике, она отстучала на клавиатуре код доступа, отрегулировала микрокамеру и надела на ухо переговорное устройство. Ответа генерала Кябирова долго ждать не пришлось: на экране появилась его крупная яйцеобразная голова, сидящая на усыпанных звездами погонах, за которой виднелся интерьер его кабинета на Лубянке.

– Добрый день, товарищ генерал, – поприветствовала его Наста.

– Рад, что вы уже закончили свои дела, товарищ Панова, – без всякого вступления заговорил тот, его голос был низким и скрипучим. – Потому что иначе, мне бы пришлось вас оторвать от них.

На лице шестидесятидвухлетнего мужчины играл мальчишеский румянец, лысина смущенно поблескивала, а в глазах было что-то щемяще-трогательное, будто это был взгляд потерявшегося щенка. Многих этот взгляд вводил в заблуждение, позволяя вообразить, что Кябиров – человек мягкосердечный или даже неуверенный в себе, но думать так было большой ошибкой! Генерал Кябиров обладал характером Чингизхана и умом Аристотеля, он держал в железном кулаке спецслужбы, и можно было только посочувствовать тому несчастному, кто имел неосторожность прогневать его.

– В чем причина? Я полагала, что полечу в Москву, а не во Владивосток.

– Планы изменились. Владивосток – не конечная ваша цель, товарищ Панова. Во Владивостоке вы пересядете на другой самолет, который доставит вас на территорию Японии.

– Я не ослышалась? – брови Насты поползли вверх. – Япония? Я специализируюсь на странах восточной Европы и…

– Мне отлично известна ваша специализация! – прорычал Кябиров, и Наста слегка покраснела – совсем как тот молодой сотрудник несколько минут назад, когда она на него прикрикнула. – Тут дело не в вашей специализации, а в ваших связях. Причина, по которой я решил вызвать вас, такова: буквально сутки назад в Японии разразился политический скандал, в котором оказались замешаны сотрудники российского посольства. Если говорить коротко, то нескольких высокопоставленных сотрудников посольства были обвинены в шпионаже в особо крупных размерах. Японские власти заблокировали путь к выезду за пределы страны всем сотрудникам посольства, а так же приняли чрезвычайные меры по отношению ко всем российским гражданам, проживающим на территории Японии: их будут отслеживать, проверять на предмет шпионажа и гражданской надёжности, и, если возникнут какие-то сомнения – высылать за пределы страны. И дураку понятно, что японцы могут устроить тотальную гражданскую чистку под этим предлогом – поэтому необходимо в кратчайшие сроки ликвидировать инцидент.

– Но что я могу? – еще больше удивилась она. – Этот инцидент должен быть ликвидирован на официальном уровне, а я – лицо не официальное.

– Однажды вы, будучи неофициальным лицом, умудрились ликвидировать вполне официальный инцидент в этой самой Японии, товарищ Панова, – сурово усмехнулся генерал Кябиров. – Вы помните? Два года назад.

Наста поняла, к чему он клонит и, почувствовав внезапный дискомфорт, закусила губу.

– Я помню, товарищ генерал.

– Вы помните, как вы описывали свои мотивы в отчете? – продолжал генерал. – Сына тогдашнего главы правительства Коеси Мэриэмона похитили, премьер-министр отказался от своего поста, Япония была парализована гражданскими беспорядками. По вашим словам, вас попросил о сотрудничестве сам Коёси Мэриэмон – и с вашей же помощью был освобожден Коёси Акутагава. Вы выгодно использовали сей момент для заключения нескольких экономических соглашений между нашими странами. Разве это можно квалифицировать иначе, нежели как отличную работу?

– Да, но..

– Но?

Наста колебалась. Генерал Кябиров не знал правды о том, что на самом деле произошло два года назад в Японии – об этом никто не знал, кроме Коёси Мэриэмона и его сына Акутагавы. Два года назад Наста обрела своего брата-близнеца, с которым много лет была разлучена, а затем – потеряла его. Брат погиб, сгорел в огне во время штурма военной базы, где похитители прятали Акутагаву. А ведь именно брат принудил её вмешаться во внутригосударственные дела Японии, именно он!… Наста тяжело вздохнула, но через мгновение взяла себя в руки и ответила:

– Но сейчас Коеси Мэриэмон не является главой японского правительства. Я могу обратиться к нему, но какие это даст результаты?

– Результаты будут, товарищ Панова. Потому что именно из-за семейства Коеси и случился этот инцидент.

– Что это значит?

– То, что Коеси – по-прежнему самая могущественная семья в Японии. Отец и сын держат в руках абсолютно всё – они некоронованные монархи в своей стране. Всё, что происходит – случается только с их одобрения или сознательного попустительства. В нашем случае, обвинения наших дипломатических сотрудников – наглая и категоричная провокация с их стороны. Это предупреждение: «Не вмешивайтесь в наши дела!» Иными словами, Коеси увидели в России своего врага.

– А на это есть реальные причины? – осведомилась Наста, хмуря брови. Впрочем, она уже знала ответ.

– Единственная причина, товарищ Панова, это наше желание уничтожить это семейство, – Кябиров улыбнулся добродушной, какой-то младенческой улыбкой, которая скрывала под собой голодный и безжалостный оскал хищника. – Клан Коеси необходимо уничтожить, пока они из некоронованных монархов не превратились в коронованных. Возрождающиеся милитаризм и самодержавие нужно давить в самом зачатке! К сожалению, семья Коеси узнала о наших планах и проектах по их уничтожению, и они, как видите, среагировали. Они дали сигнал своим прихлебателям в правительственных ложах, а те тут же оклеветали нас. Это достаточно болезненный для нашей страны удар – надо признать.

– Что требуется от меня в свете этого? Я должна извиниться? Должна солгать?

– И то и другое, товарищ Панова. Вы действуете на неофициальном уровне, однако и клан Коеси – неофициальные правители Японии. Они не идут на переговоры с нами, однако вот у вас может получится. Заставьте Коеси встретиться с вами и поговорить. Извинитесь. Солгите. Обещайте, что мы впредь не будем вмешиваться во внутригосударственные дела Японии – взамен снятия с их стороны всех обвинений. Так мы выиграем время и рассчитаем, куда лучше нанести удар.

– Я поняла вас, товарищ генерал, – Наста опустила взгляд, боясь, что Кябиров заметит в них смятение и растерянность.

– Мы получите всю необходимую поддержку, ни в чем себя не стесняйте, – в скрипе послышались удовлетворенные нотки. Кябиров, одобрительно качнул головой и подвел итог: – Надеюсь, вы уже знаете, с чего начнете работу?…

– Знаю, – Наста заставила себя посмотреть на экран. – Будьте спокойны, генерал.

– Я еще выйду с вами на связь позже, – с этими словами генерал Кябиров прекратил сеанс связи.

Наста сидела несколько минут неподвижно, затем рывком сняла переговорное устройство и бросила его на клавиатуру ноутбука.

– Вот дерьмо! – прошептала она ошеломленно. – Какое же это дерьмо!…

«Акутагава не идиот, – стучало у неё в мыслях. – Если я притащу свою задницу в Японию и буду напрашиваться на встречу с ним, то он поймет, что меня подослали с поручением. Он предположит, что это обманный маневр и ни за что не встретится со мной – это ясно как божий день!… Если только… Если только я сейчас поставлю себе целью не Акутагаву, а другого человека… Того человека, который не безразличен Акутагаве и о существовании которого наши спецслужбы и не догадываются… Его зовут Юки. Но другое его имя Югири Мацу…»

__________

2

– Доброе утро. Как твои дела?

– Привет. Да, если смотреть по часам, то утро доброе – только вот за окном круглые сутки полярная ночь.

– И как продвигается твоя работа?

– Я почти закончил с обработкой взятых в эруптивном колодце очередных газовых проб. Картина вулканической активности вырисовывается потрясающая. Жаль, что после того, как доклад по Эребусу будет готов, я покину это место. Здесь так здорово…

– Здорово?…

– Ну да. Красиво, величественно, загадочно. Я ведь тебе рассказывал.

– Да, я помню.

– Жаль, конечно, что ты этого всего не видишь…

– Я бы с удовольствием приехал, но я слишком занят делами.

– Я знаю, что ты занят. Но всё равно жаль.

– Жду не дождусь, когда ты вернешься. Ты слишком долго там.

– Всего полгода.

– Тебе этого мало?

– Конечно, мало! Здесь время воспринимается иначе… Погоди, это что, сердитые нотки???

– Я же сказал – ты слишком долго там.

– Ну, Акутагава, у тебя своя работа, у меня – своя.

– Да… Прости, что не сдержался.

– Всё нормально. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

– Ну, пока. До следующего сеанса связи.

– Пока…

Юки с грустной улыбкой положил телефонную трубку на аппарат. Он улыбался всякий раз, когда разговаривал с Акутагавой. Но и грустил он не реже: он, Юки, здесь, на станции Мак-мердо, за Южным полярным кругом, а Акутагава в Токио, в гуще политической жизни – как же далеко они друг от друга!… Только телефонные звонки два раза в сутки связывают их уже в течении шести месяцев.

Странно… Юки скучал по Акутагаве, однако напряженный рабочий график не оставлял пространства для всепоглощающей тоски по любимому человеку. Юки работал и работал – увлеченно и старательно – только этим была полна его жизнь в этом месте. Здесь, среди антарктических льдов, время действительно тянулось иначе: недели казались днями, а месяцы – неделями, здесь мог пролететь год – а человеку чудилось, что он находится здесь всего пару месяцев. Впрочем, это было характерно только для увлеченных людей, приехавших в Антарктику с научно-исследовательскими интересами. Для простых туристов Антарктика же была, напротив, местом, искажающим время в противоположную сторону: сутки для них здесь тянулись дольше обычного, недели казались месяцами, а однообразный пейзаж за окнами быстро приедался и становился неинтересным.

– Мацу! – ожил коммутатор на стене, чья сеть связывала все помещения на станции Мак-мердо. – Ты где? Все в сборе и ждут только тебя.

– Черт! – Юки, хлопнув себя по лбу, подскочил к коммутатору, нажал на кнопку и заговорил в динамик: – Я уже спускаюсь. Буду через пять минут.

– Понял. Ждем, – последовал ответ и динамик умолк.

Из-за звонка Акутагавы Юки позабыл, что сегодня утром он должен сопровождать группу, вылетающую на обзорную экскурсию к огненной жемчужине Антарктики – вулкану Эребусу. Группа состояла из двух миллиардеров, спонсирующих исследования в Антарктике и их семей – меценаты пожелали ознакомиться с тем, на что тратятся их деньги и увидеть красоты здешнего края, несмотря на тьму полярной ночи и сложные погодные условия. Юки, находящийся на Мак-Мердо полгода и освоившийся со здешним климатом и нравом Эребуса, показался администрации научно-исследовательской станции подходящей кандидатурой на должность гида. И, как он ни отнекивался, отказаться не удалось – этот день Юки придётся потратить на туристов-толстосумов. Утешало одно: сегодня метеорологи предвещали спокойную погоду в течении двадцати часов, поэтому экскурсия к вулкану должна будет пройти без приключений и дать Юки возможность забрать внеочередные пробы из эруптивного колодца Эребуса.