Текст книги "Мое табу (ЛП)"

Автор книги: Анита Сандей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Это… – Я сглатываю. Мои ладони почему-то начинают потеть, и я вытираю их о свои шорты. – Это очень щедро с твоей стороны. Я бы сказал, даже слишком.

Люк пожимает плечом.

– Нет. Тридцать лет исполняется всего один раз. Со следующего года все будет по-старому скучно.

– Ужин с кино? Это не скучно. Я очень это люблю.

У Люка перехватывает дыхание, после чего он напряженно кивает и быстро поворачивается обратно к своему чемодану.

Я тоже начинаю разбирать свои вещи. Пансион резко контрастирует с моим унылым жилищем, и, укладывая одежду в комод, я думаю, что был бы не прочь когда-нибудь заиметь такой дом. С 3-мя или даже с 4-мя спальнями, 2-мя ванными комнатами, гаражом… Там необязательно должны быть лоскутные одеяла или всякие безделушки… но просто… было бы неплохо перейти к чему-то более взрослому.

– Телефон сел, – бормочет Люк, бросая свой сотовый на кровать. – Черт. А зарядку я не привез.

Качнув головой, он продолжает распаковывать чемодан.

Я не могу удержаться, и мои глаза – как и мысли – снова переходят на Люка. Минуту я пожевываю губу, а потом набираюсь смелости и говорю то, что у меня сейчас на уме.

– Почему ты все это делаешь? – спрашиваю я его спину, пока он заканчивает опустошать чемодан. Он замирает с напряженной спиной. Однако не оборачивается, и я продолжаю. – Я имею в виду не только поездку сюда, чтобы я смог поплавать с акулами. – Помучившись с молниями, я заталкиваю свой чемодан под кровать. – В смысле, почему ты так спокойно относишься к тому, что я веду себя будто псих и, давай посмотрим правде в лицо, по-настоящему глупо?

Я морщусь при одной только мысли о том, как надрался в прошлую пятницу. Плюхаюсь на кровать и, сидя, поворачиваюсь к двери.

– Потому что тебе это нужно, – тихо говорит Люк, и я чувствую, как матрас прогибается, когда он садится с другой стороны. – Потому что ты заслужил небольшой перерыв.

– У меня это скоро пройдет, – говорю я, оглядываясь на разделяющее нас покрывало. – Мне просто надо перегореть.

После чего я надеюсь… надеюсь, что стану для Джереми лучшим отцом. Таким, который найдет с ним общий язык и который не будет испытывать слабое жжение ревности.

Я вздрагиваю, почувствовав у себя на плече теплую руку. Люк опускает ее и снова отодвигается на братское расстояние.

– Я поддержу тебя во всем, кроме идеи с татуировкой.

Я сбрасываю кроссовки и сажусь на кровати лицом к нему.

– Мне надо кое-что прояснить. И это никак не связано с тем… ну, ты понял, с тем, что мы сделали.

Люк напрягается.

– Что ты имеешь в виду?

Я наклоняюсь и легонько шлепаю его по руке.

– Тот братский кодекс, который есть… то есть, был у нас. Это полная чушь. Иногда мне просто хочется столкнуться с тобой плечом или обнять.

Я краснею, пока говорю, но сказать это было необходимо. И я рад, что наконец-то признался начистоту.

Люк с тихим, облегченным смешком выдыхает, и неожиданно я оказываюсь в его крепких объятьях.

– Ты прав как никогда.

Я расслабляюсь в его руках, а когда отстраняюсь, то нечаянно задеваю его пальцами ног. Я шевелю ими, пока он со смехом не ловит меня за ступню.

– Отпусти! – требую я.

– Ну уж нет. – Он сжимает мою ногу сильнее, пальцы в точности, как вчера, впиваются в мою плоть, и внезапно мое тело заинтересованно пробуждается, а член начинает твердеть.

Потому что тебе еще любопытно. Ты еще не закончил свой маленький эксперимент.

Да. Это эксперимент.

Сумасбродство.

Чтобы перегореть и забыть.

Вот и все.

Я торопливо выдергиваю из его хватки ногу и скатываюсь с кровати. Потом бормочу:

– Может… сходим поплавать?

Люк хмурится, однако встает и уходит к комоду.

– Конечно. Давай, – говорит он, доставая гидрокостюм. – Только там будет холодно.

Вот и отлично.

 

Глава 32

Люк

Отмена нашего негласного братского кодекса – это одновременно и лучшая, и худшая идея, которую когда-либо высказывал Сэм.

Лучшая потому, что я долгие годы это правило ненавидел, и касаться Сэма без страха, что я его испугаю, очень приятно.

Худшая потому, что все эти легкие щипки и шлепки, которые он мне раздает, пока мы нежимся под солнцем, лежа на полотенцах, до крайности меня возбуждают.

Хорошо, что после того, как мы с ним поплавали, я лег лицом вниз.

Все-таки надо научиться себя контролировать – и поскорей.

– Так странно быть далеко от дома, – говорит Сэм, перекатываясь со спины на бок и подпирая щеку рукой. – Можно даже представить, что все там оставшееся – ориентация Джереми, новый мужчина Кэрол, с которым она хочет съехаться, моя бесперспективная работа в кафе и захудалый дом – это заботы кого-то другого, а не мои.

Я кладу руки под подбородок.

– Иногда на расстоянии вещи воспринимаются лучше. Что бы ты сказал тому парню со всеми его заботами?

Сэм задумывается.

– Я бы сказал ему… – Пару минут он молчит, пропуская сквозь пальцы песок. Бриз подхватывает крупинки песка и разбрасывает их по моей спине. – Я бы сказал ему серьезно подумать над тем, что он хочет от будущего, и постараться воплотить это в жизнь.

– А как ты думаешь, что этот парень хочет от будущего?

– Не знаю. Наверное… наверное, он тайно мечтает вернуться в школу и закончить ее. А потом, может быть, поступить в политех и взять курс, например, журналистики.

Мои губы складываются в улыбку.

– Журналистики?...

Покраснев, он щипает меня за плечо, его пальцы в песке, и они щекочут мне кожу.

– Как вариант, ну а что?

Я по-прежнему возбужден, но все равно ложусь на бок. Мои шорты для плавания довольно свободные, так что мой полустояк будет прикрыт.

– Если б мне было можно дать этому парню совет, я бы сказал, что ему стоит попробовать. Взять, если надо, кредит или подать заявку на госпомощь, но ему стоит попробовать.

Сэм внезапно садится и устремляет взгляд на шуршащий волнами океан.

– Но сможет ли он все это сделать, одновременно воспитывая сына-подростка и пытаясь заработать достаточно денег, чтобы им хватало на жизнь?

Я тоже сажусь, как и он, лицом к океану.

– Сможет. Потому что у него есть мать его сына, которая поможет ему всем, чем сможет, и потрясающий сосед, который готов ради этих двоих парней абсолютно на все.

Глаза Сэма взлетают к моим, и его взгляд такой мягкий и… нежный. Он не отвечает, только благодарно улыбается мне и, подсев ближе, обвивает вокруг меня свои руки.

Мы сидим так чуть больше минуты, а потом Сэм отстраняется.

– Я… думаю, я готов вернуться назад и принять душ… У меня набился песок в такие места, о которых тебе лучше не знать.

Он со смехом встает и поднимает свое полотенце.

Я делаю то же самое и набрасываю полотенце на шею.

Мы идем по пустому пляжу, прикидывая, чем можно заняться на острове в нашу отпускную неделю.

– …можно даже сходить дня на три в поход… – Внезапно я замолкаю.

Мы только что миновали выступ скалы, и то, что я принимал за крик чаек, оказывается стонами двух обнаженных людей, совокупляющихся будто в последний раз. Кто внизу, мне не видно, но парень сверху шумно сопит и активно работает бедрами.

Сэм остановился рядом со мной и тоже во все глаза смотрит на пару. Я с трудом сглатываю, почувствовав, как его ладонь крепко сжала мою. Моему члену определенно нравится то, что он видит, и в сочетании с прикосновением Сэма он начинает быстро твердеть.

Опомнившись, я торопливо начинаю идти в сторону пансиона. Сэм тоже, и, мельком взглянув на него, я замечаю, что он как-то непривычно затих. Бугор в его шортах как будто тоже стал больше, но это мне могло показаться.

Никто из нас не произносит ни слова о том, что мы видели. Мы продолжаем обсуждать наши планы на предстоящие дни. Правда, мой голос звучит слегка хрипловато, а Сэм, кажется, болтает намного быстрей, чем всегда.

В номере мы достаем вещи для душа. Сэм идет первым, а я растягиваюсь на кровати и, пока жду, усиленно пытаюсь сосредоточить мысли на… в общем, на чем-нибудь, кроме секса.

У меня и близко не получается преуспеть.

Через рекордные две минуты Сэм выходит из ванной с полотенцем, повязанным вокруг талии, и ручейками воды, стекающими с волос на его грудь. Чтобы скрыть возбуждение, я сразу начинаю идти, но судя по тому, как он уставился на мои бедра, я двигался недостаточно быстро.

– Свободно, – говорит он и сглатывает.

Я беру чистое полотенце.

– У нас ведь каникулы. Тебе необязательно принимать такой быстрый душ.

Сэм моргает и переходит к своей кровати.

– Д-да... наверное. Но... я хотел, чтобы и тебе осталось немного горячей воды.

– Спасибо, но я хочу, чтобы в следующий раз ты провел в душе как минимум пятнадцать минут. Побалуй себя.

Пока я иду к ванной, Сэм ухмыляется.

– Побаловать, значит? Что ж, это я, пожалуй, могу.

В его глазах горит искорка, о которой я не могу перестать вспоминать, пока намыливаю себя. Моя правая рука то и дело тянется вниз, но каждый раз, когда я начинаю ласкать себя, чтобы довести до оргазма, ко мне возвращается его напоследок брошенный взгляд.

Это всего лишь предчувствие, но мне кажется… кажется, что Сэм хочет подурачиться еще раз.

Закончив, я вытираюсь и выхожу. И при виде зрелища перед собой застываю.

Предчувствие не обмануло меня.

Сэм лежит на кровати спиной к потолку. Его полотенца и близко не видно, голова повернута в мою сторону, и он наблюдает за мной с той самой искрой в глазах.

– Хочешь почувствовать, каково быть полностью голым с мужчиной? – спрашивает он низким, хриплым голосом.

От одного взгляда на него – ноги немного разведены, руки раскинуты в стороны – мой член болезненно напрягается. Его пальцы сжимают края матраса, и...

Мне нужно подойти ближе.

Я распускаю узел на полотенце. Оно падает на пол, и у Сэма перехватывает дыхание, а его пальцы сильнее цепляются за матрас.

– А ты хочешь это почувствовать?

Он сглатывает. И кивает.

– Да. – Он откашливается. – Ну, ты знаешь, потому что мне любопытно. Ради эксперимента. Чтобы сделать какое-нибудь сумасбродство. И все.

Мне бы хотелось, чтобы он не перечислял свои оправдания. Я знаю, им движет обычное любопытство, но я хочу на секунду об этом забыть. Я хочу представить, что он по-настоящему хочет – жаждет, – чтобы я прикоснулся к нему и медленно довел до разрядки.

У кровати я останавливаюсь и окидываю его всего долгим взглядом, любуясь его длинным, подтянутым телом. Его кожа, еще слегка влажная после душа, поблескивает в приглушенном послеполуденном свете, струящемся через окно.

Мой член пульсирует, требуя, чтобы я подошел еще ближе, и звук, с которым Сэм сглатывает, предполагает, что он тоже этого хочет. Я касаюсь пальцем его лодыжки и рисую линию до колена. Сэм прерывисто выдыхает.

– Приятно.

Я возвращаюсь к его ступне и, подняв ее, начинаю тереть.

– Когда тебе в последний раз делали массаж?

– Никогда.

Я останавливаюсь. Никогда?

– Тогда он тоже должен быть в твоем списке. – Я опускаю его ногу. – Подожди-ка секунду.

Пока я иду в ванную, за мною следует шепот. Покопавшись в сумочке с туалетными принадлежностями, я нахожу маленький пузырек кокосового масла, лежащий там с моего дня рождения – подарок сестры, которая делает мыло и массажные масла.

Я возвращаюсь к Сэму, который смеющимися глазами наблюдает за мной.

– Что? – говорю я.

– …Ничего.

Я прижимаю холодный пузырек к его бедру.

– Ничего?

Он издает смешок, глубокий и хриплый.

– Ну ладно, просто ты расхаживаешь весь такой голый и возбужденный… Это так прикольно и странно. В смысле, я никогда в жизни не представлял, что когда-нибудь увижу тебя вот таким.

– Я тоже не думал, что когда-нибудь увижу тебя вот таким. – Хотя много раз представлял.

– Туше́. Боже, я хочу твое тело.

Мой член вздрагивает от его слов, и я перемещаюсь к дальнему краю кровати, чтобы, пока он не видит, быстро приласкать себя в кулаке.

– Как твои тренировки с тяжестями? – Я вожусь с крышечкой пузырька, и, когда она открывается, несколько капель масла выплескиваются и падают Сэму на ногу.

Он дергается.

– Я, похоже, не так предан спорту, как ты. Но буду продолжать заниматься. Что у тебя там? Пахнет кокосом.

Я наливаю немного масла в ладонь и ставлю пузырек на комод. Потом, взяв в руки его ступню, приступаю к массажу. Сэм сразу же стонет и зарывается в подушку лицом.

– Это массажное масло, – говорю я. – Поверь, когда я закончу, ты будешь удивляться, почему ни разу не ходил на массаж. – Я пропускаю пальцы меж пальцев его ноги, чтобы охватить всю ступню до последнего дюйма.

Когда я заканчиваю, Сэм огорченно всхлипывает, и я успокаиваю его:

– Это далеко не конец. – Я беру вторую его ступню и проделываю с ней те же манипуляции.

Потом перехожу выше и массирую его икры.

Опустошив пузырек с маслом на четверть, я усаживаюсь меж его ног и начинаю разминать его бедра. Каждый раз, когда мои пальцы погружаются в его плоть, его ягодицы сжимаются, и мой член отвечает похожим рывком. Чтобы не взорваться, я время от времени коротко ласкаю себя, и теперь мои яйца и член стали скользкими и поблескивают от масла.

Я массирую второе его бедро от колена и до маленькой складки под ягодицей.

– Если я делаю тебе больно, скажи, – говорю я, поглаживая и разминая его.

– Нет… – Сэм громко сглатывает. – Мне нравится, когда сильно. Так… лучше.

Мои ладони скользят по его бедрам вверх, ложатся на ягодицы. Он делает шумный вдох, и я перехожу дальше на спину. Теперь, когда я склонился над ним, наши тела разделяет всего пара дюймов.

– Я сажусь на тебя верхом, – говорю я ему, перемещая ноги по обеим сторонам его бедер. – Так у меня лучше получится промассировать твою спину.

Большую часть своего веса я переношу на колени. Грубые швы лоскутного одеяла приятно щекочут меня, но это и близко не настолько приятно, как ощущать теплую, гладкую задницу Сэма. Мои яйца опускаются на вершину его ягодиц, и с кончика моего напряженного члена срывается капелька смазки.

Я беру масло, которое теперь лежит на кровати около Сэма, и щедро поливаю им его спину.

Маслянистая жидкость стекает по его спине вниз, и он содрогается подо мной. Ощущение, должно быть, немного щекотное, и я чувствую, что Сэм хочет, чтобы я растер масло по его коже и посильней надавил на него.

Я нажимаю на его спину руками. Он стонет и слегка выгибается подо мной.

– Ты так хорошо это делаешь.

– Брал курс когда-то давно.

Удерживая Сэма на месте, я разминаю и тру его шею. Потом опускаюсь, чтобы мой рот оказался у его уха. Мои слова скользят по его щеке.

– Так достаточно сильно?

Он делает попытку кивнуть, потом снова откашливается. Его голос немного сиплый, словно у него пересохло горло.

– Да… думаю, да.

Я закрываю глаза. Вдыхаю сладкий запах кокоса, смешанный с запахом Сэма. Его волосы щекочут мне нос, и тогда я уступаю своим желаниям и зарываюсь лицом в основание его шеи у кромки волос. Я целую его прямо за ухом, потом поднимаюсь, снова сажусь и скольжу по его телу вниз, пока не оказываюсь верхом на его ногах.

Используя остатки масла с его спины, я разглаживаю ладонями его зад. Когда мои пальцы углубляются в середину, Сэм стонет и выгибается.

Мне не хочется от него отрываться, пока он так откровенно извивается подо мной, но нужно добавить еще чуть-чуть масла.

На этот раз я наливаю масло между его ягодиц, а потом, отбросив пузырек в сторону, догоняю струйку кончиком пальца. Сэм немного приподнимает зад.

– Десять, десять, – бормочет он, пока я веду пальцем по его входу и вниз до яиц.

Сэм снова ерзает, и мой член задевает его ягодицу.

– Ляг на меня, Люк. Я хочу почувствовать весь твой вес…

Я осыпаю поцелуями всю его спину от поясницы до шеи, затем ложусь на него. Он такой теплый и скользкий, и я подавляю вздох – наконец-то. Осторожно пристроив свой член между его ягодиц, я медленно, крепко веду ладонями по его рукам вверх.

Под моим весом дыхание Сэма становится тяжелее. Я сплетаюсь с ним пальцами, сжимаю их, и у него вырывается тихий, отчаянный стон, ягодицы напрягаются и стискивают мой член, умоляя меня начать двигаться, и я подчиняюсь. Медленно, томно я трусь о него, вожу своим членом по его скользкому входу, дразня, однако не проникая внутрь.

Это так приятно и ощущается таким правильным – чувствовать, как он ко мне тянется и с какой страстью отвечает на мои ласки. Я легонько кусаю его за плечо, чтобы не выпалить ненароком, как я люблю его.

Я не могу произнести эти слова, они заперты на кончике моего языка… но у моего тела такой выдержки нет. Каждый осторожный толчок полон любви и говорит о том, как много он для меня значит.

Когда Сэм, выгнув спину, пытается поймать мой член и втянуть его к себе в задницу, я испускаю в его волосы стон. Как же это меня искушает. То, как он извивается, как его мышцы пытаются ухватить и притянуть головку моего члена туда, куда он сам очень хочет попасть.

У меня получается устоять, но когда Сэм снова выпячивает ягодицы, и мой скользкий от масла член упирается в его вход, я издаю долгий стон в его шею и толкаюсь вперед – совсем чуть-чуть, чтобы ощутить его податливость и сопротивление.

Повернув голову, Сэм пытается поцеловать меня. Его правая рука выскальзывает из-под моей, и он, не прекращая толкаться ко мне, тянется к своему члену.

Кольцо его входа пульсирует под кончиком моей плоти, и, боже, как же мне хочется оказаться внутри. Как же хочется дать ему то, о чем он меня умоляет, погрузиться в него, заполнить его, заняться с ним любовью.

– Презервативов нет, – вымученно говорю я, но сил отстраниться мне по-прежнему не хватает. Он недовольно урчит и все равно продолжает толкаться назад, слишком захваченный страстью, чтобы волноваться о безопасности.

Но это волнует меня. Я знаю, я чист. Как и Сэм – я уверен. Проблема не в этом. А в том, что незащищенного секса у меня никогда еще не было, и я хочу заняться им только в том случае, если у меня будут крепкие, долгосрочные отношения. С человеком, который любит меня, а не проводит эксперимент.

Подавив вздох, я заставляю себя отодвинуться и сползаю с него.

– Перевернись.

Сэм издает разочарованный звук, однако перекатывается на спину. От страсти цвет его глаз стал почти черным. Ему нравится. Нравится то, что ты делаешь с ним. Мое сердце начинает лихорадочно колотиться.

Глядя на меня, он засасывает нижнюю губу к себе в рот. Я кладу на его плечи ладони и медленно на него опускаюсь. Наши члены на секунду соприкасаются, потом соскальзывают и ложатся рядом друг с другом, а к моему соску прижимается его металлическое кольцо.

Я снова сплетаюсь с ним пальцами. Наши руки раскинуты, я смотрю вниз на Сэма, и его взгляд уплывает к моим губам. Сочтя это просьбой, я целую его. Сжимаю его руки сильнее и опираюсь на них, чтобы начать медленно двигаться.

– Ты так… – прекрасен – хочется вымолвить мне, но вместо этого я замолкаю и вжимаюсь в него.

Пока Сэм задыхается подо мной, я оборачиваю оба наших члена ладонью. Его несмазанный член идеально трется о мой, скользкий от масла, и каждый толчок все ближе подводит нас к краю, но я сдерживаю себя, жду, когда Сэм окажется там рядом со мной. Мне нужно, чтобы мы кончили вместе.

Сэм тихо стонет.

– Люк, я сейчас…

Мое имя, так чувственно слетевшее с его губ, усиливает бушующие во мне ощущения. Все внутри меня напрягается. Я ласкаю нас все сильней и быстрей, и Сэм содрогается подо мной.

Потом замирает, задерживает дыхание, и мне в живот бьет струя его кульминации.

Я сдавленно выдыхаю, мои яйца сжимаются туже, пока я дергаю кулаком еще раз, и еще…

На меня обрушивается оргазм, и чтобы не выкрикнуть его имя, я наклоняюсь и целую его. Разрядка все длится и длится, и в конце я чувствую на спине руки Сэма, и он прижимает меня к себе.

Я утыкаюсь лицом ему в шею. Дышу им, и когда его губы задевают мое ухо в крошечном поцелуе, мое сердце набухает в груди. Хочется плакать. Ну почему, почему для него это просто дурачество?

Пожалуйста, пусть окажется так, что он почувствовал больше. Хоть на чуть-чуть больше простого физического наслаждения.

Я медленно понимаюсь с него и, чтобы он не заметил надежды в моих глазах, быстро поворачиваюсь спиной. Сажусь на краю кровати и, уставившись на дверь ванной, жду… жду, когда он скажет, что его тоже тронул этот момент.

Мою спину задевает рука, и Сэм тоже садится. Не оглядываясь назад, я кладу на его колено ладонь. Внезапно я начинаю так нервничать, что не могу больше ждать, что он скажет.

– Давай я принесу что-нибудь, чтобы мы вытерлись?

Сэм хмыкает.

– Да, мне, наверное, лучше принять еще один душ. На этот раз, обещаю, более долгий.

Внезапно руки Сэма обвиваются вокруг моей шеи, и к моей спине прижимается его грудь.

– Это было так... так... – Он тихо смеется и зарывается лицом в мои волосы. Его дыхание овевает мне шею. Я напряжен, как струна, жадно цепляюсь за каждое его слово. – Даже не знаю.

Неужели он... возможно ли, что он думает...

Мои мысли прерываются, потому что он продолжает:

– Наверное, этот пункт я мог бы вычеркивать из своего списка снова и снова.

Список.

Список. Список. Опять его список.

Из уголка моего глаза выскальзывает слеза, и я незаметно ее вытираю.

Я больше так не могу.

Мягко стряхнув Сэма с себя, я встаю, потом подбираю свое полотенце.

– Ты в порядке? – говорит Сэм, и я слышу, как его ноги опускаются на пол.

Не поворачиваясь, я пожимаю плечом.

– Да... Да. Просто я... – Я делаю вдох и выпаливаю: – Я думаю, нам стоит закончить эксперимент. По-моему, мы сделали достаточно много.

Сэм перестает идти мне навстречу, и между нами повисает гулкая тишина. Я слышу, как он сглатывает, и мне жаль, что я не могу повернуться и поговорить с ним без того, чтобы окончательно не сорваться.

Когда Сэм заговаривает, его голос звучит неуверенно, тихо.

– Значит, тебе не понравилось?

Я запрокидываю голову и, глядя на потолочные балки, вздыхаю.

– Дело не в этом. – Господи, нет, совершенно не в этом. – Просто… я вдруг осознал, насколько это плохая идея.

– Плохая идея?

– Да.

– Люк, я не понимаю тебя. – Теперь в его голосе звучит раздраженная нотка. – Насколько я помню, ты сам предложил нам попробовать. Потом как будто остыл, но когда я сказал, что твое участие необязательно, внезапно опять загорелся этой идеей. А теперь она стала плохой? – Сэм вздыхает и, судя по шороху у меня за спиной, снова падает на кровать. – Мог бы сразу мне отказать. А то у меня теперь ощущение, будто я принудил тебя к чему-то такому, чем ты не хотел заниматься...

Тут я прерываю его.

– Нет! Нет, ты вовсе не принуждал меня делать то, что я не хочу. Поверь, я оба раза хотел быть с тобой, и... господи... мне правда понравилось. Просто мне кажется, что нам следует остановиться. И все. Я думаю, нам лучше снова стать просто друзьями. – Помолчав, я добавляю: – Без братского кодекса, разумеется.

Я отваживаюсь взглянуть на него. Он сидит на кровати с опущенной головой и смотрит на мои ноги. Его спина на глубоком вдохе вздымается, а потом он кивает.

– Хорошо. В смысле, конечно. Надеюсь, наша дружба останется прежней. – Тут он поднимает глаза на меня. Его густые ресницы кажутся чуточку мокрыми. – Пообещай, что через пару лет, оглядываясь назад, мы будем смеяться над тем, какими мы были.

Я опять отворачиваюсь, надеясь, что однажды наступит тот день, когда я смогу вспомнить прошлое со смехом и без боли в груди. Но прямо сейчас это сложно даже представить.

– Когда тебе будет столько лет, сколько мне, – тщательно выбирая слова, говорю я, – мы обязательно посмеемся, вспоминая этот твой список. – И с дрожащей улыбкой, которая, я надеюсь, походит на искреннюю, я ухожу в ванную и закрываю дверь.

 

Глава 33

Сэм

Я всю ночь ворочаюсь с бока на бок, не в силах заснуть больше, чем на пару паршивых минут.

Это был просто эксперимент. Просто дурачество. Ну не захотел Люк продолжать, ну и что? Это нормально. Нормально... Я все понимаю.

Честное слово.

Это не имеет значения.

Никакого. Совсем.

Я ложусь на бок. Но это не помогает ослабить воспоминание о его теплой тяжести, о нежных толчках, о долгом поцелуе за ухом…

Р-р-р. Мне надо поспать. Может, проснувшись утром, я смогу забыть о том, как сильно мне...

Я смогу просто забыть.

Когда где-то ближе к рассвету в ванной включается свет, я забрасываю подушку себе на лицо и стону в нее. Неужели уже надо вставать?

Медленно подняв себя в сидячее положение, я нахожу телефон, который положил рядом с кроватью. 5:30 утра.

Что заставило Люка подняться в такую рань и отправиться в душ? Я снова ложусь и слушаю, как он моется за стеной.

Наконец вода затихает. Услышав, как он начинает что-то шептать, я, не в силах побороть любопытство, тихонько выскальзываю из кровати и зависаю возле двери. Она, хоть и закрыта, но такая тонкая, что мне его слышно.

– Просто сделай глубокий вдох, – говорит он, стараясь вложить в голос браваду. – Ты сможешь. Ничего страшного не случится.

Нахмурившись, я прижимаюсь ухом к двери. О чем он?

Довольно скоро я это узнаю, и тогда уголки моих губ растягиваются, а в животе происходит небольшой кувырок.

– Они просто рыбы. У которых острые зубы. Убийственно острые зубы... Господи, Люк, просто успокойся ко всем чертям и возьми себя в руки. Это для Сэма.

Вот оно что… Люк боится акул…

Я проглатываю смешок.

Зачем же он взял меня на погружение в клетках к акулам, если они так сильно пугают его? Покачав головой, я закрываю глаза и тихо вздыхаю. Люк, Люк, Люк. Что же ты со мной делаешь?

Услышав шорох, я запрыгиваю обратно в постель в тот самый момент, когда дверь открывается. Я закрываю глаза и притворяюсь, что сплю.

Люк движется в полутьме, стараясь одеваться как можно бесшумней. Я слышу скрип ручки. Потом ощущаю колыхание воздуха – он подходит ко мне.

Почувствовав, как он склоняется надо мной и кладет рядом записку, я еле сдерживаюсь, чтобы не открыть глаза.

10 секунд спустя дверь в номер открывается и закрывается. Стоит мне услышать щелчок, как я сразу сажусь и включаю лампу возле кровати.

А потом испускаю вопль, и мое сердце подскакивает в груди, потому что у двери стоит, скрестив руки, Люк.

– Что за... – ору я. – Ты меня до смерти испугал!

– Ну и что все это значит? – говорит он и, качнув головой, отталкивается от двери.

– Что именно?

С легкой улыбкой, играющей на губах, он останавливается возле моей кровати.

– Я слышал тебя, а когда открыл дверь, заметил, как ты прыгнул в кровать и притворился, что спишь.

– И обманом заставил меня подумать, будто вышел из комнаты? – Я беру бумажку, которую он положил рядом со мной, и читаю. Да, я боюсь акул. Да, я знаю, что ты подслушивал. Да, мы все равно поедем нырять.

– Я притворился, что вышел из комнаты. Как ты притворился, что спишь.

Я снова плюхаюсь на кровать и смеюсь.

– Я даже не знаю, почему я так сделал. – Я поднимаю взгляд на него, и внезапно мне хочется притянуть его на себя. Я хочу ощутить его вес, хочу, чтобы он удерживал, обнимал меня, пока я пытаюсь понять, что за трепет появился у меня в животе.

Но он больше не хочет, чтобы мы были настолько близки.

Я отвожу глаза в сторону.

– Мы не обязаны плавать с акулами, Люк. Каникул достаточно. Мне необязательно выполнять абсолютно все пункты из списка.

Люк фыркает.

– Нет, обязательно. Я знаю, как сильно ты этого хочешь, так что все хорошо.

Я начинаю было отнекиваться и возражать, но Люк видит меня насквозь. Как никто другой на земле. И его следующие слова – идеальное тому подтверждение.

– Я посмотрю в лицо своему страху перед акулами так же, как тебе придется в свое время посмотреть в лицо страху перед рубежом в тридцать лет.

***

На борту катера «Танива 6» наш гид готовит клетки для погружения. Здесь еще четыре туриста в толстых гидрокостюмах. Они так и подпрыгивают от радостного волнения, и мне становится интересно, неужели мое лицо растянуто в такой же дурацкой усмешке?

Я подхожу к Люку, который стоит у борта и хмуро смотрит на волны.

– Так страшно не видеть их, но знать, что они где-то внизу.

Из воды выпрыгивает какая-то рыба, и Люка отбрасывает от перил к центру палубы. Покосившись на удивленных его поведением пассажиров, он заливается краской и как можно небрежнее складывает руки у себя на груди. Но его щеке дергается нерв.

– Они явно не видели «Челюсти», – говорит он сквозь зубы, качнув головой.

На палубе есть скамья, и я беру Люка за локоть и подвожу его к ней. Сев вплотную к нему, я толкаю его плечом.

– Мы не обязаны погружаться. Можно посмотреть и отсюда. – Потом понижаю голос и прибавляю: – Я не хочу, чтобы ты возненавидел этот день.

Меня тянет обнять его и успокоить, как всегда меня успокаивал он. Но после вчерашнего между нами еще сохранилась неловкость. Ничего такого, что бы сильно повлияло на сегодняшний день, но некоторое смущение все-таки есть. По крайней мере, я его замечаю. Мне хочется поскорее его побороть, но я не знаю, как это сделать.

Люк издает нервный смешок.

– О, я точно возненавижу его, и еще как. Но я все равно это сделаю.

– Все время, пока мы будем внизу, я буду рядом с тобой.

– Надеюсь. – Он поднимается и, вскрикнув, бухается назад на скамью. Я смотрю в направлении его взгляда. Увидев 2 плавника, разрезающих поверхность воды, я глотаю смешок.

А потом прорываюсь сквозь весь оставшийся после вчерашнего дискомфорт и одной рукой обнимаю его.

– Думаю, мне лучше начать прямо сейчас.

Он глядит мне в глаза, потом на мой нос и на губы. Мне хочется, чтобы теплое выражение, промелькнувшее у него на его лице, задержалось, но его не получается вернуть даже улыбкой.

Гид зовет нас к себе и остальным.

– Готов? – говорю я.

Качнув головой, Люк отстраняется.

– Нет. – Но он уже пробирается к клеткам. Я иду следом за ним и, пока гид заново нас инструктирует, вожу костяшками пальцев в перчатке по его руке рядом с собой.

Когда мы, наконец, погружаемся в холодную воду, Люк находит мою ладонь и стискивает ее. Он не смотрит за железные прутья клетки, как все остальные. Он глядит на меня. Из-за маски его глаза кажутся больше, и в них безошибочно считывается страх. Сжав его руку, я делаю пробный вдох через регулятор, прикрепленный к воздуховоду на палубе.

Я не уверен, какое чувство внутри меня больше: предвкушение перед встречей с акулами или нарастающее ощущение чего-то более глубокого, более неизвестного.

Наверное, все же последнее, но это ощущение такое же расплывчатое, как окружающий нас океан. Я сжимаю руку Люка еще раз, а потом поворачиваюсь и выглядываю из клетки.

Мимо проплывают косяки рыб. Потом зеленоватая тьма расступается, и на нас со своей зубастой улыбкой начинает надвигаться акула. У меня перехватывает дыхание. Огромная двадцатифутовая рыбина движется с такой силой, грацией и красотой… это одновременно самое пугающее и завораживающее переживание в моей жизни.

Люк цепляется за мою руку сильней, и я перевожу взгляд с акулы на своего друга, который по-прежнему смотрит исключительно на меня.

Я знаком показываю ему, что все хорошо, что происходящее просто… невероятно, что я бесконечно благодарен ему за этот момент и за то, что он делит его вместе со мной. И, кажется, Люк меня понимает, потому что его хватка становится немного слабей.