Текст книги "Мое табу (ЛП)"

Автор книги: Анита Сандей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Я заставляю себя перевести взгляд на экран. Я не знаю, смогу ли вынести рядом с ним целую ночь.

Когда моя ягодица начинает неметь, я пробую незаметно сменить положение.

Сэм поворачивается ко мне. Его профиль размыт в синевато-зеленом свете экрана. Он закусывает губу и говорит нерешительно, тихо:

– Люк, ложись ближе. Ты сейчас свалишься на пол.

– Не, все нормально, – говорю я. Но, видимо, даю неверный – или верный? – ответ, поскольку Сэм ловит меня за предплечье и притягивает ближе к себе.

С растерянно-ошарашенным видом он делает вдох.

– Я не кусаюсь.

А жаль!

Взгляд через Сэма – и будильник на тумбочке сообщает мне, что уже почти полночь.

– Я, наверное, лучше пойду, – говорю я. – А то еще засну у тебя на кровати.

Пальцы Сэма, оставляя за собой дрожь, соскальзывают с моей руки. Он отворачивается обратно к экрану.

– О. Ну ладно.

Но он разочарован, я слышу. И это невыносимо.

– Я очень хочу закончить с тобой ночной киномарафон, – пытаюсь я выправить ситуацию. – Просто… ты же не хочешь, чтобы я напускал тебе на подушку слюну, когда вырублюсь и…

Он смеется и, немного расслабившись, снова переводит взгляд на меня.

– Я не против. – Он пожимает плечом. – Просто… кино приятней смотреть в компании, чем одному.

– Да, да, ты прав. Просто…

Он смотрит на меня, кусая губу, и мои пальцы начинает покалывать от желания схватить Сэма с охапку и крепко поцеловать.

– Мне не очень удобно в джинсах, – признаюсь я.

– Ну так… сними их, – говорит Сэм, – и запрыгивай под покрывало.

В том, как загорается во время этого предложения его взгляд, есть нечто такое, что заставляет меня нервно сглотнуть. Он что-то задумал, но что именно и какова моя роль – я не уверен.

Я нерешительно свешиваю ноги с кровати и выбираюсь из джинсов.

Когда я в одной футболке и боксерах забираюсь под покрывало, мне становится намного, намного удобней. Я оглядываюсь на Сэма. Его взгляд направлен на телевизор, но пальцы крепко вцепились в край покрывала.

– Может… – говорит он, – может, я сделаю то же самое? – Его тон вопросительно возрастает в конце, и я, не сдержавшись, смеюсь.

– Это твоя кровать. Ты здесь босс.

Он кивает и перемещается к краю. Я слышу, как он расстегивает молнию, потом матрас прогибается – Сэм ложится на спину и, приподняв бедра, выскальзывает из джинсов. В его движениях столько красоты и эротики, что у меня в три секунды встает. О черт.

Поправляя себя под тонким, ничего не скрывающим покрывалом, я держу взгляд приклеенным к шкафу, словно он – самая интересная вещь, которую я когда-либо видел.

Все мои чувства кричат, требуя, чтобы я оглянулся на Сэма. Придвинулся ближе. Но где-то в глубинах сознания звучит еще один голос, спокойный и собранный. Он призывает меня быть осторожнее. Говорит, что иначе мне грозит по-настоящему сильная боль.

Я хочу прислушаться к этому голосу. И прислушиваюсь к нему. Но… я не знаю, насколько еще меня хватит.

 

Глава 23

Сэм

Вот почему я до сих пор одинок.

Я понятия не имею, как соблазнять. У меня даже не получается пофлиртовать со своим лучшим другом. Я пытаюсь весь вечер. Целых 5 часов затяжных взглядов и нечаянных прикосновений. Да что там – мы смотрим кино, лежа вместе в постели! Но все что я говорю или делаю не приносит плодов.

Ну хорошо, возможно, мои выводы необоснованны. С какой стати Люку отвечать на мой флирт? На флирт со стороны парня. Но я ожидал хотя бы намек на реакцию.

Просто я никак не могу перестать вспоминать наш поцелуй и представлять, каково это может быть… с парнем.

Я хочу рассказать ему о своем желании устроить эксперимент.

Хочу, но не могу. Словам мешает ком в горле. Ком, сделанный частично из нервного возбуждения и частично – по большей части – из паники. С ума сойти. Мне захотелось попробовать секс с мужчиной!

Чтобы вычеркнуть из списка еще один пункт, поспешно дополняю я последнюю мысль.

Но все равно.

Я оглядываюсь на Люка, который взбивает подушку и заталкивает ее между своей спиной и спинкой кровати. Смотрю на его рот и вспоминаю, что он сказал. Мы определенно можем попробовать это вместе.

Не просто «мы можем попробовать».

А «мы определенно можем попробовать».

Что значит, ему любопытно не меньше, чем мне, разве нет?

А теперь вопрос: как мне напомнить ему о его предложении?

***

Я набираюсь смелости физически показать ему, что мне хочется, только в сонной дымке следующего утра.

Я не помню, как мы заснули – и досмотрели ли последнюю серию. Наверное, в какой-то момент меня сморил сон. Шевельнувшись, я открываю глаза и чувствую на своей талии теплую тяжесть его руки. Моя футболка слегка задралась, и рука Люка лежит на моей голой коже. Я придвигаюсь ближе к нему и вжимаюсь в него своей задницей и спиной так незаметно и сонно, как только могу.

Когда ничего не меняется, я ерзаю снова.

Люк шевелится, потом я чувствую движение простыней. Он поднимает голову.

Страх берет верх, и я быстро закрываю глаза.

– Ты… проснулся? – говорит Люк.

Я зажмуриваю глаза еще крепче, а затем чувствую у себя на плече его руку, которая давит вниз, пока моя спина не оказывается прижата к матрасу.

– Ты проснулся, – произносит он с удивлением и каким-то… благоговением.

Я сглатываю и тем самым выдаю себя с головой.

– Нет, – отвечаю. – Я еще крепко сплю.

Его смех гремит сквозь меня, и он отбрасывает одну мою ногу в сторону. Не успеваю я опомниться, как он забирается на меня сверху. Когда на меня опускается его вес, я открываю глаза.

Приходит мой черед удивляться. Это определенно нарушает наш братский кодекс. По-крупному.

Он смотрит на меня с мягким, изумленным, счастливым… и, хм, возбуждающим, что ли… выражением на лице.

– Ты терся о меня, – говорит он, и все мое тело опаляет стыдом. Хочется провалиться в матрас. – Тебе… тебе любопытно?

Я закусываю губу.

– Просто хочется сделать что-нибудь немного… запретное. Если… то есть… мы могли бы устроить эксперимент… ты не обязан, конечно… – Слова – теперь, когда я их произнес, – звучат очень жалко, и голова сообщает мне, что, возможно, вся эта идея с табу была не из лучших.

К сожалению, теперь, когда Люк опустился на меня всем своим весом, мой стояк стал только крепче, и член шепчет мне, что он по-прежнему крайне заинтересован в том, чтобы… ну, просто попробовать.

Прежде чем Люк отвечает, я успеваю сосчитать 3 секунды.

На его лице – осторожное выражение, которое я видел 1000 раз, когда он в чем-то бывал не уверен. Но затем он закрывает глаза, и на его щеках появляется легкий след ямочек.

– Скажи, что ты хочешь.

Что я хочу. В сознании вспыхивают отчетливые картинки нас вместе, и я ощущаю прилив жаркой краски к лицу.

– Я не знаю.

Он кивает и медленно скатывается с меня. Мне сразу начинает не хватать его теплого веса.

– Но меня точно тянет попробовать, – признаю я.

Забросив на лицо локоть, он издает нечто среднее между смехом и стоном.

– Черт. Я не могу. Не могу.

Я ложусь на бок.

– Ладно. Не страшно. Я понимаю, это немного за гранью. В принципе, это необязательно должен быть ты, – говорю.

Он замирает. Надолго. Потом говорит:

– Хочешь сказать, ты можешь попробовать с кем-то другим?

Я пожимаю плечами, но я знаю, он не видит меня, и потому пробую облечь это в слова.

– Ну, я не обладаю талантами соблазнителя, так что не знаю, смогу ли вообще подцепить кого-то другого.

– Поверь мне, – он опускает руку и глядит в потолок, – ты сможешь.

– Вот ты вообще никак не отреагировал на мой флирт – при том, что ты меня знаешь, – так что я бы поспорил, но все равно…

Он поворачивается на бок и смотрит мне прямо в глаза. Открывает рот, чтобы что-то сказать, потом опять закрывает.

– Я не хочу, чтобы кто-то другой был тем человеком, с которым ты… нарушишь табу.

– Не хочешь?

Моргнув, он смотрит поверх меня на окно.

– Какой-то случайный тип, – говорит он сквозь зубы, – возможно, не обойдется с тобой так, как надо. Если… если дойдет до постели. Тебе следует сделать это с человеком, которому ты доверяешь. – Он опускает взгляд на мое лицо. – Мы не будем спешить. И ты в любой момент сможешь решить, что заходить еще дальше не хочешь.

– Ну, – я краснею от самого факта, что говорю это вслух, – вообще я думал, что, наверное, было лучше просто разделаться побыстрей с этим делом, и все. В смысле, это ведь больно, так что не хотелось бы растягивать это уж слишком надолго.

Люк откидывается на спину и забрасывает обе руки себе на лицо. На сей раз из-под них определенно доносится стон.

– Нет, – наконец произносит он. – Ни в коем случае. Только не так. Если мы… если я буду в этом участвовать, то мы все сделаем правильно. Что значит не торопясь.

Я приподнимаюсь на локтях.

– А… насколько «не торопясь»? – Я хочу покончить с этой затеей до того, как мне исполнится 30. Что произойдет всего через 14 дней.

Он опускает руки и переводит взгляд на меня.

– Настолько, насколько выберу я. – Он наклоняется, и его следующие слова, задев изгиб моей шеи, отправляются ко мне в пах. – Эксперимент или нет, мы проведем его так, чтобы вдобавок получить удовольствие.

Пару секунд я онемело моргаю.

– Что ж, это звучит… – брякаю наконец, – очень неплохо.

 

Глава 24

Люк

Боже мой. Что я делаю? На что я только что согласился?

Я спрыгиваю с постели и дотягиваюсь до своих джинсов, которые кучкой валяются на полу. Сэм перемещается у меня за спиной, и я на миг замираю, а после оглядываюсь через плечо.

Он сидит – футболка измята, черная шевелюра взъерошена – и смотрит, улыбаясь и хмурясь, на одеяло. Да, ему почти тридцать, но для отца он все равно выглядит слишком уж молодо. Иногда мне хотелось бы, чтобы его судьба сложилась иначе, чтобы он успел пожить своей собственной жизнью и понять, кто он такой.

Тогда он, наверное, давно бы уже покончил со всякими экспериментами, и я бы сейчас не корил себя за согласие помочь ему нарушить табу. И не был бы заодно так возбужден и взволнован.

Лучше получить и потерять, чем не получить вообще, разве нет?

По крайней мере, я буду знать, что он в безопасности, что о нем позаботятся. Потому что я буду с ним очень деликатен и нежен и, хотя он никогда о том не узнает, дам ему больше, чем секс – в каждой моей ласке будет любовь.

А что будет потом? Когда все закончится, а твои чувства так и останутся без ответа? Я подавляю страх.

Сэм поднимает глаза на меня, и я снова принимаюсь натягивать джинсы.

– У Джереми сегодня игра, – говорю я, пытаясь отвлечь себя от желания развернуться, запрыгнуть на него и перецеловать все сладкие уголки его тела. – Так что лучше вытаскивай свою задницу из постели.

Он выглядит немного разочарованным, но все-таки поднимается.

Пока мы готовимся к выходу, между нами ощущается легкое напряжение, словно наши с ним нервы туго натянуты в предвкушении того, что будет дальше.

Я едва могу сосредоточиться на вождении, и Сэм дважды просит меня то увеличить, то сбросить скорость. Пробую поводить плечами, чтобы расслабиться, но ничего не работает.

По крайней мере, Сэм, кажется, взвинчен не меньше меня. Он все теребит ремень безопасности и напевает себе под нос.

Когда мы попадаем в пробку, я оглядываюсь на него и обнаруживаю, что за мной наблюдают. Сэм быстро моргает, потом показывает глазами на радио.

– Музыку?

Я киваю, барабаня большими пальцами по рулю.

– Да, давай.

Больше по пути в школу никто из нас не произносит ни слова. Оказавшись на месте, мы выбираемся из машины, и я прошу Сэма прихватить мои причиндалы.

Сэм застывает.

– Я, конечно, хочу сделать что-нибудь безрассудное, – приглушенным голосом говорит он. – Но не настолько же. Мы ведь в школе.

Какого…? А потом я понимаю. И взрываюсь таким громким смехом, что Сэм хмурит брови. Когда я дергаю пальцем в сторону лежащих в багажнике футбольных мячей, он заливается краской и чертыхается.

– Что ж, – посмеивается он над собой. – Полагаю, теперь понятно, где мои мысли.

И наступает момент, когда оно происходит.

Момент, когда я, не думая, наклоняюсь и нежно целую его. Легко, мимолетно, после чего открываю багажник и достаю оттуда мячи.

И только отойдя от машины на десяток шагов, я понимаю, что я только что сделал.

Да, мы договорились устроить эксперимент, но наш договор, я уверен, не включал в себя целомудренные поцелуйчики в промежутках.

Сглотнув внезапно подступившую тошноту, я поворачиваюсь к нему.

Сэм очаровательно хмурится, его пальцы касаются губ. Он выглядит таким растерянным, таким сбитым с толку, что мне хочется крепко-крепко обнять его и не отпускать до тех пор, пока к нему не вернется уверенность.

– А… что, – произносит он, – это тоже часть сделки?

– Ну… – Я замолкаю и пожимаю плечом. Хорошо, что мы приехали раньше всех, и я не выставил себя еще большим болваном. – А ты хочешь?

– Даже… не знаю. Наверное, лучше, если о наших делах будем знать только мы. Иначе, ты понимаешь, возникнет слишком много вопросов. Хотя… может, это поможет Джереми стать поспокойнее насчет своего каминг-аута? – Качнув головой, он сам же и отвечает. – Нет, он просто подумает, что это чересчур странно. Потому что, Люк, это ведь ты.

Я киваю. Активней и дольше, чем надо, но, похоже, остановиться я не могу. Я знаю, что если остановлюсь, то не смогу сдержать слезы.

– Да. Конечно. Я понимаю.

На парковку заезжает фургон. Один взгляд на него, и я понимаю, что это Кэрол с Джереми и половиной его команды.

Увидев, куда я смотрю, Сэм оборачивается и машет рукой. Я знаю, что должен подойти и поздороваться с ними. Но мне нужно пару минут побыть в одиночестве.

Забросив сетку с мячами себе за плечо, я ухожу к футбольному полю.

Черт. Черт. Черт.

Какой же я идиот. Проклятый, выживший из ума идиот!

Я пытаюсь придумать, как отменить всю эту историю с экспериментом, но потом вспоминаю, что тогда Сэм найдет кого-то еще. А мысль о нем с кем-то, кроме меня, просто невыносима.

Я дергаю за узел на сетке. Только через мой труп. Надо просто собраться и не позволить чувствам взять верх.

– О, Люк!

По полю шагает Джек в полосатой черно-белой судейской футболке. Моя со свистком лежит где-то среди мячей.

– Джек. – Я киваю ему и возвращаюсь к установке ворот.

Он подходит и помогает мне. И, видимо, считывает мое настроение, поскольку молчит. Во всяком случае, до тех пор, пока у боковых линий не собираются обе команды.

– Не спрашивать, да? – Его взгляд задерживается на Сэме, который, зацепившись большими пальцами за карманы, ходит вдоль поля.

Я издаю хриплый смешок.

– Лучше не надо. Могу сказать только одно: я дурак.

– О да, – соглашается он. Подходит ближе и хлопает меня по спине. – Но дурак влюбленный. Это простительно.

Я поворачиваюсь к Джеку и его заботливому, мягкому взгляду. И жалею, что не смог его полюбить, как он однажды хотел. Когда чувства взаимны, все проще. Я откашливаюсь, убирая выросший в горле маленький ком.

– Спасибо тебе.

Он вытягивает из кармана свисток и накидывает на шею.

– Без проблем.

– И спасибо, что поможешь судить.

– Будешь должен мне ланч.

Я усмехаюсь, выуживая свою судейскую форму.

– Конечно.

– А теперь одевайся, и давай запускать эту игру.

***

Игра равная. У обоих команд есть талант, и обоим хватит самоуверенности, чтобы зарядить стадион. В первом тайме Джереми на пару со Стивеном показывает максимум своего мастерства, но после грязного подката Стивен из игры выбывает.

В перерыве я отвожу его в сторону.

– Больно, да?

Он пытается это скрыть, но боль, пока он идет, отражается у него на лице.

– Растяжение? Или что-нибудь вывихнул?

Джереми хмурится, глядя на нас. Видимо, понимает не хуже меня, что его другу больно. Но я обязан увести его с поля – даже если это будет стоить команде игры.

Когда я говорю это Стивену, он протестует, но, впрочем, недолго.

– Блин, мистер Люк. Он толкнул меня, вы же видели.

– Да, и получил желтую карточку. Но можешь не сомневаться: мы с Джеком будем следить за всеми вами без исключения. Ты знаешь, что я не терплю грубость на поле. Имея это в виду, не забудь сказать Дэррилу, чтобы следил за своим языком.

К нам подбегает Саймон, защитник. Он смотрит на ногу Стивена.

– Чувак, ты в порядке? У мамы Джереми есть с собой лед. Может, приложишь?

Я замечаю то, как Стивен застыл при появлении Саймона.

– Угу, – бормочет он. – Хорошо.

Потом начинает хромать по направлению к Кэрол, которая улыбается и машет ему, подзывая к себе. Мне кажется странным то, что именно Саймон поддерживает его, приняв на себя часть его веса и помогая идти, а Джереми… нет.

Потому что не хочет себя выдавать? Или здесь происходит что-то другое?

Джек прерывает цепочку моих мыслей вопросом:

– Ну что, вернемся и закончим игру?

Взглянув на часы, я киваю. Приставляю свисток к губам и даю сигнал о том, что начинается второй тайм. Потом усмехаюсь Джеку.

– Давай.

 

Глава 25

Сэм

2-й тайм проходит более интенсивно. В отсутствие Стивена Джереми несколько раз допускает ошибки. Он что-то придумывает, начинает идеальные комбинации для розыгрыша со своим верным напарником, а там никого нет. Или, по крайней мере, нет никого, кто умеет читать его мысли, как умеет, судя по всему, его друг.

Я волнуюсь и нервничаю, пока слежу за игрой, но сама игра тут не при чем. Весь первый тайм я отвлекался на Люка. Я видел, как он бегает, тысячи раз, но сейчас у меня на глазах будто какой-то секс-фильтр, потому что после каждого сделанного Люком движения у меня внутри становится чуточку жарче.

Сама мысль – одна только мысль о табу – влияет на меня будь здоров. Я смотрю, как сокращаются мышцы на его сильных ногах, как футболка облегает его крепкую грудь и живот, как по шее стекают, поблескивая, капельки пота…

Я гадаю, как он будет выглядеть, когда мы окажемся обнаженными.

Я гадаю, возбудится ли он в достаточной степени от меня.

Я гадаю, почему, черт возьми, моя голова может думать только о сексе. С мужчиной. Господи, нет, у меня точно кризис среднего возраста.

А потом вспоминаю поцелуй на парковке и содрогаюсь. Те 2 секунды застали меня врасплох, и повторять их не стоит.

Но еще… когда губы Люка мягко задели мои… Еще у меня внутри все потеплело. Что-то сладкое, трепетное свернулось клубком и заурчало у меня в животе. Вовсе не сексуальное, а просто… приятное и уютное. Словно меня обняли поцелуем. Сколько раз в прошлом мне хотелось обнять его? Показать, как я рад, что он рядом?

Я закусываю губу, глядя, как Люк дает 1 долгий свисток и назначает «Пингвинам» штрафной.

Почему бы на пару недель не включить в нашу сделку и поцелуи? Ну серьезно, какой вред они принесут? В смысле, если держать их в тайне от Джереми. Потому что я не шутил, когда говорил, что не хочу, чтоб он знал. На парня и так свалились крупные перемены. Не хватало ему волноваться еще и о том, что происходит со мной. Особенно если вспомнить, что это продлится всего 2 недели, а после закончится.

Не говоря уже о том, что Джереми, наверное, будет в тяжелом шоке, если узнает, что гей в нашей семье не только он, но и его отец…

Я не гей! Просто мне… любопытно.

Неожиданно звучит женский голос, и я, развернувшись, вижу позади себя Кэрол.

Она выгибает бровь.

– О чем ты там замечтался?

Тебе лучше не знать.

– Ты покраснел, красавчик ты мой с ирокезом. Явно думаешь о чем-то очень хорошем. – Она подходит поближе и дотрагивается до моего уха с серьгой.

Я отмахиваюсь от нее, дернув плечом.

– Как там Джереми? Не отошел еще после того, как ты ему рассказала?

Кэрол вздыхает. Ветер задувает ей волосы на лицо, и она убирает их за уши.

– Скажем так, в данный момент я у него не в почете. – В ее голосе напряжение, но она все равно смеется. – С учетом твоего… не знаю, как зовется то, что с тобой происходит… и моих неожиданных новостей, мы, наверное, могли бы претендовать на титул самых облажавшихся родителей года.

Она складывает руки на груди и смотрит, как «Восточные Львы» пробивают по открытым воротам. Вратарь, впрочем, ловит мяч до того, как он касается линии. Мы оба облегченно вздыхаем. Счет пока что 0-0, и я надеюсь, что, пока мы не забьем, он таким и останется.

После благополучного сэйва я оглядываюсь на Кэрол.

– Как ты пережила свои 30? И как переживаешь то, что нашему сыну скоро 15?

Она фыркает.

– О боже. У меня была пижамная вечеринка. Пришли все мои девочки, и мы до рассвета пили мохито. Как я всегда и мечтала… – «Когда мне было пятнадцать» остается невысказанным, но я все равно это слышу.

Я обнимаю ее и на миг притягиваю к себе. Несмотря на все, через что мы прошли, она по-прежнему одна из моих ближайших друзей. Мы бы никогда не смогли стать любовниками – для этого между нами слишком много эмоций и горя. Но мы всегда были друг для друга самой надежной опорой. Особенно в самом начале, когда не позволяли родителям нам помогать.

– Что же до Джереми… – Кэрол сжимает губы и на секунду задумывается. – Я просто рада, что он не пошел по нашим стопам.

Я целую ее в висок.

– У нас прекрасный ребенок. Очевидно, 2 минуса и впрямь дают плюс.

Мы стоим рядом, подбадривая своих, весь остаток игры, пока не заканчивается основное время, а за ним – дополнительное. Начинается серия пенальти, и мы все, затаив дыхание, замираем.

Наконец, объявляя победителя, звучит финальный свисток.

3-2 в пользу «Пингвинов».

На поле творится безумие. Одна половина мальчишек расстроенно дуется, другая дико ликует. Люк с Джеком выстраивают обе команды в шеренгу, но стоит им обменяться рукопожатием, как Джереми дает Дэррилу пять, а еще двое парней, посадив друзей себе на закорки, начинают с воплями бегать по полю. Саймон несется к Стивену, который хромает к ним, и на лету обнимает его, отчего оба они, хохоча, падают на траву. Остальные качают на руках вратаря, подняв его в воздух.

Высмотрев среди всего этого хаоса Люка, я неожиданно обнаруживаю, что он глядит на меня. Я говорю Кэрол «пока», получаю от нее шлепок по заднице вместо ответа и пробираюсь к нему.

– Эй, судья, отличная игра.

– Спасибо, – вставляет из-за плеча Люка Джек.

Люк закатывает глаза и вытирает покрытый испариной лоб.

Порыв свежего ветра, омыв нас, приносит солоноватый запах его тела ко мне, и внезапно я представляю себе его вкус. По моей шее растекается жар. Все становится только хуже из-за того, с каким любопытством Люк разглядывает меня. Уголки его губ поднимаются, появляются ямочки на щеках… и, боже, теперь я представляю, что почувствую, если коснусь их кончиком языка.

Люк делает шаг вперед, точно собираясь пройти мимо меня, но потом останавливается и наклоняется к моему уху.

– Твои мысли еще там, где я думаю?

Я краснею еще сильней.

– Угу. Я, похоже, никак не могу их прогнать.

– Тогда не надо. Не прогоняй. – Его шепот проникает до самого низа, и мой член просыпается. Я засовываю руки в карманы. Единственный ответ, который у меня получается дать, – это кивок.

Негромко посмеиваясь, он уходит собирать вещи.

Я не знаю, откуда в нем столько уверенности, и почему его, похоже, нисколько не беспокоит то, что мы делаем, – что мы собираемся сделать. Вот бы и мне стать таким…

– Эй, мам, – кричит издалека Джереми. – Мы пошли в пиццерию, а потом, может, сходим в кино.

– Будь осторожней, – отзывается Кэрол. – И чтобы дома был к девяти.

Джереми кивает и убегает, едва сказав нам «пока».

– Господи, – качаю я головой, – надеюсь, он умней, чем я был в его возрасте. – Мой взгляд снова находит Люка. И умнее, чем я есть сейчас.

 

Глава 26

Джереми

В пиццерии – война. Большую часть времени «Восточные львы» пуляют в нас оскорбления, а мы отвечаем им тем же.

Стивен выковыривает из моей пиццы оливки, а я забираю его перчики-халапеньо. Внешне у меня, кажется, получается разыгрывать безразличие. Но внутри я не перестаю думать про маму и переезд. Мне ненавистна мысль, что у меня отбирают всю мою жизнь.

Я без аппетита ковыряю еду. Я еще вчера рассказал Стивену о том, что случилось, поэтому знаю, что он понимает, что занимает мой мозг.

– Я думал, победа поможет тебе выкинуть это из головы, – говорит он с полным ртом моцареллы.

Я пожимаю плечом.

Жужжит телефон, и я, достав его из кармана, вижу смску от Сьюзи. Крутая победа. Не хочешь зайти и отпраздновать?

Так-так. Вот этим я смог бы отвлечься.

Нагнувшись к Стивену, я показываю ему смс.

– Я знаю, сперва братаны, потом бабы, но ты не обидишься, если я смоюсь?

Он машет рукой.

– Все в норме. Можешь идти развлекаться. И ты, и твой крошечный член.

Ему не приходится повторять разрешение дважды. Стоит мне подняться со стула, как на свободное место проскальзывает Саймон, и по пути к Сьюзи я размышляю, что происходит между ними двумя.

Я прекращаю думать об этом, когда стучу в ее дверь.

И начисто забываю, когда она утаскивает меня к себе в спальню.

– Я так рада, что у нас вышло встретиться, – произносит она, переходя сразу к делу. Она прижимается всем телом ко мне, и я дико рад, что после игры Люк открыл для нас раздевалку, чтобы мы приняли душ.

– Ага. – Я тяжело и часто дышу, и когда Сьюзи засовывает мою руку под свою юбку, начинаю дышать еще чаще. – Ты не представляешь, на что я пошел, чтобы обеспечить нам побольше времени наедине на каникулах.

Она смеется.

– Что, правда?

Я продвигаюсь по ее ноге вверх – медленно, потому что при всем своем возбуждении до ужаса нервничаю. Я не хочу сделать ей больно, и мне нужно предоставить ей время на случай, если она решит передумать.

– Да, правда. Чтобы родители от меня отцепились, Стивен согласился прикинуться, будто мы геи.

– И ему не стало противно?

Я чуть не пробалтываюсь. Чуть не говорю ей: «О, нет». Но я растерял еще не весь здравый смысл и потому прикусываю язык.

– Стало, но он мой лучший друг. Он просто выручил меня, вот и все.

Ее передергивает, но я не обращаю внимания. Мой мозг может регистрировать только ощущение края ее белья и недовольство моего изнывающего в бездействии перца, который умоляет предпринять что-нибудь непристойное.

Сьюзи берет меня за руку и отодвигает край своих трусиков вбок, чтобы я мог просунуть туда свои пальцы.

У нее там мягко и влажно, но трусики мешают проникнуть хоть сколько-нибудь далеко. Что не имеет значения, поскольку, стоит мне ее ощутить, и я отправляюсь за край.

Я кончаю в штаны. Восторг длится секунду, после чего я начинаю смущенно лопотать что-то бессвязное.

Но Сьюзи, кажется, не расстроилась. Наоборот, она выглядит гордой из-за того, что смогла заставить меня устроить беспорядок в штанах. Хихикнув, она целует меня.

– Может, в следующий раз у нас получится продвинуться чуточку дальше. Идем, провожу тебя в ванную.

Когда она закрывает дверь ванной, я смотрю в зеркало и чертыхаюсь. Но еще улыбаюсь, потому что это же вау. Вдобавок к минету я потрогал девушку там. И это было шикарно.

Плюс она разрешит мне сделать это – и большее – еще раз! Предвкушения почти хватает на то, чтобы я перестал париться насчет мамы и Грега.

Почти.

 

Глава 27

Люк

В теории все начинается хорошо. Джереми у своей матери, и мы предоставлены сами себе. У нас впереди целый вечер и целая ночь – все время в мире на то, чтобы освоиться и без спешки воплотить наш план в жизнь.

Вот только на полпути у моего пикапа спускается колесо. У меня есть запаска, но снаружи начинает лить дождь, плюс я уверен, что одолжил домкрат Сэму, а значит, он лежит в его «хонде», до которой минут двадцать езды.

– Зато не надо переживать о парковке. – Сэму все это почему-то кажется уморительным, тогда как я думаю, что нас обломал сам господь бог.

– Как по мне, – говорю я, оглядев улицу, – это знак.

Сэм прекращает смеяться и неуверенно ерзает, покусывая губу, которую мне так хочется попробовать снова.

– Знак?

– Да. Который, возможно, указывает на то, что нам не стоит прыгать в постель на голодный желудок.

Он моргает, словно я спятил, и мне нравится то, с какой быстротой во мне распускается необъятная нежность. Щелкнув ремнем безопасности, я наклоняюсь, чтобы отстегнуть и его.

– Да, – прибавляю, – я помню, как ты говорил что-то насчет того, что ни разу не бывал на свидании.

Сэм отрывает взгляд от меня и смотрит на рестораны вдоль улицы.

– Я ни разу не ходил на свидание, когда был подростком. Потом-то у меня было несколько. Правда, не особо удачных.

– Я знаю. – Я не в силах перестать усмехаться. – Но раз уж ты восполняешь упущенное в те далекие времена, то будет только логично, если заодно ты восполнишь и недостаток свиданий.

– Мы же двое парней.

– Семантика.

Его рука перемещается к паху, и я не упускаю то, что он возбужден.

– Вообще, по-моему, здесь нечто большее, чем просто семантика.

– Да, мы двое парней. Ну и что? Почему бы не пойти на свидание, если нам того хочется? – Я наклоняюсь и кладу ладонь ему на колено. Двигаюсь вверх, пока говорю, и он ахает, когда я сжимаю сквозь джинсы его напрягшийся член и начинаю его потирать. – Я хочу сводить тебя на свидание так же сильно, как ощущаю вот это.

– Люк! – Взгляд Сэма взлетает к моим глазам, и, наряду с замешательством и опаской, я вижу там голод. Он заливается краской, и моя плоть вздрагивает в штанах. – Похоже, ты и впрямь очень хочешь отвести меня на свидание.

Я хмыкаю и, облизнув губы, приближаю их к его уху.

– Я хочу сделать этот твой список настолько незабываемым, насколько возможно. – Настолько незабываемым, чтобы он захотел возвращаться к нему снова и снова. Со мной.

Боже, я самый глупый человек на земле.

Единственное, что вернется ко мне, это расплата. Вернется и укусит за задницу – и не в хорошем смысле этого слова.

Но уже слишком поздно. Все уже происходит. Поэтому я заталкиваю здравый смысл в самый темный и одинокий уголок своего разума и сосредотачиваюсь на том факте, что Сэм хочет этого сам. Ведь если я откажусь, то он может найти себе нового добровольца.

Ни за что.

– Незабываемым, да. – Сэм ерзает, толкаясь к моей руке, и я даю ему то, что он просит, ласкаю его через туго натянутый материал. Я буду счастлив зайти так далеко, насколько он хочет, но через минуту он хватает меня за ладонь. – Знаешь, я так и кончить могу. Уж слишком давно ничего не было. – Он испускает прерывистый вздох. – Не хочется сидеть на свидании липким и сморщенным, как чернослив.

Пока я смеюсь, он снимает с себя мою руку и, подмигнув, кладет ее на мой собственный крепкий стояк. Мне нравится, что он так раскован. Его открытое поведение дарит мне теплое, звенящее чувство, как от бесконечной улыбки.

– Ладно. Давай поедим, выпьем по бокалу вина и на такси вернемся домой.

Сэм нерешительно отворачивается к окну.

– Я… мне заплатят не раньше, чем…

Я его прерываю.

– Слушай, это же я тебя пригласил, значит, мне и платить. Если тебе понравится наше свидание, то в следующий раз платить будешь ты. Хорошо?

Он замирает.

– В следующий раз? – Проходит секунда. Он открывает дверцу и чуть заметно кивает. – Что ж… тогда ладно.

 

Глава 28

Сэм

Ужин был очень хорош. Два бокала вина – еще лучше.

Поцелуй на заднем сиденье такси?

Самым лучшим.

Все начинается с прикосновения вскользь его влажного рта. Я сглатываю, но не противлюсь, и поцелуй становится глубже. Люк вторгается языком ко мне в рот. Осторожно вращает и кружит им, дразнит и пробует мой. Меня пронзает острая дрожь, сотканная в равной мере из нервозности и возбуждения. Я, впрочем, помню о водителе за рулем, и потому отвечаю несколько скованно.