Текст книги "Москва Норд-Ост"

Автор книги: Анджей Зауха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Галя начала бить Сергея по лицу, трясти и даже бить головой об пол. Она боялась, что, если не разбудит его, он умрет. Но газ был сильнее. Делятицкая тормошила и детей, но ей удалось разбудить только одного мальчика, Никиту.

– На разных людей газ подействовал очень по-разному, – говорит Лобанков. – Ей удалось разбудить Никиту, сама все время держала мокрый платок у носа. На плече у нее висела сумка с важными документами, которые она боялась потерять. И она приказала Никите: «За мной!» В первый момент Никита бросился в сторону выхода, но она помнила, что там могут быть мины, там могут начать стрелять. А перед ней был канат, который свешивался с балкона в партер. «Никита, пойдем!» – сказала Галя. Перелезла через барьер, одной рукой держала платок и сумку, второй схватилась за веревку и съехала вниз. Ободрала до крови ладонь, но не обратила на это внимания. Внизу свалилась на спящих людей. Переступая через них, становясь на поручни кресел, как-то добралась до стены и только тут сползла по стене на пол. Дальше идти не могла, но осталась в сознании.

И тут она увидела бегущих солдат в мундирах, в круглых касках (у чеченцев таких не было), с белыми повязками на обоих рукавах, которые в пылу битвы помогали отличить своих от чужих. Делятицкая ничего не знала о повязках, зато слышала страшную, отборную, вульгарнейшую ругань, которую только знает русский язык. И подумала – наши!

Десантники бежали по спинкам кресел, прыгали по подлокотникам. Разглядывая сверху спящих заложников, выискивали в толпе одетых в черное террористок. Подбегали, наклонялись над ними и стреляли в голову. Так же убили и тех, кто спал под стенами зала.

Никита съехал по веревке следом за Делятицкой. Не ободрал ладони, потому что натянул на них рукава свитера. Пробежал по подлокотникам до двери, ведущей в фойе второго этажа, сбежал по лестнице на первый этаж и просто вышел через главный вход театра. Остановился на ступеньках, а там толпа людей в мундирах, спецназ, милиция, спасатели. И кто-то крикнул ему: «Садись в автобус!» В нескольких метрах от крыльца театра стояли приготовленные для заложников автобусы. Но Никита не понял, о каком автобусе идет речь. Прямо перед ним, возле самых ступенек стояли микроавтобусы, на которых приехали террористы. Никита сел в один из них. Тут подбежал вооруженный десантник и чуть не застрелил его. Когда выяснилось, откуда появился мальчик, десантник показал, куда ему надо идти. Но Никита опять не сел в автобус. В страшной неразберихе вокруг Дома культуры, мальчик спокойно прошел через оцепление и смешался с толпой родственников и зевак, стоявших поблизости от театра. Только через несколько минут его кто-то задержал и мальчика наконец отвезли в больницу.

– Потом он медленнее остальных приходил в себя, – говорит Лобанков. – Никак психически не мог справиться со всем этим. Он видел, как десантники убивают спящих террористов, видел кровь на паркете. Это был для него шок. Мать говорит, что ее сына как будто подменили. Он всегда был веселый, улыбчивый, а после того, что увидел в театре, замкнулся в себе. К счастью, хоть медленно, но все-таки со временем забыл обо всем.

Есть один вопрос, до сих пор не нашедший ответа, – почему террористы, видя начинающийся штурм, не подорвали себя? Ответы есть разные, но никто не говорит, что заложников спас план, разработанный спецслужбами.

– Если бы террористы захотели, они бы нас взорвали, – не сомневается Виктория Кругликова, видевшая мечущегося Бараева.

– Я думаю, это было чудо, – рассказывает Сергей Лобанков. – Достаточно одному из них было нажать кнопку и конец, дальше пошла бы цепная реакция. Одна детонация за другой. Я сам в армии был сапером, специалистом по боям с подводными лодками. Я прекрасно понимал, что достаточно было взрыва одного заряда на поясе, и конец. Может быть, террористы действительно были в таком состоянии, как некоторые мои коллеги из театра, – сидит, видит, слышит, понимает, а пошевелиться не может, как парализованный. Может, и так. Но ведь были и такие, на которых газ не подействовал, кто-то же стрелял, кто-то бросал гранаты. Конечно, большинство могло быть под влиянием газа, но несколько человек – нет. У них же был приказ, они же могли подумать, умру, но заберу с собой еще много неверных. Не знаю, почему так вышло.

Подобного мнения придерживается и Георгий Васильев.

– Это было счастливое стечение обстоятельств, – утверждает Васильев. – Я сам знаю нескольких человек, на которых наркоз не подействовал. Они вышли из театра без посторонней помощи. Таких в зале было несколько десятков. Думаю, что могли быть такие случаи и среди террористов. А ведь достаточно было одного взрыва, чтобы взорвался весь зал. Это просто счастье, везение. Иначе того, что произошло, не объяснишь.

Через несколько дней после штурма на пресс-конференции, где руководители ФСБ показывали журналистам арсенал террористов – взрывные заряды, десятки килограммов пластида, прозвучал вопрос: «Так почему же они не подорвались?» Сотрудники ФСБ беспомощно развели руками. И как позднее написал один из комментаторов, в голову приходит однозначный и единственный ответ: сами так решили!

Глава 23

Офицеры в круглых касках, которых увидела сползающая по стене Галина Делятитская, были бойцами одного из самых известных в мире антитеррористических отрядов «Альфа».

Группа А была создана по приказу председателя КГБ Юрия Андропова, подписанному 29 июля 1974 года. Как утверждает генерал Михаил Милютин, бывший шеф седьмого Управления КГБ СССР, в состав которого была включена группа «А», повод ее создания был довольно банальный. Осенью 1973 года в аэропорту Внуково приземлился угнанный самолет «Як-40» с пассажирами на борту. У главы КГБ не оказалось под рукой ни одного воинского подразделения, находящегося в постоянной боевой готовности, которое могло бы немедленно приступить к ликвидации террористов.

В меньшей степени, как предполагают разные источники, это было реакцией на возрастающую волну терроризма в Европе. Двумя годами ранее, в 1972 году во время олимпиады в Мюнхене, террористическая группа «Черный сентябрь» совершила нападение на команду Израиля. Погибло одиннадцать спортсменов. Все активнее действовали итальянские Красные бригады и немецкая фракция Красной армии. Это Москву, вероятно, мало беспокоило, так как есть немало свидетельств тому, что она сама поддерживала эти организации. Но угоны самолетов случались также и в СССР, поэтому возникла потребность в специализированном подразделении по борьбе с преступниками, которые, захватывая заложников, пытаются заставить власти удовлетворять свои требования. Именно так это сформулировано в секретном приказе Андропова – одной из важнейших задач группы А была «борьба с экстремизмом, проявляющимся в захвате заложников на транспортных средствах».

Нынешнее название отряда получило распространение только в 1991 году, когда пресса, в основном западная, стала расшифровывать символ «А» в соответствии с буквенным кодом НАТО как «Альфа». Поначалу группа «Альфа» насчитывала тридцать бойцов, и в ее задачи входила, прежде всего, борьба с угонщиками самолетов. Под конец восьмидесятых годов членами группы были 500 офицеров в нескольких крупнейших городах СССР. В настоящее время «Альфа» насчитывает примерно 250 человек, дислоцирующихся в Москве, Екатеринбурге, Краснодаре и Хабаровске.

В отряд принимаются только добровольцы из среды профессиональных служащих частей, подчиненных так называемым силовым министерствам. Помимо физических данных и безупречного здоровья кандидаты должны владеть иностранными языками, умением водить машину, плавать, приветствуется также знание восточных боевых искусств. Но самым главным качеством является способность мгновенно анализировать ситуацию и принимать решения в экстремальных ситуациях, а также психологическая устойчивость. Именно способность мыслить является решающим фактором при приеме в группу «Альфа».

Советское антитеррористическое подразделение, которое вскоре станет одним из лучших в мире, первую боевую операцию провело только в марте 1979 года в Посольстве США в Москве. В Посольство проник преступник с бомбой. Требовал свободного вылета в США. Его не удалось обезвредить, снайпер только ранил его в руку, мужчина детонировал заряд и погиб на месте. Как позднее вспоминал командир отряда, с профессиональной точки зрения операция была проведена фатально.

Однако вскоре советские командос из группы «Альфа» провели просто показательную операцию, о которой сегодня пишут во всех учебниках для спецподразделений. 27 декабря 1979 года они заняли дворец Дар-уль-Аман, называемый также Тадж-бек, в Кабуле, резиденцию тогдашнего президента Афганистана Хафиззулы Амина; бывший союзник перестал нравиться Москве. СССР сделал ставку на Бабрака Кармаля, а Амина было решено ликвидировать. Его дворец на высоком холме, с мощными укреплениями и под строжайшей охраной полутора тысяч солдат президентской гвардии (часть отряда дислоцировалась вокруг холма, в самом дворце находилось минимум сто пятьдесят гвардейцев) представлялся абсолютно неприступным. Деревья и кустарники покрывали крутые склоны холма, а единственная дорога петляла серпантином. Дворец был столь мощным строением, что четырехствольные зенитные орудия Шилка, 23-миллиметрового калибра, которые во время операции подвергали дворец прямому обстрелу, немногим помогали атакующим. Снаряды отскакивали от стен, как резиновые мячики.

Бронетранспортеры с тридцатью бойцами группы «Гром» (так называлась «Альфа» в той операции) уже на первом повороте крутой дороги попали под огонь пулеметов и гранатометов. Один из бронетранспортеров загорелся, погиб командир взвода, но команда выскочила из горящей машины и начала взбираться по крутому склону с помощью веревочных лестниц. Остальным машинам удалось прорваться к дворцу. Как вспоминают участники операции, шквал огня был такой силы, что пули изрешетили буквально каждый сантиметр брони. Минутой позже советские командос ворвались во дворец.

Виктор Карпухин, который несколькими годами позже возглавил группу и дослужился до звания генерала, вспоминает: «По лестницам я, как и все остальные, не бегал. Это было исключено. Меня бы три раза успели убить, если бы я бегал. Там каждую ступеньку приходилось отвоевывать как в Рейхстаге. Это, наверное, хорошее сравнение. Мы перемещались от одного укрытия к другому, обстреливали все пространство вокруг, потом -к следующему укрытию».

В течение первых минут боя было ранено тринадцать десантников. Несмотря на это, многие продолжали яростно сражаться, не обращая внимания на боль. Одного из «альфовцев» ранили девять осколков гранаты, другому осколки пробили бронежилет, еще кому-то – рожок автомата. К счастью, коллега бросил ему свой рожок. В последний момент. Через секунду в коридор выскочил гвардеец Амина – он бы выстрелил первым.

Атакующие не церемонились. Если из какого-то помещения не выходили защитники с поднятыми руками, в выбитую дверь летели гранаты, а потом помещение прошивали длинные автоматные очереди. Как раз во время обстрела или от осколка брошенной гранаты погиб Амин, скрывавшийся в баре на втором этаже дворца.

Штурм длился сорок три минуты. В ходе операции погибло пять спецназовцев, причем только два «альфовца», остальные из вспомогательных подразделений. Ранения разной степени тяжести получили все бойцы «Альфы», принимавшие участие в операции.

Позднее были значительно менее красочные операции. Группа «Альфа» отбивала заложников в самолетах, в школе, в следственном изоляторе. В январе 1991 года группа была впервые использована в политических целях – захватила телевизионную башню и телецентр в Вильнюсе, когда Москва пыталась подавить стремления литовцев к независимости. Во время путча Геннадия Янаева в августе 1991 года офицеры «Альфы» отказались выполнять приказ председателя КГБ Владимира Крючкова, который требовал захвата Белого дома, где держал оборону Борис Ельцин. Трудно сказать, правда это или красивая легенда. Виктор Карпухин говорил потом, что никакого приказа не было. В октябре 1993 года, когда разгорелась конфронтация Ельцина и российского парламента, «Альфа» принимала участие в захвате Белого дома, где размещался Верховный Совет, но тогда обошлось без боевых действий. Говорят, что защитники Белого дома сдались сами, услышав о приближении «Альфы».

Зато потом все было значительно хуже. В Буденновске в 1995 году «Альфа» потеряла трех убитых, в Кизляре в 1996 году – двоих. Представляется, однако, что специалистов антитеррористического подразделения использовали не совсем по назначению. Они принимали там участие в массовой атаке, в которой использовались пехота и артиллерия. В 90-е годы группа «А» имела дело с чеченскими террористами не только в этих двух городах. Несколько раз «альфовцы» обезвреживали чеченцев, угонявших автобусы с пассажирами и требовавших миллионы долларов выкупа и вертолеты для побега.

Бывали и курьезные случаи. В декабре 1997 года «Альфу» подняли по тревоге: в сторону Москвы из Магадана направляется угнанный самолет. Сразу же после посадки десантники захватили Ил-62. Оказалось, что деньги и коридор на Швейцарию требовал бездомный пенсионер, напугавший команду самолета муляжом бомбы.

Но уже через десять дней произошла трагедия. Девятнадцатого декабря полковник Анатолий Савельев, который во время предыдущей операции выводил из самолета пенсионера-угонщика, был застрелен своими коллегами. Это произошло во время операции у Посольства Швеции в Москве. В машину шведского дипломата, въезжавшего на территорию посольства, неожиданно сел террорист с бомбой в руках. Савельев уговорил налетчика согласиться обменять дипломата на него, Савельева. Полковник провел с террористом в стоящей возле посольства машине два часа. В какой-то момент полковник почувствовал себя плохо, вероятно, это был сердечный приступ. Подошел врач, попросил террориста помочь вытащить больного из машины. Террорист вышел через заднюю дверь и помог положить офицера на снег. Бегущие к машине спецназовцы открыли огонь из автоматов очередями от бедра. В ураганном огне погиб бандит, но и в лежащего на земле Савельева попали четыре пули.

Во время штурма захваченного террористами театра на Дубровке, коммандосов «Альфы» поддерживали десантники из «Вымпела», как это происходило и во время штурма дворца Амина в Кабуле (тогда «Вымпел» назывался еще «Зенит»). В мирное время главным заданием вымпеловцев является борьба с террористами, пытающимися захватить атомные электростанции или добраться до ядерных боеголовок. Но, будучи специалистами высокого класса, воевали и с чеченскими партизанами. В военное время их целью является уничтожение объектов на территории противника, главным образом атомных электростанций.

Подробности операции антитеррористической группы «Альфа» в театре на Дубровке до сих пор окружены строжайшей тайной. В российских СМИ после завершения драматических событий появились интервью с офицерами, анонимно рассказывавшими об операции, нельзя, однако, с уверенностью сказать, насколько эти рассказы соответствовали действительности. Несомненно, часть из них имела пропагандистский характер. Я все-таки собрал их воедино, поскольку они являются единственным источником информации об операции по освобождению заложников, некоторые подробности поражают своей жестокостью и многое говорят об условиях, в которых проводилась эта операция. Я использовал материалы газет «Известия», «Московский комсомолец», «Газета», а также телеканалов ОРТ и РТР.

По официальной информации, в штурме приняло участие около двухсот бойцов «Альфы» и «Вымпела». Цифра эта кажется мне завышенной, – возможно, речь идет обо всех участниках антитеррористической операции, в том числе и снайперах, занявших позиции в соседних с театром домах.

Представляется, что непосредственно в операции приняли участие несколько десятков человек, иначе они просто мешали бы друг другу. В одном из материалов я нашел информацию о том, что «Альфа» была разделена на десять групп по два-три человека. Эта версия кажется мне наиболее близкой к правде.

Перед началом операции все ее участники, «альфовцы», спасатели и милиционеры, повязали на оба рукава мундиров широкие белые повязки. Это был знак, позволяющий отличать их от террористов, одетых, в общем, в такие же мундиры. Офицеры «Альфы» в начале операции были в противогазах, но скоро их сняли, так как они просто мешали, как объяснил потом один из спецназовцев. У «альфовцев» на вооружении были проблесково-шумовые гранаты, автоматы с глушителями «Вал», калибр 9 мм, которые являются штатным оружием российских специальных разведывательно-диверсионных частей.

Стоит отметить, что офицеры антитеррористической группы, выполняя приказ оперативного штаба или Кремля, шли в театр почти на верную смерть. Вероятность того, что здание со всеми находившимися там людьми взлетит на воздух, была огромной. Это прекрасно понимало руководство оперативного штаба. Когда в театре раздались выстрелы, к журналистам вышел Сергей Игнатченко, пресс-секретарь ФСБ, и заявил, что террористы начали расстреливать заложников, поэтому спецназ был вынужден пойти на незапланированный штурм театра. Это было вранье, но оно имело глубокий смысл – если бы дело дошло до взрыва, спецслужбы имели бы оправдание – не было выхода, мы начали штурм, чтобы спасать людей. А ведь тогда никто уже не смог бы проверить, действительно ли чеченцы стали расстреливать людей. Но логики в словах Игнатченко не было. Ведь расстрел заложников не имел, с точки зрения террористов, никакого смысла, они же ждали прихода Казанцева, и в этой ситуации любое убийство было бы просто глупостью. Мало этого, заложники утверждают, что, когда один из узников побежал по спинкам кресел, и началась стрельба, террористы явно испугались последствий! Прямо-таки извинялись и просили передать, что они не хотели убивать зрителей.

Спецподразделения начали занимать здание на Дубровке уже через несколько часов после его захвата чеченцами. Это было не сложно, так как большая часть здания была пустой, – как мы помним, террористы, проведя разведку, отошли в зрительный зал и не охраняли даже коридоры на первом этаже. Поэтому в первую же ночь десантники заняли гей-клуб «Центральная станция», расположенный далеко от зрительного зала в подвалах театра с задней стороны зоны Б. Но это мало что давало. Клуб отделен был от театра металлической дверью и замурованным проходом.

Позднее, по официальной информации, спецназовцам удалось проникнуть в помещения, непосредственно примыкающие к зрительному залу, пробить стену и установить в отверстии видеокамеры и микрофоны, благодаря которым они могли контролировать действия террористов. Трудно сказать, правда ли это. Один из «анонимных альфовцев» сказал журналисту «Газеты», что его товарищи пытались найти вход в театр с крыши, но он был заблокирован.

Пресса много писала о том, что командос помогли диггеры (люди, обследующие канализационные системы и подземные коммуникации). Но это не соответствует действительности. Диггеры действительно появились у театра, но заявили, что по канализации в театр попасть невозможно.

«То, что скоро начнется штурм, мы уже поняли, но даже в штабе этого никто не знал. Откуда и кто отдал последний приказ – мы не знаем. Мы были готовы. Террористы затаились, было абсолютно тихо. Только пьяный генерал милиции чуть было все не испортил. Притащился в новеньком полевом мундире, стал у кого-то вырывать из рук автомат, кричал, что он сам с ними со всеми разделается. Мы автомат у него отобрали. Ну и отмолотили его, ясное дело, до потери сознания. Он в себя пришел, смотрит на нас: «Что это было? В меня стреляли?» – цитирует офицера «Альфы» «Газета».

Около пяти утра все участники штурма находились на исходных позициях: в подвалах, за театром у служебного входа и в строении зоны Б, на втором этаже, там, где начинался коридор, за огромным плакатом ведущий непосредственно к зрительному залу, в фойе второго этажа. Еще одна группа укрывалась в темноте под стеной Дома культуры со стороны улицы Мельникова – она должна была атаковать через главный вход.

После штурма газеты писали, что спецназовцы взрывами проделали проходы в стенах, чтобы без задержек прорваться внутрь. Это не правда, слух о подрыве стен появился из-за того, что в здании действительно были слышны громкие взрывы, но из собранных мною информаций следует, что это взрывались гранаты, главным образом проблесково-звуковые, которые использовала «Альфа». Инженер Александр Кастальский, который ремонтировал здание Дома Культуры после теракта, утверждает, что в стенах не было никаких проломов от взрывов. Впрочем, в этом вообще не было необходимости. В здании было достаточно много, причем никем не охраняемых, проходов, чтобы можно было без особых проблем проникнуть в театр.

Атаку спецназа предваряла газовая атака. По поводу времени ее начала появилось много противоречивой информации. Вероятнее всего, пуск газа в помещения театра был начат около 5.20 утра и продолжался примерно пятнадцать минут. Все это время «альфовцы» неподвижно ждали сигнала. Активная фаза штурма началась без нескольких минут шесть и продолжалась, по разным данным, от пятнадцати до двадцати восьми минут. В это время, по крайней мере в части здания, был отключен свет.

«Начал действовать газ, пошли в атаку штурмовики. Нас было примерно столько же, сколько террористов. У каждого из нас на рукаве широкая белая повязка. Мы шли через мины, ловушки, даже не глядя на них, – надо было как можно скорее ворваться в зал, отрезать «чехов» (так российские солдаты часто называют чеченских партизан) от заложников. Отрезали. В зале мы в один миг положили всех шахидок и несколько террористов. Вошли саперы, начали разминирование. Через минуту стало ясно, что взрыва не будет», – цитирует «Газета» бойца «Альфы».

«Операция началась после первых же выстрелов в зале, – рассказывает в репортаже телекомпании РТР офицер "Альфы", который входил с левой стороны здания, от улицы Мельникова, через коридор на первом этаже в сторону фойе. – Мы входили в здание очень тихо, чтобы никто нас не заметил, потому что приказа штурма еще не было. Обнаружение наших действий активизировало бы террористов, а мы не могли этого допустить. Мы проникли в помещение рядом с туалетами. Обнаружили террориста, которого ликвидировали выстрелом из пистолета с глушителем. Тут мы заняли позицию, это был наш рубеж перед штурмом.

Каждой из групп был определен сектор, в котором она должна действовать. Нашей зоной было фойе на втором этаже, комната, где шли переговоры, а также вход в зрительный зал с левой стороны, а внутри зала – вниз вдоль стены, до входа с первого этажа. Мы хорошо знали каждое помещение, но не знали, где находится каждый из террористов, они ведь могли перемещаться. Мы были готовы к любой неожиданности, – продолжает офицер. – В такой ситуации шутки побоку. В коридоре не было света, было абсолютно темно. Все происходило мгновенно. Когда мы добрались до фойе на втором этаже, нас встретил огонь со стороны колонн. Там, у колонн, были две огневые точки. В темноте были видны только проблески огня. "Обработали" мы их двумя одиночными выстрелами. В это время слева (из коридора рядом со зрительным залом) в нашу сторону была сделана очередь выстрелов и брошена граната. Ручная граната, раздался взрыв, осколком ранило командира звена. Потом мы попробовали ворваться в помещение, где террористы давали интервью. Оттуда открыли огонь из автоматов. Помещение сложное, там есть изгиб. Мы пробовали ликвидировать террористов из автоматов, не вышло. Пришлось использовать гранаты. После взрыва ворвались в комнату. Нашли двоих террористов, у одного из них была на лице маска. В комнате начался пожар. Мы их вынесли в коридор, посветили на лица – оказалось, один из них Бараев.

Двери (ведущие в зал) были закрыты, на них висело самодельное взрывное устройство, – продолжает офицер "Альфы". – Мы это устройство ликвидировали, вошли в зрительный зал. За дверью сидели два террориста и женщина-смертница. Они увидели, что мы входим, пробовали что-то сделать, но мы их ликвидировали одиночными выстрелами, чтобы они не могли стрелять ни в нас, ни в заложников, ни детонировать взрывные устройства».

Как следует из опубликованных рассказов «альфовцев», штурмовики, входившие в театр через главный вход и коридор на втором этаже, практически не встретили сопротивления чеченцев.

«На сцене действовала отдельная группа, она шла из подвалов, – вспоминает другой офицер «Альфы». – Мы еще не вошли, когда раздались выстрелы. Когда мы двинулись (по остекленному коридору на первом этаже рядом со сценой), увидели террориста, поднявшего оружие в нашу сторону. Он был от нас примерно в пятнадцати метрах. Поднял автомат, открыл огонь, – к счастью, очередь прошлась по стеклу. Идущий первым наш боец положил его одним выстрелом. Одним прыжком мы преодолели эти пятнадцать метров. Подошли к двери (боковой, через которую в самом начале входил Ясир) и вошли в зал. Террористы на сцене оказали сопротивление – у всех было оружие, – но в несколько секунд были ликвидированы. В зале, рядом с выходом, сидела женщина, вся в черном, с поясом шахида; в одной руке пистолет, в другой – граната. Несколько раз она выстрелила в нашу сторону. Естественно, ее ликвидировали. Гранату из ее руки вынул наш сотрудник. В гранате не было чеки. Немного дальше, у верхнего входа, было два террориста, они стреляли в нашу сторону, – к счастью, никто не был ранен. Группа, которая входила через тот вход, прекрасно справилась с задачей. Через следующую дверь в верхней части зала входила еще одна группа.

В кабинах режиссеров были люди. Туда бросили гранату, оттуда выскочил один из террористов, и был немедленно ликвидирован. Я хочу подчеркнуть, что все группы действовали очень профессионально, хоть было и немалое везение».

«Мы добивали последних на втором этаже, они прорывались на третий, – вспоминает командос в интервью «Газете». -Откуда-то появилась шахидка. Кровь из нее прямо хлестала, остатками сил бросила гранату. Мы ее добили. Остальных застрелили на третьем этаже».

В ходе штурма «альфовцы» убили всех до одного террористов. Наверняка, у них был именно такой приказ, хотя впоследствии появилось множество теорий, якобы объясняющих, почему это было необходимо сделать. Утверждали, например, что надо было их убить, чтобы кто-то, очнувшись, даже случайно не мог взорвать театр.

«Мы расстреляли спящих террористов выстрелом в висок, – рассказывает «альфовец» «Московскому комсомольцу». – Мы не видели другой возможности. Если на человеке висит два килограмма пластида, только так его можно обезвредить».

Другой «альфовец» на вопрос, правда ли, что террористки погибли под воздействием газа, возмутился и сказал, что «каждая получила пулю».

«Мы добивали всех, на ком была взрывчатка, – рассказывает еще один спецназовец. – Люди ведь могли прийти в себя или, наоборот, могли начаться конвульсии. И вообще, чтобы никто случайно не нажал кнопку, мы делали контрольные (выстрелы в голову)».

В разговоре со мной один из спасателей прямо сказал, что видел, как штурмовики добивают раненую террористку, сидящую в кресле в зрительном зале. А в фильме, снятом оператором ФСБ через пару минут после штурма, слышно, как один из офицеров в холле театра, наклонившись над телом террориста, кричит: «Еще шевелится, сволочь, сделай контрольный (выстрел в голову)».

Во время штурма был ранен только один боец «Альфы». Никто не погиб.

«Группы штурмовиков еще добивали шахидов на третьем этаже, когда мы начали вытаскивать людей на улицу, – рассказывает командос «Газете». – Простые менты, никакие не спецназовцы, появились только через пятнадцать минут, когда все уже было кончено. Мы бы и сами справились, но заложников было слишком много. Одного мента мы просто избили. Подошел к лежащей женщине, взял сумку, вытащил портмоне и сунул к себе в карман. Вдруг увидел, что она приходит в себя, и со всей силы пнул ее ногой в лицо. Мы его избили, а один из наших парней кричал: «Убей его, свалим на потери в бою!» Карманы обыскивали все, кто пришел нам помогать. Стрельба-то уже закончилась».

Из нескольких воспоминаний следует, что бойцы «Альфы» еще в ходе штурма срывали с себя противогазы, потому что они им мешали. Выносили потерявших сознание заложников уже без противогазов, хотя зрительный зал еще был полон газа. Некоторые из них получили отравления, у кого-то началась рвота. Чтобы скорее проветрить театр, «альфовцы» разбили окна, которые и так были посечены пулями и осколками гранат, сорвали плакат «Норд-Ост», висевший на фронтоне здания. Внутри открыли все двери, саперы разминировали взрывные устройства.

Кто-то из спецназовцев шутки ради вложил в руки Бараеву неизвестно откуда взявшуюся бутылку коньяка «Хеннесси». А может, сделал это какой-то пропагандист из ФСБ? Во всяком случае, впоследствии российские правительственные телеканалы показывали снимок Бараева с бутылкой и объясняли, что во время штурма этот радикальный исламист напивался в баре.

Проблема заключалась только в одном – бутылка была запечатана и жутко пыльная. Те же каналы показывали пол театрального фойе, усыпанный шприцами, и комментировали: террористы были наркоманами.

Еще в тот же день вечером Путин встретился с отрядом «Альфа», каждому пожал руку и выпил с ними за успех.

Но если можно сказать, что первая часть операции действительно увенчалась успехом, то дальше в театре и вокруг него воцарился традиционный российский балаган, который стал причиной смерти многих заложников. Никто из них так и не узнал, что был спасен.