Текст книги "Любовница"

Автор книги: Анджела Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Моя нежная маленькая фея, что я сделал с тобой?

Тэра покрутилась перед зеркалом, разглядывая багрово-синие следы страсти на своем теле. Внутри все у нее горело огнем. Она рассмеялась и слегка стукнула его кулаком в грудь.

– Не волнуйся, я крепкая. Я выживу.

Он обнял ее и нежно провел ладонью по спине.

– Когда возвращается твоя мать?

– Не скоро. Она работает допоздна. А потом Дональд обычно угощает ее ужином. Неслыханная щедрость с его стороны.

Сол крепко сжал ее в объятиях, и Тэра резко вскрикнула от боли. Он тут же отпустил ее.

– Моя бедная девочка! – воскликнул он.

– После всего этого ты просто мерзкий негодяй, – рассмеялась она. – Не переживай, Сол. Все в порядке. Я не девственница.

– Не говори о других мужчинах, – шутливо прорычал он.

– У меня был только один. Я не уличная девка! – неожиданно вспыхнула Тэра. – Не смей начинать этот лицемерный козлиный бред!

Сол отпрянул, на мгновение ошеломленный ее агрессивностью.

– Объясни, что ты имеешь в виду! – потребовал он, сверкнув глазами.

– Ты сам все знаешь, все эти мужские штучки. Начинают обвинять женщину, от которой добились своего, в том, что она спит со всеми подряд. Если женщина страстна – ей дают понять, что она шлюха. Если она целомудренна – ее считают фригидной.

В университете Тэра прочла тот набор феминистской литературы, изучить который считает своим моральным долгом каждая студентка. То, что она усвоила, заставляло ее кипеть от возмущения по поводу той "безвыходной ситуации", в которой оказываются большинство женщин на сексуальной арене, даже сейчас, во второй половине так называемого "просвещенного" двадцатого века.

Она чувствовала себя жертвой тех самых старых предрассудков, которые так презирала. Ее ужасала мысль, что Сол Ксавьер может посчитать ее распутной из-за того, что она с такой легкостью легла с ним в постель и откровенно наслаждалась близостью с ним.

Сейчас она не могла поверить в то, что это случилось, не могла понять, как это случилось. И в то же время в глубине души у нее не было сожалений. Она хотела любить его, хотела быть с ним вместе.

О, черт!

– Тэра! – Сол крепко схватил ее за руку. – Я не хочу войны. Только любви. И у нас с тобой целый вечер…

– Нет, – сказала Тэра. – Нет. Мне нужно на работу.

– Тебе не нужно больше работать. С этим покончено.

– Это моя работа, Сол. Это мой единственный источник дохода в настоящий момент, работа нужна мне.

– Ты поступаешь глупо. Растрачиваешь свой талант, размениваешь себя.

Все еще нагие, они продолжали яростно спорить. Тэра фыркнула, как сердитый пони, и повернулась спиной к Солу. Он подошел к ней ближе и обхватил руками, грудью прижимаясь к ее спине. От соприкосновения с его крепким обнаженным телом внутри у Тэры всколыхнулась новая волна желания.

С нечеловеческим усилием она высвободилась из его объятий.

– Это честная работа. Она дает мне хотя бы немного независимости. – Сол пренебрежительно взмахнул рукой. – По крайней мере, у меня нет необходимости быть женщиной на содержании, – сердито продолжала она. – Чьей-нибудь избалованной дрессированной обезьянкой – любовницей или женой.

Пугающая тишина наполнила комнату.

Жена. Жена Сола. Тэра почувствовала шок. Ее мысли путались в панике, как у загнанного животного, которому со всех сторон грозит опасность.

Она подняла глаза и посмотрела на Сола.

– Ты изменил жене! И я участвовала в этом!

Она лихорадочно принялась рыться в куче одежды, сваленной возле кровати, выбирая свою и натягивая ее трясущимися руками.

Лечь в постель с мужем другой женщины! Как это вульгарно. Как пошло. Это заслуживает презрения. О Боже! Боже! Боже!

Чувствуя, что не может находиться рядом с ним ни минуты больше, Тэра выбежала в коридор и влетела в ванную, пытаясь избавиться от ужасающей реальности того, что случилось. Комната поплыла и закачалась у нее перед глазами. К горлу подступила тошнота. Она наклонилась над раковиной, и ее вырвало.

Повиснув над краем раковины, Тэра пыталась унять дрожь. Она слышала, как вошел Сол. Видела, как его рука протянулась к крану. Он открыл воду и смыл следы рвоты, причем слегка задел своей рукой ее руку, и от этого прикосновения Тэра почувствовала в глубине своего существа новую жаркую вспышку желания. Она услышала его голос:

– Тэра…

– Не надо! – простонала она. – Не надо ничего говорить. Не надо ничего делать.

Она хотела, чтобы он исчез. Исчез из ванной комнаты, из ее дома, из ее мыслей. Она хотела, чтобы его образ перестал существовать в ее сознании, чтобы память о нем стерлась навеки.

Он схватил ее за руку выше локтя, сдавливая пальцами нежную плоть.

– Выслушай меня. Я не бабник. И измены здесь нет. Если бы ты знала правду, Тэра, – с горечью сказал Сол. Она молчала в каком-то оцепенении. – Мой брак давно мертв. Я сделаю все, что необходимо, и мы сможем быть вместе.

Его холодная и беспощадная решительность ужаснула Тэру.

– Ты хочешь сказать, что бросишь жену? – с холодной издевкой спросила она. – Нужно иметь каменное сердце и чудовищный эгоизм, чтобы поступить так. Почему ты решил, что я соглашусь принять участие во всем этом?

– Я сделаю все, чтобы ты согласилась. После того наслаждения, которое я получил с тобой сегодня, я не намерен позволить тебе ускользнуть, – сказал он, продолжая крепко сжимать пальцами ее руку. – Ты ничего не сможешь сделать.

Тэра подняла глаза и увидела его отражение в зеркале над раковиной. Она задрожала при виде безжалостной целеустремленности в его глазах. Было ясно, что Сол Ксавьер имел в виду именно то, что сказал. А он относился к роду людей, которые привыкли добиваться своего. Ей потребуется нечеловеческая сила, чтобы противостоять ему в этой борьбе.

Его пальцы все глубже впивались в руку Тэры. Она поморщилась от боли. Сол не отрывал взгляда от ее отражения в зеркале.

Тэра до крови прикусила губу.

– Уходи! – сказала она медленно и отчетливо. – Немедленно уходи!

Он отпустил ее.

Тэра напряглась. А что, если он сейчас отметет прочь ее сопротивление и возьмет ее силой?

Часть ее существа настоятельно требовала этого, и Тэру охватило отвращение к себе самой.

Несколько мгновений они оба стояли неподвижно, затем Сол повернулся и вышел. Тэра услышала, как он спустился по лестнице, как открылась и закрылась входная дверь.

Она бросилась в спальню и увидела высокую фигуру, направляющуюся к поблескивающей машине.

Он не обернулся.

Глава 10

Джорджиана ходила взад и вперед по спальне. На полу стояло полдюжины раскрытых чемоданов, наполовину заполненных одеждой.

Элфрида, в обнимку с большим стаканом джина с тоником и длинной тонкой сигарой в руке, задумчиво осматривала обширный гардероб Джорджианы, в то же время, не спуская с подруги внимательных глаз. Состояние Джорджианы внушало ей некоторое беспокойство.

Джорджиана настаивала, что ничего не произошло, что она всего лишь возбуждена предстоящим изумительным отдыхом на Канарских островах. Как всегда элегантная, грациозная, в брючном костюме из бирюзового крепа, она остановилась возле туалетного столика и, перебирая пальцами длинную нить молочного жемчуга, принялась расписывать, как замечательно, тепло и солнечно будет там в это время года. Она сможет получить чудесный золотистый загар. Ксавьер всегда говорил, что загар ей очень идет.

Чем больше объяснений находила Джорджиана своему возбуждению, тем сильнее укреплялась Элфрида в своем подозрении, что у подруги серьезные неприятности.

– А что насчет твоих сеансов у психотерапевта? – поинтересовалась она. – Тебе ведь придется на время расстаться с этим блистательным доктором?

Элфрида иногда заходила за Джорджианой после ее сеансов у доктора Дейнмана. Пару раз она мельком видела доктора, и ей было интересно, как долго способны пациентки противостоять его обаянию. Хотя она сильно сомневалась в том, что ее подруга вообще способна влюбиться.

– Да, несколько сеансов придется пропустить, – признала Джорджиана. – Вообще-то, я привыкла к ним.

– Возможно, перерыв будет даже полезен, – заметила Элфрида. – Я и так удивлена, что ты застряла там так надолго.

– Ксавьер хотел этого, – ответила Джорджиана.

Элфрида рассмеялась.

– С каких это пор ты стала действовать по указанию Ксавьера?

– Я всегда обращаю внимание на то, что он говорит. И очень ценю его советы. Ты это знаешь.

– Эти сеансы дали какое-то реальное улучшение? Все эти разговоры о сознании, подсознании и прочая чушь? – спросила Элфрида, пристально наблюдая сквозь дым своей сигары за реакцией подруги.

Джорджиана пожала плечами.

– В общем, я думаю, да.

Элфрида была абсолютно уверена, что, каковы бы ни были результаты психотерапии, это не привело к возвращению Джорджианы в постель к Ксавьеру. Ей несколько раз хотелось спросить напрямую, но она сдерживалась, видя, что Джорджиана не склонна к откровенности.

– Значит, когда ты вернешься в Лондон, ты снова пойдешь к доктору?

– Да.

– Присмотреть за Ксавьером, пока тебя не будет? – спросила Элфрида, – У меня намечается один-два скромных ужина.

– Конечно, можешь пригласить его. Но он ужасно занят. С тех пор как он взялся за Тюдорский оркестр, у него нет ни минуты свободной, – сказала Джорджиана.

На ее красивом лице появилось обиженно-капризное выражение.

Зазвонил телефон. Джорджиана сделала шаг к нему, но после двух звонков телефон умолк.

Несколько секунд спустя он зазвонил снова. Джорджиана смотрела на аппарат, не делая никаких движений, чтобы взять трубку.

Элфрида с любопытством наблюдала за ней. Она смотрела то на телефон, то на Джорджиану. Ситуация казалась ей интригующей.

– Ответь ты, – сказала Джорджиана. – У меня нет настроения разговаривать.

Элфрида подняла трубку.

– Алло, – лениво произнесла она своим низким, выразительным голосом.

– Мне, пожалуйста, мистера Сола Ксавьера.

В трубке звучал женский голос. Голос молодой женщины. Уверенный, но, несомненно, взволнованный. Элфрида бросила взгляд на Джорджиану, которая, отвернувшись, бесцельно переставляла флаконы на туалетном столике.

– Вам нужен мистер Ксавьер? Я должна спросить его жену. Я склонна думать, что мистер Ксавьер принадлежит ей, – насмешливо протянула Элфрида. – Ну, что – спросить? Она здесь.

– Нет! Не могли бы вы сказать мне, как его найти? Дать мне номер, по которому с ним можно связаться?

Просьба незнакомки произвела впечатление на Элфриду. Она показала глазами Джорджиане, чтобы та взяла трубку. Но Джорджиана энергично затрясла головой.

– Это деловой вопрос? – спросила Элфрида. – Тогда вы можете обратиться к его агенту.

– Да. Да, я именно так и сделаю, – ответила незнакомка после некоторой паузы.

– Я полагаю, вы знаете номер?

– Нет. Не знаю.

Разумеется, нет, подумала Элфрида. Деловой вопрос, как же!

– Агент мистера Ксавьера – Роланд Грант, – притворно-ласково протянула она. – Вы найдете его номер в справочнике.

– Спасибо.

– Пожалуйста!

Элфрида положила трубку и глубоко затянулась сигарой.

– Ну? – спросила Джорджиана.

– Я подозреваю, что это одна из тех девиц, которых ты нанимала для Ксавьера.

Джорджиана с побелевшим как мел лицом откинулась на кровать.

– Милая моя, я предупреждала тебя, что это опасно, – сказала Элфрида. – Пора остановиться. Ты можешь потерять его.

– Нет. Нет! Этого никогда не случится.

Беспокойное выражение лица Джорджианы никак не соответствовало уверенности, прозвучавшей в ее словах.

– Эта девушка, она уже звонила раньше? Ты предполагала, что это может быть ее звонок?

Джорджиана вскочила на ноги.

– Нет!

– Давай рассказывай. Я твоя подруга. Я постараюсь тебе помочь.

– Ни одна из них ни разу сюда не звонила. Но у меня такое чувство… Такое ужасное чувство, что…

– Насчет Ксавьера? – спросила Элф-рида.

– Он совсем не бывает дома. Все время занят работой.

– Ну и что же? Это нормально для него.

Джорджиана помедлила.

– Он стал таким рассеянным. Он забывает то, о чем ему говоришь.

Элфрида отпила глоток из своего стакана. Это определенно не было похоже на Ксавьера. Он всегда полностью владел собой.

– Ты думаешь, он увлекся одной из этих девиц? Ничего удивительного. Но не беспокойся, он быстро пройдет через это. В конце концов, они всего лишь девушки по вызову, хотя и высокого класса. Вряд ли это в стиле Ксавьера.

Джорджиана нехотя согласилась. Элфрида не знала о холодном отказе Ксавьера от "подарков" Джорджианы. Элфрида не знала, что Ксавьеру больше не было дела до тех очаровательных девушек, которых она приглашала для него. Только доктор Дейнман знал об этом.

Но даже доктор Дейнман не знал, что Ксавьер предложил Джорджиане разъехаться на время, потому что, по его мнению, в данных обстоятельствах имело смысл посмотреть на их брак с некоторого расстояния. Он сказал "в данных обстоятельствах". Джорджиана ясно понимала, что он имел в виду. В его голосе звучали чувственные интонации. Но он не сделал попытки обнять ее.

Внезапный панический страх овладел ею. А что, если он действительно бросит ее? Нет, конечно, нет. Она никогда не допустит этого. Никогда. Никогда. Ей только тридцать шесть, и она сейчас в самом расцвете своей красоты. Он не сможет расстаться с ней. Этого не случится.

– У тебя есть доказательства, что у него другая женщина? – спросила Элфрида.

– Нет, – ответила Джорджиана.

Доказательств у нее действительно не было. Но она не могла найти других объяснений для его поведения. Должно быть, его и впрямь подцепила одна из этих девиц. Может быть, поэтому он не хочет от нее новых "подарков".

– Послушай, дорогая моя. Не стоит впадать в панику. Вполне вероятно, что у него никого нет, – попыталась успокоить ее Элфрида. – Ксавьер заядлый трудоголик, кроме того, он очень разборчив. Все это сильно сужает его возможности. Я почти уверена, что звонила девица из этого агентства, и, если ты будешь действовать правильно, вопрос о ней отпадет сам собой.

Джорджиана поджала губы.

– Нужно изменить ситуацию, – сказала Элфрида. – Пока не поздно. И ты можешь изменить ее, можешь!

Джорджиана остановилась и с тяжелым предчувствием посмотрела на подругу широко раскрытыми глазами.

– Ты должна начать спать с ним снова, – прямо заявила Элфрида. – А если эта мысль все еще приводит тебя в содрогание, проглоти перед его возвращением домой несколько рюмок водки.

– Он больше не смотрит на меня, – пожаловалась Джорджиана. – Не смотрит… так.

– Посмотрит, дорогая, если ты будешь лежать в его кровати без трусов и раздвинув ноги, – грубо сказала Элфрида. – Мало найдется мужчин, которые смогут устоять.

Замечание Элфриды насчет нестойкости мужчин было обобщенным и относилось к любой особе женского пола,. но Джорджиана восприняла его очень персонифицированно, полагая, что ни один мужчина не сможет устоять против нее.

На ее безупречно красивом лице промелькнула гримаса отвращения, когда она подумала о возможном сценарии ночи с Ксавьером. Водки ей будет недостаточно. Ей потребуется наркоз.

Потерять его – невыносимо. Но сможет ли она вынести это снова, даже ради того, чтобы удержать его?

Глава 11

Тэра чувствовала себя другой женщиной – испорченной, запятнанной, порочной.

И, в то же время, обездоленной. Образ Сола Ксавьера все еще заполнял ее сознание. В ее ушах все время звучал его голос, она вновь и вновь переживала ощущение его прикосновений.

Слушать и играть музыку – то, в чем она находила спасение раньше, – теперь казалось пыткой. Она все время спрашивала себя, как бы он воспринял то или другое произведение, как бы они могли сыграть это вместе.

У нее пропал аппетит, и округлые формы ее тела начали таять. Тут и там проступили скрытые раньше очертания костей – стали видны ребра на груди и остроконечные выступы на бедрах. Но ее грудь, которая всегда казалась ей неуместно пышной и явно больше подошла бы для более крупной девушки, упорно отказывалась изменяться. Тэре казалось, что грудь даже слегка налилась, стала еще полнее, соски увеличились и потемнели.

Она была поражена тем, что эмоциональный стресс способен привести к таким явным физическим изменениям.

Она злилась и называла себя дурой за то, что с такой легкостью упала в объятия Ксавьера. Она ведь даже не была его поклонницей в этом смысле, не была увлечена им. Во всяком случае, она не осознавала этого.

А теперь все, что она могла делать, – это бродить, предаваясь страстным мечтаниям, как безумная влюбленная корова, у которой мозги находятся где-то между пупком и коленями.

Тэра ненавидела себя. Ненавидела его. Его письма она предавала огню в дальнем углу сада. Охапки цветов, которые он присылал ежедневно, она относила на церковный двор и украшала ими заброшенные могилы.

Она перестала подходить к телефону, договорилась в своей бывшей школе, что может использовать один из классов для игры на скрипке, и теперь почти никогда не оставалась дома одна.

Она продолжала работать в ресторане. Была весела и усердна. Посетители любили ее, и она получала больше чаевых, чем все остальные официанты, вместе взятые. И она ни разу не дала матери повода заподозрить о том, что случилось.

Так продолжалось несколько недель, и сейчас она чувствовала себя в полном изнеможении.

– Тэра, может быть, пора прекратить сидеть на диете? – сказала мать за ужином в один из редких вечеров, когда они обе были дома.

– Я не сижу на диете. Просто мне не хочется есть. Это все из-за работы в ресторане. Там кругом еда, и эти запахи – меня просто тошнит от этого.

– Это из-за Бруно?

– Что?

– Ты чахнешь?

Тэра посмотрела на мать с искренним удивлением. Бруно вообще не фигурировал в ее мыслях в последнее время.

– Нет.

Рейчел с беспокойством взглянула на дочь.

– Я думаю, тебе надо показаться врачу.

– Дональду – Дон-Жуану?

– Тэра!

– Ты уже спишь с ним?

– Да, – спокойно сказала Рейчел. – Тебя это устраивает?

– Нет. – Тэра почувствовала тошноту. Она посмотрела в озабоченное лицо матери. – Хотя почему бы тебе не делать этого? Все нормально.

– Извини.

– Не стоит. Вы поженитесь?

– Возможно.

– Тело папы успеет остыть?

Рейчел вскочила на ноги.

– Господи, как можешь ты быть такой жестокой!

Тэра вздохнула.

– Я не хотела. Правда.

– Ты нездорова. Сходи к врачу, пожалуйста!

– Хорошо. Но только не к Дональду. Я его стесняюсь.

– По понедельникам и вторникам принимает доктор Кричли. Приятная пожилая женщина. Седые волосы, пучок.

– Хорошо. Запиши меня.

После ужина Тэра пошла в ванную. Она спустила воду из туалетного бачка, надеясь, что ее шум заглушит звуки рвоты.

Доктор Кричли действительно оказалась симпатичной и очень внимательной.

– Вы говорите, что потеряли почти шесть килограммов, – сказала она. – Это довольно много для такой миниатюрной девушки.

– Да.

Тэра лежала, не шевелясь под чуткими, но бесстрастными руками доктора. Прошло ровно пять недель и один день с тех пор, как ее тела касались руки другого человеческого существа. Пять недель с тех пор, как он прикасался к ней.

– Месячный цикл регулярный? – спросила доктор Кричли, осторожно ощупывая живот Тэры.

Тэра постаралась вспомнить.

– Немного сбился. Я перестала принимать таблетки пару месяцев назад, после того, как порвала со своим парнем.

– И что было после этого?

– Небольшие выделения время от времени.

– А за последние четыре недели?

– Ничего.

Доктор Кричли надела прозрачные перчатки.

– Мне нужно провести внутренний осмотр. Расслабьтесь немного.

Тэра почувствовала, как пальцы доктора скользнули внутрь. И внезапно поразительная, ужасающая мысль пронзила ее.

– Расслабьтесь! – сказала доктор. – Вы не могли забеременеть? – спросила она, выпрямляясь.

Тэра вспомнила то граничащее с болью удовольствие, которое она получила тогда от близости с Ксавьером, вспомнила, как это все было…

– Да. Так вот что со мной происходит?

– Я подозреваю именно это. Но вы не волнуйтесь. Беременность – совершенно нормальное, здоровое состояние.

– А как же потеря веса?

– Это часто бывает на начальной стадии. И не забывайте, что не так давно вы пережили сильный стресс. Горестные переживания часто сопровождаются потерей веса.

У Тэры пересохло во рту.

– Когда вы сможете сказать наверняка?

– Сдайте анализы и приходите перед началом вечернего приема.

Результаты анализов подтвердили беременность.

– Что вы думаете об этом? – спросила доктор Кричли. Аккуратно сложив ладони домиком, она смотрела на Тэру поверх стекол бифокальных очков.

Тэра почувствовала оцепенение.

– У меня мозги набекрень. Я ничего не соображаю.

Она замолчала. Мысли все утро роились в ее голове. Предположения об аборте, необходимость объясниться с матерью, фантастические проекты насчет того, чтобы взять и родить ребенка.

Тэра посмотрела на доктора Кричли. Эта спокойная немолодая женщина, наверное, сотни раз обсуждала с пациентками подобные вопросы. Она была так мудра, так беспристрастна.

Тогда как она, Тэра, всего лишь маленькая глупая девчонка, которая сама себя завела в этот тупик.

Ведь во мне ребенок Сола Ксавьера, вдруг подумала Тэра, и странный трепет восторга охватил ее, разгоняя страх и отвращение к самой себе.

– Это какое-то чудо, правда? – стала размышлять она вслух. – Я "попалась", или как там еще говорят. Полнейшая неразбериха. Но ведь это удивительно! Фантастика!

– Конечно, – улыбнулась доктор Кричли. – Вы собираетесь делать аборт? – спросила она после долгого молчания.

– Не знаю. Наверное, да. Нет, наверное, нет.

– Спешки нет. У вас есть несколько дней, чтобы все обдумать. Срок пока небольшой.

Тэра приложила ладони к животу.

– Сколько ему?

– Около пяти недель.

– Это ведь настоящая жизнь. Маленький человечек. Я не могу убить его.

– Конечно, вы можете подумать об усыновлении. Есть много бездетных пар, которые мечтали бы взять ребенка.

– Мне нужно обсудить это.

– Разумеется. Я уверена, что мама даст вам хороший совет.

– Обсудить с отцом ребенка, – сказала Тэра с нажимом.

– Да. Естественно.

Тэра посмотрела в обеспокоенное лицо Рейчел:

– Все в порядке, мама. Со мной все нормально. Мне просто нужно хорошее питание и положительные эмоции.

Она дождалась следующего дня, когда Рейчел ушла на работу.

Тэра ходила вокруг телефона, сжимая в руке визитную карточку Сола. Ту самую, которую он вручил ей на похоронах. На ней от руки черными чернилами был указан номер его домашнего телефона, а внизу была приписка: "Не растрачивай свои способности. Прими руку помощи. С.К. "

С мрачной иронией она перечитала эти слова.

Несколько раз она набирала номер и бросала трубку до того, как происходило соединение.

Затем все же решилась. Номер соединился. Но, услышав в трубке ритмичные гудки, Тэра почувствовала приступ тошноты. Ее пальцы нажали на рычаг, оборвав связь.

– Господи! Я должна это сделать! – разъяренно сказала она себе и снова набрала номер.

Ответил женский голос. Его жена. О, силы небесные!

Тэра заставила себя говорить спокойно, следуя заранее заготовленному тексту. Текст содержал варианты на все случаи, кто бы ни подошел к телефону.

Реплики женщины на другом конце провода не вписались ни в один из предусмотренных Тэрой вариантов. И эта женщина явно не была женой Сола.

После этого короткого и удивительного разговора Тэра снова занервничала. Ее сердце бешено колотилось.

Она узнала телефон агента через справочную. Секретарь, ответившая на звонок, была крайне изумлена тем, что ее спрашивают о местонахождении мистера Ксавьера.

– Мы не следим за его перемещениями. И в любом случае он вряд ли бы одобрил распространение подобной информации.

У Тэры упало сердце.

– Я понимаю, – устало сказала она, отчаянно пытаясь найти выход. – Я его родственница.

Последовала недоверчивая пауза.

– Хорошо, подождите! – сжалился голос. Послышалось шуршание бумаг. – Тюдорский филармонический дает сегодня концерт. Скорее всего, мистер Ксавьер сейчас на репетиции.

– В Фестивал-Холле?

– Нет. Ройял-Альберт-Холл. Надеюсь, вы его там найдете. Желаю удачи!

Тэра не стала долго думать. Она просто поехала туда.

Полтора часа спустя у главного входа в концертный зал мужество покинуло ее. Она направилась к двери с боковой стороны здания и оказалась за кулисами. Она хорошо помнила это место, потому, что много раз приходила слушать, как репетирует отец. Даже сейчас, несмотря на свое встревоженное состояние, она почувствовала воодушевление, проходя по длинному узкому коридору, ведущему к сцене, прозванному музыкантами «бычьей тропой».

Со сцены лилась музыка – Седьмая симфония Бетховена, заключительная часть, наполненная жизнелюбием и чистой неподдельной радостью.

Тэра почувствовала на своем лице улыбку. Жизнеутверждающий напор этой музыки придал ей храбрости шагнуть из мрака коридора на частично освещенную сцену. Ее глаза пробежали по рядам музыкантов и на мгновение встретились с глазами Ксавьера. Одетый во все черное, с закатанными по локоть рукавами рубашки, он был полностью погружен в работу. Абсолютно сосредоточен. Холоден и спокоен. Он был поглощен музыкой.

Даже когда он остановил исполнение и вступил в диалог с группой струнных, он полностью держал себя в руках.

Тэра слышала его низкий бархатный голос, обращенный к музыкантам с насмешливо-вкрадчивой интонацией:

– Так, леди и джентльмены, у нас идет двадцать тактов крещендо. Через пять тактов вы уже играете фортиссимо! Чем я вдохновил вас на такую неподобающую поспешность, мм?

По оркестру пробежал смешок.

Они начали снова.

Тэра ясно чувствовала силу, связывающую Сола Ксавьера с каждым исполнителем. Под взглядом этих неотразимых глаз ни у одного музыканта не было шансов ускользнуть от магнетизма его воли. Чего бы ни требовал Ксавьер от оркестра, у музыкантов просто не было другого выбора, как дать ему это.

Тэра припомнила ощущение стального пояса, сковавшего ее, когда Сол управлял пением ее и Бруно в день похорон отца. Пока она наблюдала за ним, мурашки побежали по ее коже.

После окончания репетиции Ксавьера обступили со всех сторон. Тэра сидела тихо, молча ожидая и наблюдая. Она даже не была уверена, что он заметил ее.

Через полчаса она стала серьезно беспокоиться, что Сол не имеет понятия о ее присутствии и может просто уйти, и тогда ей вновь придется разыскивать его.

А может быть, он заметил ее, но не хочет больше иметь с ней дела? В конце концов, она ведь очень резко оттолкнула его. И в последнюю неделю от него уже не поступало ни писем, ни цветов.

В ней нарастала вызывающая тошноту тревога. Получалось так, что с тех пор, как она встретила Ксавьера, ее почти все время тошнило.

Но вот сцена опустела. Ксавьер разговаривал с каким-то толстым седым мужчиной.

Они повернулись к ней спиной и направились в глубь огромной пустой сцены. Тэра в отчаянии тяжело опустилась на стул.

Проходили минуты. Она сидела как прикованная, не в силах двинуться с места.

Наконец, она увидела, что он возвращается. Он спрыгнул со сцены и подошел к ней. Он стоял очень близко к ней, почти касаясь. Глядя сверху вниз. Молча. Неподвижно.

– Мне потребовалось черт знает сколько мужества, – пробормотала Тэра.

Сол сел рядом с ней. Взял ее за руки.

– А ожидание потребовало черт знает сколько терпения, – ответил он.

Тэра смотрела на него. Впитывала его черты. Она ревновала к воздуху, которым он дышал. Если бы он сейчас попросил ее лечь и умереть ради него, она бы сделала это.

Эти мысли недостойны свободной женщины, пыталась внушить она себе.

– Итак? – сказал он.

Она заглянула в глубину его глаз.

– Итак, у меня будет от тебя ребенок.

Совершенно невероятные слова.

Взгляд Ксавьера вспыхнул. Тэра пережила момент пронизывающего страха. Но затем на его губах появилась улыбка, полная чистого восторга. Все подготовленные ею диалоги утратили смысл. Все "за" и "против" аборта и усыновления. Все было немыслимо.

Но она полагала, что эти вопросы все равно следует обсудить.

– Что ты предлагаешь мне делать? – спросила она. Теперь она была полна смирения. Вверяла себя в его руки.

– Переехать ко мне. Быть со мной. Я должен заботиться о тебе. О вас обоих. Что же еще?

– Прямо так?

Она была поражена. Она не могла мыслить четко. Она была готова услышать от него несколько разных ответов, но этот, самый простой и очевидный, ускользнул от нее.

– Конечно! А почему бы нет?

– Твоей жене это не понравится.

Боже мой, это опасно, думала она. То, что предлагал Сол, ломало жизнь. Ее, его жизнь. Жизнь его жены.

Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Это ее не касается.

– Но дом, в котором вы с ней живете, ее ведь касается?

– У меня не один дом.

Если бы дело было только в этом. Она пристально смотрела на него, изумленная грубой, однозначной ясностью его намерений. Изумленная и испуганная.

– Тэра! – Он схватил ее за руку. – О чем ты думаешь? У тебя не было мысли убить его?

– Конечно, была.

– Тэра! – Его глаза держали ее под прицелом.

– Я могла бы сделать это, – тихо произнесла она, устояв под беспощадным взглядом. – Ты никогда бы не узнал.

– Так почему же ты этого не сделала?

– Ребенок не только мой, но и твой. Родители имеют равные права.

Он был взбешен.

– Ты действительно так считаешь или просто начиталась философских книжек?

– А ты как думаешь?

Он посмотрел на нее внимательным оценивающим взглядом и все понял. Улыбка на его лице шла из самой глубины души.

– Из нас с тобой получится замечательная пара.

– Надеюсь, что сумею оправдать ожидания, – сухо сказала она.

И затем с неожиданной силой вера в то, что все так и будет, до краев переполнила ее существо. Она почувствовала, что внутри ее застывшей, окаменевшей, как мрачный утес, души вдруг открылся живительный источник, струящийся и искрящийся водопад жизненной силы.

Она и Сол. Они действительно пара. Они подходят друг другу, понимают друг друга без слов. Притом, что он так безумно талантлив, притом, что разрыв в жизненном опыте огромен, их соединяет родство душ.

Тэра протянула руку и коснулась его щеки.

– Я тоже хочу этого. Больше, чем чего-либо. Во мне растет частичка тебя, твой ребенок.

Сол смотрел на нее с нескрываемым обожанием.

– Мне сорок лет, Тэра, – сказал он негромким голосом. – Моя молодость уже прошла.

– А мне восемнадцать, – откликнулась она. – Между нами поколение, Сол. И тут ничего не изменишь. Ну и что?

Она позвонила матери. Телефон не отвечал. Очевидно, опять проводит вечер с Дональдом.

Сол был беспросветно занят какими-то делами с многочисленным персоналом, и Тэра бродила по залу, возобновляя знакомство с его углами и закоулками, принюхиваясь, как собака, которая долго не была дома.

Некоторые музыканты узнавали ее, вспоминая маленькую девочку, которая семенила рядом с отцом, Ричардом Силком, крепко держась за его руку и оглядывая широкую сцену и просторный амфитеатр зрительного зала с позолоченными балконами, нагроможденными один над другим.

Это был час поразительного одиночества, повисший между ее старой и новой жизнью. Она не ощущала никакой связи с прежней Тэрой – ни с невинной маленькой девочкой, ни с взбунтовавшейся девушкой-подростком. В этот час она чувствовала себя девочкой-невестой, дофиной или инфантой, присланной к своему будущему мужу в страну, которой он правил.