Текст книги "Летопись 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

  – Похоже, что так, – согласился Захаров. – У меня словно раздвоилось сознание. С одной стороны, сильное желание убить обоих немедленно, с другой – понимание, что это неестественно, желать убить людей, которых видишь впервые в жизни. Голова разрывалась. Причем, как только рука приближалась к пистолету, боль уменьшалась. Тяну назад – боль усиливается. А потом вырубился!

  – Но успел нажать кнопку тревоги, – вступил в разговор Алексей. – Дежурный по штабу хотел стрелять и мне пришлось отнять пистолет.

  – Его проверили? – спросил Захаров.

  – Да всех придется проверять, – махнул рукой главврач. – Работы чертова уйма!

  – И тогда в дело вступил третий игрок, капитан военной полиции Екатерина Симонова, – сказал Артемьев. – Она надела бронежилет, с заряженным оружием в руках пошла к твоему кабинету с явным намерением убить их, – кивнул подполковник на Алексея с Денисом, – и, возможно, тебя.

  – Она этого совсем не хотела! – воскликнул Денис. – Она боролась, я видел по глазам!

  – А у вас было время посмотреть ей в глаза? – удивился главврач.

  – Он с первого взгляда определил, – хмыкнул подполковник. – Глянул и понял.

  Денис краснеет, отступает в тень.

  – А кто такой вообще этот Мордерер? Я знаком с этим типом, но не знаю подробностей, – сменил тему Алексей.

  Генерал вздыхает, пальцы сжимаются в кулаки, под больничной пижамой бугрятся мускулы.

  – Володя, покажи им.

  – Есть. Предупреждаю всех, что это секретная информация. Не болтать! Ни в коем случае, понятно?

  Коммуникатор оживает, появляется условное изображение папки, на лицевой странице оглавление – Мордерер Давид Ааронович, в правом верхнем углу жирным шрифтом написано – Сов. Секретно. Подполковник касается пальцем иконки, страницы переворачиваются … прочесть все Алексей не сумел, изображение было не очень четким, все-таки смарт это не проекционный аппарат. И буквы маленькие! Но из того, что успел “схватить”, было понятно – Мордерер не так прост, как рассказывал о себе. Этот человек сумел объединить вокруг себя всех, кто был так или иначе недоволен существующим положением дел. Ему удалось внушить, что во всех бедах, обрушившихся на Африку и ее население виноваты белые люди. Не конкретные миллиардеры, нанимающие политиков как торговых агентов, а именно белые. Колонизаторы, де, паразиты и мерзавцы, мечтающие и дальше жить припеваючи за счет ограбления черных, красных и желтых. “ А ведь он во многом прав, этот мутирующий супермен, – думал Алексей, наблюдая за мельтешней страниц и картинок, – европейцы веками грабили Африку, Азию – вообще всех, до кого могли дотянуться. Дармовая рабочая сила, дешевые полезные ископаемые, земля за бесценок, на которой можно располагать вредные производства. А какие возможности для медицины!? Ставь опыты на людях, проверяй новые лекарства – биологическое и химическое оружие тоже! – да вообще делай что хочешь, ведь никто же не спросит. Конечно, будут ненавидеть всех белых подряд. Жителю африканской глубинки все равно, русский перед ним, или англичанин. Да он и слов-то таких не знает. Беложопый и все! А раз так, покрышку ему на голову и поджечь!"

  – Господин Артемьев, каким образом Мордерер сумел войти в доверие к африканцам? Он же белый. В смысле блондин, – спрашивает Алексей.

  – Умеет менять масть, – отвечает подполковник. – Для нас блондин, для африканцев черный. Он вообще много чего умеет. Но позвольте узнать, у вас-то какое к нему дело?

  – Убить хочу, – просто говорит Снегирев.

  Генерал и начальник контрразведки переглядываются.

  – Так просто пойдете и убьете злого бармалея? – чуть заметно усмехается генерал.

  – Нет, конечно, – махнул рукой Снегирев. – Но мне кажется, что вы не против помочь нам. Я прав, товарищ генерал-майор?

  – Ну, как человек – да. Как должностное лицо – нет. Видите ли, есть прямое указание не вступать в конфронтацию с его людьми. И нелюдью тоже.

  – Как такое возможно? – удивился Алексей. – Ведь именно он в прошлом руководил попыткой захватить Европу!

  – Но ведь не захватил же! И опять – прямых доказательств, что командовал он, нет.

  – Знаете, генерал, у меня такое чувство, что я разговариваю с адвокатом, а не военным!

  Лицо Захарова наливается кровью. Главврач вскакивает со стула, делает страшные глаза. Начальник контрразведки тотчас вмешивается в разговор:

  – С вашего разрешения, Садофий Николаевич … я вам сейчас кое-что объясню, – обращается он к Снегиреву. – Запрещены любые конфликты с Освободительным движением Африки – именно так называется организация, которую возглавляет Мордерер. Война нашей стране сейчас не нужна. Она всегда не нужна, но сейчас особенно, потому что от предыдущей еще не очухались. Высшее руководство ведет какие-то переговоры о мирном соглашении, конфликт сорвет их.

  – И вы, дабы обезопасить весь этот треп, арестуете нас? Так бы сразу и говорили! – криво усмехнулся Алексей.

  – Ну что вы? – развел руки начальник контрразведки. – Если бы дело обстояло таким образом, вас просто застрелили бы. Без всяких разговоров. А теперь слушайте внимательно! Переговоры вовсе не означают, будто бы наверху верят в мирные намерения Мордерера. Он притих. Копит силы, выжидает удобного момента. Ко всему прочему, идет подковерная борьба. Представьте, у него есть влиятельные сторонники, и даже союзники!

  Брови Алексея ползут вверх.

  – Да, не удивляйтесь! Этот человек организовал медицинские исследования, благо материала для опытов в изобилии. И многого достиг! Благодаря его работам в нашей стране появились препараты, которые лечат болезни, раньше считавшиеся неизлечимыми. Он в буквальном смысле спас жизнь детям некоторых высших чиновников. Благодаря ему в продаже появились лекарства, ранее недоступные людям и очень эффективные. Он не глуп, этот Мордерер! Он не прет напролом, он не угрожает уничтожать всех подряд, нет! Получив по башке прошлый раз, он понял, что решить вопрос силой нельзя…

  – Пока да. Извините, что перебиваю, но этот получеловек готовит захват власти в том числе и военным путем.

  – Это ни для кого не секрет, Алексей Павлович! – отзывается генерал. – Поэтому нас здесь и держат, чтобы приглядывали за ним.

  – И вдобавок ко всему, – добавляет Артемьев, – он уверен, что сам Бог велел повелевать людишками … оставим это, поговорим о другом. Мордерер живет в самом центре Африки, в гористой местности, в окружении преданных сторонников. Охраняют дрессированные полулюди-полузвери. Вокруг расположилась целая армия наемников, а ближайшее окружение состоит сплошь из фанатиков, мечтающих стать сверхлюдьми. Простите за нескромный вопрос – вы как убивать-то его собираетесь?

  Алексей некоторое время молчит, словно собираясь с мыслями. Генерал глядит на него, не скрывая усмешки. Начальник контрразведки серьезен, но по глазам можно понять, что он тоже не верит. Главврач следит за показаниями приборов, ему глубоко до фени болтовня умников. Денис смотрит на дядю восхищенным взглядом, словно говоря – врежь им!

  – Видите ли, господа, крепость в горах, вооруженная до зубов армия, фанатики камикадзе – это защита от людей, – задумчиво произносит Алексей. – А я не совсем человек. Я мутант, почти такой же, как Мордерер.

  Лицо генерала каменеет, главврач забывает о своих приборах, поворачивается всем телом к Алексею, взгляд округлившихся глаз прожигает насквозь. Артемьев остается внешне спокойным, но лицо бледнеет. Слегка охрипшим голосом спрашивает:

  – И откуда вам это известно?

  – Да от Мордерера, от кого же еще? – попытался улыбнуться Алексей. – Он мне растолковал, кто я такой на самом деле. Компанию предложил. Я послал. Несколько раз хотел убить меня, да не выходило. Мордерер понимал, что я захочу отомстить и приду к вам, генерал, чтобы узнать, где он находится. Именно поэтому вам вживили чип в голову с программой. Капитан военной полиции Симонова была страховкой.

  Генерал внятно ругается матом, показания приборов резко меняются, экраны расцветают красными бликами, словно генеральская кровь влилась.

  – Командир, спокойнее! – просит главврач. – Иначе два кубика в задницу прямо сейчас!

  – Да хрен ли… нет, ты объясни мне, как они в башку залезли-то?

  – Дурная привычка ходит на рыбалку, командир, без охраны, – отзывается начальник контрразведки.

  – Я всегда с оружием и не пью.

  – Не в этом дело.

  – Тогда что?

  – Наркотик в порошкообразном состоянии распыляется по ветру. Человек засыпает и с ним можно делать все что угодно. Микрочип вводится шприцем в шейную артерию, кровоток доставит в мозг. Я прав, Иван?

  – Да, можно и так, – соглашается главврач. – Вот что, господа, военный совет пора заканчивать.

  Голос врача непреклонен. Алексей встает:

  – Так о чем мы договорились?

  – В общем и целом – да, – кивнул командир базы, – но решение приму завтра. Утро вечера мудренее. Володя, распорядись насчет гостинницы!

  Алексей и Денис уходят. Генерал некоторое время молчит, главврач внимательно смотрит на мониторы, удовлетворенно кивает.

  – Ну и что ты думаешь, Владимир Александрович? – спрашивает Захаров.

  – Я думаю, командир … почему бы и нет? – с улыбкой отвечает Артемьев. – Мордерер этот со своей компанией фанатиков как чирей на заднице. Официально мы ничего поделать не можем, приказано смотреть и не пущать. Но если кто-то в частном порядке решил свести счеты с мерзавцем, то почему бы не помочь благородному рыцарю Ланселоту?

  – Это каким же образом? Приказ о выделении людей и техники дублируются в главный штаб.

  – А ничего выделять и не надо, – с улыбкой мотнул головой подполковник. – Я побеседую со Знаменским и он сам напишет рапорт на отпуск. Дальше дело техники – обязательный полет разведывательного самолета, ночной прыжок с парашютом и прогулка по саванне.

  – Знаменского я знаю, он спит и видит, как бы раздавить гада. Это ведь из-за Мордерера его чуть было не посадили и понизили в звании. В кресле командира базы должен сидеть Валерка, а не я. Ты уверен, что эти ребята умеют прыгать с парашютом? Ночные прыжки не шутка!

  – Научатся! – отмахнулся начальник контрразведки. – У них есть желание и деньги, а у нас секция парашютного спорта. Оружие и снаряжение купят!

   Глава 4

  Турбины транспортного самолета извергают потоки горячего воздуха в холодную тьму африканской ночи, торопливо пожирая кислород и керосин. Машина неторопливо идет на высоте трех километров, операторы следят за показаниями приборов, изредка отвлекаясь на чай или кофе с булочками. Первый пилот дремлет в кресле – трудно даются ночные полеты, если ты не женат и вынужден днем делать то, что другие ночью. Штурман и бортинженер играют в покер на маленьком штурманском столике. Самолетом управляет автомат, второй пилот только наблюдает. В грузовом отсеке, в почти полной темноте с трудом можно разглядеть три сгорбленные фигуры. Лица скрыты масками из темной материи, блестят защитные очки, незряче глядят в темноту автоматные стволы с глушителями. Стенки грузового салона не оборудованы звукопоглощающими материалами, гул двигателей оглушает.

  Взгляд второго пилота касается циферблата часов. Стрелки показывают половину первого ночи. Палец касается кнопки на приборной доске, в грузовом отсеке загорается маленькая красная лампочка на потолке, круглая дверца в полу приподнимается и ползет в сторону. В отсек врывается холодный воздух, звук воющих турбин становится еще громче. Красная лампочка гаснет, зажигается зеленая. Темные фигуры поднимаются с пола, защитные очки закрывают лица. Один за другим люди прыгают в отверстие в полу, словно в прорубь. Мгновение спустя люк становится на место, гул турбин стихает, в пустом грузовом отсеке становится темно.

  Три хлопка раскрывшихся над саванной парашютов не услышали даже ночные хищники. А если услышали, то не обратили внимания – мало ли что там хлопает на высоте двухсот метров. Земля в инфракрасном диапазоне светится зеленоватым светом, темными пятнами выделяются кроны акаций. Их много и надо обязательно пролететь мимо, иначе колючек наберешь полные штаны, полдня выковыривать будешь. Планирующий парашют управляется просто, двумя регулирующими тросами. Надо только быть внимательным и, уворачиваясь от колючих лап одной акации, не угодить в объятия другой.

  Трое парашютистов касаются земли почти одновременно. Не произнося ни слова, люди складывают парашюты в мешки из гладкого и скользкого на ощупь материала. В горловины вкручивают небольшие баллончики. Раздается тихое шипение, мешки быстро нагреваются и вспыхивают быстрым голубым пламенем. Через несколько мгновений пламя гаснет, оставляя после себя тошнотворный запах горелой пластмассы. Люди поправляют оружие, туже затягивают ремни снаряжения.

  – Косметика! – тихо приказывает один.

  Все извлекают из нагрудных карманов плоские бутылочки, щедро брызжут чем-то пахучим и липким. По ночному воздуху плывет странный запах, как будто смешали нашатырь с апельсиновой кожурой. От едкой вони шарахаются прочь насекомые, прилетевшие было на запах человечины, в кустах поблизости раздается фырканье, слышно чиханье и недовольный рык.

  – Уходим! – приказывает тот же голос и все трое уверенно бегут по ночной саванне. Тактические очки с функцией “ночного зрения” дают четкую картинку в зеленоватых тонах. Видна каждая деталь – низкорослые кусты с колючками в полтора дюйма, их даже жирафы не едят. Одинокий лев в окружении стаи гиен. Падальщики то ли ждут окончания трапезы царя саванны, то ли его самого сожрать хотят – лев может быть ранен или просто стар. Ночное небо словно перевернутый океан – пылающие звезды на фоне меняющейся тьмы и Млечный Путь как дорога богов. Сезон дождей окончился не так давно, земля под ногами упруга, как батут, трава насыщена влагой – будто по русскому полю в начале июня бежишь. Только вот под ноги тоже надобно смотреть, ибо слоновьи какашищи это вам не коровьи блинчики!

  Любая высадка на враждебной территории полна опасностей. Иной раз и приземлиться-то не успевают, отстреливают, как уток, по тепловому следу. Конечно, десантники тоже не лыком шиты, наблюдение за землей ведется с момента выхода из самолета, наземный противник “светится” будь здоров и запросто получает пулю в макушку. Но береженого Бог бережет, поэтому жарить шашлыки и принимать грязевые ванны в ближайшем пруду не стоит, даже если на версту вокруг места приземления ни единой живой души. Старший группы подполковник Знаменский не был профессиональным диверсантом, однако правила игры знал хорошо. Все детали предстоящей высадки были изучены, действия согласованы и сейчас группа работала без лишних команд и напоминаний. Необходимо было уйти как можно дальше от места приземления, а с рассветом до наступления дневной жары двигаться по высохшему руслу реки к нагорью Тибести. Самая высокая вершина нагорья едва достигает трех с половиной километров, остальные и того ниже. Именно там, в мешанине скал и километровых обрывов, под охраной свирепых племен тубу обустроил штаб квартиру Мордерер. В переводе на русский тубу означает жители гор или горцы. Жизнь в горах не балует, выживают сильные, поэтому горные племена в любой стране свирепы и жестоки.

  Первую остановку сделали, когда на востоке заалело небо, звезды растворились в крадущейся синеве, а луна побледнела и стушевалась. Обратный склон небольшого оврага заслоняет людей от любопытных глаз местных обитателей, слабый ветерок уносит прочь запах разогретого человеческого тела.

  – Почему нельзя было высадиться ближе? – недоумевающе вопрошает Денис. – К чему эти форсированные марши в стиле суворовских чудо-богатырей?

  Капли пота выступили по всему лицу, подмышками парилка, по спине текут ручьи. Денис безуспешно трясет головой, поминутно трет лицо влажной салфеткой – бесполезно!

  – Мордерер не дурак и у него почти неограниченные финансовые возможности, – ответил Алексей, устало откинувшись на прохладный песок. – Он держит небо и землю под контролем радаров и спутников. Я уверен, что самолет засекли еще на подлете…

  – Раньше, – перебивает Знаменский. – Он только еще выруливал на взлетную полосу, а его уже “вели”.

  – Так получается, что и нас засекли! – взвивается Денис.

  – Надеюсь, что нет, – криво улыбается Знаменский. – Парашюты, наши костюмы и чехлы для оружия изготовлены из ткани, которая почти не заметна для радаров.

  – Что значит – почти? – спросил Денис. – То есть, при определенных условиях, все видно что ли?

  – Ткань не позволяет точно идентифицировать цель.

  – А проверить?

  – Потому и убегаем, – просто ответил Знаменский.

  Денис молча утирает лицо, рюкзак и куртка летят на песок. Алексей давно уже сделал так же и стоит, подставляя оголенное тело ветерку.

  – А я думал, что придумано что-то новое. Что есть гаджеты, позволяющие обмануть любую систему охраны, – разочарованно говорит Денис. – Оказывается, все, как и сто лет назад!

  Знаменский молча разворачивает карту местности из непромокаемой бумаги, ориентирует по компасу и определяет точку стояния.

  – Видишь ли, Денис, – задумчиво произносит Алексей, – игрушки хороши в кино, в жизни на них рассчитывать нельзя. Невозможно держать под контролем весь континент, а в ограниченном районе это сделать просто. Мордерер “пасет” местность в радиусе нескольких километров, больше ему не надо. Конечно, обнаружить трех человек в саванне со спутника трудно. Но стоит нам хоть на секунду включить … ну, скажем, навигатор, как нас тут же и увидят.

  – Поэтому командир работает с бумажной картой?

  – Да. Как бы ни примитивно это казалось. Оборотная сторона любой техники – ее легко обнаружить.

  – Как же мы тогда к Мордереру подберемся?

  – А будет видно по ходу дела, – отозвался Знаменский. – На войне всегда так – в планах одно, а реальности другое. Главное – достичь цели, остальное неважно. Идем дальше!

  Когда солнце всерьез обозлилось на троих нахальных людишек, что шныряют по саванне с непонятными целями, Знаменский объявил большой привал. Горная вакханалия уже приблизилась настолько, что бежали почти по сплошному камню. Словно пьяный великан беззаботно разбросал щебенку, а потом еще и притоптал. Земля похожа на шкуру крокодила – наросты, острые грани сколов, твердые, как алмаз, шипы. Бежать по такой поверхности практически нельзя – если упадешь, то уже не встанешь. Для отдыха выбрали русло давно умершей реки, которая за долгую жизнь прогрызла рану в толще земли такой глубины, что солнце только на минутку заглядывало внутрь и сразу уходило прочь. Саморезы из особо прочного сплава впиваются в едва заметные трещины в камне, веревочные мотки падают в пропасть, весело раскручиваясь в полете, щелкают стальные браслеты запорных устройств на поясах. Люди синхронно спускаются на дно пропасти, время от времени отталкиваясь ногами от каменной стены. Время, перепады температуры и ветер сгладили края, раскрошили выступы и покрыли стену трещинами. “Опытный скалолаз с атрофированным инстинктом самосохранения легко поднимется или спустится по такой стене – подумал Алексей, – для него это не препятствие. Будем надеяться, что среди пресловутых тубов – или тубу? – таких нет.”

  Дно пропасти сдержанно дышит прохладой и давит непривычной тишиной. Отсюда, из глубины, небо выглядит синей лентой, подсвеченной по краям белым светом. Наверху солнце вошло в раж, шпарит мама-не-горюй. Денис долго смотрит вверх, словно не веря, что спустился сам. Пальцы чуть заметно дрожат, лицо покрыто бледностью, будто мучным налетом, в глазах мечется сомнение и страх. Алексей и Знаменский переглядываются – бывает поначалу, потом привыкнет.

  На пустой желудок много не наспишь. Перекусили сверхпитательными батончиками, добавили по таблетке концентрированного белка. Вода нашлась в ямках в темных выемках на дне ущелья, только обеззаразили на всякий случай.

  Сон в тихом полумраке после трудного путешествия – что может быть лучше?

  Алексей очнулся от ноющей боли в спине. Так бывает, когда долго лежишь неподвижно на твердой поверхности. Еще не открыв глаза почувствовал – что-то не так! Ступни жжет огнем, тело обдувает прохладный ветер и такое чувство, что ты голый. Даже мурашки по коже бегут. Нехорошее предчувствие кольнуло тупым шилом где-то в районе сердца. Медленно, очень медленно приоткрыл глаза и так же медленно повернул голову. Вокруг никого, воздух чист, ни один звук не нарушает тишину. И почему-то светло, хотя Алексей отлично помнил, что засыпал в полумраке. Он садится, вертит головой во все стороны, глубоко вдыхает воздух. Увиденное ошеломляет – он абсолютно гол, если не считать гульфика из высушенного стебля и двух шнурочков, завязанных на пупке затейливым узелком. Рядышком лежат “солдатиками” Денис и Знаменский, тоже голые и с гульфиками. И еще – все наголо обритые, даже бровей и ресниц нет. Лица как у новорожденных. Алексей встает, обожженные солнцем ступни – “божий глаз” заглянул под каменный козырек! – окунаются в прохладу. Все понятно и Алексей громко, во весь голос произносит известные всем фразы, целиком состоящие из не нормативной лексики. Товарищи по “счастью” тотчас открывают глаза, следует немая сцена, затем первая реакция – Знаменский криво улыбается, глядя на гульфик, философски разводит руками – вояке не привыкать к резким поворотам судьбы. Денис изумленно таращится на себя голого, взгляд вытаращенных глаз перемещается на остальных, касается горной гряды на горизонте и снова сосредотачивается на гульфике.

  – Это чё!? – надтреснутым шепотом спрашивает бывший студент исторического факультета.

  – Здравствуй жопа, Новый Год! – несколько отстраненно сообщает Алексей.

  – Мы попали, – уточняет Знаменский.

  – Куда? – обалдел Денис.

  – Туда, где Новый Год, – пожал плечами Алексей.

  – А почему ты лысый?

  – На себя посмотри. И вообще, встань с пола, простату застудишь.

  Денис поспешно поднимается, безбровое лицо заливает краска густого стыда. В таком виде ему еще не приходилось бывать! Знаменский деловито стряхивает каменные крошки с задницы, с любопытством оглядывается – бывалому солдату все нипочем, даже оказаться голым в незнакомом месте. Полукруглый скальный выступ невелик, может поместиться пара машин и мотоцикл. Сбоку лестница, ведущая вниз. От сердитого африканского солнца защищает козырек из алюминиевого профиля, стальные балки ребер жесткости вырастают прямо из каменной стены, туда же уходят пучки проводов – похоже, что наверху установлены зеркала солнечных батарей. Балки украшены вазонами с висячими растениями. На площадке прохладно, из зарешеченных отверстий в стене веет охлажденный воздух с ароматом тропических цветов. Дверей нет. Вид с площадки открывается потрясающий – голубое небо с плывущими островами белых облаков, внизу желтая пустыня с вкраплениями коричневых валунов и торчащие огрызки скал, похожие на колоннады. Ветер и время обточили горы и безобразные каменные прыщи превратились в отдельно стоящие скалы цилиндрической формы. Между ними протянуты канатные дорожки, видны фигурки неторопливо идущих людей. Похоже, внутри скал жилища, энергию для бытовых нужд поставляет солнце – сияющие уши солнечных батарей занимают всю поверхность каменных столбов. Внизу проложены дороги, соединяющие одно или двухэтажные строения. Стены сделаны из профиля ослепительно белого цвета, окна плотно закрыты – кондишены работают изо всех сил, понятно! – плоские крыши прячутся в тени фотоэлементов. По обочинам дорог раскинули металлические ветви искусственные деревья, вместо листьев громадные лопухи фотоэлементов.

  – Куда мы попали? – шепчет Денис.

  – Куда хотели, туда и попали, – ответил Знаменский. – Это город Мордерера, я видел снимки со спутника.

  – Только вот попали мы сюда совсем не так, как задумывали. Мы пленники, Денис! – махнул рукой Алексей.

  Каменная стена, казавшаяся монолитной, покрывается рябью, черно-красный гранит тает, появляется изображение просторной комнаты, убранной в средиземноморском стиле – беленые стены, грубоватая мебель из цельного дерева, по мраморному полу разбросаны овечьи шкуры, такие же шкуры устилают диван. На заднем плане тлеют угли в камине, перед диваном на мраморной столешнице красуется пузатый графин с рубиновым вином, полупустой фужер отсвечивает багровыми боками, горбятся на блюде гроздья черного винограда. Чуть слышно звучат шаги, в кадре появляется высокий чернокожий мужчина с обнаженным торсом. На плечах накидка из шкуры тигра, набедренная повязка искусно сшита из шкурок горностая. Другой одежды нет, если не считать одеждой бусы из крупных, как лесные орехи, граненых алмазов на сплетенном из золотых нитей шнурке. Голова лишена растительности, макушка блестит, словно только что брита и полита ароматным маслом. Несмотря на экзотическую внешность Алексей узнал этого человека сразу.

  – Мордерер Давид Ааронович собственной персоной, знакомься! – произнес он, кивая Денису.

  – В одной из своих ипостасей, – буркнул Знаменский и отвернулся.

  – Он ниггер? – удивился Денис.

  – Я кто угодно, – с усмешкой отвечает Мордерер. – Это вы, люди, кем родились, теми и будете. Однако, к делу, – произносит он и выходит с экрана на площадку.

  Знаменский криво улыбается, Алексей приподнимает бровь, Денис одобрительно кивает:

  – Клевый фантом! Оперной памяти терабайт нужен. А где проектор прячете?

  – Два терабайта. Проекторы в вазонах на потолке… так вот, господа убийцы – вы ведь убивать меня пришли, верно? – вы пленники. Ваше обнаружение и задержание было настолько простым делом, что я даже подумал – а не подстава ли это? Вы просто дешевые клоуны!

  При слове “клоуны” Знаменский покраснел, как помидор, даже грудь покрылась красными пятнами. Алексей дернул головой, словно кусачих мух отгоняет, пальцы сжались в кулаки до белых костяшек. И только Денис спрашивает как ни в чем ни бывало:

  – А как надо было сделать, что бы вы нас не обнаружили?

  – Честно говоря, молодой человек, не знаю, – пожимает плечами Мордерер. – Зато я отлично знаю тактику действий диверсионно-разведывательных подразделений, все директивы, приказы и учебные пособия у меня есть. Вы действовали по шаблону, по инструкции, потому и попались. Все наземные подходы к моему городу охраняются племенами дикарей – тубу что ли? Охотятся, собирают плоды, что-то еще там делают, не знаю… появление троих чужаков, да еще белых, никак не останется незамеченным! Особенно, если экран радара показывает, как от самолета отделяются три предмета на парашютах.

  – Это которые незаметны? – злобно спрашивает Алексей, ни к кому не обращаясь.

  – Они самые, – кивнул Мордерер. – Но ни во всем диапазоне частот. Итак, вы пленники. Сразу скажу, что убивать вас не собираюсь. Вы молодые, здоровые мужчины – уничтожение непрактично. Но и кормить вас просто так не стану. Порядки у меня таковы: население делится на три категории – нет, на четыре! Начну со второй. Это люди, заслужившие упорным трудом и абсолютной преданностью доверия. Они трудятся техниками, администраторами среднего уровня и рабочими высокой квалификации. Дома – там, на земле, которые вы так внимательно рассматривали – принадлежать им. Третья категория – те, кто исполняет рутинную работу. Ну, скажем, водители транспортных средств, охранники, чистые проститутки, слесаря там всякие, зубные техники … – махнул рукой Мордерер. – Четвертая категория – рабы. Раб имеет только одно право и обязанность – делать то, что ему приказывают представители высших категорий. Жалобы и претензии рабов не рассматриваются. Убивать раба можно, но только в случае необходимости. Например, если только таким образом можно спасти жизнь и здоровье представителя более высокой категории. Провинившиеся рабы наказываются плетьми. Если не помогает, раба превращают в биоробота. Крайний случай – отдают на съедение дикарям тубу. Но это исключение и только те части тела, которые не годятся для трансплантации. Так вот, вы – рабы! Поэтому голые, обритые и босые. Иначе раб выглядеть не может. Кто не работает, тот не ест. В буквальном смысле! Так что если не хотите отправиться в операционную на расчленение, ступайте вниз и займитесь работой. Там же найдете ночлег и заработаете на тряпки.

  Мордерер глубоко вздохнул, кончики пальцев коснулись висков.

  – Чуть не забыл – каждому из вас вшиты под кожу чипы. Это многофункциональные устройства, все знать вам необязательно, запомните главное – это переводчики. В моем городе живут люди многих национальностей и, дабы решить проблему коммуникабельности, каждому под кожу вшит чип. Первое время будет неудобно, синхронный перевод накладывается на речь, но потом ваши мозги приспособятся и перевод станет незаметным. Кажется, все … вопросы имеются?

  – А кто относится к первой категории? – спросил Денис.

  – Сверхлюди. Кто это такие, вам объяснит Алексей Павлович, – сухо отчеканил Мордерер. – Желаю удачи.

  Фантом замирает, как восковая кукла, теряет четкость и пропадает. Изображение зала гаснет, стена обретает первозданный вид, поток прохладного воздуха иссякает.

  – Намек понятен, – вздохнул Денис. – Дядя, так что там про сверхлюдей?

  – Люди, у которых завершена мутация. Один из признаков – наличие мужских и женских гениталий, – задумчиво глядя на странный город ответил Алексей. – Но не обязательно. Я до конца не знаю, какими возможностями они обладают. Да это сейчас и не важно.

  – А что тогда важно? – рычит Знаменский. – Надо выбираться отсюда как можно скорее. Ты с Мордерером на короткой ноге, так что уж будь добр, расскажи. Или решил выслужиться?

  – Вы удивительно проницательны, подполковник! Именно поэтому я и притащился сюда в одной компании с вами. Кстати, примите искреннюю благодарность за снаряжение и костюмчики супердесантников, они нам здорово помогли.

  Знаменский сжимает кулаки, мышцы напрягаются … слышится глубокий выдох:

  – Абсолютную защиту еще не придумали, – вполголоса произносит он. – Я погорячился, но … вы ведь не совсем человек?

  – А ты знаешь, что такое человек, Валера? – грустно отвечает Алексей. – Набор хромосом в кожаном мешке, наполненном мясом и костями? Или двуногое прямоходящее существо, обладающее разумом? Если я могу больше, чем другие, то уже мутант? Никто толком не может объяснить, что такое человек. И никто толком не знает, на что способен человек. Так что давай оставим эти разговоры и займемся делом.

  – Каким?

  – Ну, например, сохраним жизнь. Мордерер предельно ясно обрисовал ситуацию. Добавлю от себя – первая категория, так называемые сверхлюди, здесь в этом городе, находятся на положении богов, а боги, как известно, капризны. Ни в коем случае не смотреть в глаза этим «богам»! И еще – надеюсь, объяснять не надо, что такое МФУ в башке? Нас слышат и видят каждую секунду!