Текст книги "Берега вечности. Хроники Эллизора, часть 3 (СИ)"

При всех происшедших и продолжающихся катаклизмах Леонарда не оставляла великая печаль о делах Закона. Разбор и сортировка бумаг архива продолжалась почти ежедневно с помощью ещё нескольких хранителей, но конца и края этой работе пока не было видно, а главное сам по себе вывезенный из столицы Эллизора бумажный корпус Закона не давал основания для разрешения проблемы по восстановлению оригинального или, иначе говоря, подлинного текста. Сами положенные собрания, торжественное возглашение и прославление Закона, разумеется, проводились в положенное время, поскольку и не могло быть иначе, хотя и в нынешнем помещении Амбара Закона выглядело это куда как убого по сравнению с тем, как это бывало ещё не так давно в Дворце Совета Закона в самом Эллизоре. Но всё то уже миновало – и нельзя было исключить, что миновало надолго, если не навсегда.

Леонарда даже посещала парадоксальная мысль, что былая торжественность и пышность обстановки, сопровождающее возглашение и прославление Закона, только маскировали проблемы с утратой его подлинного текста, а вот теперь, когда всякая пышность и помпа были утрачены, сама проблема установления подлинности встала с особой остротой, никакой мишурой уже не скрываемая.

Однако Леонард не был бы до мозга костей хранителем, если бы отказался от самой идеи восстановления подлинника.

– Ты уверен, что вы тогда перепутали стеллажи? – уже в который раз пытал он одними и теми же вопросами своего друга Магируса. – Может быть, там и не было ничего?

Одни сидели вдвоём на большой грубовато сколоченной скамье в углу самого Амбара Закона, возле части уже разобранных бумаг, аккуратно сложенных вдоль стены на простом дощатом стеллаже, который Леонард сколотил собственными руками из разрозненных старых, но ещё крепких досок. Был вечер, в тот день захолодало, и казалось, что не весна, но новая безнадёжная осень вступает в свои права, и скоро снаружи закружатся колючие белые мухи, не сулящие ничего хорошего с трудом пережившему последнюю зиму беглому клану. Но всё же впереди было лето, и Леонард надеялся ещё многое успеть.

– То, что я эти бумаги туда запихал, я хорошо помню! – ответил Магирус, машинально кутаясь в новый плащ защитного камуфляжного цвета, добытый из найденного им подземного склада. – А вот перепутать сам стеллаж мы вполне могли. Я не исключаю такой возможности. Башня в этот момент рухнула. Фактически, мы спасались бегством. Да еще этот Кинг... то есть, Иван торопил!

Проблема была в том, что какие-то бумаги, связанные с Законом, остались в архиве тайной полиции Маггрейда, где Магирус, фактически, будучи на положении раба, некоторое время занимался их же, этих самых бумаг разбором, доставленных туда и сваленных там после аннексии Лавретании. В самой же Лавретании эти бумаги, как известно, оказались уже более четверти века назад после всей той катастрофической же истории с подменой оригинала Закона. Именно из того архива Магирус успел, было, что-то спрятать в каркасе одного из стеллажей, но при поспешном бегстве из Маггрейда, скорее всего, со стеллажами возникла невольная путаница.

– А как думаешь этот стеллаж всё ещё там? – не оставлял надежды Леонард.

Слабый огонь трех свечей в помещении Амбара Закона давал немного света, зато причудливые тени прыгали на лицах и фигурах двух давних друзей и товарищей, что называется, по несчастью. "По героическому несчастью!" – подумал про себя Магирус. Он поймал себя на мысли, что вся скудость и странность обстановки, прыгающий или мятущийся свет, холод, орлиный профиль явно постаревшего и как-то усохшего Леонарда всё же не делают ситуацию или жалкой или комичной. Главный хранитель умудрялся сохранять прежнее мужество и достоинство, всегда свойственное истинному эллизорцу. И хотя самому Магирусу иногда казалось, что вся их жизнь окончательно зашла в тупик и выглядит не просто скорбно и безнадежно, но и что сами попытки выбраться из этой безнадежности обречены на неудачу, тем не менее, глядя на упорство, если не упрямство, Леонарда, он, Магирус, вновь ощущал, что ещё не всё потеряно, что какая-то надежда есть. Как сказал кто-то из древних, что бы там не происходило, всё равно нужно продолжать играть в мяч. Правда, старый учёный никак не мог вспомнить, кто это именно сказал и в каком именно контексте. Память, как говорится, стало уже не та. А может, речь не про мяч, а про меч, скорей всего? Хотя, нет, играть в меч вряд ли возможно, чаще играют всё-таки мячом. Магирус вдруг поймал себя на мысли, что давно не видел, не брал в руки простого детского мяча. Даже и не вспомнить уже, когда это было и было ли вообще когда-либо.

– Вряд ли кто-либо ещё мог охотиться за тем стеллажом. Кроме меня о тайнике никто не мог знать. Другое дело, не известно, что уцелело в Маггрейде, а что – нет. Быть может, самого здания уже не существует! – старый учёный помолчал и добавил: – И как это проверить? Только, если опять побывать в самом Маггрейде!

– Вот именно! – сказал на это Леонард.

Магирус поднял на него удивленный взгляд, думая, что тот шутит. Но вид Главного хранителя не оставлял сомнений, что это вовсе не шутка.

Тут их беседу прервал Иван Рейдман, который пожаловал с не менее серьёзной темой, чем вероятная, но, скорее, фантастическая возможность экспедиции в Маггрейд.

– Вот и хорошо, что вы здесь оба, – сказал он, потирая руки и присаживаясь на одну из пустых деревянных скамей. – Однако ж приморозило сегодня, хотя, вроде, скоро уже лето?

– Здесь в Лавретании всегда холодней, чем где-либо, – приветливо ответил Леонард. – Может быть чаю? Я недавно заварил.

Рейдман не стал отказываться: чай у Главного хранителя всегда был хорош – из местных горных трав.

– Тема такая... – через некоторое время сказал Иван, отхлебывая из старой металлической кружки горячий чай. – Мы тут думали, совещались и пришли к выводу, что все-всем надо переселяться на ту сторону – жительствовать на складе!

– Это как? – удивился Леонард, поскольку пока никто прямо так вопрос перед ним не ставил.

– Дело вот в чём... – было видно, что Иван Рейдман старается выглядеть как можно убедительней. – По всем признакам границы скоро станут вполне проходимы и, тогда, очень большая вероятность заключается в том, что сюда хлынет самая разная и опасная нечисть...

– Мутанты?

– В том числе. А может и что похуже, в том числе из других реальностей! Здесь на берегу, в поселке, нам не отбиться. А на складе отсидеться шанс есть. Тем более, что мы... – тут Рейдман почтительно кивнул в сторону Магируса, – смогли починить и завести дизельный генератор. Он даже там и не один. Плюс довольно большой запас солярки, электричество, принудительная вентиляция. Сдвижные ворота эти, ну, бронированные, теперь действуют, запрёмся и, если создать запас провизии, рыбы хотя бы там насолить, навялить, то несколько месяцев запросто отсидимся, а там, глядишь, нечисть схлынет... Шанс есть!

Леонард ответил не сразу. В том, что говорил этот инородец, этот пришелец из иной реальности, безусловно, был свой резон: случись какое нашествие, здесь на открытом месте, в старом поселении с ветхими стенами им не устоять. Все погибнут, это очевидно. Но что-то мешало Главному хранителю согласиться так сразу, что-то свербело в душе: да, конечно, Закон! Получается, что все они теперь только и вынуждены заниматься вопросами элементарного выживания, тогда как прославление Закона, следование Закону умалилось в крайней степени. Создавалось такое ощущение, что почти все начали забывать Закон. Вероятно, это не мудрено по той простой причине, что ранее в благоденствующим много лет Эллизоре Закон было легко славить, будучи благодарными ему за это самое благоденствие, тогда как в состоянии бедственном, не ощущая прямого охранения и помощи от Закона, легко же о прославлении забыть.

– Леонард! – решительно вступил в разговор Магирус. – Надо сделать так, как говорит Иван! Тут есть ещё важный момент. Не исключено, что подземные ходы тянутся от склада в сторону Маггрейда. С нашей стороны мы почти всё наладили. Можно начинать переселять народ, пополнять запасы. Одновременно будем исследовать, куда эти подземелья тянутся. Вдруг, повезёт пройдем под землёй до самого Маггрейда?

Леонард не очень-то поверил Магирусу, но что-то затеплилось в его душе: вдруг и впрямь повезёт, тогда и не надо будет снаряжать отдельную экспедицию по верху, которая могла быть слишком опасной. Он, Главный хранитель, и так испытывал большие сомнения: и снаряжать поход за артефактами Закона опасно и пренебрегать Законом ему, хранителю оного, никак не годится. А тут всё само как бы складывалось.

– Да, конечно, – сказал он, – так и поступим, как вы говорите. Только исследование тоннелей не будем откладывать!

Вечером, на той стороне озера, в одном из помещений складских тоннелей уже переоборудованным под санчасть, обсуждали детали возможно продвижения под землёй в сторону Маггрейда. Совещание не имело секретного характера, поэтому здесь присутствовала мамаша Зорро, которая привычно разделывала всю ту же лавретанскую форель и пересыпала её солью. Заготовка припасов шла полным ходом, и хотя рыбный рацион всем уже давно надоел, иного выхода, чтобы не умереть с голоду, всё равно не было по той простой причине, что озеро избыточествовало рыбой, а более ничего из продуктов питания в избытке не было за исключением множества запаянных бочек с растительным маслом, которое каким-то чудом за многие годы в этих складских помещениях не испортилось. Наряду с наличием дизельных генераторов, примусов и топлива, соли и сахара, это было большой удачей, и позволяло надеяться, что можно будет пережить эти трудные времена.

Участники совещания сидели на простых солдатских кроватях с жесткой панцирной сеткой, которая местами тоже почему-то умудрилась уцелеть и не изоржаветь в труху, хотя большинство сохранившихся на складе матрасов сопрели и были отправлены на выброс.

– Спешки, разумеется, нет, но Леонард дал понять, чтобы мы не откладывали обследование далеко идущих тоннелей... – проинформировал всех собравшихся Иван Рейдман.

– Это можно понять, – добавил Магирус, – его очень беспокоит судьба Закона, а без тех бумаг остаётся много неясностей.

– Вряд ли имеет смысл сразу лезть прямо в Маггрейд! – озвучил своё мнение Антон Кокорин, в недавнем прошлом Ян Кривой. – Там может быть, что угодно, та же радиация.

– Да, – согласился Рейдман, – вероятно, имеет смысл начать с небольших вылазок. Столбить, так сказать, дорогу. Не спешить с выходом на поверхность, но разведать, куда и насколько далеко эти тоннели тянутся. Где-то что-то расчистить или подлатать.

– Пожалуй, ещё имеет смысл установить охраняемый пост на входе во внешние тоннели, – добавил Антон, – придумать какую-нибудь сигнализацию. Мало ли что? Вдруг какая-нибудь нечисть заявится оттуда...

– Разумеется, я уже думал об этом, – Рейдман, как всегда, не позволял кому-либо перехватить инициативу. – Пост оборудуем, установим там крупнокалиберный пулемёт, никто не сунется! А пока создадим мобильную группу – с фонарями, факелами, верёвками и прочим снаряжением. Скажем, из трёх человек. Прямо завтра с утра можем сделать пробную экспедицию. Я готов составить компанию!

Антон завистливо вздохнул: по причине травмы позвоночника он проводил все дни и ночи исключительно в лежачем положении и тяготился этим.

– Оружие какое-нибудь не забудьте, – сказал он.

– Я тоже пойду! – подал со своего места голос Магирус.

– Ещё чего! – тут же вмешалась мамаша Зорро, отрубая голову очередной рыбине. – Нечего в твои годы шастать по разным опасным закоулкам!

В большинстве случаев Магирус опасался вступать в пререкания с Зорро, но тут ответил абсолютно безапелляционным тоном:

– Любая исследовательская экспедиция в наше время не может обойтись без присутствия учёного! Это не обсуждается! – и он неожиданно грозно глянул на Зорро, которая ко всеобщему удивлению промолчала, проглотив пилюлю.