Текст книги "Письма бойцов (СИ)"

Автор книги: Андрей Максимушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 11
Англия

13 сентября 1940. Алексей.

Жизнь в статусе иностранца имеет свою темную сторону. Самое первое – социальные гарантии по карточкам тебе положены самый мизер. Цены на рынке растут с каждым днём. Увы подданные короля Георга Шестого хотя бы не думают о хлебе, правда и его все меньше и меньше.

Рихарда спасали подработки. Некоторые из товарищей записывались в территориальную оборону или нанимались в армию. Добровольческие формирования принимали всех. Другое дело, именно их первыми бросят в атаки на плацдармы, буде континенталы высадятся.

– Уезжаешь? Надеюсь, в Мексике тебе повезет больше, Мигель.

– Догоняй, амиго! – Перейра поднял стаканчик с виски.

Напиток дерьмовый, самое дешевое вонючее пойло, горлодер. Но и это уже хорошо в начале осени сорокового года. Правительство запретило переводить зерно на алкоголь. Дистиллят же шел сугубо на медицину. Официально, разумеется. Рихард прожил долгую и интересную жизнь чтоб знать реальность. Подпольное самогоноварение процветало, как и везде где есть запреты. Да и заводской спирт вполне можно было купить на черном рынке.

Старые камрады прощались в подвальчике на сравнительно чистой улочке близ рабочих кварталов Рединга. Одно из немногих мест где еще можно спокойно посидеть за разумную цену и получить к алкоголю мясное на закусь.

– Пока не могу. У меня дела в Англии.

– Ждешь вторжения? – Мигель Перейра наклонился к собеседнику и тихо произнес. – Все будет еще хуже, чем тогда. Мне хороший человек сказал, Центральный Комитет Интернационала уже эвакуировался за океан. Остались только несколько человек среднего уровня. Активы тоже выводят из Британии.

– Геноссе Ульмер остался. Я с ним вчера разговаривал.

– Вот видишь, его и бросили прикрывать Исход.

Сама по себе информация говорящая, для тех, кто готов услышать. С момента своего основания и много раньше Коммунистический Интернационал базировался на Лондон. Здесь проводились съезды, здесь жили и работали лидеры движения. Только старик Бронштейн разругавшись с половиной товарищей безвылазно работал на Кубе. Тоже достаточно либеральный режим не выдававший людей без особых на то оснований.

Впрочем, все правильно. Головы и мозги спасают в первую очередь. Мясо само нарастет, а такие люди как Тельман, Трилиссер, Готвальд, Рыков, Марти не в каждом поколении рождаются. Они могут вести за собой людей, рождать идеи, координировать многочисленные ячейки движения, направлять исторические процессы.

Разумеется, Англию фашистам не взять, десанты захлебнутся кровью. В тылу противника скоро вспыхнут восстания, и континенталам уже придется отвлекаться на Ливию, Эфиопию, Туркестан, Польшу. Об этом негласно информировали актив. Есть обнадеживающие новости из России – там много недовольных среди генералитета, попахивает заговором. Надо только немного подождать, порабощенные народы готовятся скинуть ярмо, над этим работает все прогрессивное человечество.

Однако, жизнь на осажденном острове имеет свои минусы – самое главное плохая связанность, удаленность от основных ресурсов мешает работе.

– Уехать трудно. Только если наняться матросом на транспорт.

Сам Рихард серьезно об отъезде не думал. У него были свои связи, возможность попасть на судно до Португалии, но это и опасно, и глупо. Особенно с учетом его приключений в Испании. Если ехать, то за океан. Если оставаться, то идти в армию. Интербригады в Британии не формируют.

– Есть один вариант. Только Ульмер тебя не отпустит. Вольдемар слишком многое помнит по боям во Франции. Все надо делать тихо, под видом спешки и бардака.

– Понимаю. – С точки зрения Рихарда его взяли на карандаш за попытку уйти в сторону после Вердена. Нормально, ничего страшного нет, у внутренней безопасности на него ничего нет, Рихард об этом позаботился, но некоторый дискомфорт ощущается.

– У меня есть лишние билеты. Свободна вакансия младшего командира по политической части. Если хочешь.

Последняя, фраза, повисла в воздухе. Рихард поднес зажигалку к папиросе, глубоко затянулся, выдохнул струю дыма в потолок. Можно отказаться. Здесь в Англии польза от Рихарда будет, несомненно. С другой стороны, есть понимание, что этим все не ограничится. Вон, японцы ввели войска в Индокитай. Формально по соглашению с компрадорским правительством Франции. Но США выкатили ультиматум, объявили эмбарго на торговлю с японцами. Островная империя критически зависит от импорта буквально всего. Сам Рихард был удивлен, ознакомившись с информационно-аналитической запиской по японской торговле. Он и не думал, как русский царь наживается на поставках риса, гаоляна, угля, стали, рыбы Японии. С европейскими колониями в юго-восточной Азии, Австралией, Америкой оборот еще больше.

Если янки наконец-то выступили против экспансии не на словах, а на деле – ожидаются серьезные дела. В самих Штатах и Латинской Америке растет влияние коммунистических движений, не только боевой марксистский Коминтерн, но и союзные умеренные группы. Те же самые сторонники Грамши и Маркузе спокойно исподволь набирают сторонников, ведут агитацию с капиталистических позиций, закладывают мины под троны эксплуататоров. Да и чисто по-человечески интересно – Рихард никогда на бывал в Америке. Даже в Китай в 20-е ездил по линии Партии через Формозу и Макао мимо Индии.

Наверное, последнее и победило. Неистребимый вкус к жизни. Сыграл роль и полученный вчера пухлый конверт из Петербурга. Да, именно через Испанию сейчас поддерживается связь с материком. Генерал Хозе Санхурхо пытается дружить со всеми, он выгодный нейтрал.

– Хорошо. Еду. Я тебе обязан, Мануэль.

– Зачет. Помнишь, ты меня тогда в Вердене вызвал на свой командный пункт? Через десять минут мой НП разнесли гаубицы.

– Когда отправление?

– Через пять дней. Из Ливерпуля. Мы стоим в пригороде. – Перейра продиктовал адрес. – Постарайся приехать за день. И никому не говори.

– Ты сам дальше куда думаешь?

– Еще не знаю.

– Я тоже.

Удавка морской блокады сдавливала горло Британии, как горота шею еретика. Рейдеры, подлодки, авиация в прибрежных водах собирали щедрую дань Дании с коммуникаций. Гремели конвойные битвы. Крупные важные караваны сопровождались линкорами. Многочисленные охотники, эскортные корабли опекали транспорты, но увы их не хватало. Да и противник попался серьёзный. Немецкие тяжелые корабли регулярно прорывались в Северную Атлантику, их отгоняли, пытались перехватить. В Скапа-Флоу постоянно дежурила эскадра.

Совсем недавно «Шарнхорст» и «Гнейзенау» с большим трудом оторвались от погони и после боя ушли на ремонт. Тщетно. Потерпев неудачу в одном месте, враги атаковали в другом. Так пока британский флот гонялся за рейдерами, русские авианосцы разнесли причалы Глазго. Никто ведь и подумать не мог, что чертов Макаров осмелится подойти так близко к Шотландии. В Северном море и Проливе чуть ли не каждый день завязывались яростные схватки легких сил. Да, англичане отвечали ударом на удар, подлодка чуть ли не у входа в Осло-фьорд потопила русский крейсер. Но русские и немцы продолжали прощупывать оборону, медленно шаг за шагом оттесняли островитян от своих берегов.

В своей лондонской квартирке Рихард еще раз развернул письма.

«Папа, как я рад, что ты вырвался из Лотарингии. Всем сердцем с тобой. Прошу тебя, не рискуй. Постарайся найти пароход в тихую спокойную страну, если получится. Много хорошего говорят про бельгийское Конго. Там есть провинции с уютным климатом. Береги Ольгу и мою сестренку….»

Строчки расплывались. В носу щипало. Рихард тряхнул головой. «А ведь он не знает». Очень больно читать такое, привет от несведущего человека. Сам ведь не сказал, не смог написать. Сам ведь чувствовал себя виноватым в том, что у сына больше нет сестры.

Письмо Ивана другое. Старается не ранить, только соболезнует, выражает надежду на чудо. Наверное, брат даже искренне молится за спасение незнакомых ему, но близких Алексею людей. Сам то Алексей давно уже разуверился, еще до того, как стал Рихардом, вера в Бога несовместима с верой в человечество и прогресс. Опиум помогает слабым, заглушает боль. Сильным наркотик не нужен.

В конверте было письмо и от Тимохи. Вот редкий человек! Писал не каждый год, но всегда в самый нужный момент. Спокойные братские слова из далекого Брянска ложатся, как лед на рану. Рихард вдруг понял, что забыл, как выглядит Тимофей. Двадцать лет прошло, может чуть меньше. Ивана представляет себе смутно. Лиза давно замужем, двое детей. Вон, Кирилл от нее привет передает. Пишет: «Тетя Лиза строга в быту, но добра ко всем родным и близким. На здоровье не жалуется, любит долгие прогулки по городу».

Ее муж собирается покупать моторную лодку для детей, чтоб привыкали к морю. Странная война получается – мелькнуло в голове. В Англии контрабандисты перевелись, все плавсредства реквизированы или под замком, а в России близ крупной военной базы можно спокойно лодку купить, и мальчишкам в море выйти. На рыбалку что ли? Интересно даже, кто последние силы напрягает, как в газетах пишут?

Последние дни в Лондоне Рихард придерживался своего графика. Новых дел от комитета не поступало. Спокойно вел занятия с учениками, давал задания, назначал время следующих занятий. Сам понимал, что уроков больше не будет, но свято соблюдал принцип – не менять ничего. Единственное, отказался от авансов. С квартирным агентством тоже не разговаривал. Оплачено на месяц вперед, ну и черт с ним. Если что-то пойдет не так, не придётся в гостинице ночевать.

С железнодорожным сообщением во время войны не все так просто, есть ограничения, поезда реже ходят, на вокзалах полиция и патрули, документы проверяют. Ерунда это все, на дураков рассчитано. До Ливерпуля доехал за полдня. В Британии все близко, только колонии и доминионы далеко. Особенно Индия вдруг отдалилась после закрытия Суэца.

Перейра не обманул. Встретили, приняли, все организованно распределились по судам. Третий класс конечно. Не суть важно. Главное, никто не спохватился, никто не выбежал на причал грозно размахивая ордером на арест, никто не позвонил из «тред-юниона» с просьбой аннулировать один билетик и задержать пассажира.

Широкий эстуарий Мерси остался за кормой парохода. У острова Арран судно соединилось с конвоем. Далее прямой курс через океан. Караван неторопливо молол винтами воды Атлантики. Вокруг крутились шустрые остроносые эсминцы, над головой долго кружил патрульный гидроплан. Конвой уходил за оружием, машинами, продовольствием, сталью, взрывчаткой, а увозил беженцев и мигрантов. Непонятно, как правительство оплачивало эти поставки, но караваны шли безостановочно. Не все доходили, но кровь войны через океан текла.

Рихарду в очередной раз повезло, конвой проскочил мимо двух завес подлодок и разминулся с «Лютцовом». Зато неуловимый броненосец-крейсер «карманный линкор» наконец-то нарвался на «Рипалса». Линейный крейсер почуял врага радарами, завязал бой. Затем подошли два океанских «Каунти». Итог вполне закономерен – двенадцать дюймов не играют против пятнадцати.

Да, повезло. Никто ведь и не догадывался, что во фьордах суровой Норвегии и портах Северного моря уже поднимают пар и разгоняют турбины стаи морских хищников. Конвой обогнул Ирландию буквально в последний момент перед тем, как на океанские трассы обрушится смерть. Пассажиры в каютах ничего не подозревали, даже не догадывались, почему вдруг капитан судна постоянно смотрит с мостика за корму. Тревожные пахнущие кровью и тротилом радиограммы пассажирам не показывали. Паника никому не нужна.

Глава 12
Норвежское море

21 сентября 1940. Кирилл.

Жизнь на береговом аэродроме неплоха. Размещение комфортное, выматывающей качки нет, камбуз работает великолепно. Боевые вылеты случаются редко. За все время пребывания в Норвегии, истребителей только дважды поднимали на перехват воздушных бандитов. Штурмовикам и бомбардировщикам боевые задания доставались и того реже. То есть, патрулирование максимум.

Да, все рано или поздно заканчивается. Прелесть суровых скал, фьордов, красота местных девушек, всему свое время. В Берген пришел «Двенадцать Апостолов». Утреннее построение сразу после завтрака, подполковник Черепов выслушал рапорты комэсков, начальника технической части.

– Мы возвращаемся домой, на палубу. Капитан-лейтенанту Покрышеву с техниками и оружейниками отправить имущество в порт на пятый причал. Самолеты перелетают своим ходом. Маршруты, приказы, полетные задания получите у моего помощника.

Ответом прозвучало громкое «Ура!»

– Не спешите, вылет во второй половине дня. Авианосец топливо еще не принял. До обеда увольнения вне очереди, чтоб успели проститься.

С кем именно Константин Александрович не уточнял, по глазам летчиков и так все было ясно. Жизнь на заграничных базах у русских офицеров и унтеров не обходится без приключений. Крепкие здоровые мужчины с деньгами чего греха таить приключения не ищут, их приключения сами находят в лице прекрасных и милых местных обывательниц. Се ля ви. Не обязательно юных, но всегда страстных и любящих.

Все же моряк даже с армейскими погонами, это судьба. К тесноте кубрика, безграничному простору вокруг, просоленному воздуху, шуму волн привыкаешь один раз, дальше это становится частью самого тебя. Опоздавших из увольнения не было. Хотя, у некоторых ребят явно что-то осталось на этих суровых берегах Норвегии. Кирилл не исключение. Дело житейское. Очень тяжело сохранять невозмутимость и держать аскезу когда на тебя с восхищением смотрят такие девушки! Что ж, в память о Берген-фьорде в планшет ложатся фотография и засушенный цветок в целлулоиде. Уже хорошо, некоторым достаются только воспоминания.

Авианосец не задержался во фьорде дольше необходимого. Приняли топливо, авиационное имущество. С флотского транспорта догрузили снаряды, бомбы и торпеды. Самолеты садились на палубу, когда корабль шел по фарватеру полным ходом. Рядом с авианосцем держалась дружная компания эсминцев, впереди бежал крейсер эскадренной службы. «Кикимора» пришла с Балтики, ее сразу включили в состав авианесущей бригады.

Можно поручиться, к возвращению в строй «Апостолов» вице-адмирал Макаров приурочил очередную гадость. Это даже не вопрос. Уже в море корабль пристроился в кильватер к знакомой стальной громаде «Наварина», в отдалении на фоне закатного солнца выделялись силуэты тихоокеанцев «Чесмы» и «Синопа». Разумеется, летчики не могли знать, кто это именно конкретно, но два почти неотличимых от «Апостолов» корабля не могли быть кем-то другим.

Вернувшийся из разведывательного полета экипаж «Рижанина» рассказал, что видели на зюйд-весте наши линкоры. Хорошо всем знакомые северяне и пара новейших «Слава» и «Цесаревич». Сила идет. Сами по себе четверка линкоров и четыре эскадренных авианосца со сворами эсминцев, двумя бригадами крейсеров могут навести шороху. В октябре сорокового в Европе уже почти никто не способен вывести в море сравнимую эскадру. А ведь где-то еще болтается адская гончая «Полтава» и «Воротынского» не видно. Явно из баз вышли и немцы.

В газетах пишут только общие красивые слова о всем хорошем, но моряки прекрасно знали, союзники наконец-то ввели в строй свой первый полноценный линкор. В переводах немецкой прессы комментарии восторженные, в самих немецких «Народном обозревателе» и «Империи» только превосходная степень и пафос. Дескать, сильнейший корабль Атлантики. Достижение германской инженерной мысли, непобедимый стальной гигант.

Статья в «Морском сборнике» о новом немецком линкоре и его достраивающемся близнеце куда более сдержана. Господин Александр Шершов писал, что «Бисмарк» если и превосходит в чем-то «Цесаревича», то только водоизмещением и должен быть немного быстрее. Двухорудийные башни главного калибра решение спорное, может быть они и позволяют немного повысить скорострельность, облегчить работу башенных команд, но на деле забирают на себя лишнее водоизмещение, удлиняют цитадель. Традиционное немецкое гипертрофированное внимание к защите тоже палка о двух концах. И на паре высоких параметров немцы уже обожглись, но до сих пор ставят «сырые» котельные агрегаты. Не сбалансированный корабль получился.

– Что скажете, Николай Адамович? – командующий эскадрой протянул начальнику штаба карточку шифровки.

– Все по плану, Вадим Степанович. Как и в прошлый раз Лютьенс разыгрывает прорыв тяжелой эскадры. Только теперь англичане обязаны увязаться именно за немцами, а не вылететь нам в лоб.

– Они знают, что они обязаны?

Вице-адмирал повернулся к расстеленной на столе карте, его глаза в очередной раз впились в фигурки обозначавшие отдельные соединения и отряды. Все уже сто раз просчитано и пересчитано, все варианты разобраны на штабных играх. Все равно момент неопределенности способен отправить всю Игру насмарку. Море само по себе независимый Игрок. Многие это забывают и закономерно проигрывают. Море разыгрывает свою партию, внезапно налетевший шквал, полоса тумана, зона хорошей погоды там, где ее не ждали могут помочь одним и погубить других. И ведь не предугадаешь заранее. Метеорологи не святые, их прогнозы изначально идут с невидимой, но хорошо читаемой пометкой «а черт его знает».

– Из Петербурга нет нового?

– Сам знаешь, пришлют радио через два часа по расписанию. Меня больше беспокоит не сводка от умников из МГШ, а реальная боеготовность «Уоспа». – контр-адмирал Милевский позволял себе переход на «ты». Человек отрабатывавший со своими людьми бессонными ночами идеи командующего многое может.

– Хорошая у него боеготовность, просто прекрасная. Восемь десятков моторов на чаше весов. Самолеты лучше английских, на нашем уровне. Вот и считай.

Командир линейной бригады коротко выматерился. Как и любому другому боевому офицеру ему очень хотелось проверить на практике результативность главного калибра флагманского «Цесаревича», но так чтоб не пришлось опробовать в реальном бою 130-мм универсалы и автоматы.

Стычки с противником показали, что зенитки у нас куда хуже, чем обещали оружейники. Во всяком случае тяжелые универсальные полуавтоматы на которые возлагалось столько надежд на практике не совсем соответствовали басням заводчан. Это так, вежливо говоря. При стрельбе по скоростным самолетам регулярно запаздывал установщик трубок.

Да и плотность огня малокалиберной артиллерии оставляла желать лучшего. Да и системы стабилизации автоматов вызывали бурную матерную реакцию гальванеров. Да-с, иногда электрика замыкала. Бывало, что и в бою. И это у новых 37-мм автоматов. Старые системы еще хуже.

Эскадра экономичным ходом держала курс на Исландию. Ночь прошла спокойно. Командирам и штабным даже удалось урвать часок другой для сна и отдыха. О противнике пока ничего не докладывали. Выслушав очередной рапорт радиометристов, командующий довольно улыбнулся, затем нахмурился и стиснул зубы чтоб не сглазить. На первом этапе эскадры шли в режиме радиомолчания, обмен между кораблями только УКВ внутриэскадренной связи.

Вице-адмирал Макаров не мог знать, как обстоят дела у Лютьенса. По расписанию немцы должны были принять топливо с танкеров у Ставангера и демонстрировать прорыв в Атлантику севернее Фарер. На этот раз под флагом Кригсмарине только линкоры и крейсера да пара авианосцев. Эсминцы проводив эскадру в прибрежных водах возвращаются в Норвегию.

По опыту прошлых рейдов и немцы и русские на ближайшие дни закрыли район для своих подлодок. Помнится, Макаров тогда в мае пережил весьма неприятные минуты, когда командир дивизии подплава контр-адмирал Георгий Чаплин показал ему фотографии «Наварина» снятые через перископ патрульной П-29. Тогда авианосец спас характерный силуэт. Подлодка ушла на глубину пропустив над рубкой бригаду. Что характерно, эскорт субмарину не засёк. Были еще фотографии, уже от немцев. Тоже мало хорошего.

На первом этапе разведкой эскадру обеспечивали патрульные самолеты с норвежских аэродромов. Тяжелые летающие лодки «Пилигрим 2» и многомоторные сухопутные «Остроги» летали над морем вплоть до Гренландии, с высоты наблюдали за проливами у Исландии, отслеживали активность противника на Фарерах

Немецкие «Кондоры» вообще по большому кругу обходили Британские острова с запада. Челночные рейсы из Норвегии над океаном во Францию и обратно. Перехватить эти самолёты можно было только с авианосцев при удивительном везении либо сбить зенитным огнем при фантастическом стечении обстоятельств. К сожалению, патрульные авиаотряды не рисковали вести постоянное наблюдение за оркнейскими базами. ПВО Скапа-Флоу усиливалась, и это не изменить, только принять и учесть в расчетах.

– Не слишком ли далеко к северу забираем? – обеспокоился начальник штаба. Утро не принесло ничего нового. Флот так же шел в зоне неизвестности. Туман войны давит на всех.

– Рискуем, но иначе нельзя. Если англичане нас увидят, они могут уклониться от боя.

– Если засекут, то крейсерскую эскадру или «Полтаву» – заметил флагманский артиллерист. Он изначально стоял за выделение быстроходного крыла в отдельное летучее соединение. Все же организация боя пяти линкоров с тремя разными калибрами задача еще та. Даже правильно распределить цели получается плохо.

– Держим прежний курс, – адмирал упрямо наклонил голову. – Ждем радио из Бергена.

– Боюсь, немцы не смогут оторваться от «Худа» с «Лайонами» или отбиться до нашего подхода.

– Оторвутся. У Гюнтера два авианосца. Хоть одному, но скорость собьют.

– А если им? – вопрос повис в воздухе.

Тема реальной скорости кораблей противника и союзника давно служила предметом яростных споров, если за себя Макаров был уверен, что имеет эскадренный ход 26–27 узлов, то в отношении англичан мнения расходились. Равно как никто не знал, сколько тяжёлых кораблей способен выставить противник. Да еще американцы подложили свинью. Ну, кто мог подумать, что кабинет Рузвельта пойдет на риск и перед президентскими выборами сдаст англичанам в аренду новейший только прошедший испытания авианосец? Да еще не только с самолетами, но и с командой.

Многие понимали, вступление США в войну, это только вопрос времени. Однако в Ставке надеялись разгромить королевский флот и зацепиться за плацдармы в Британии до этого несчастья. Увы, не одни мы такие умные. Янки упрямо лезли в эту войну, им явно не хотелось опоздать как в прошлый раз. Само по себе решение похвальное, но метод реализации и выбранная американцами сторона конфликта ясный день одобрения в Петербурге не встретили.

Дипломаты направили ноту протеста. Прямым указом императора ввели эмбарго на поставку в США сельхозпродукции низкого передела, что разумеется, оппонента не отрезвило. Янки любят хорошую драку, этого у них не отнять.

– Что там? – Командир корабля прильнул к наблюдательной прорези.

По правому борту один из эсминцев ускорившись заложил крутой поворот. К нему спешили еще два корабля.

– «Калмык», если не ошибаюсь, – молвил Милевский. – Сейчас будет сброс.

Начальник штаба все верно понял. С кормы эсминца взлетели чёрный бочки бомб. Через минуту за кормой корабля выросла гряда высоченных столбов из воды и пены. Над морем прокатился глухой рокот. Эсминцы сбавили ход до малого. Затем «Калмык» прошел над местом бомбометания.

– Вываживают. Похоже не попали.

Вскоре по УКВ пришел рапорт: «Обнаружена и атакована подлодка. Контакт потерян».

Командир бригады распорядился и ставить в опасной зоне «Ласку». Остальным занять свои места в эскорте. Линкоры держали ход 18 узлов. Подлодка может догнать только в надводном положении форсируя дизеля. Так что повторной атаки можно не опасаться. Есть шанс, что эсминец засечёт субмарину гидролокатором или шумопеленгатором, но закладываться на это не стоит. Процент удачных атак подводной цели у всех флотов невелик. Однако, чем дольше не давать субмарине всплыть, тем позже она сможет радировать об обнаружении русских линкоров.

– Меняем курс. Давайте на пересечку с Лютьенсом. Два румба влево достаточно?

– Лучше три взять, Вадим Степанович.

– Добро. Что у Рокасовского?

– Не известно. Он вне пределов зоны внутриэскадренной связи.

– Пусть. – На лице адмирала отразилась бурная работа мысли. Смена курса ведет основные силы навстречу британцам, если они вышли в море, а крейсерская завеса продолжает бег к берегам Исландии. Отозвать? Тогда придется нарушить радиомолчание. Риски с обеих сторон. Не ясно что перевесит.

– Предлагаю выждать час-другой. У нас сильный эскорт. Спокойно продержимся без крейсерской эскадры и «Полтавы».

Вадим Макаров коротко кивнул в ответ. Ничего страшного не произошло. Все в пределах допустимого. Все равно драку начнут авианосцы. А за свои «стальные гнезда железных птиц», за крылья гнева вице-адмирал спокоен. Морская авиация с первых дней войны показала себя грозным оружием, первые сражения отточили и закалили этот клинок сибирской стали.

Пилоты и штурманы палубных самолетов не слышали, что о них говорил командующий эскадрой. К лучшему. Люди, реально рисковавшие своей жизнью, глядевшие смерти в глаза через прицелы, имели свое мнение. И далеко не всегда совпадавшее с выводами и надеждами адмиралов. И русские летчики не считали английских пилотов хуже себя. Машины, да, посредственные, но люди в кабинах такие же – несгибаемые упрямцы.