Текст книги "Реванш. Трилогия"

Автор книги: Андрей Максимушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 74 страниц)

Пол Форд расположился со своим ноутбуком за отдельным столом. При виде Стива он механически кивнул и снова уткнулся в экран. Стив Грегори как бы невзначай приблизился к Полу и заглянул в его компьютер. Майор убивал время, гоняя «Doom», кажется, 5-й или 6-й уровень. Каждый развлекается как может, это лучше, чем нервно курить или литрами пить растворимый кофе. Оставив Пола убивать бесчисленных монстров, Стив взял стул и присоединился к Чейзу и Сильвер. Мощный компьютер получал информацию прямо из центра управления операцией. Самые свежие, уже обработанные данные оперативной обстановки. Не было только траекторий полета крылатых ракет, уже несущихся к своим целям. Но это не важно. Часы показывали 00.30, время пошло. Машина запущена, еще несколько минут – и на противника обрушатся первые ракеты и бомбы. В штабе все рассчитали так, чтобы удары авиации и крылатых ракет пришлись на одно время. Над Адриатикой ползли красные отметки эскадрилий, самолеты ДРЛО и управления уже барражировали в своих зонах ответственности. На одном из них был О'Нил. Вся высокотехнологичная отлаженная военная машина Соединенных Штатов, сотни самолетов и ракет, специальные набитые электроникой летающие командные пункты и летающие радары, самолеты информационного и электронного подавления были готовы через несколько минут обрушиться на маленькую, но слишком наглую страну. Кроме того, в бою должны были принять участие восемь «Спиритов». А из космических высот за театром военных действий наблюдали спутники разведки и связи.

Время шло, отметки на экране медленно двигались. Пол оторвался от игры и присоединился к остальным. Коллеги молча следили за перемещением отметок. Наконец воздушные соединения пересекли границу, уже должен был начаться бой. Сначала удары по разведанным позициям противника, затем подавление всех действующих средств ПВО, только потом удары по объектам. Стив первым заметил, что происходит нечто странное. Исчезли отметки сразу двух командных пунктов «Е-3» и одного «Е-8». А армада, атакующая Черногорию, отклонилась севернее своего курса.

– Черт побери! – сквозь зубы процедил Чейз. До остальных дошло, что исчезновение отметок – это не перебои на канале связи. Такого не может быть, спутниковая связь надежна. Это гибель самолетов. Гибель воздушных командных пунктов и их истребительного прикрытия.

– О боже! – прошептала Джейн, когда еще один значок «Е-8» на мгновение засветился красным, а затем пропал с экрана. На этом самолете успели заметить атаку противника, но защититься не смогли. Генерал Чейз схватил телефон и, не глядя на аппарат, набрал номер.

– Что происходит? Как временные затруднения?! Полковник, что там творится?! – Не дождавшись вразумительного ответа, он с силой бросил трубку на жалобно звякнувший аппарат. В кабинете наступила тишина. Люди молча следили за разворачивающейся на экране драмой. Было видно, как лишившиеся информационного обеспечения и встретившиеся с активным противодействием группировки сворачивают со своих курсов. Некоторые значки горели зловещим красным светом, там шел бой. Только компьютер неустанно отмечал все новые и новые потерянные самолеты союзников.

Глава 22
Ад в небесах. 1999 год

Джип катил по трассе мимо заснеженных полей и перелесков. Темнело. В лучах фар мелькали дорожные указатели и встречные машины. Вот и поворот на Батайницу. Еще десять километров по грунтовке, и они доберутся до зенитного дивизиона. Водитель, резко затормозив, свернул с главной дороги. Машина запрыгала по буграм и выбоинам. Это стряхнуло со Стаса сонную одурь. Осталось совсем немного. Главное, не застрять на разбитой гусеничными машинами дороге. Стас протер глаза и потянулся за сигаретами. В машине тепло, уютно, неудивительно, что он незаметно заснул. И куда их понесло на ночь глядя!

Последние дни армия Югославии перешла на повышенную боевую готовность. В другие дни поездку можно было спокойно перенести на утро, но сейчас в штабе решили, что сообщение о вышедшей из строя установке требует повышенного внимания. Разладившуюся систему автоматического сопровождения целей нельзя оставить на завтра. Для Стаса это означало срочный вызов. Других специалистов его уровня поблизости не было, а армейские техники, видимо, не смогли решить проблему.

Быстро темнело. Впереди на дороге показались огни фар стоящего грузовика. Иванко ехал медленно, пристально вглядываясь в изгибы дороги. Мимо проплыла лесопосадка, справа светились огоньки деревеньки. Наконец джип приблизился к съехавшему с дороги прямо в поле армейскому «ЗИЛ-131». На дорогу выскочил человек в офицерской шинели и замахал руками. Это были встречающие.

– Лейтенант Поздвид Ширич, – отрапортовал офицер, подскочив к остановившемуся джипу. – Вы из Белграда?

– Здорово, друже лейтенант, долго еще ехать? – Стас сразу узнал Ширича. Он помнил его еще по прошлому приезду в ракетную бригаду.

– Здравствуйте, Станислав, извините, не узнал. Езжайте за нами.

Ширич, махнув рукой в сторону дороги, подбежал к «ЗИЛу». Тяжелая машина взревела мотором и, разбрасывая комья снега, выехала на дорогу. Иванко выждал, пока грузовик отъедет метров на двести, и двинулся следом.

– Чтоб выхлопом в нос не било, – ответил он на немой вопрос Стаса. Через полкилометра была развилка, «ЗИЛ» повернул направо. Еще десять минут тряски по выбитым колесами грузовика комьям льда, и они прибыли в расположение дивизиона.

Выскочив из замершей прямо у штабной палатки машины, Стас очутился в окружении офицеров. Короткие приветствия, и командовавший дивизионом майор Слободан Крашица повел инженера показывать поломку. Рядом шел зампотех капитан Бронислав Зорич. С первых же слов Зорича Стас понял, что проблема в блоке автоматической коррекции. Хорошо, если так. У машины РЛС их ждал весь расчет операторов. Обменявшись с ними рукопожатиями, Стас полез в кабину. Как он и предполагал, просто разладилась настройка приборов, а уже потом перегорела пара блоков. Скорее всего при попытке наладить технику. Во время разговора с ребятами его предположения оправдались. К счастью, у Зорича оказались запасные блоки. С заменой и ремонтом он справился быстро, дольше пришлось попотеть с наладкой. Наконец, погоняв установку на рабочих режимах, Стас убедился, что все в норме. Поручив техникам-операторам закрывать электронику кожухами и наводить порядок, он выбрался на свежий воздух и с наслаждением закурил.

– Ну как? Работает?

– Порядок, друже капитан. Только больше так не делайте, – ответил Стас подскочившему Зоричу. Зампотех тут же запрыгнул в открытую дверь установки, чтобы собственными глазами убедиться в работоспособности техники. Рубанов не стал его дожидаться и направился к штабной палатке. Ехать поздно вечером в Белград не было никакого смысла, лучше было позаботиться о ночлеге на месте. А решать такие вопросы нужно с местным начальником, в этом Стас давно уже убедился на собственном опыте.

Его разбудили шум и топот на улице. В палатке горел красный фонарь, трое офицеров, с которыми Стас делил ночлег, быстро одевались. На закономерный вопрос лейтенант Ширич коротко ответил, что объявили тревогу. Негромко выругавшись, Стас потянулся за своими брюками. Светящиеся стрелки часов показывали 11 ночи. Стас успел уложиться в армейский норматив по одеванию и выскочил на улицу.

Личный состав дивизиона уже строился на площадке перед боевыми машинами. Майор Крашица, недовольно поглядывая на часы, стоял у командирской машины. Последовало обычное: «Равняйсь! Смирно!» Затем, скомандовав «Вольно!», майор сообщил людям, что поступил приказ о переходе на повышенную боевую готовность. Сегодня ночью возможно вероломное нападение блока НАТО на Республику Югославию. Задача проста: занять одну из огневых позиций и ждать сигнала. В случае начала войны удерживать свой сектор пространства. Зачитав приказ, Слободан Кашица подозвал к себе командиров батарей и отдельных взводов. Еще пара минут, и последовала команда: «По машинам!»

Стас наблюдал за построением со стороны, но, после того как строй рассыпался, первым рванул к мобильному командному пункту. Несмотря на полное право оставаться на месте или возвращаться в Белград, он решил ехать с зенитчиками. Майор только коротко кивнул, увидев в боевой машине гражданского специалиста. Механик-водитель уже прогревал мотор, люди быстро и без суеты занимали свои места. Наконец машина стронулась с места. Майор Крашица вел дивизион к позиции в двух километрах южнее лагеря. Все уставы и наставления недвусмысленно рекомендовали сразу после объявления тревоги сменить позиции, особенно если на старом месте включались активные средства обнаружения или противник мог засечь дивизион.

Несмотря на ночь, водители уверенно вели свои машины. Всего пять минут марша, и командный пункт замер в ложбине между двумя холмами. Радарная станция «Купол», лихо развернувшись на месте, остановилась, не доезжая 200 метров. Полноприводные «КамАЗы» с запасными ракетами и возимым имуществом свернули правее и остановились под защитой крутого обрыва на склоне холма. Три огневые батареи рассредоточились в радиусе полутора километров. Пара «Тунгусок» ближнего прикрытия выдвинулись на северо-запад, туда, откуда скорее всего и появятся вражеские самолеты. Самыми последними подъехали связисты и взвод радиоэлектронного противодействия. Эти ребята, не мешкая, принялись разворачивать посты оптоэлектронного наблюдения на возвышенностях и подключать свою технику.

Дивизион замер в полной боевой. Уложились в положенные пять минут. Зенитчики первым делом проверили каналы внутренней связи и работу противорадарных средств. Все было в норме. После того как с последнего внешнего поста наблюдения доложили о готовности, Слободан Крашица связался с командиром бригады и доложил, что дивизион готов к бою. Оставалось только ждать. В узкие окна командной машины были видны солдаты в белых халатах, раскатывавшие по снегу кабель. Это налаживалась проводная связь с внешними постами наблюдения. Люди не теряли времени даром, оборудовали позиции, вели наблюдение, маскировали технику. Невдалеке цепью рассыпалась рота охраны.

Зенитчики коротали время за разговорами. Один из операторов негромко рассказывал о своем доме. Он был родом из небольшой деревеньки на берегу Тисы, в крае Воеводино. И сейчас вспоминал, как всем миром отмечали сбор урожая, как он с ребятами гулял по деревне до самого утра, как ездили в город на дискотеку. Постепенно разговор перешел на послевоенные планы. Механик-водитель, плотный курчавый паренек, мечтал после демобилизации открыть в родном Нише автосервис. А еще один техник рассказывал, что у его отца маленький магазинчик в Баре, есть перспективы расширить бизнес. Незаметно за разговорами шло время, стрелки часов перешли за полночь, наступило 17 февраля. Стас удобно расположился в кресле и, прикрыв глаза, прислушивался к разговорам.

В кабине раздался негромкий сигнал рации. Индикаторы показывали, что это закрытый канал связи со штабом ПВО. Наступила тишина, слышно было только майора и приглушенный голос в трубке. Сообщали, что «В Италии град». Это был кодовый сигнал начала войны. Противник уже выходил на рубежи атаки, через несколько минут начнется. Получив сообщение, майор быстро опросил по рации батареи и посты, все были готовы, все было в порядке. Еще через десять минут на командный пункт по каналу космической связи пошла информация из узла управления округа. С запада приближалась большая группа самолетов противника, не менее семидесяти машин, высота 7 километров, скорость 1400 километров в час. Через пять минут они будут в зоне досягаемости передовых батарей. Вторая ударная группа НАТО держалась севернее.

Снаружи донеслась стрельба. Короткая злобная очередь зенитного автомата разорвала ночную тишину. Майор Крашица не успел выйти на связь с постами наблюдения, как по УКВ последовал доклад командира «Тунгуски»: замечена и сбита малоразмерная низколетящая цель, скорее всего беспилотный разведчик. Станция радарного обнаружения дивизиона и РЛС огневых установок пока молчали, не спеша выдавать противнику свою позицию. Работали только радары обеих «Тунгусок», с них и была засечена цель.

Сражение началось. Армада противника шла прямо на позиции дивизиона, вторая группа, четко выделявшаяся на экране обзора оперативной обстановки, должна была пройти севернее, практически миновав зону действия «Буков». Сейчас по самолетам работали приграничные дивизионы и полки ПВО. Части, оснащенные в основном старой, хоть и модернизированной техникой. Судя по всему, противник уже нес потери. Несколько отметок вражеских машин погасли, исчезли с экрана, полдюжины самолетов возвращались назад. Стас старался не думать, какой ценой досталась это победа. «С-125» не могли быстро менять позиции, а их станции наведения были хорошо известны американцам, они в первую очередь становились целями для противорадарных ракет. Расчетам приходилось надеяться только на системы РЭБ, внезапность и маскировку.

Дивизион был включен в единую систему управления ПВО страны, информация о целях и тактической обстановке поступала на командный пункт прямо с центра управления. Когда заработают станции обнаружения дивизиона, их информация так же незамедлительно будет автоматически поступать в Центр. Иногда изображение расплывается или гаснет часть карты, это действуют вражеские постановщики помех или выключаются наземные радары. Хочется верить, что по командам своей автоматики, а не от прямых накрытий вражеских ракет и бомб. На экране в 160 километрах южнее появились и быстро исчезли отметки полудюжины целей. Стас заглянул через плечо майора в карту района, которую тот изучал с циркулем в руках, придирчиво вымеряя зоны действия ракетных дивизионов округа. Исчезнувшие отметки как раз вошли в такую зону стоящих под Кралево «С-300». Хорошая система, вычищает все в радиусе ста километров, правда, «С-300» долго перезаряжать. Но не бывает идеала, у каждой системы свои недостатки.

Тем временем дистанция до вражеских самолетов сократилась до сорока километров. Высота полета 7300 метров, скорость 2150 километров в час. Групповая цель из двенадцати машин, правее, на удалении восьми километров, идут еще 14 самолетов. Майор оторвался от карты.

– Время. Включить станцию обнаружения. Батарее № 2 переключиться на центральное наведение.

Настал тревожный момент. Дивизион вступал в бой, его прекрасная радарная станция «Купол» могла засечь даже воробья и прекрасно работала в условиях сильного радиоэлектронного противодействия. Автоматика дивизиона могла одновременно наводить ракеты на 20 целей, но зато в этот момент зенитчики становились видимы для противника. В головах крутился только один вопрос: кто первый? Так ли надежны системы РЭБ, как их рекламируют?

Но пока головы думали, руки действовали. Включилась станция, и сразу обстановка приобрела четкость, точные координаты и параметры целей потоком полились на экраны.

– Вторая цель захвачена. Третья цель захвачена, – прозвучал доклад наводчика.

– Огонь!

Мигнули индикаторы, отображавшие состояние огневой установки, – всё, ракеты пошли. На этом забота людей об отмеченных целях заканчивается. Дальше управление ракетами и корректировку курса возьмут на себя вычислительные приборы. Четыре ракеты, следуя за тонким, как спица, лучом подсветки, понеслись к своим целям. Следом отстрелялась вторая установка батареи. Командир огневого звена запросил разрешение на перезарядку, но Слободан Крашица сначала выпустил по противнику четыре ракеты с пусковых ложементов пуско-заряжающей машины и только затем разрешил перезаряжать батарею. Майор стремился накрыть максимальное число целей первым залпом, но при этом увеличил время на перезарядку батареи. На транспортных ложементах остались только четыре ракеты, только на одну огневую установку. Значит, придется гнать на позицию «КамАЗ» с запасными ракетами, это потеря времени.

Вокруг вражеских самолетов вспыхнуло облако помех и почти сразу исчезло, радар автоматически скакал с волны на волну, не давая противнику сбить его с цели. Все 12 ракет шли к цели, расстояние стремительно сокращалось. Сейчас уже должны включиться головки самонаведения, у операторов чесались руки отключить подсветку. Это риск, противник может засечь зенитный радар и ударить по его позиции. Не поможет даже постоянная смена частот, но, с другой стороны, противнику гораздо труднее уклониться от наводимых с радара ракет. Значит, больше самолетов не вернется на базу и не сможет ударить по позициям дивизиона.

В этот момент автоматика отключила станцию обнаружения и наведения, а два «Газетчика» начали отстрел патронов с дипольными отражателями и выпустили ракеты-ловушки. Противник обнаружил зенитчиков, через пару минут на них обрушится кара в виде тяжелых противорадарных ракет. Майор Крашица рыкнул в микрофон приказ радарной станции сниматься с места и уматывать к такой-то матери. Но там и без приказа знали, что делать. Установка взревела мотором и быстро перебралась на новое место. Не теряя времени, майор переключил каналы управления и разрешил батареям вести огонь самостоятельно. Такой же приказ получили «Тунгуски», впрочем, они не входили в единую систему управления дивизионом и работали только от собственных радаров.

Картинка на экранах утратила четкость, сказывалась несогласованность данных с огневых установок, постов наблюдения и информации от штаба, из которых ЭВМ собирала общую картину. На юге появились две полуразмытые нечеткие цели, дистанция 38 километров. Ближе всего к ним была первая батарея.

– Это «Томагавки»! – с трудом выдавил из себя Стас, он единственный узнал знакомые по нескольким учебным занятиям отметки дозвуковых низколетящих целей. Майор понял его с полуслова, пара коротких команд – и первая батарея была переключена на управление с командного пункта. К этому времени она успела расстрелять только три свои ракеты. Крашица дал четырехракетный залп, по две ракеты на каждый «Томагавк». Этого хватило.

А в небе творился сущий ад, обе попавшие под огонь «Буков» группы самолетов потеряли большую часть своих машин. Оставшиеся хаотично метались в небе, сбрасывая мешающие им ракеты и бомбы на землю. Но, видимо, несколько самолетов успели отстреляться. В небе над позицией дивизиона рвануло. Исчезла связь с одним «Газетчиком», затем через мгновение последовали еще два взрыва. Командный пост качнулся от ударной волны. Ошарашенно смотрящие друг на друга люди услышали сильный удар по корпусу машины. Стас зажмурил глаза, нет, вроде дымом не пахнет и никто не выскакивает из кабины. Из потолочных плафонов льется мягкий привычный свет. Все приборы работают.

Въевшиеся в кровь навыки оказались сильнее инстинктов, люди продолжали работать. К позиции дивизиона приближались три самолета. Они уже рядом, еще две-три минуты, и штурмовики обрушатся на перезаряжающиеся пусковые установки и беззащитные машины обеспечения. С поста оптоэлектронной разведки сообщили, что это не штурмовики, a «F-16». Хрен редьки не слаще! Еще минута, и… Но в дело вступили «Тунгуски». Идущие на малой высоте истребители-бомбардировщики не смогли отвернуть от стремительных огнехвостых ракет с тепловыми головками. Две машины рухнули на землю, летчики даже не успели катапультироваться. Ведущий сумел немыслимым маневром увернуться сразу от двух ракет, но оказался в зоне действия 30-мм автомата. В небо ударили огненные струи очередей. Не менее десятка снарядов впилось в корпус и крылья истребителя, буквально разрывая его на куски.

Удостоверившись, что непосредственная угроза миновала, командир распорядился включить станцию обнаружения. Сразу вырос радиус уверенного наблюдения за пространством. Все установки и отдельные подразделения дивизиона функционировали. Был потерян только один «Газетчик-Е», но люди не пострадали. Сейчас расчеты торопились ставить новые ракеты на опустевшие направляющие установок. Обстановка в небе была спокойной. Четыре самолета уходили на запад, они уже вышли из зоны поражения «Бука». Но севернее шла плотная групповая цель. Даже мощный современный радар «Купол» не мог вычленить в этом скоплении отдельные машины. Заманчивая цель, по идее, такую плотную группу следовало накрывать залпом всего дивизиона, чтобы тяжелые ракеты разорвали вражеский строй на куски, сбивая по нескольку рядом идущих самолетов каждой ракетой. Но после боя только на одной огневой установке был полный комплект ракет, и еще на одной пуско-заряжающей машине одна готовая к пуску ракета. На остальных машинах работали люди, с помощью лебедок и автомобильного крана ставившие новые ракеты.

– Захват цели. Огонь! – Майор, не раздумывая, израсходовал последние пять ракет. Четыре из них достигли цели, и только одна ушла в сторону, отвлеченная ловушкой. Хороший результат. Замигали зеленым индикаторы боезапаса еще одной установки. Быстро навести ракеты. Пуск. И еще четыре огнехвостые посланницы смерти ушли вдогонку, пока противник не успел выйти из радиуса действия дивизиона. Последний привет от майора Крашицы и его людей, но не последний от сербской ПВО. Судя по показаниям радара, соседи плотно насели на армаду, так что от нее ошметки летели.

В небе над дивизионом было чисто, только на западе некоторое время барражировали два истребителя. Автозапросчик подтвердил, что это свои. Через пару минут ушли и «МиГи». Обстановка над Югославией была хорошей, сражение заканчивалось. Майор вызвал на связь штаб бригады и доложил о результатах боя, затем принялся обзванивать соседей.

Новости были неутешительными: несмотря на десятки сбитых самолетов противника, ракетная бригада понесла потери. Второй дивизион в скоротечном бою потерял целых четыре пусковые установки и станцию обнаружения. Они оказались прямо на пути сильной воздушной группировки противника. После первых залпов зенитчиков американцы сумели нанести ответный удар. Практически, после массированного удара «HARМами» с предельной дистанции, дивизион прекратил свое существование как боеспособная часть. Зато в первом дивизионе отделались перевернутым взрывом грузовиком, люди не пострадали. А командовавший дивизионом подполковник Воислав Томашевич заявил, что сбил настоящий «В-2» «Спирит», во всяком случае, именно такая «Летучая мышь» лежит в пяти километрах от его командного пункта. Связи с четвертым дивизионом не было. Впоследствии Стас узнал, что на них обрушился удар бомбардировщиков. Прямыми попаданиями были уничтожены одна огневая, одна пуско-заряжающая установка и передвижной командный пункт.

На радаре было чисто, из центра сообщили, что нападение отбито. Расчеты закончили установку новых ракет, и дивизион был снова готов к бою. Майор решил сменить позицию, пока противник не повторил налет. Но сначала он дал пять минут на отдых, понимая, что людям необходима разрядка.

Стас первым выбрался наружу. В лицо ударил прохладный освежающий ветерок. В небе горели яркие звезды, на фоне снежной равнины выделялись силуэты машин. Из-за холма выехала «Тунгуска», дивизион стягивался в маршевую колонну. В паре сотен метров от командного пункта на белом снегу выделялись темные проплешины, выплавленные взрывами вражеских ракет.

– Смотри! – спрыгнувший на землю следом за Стасом сержант показывал рукой на лежащий рядом с кормой машины кусок железа. Больше всего это напоминало изуродованный кусок трубы. Подняв глаза выше, Рубанов увидел вмятину на моторном отсеке. Только сейчас он понял, что перед ним осколок корпуса «HARMa», на излете попавший прямо в командирскую машину. Будь взрыв ближе или скорость осколка выше… При этой мысли Стаса передернуло. В этот момент до него начало доходить, что он участвовал в бою. И пусть это современное высокотехнологичное сражение, где не видишь противника в лицо, где все решают компьютеры, самонаводящиеся ракеты и спутниковые системы связи, все равно, даже на такой войне убивают, и убивают больно. Как ребят из накрытых взрывами ракетных установок или летчиков, которых Стас никогда в жизни не видел и не знал об их существовании, но именно он сегодня наводил ракеты и распределял цели. Значит, и он сегодня убивал на этой войне. Такова жизнь, двадцатый век завершается. Приходит новое время, время кнопочных войн.

Из люка высунулся еще один сержант и крикнул, что пора возвращаться в кабину. Дивизион менял позицию. Забравшись обратно, в светлую теплую кабину операторов, Стас узнал, что они получили приказ отойти на 40 километров назад, закрыть дыру, образовавшуюся после гибели второго дивизиона. Заодно на месте к ним должны присоединиться оставшиеся батареи несчастной части.

Ускоренный марш – и зенитный дивизион вышел на новую позицию. Короткая рекогносцировка местности – зенитчики развернулись в боевой порядок. Майор Крашица, оглядевшись по сторонам, оценил позицию одним коротким емким словом. Штабисты, заботясь об общей схеме перекрытия опасных направлений, неудачно выбрали место. Ровное поле, никаких естественных укрытий, только небольшая речушка и два неглубоких овражка. В паре километров вниз по течению виднеется небольшая деревенька. Вскоре к ним присоединились остатки второго дивизиона майора Гремича.

Пока офицеры искали, где разместить оба командных пункта, Стас набросал схему включения в единый комплекс огневых средств обоих дивизионов. Нужно было быстро переключать управление с главного на резервный командный пункт и задействовать резервные каналы управления для контроля над новыми машинами. Все равно в наличии только одна станция обнаружения целей, значит, надо включать батареи в один боевой комплекс.

Общее командование взял на себя Крашица, на Гремича были возложены обязанности заместителя. Батареи заняли позиции на равнине, растянувшись фронтом в четыре километра, машины обеспечения и грузовики загнали в один из овражков, поглубже. Во втором овраге разместился командный пункт Крашицы, резервный мобильный пункт Гремича спрятали под обрывистым берегом речки. Тяжелую машину спускали, подстраховывая буксирами двух огневых установок. Вытаскивать ее придется так же. К удовольствию всех офицеров, ближнее прикрытие усилилось за счет двух «Панцирей», обе машины пережили первый бой и даже записали на свой счет пару «F-16», оказавшихся в пределах досягаемости их ракет.

Всего полчаса напряженной работы, и вновь сформированный дивизион был готов встретить врага. Посты оптоэлектронной разведки расположились по периметру позиции. Все четыре ЗРАК были выдвинуты на запад, на самое опасное направление. Командные пункты спрятали в естественных укрытиях, радар, наоборот, расположился посреди ровного поля. Наличные постановщики помех разместили вокруг радара и между ракетными батареями. При этом учитывался опыт первого боя. «Купол» второго дивизиона погиб, потому что не успел быстро выбраться из укрытия, а постановщики помех не смогли скрыть его от концентрированного ракетного удара.

Все было готово, и опять потянулись тягостные длительные минуты ожидания. Но в этот раз разговоры вертелись вокруг прошедшего боя. Настроение у людей было приподнятым. Они сами убедились, что враг не так страшен, как его малюют. Особое воодушевление вызвало сообщение из штаба о предварительных итогах сражения. Было уничтожено два «В-2А» «Спирит», одного приземлил третий дивизион их бригады, а второй встретился с ракетой комплекса «С-300» под Нови-Садом. Кроме того, югославские летчики сообщали, что поврежденный авиационной ракетой «Спирит» ушел в сторону Адриатики.

Всего говорилось о подтвержденном перехвате 260 самолетов и 200 крылатых ракет. Сообщение штаба транслировалось на все боевые машины и рации отдельных боевых постов. После озвучивания цифр вражеских потерь над позицией разнеслось громкое «Ура!». Кричали все, даже Слободан Крашица, на секунду позабыв о солидности, орал во все горло. Радость омрачили цифры потерь югославской армии. За победу пришлось заплатить 17-ю истребителями и 46-ю зенитными установками. Несколько вражеских самолетов прорвались к Белграду и Нови-Саду, ударам подвергся Бар. Сообщалось о пожарах на авиационном заводе и химических производствах. Несколько ракет попали в жилые дома. Погибли люди.

Время шло. Стас, прислушиваясь к разговорам товарищей, уже начал надеяться, что противник не осмелится на повторение удара. Но летчики НАТО оказалось крепче, чем ожидалось. Дивизион получил предупреждение о повторном налете. На терминалы ЭВМ командного пункта по каналу космической связи потекли каскады информации. Две крупные воздушные армады приближались к северной части Югославии. Ещё одна, всего из 48 машин, шла на Косово. Ровно через 12 минут пошли данные от наземных РЛС, передовых постов и первой линии ПВО. Там начался бой. Вскоре на экранах возникла третья группа на Белградском направлении. Противник учел свои ошибки и не разбрасывал силы по всем сколько-нибудь важным целям, а сконцентрировал самолеты в трех многочисленных ударных группах. Каждая более чем в сотню машин.

Через три минуты после огневого соприкосновения из штаба бригады передали предупреждение: противник стремится давить системы ПВО. В составе группировок большое число специальных самолетов РЭБ и истребителей-бомбардировщиков с противорадарными ракетами. Это сообщение не добавило оптимизма. На лицах людей появилось угрюмое выражение. Майор Крашица отдал приказ завести моторы машин и при первой же опасности менять позицию. Его дивизион расположился удачно, обе группировки противника, атакующие Белград, должны были оказаться в зоне их досягаемости. Если не отвернут в сторону. Третья группа шла на Черногорию. В этот момент она уже расстреливалась приморской группировкой ПВО и перехватчиками.

Сражение постепенно приближалось. Все как в первый раз. Четкие доклады зенитных дивизионов и батарей, панорамные радарные портреты вражеских группировок. Непрерывный поток информации от спутников разведки. Уже было ясно, что одна армада пройдет в 20–30 километрах севернее, вторая группа нацелилась на Воеводино. Американцам не давали покоя химические и нефтеперегонные заводы.

Разговоры незаметно стихли, люди, не отрываясь, следили за приборами и развернувшейся на экранах баталией. Слободан Крашица равнодушно смотрел на экран, на его лице ничего не отражалось, только в уголке рта подрагивала сигарета. Заметив пристальный взгляд Стаса, майор смущенно улыбнулся и погасил окурок. Курить в боевой машине не позволялось даже командиру.

Наконец до противника осталось 42 километра.

– Включить радар!

– Захват целей! Распределить по установкам.

Люди действовали четко. Как только на обзорном экране станции обнаружения вырисовывались отметки самолетов противника, операторы быстро распределяли цели, стараясь успеть, пока американцы не засекли работу РЛС. Радарная станция автоматически перескакивала с одной частоты на другую, это затрудняло обнаружение и наведение «HARMов», но, к сожалению, ненадолго.