Текст книги "Безумный мир. Случайное правосудие"

Автор книги: Андрей Варнавский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Пока Дженс распечатывал конверт, уновец покинул дом.

В конверт лежал лист бумаги с напечатанным текстом.

"Официальное извещение.

Дженс Клевальски, сообщаем вам, что вы задолжали за коммунальные услуги сумму в размере более тысячи грязей.

В связи с длительным непогашением долга, произведены отключения электричества, телефонной связи, воды, а также перекрыты трубы канализации. Если вы не погасите долг в течении десяти дней со дня отключения, дело будет передано в суд. Вам грозит тюремное заключение на срок до…".

Пальцы сжались в кулак, сминая бумагу.

И Дженс вновь уставился в стену.

* * *

Дженс очень поздно лег спать. На жестком полу, продуваемый ночными ветрами. И долго не мог уснуть, терзаемый мрачными мыслями.

А ведь в чем-то эти шакалы пера правы, – подумал он. – Я до сих пор ничего не добился в жизни. И теперь, скорее всего, уже не добьюсь. Столько лет ушло зря. Напрасно потрачено. За что бы я ни брался, у меня ничего не получается. Разве что в спорте были удачи… Так и то закончилось сокрушительным провалом. Пусть и не по моей вине. Но сейчас это уже и не важно. Я поверил в то, что у меня получится карьера уновца. Как же глуп я был! Разве у меня может что-то получиться? Подумаешь, пару раз повезло. Финал закономерен.

Зачем мне жить? Я ничего не добился. И теперь уж точно ничего не добьюсь. Конечно, пройдет какое-то время, люди обо всем забудут, меня перестанут преследовать… Но даже тогда мне ничего не светит.

Я перепробовал едва ли не все. Чуть ли не все профессии и занятия. И у меня ничего не получается. Я не способен на чем-то сконцентрироваться и добиваться успеха. Я ничтожество. Я полный ноль. Все, что я мог делать – это отдыхать. Читать книги да мате пить. Музыку слушать. Это любой идиот может!

Ну какой смысл мне жить дальше?

Эмили? А если она и вправду – преступница? Что тогда? Все указывает именно на это. А если и нет… Что мне с того? Зачем я ей нужен? Несправедливо обвиненный, преследуемый… Нет, мне нельзя быть с ней. Я лишь привлеку к ней внимание своих врагов. И тем самым подвергну опасности.

Да и как я ее найду? Нет, однозначно, о ней надо забыть. А тогда и вовсе жить не зачем.

Да и как жить? На что? Денег нет. На работу теперь не устроюсь. Воровать? Нет, ни за что. Я лучше умру с голоду, но не стану воровать или побираться, попрошайничать.

И что делать? Жить в этом доме я не смогу, пока не восстановлю его. А как его восстановить? Нужны деньги, чтоб купить материалы. Да и все восстанавливать – нанимать кого-то. Сам я ничего сделать не смогу.

Эх… Можно, конечно, помечтать о том, что я раскрою заговор, найду организаторов покушения на императрицу, докажу свою невиновность.

Но как это сделать?

Никак.

Я даже не представляю, с чего начать. Ни одной улики, ни одного следа. Нет связей в преступном мире. И в УН теперь тоже нет. У меня нет ни одного шанса.

Да и… зачем? Зачем мне это надо? Восстановить доброе имя? Перед кем? Перед жителями Ням-Ням? Вот только про меня писали в газетах, как я освободил заложников, пытался предотвратить беспорядки… И тут же все забыто. Я обвинен, оклеветан. Мой дом разрушен, и я боюсь выходить на улицу. Я пытался помочь людям – а они предали меня при первой же возможности. Даже если свершится чудо и я докажу свою невиновность – что с того? Стоит опять кому-то что-то заподозрить, меня тут же опять польют грязью шакалы пера, и все, опять я стану изгоем, опять меня возненавидит весь город… Нет, хватит с меня.

Дженс то погружался в сон, то выныривал в реальность. Но даже во сне он не мог забыться, преследуемый видениями последних дней. И тягостными мыслями.

Сколько Дженс ни размышлял, он не находил ни одной цели, ничего, что стоило бы жизни. Теперь в его существовании не было никакого смысла. Да и не то что смысла – самой возможности жить больше не было. Впереди его ждала лишь медленная, мучительная, унизительная смерть. Так не лучше ли покончить со всем и сразу?

…Рассветало. Первые лучи солнца озаряли город. Дженс медленно брел по улицам.

Он принял решение. Уйти из города, который предал его. Родного города, в котором он родился и вырос. Который любил – насколько можно любить такой город, как Ням-Ням. И в котором он стал изгоем.

Уйду куда-нибудь в деревню, – думал Дженс. – И начну все сначала. В деревне будет проще. Найду себе заброшенный домик. Наймусь на работу. Буду землю пахать или коров доить. Хоть что-то. А там, глядишь, и представится шанс. И удастся подняться, чего-то добиться…

Дженс шел налегке, ничего не взяв с собой. Да брать-то было особо и нечего. Давно остались позади дома зажиточных горожан, густонаселенные кварталы бедных районов, потянулись трущобы…

Дженс шел, не обращая внимания ни на что вокруг, погруженный в размышления.

Уйти отсюда. Забыть обо всем. И никогда не вспоминать. Этот город предал меня. И я уйду отсюда.

И начну новую жизнь…

Вот и последние дома. Впереди – дорога, освещаемая рассветными лучами солнца. Впереди – новая жизнь. Новые возможности.

И Дженс уверенно ступил на дорогу, ведущую его в новое, прекрасное будущее…

– Так-так-так, кого я вижу?!

Дженс едва не подпрыгнул от неожиданности – погруженный в невеселые думы, он не услышал шагов за спиной – и резко развернулся.

– Ну вот, мы и встретились, философ гребаный, – зло оскалившись и буравя Дженса ненавидящим взглядом, произнес смутно знакомый человек. И Дженс вспомнил его – несколько дней назад этот человек с парой ёблинов пытались ограбить его.

В этот раз их было пятеро, и все люди – как на подбор большие, массивные, с угрюмыми лицами. Двое вооружены арбалетами, взведенными и нацеленными на Дженса, остальные держали наготове топоры и мечи.

– Я обещаю, что умирать ты будешь долго и мучительно…

Взвизгнули тетивы, два болта одновременно покинули ложа арбалетов, один пробил правое плечо Дженса насквозь, другой угодил в голень, под колено. Дженс рухнул на мостовую, нападающие мгновенно окружили его. Взвился вверх топор в руках главаря – и стремительно рухнул на распластавшееся на земле тело…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Одни из первых законов, принятых Императрицей, был закон, запрещающий придумывать, рассказывать, писать, слушать и читать анекдоты про блондинок.

"Думаю, наш фольклор ничего не потеряет, если не будет анекдотов про блондинок", – заявила императрица. – "Все равно они все несмешные. Но если кому-то нравится придумывать такие анекдоты – пожалуйста. Пусть сидят в одной камере, сочиняют и рассказывают их друг другу".

На данный момент, в большой тюремной камере, отведенной специально для сочинителей и слушателей анекдотов про блондинок, находится уже более трехсот человек. Правда, ходят слухи, что им удалось подкупить охранников и организовать издание сборников анекдотов про блондинок. Говорят, что на черном рынке такие сборники стоят больших денег".

История Двоехолмия, том 34.

Первый и пока единственный на Двоехолмии компьютер располагался в Научном Центре – организации, созданной специально для обслуживания «думающей машины».

Высокая каменная стена, поверх – витки колючей проволоки под напряжением. Наблюдательные вышки с арбалетчиками, охрана, контролирующая единственный вход и патрулирующая периметр.

Компьютер надежно охранялся – в первую очередь, от вандалов. Возможность физического разрушения – единственное, чего опасались ученые. Украсть компьютер невозможно, а использовать его в своих целях никто, кроме специалистов, не сможет.

За каменной стеной скрывались три здания – два маленьких и одно большое. Малые предназначались для ученых, технического и обслуживающего персонала, охраны. Большое же – четыре этажа, длина тридцать и ширина двадцать метров – занимал компьютер. Стены вокруг него были возведены, чтобы защитить от воздействия окружающей среды.

Из остановившейся возле Научного Центра машины к его входу направлялись два человека.

– Надеюсь, в этот раз нам повезет, – буркнула Эльза.

С тех пор, как они потеряли Дженса, с третьим членом группы катастрофически не везло.

Первым оказался тупой, наглый и эгоистичный тип. Несколько раз он оказывался в поле зрения полиция – еще в старые времена, до введения Теории Вероятности – но определить его причастность к преступлениям не удалось.

С первых же дней работы он повел себя нагло, саботировал работу, пытался использовать служебное положение в личных целях, а потом умудрился оскорбить Эльзу, добавив еще и пару пошлых намеков. В результате новый "напарник" попал в больницу с множественными переломами. В тот же день Эльза убедила руководство, что не стоит ожидать излечения новенького, и получила разрешение пополнить команду.

Следующий "коллега" на первый взгляд казался неплохим работником. Проверить это не удалось – в тот же день он погиб, пытаясь задержать уличного грабителя.

Третий ударился в бега. Две недели служба внутренней безопасности, усиленно искала дезертира – или делала вид, что ищет. Только после этого Эльзе удалось убедить начальство, что не стоит держать в своих рядах такого работника.

Четвертый состоял в партии, борющейся за права сексуальных меньшинств, и даже был ее лидером. Кроме того, среди его предков обнаружился один нибейлунг. Так что Тому сразу намекнули, что, если Эльза пойдет выше по карьерной лестнице, то новенький займет ее место.

На следующий день, во время задержания банды бабушек-угонщиц лошадей, новичок выпал из окна, получил множественные переломы и попал в больницу, на соседнюю койку со своим недавним предшественником.

Пятым оказался мужчина семидесяти лет от роду, едва видящий и абсолютно глухой.

Что делать в таком случае, было непонятно – законом такая ситуация не предусматривалась, прецедентов еще не случалось. Пришлось ждать, пока вопрос пройдет по всем инстанциям, пока Императрица внесет поправки в закон, пока он вступит в силу…

Таким образом отдельный гражданин умудрился в весьма почтенном возрасте поработать уновцем, получив небольшую прибавку к пенсии.

Теперь пришел черед выбирать шестого…

Охранники на входе дотошно проверили документы, убедились, что Эльзу с Томом ждут, позвонили в управление УН, удостовериться, что их сотрудники Эльза Хокс и Том Барнс в это время отправлены в Научный Центр, запросили описание внешности, и только после всего этого пропустили уновцев.

На территории Научного Центра их встретил худощавый человек в белом халате и в очках. Судя по лицу, ученый размышлял об устройстве вселенной, когда у него поинтересовались, не знает ли он, как прочистить унитаз.

– Вы из УН? – не здороваясь, поинтересовался ученый, неприязненно оглядывая посетителей. – У вас право только на один вопрос. Побыстрее, у нас график расписан по минутам. Ближе, чем на два метра, к компьютеру не подходить. Не шуметь. Не чихать и не кашлять. Дышать пореже. Почему без халатов и стерильных перчаток? А, вы же из УН, что с вас взять… Надеюсь, у вас есть справка об отсутствии заразных заболеваний?

– Дома остались, – дипломатично ответил Том.

Ученый недовольно скривился.

– Три метра до компьютера. Не ближе. И от меня подальше отойдите…

Эльза и Том остановились возле деревянного ограждения, установленного за три метра до здания. От компьютера пахло машинным маслом, спиртом и фиалками.

Ученый, так и не представившийся, открыл псевдодверь, за которой обнаружилась панель управления со множеством кнопочек, рычажков и лампочек. В течении нескольких минут ученый манипулировал органами управления, после чего вернулся к уновцам.

– Придется немного подождать. Вы уже бывали здесь? Впрочем, неважно. Если и бывали, наверняка уже все забыли. Придется повторить… – ученый заговорил таким тоном, словно пожилой учитель в который уж раз объясняет непонятливому школьнику, как пользоваться таблицей умножения: – В памяти компьютера хранится список всех жителей Долины, а также их данные: место жительства, возраст, пол, профессия, социальное положение, и так далее. Когда требуется случайно выбрать человека из этого списка – как в вашем случае – сначала происходит отбор по введенным параметрам. Для вашего случая нужно, чтобы человек проживал в Ням-Ням и, согласно недавней поправки, имел возраст от двадцати пяти до пятидесяти лет. Кандидаты, отобранные по этим параметрам, сортируются в алфавитном порядке. Каждому кандидату присваивается порядковый номер. После этого происходит второй этап – случайный выбор. Компьютер не может выбрать действительно случайно – электронные мозги на это неспособны. Это человек может совершать необдуманные действия, и уж произнести число наугад для него – раз плюнуть. Электронный мозг на это запрограммировать невозможно. Приходится применять так называемый генератор псевдослучайных чисел. Компьютер берет число, соответствующее сегодняшнему числу, делит его на текущий месяц, умножает на год, добавляет температуру, вычитает часы, умножает на минуты, возводит в степень секунды, извлекает корень миллисекундной степени, делит на атмосферное давление… ну и, совершает еще разные математические вычисления с изменяющимися параметрами. Так и получается псевдослучайное число, весьма близкое к действительно случайному…

Эльза и Том не вслушивались в объяснения ученого. Только за последнее время они посещали Научный Центр уже в шестой раз, и в каждом случае им попадался именно этот ученый, и каждый раз он читал им одну и ту же лекцию одними и теми же словами. Спорить было бесполезно – в этом они убедились еще в прошлые посещения. Оставалось немного потерпеть.

– …Получившееся число округляется до целого, и…

В этот момент на псевдоокне второго этажа появилась надпись.

– Только не это… – пробормотала Эльза.

Том неопределенно хмыкнул.

– Почему его имя есть в этой базе данных?

– Потому что никто его оттуда не удалял. Никому подобное и в голову придти не могло…

– Повторите запрос, – потребовала Эльза.

– Это невозможно. Слишком много желающих воспользоваться компьютером. У нас плотный график. Подавайте официальный запрос и ждите своей очереди… Видите, нас ждет уже следующий посетитель?

– Пойдем отсюда, – мягко попросил Том. – Придем в следующий раз, куда нам спешить?

Том не любил скандалы, а там, где Эльза, они случались довольно часто.

Эльза, не говоря ни слова, двинулась к выходу. Лишь заведя машину, она выругалась, ударив по рулю.

– Не переживай… – успокаивающе попросил Том, ласково погладив руку Эльзы.

– Я не переживаю! – рявкнула Эльза. – Я в ярости!!!

– Тогда успокойся… – примиряющее попросил Том, поглаживая Эльзу по руке.

Женщина глубоко вздохнула, потом еще раз.

– Спасибо тебе, Том… – попросила она. – Я и правда много нервничаю. Надо быть спокойнее. Спасибо тебе…

Некоторое время они молчали.

– И где ты был раньше? – тихо спросила Эльза.

– Рядом с тобой, – ответил Том.

– И как я тебя не замечала?

Том промолчал.

– Домой? – поинтересовалась Эльза, заводя машину.

– Угу. Думаю, на сегодня хватит.

Эльза повела машину по направлению к своему дому. Том, как обычно в последнее время, составит ей компанию на вечер. А может, останется и до утра, что также успело стать привычным.

* * *

– Ну вот, ёть, последнее сверло сломал! Ты хоть знаешь, каких трудов стоило мне все это украсть?

– Знаю, я воровал вместе с тобой!

– Не прикапывайся к мелочам, ёть!

Братья Клопы стояли посреди грязного подвала, уныло смотрели на целехонький – если не считать десятка царапин – сейф, а вокруг валялись разнообразные инструменты. Ручная дрель, затупившиеся сверла, молоток, кувалда, топор, ножовка, напильники.

– Кто ж знал, что открыть сейф будет так трудно?

– Думать надо было, ёть!

– Это была твоя идея!

– Да, моя. И ты увидишь, мы его откроем! А там, внутри – куча бабок! Нам хватит до конца жизни! Лучшая жратва, выпивка, бабы – это все будет у нас!

– Осталось лишь открыть сейф.

– Откроем, ёть! Ты заметил, что нам стало везти?! Не то, что раньше. Платья служанок украли? Украли! Сейф вынесли? Вынесли! Инструменты стащили? Стащили! Так что мы еще покажет тому легавому, кто прав! Он нам еще завидовать будет! Они все будут нам завидовать! Мы им всем покажем! Мы будем богаты, а они придут к нам милостыню просить!

– Точно! Они придут к нам милостыню просить!

– Хватит мечтать, ёть! Давай думать, как эту штуку взломать…

* * *

– Что это???

В комнате царил разгром. Все банки, в которых Эльза держала пауков, мышей и прочую живность, валялись разбитые на полу, а их бывшие узники бегали по полу.

Несколько секунд Эльза и Том в полном смятении смотрели на этот разгром.

– Кто это сделал? – риторически спросил Том.

– Узнаю – убью. Тузик!!!

– Открой дверь, а то стекло выбьет.

Эльза метнулась к двери, провела собаку в комнату.

Увидев беспорядок, Тузик виновато опустил взгляд, наклонил морду, весь сжался, демонстрируя, что понимает свою провинность. Здоровенная и весьма опасная псина, сжавшаяся, как нашкодивший щенок – забавное зрелище. Но уновцам было не до смеха.

Осторожно, стараясь не наступить на осколки, Тузик прошел по комнате, обнюхивая пол. Потом развернулся и пошел к выходу.

– Не успеешь ты убить того, кто это сделал.

– Если он еще в городе, Тузик найдет его. Ладно, что встал, давай наводить порядок. Собирай осколки, я принесу другие банки, будем собирать мою живность.

Отлавливать пауков и рассаживать их по банкам совсем не хотелось. Но раз любимая женщина этого хочет…

Том смел осколки в кучу, Эльза принесла банки, и они стали ловить пауков. Эльза, привыкшая к ним, спокойно хватали их пальцам и закидывала в банку, без всяких эмоций. Тому с трудом удавалось преодолеть брезгливость, но он старался не подавать виду. Сохраняя спокойное, даже равнодушное, выражение лица, и постоянно напоминая себе о том, что необходимо быть крайне осторожным и аккуратным, чтобы случайно не раздавить паука, Том потянулся к очередному беглецу – маленькому паучку, черному в фиолетовую крапинку.

– Нет!!!

Эльза мгновенно оказалась возле Тома, занесла ногу, и в следующую секунду каблук ее туфли опустилась на паучка.

– Ты чего? – потрясенно спросил Том.

– Это не мой паук!

– Как… не твой? А если и не твой, то что с того? Забежал с улицы…

– Это же scotinus yadovitus!

– И что?

– Он ядовитый! Его укус смертельно опасен для человека! И в нашей местности он не водится! И я его точно не покупала!

– Тогда… откуда же он взялся?

– Его подкинули мне! Кто-то хотел убить меня… и чтобы это выглядело, как несчастный случай. Ну сам подумай, если бы я пришла одна, этот паук меня укусил… Что бы все подумали?

– Что кто-то – возможно, твоя псина, а может, и ты сама случайно – разбила банки, а в одной из них находился ядовитый паук… Никто ведь не знает, каких пауков ты покупала, а каких нет…

– Вот именно! Все решили бы, что это несчастный случай! Будь осторожней, здесь могут быть еще.

– И как ядовитых отличить от не ядовитых?

– Долго объяснять, и ты все равно не запомнишь. Да и я не все виды ядовитых пауков знаю.

– А если еще один ядовитый паук спрячется где-нибудь, и мы его не увидим? А потом он приползет в спальню? Ты как хочешь, но я здесь ночевать не останусь!

– Бросишь бедную девушку одну?

– Нет, уведу с собой. Если придется – силой. Но здесь не останусь!

– Силой? – Эльза насмешливо посмотрела на Тома. – Интересно было бы посмотреть… Ладно, соберем тех, что остались, и поедем к тебе. А завтра я позвоню в санэпидемстанцию, пусть накидают здесь отравы. Или что они делают в таких случаях…

* * *

– Что будем делать? – поинтересовался Том у своей начальницы, когда они ехали в управление УН.

– Посылать официальный запрос и ждать своей очереди.

– По закону, сегодня мы уже должны начать работу с тем, кого выбрал компьютер.

– Заткнись.

– Мы должны сейчас приехать к нему и сообщить…

– Ни за что.

Уновцы замолчали.

– Ты знаешь, где он? – тихо поинтересовался Том.

– Нет! И мне это безразлично! Судьба этого недоноска меня не волнует!

– Я как-то раз проходил возле его дома… случайно… он там не живет. Все в таком же состоянии, что и было. Только хуже, разумеется.

– Я тоже… проходила мимо… – призналась Эльза. – Да, он там не живет. Где он, чем занимается – мне все равно. Искать его я не собираюсь. Едем в управление, я все объясню начальству.

Том не стал спорить. Они молчали до самого управления.

– Сначала займемся текущими делами, – предложила Эльза. – Свинтус все равно еще глаза не продрал и извилины не расшевелил. – Да и куда нам спешить? Опять какой-нибудь придурок в напарники попадется…

– Когда уж ты уберешь эти картинки? – недовольно поморщился Том, входя в кабинет.

– Ты к ним еще не привык? Пора бы уж…

– Привык. Но все равно раздражают.

– Ревнуешь, что ли? Напрасно. Я же тебе объясняла, что развесила их не для того, чтобы смотреть на них. А чтобы любой, кто зайдет сюда, сразу понимал, кто здесь главный.

– Ты бы еще прямым текстом заявляла это каждому встречному.

– Отставить посторонние разговоры. Ты на работе.

– Слушаюсь, господин начальник, – съязвил Том. – Прикажете принести тапочки?

– Тапочки дома приносить будешь. Значит, так… – Эльза решила перейти к работе. – Что-то дел у нас подзависших скопилось, нужно решить, что с ними делать.

– Нужно… – без особого энтузиазма согласился Том. – Что с похищением Перчаток Отсутствия?

– Думаю, что больше ничего. Я не вижу никаких зацепок. Хорошо, что дело не заводили.

– Плохо, что премию от хранителя не получим. Где он, интересно? Как покинул тюрьму, так больше и не появлялся.

– Прячется. Или другие упрятали… навсегда. Поэтому не вижу смысла продолжать поиски. Награды мы не дождемся.

– Да и как их искать? С самого начала – никаких зацепок. И даже то, что он выдал своим коллегам под пытками, нам ничего не дает.

– Я сразу почувствовала, что он что-то скрывает. Но как узнать, что именно? Не допрашивать же его! Так что нам повезло, что адепты Джидигриз вычислили своего бывшего коллегу, и решили узнать все, что им нужно, прямо в тюрьме.

– Угу, повезло… – задумчиво произнес Том, внимательно глядя на Эльзу. – Адепты, когда их пытал Кен, признались, что кто-то сообщил им, где находится хранитель. Кто это, интересно? Ведь о его местонахождении знали только четыре человека. Мы, Дженс и Кен. Про себя я точно знаю, что никому ничего не сообщал…

– Не важно, кто сообщил, – оборвала его Эльза. – Важно то, что он оказал нам немалую услугу. Адепты сделали за нас грязную работу. Благодаря им мы узнали то, что скрывал хранитель. Пусть и случайно… Жаль, что полученная информация ничем не помогла в расследовании. Единственное, что меня волнует – это то, что Перчатки Отсутствия и впрямь могут обладать магическим эффектом. Делать человека невидимым. Неизвестно, в чьих руках сейчас этот артефакт, и что он собирается сделать с его помощью.

– Или уже сделал.

– Или делает сейчас. Но поскольку зацепок у нас нет… Короче, забудь об этом деле. И без него забот хватает.

– Тогда идем дальше. Странный случай на ЧМК…

– Не получил продолжения. Состава преступления… то есть, недоразумения, нет. Забудь.

– Прибор, похищенный из лаборатории ИНТИП.

– Опять же, никаких следов. Подождем до инвентаризации. Может, наконец-то установят, что за прибор пропал. Хотя и в этом случае найти его почти невозможно. Времени-то сколько прошло… Инвентаризация пройдет, и по-тихому закроем это дело.

– Теперь… – договорить Том не успел.

Открылась дверь, и в кабинет вошел Дженс Клевальски.

– Всем привет, – бодро заявил он.

– О, вот и наш женоненавистник, шовинист и пособник преступников пожаловал, – холодно прокомментировала Эльза. – Пшел вон, пока я не проломила твою башку.

– Я тоже очень рад тебя видеть, Эльза. Уверен, вы скучали по мне так же сильно, как и я по вам.

– Угу, чуть не сдохли со скуки. Ты еще здесь?

– С радостью бы выполнил твое пожелание, Эльза, но не могу. С этого дня я снова работаю с вами.

* * *

– Похоже, тебе кто-то уже дал по башке.

– Ничего подобного. Я изучил правила и понял, что ничто не мешает мне вернуться на работу. Разве только мое место было бы занято… Сегодня с утра я пришел в УН, посетил начальство. Оказалось – нет, не занято. Вчера вы ездили в Научный Центр, но отказались принять выбор компьютера… Не знаю, почему.

– Компьютер вышел из строя, – холодно объяснил Том. – Вчера вновь выдал твою фамилию. Совершенно случайно. Поскольку это явная ошибка, мы собирались повторить. Позже.

– Ну, это уже неважно. Я поговорил с руководством, они не нашли юридических причин отказать… В общем, все формальности улажены, а Свинтус только что подписал приказ о моем назначении в вашу группу…

– Он свихнулся! – рявкнула Эльза так, что сотрудники этажом выше подпрыгнули от неожиданности. Пружинисто вскочив с кресла, она метнулась к двери.

– Я убью этого козла, – выпалила она, выбегая из кабинета. Резко остановившись, заглянула обратно: – А потом тебя!

И снова исчезла.

– На твоем месте я бы не стал дожидаться ее прихода. Вали отсюда, Дженс, и забудь про нас.

– Не уйду, – упрямо возразил Дженс. – Я буду работать в УН.

– Зачем тебе это? – спросил Том с тяжелым вздохом. – Я думал, ты давно уж сбежал из города.

– Я и хотел. После всего, что произошло, после всех этих унижений… Я не мог здесь оставаться. Как-то ночью я собрался… И пошел. Решил уйти в другой город и начать жизнь заново. Я уже выбрался из города… когда меня настиг… один недруг. С компанией.

Том внимательно и даже слега сочувственно посмотрел на Дженса.

– И…?

– Их было пять человек. Двое с арбалетами, остальные с топорами и мечами. Они подошли неожиданно… В общем, я не смог с ними справиться. Я был не в лучшей форме…

– Но ведь ты жив, – проронил Том.

– Жив. Не буду рассказывать, как это получилось. История долгая, и мне совсем не хочется вспоминать это. Может быть, потом… Главное не это. Главное то, что я выжил.

– И хочешь отомстить.

– Нет. Сначала – да, я желал мести. Найти их всех и убить. Но… У меня было много времени на размышления. Долгое время я даже ходить не мог. Лечился. Выживал. Я и сейчас не вполне здоров, так что в ближайшее время в плане задержаний и погонь на меня не рассчитывайте. Но дело, опять же, не в этом. Пока я… лечился… я много думал. О том, что произошло… обо всем. И понял, что месть – это не то, что нужно. Ну, отомстил бы я, убил этого козла и тех четверых… И что? Город стал бы не намного чище. Я понял, что хочу не мстить, а очищать город от всякой мрази. И месть тут не поможет. Чтобы что-то изменить, нужна работа системы, а не месть одиночки. Нужны законы, и нужно, чтобы эти законы соблюдались. А люди, законы не соблюдающие, наказывались. Да, у нас есть УН… но она своего рода сдерживатель. УН удерживает уровень преступности на определенном уровне, не позволяя городу скатиться в хаос, но не более того. А я хочу искоренить преступность! Наказать бандитов и установить законы! И следить за их соблюдением!

– Нехило ты загнул, – хмыкнул Том. – Не надорвешься?

– Я хотя бы попытаюсь.

– Понятно. И это – единственная причина, из-за которой ты вернулся?

– Нет. Я хочу восстановить свое доброе имя. Доказать, что я не причастен к покушению на Императрицу. А еще – я люблю свой город и хочу жить в нем.

– Мда… Все это красиво, но…Дженс, скажи честно. Ты вернулся в УН только для того, чтобы отомстить обидчикам?

– Если бы я хотел им отомстить, то мне не нужно было бы возвращаться в УН. Я бы выловил их по одному… и убил. Нет, я не хочу мстить. Я хочу поддерживать в Ням-Ням закон. Закон и порядок. Чтобы преступник сидел в тюрьме, а честный человек не боялся выйти на улицу. Я знаю, что это невозможно, – вздохнул Дженс. – Но я сделаю хоть что-то. Хоть чуть-чуть, но улучшу этот мир.

Месть – она индивидуальна. И толку от нее мало. Я не хочу мстить. Я хочу заставить людей соблюдать закон.

– Я понял. Ладно, считай, что я на твоей стороне. Поверю тебе. В общем-то, ты толковый парень. Кое-что у тебя получалось… А теперь ты еще и опытен. Бит жизнью. После того, что ты прошел… Я думаю, ты будешь осторожнее. Умнее. И уже не подставишься так. Ладно, я поговорю с Эльзой, думаю, мне удастся ее убедить…

– Нет, – резко ответил Дженс. – Я сам поговорю с ней.

– Почему? Не думаю, что она станет тебя слушать.

– Не хочу прятаться за кого бы то ни было. Я сам поговорю с ней. Нам предстоит вместе работать… А значит, надо прояснить все и сразу. Напрямую. Без посредников.

– Как хочешь, – пожал плечами Том. – Кстати, мы задержали еще нескольких членов секты "Перворожденных". Не мы лично, а УН. Оказалось, что никто тебя не знает…

Распахнулась дверь, и в кабинет влетела Эльза.

– Свинобразный блохастый козел, – выпалила она.

Видимо, переговоры не увенчались успехом, – подумал Дженс.

Эльза рухнула в кресло, перевела взгляд на Дженса и полезла в карман.

– У тебя есть ровно одна минута на то, чтобы убедить меня не выгонять тебя со службы с формулировкой "несчастный случай на рабочем месте, повлекший травмы, не позволяющие выполнять обязанности сотрудника УН".

Эльза выудила кастет, подбросила его на ладони.

– Время пошло.

– Я хочу поддерживать закон. Чтобы преступник сидел в тюрьме, а честный человек мог гулять по городу, ничего не боясь. Хочу, чтобы в моем городе был порядок. И всякая мерзость не чувствовала себя безнаказанной.

Пауза.

– Я хочу восстановить доброе имя, честь семьи Клевальски.

Пауза. Тишина. Два перекрестных взгляда в упор.

– Я не женоненавистник, шовинист и пособник преступников. Я хочу найти тех, кто меня подставил. Узнать, кто организовал покушение на Императрицу. Найти виновных и предать их правосудию.

Пауза. Эльза и Том сидят неподвижно, их взгляды и выражения лиц бесстрастны.

– Я хочу работать в УН, потому что не вижу другого достойного занятия для себя. Защищать невиновных и карать преступников – вот цель и смысл моей жизни. Без работы в УН… я не представляю свою жизнь.

Пауза. Ничего не изменилось.

– Минута прошла? – поинтересовался Дженс.

– Прошла, – ответила Эльза, подбрасывая в руке кастет. – Ты меня не убедил. Но есть кое-что в твоих словах… что меня заинтересовало. Рискну поверить тебе. Дам один шанс. Но учти, я буду следить за каждым твоим шагом. Ошибешься один раз – и это будет последняя ошибка в твоей никчемной жизни.

Эльза сделала паузу. Убрала кастет, глубоко вдохнула и выдохнула.

– С возвращением, Дженс. Мы и правда скучали по тебе. Рады снова видеть тебя в наших рядах…

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Дети любят придумывать прозвища друг другу. Да что там дети – и взрослые иногда не прочь. И уж если довелось человеку носить фамилию Козявкин или Козявкина, то тут уж от обидного прозвища не отвертишься никак. Так что вполне естественно, что Козявкину в детстве называли не иначе, как Козявка. Также естественно, что она ненавидела эту кличку и жутко злилась, когда ее так называли. Совершенно случайно став Императрицей, Козявкина, как и все другие правители Ням-Ням, первым делом занялась переписыванием истории. Только, в отличие от предшественников, начала она со своей истории. Настоящая фамилия Императрицы была вымарана изо всех официальных документов, многие свидетельства были уничтожены, а упоминание фамилии в газетах или книгах каралось пожизненным заключением в одиночной камере. Придя к власти, Козявка повелела именовать себя не иначе, как Императрицей. Рассматривались также варианты "госпожа президент" и "королева", но Козявкина сочла, что "императрица" звучит лучше всего.