Текст книги "Злобный гений (СИ)"
Автор книги: Андрей Щепетов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Два приятеля, раскрыв рот, наблюдали за трансформацией, происходящей с демоном. Пара чудесных ангелов на огненной колеснице уставилась на пришельцев голубыми глазами младенцев.
– Странные вы существа, люди! – громкий двойной голос показался друзьям небесной музыкой, настолько он был приятен для слуха. – Полагаете себя хитрее самого хитрого демона? Обман, искушение, подстрекательство – это моя стихия. А ваши жалкие потуги – это всего лишь подобие истинного искусства!
Демон сверкнул глазами на гильотину, и друзья в мгновение ока оказались прижатыми к холодной станине. Их шеи были жёстко закреплены в специальных углублениях, а широкий нож оказался в самой верхней точке страшной машины.
– Вы думали, что смогли натравить меня на самого Вельзевула? – продолжал бесноваться демон. – Наивные простаки! Куда вам, несмышлёным, тягаться с самим королём лжи?
Двойной ангел повёл рукой. Раздалось нежное шуршание крыльев, и острое лезвие слегка дрогнуло, приготовившись ринуться вниз. Два прекрасных создания с удовольствием дирижировали процессом казни.
– Стой! – хрипло крикнул студент.
– Чего вам ещё? – Белиал зыркнул на приговорённых. – Всё уже сказано!
– А как же жертва?
Демон с непониманием посмотрел на Андрея.
– О чём ты?
– Я говорю, что принесение человека в жертву отличается от простого убийства или казни.
– Продолжай! – дух был заинтригован.
– Жертвоприношение – это ритуал, после которого душа жертвы навсегда становится твоей. Ведь жертва приносится кому-то конкретно. В данном случае – тебе. А после казни ещё неизвестно, кому она достанется. Может, вообще никому. Так что тебе казнь не выгодна. В твоих интересах – чтобы был произведён ритуал.
Белиал казался озадаченным. Андрей плёл первое, что приходило ему в голову. Лишь бы хоть как-то задержать нависший над ними топор. Но доводы пришельца показались демону заслуживающими внимания. Он сделал едва заметный жест, и друзья были освобождены. Гильотина сделалась маленькой, почти карманной и упала между ними на бок. Андрей потёр шею. Ему казалось, что холодная сталь всё ещё держит его в своих страшных объятиях.
Он посмотрел на пилота – тот усиленно растирал то, на чём всё ещё держалась его голова. Правда, массаж был недолгим. Через мгновение шея лётчика уже лежала на огромном окровавленном пне, а в руках студента, откуда ни возьмись, появился массивный топор.
– Да что ж такое! – возмущался несчастный лётчик. Но его никто не слушал.
– Я принял решение! – бархатный голос двойного ангела мягкой музыкой прозвенел в воздухе. – Жертвой будет он, а палачом ты. – Белая рука одного из близнецов указала на студента.
Андрей посмотрел на Макарова – тот изо всех сил упирался в кровавый алтарь, но оторвать голову от пенька хоть на сантиметр не мог. Студент с ужасом почувствовал, как неведомая сила потянула его к другу. Руки налились силой и начали поднимать топор. Внезапно Андрей заметил на червлёном лезвии какой-то знак. Он присмотрелся – в самом углу топора было выбито клеймо, в точности повторяющее печать Белиала. Новоиспечённый палач вдруг вспомнил о золотой запонке, которая всё ещё находилась у него. Видимо демон впопыхах забыл об этой безделице.
Далее всё происходило, словно во сне. Андрей, с трудом оторвав руку от топорища, достал из кармана блестящий череп и приложил его к железному знаку. Мёртвая голова изменила окраску, сдававшись медной на вид. Студент замахнулся и швырнул запонку в сторону каменной печати, куда был вмурован несчастный Серафим. Человек, словно в замедленной съёмке, наблюдал, как летит в сторону синего памятника маленькая красно-жёлтая точка. Он видел, как округлились голубые глаза ангелов. Выбросив все свои руки вперёд, они отправили в сторону запонки четыре огненных струи, но было уже поздно.
Через мгновение аксессуар ударился о синий гранит, раздался оглушительный звон, и печать главного короля Гоэтии начала разрушаться. Синюю поверхность монолита прорезала сеть трещин. Огненная повозка позади ангелов полыхнула оранжевой вспышкой, и, превратившись в гигантский костёр, потеряла изящность. Теперь это был просто большой пожар. Крылья ангелов тоже занялись огнём, перья вспыхнули, словно порох. Через мгновение они превратились в чёрные дымящиеся обрывки, которые стали быстро опадать со спины прекрасных созданий. Правда, прекрасными их сейчас назвать было сложно.
Двойная фигура снова слилась в одно целое, превратившись в скрюченное тело, мало напоминающее теперь того франта на стульчике. Между тем синий камень продолжал разваливаться. От него, один за другим, стали откалываться куски и с громким треском падать на землю. В том месте, куда они попадали, земля начинала сначала дымиться, а потом проваливаться.
Белиал уже изменился до неузнаваемости. На месте главного короля бесновалась сейчас непонятная субстанция чёрного цвета, походившая скорее на большую чернильную кляксу, чем на главного духа. Наконец, синий монолит зашатался и рухнул на землю. Поднялось облако дыма и пепла, которое скрыло от обоих приятелей всё, что творилось вокруг.
Андрей боялся пошевелиться. Он не мог поверить, что им снова удалось избежать гибели. Кроме того ему было страшно. Он думал, что за поднявшимся смогом их снова ожидает вежливый франт, которого уже не удастся так легко обвести вокруг пальца. Студенту не хотелось, чтобы туман исчезал. Он согласен был стоять так сколько угодно, лишь бы не видеть больше галантного убийцу с его гильотиной. “Странно, – думал он. – Почему-то страшные демоны пугают гораздо меньше, чем духи аккуратные и вежливые”. Внезапно его ослепил яркий свет. Студент зажмурился. Получилось так, что пыль осела мгновенно, словно по чьей-то команде.
– Чего так долго-то? – вдруг раздался знакомый голос.
У Андрея ёкнуло сердце. Серафим?! Студент открыл глаза – рядом с рухнувшей стеллой возилась фигурка в тройном колпачке.
– Думаете, легко сидеть без движения, – продолжал возмущаться джокер, – да ещё в камне?
– Серафим! – студент бросился к шуту.
Он подбежал к клоуну, схватил его на руки и поднял над головой.
– Поставь меня на место! – округлил глаза джокер. – Я боюсь высоты и щекотки.
Андрей вернул клоуна на землю и присел на корточки. Он продолжал ощупывать своего маленького друга, словно не веря в его реальность.
– Ты так радуешься, будто тебя пожизненно избавили от налогов, – отбиваясь от студента, произнёс гаер. – А как вы вообще здесь очутились?
– А мы специально вернулись за тобой, – подошёл к ним Макаров, – чтобы выручить из беды. И выручили. Только как это получилось, до сих пор понять не могу.
– А это снова наш находчивый друг подсуетился, – шут указал пальчиком на студента. – Он приложил запонку к печати, которую разглядел на топоре, а потом швырнул заряженным черепом в камень. Соединившись вместе, два одинаковых знака стали разрушать друг друга. В общем, получился неплохой эффект. Что-то наподобие того, когда два минуса дают плюс.
Макаров с уважением посмотрел на товарища по несчастью.
– И как только ты додумался!
– Не знаю, – честно признался Андрей. – Наверное, интуиция.
– Вот-вот, – энергично закивал гаер, – именно, интуиция. А что это такое? Откуда она берётся? Из книг, – он задавал вопросы и тут же сам на них и отвечал. – Всё прочитанное когда-то откладывается у вас в подсознании. А в экстремальных ситуациях мозг достаёт нужную информацию и подбрасывает её вам в качестве подсказки.
– А вот мне моё подсознание ничего не подсказало, – честно признался пилот.
– Это потому, – оживился карлик, – что оно у тебя отсталое. – Лётчик насупился. – Я хотел сказать, нетренированное. В смысле, заторможенное.
– Если ты сейчас же не замолчишь, – предупредил клоуна Макаров, – я тебя замурую обратно. Тоже мне, специалист по подсознанию.
– Тише вы, – остановил спорщиков студент. – Смотрите.
Он указал на развалины каменной печати. Они шевелились. Гранитные осколки сами по себе складывались в монолит. Толкаясь и наползая друг на друга, они с завидным упорством стремились занять прежние места. И это им удавалось. Над пыльной вознёй обломков возникло едва заметное свечение.
– Надо убираться отсюда, – джокер тряхнул колпачком и посмотрел на приятелей. – Ну чего стоите?
– А что делать-то?! – в испуге прокричал лётчик.
– Книга есть? – клоун почему-то уставился на Макарова.
Тот хотел отрицательно покачать головой, но потом, что-то вспомнив, стал хлопать себя по карманам. Вскоре он замер и радостно улыбнулся. В следующую минуту он достал из-за пазухи изрядно потрёпанное, но всё ещё годное для употребления, руководство по пилотированию. Многострадальная инструкция помялась, и местами была порвана, но Макаров сиял так, словно держал в руках не скучное пособие, а стодолларовую банкноту.
– Быстро рисуйте Магический Круг! – велел джокер.
Он выхватил драгоценное наставление из рук пилота и принялся судорожно его перелистывать. Что именно он там искал, товарищи уточнять не стали. Они посмотрели на то, как восстанавливается каменная печать вежливого демона, потом друг на друга, и, не сговариваясь, начали чертить знакомые контуры Магического Круга. Перед мысленным взором каждого из художников маячила блестящая гильотина. Дело у друзей спорилось – студент изображал змею, а лётчик срисовывал руны с красного пергамента.
Наконец, всё было готово. Андрей поднял голову и ужаснулся: печать Белиала была почти полностью восстановлена. Только теперь она выглядела не как монолит с выбитым на нём изображением. Перед ними стояла сама печать – синяя крепостная стена с бойницами, которую со всех сторон поддерживали чёрные мальтийские кресты. Но самым ужасным было то, что над возникшей преградой появились четыре глаза, которые, не мигая наблюдали за приготовлениями пришельцев.
– Быстро в круг! – взвизгнул Серафим.
Два человека тут же запрыгнули внутрь магического знака, где их уже поджидал клоун. Как только вся троица оказалась в рисунке, Серафим провёл рукой над открытым пособием. Возник слабый вихрь. Сердце Андрея учащённо забилось. Он почувствовал, что его начинает затягивать в водоворот. Ещё немного, и они окажутся в безопасности. В тот момент, когда студент должен был провалиться в спасительный омут, он почувствовал сильнейший удар по затылку. В его глазах потемнело, почему-то возникла мысль о демоническом произволе, и Андрей потерял сознание.
Глава 15.
Андрей с трудом разлепил веки. Всё, что он смог разглядеть, был только грязный песок да пара чёрных камней. Он попытался повернуться, но затылок отозвался такой болью, что студент решил положения головы не менять. Во всяком случае, пока. Он попробовал вспомнить, что с ним произошло. Память очень медленно, буквально по крупицам, но всё же восстановила картину последних событий. Перебирая эпизод за эпизодом, Андрей постепенно добрался до того места, когда его предательски ударили сзади.
Он застонал. В ответ раздался громкий рык. Андрей, превозмогая боль в затылке, приподнял голову. То, что он увидел, не прибавило ему настроения. Возле синей печати Белиала прямо из песка торчала голова лётчика. Остальные части Макарова были закопаны в землю. Словно ради насмешки рядом был воткнут выцветший зонтик, какие используются на пляже. Правда солнцем сейчас и не пахло. Андрей сразу же понял, чьи это проделки. Возле торчащей головы на шезлонгах с комфортом расположились два ангела. Они были в белых панамах и тёмных очках. Один из светлой парочки потягивал розоватый коктейль, другой обмахивал себя красным пергаментом.
– Вот ведь ферт! – произнёс про себя Андрей.
Почему “ферт” и откуда это слово всплыло в его мозгу, он не знал. Но студент был уверен, что подобрал самый подходящий эпитет для щеголеватых ангелов.
– Я всё слышу! – в руках одного из “светлых” появилась золотая пилочка. Он аккуратно водил ею по безупречным ногтям.
– Я в смысле не это… То есть того… – голова у студента просто раскалывалась, и он выражал свои мысли с трудом. Во всяком случае, с извинениями у него возникли проблемы.
Он хотел продолжить свою речь, но снова услышал рычание. Андрей обернулся и похолодел. Прямо над ним нависла отвратительная морда чёрного тигра, на котором восседал Мифарес. Злобный гном был всё в том же колпаке палача, сквозь прорези которого лился зелёный свет.
Но не это больше всего поразило студента. Он разглядел Серафима. Тот снова находился в западне. Только уже не в дьявольской печати, а на странице. Огромный книжный лист стоял вертикально, а в самом его центре расположилась чёрно-белая иллюстрация. На ней был изображён привязанный к столбу Серафим. Рядом с несчастным клоуном был сложен хворост. Возле кучки сухих дров суетились какие-то люди. В отдалении виднелся священник, читающий приговор. Андрей с ужасом наблюдал, как картинка начинает приобретать цвета. А по мере того, как она делалась более яркой, фигурки на странице становились подвижными.
– Это произвол! – раздался вдруг голос Макарова. – Я буду жаловаться!
Андрей посмотрел на лётчика. Тот не смирился со своим положением и, как мог, боролся за свои права. Какие именно, он не знал, но бороться всё равно не переставал. Правда, теперь рядом с его возмущённой головой появилась виселица. Гильотины не было. Её заменил пропитанный кровью чурбак с торчащим из него топором. Инвентарь для отделения головы от туловища выглядел внушительно.
– Сатрапы! – голосил цитатами из кино зарытый по горло пилот. – Душители свободы!
– Тише ты! – хотел осадить друга студент, но из его горла вырвался только слабый хрип.
Андрея пронзил новый приступ боли, а во рту появился противный металлический вкус. Он хотел сделать ещё одну попытку урезонить революционный пыл товарища, но его внимание привлекли голоса, доносившиеся откуда-то сзади. Он сумел обернуться. Книжная страница ожила полностью. Серафим по-прежнему томился на жерди, а множество людей ожидало окончательного вердикта суда.
– … и приговаривается к сожжению на костре! – донеслись до Андрея последние слова инквизитора.
Народ, собравшийся к месту казни, с одобрением загомонил. Кто-то метнулся в сторону, но через некоторое время вернулся. Только уже с горящим факелом. Приспешник инквизиции направлялся прямо к кучке хвороста с явным намерением запалить костёр. Серафим изо всех сил пытался высвободиться, но крепкие верёвки прочно стягивали тщедушное тельце.
Андрей вскочил на ноги. Не обращая внимания на взорвавшийся болью затылок, он бросился к джокеру. Но не успел он сделать и пары шагов, как вновь очутился на земле. Сплюнув набившийся в рот песок, студент повернул голову и увидел маленький сапожок с золотой шпорой. Вредный палач успел подставить Андрею ножку, отчего тот и упал.
– Так нечестно! – возмутился студент.
– Судью на мыло! – не унимался Макаров.
Возле лётчика тут же возник аккуратненький электрический стульчик. Старые провода без изоляции, тянувшиеся из жуткого кресла, терялись в молочной дымке, нависшей над мрачным пейзажем.
– Ты обещал нас отпустить! – Андрей посмотрел на злобного карлика.
– Вас – да, – согласился палач. – Его, – он кивнул в сторону шута, – нет. Зачем вы вернулись?
– Да он просто боится! – раздалось со страницы.
Зелёные прорези вспыхнули. Колпак палача не спеша повернулся в сторону казни. Человек с факелом уже готов был завершить своё дело. Он ждал лишь команды от падре.
– Хочешь ли ты покаяться перед смертью? – священник поднялся со своего места.
– Этот жалкий трус, – продолжал Серафим, – бьёт только исподтишка, а встретиться лицом к лицу – у него кишка тонка!
Конечно, джокер обращался сейчас к своему врагу, но люди на иллюстрации этого не знали. Они просто не видели, что происходит за пределами их двухмерного мира.
– Вы слышали?! – инквизитор показал пальцем на приговорённого. – Он одержим демоном!
В то же мгновение священник подал знак человеку с факелом. Прислужник средневекового правосудия тут же бросил огонь в хворост. Сухие ветки мгновенно занялись. Мифарес взмахнул рукой, и картинка, снова сделавшись бесцветной, неожиданно замерла. Застыли люди, оцепенел жестокий судья. Перестал разгораться и страшный костёр. Единственный, кто мог сейчас двигаться, был Серафим.
– Хочешь драться по-честному? – палач сжал шерсть на тигрином загривке. Зверь взвыл.
– Конечно! – тут же согласился шут. – Если развяжешь.
Злобный гном с силой вонзил золотые шпоры в бока чёрного чудища. Тигр вздрогнул всем телом и зашёлся в жутком вое. Мифарес дёрнул шерсть монстра, и тот, сверкнув красными глазами, двинулся в сторону книжной страницы, на которой томился гаер. Подъехав вплотную, палач нагнулся к голове зверя и что-то произнёс на незнакомом наречии. Тигр затих, а потом ударил лапой по бумаге.
Страшные когти хищника разорвали лист в том месте, где располагался костёр. Верёвки лопнули, и Серафим выпал с бумажной плоскости. Но тигр на этом не остановился. Он продолжал кромсать несчастную иллюстрацию, пока не превратил её в груду истерзанной бумаги. Андрей, как завороженный, следил за этим актом вандализма. Ему стало не по себе – по обрывкам книжного листа сочилась кровь.
Студента обуяла злость. Он редко выходил из себя, но такое иногда случалось. Сжав кулаки, он двинулся в сторону распоясавшегося палача. Неизвестно, чем бы закончился его порыв, если бы в дело снова не вмешался врытый в землю пилот.
– Долой оголтелую реакцию! – надрывалась возмущённая голова. – Дави гидру капитализма! – он глубоко вздохнул, а потом добавил: уроды все, в общем.
До этого момента особенного внимания на него никто не обращал. Но последнее замечание почему-то задело всех за живое. Палач на тигре и два ангела с обиженными выражениями лиц уставились на вопящего лётчика. Даже чёрный хищник набычился, услышав столь нелестный о себе отзыв. Возможно, он воспринял слова землянина буквально. Тигр осмотрел себя сверху вниз и огорчённо рыкнул, выведя тем самым из оцепенения остальную нечисть.
Два ангела вздрогнули, и возле одинокой головы возникла видавшая виды дыба. Макаров, вернее верхняя его часть, находился теперь в окружении самых изощрённых предметов для изъятия жизни из бренного тела. Чего тут только не было! И плаха, и гильотина, и виселица. В общем, мечта палача или выставка достижений средневековой инквизиции.
– Можешь сделать так, чтобы этот крикун заткнулся? – Мифарес уставился на ангелов. – Надолго, – после некоторой паузы решил конкретизировать свою просьбу палач.
“Светлые” на мгновение задумались, потом четыре глаза озарились догадкой. Через мгновение перед торчащей из земли головой возникла большая кобра, которая сразу же приняла боевую стойку.
– Если ты ещё хоть раз откроешь рот, – ангелы нагнулись к опешившему пилоту, – она сразу ужалит тебя в язык. Ты понял?
Макаров изо всех сил сжал губы и торопливо закивал.
– Браво! – палач картинно зааплодировал. – И этого, – он показал на Андрея, – изолировать не мешало бы.
Поняв намёк, парочка белокрылых изобразила несколько пассов руками, и на студента с небесным звоном свалилась клетка. Она состояла из золотых прутьев. Двери данная конструкция не предусматривала. Андрей очутился в золотом застенке, выхода из которого не существовало.
Палач тронул загривок тигра – тот начал не спеша приближаться к Серафиму.
– Ну, теперь нам никто не помешает, – произнёс он. – Можем приступать.
– Может, отпустишь зверушку? – Серафим посмотрел на хищника. – Пусть попасётся.
Зелёная вспышка вырвалась из прорезей маски. Палач что-то выкрикнул – зверь подогнул передние лапы и опустил морду к земле. Мифарес спрыгнул с хищника. В его руке возник кусок мяса. Неуловимым движением он зашвырнул его куда-то в белёсый туман, и тигр чёрной молнией метнулся вслед за подачкой.
Два карлика, один в капюшоне палача, другой в колпаке шута, стояли один напротив другого. Прошло довольно много времени. Молчаливая дуэль антагонистов грозила затянуться надолго, как вдруг за спиной Мифареса прямо из воздуха стали проявляться очертания книги.
Андрей сощурился, пытаясь разобрать слова на призрачной обложке. Ему стало не по себе. Он сумел прочесть название материализовавшейся книги. Латинские буквы сложились в одно слово – “Хексенхаммер”. “Это же “Молот ведьм”, – студент прильнул к блестящим прутьям, – самый известный трактат по демонологии. Настольная книга инквизиции!” Под зловещим названием чернело изображение латинского креста.
Неожиданно послышался шелест – книга начала раскрываться. Она обволакивала собой окружающее пространство. Это самое пространство пришло в движение, оттеснило на задворки действительности золотую клетку, обоих ангелов и голову лётчика. Андрей чувствовал себя песчинкой, отодвинутой на край бытия, зрителем на далёкой трибуне. В центре событий остались лишь два карлика. Хотя карликами они уже не были. Оба гнома казались большими, хотя их внешность и осталась прежней.
Мифарес дёрнул головой, и перед ним возник огромный чан, висящий над костром. В нём что-то булькало. Появился противный сладкий запах. Палач подошёл к вареву и зачерпнул оттуда чёрным ковшом. Со дна страшного котла вынырнула голова, за ней другая. Андрей хотел отвернуться, но не смог. Его будто загипнотизировали, и он, словно завороженный, смотрел, как плавают в отвратительной жиже обезображенные головы.
Тем временем злобный карлик зачерпнул из ковша смесь. Она была густой и походила скорее на мазь, чем на жидкость. Палач смазал ею черенок черпака. Остатками крема он вымазал себя, вернее свою одежду. Тут же он начал меняться. Вместо страшного колпака появилась конусообразная шляпа. Лицо палача было скрыто под маской. Тело закрывало длинное, порванное во многих местах платье. На ногах Мифареса красовались кожаные сапожки на каблуках. В общем, почти что средневековая ведьма.
Палач пнул по деревянной ручке ковша, и тот, коротко взвизгнув, подлетел вверх. Сделав парочку сальто, черпак вернулся к хозяину и замер на уровне пояса. Недолго думая, карлик вскочил на черенок верхом и с диким воем взмыл вверх.
Андрей взглянул на Серафима – тот, как ни в чём ни бывало, наблюдал за трансформациями своего противника. Внезапно послышался звук, похожий на визг пикирующего штурмовика. Студент посмотрел наверх. Оттуда на бешеной скорости нёсся преобразившийся палач. Глаза из-под маски горели зелёным огнём. В руках гнома появились вилы.
В то же мгновение за спиной Серафима возникло мерцание. Сердце у Андрея забилось – позади шута проявлялась книга. На обложке была нарисована девочка. Ещё до появления названия студент уже знал, что это за книга. “Алиса в стране чудес”. Но как может детская сказка бороться с инквизиторским пособием?
Между тем в руках Серафима появился аппетитный пирожок с надписью “Съешь меня”. Клоун откусил здоровенный кусок и начал его жевать. Остатки полезной провизии он запихнул себе за пазуху. Андрей перевёл взгляд на Мифареса. Тот уже замахнулся своим трезубцем, но в этот момент джокер начал расти. В мгновение ока он вымахал до таких размеров, что злобный карлик на ковшике по сравнению с ним казался просто взбесившейся мухой. Серафим дунул на своего противника, и тот кубарем полетел вниз. В месте падения палача возникло облако ядовито-зелёного цвета. Гигантский шут щёлкнул пальцами – в его руках возник флакон с лаконичной надписью “Выпей меня”. Джокер, следуя аннотации, отхлебнул из пузырька и стал уменьшаться. Через мгновение он достиг своего привычного размера.
Наверное, сделал он это напрасно – его уже ждали. Мифарес снова был в колпаке палача. Собственно, он и был сейчас палачом. Гном находился в комнате пыток – об этом свидетельствовали многочисленные орудия, с помощью которых когда-то добывались нужные показания. Карлик сделал жест рукой, словно переворачивал страницу. Послышался бумажный шелест. Другую руку он направил в сторону уменьшившегося соперника. Серафим тут же оказался на стуле. Его ноги оказались в “испанских сапожках”, а руки были привязаны к подлокотникам. Во рту несчастного клоуна торчала медная воронка, хитроумно закреплённая на голове. К Серафиму, сверкая глазницами, приближался палач. Он держал перед собой дымящийся сосуд с расплавленным оловом. В последний момент джокер сумел пошевелить кистью, послышался бумажный шорох – задняя стена страшной комнаты исчезла. Вместо неё возник странный зверь. Он был большого размера и имел колючую шерсть.
“Брандашмыг!” – догадался Андрей. Монстр сорвался с места и набросился на Мифареса. Тот швырнул олово в зверя – Брандашмыг взвыл. Боль придала ему ярости. Он высоко подпрыгнул и всей своей массой обрушился на палача. Раздался чавкающий звук. Студенту стало не по себе, он зажмурился. Правда, ненадолго. Любопытство перебороло отвращение. Он открыл глаза и увидел, что странный зверь аккуратно разгрызает путы, сковывающие Серафима.
Через минуту клоун оказался на воле, но насладится свободой не успел. На Брандашмыге возникла ось – красная линия, разделившая зверя пополам. Монстр закатил глаза и начал разваливаться на две равные части. В образовавшемся промежутке показался меч. Он висел в воздухе, а рядом с ним стоял целёхонький палач. Глазницы карлика выдали очередную порцию зелёного излучения, он что-то выкрикнул и направил руки в сторону Серафима. Массивный меч устремился к клоуну. Страшное лезвие было направлено прямо в грудь бедного шута.
Но гаер мальчиком для битья не был. Он закинул руку за спину и выхватил оттуда блистающий серебром клинок. Он был узким и искрился так, словно был в инее. “Вострый меч!” – Андрей не переставал удивляться необычной схватке. Серафим лёгким движением своего оружия отбил летящий в него снаряд. Меч палача, обиженно звякнув, распался на множество мелких обломков.
В следующую секунду джокер, схватив сказочный клинок за лезвие, метнул его в Мифареса. Удивительно, но никакой траектории не было. Вострый меч оказался сразу там, куда его направляли, а именно в теле злобного палача. Непонятно как, но злодей успел среагировать, и серебристая сталь угодила ему не в сердце, а в плечо. Из тела карлика потекла зелёная слизь. Он завыл и распался на атомы. А может быть, на что-то ещё, только на месте гнома сейчас кружилось множество мелких шариков. Повертевшись в пространстве, они стали лопаться, пока не пропали все до единого.
Серафим подошёл к тому месту, где погиб несчастный Брандашмыг, сделал Вострым мечом надрез на своей руке. Кровь тонкой струйкой стала стекать на останки зверя. Андрей не верил своим глазам – монстр стал собираться обратно, словно это был не свирепый хищник, а детский трансформер. Завершив восстановление, заступник клоунов лизнул Серафима в лицо и потрусил туда, откуда и появился. То есть в никуда. А может быть в Зазеркалье. После всего увиденного студент был готов поверить во что угодно.
Внезапно всё вокруг стало меняться, воздух закружился. Подул ветер, откуда-то донёсся бумажный шелест. Из круговерти пространства опять появилась книга. Она была огромной и называлась “Майн кампф”. Тут же повеяло гарью, послышался треск пулемётов и лязг гусениц. У студента ёкнуло сердце. На Серафима, находившегося в земляной траншее, надвигался танк с крестом на борту. Из люка выглядывала фигура в шлеме. Правая рука фашиста болталась на перевязи. Поверх колпака палача красовался танкистский шлем. Через узкие прорези лился знакомый зелёный свет. Палач что-то выкрикнул по-немецки – позицию Серафима прошила пулемётная очередь. Стреляли из танка.
Джокер хоть и оставался неподвижным, но, сложа руки, не сидел. Возле него начала проявляться новая книга. Вскоре можно было разглядеть и её название – “Мастер и Маргарита”. Танк замер. Башня железной махины медленно повернулась в сторону окопа, а дуло нацелилось на несчастного клоуна. Казалось, спасения нет.
Вдруг между танком и шутом в траншее появился здоровенный кот. Он сидел на земле и тёр лапкой видавшую виды горелку. Со стороны махины послышалась лающая команда, раздалась пулемётная очередь. Кот открыл рот и проглотил все пули, выпущенные из танка. Коротко икнув, он с обидой в голосе промурлыкал следующее:
– Не шалю, никого не трогаю. Починяю примус.
С этими словами мстительный кот запалил на старом инвентаре фитилёк и швырнул его в сторону “тигра”. Раздался взрыв – башню у танка снесло напрочь.
– Если бы только у меня была жена, – вздохнул кот, – она двадцать раз рисковала бы остаться вдовой!
Бегемот выудил из пространства браунинг и выстрелил из него в останки боевой машины. Нижнюю часть танка разнесло новым взрывом. Кот громко мяукнул и исчез так же внезапно, как и появился.
Отброшенная в сторону башня зашевелилась. Из-под неё показалась знакомая фигура палача. Глазницы карлика вспыхнули зелёным огнём, он махнул рукой, и пейзаж вокруг начал меняться. Перестали рваться снаряды, исчезли танки и пулемёты. Вместо них появились колючая проволока, ряды убогих бараков и дымящийся крематорий. Множество людей в одинаковой робе стояли на большом плацу.
Среди полосатых шапочек заключённых тройной шутовской колпачок выглядел неуместно. Его сразу же заметил человек в офицерской форме. На его лице была маска. Вытянув руку с кнутом в сторону джокера, он что-то выкрикнул по-немецки. Толпа узников расступилась, Мифарес выхватил револьвер и прицелился.
“Ну всё, теперь точно конец”, – промелькнуло в голове у студента. В ту же секунду между соперниками появилась фигура худого человека в темных очках. Злобный карлик застыл, словно вкопанный. Человечек немного помедлил, а затем начал не торопясь снимать очки. Андрей скорее почувствовал, чем увидел, тот ужас, который поразил палача. “Абадонна!” – догадался студент. Немецкий офицер заткнул уши руками и завыл. Андрей поспешил закрыть глаза – нельзя смотреть Абадонне в лицо. Вопль Мифареса достиг высшей точки и оборвался. Шутки с демоном войны плохи.
Андрей открыл один глаз – концлагеря больше не было. Был только клоун. Он остался один в белой дымке окружающего его пространства. Не было видно ничего – ни земли, ни неба, ни солнца – только безликий туман, в котором повис шут. И тишина – вязкая, неприятная. Такая бывает перед бурей или боем.
Что-то должно было произойти. И произошло. Среди рваных лоскутов молочного марева проявилась новая книга. На обложке был нарисован мертвенно бледный младенец. Андрей пытался прочесть заголовок, но густой туман мешал рассмотреть буквы. Наконец, в дымке появился разрыв, и студенту удалось разобрать название книги. Это была “Колыбельная”. От нежного названия веяло ужасом и могильным холодом. “Ещё не легче, – подумал Андрей. – Ужастик, где с помощью древней песенки убивают людей”.
Не прошло и секунды, как на авансцене появился злой карлик. Он был в своей повседневной форме, и по-прежнему сверкал зелёными прорезями колпака. Правда, на этот раз он не проявлял никакой агрессии. Наоборот, он стал петь. Заунывный речитатив палача тут же подействовал на Серафима. И не лучшим образом. Джокер казался парализованным. Он не шевелился, а только смотрел на своего врага. Его взгляд стал безвольными и равнодушным. Кроме того, клоун начал клониться назад. Появилось ощущение, что он падает. Только медленно.
