Текст книги "Злобный гений (СИ)"
Автор книги: Андрей Щепетов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Выражения лиц остальных пассажиров можно было сравнить с гримасой только что спавшего человека, которого разбудили новогодней хлопушкой. Андрей с лётчиком молча смотрели на возникший перед ними шлагбаум. Вынырнувший из-за поворота пропускной пункт, судя по всему, в планы водителя не входил. А посему вызвал в его душе целую бурю эмоций – от банального “какого хрена… ну и так далее” до изящного “чтоб твой рот торчал сзади!”
В общем, внезапная остановка так или иначе взволновала всех. Кроме, разве что, Серафима. Неугомонный клоун выскочил наружу. Подойдя к дверце водителя, он постучал в неё кулачком. Изнутри послышалось неразборчивое ворчание, в следующую секунду в окне показалась плешивая голова. Эта самая голова сверкала глазками и уже изготовилась что-то сказать. Но в этот момент в шустрых пальчиках клоуна появились деньги. Три стодолларовые бумажки издавали приятные шуршащие звуки. От такой музыки у таксиста открылся рот, его глазки подёрнулись поволокой.
Джокер не стал долго дразнить водителя. Совершив парочку элегантных движений, он вручил деньги знакомому тёти Сары. К этому времени лётчик с Андреем уже покинули салон машины и ждали завершения этой финансовой пантомимы. Вручив трёхсотдолларовый бонус шофёру, Серафим направился в сторону стеклянной будки, видневшейся в нескольких метрах от шлагбаума. Два товарища, переглянувшись, с обречённостью супруга в большом супермаркете, поплелись вслед за человечком.
Если бы они оглянулись назад, то увидели бы впавшего в недвижимость водителя. Он стоял возле жёлтой машины и теребил лицо Бенджамина Франклина.
– Шоб я так жил… – вздохнул автомобилист. В его глазах появилась философская грусть.
Он спрятал деньги в карман, попинал ногой в колесо. Потом сел за руль и, включив заднюю передачу, вдавил педаль газа в пол. Машина, взвизгнув покрышками, рванула назад.
Троица пилигримов, скорее всего, обернулась бы на звук, но им в этот момент было не до метаний таксиста. На пути друзей возникло очередное препятствие. На этот раз в виде охранника при шлагбауме. Страж появился со стороны стеклянной будки. Он даже не вышел, а как бы выплыл из своего аквариума. Это ощущение возникло, наверное, потому, что американец, несмотря на массивность своей фигуры, совершал очень маленькие шажочки. Как гейша! Или человек, которому очень малы штаны.
Семенящая куча замерла в паре шагов от гостей и уставилась на них злыми глазками. Мол, чего припёрлись! Андрей почувствовал себя неуютно. Надо было что-то предпринимать. Нельзя же вот так просто стоять и пялиться на друг на друга.
– Ты чего-нибудь по-ихнему знаешь? – студент уловил шёпот карлика.
Андрей обратился к памяти, вызвав оттуда пару дежурных фраз. Он уже собрался озвучить их в окружающее пространство, как вдруг охранник рявкнул что-то неразборчивое. Приветствие вылетело из головы студента, заслонка в тайники памяти тут же захлопнулась. В голове образовался вакуум, без единой английской фразы внутри. Хотя кое-что там всё-таки задержалось. Этим самым “кое-чем” Андрей и выпалил в нервного сторожа.
– Ду ю спик инглиш?
Вопрос повис в воздухе, охранник от удивления открыл рот.
– Ес! – во взгляде американца появилась растерянность.
– Скажи ещё что-нибудь! – велел клоун.
– Воч из ё нейм? – студент продолжал поражать своими знаниями.
– Боб!
То ли охранник был слишком честным, то ли его слегка ошарашило поведение незнакомцев, но он с послушным рвением отвечал на поставленные вопросы. Андрей попытался вспомнить что-нибудь ещё, но в мозгу задержалась только одна импортная фраза.
– Хау ду ю ду?!
Последний вопрос привёл стража в чувство. Может быть, это произошло из-за того, что его дела и в самом деле были не очень хау, а, может, даже и вовсе ду. Как бы там ни было, а только лицо сторожа побагровело, он стал подозревать, что над ним издеваются. В этот критический момент на передний план вышел карлик.
Он воздействовал на карточку с аккредитацией, которая всё ещё болтались на его шее. Буковки на пластике свалились в непонятную кучу, но через минуту выстроились в новый порядок. Теперь на прямоугольнике вместо слов красовалась непонятная аббревиатура. Что-то вроде СДД США, отдел 13 при КВН.
Андрей ухмыльнулся – ерунда, конечно, полная! Но всё непонятное вызывает опасение. Американец насторожился.
К тому же внешний вид клоуна и студента претерпел некоторые изменения. Колпачок Серафима изменил конфигурацию и теперь представлял собой форменную фуражку треугольной формы. На ней красовалась кокарда в виде совы. Хитрые глазки клоуна были скрыты за тёмными очками.
Андрей обнаружил на себе строгий костюм чёрного цвета. Его очки были а-ля Рэмбо, под мышкой чувствовалось утолщение. Студент сунул туда руку. Вместо холодной рукояти пистолета его пальцы нащупали пупырчатую поверхность. Огурец! Андрей повернул голову к клоуну, тот сделал вид, что здесь ни при чём.
Как бы там ни было, но вид пришельцев произвёл на охранника впечатление. Таинственный тринадцатый отдел непонятного ведомства навевал мысли о секретной организации. Естественно, при правительстве. А необычная форма агентов свидетельствовала об их исключительности. Да и вопросы, которые они задавали, не казались теперь стражу простыми. Вероятнее всего, так они прощупывают свою жертву.
А тот, в странной синей форме, вообще стоит и молчит. Только смотрит. Наверное, психолог или что-то в этом роде. В общем, ребята серьёзные, чёрт их принёс в мою смену!
Сомнениям стража положила конец выходка самого мелкого члена группы. Маленькая ладошка совершила неуловимый жест, в тонких пальчиках возникла красная книжка. Представитель отдела СДД номер 13 развернул корочку, охранник даже не стал туда смотреть. Ему стало ясно всё – в Бюро патентов нагрянула проверка. Причём связано это с чем-то серьёзным. Например, утечкой секретных исследований или что-то в этом роде. Иначе, таких прожжённых типов сюда просто так не прислали бы.
Охранник, насколько это было возможно, втянул живот внутрь и козырнул. Карлик в ответ тоже приложился к фуражке. Правда, левой рукой. Это обстоятельство окончательно убедило стража в исключительности нагрянувшей комиссии. Он засеменил в сторону будки. Его единственным желанием было поскорее открыть шлагбаум, чтобы избавиться от этой компании.
Вскоре троица “проверяющих” прошествовала мимо стеклянной сторожки. Группу замыкал самый мелкий агент. Поравнявшись с охранником, он тронул того за руку.
– Надеюсь, – тон его голоса был вальяжным, – вам не стоит говорить, что о нас распространяться не стоит. А не то, – гаер изобразил пальчиками револьвер, – у нас длинные руки.
В качестве доказательства он вытянул в сторону сторожа импровизированный пистолет. Затем, подражая выстрелу, издал громкий звук. Охранник вздрогнул и побледнел. Довольный собой, Серафим похлопал стража по животу, и, бросив на прощанье “Ай л би бэк” поспешил вслед за друзьями. Его провожал взглядом ошарашенный американец.
– Да ты у нас полиглот! – похвалил карлика студент.
– Ай л би бэк! – передразнил клоуна Макаров. – Терминатор, блин!
– Много вы понимаете! – насупился Серафим. – Знаете, что главное в профессии агента?
– Вовремя смыться! – предположил лётчик.
– А вот и нет! – клоун продолжал строить из себя резидента. – Главное – это произвести впечатление! А производится оно не только в начале общения, но и в конце!
– Не знаю, как там насчёт конца, – почесал в затылке студент, – а я вот действительно вверг мужика в ступор.
Серафим насупился. Он считал несправедливым, что его заслуги пытаются приписать себе посторонние. Гаер собрался выступить с обличающим заявлением. Но в этот момент друзья как раз подошли к входу в здание.
Многоэтажное строение не отличалось оригинальной архитектурой и нависало над посетителями красной громадиной. Карлик схватился за массивные ручки входной двери, но та не подалась.
– Что за фокусы?! – шут обернулся к спутникам.
В ту же минуту невидимый динамик выплюнул несколько резких фраз. Слова были английскими и оттого непонятными. Хотя, общую направленность требований можно было понять и без переводчика. Скорее всего, визитёрам предлагалось предъявит документы.
Серафим сунул руку за пазуху, пошурудил там пальчиками, отчего даже пару раз хохотнул. Через мгновение, он достал сразу три удостоверения. Одно страшнее другого. Если первое украшала одна круглая печать, то на последнем их стояло штук семь или восемь. Они наползали одна на другую и имели внушительный вид. Кроме непонятных символов посредине, синие кругляши пестрели разными надписями, распложёнными по их контуру. Взгляд Андрея сумел выхватить пару слов. На одном из штампов латиницей было выведено следующее: шаурма свежая голливудская. В середине фиолетовой печати был изображён пёс в тёмных очках.
Если бы тому, кто рычал в динамик, удалось получше рассмотреть это безобразие, то друзей не то, чтобы никуда не пустили, а ещё наверняка упекли бы в каталажку. За подделку документов. Или, к примеру, за попытку проникнуть на особый объект.
Впрочем, разглядеть детали невидимка не мог, хотя наличие корочек подействовало на него так, как и должно было подействовать. Послышался тонкий писк – стеклянная створка дрогнула. Андрей потянул на себя ручку – дверь подалась. В образовавшуюся брешь тут же нырнул клоун, Макаров с видом важной персоны проплыл следом. Андрей посмотрел им вслед – у него возникли нехорошие предчувствия. Правда, в последнее время они возникали у него часто. Он вздохнул и последовал за друзьями.
В огромном фойе не было ни души. То ли день такой выдался, то ли это заведение к особенно посещаемым не относилось. Этого Андрей не знал. Но зато он знал точно, что чем меньше им встретится народу, тем лучше. Как для них, так и для этого самого народа.
Студент огляделся – на стене висело большое панно – сплошь английский язык. Перед каждой строкой стояла цифра. Ага! Перечень кабинетов или как они тут правильно называются! Так, посмотрим! Не то, не то. Вот! Informaition! Как раз то, что нужно! Какой кабинет? Блин, кто бы сомневался! Тринадцать!
Андрей повернулся к друзьям – те, осознав, что студент изучает табло, предоставили ему полную свободу действий. Проще говоря, по-дружески переложили на него всю ответственность. По выбору дальнейшего маршрута со всеми вытекающими отсюда последствиями. Студент молча указал на сточку под тринадцатым номером. Карлик с пилотом, не сговариваясь, сплюнули через плечо. Андрей в этом смысле был с ними полностью солидарен.
Кабинет, имеющий нехорошую нумерацию, располагался на втором этаже здания. Друзья поднялись туда по широкой лестнице. Здесь было уже не так безлюдно. Сновали канцелярские люди с папками, бледного вида девицы перемещали документы из одного кабинета в другой. Впрочем, внимания на возникшую троицу никто не обращал. Работал стереотип – раз пустили кого-то, значит, этот “кто-то” опасности не представляет.
Комнату под номером тринадцать пришельцы нашли почти сразу. Пока Андрей раздумывал, стоит в неё стучать или нет, карлик решил эту проблему в два счёта. Он схватился за ручку и потянул её на себя. Открывшаяся перед посетителями картина поражала своей простотой. За небольшим столом восседала массивного вида дама. Её взор был обращён на монитор компьютера.
На звук открываемой двери американка среагировала не вполне стандартным движением. Вытянув пухлую ручку вверх, она воздела указательный пальчик в сторону потолка. При этом служащая бюро продолжала что-то разглядывать на экране.
Судя по всему, вздёрнутый перст означал что-то вроде “без команды не шевелиться!” Во всяком случае, три посетителя истолковали эту пантомиму одинаково. Они замерли, боясь нарушить творящееся на их глазах таинство.
Прошло некоторое время, но мадам продолжала не реагировать на вошедших. Андрею стало не по себе. Когда чиновник не обращает на тебя внимания, начинаешь чувствовать себя виноватым. Возникает желание извиниться за украденное у него время. Серафим такими условностями испорчен не был, а вот терпение у него было в большом дефиците. Сложившись вместе, эти два обстоятельства вылились в следующий протест:
– Мадам, – он подошёл к столу бюрократически настроенной девицы, – если вы не перестанете пялиться в этот квадрат, – он постучал пальчиком в тыльную часть экрана, – то я вам устрою небольшой раскардаш.
Слова карлика возымели действие. Дама, превратившись в изваяние, замерла. По-видимому, она никак не рассчитывала услышать здесь, в хранилище передовой американской мысли, русскую речь. В её извилинах пронеслась мысль о российской экспансии, тут же возник образ медведя с бутылкой. Мишка время от времени прикладывался к пол-литре, на его голове красовалась ушанка с красной звездой.
Дабы помочь американке преодолеть первое впечатление, Серафим вытворил следующее: он подошёл к ней вплотную и ущипнул за ногу. Не сильно. Но даме хватило. Взмахнув руками, она вскочила со своего места. Причём сделала это с такой прытью, какую в её теле было трудно предвидеть. Стул, на котором она сидела, опрокинулся, едва не прибив несчастного карлика. В последний момент тот чудом успел отпрыгнуть в сторону.
Бейджик – очень опасная вещь! Именно эта мысль пронеслась в голове Андрея. Он вдруг понял, что сейчас произойдёт. И оказался прав. Табличка на рельефной груди служащей начала претерпевать изменения. До вторжения русских там было написано следующее: Дженнифер Драки, офис-менеджер. Само собой по-английски. После же вмешательства Серафима прямоугольничек сообщал, что эта самая Дженнифер уже никакая не работница офиса, а вовсе даже помощница шамана в девятом колене. Вся эта галиматья была изложена уже на кириллице.
Не прошло и нескольких секунд, как дородная дама, используя стул в качестве бубна, начала совершать движения, с помощью которых тунгусы просят у духов удачной охоты. Или пару ящиков огненной воды.
Карлик, сложив на груди ручонки, с нескрываемым удовольствием наблюдал за результатом своей каверзы. У Андрея с лётчиком была несколько другая реакция – они замерли, открыв рты. В какой-то момент потомственная шаманка, расставив ноги, совершила грузный прыжок вперёд. При этом она едва не задела студента, который никак не ожидал такой прыти от преобразившейся дамы. Андрей успел сделать пару шагов назад, тем самым обезопасив себя от возможных травм.
В этот момент голову лётчика посетила светлая мысль. Он решил воспользоваться компьютером. Но, как оказалось, решил он так зря. Потому что исполнительница ритуальных танцев разгадала его намерения. Только он сделал шаг в направлении стола, как колдунья прыгнула в его сторону. Судя по всему, шаманская суть не до конца вытеснила из сознания дамы ответственность за сохранность оргтехники. Макаров отбежал в сторону, а извивающаяся мадам накрыла собой клавиатуру.
– Да уйми ты её! – крикнул Андрей карлику. – А то она сейчас тут всё разнесёт!
Судя по всему, клоуну и самому надоели метания американки. Он улучил момент, когда та повернулась к нему лицом. Шустрые ручонки метнулись к табличке, буквы на ней смешались в непонятную кучку. Через мгновение глаза студента округлились до рекордного радиуса – на бейджике появилась новая надпись. “Громыхало тихое” – именно такое сочетание слов украшало теперь пластик на груди Дженнифер. Студент посмотрел на Макарова – тот только пожал плечами. Лётчик также как и Андрей не понимал истинного значения противоречивой фразы.
Тем временем с офис-менеджером случилась метаморфоза. Мадам оставила стол в покое. Её внимание переключилось на стул, который ещё недавно заменял ей шаманский бубен. Сотрудница патентного бюро схватила несчастную мебель за ножки и подняла над головой. Её намерение было написано у неё на лице. Дженнифер явно хотела грохнуть стульчиком об пол.
Студент зажмурился. Но ничего страшного не произошло. Вместо треска сломанной утвари послышался едва различимый звук. Андрей открыл глаза – дама, несмотря на исполинский размах, вернула мебель на место. Причём сделала это не совсем аккуратно, а как бы с лёгким нажимом в конце. Так, чтобы звук, пусть и негромкий, но всё-таки был.
Американка повторила этот пассаж ещё раз. Затем ещё. Всякий раз она замахивалась стульчиком, всем своим видом показывая, что сейчас шарахнет им об пол. Но в конце траектории притормаживала полёт, допуская лишь незначительный шум. Андрей смотрел на эту пантомиму с недоумением. В его голове почему-то возникло определение “Острожный функционал”. Или, как его определил клоун, “Громыхало тихое”.
Неизвестно, сколько бы ещё длилось это представление, но Дженнифер по одной ей ведомым причинам изменила тактику. Нет, общая направленность её действий осталась прежней, поменялся лишь способ. Девица опустилась на четвереньки и принялась толкать перед собой всё тот же стул. Делала она это с неуклюжей грацией, как бы стараясь особенно не греметь. Хотя лёгкий шум производить всё же не забывала.
Андрей дождался момента, когда “громыхало” отползло от стола на достаточное расстояние, после чего подошёл к компьютеру. В его голове уже давно созрел некий план, вот только подобраться к клавиатуре не было никакой возможности. Теперь же шанс появился.
Он не стал всматриваться в английские литеры, не делал лихорадочных попыток отыскать нужную информацию. А просто ввёл в строке “Поиск” имя. Джек Килби. Тут же на экране возникло изображение патента с американским гербом. Английского Андрея хватило, чтобы прочесть титульный лист. Там сообщалось, что именно Джеку Килби принадлежит право на его изобретение под названием “Принцип интеграции”.
В левом углу монитора студент заметил маленькую сноску. Она гласила, что данный патент хранится в комнате под номером двадцать. Андрей хотел поделиться своим открытием с друзьями, но обнаружил их прямо за своей спиной. Лётчик с клоуном с интересом наблюдали за изысканиями своего товарища. Причём делали это настолько тихо, будто боялись, что возникшая на мониторе информация упорхнёт от них в неизвестном направлении.
– Это то, что мы ищем?! – карлик ткнул пальчиком прямо в экран.
– Точно сказать не могу, – почесал в затылке студент, – но с большой долей вероятности…
– Ты не умничай, – подал голос Макаров. – Скажи толком, нам что, надо топать в двадцатый кабинет, что ли?
– Судя по всему, да.
– Тогда какого…
Договорить пилот не успел. Его тираду прервал стул, который взял обратный курс к столу. Конечно, двигалась мебель не сама. Её с настырным упорством толкала перед собой Дженифер, которая в данный момент являлась “тихим громыхалом”. В тихости ползающей по полу мадам убедились все члены предприятия, включая карлика. Никто из них не заметил, как подкралась к пилоту американка. Хотя та особенно и не скрывалась – согласно определению на бейджике она была вынуждена создавать негромкий шум.
В общем, стул легонько боднул Макарова в ноги, тот чертыхнулся и отпрыгнул в сторону. В ту же минуту Серафим встал на четвереньки и зашёл служащей бюро с фланга. Шустрая ручонка нырнула в область груди несчастной, через мгновение Дженифер перестала толкать предметы. Несколько секунд она находилась в состоянии неподвижности, затем с тяжёлым вздохом приняла сидячее положение. Мадам озиралась по сторонам, в её взгляде чувствовался испуг. Андрей бросил взгляд на бейджик – на нём не было больше непонятного определения. Наоборот, прямоуголничек ясно указывал, что Дженифер снова является офис-менеджером Бюро.
– Пошли! – карлик снова обрёл вертикальность, его решительный тон не оставлял сомнений в выборе направления.
– А с этой что? – Андрей смотрел, как грузная дама пытается усесться на стул. Тот самый, который она минуту назад толкала перед собой.
– А что с ней? – клоун опасений Андрея не разделял. – Будет теперь сидеть тихо, как мышка. Переведи! – велел он студенту.
“Переводчик” поморщился, пытаясь в мыслях собрать конструкцию фразы.
– Сит он ё плэйс! – сообщил он обалдевшей мадам. Немного подумав, добавил: как маус! Андестэнд?!
Дженифер с невероятной активностью закивала головой.
– Она поняла! – сообщил карлику студент.
После внушения, сделанного американке, посетители кабинета тринадцать направились в сторону двери. Андрей уже собрался толкнуть створку, как пальчики джокера перехватили его руку.
– А ну, стой!
Студент с удивлением посмотрел на клоуна. Макаров тоже изобразил недоуменный взгляд. Но Серафим ничего объяснять не стал. Он решил вернуться к мадам. По мере приближения карлика к стулу, на котором сидела бедная Дженифер, её глаза всё больше округлялись. К моменту, когда гаер достиг нужной точки, они имели форму шара навыкате.
Карлик опять изменил надпись на табличке. Правда, на этот раз он проявил редкий гуманизм. Буковки выстроились в новый порядок, прямоугольник на груди дамы сообщал, что Дженифер в данный момент является “немым воплощением”. Чего именно в табличке не говорилось.
Андрей посмотрел на госслужащую – та, придав взгляду томное выражение, запрокинула руки над головой. При всей загадочности этой позы американка пыталась как можно дальше отойти от карлика. Она пятилась задом, пока не упёрлась спиной в стену. Где и застыла с выражением фатализма на лице. Посетители комнаты номер тринадцать ещё некоторое время обозревали замеревшую инсталляцию, после чего выбрались в коридор.
Глава 19.
Осенняя промозглая мгла нависла над городом. Мелкий моросящий дождь превратил ухоженные улочки Велеграда в серые, в грязных потёках, дороги. Стемнело рано, и как-то очень быстро. Свинцовые тучи, налетевшие с севера, сократили и без того недолгий осенний день.
На окраине города, возле одного из трактиров, стоял человек в чёрном плаще. Его лицо было скрыто под капюшоном, который он надвинул на глаза. Он стоял без движения, словно не замечая ни отвратительную изморось, ни сильного ветра, порывы которого пытались сбить его с ног. Со стороны могло показаться, что застывшая фигура – это изваяние. Но это было не так. Под неброской накидкой скрывался человек. И он ждал.
– Ты звал нас, господин? – раздалось сзади.
Такой голос редко звучал в здешних краях. Он явно принадлежал чужеземцу. Человек в плаще обернулся. Перед ним стояли двое. Они также были закутаны в плащи. Лица обоих пришельцев скрывали маски.
– Да, – ответил человек в плаще, – я жду встречи с вами с тех пор, как прибыл в город, – он сделал паузу, а потом добавил: – Один…
– Мы знаем, что ты потерял брата, – кивнул один из пришельцев. – И скорбим о нём вместе с тобой. Мы никогда не забудем того, что он спас нас, своих врагов, от позорной казни.
Михаил скинул с головы капюшон и посмотрел на своих собеседников. Его волосы тут же промокли, и они длинными прядями спадали сейчас на его плечи и лицо, по которому текли крупные капли. И было непонятно – то ли это небесная влага струилась вниз, то ли слёзы катились по щекам.
– Я расскажу вам о том, как умер мой бедный брат, – после паузы продолжил Михаил. – О том, что стало причиной его смерти, о последних днях его жизни.
И он стал говорить. Он рассказал о том, как они прибыли в Рим, встретились с папой. Как их пригласил к себе немец и как потом заболел философ. Два человека в масках слушали его молча. Они стояли не шелохнувшись и ни разу не перебили рассказчика.
– А на днях я узнал, – закончил своё повествование византиец, – что германский епископат принял решение о возврате своих священников в Моравию. И некоторые из них уже прибыли в Велеград. Среди них и епископ Баварский Майнрад.
Слушатели вздрогнули, как от пощёчины.
– Но вы не должны опускаться до мести, – Михаил внимательно посмотрел на пришельцев, – и поступите так же, как когда-то поступил с вами Константин. Обещайте мне это.
Наступило молчание. Арабы продолжали стоять, не шелохнувшись, не обращая внимания на непогоду и холод.
– Мы тебя поняли, – наконец прозвучал искажённый акцентом голос. – И клянёмся именем твоего брата, что поступим так, как подсказывает нам наша совесть.
Михаил едва заметно кивнул и, снова накинув капюшон на голову, опустил глаза. Когда он снова поднял их, то людей в масках уже не было. Они бесследно растворились в сырой мгле. Михаил перекрестил то место, где только что стояли двое арабов, и, не спеша побрёл прочь. На его душе было легко. Впервые с того времени, как он закрыл глаза философу.
Епископ Майнрад проснулся поздно. Он был рад снова оказаться в Велеграде, в своём небольшом, но уютном домике. Его особнячок располагался на тихой улочке неподалёку от центра. Священник любил этот небольшой город с его неспешной размеренной жизнью. Служба не отнимала у него много сил, и большую часть времени он мог располагать собой по своему усмотрению. Ему была по душе местная кухня, он любил здешнее вино. Но больше всего ему нравилось посещать неприметный домик, где коротала дни в одиночестве одна симпатичная вдова.
Настроение у епископа было приподнятое. Успешно справившись со своей миссией в Риме, он прибыл в Баварию, где получил от главы епископата документ, подписанный самим королём Людовиком. В нём говорилось о том, что епископ Майнрад становится владельцем крупного поместья в Баварии. Обласканный королём и главой немецкого духовенства, он с лёгким сердцем отправился в Велеград. На его плечи была возложена новая миссия. Здесь ему предстояло восстановить пошатнувшиеся позиции немецкой церкви.
Плотно позавтракав, Майнрад отправился в католический храм, где когда-то он проводил свои службы. Отдав необходимые распоряжения, он поспешил к домику, где жила вдова. Подойдя к знакомой калитке, священник тронул шёлковый шнурок. В глубине дома раздался мелодичный перезвон. У епископа учащённо забилось сердце. Он ждал, но никто не вышел. Он ещё раз подёргал за тесёмку. И снова ему не ответили. Тогда он толкнул дверцу – она отворилась. Немец пересёк ухоженный дворик и вошёл в дом.
“Наверное, спит, и даже не подозревает, кто у неё в гостях”, – подумал Майнрад. Мысль о спящей вдове ещё больше распалила священника. Чтобы добраться до спальни, надо было миновать большую гостиную. Епископ вошёл в зал, здесь он знал каждую мелочь. Вот китайская ваза, итальянский секретер, диван. А вот стол из красного дерева. И он накрыт! Так его ждали?
Полное лицо Майнрада расплылось в довольной улыбке. Вдруг его сердце замерло, а потом куда-то провалилось. Взгляд священника застыл на бутылке с вином. Он узнал его. Это был тот самый напиток, которым он угощал византийцев! Но не это потрясло священника. Прямо в центре стола стоял кубок зелёного цвета. Точно такой же, из которого пил византийский философ.
Во рту у священника пересохло. “Этого не может быть! – подумал он. – Такие бокалы были только у меня”. Действительно, это был специальный заказ. Бокалы имели тайник. Под витиеватыми узорами скрывалась маленькая ниша, куда можно было поместить яд. Он заплатил большие деньги богемскому мастеру, чтобы тот сотворил такой шедевр. Впрочем, вложения окупили себя сторицей. Он оставил набор в Риме, в своём особняке. Это он помнил точно. Тогда каким образом они оказались здесь, в Велеграде? Да ещё в этом доме? Ведь он никому не рассказывал о своём намерении наведаться в гости. Даже вдове. Он хотел сделать сюрприз. А сюрприз, кажется, приготовили ему?
Епископ решил выяснить всё у женщины. Он сделал шаг в сторону спальни, но раздавшийся голос заставил его замереть на месте.
– Не спеши, священник! – донеслось откуда-то сверху.
Майнрада бросило в пот. Он посмотрел наверх, но не увидел там ничего, кроме белого потолка, расписанного пасторальными сценками.
– Сядь за стол, выпей! – велели сверху. – Ведь это твоё любимое вино, не так ли?
– Кто здесь? – внезапно охрипший епископ продолжал озираться по сторонам.
– Твоя совесть!
Священник вздрогнул. Теперь ему казалось, что голос звучит отовсюду. Он заполнял собой всё пространство, раздаваясь со всех сторон одновременно. Кроме того он имел какую-то странную окраску. Будто кто-то невидимый немного ломал фразы и коверкал слова. Внезапно немца охватил гнев, который придал ему смелости. Что это за шутки? Кто смеет так разговаривать с ним, епископом Баварским?
– Я не собираюсь слушать, и уж тем более выполнять то, что вы мне говорите! – глядя вверх, выкрикнул Майнрад. – Я ухожу, но вскоре вернусь. Только уже не один, и…
Произнося всю эту тираду, немец медленно двигался в сторону входной двери, но добраться до спасительного входа ему было не суждено. Раздался резкий свист, и прямо перед грузной фигурой епископа вонзился большой кинжал. Вибрируя сталью, клинок торчал прямо из дверного полотна. Майнрад, застыл, как вкопанный. Снова свист, и новый нож, расщепив доски, вонзился в косяк.
– Ты должен сесть за стол! – велел голос.
Германец ещё раз взглянул на торчащие из двери кинжалы и, опустив руки, направился к столу. Его ноги дрожали, а в груди возникла тупая ноющая боль. Майнрад тяжело опустился на кресло и посмотрел на стол. Там не было ничего, кроме открытой бутылки с вином и зелёного бокала. Кубок был полон.
– Пей! – снова велели сверху.
Ноги священника сделались ватными, а боль в груди усилилась, стала почти нестерпимой.
– Вы хотите меня отравить? – еле слышно произнёс вконец перепуганный немец.
– Каждому воздастся по делам его! Кажется, так у вас говорят? – не унимался проклятый голос.
Дрожащей рукой священник потянулся за бокалом, его пальцы коснулись зелёного стекла.
– Пей! – команда взорвалась в голове немца.
В следующую секунду германец швырнул сосуд с вином на пол и с невероятной для его грузной фигуры резвостью рванул в сторону двери. Он почти добежал до спасительного проёма, но почувствовал резкую боль в шее. Его ноги подкосились, и он всей своей массой рухнул на пол.
Немцу нечем было дышать. Он схватился за горло и с ужасом понял, что его шею стягивает верёвка. Майнрад попытался ослабить петлю, и это ему немного удалось. Он сделал два жадных вдоха и увидел, как на него надвигаются две тени. Глаза священника слезились, и ему было сложно рассмотреть тех, кем на самом деле были эти двое. Сердце готово было выпрыгнуть наружу, а боль в груди стала совсем невыносимой.
Внезапно он разглядел возле своего лица зелёное богемское стекло. Рука в чёрной перчатке приблизила ненавистный бокал ко рту. Священник, что есть силы, сжал губы. Он попытался опрокинуть кубок с вином, но его руки оказались прижатыми к полу. Словно в замедленной съёмке епископ смотрел, как наклоняется бокал. Ещё мгновение, и отравленное вино окажется у него во рту. Внезапно в сердце будто плеснули расплавленным железом. Невыносимая боль пронзила грудь священника. Он выгнулся всем телом, его глаза вылезли из орбит. Майнрад захрипел, его тело пронзили судороги, а потом он затих. Изящный богемский кубок – последнее, что видел в своей жизни германский епископ.
