Текст книги "Злобный гений (СИ)"
Автор книги: Андрей Щепетов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Он принялся считать и даже добрался до десяти, но дальше числа начали вытворять что-то невообразимое. Где-то в районе двенадцати во второй десяток ворвалась тридцать восьмёрка и выпихнула с законного места тринадцать. Чёртова дюжина несколько опешила и решила вернуть утраченные позиции. Но хулиганистая агрессорша была не промах. Она позвала на помощь число пятьдесят. Пузатый полтинник хорошими манерами не отличался. А потому без всяких церемоний пнул тринадцать под нижний полукруг её тройки. Та хрюкнула и, понурив крючок единички, поплелась в сторону нолика. Пятидесятник махнул верхней планкой пятёрки – к нему, толкаясь и пыхтя, ринулся восьмой десяток.
Макаров попытался навести порядок в собственном воображении. Он хмурился и даже тряс головой. Но распоясавшиеся числа не собирались выстраиваться в положенный им ранжир. Тогда лётчик решил начать всё сначала. И начал… Только почему-то с шестёрки. Тут же в голове возник образ палаты под соответствующим номером, издалека прискакала тоскливая мысль о бледных пилюлях и смирительной рубашке.
Пока бедный лётчик пытался справиться с сознанием, студент тоже делал робкие попытки прийти в себя. Его состояние по своей обескураженности было сходным с состоянием Макарова. Андрей так же, как и его друг, выглядел чуточку пришибленным. Хотя ему со своей растерянностью справиться было легче, чем пилоту. Потому что рядом с его каталкой расположился Серафим. Клоун сидел с невозмутимым видом и, как ни в чём ни бывало, болтал ножкой.
Студент не спеша оглядел салон самолёта. Никаких признаков паники среди пассажиров не наблюдалось. Тогда он решил посмотреть в иллюминатор. Андрей не хотел этого делать. Потому что боялся. Боялся обнаружить там горящий двигатель самолёта или другие признаки грядущей авиакатастрофы. Наконец, он решился и стал не торопясь поворачиваться в сторону блюдцеобразного стекла.
– Слушай, – раздался вдруг голос карлика, – ты сейчас похож на мужика, который только что проглотил лом.
– Почему?
Этот вопрос слетел с губ Андрея инстинктивно. Он и сам не понял, что именно хотел уточнить – почему он похож на кого-то, или при чём здесь лом.
– Потому что вертишься так, – пояснил Серафим, – будто у тебя нет шеи.
Андрей крутнулся туда-сюда и понял, что карлик был прав. Он поворачивался как бы весь, целиком. То есть головой и телом одновременно. Будто у него загипсована шея. Наверное, эта скукоженность была вызвана страхом пережить катастрофу заново.
Студент с величайшей осторожностью потрогал соединение, призванное прикреплять мыслительный центр к нижней части его организма. Всё в порядке, ничего не болит. Он уже собрался задействовать шею, как гаер вскочил на кресло ногами, схватил голову студента ручонками и несколько раз покрутил её туда-сюда.
От неожиданности Андрей забыл, что можно сопротивляться. Какое-то время он пребывал в состоянии таракана, в которого секунду назад попали тапком. Когда же он начал приходить в себя, Серафим оставил его голову в покое. Беспардонный карлик перестал вращать череп своего спутника и снова принял сидячее положение.
Как ни странно, фортель, выкинутый джокером, произвёл на Андрея положительный эффект. Он понял, что всё происходит в действительности. Что всё это ему не чудится, и им каким-то чудом удалось ускользнуть от палача с демоном и выбраться из Малого ключа Соломона. Что они летят в том же самом самолёте, откуда попали к полоумному Робинзону. Андрей бросил взгляд за иллюминатор и испытал облегчение – двигатели не горели, не дымились и не имели других деструктивных признаков.
– А как же это… – Андрей вытянул палец в сторону целёхонького мотора, – то есть того...
Судя по всему, речевой центр студента продолжал пребывать в шоке вместе со своим хозяином. Но маленький джокер всё же сумел правильно расшифровать мычание приятеля.
– Подумаешь, делов… – тряхнул он колпачком, – глянул в книжку, и всё – мы уже тут, в этом летающем термосе. Главное, – тут карлик вздёрнул указательный пальчик, – угадать по времени. А остальное – пустяки.
Андрей вдруг почувствовал, как в нём закипает злость. Пустяки, значит!
– Так ты что, – тут студент сотворил сочный щелбан в шутовской колпачок, – мог и раньше нас сюда переместить?
Серафим посмотрел на студента взглядом, сулящим тому скорую расплату за столь безобразную выходку. Судя по выражению хмурой мордочки она, эта расправа, будет представлять из себя медленный костёр или, на худой конец, колесование. Но и лицо Андрея горело праведным негодованием. Два персонажа буравили друг дружку глазками, как застоявшаяся невеста пробегающего мимо мачо. Визуальный поединок победителя так и не выявил. Первым решил прервать паузу карлик.
– Надо было оставить тебя там, – он махнул ручонкой за иллюминатор, – да и дело с концом!
– Эх ты! – на Андрея накатила обида. – А мы вот тебя не бросили, хотя и могли…
Он отвернулся от клоуна, олицетворяя собой растоптанную дружбу и намекая на чёрную неблагодарность сидящего рядом человечка.
Далее последовала пауза. Она была неловкой, потому что каждой из конфликтующих сторон хотелось, чтобы первым нарушил молчание его оппонент. Так продолжалось ещё некоторое время. Наконец, сопение карлика переросло в тираду.
– Да не мог я раньше перетащить нас сюда! – взвизгнул он в сторону своего визави. – Что я тебе, монорельс, что ли?
Почему у клоуна монорельс отождествлялся с перемещениями по мирам, Андрей уточнять не стал. Наверное, шут плохо представлял назначение этого устройства. Скорее всего, ему понравилось звучность данного термина, а его принадлежность к транспорту довершила образ чудодейственного пути.
– Моношпала ты! – студент начал успокаиваться, но запал злости ещё не совсем покинул его организм.
– Чего?! – не понял гаер.
– Я говорю, – пояснил Андрей, – что не понимаю, как это у тебя получается!
– Что?! – карлик снова вскочил ножками на кресло. В его глазках искрило возмущение.
– То у тебя получается перебросить нас, – Андрей посмотрел прямо в возмущённые глазки, – то не получается. Вообще, ты – это сплошная неувязка.
Пока карлик осмысливал, серьёзное ему нанесли оскорбление или не очень, Андрей, прикинув размер собеседника, довершил обрисованный им образ:
– Я бы даже сказал – неувязочка.
Серафим был всё-таки существом книжным. А потому посчитал для себя унизительным продолжать текущую перепалку. Он решил более не уподобляться базарным тёткам, а расставить все точки над “и”. Тем более что отсутствие этих самых точек возбудило в голове его друга такой вирус, как недоверие. А Серафим считал, что он этого совсем не заслуживает.
– Понимаешь, – он снова принял сидячее положение, – в тот момент, когда мы там, у Робинзона, нырнули в рекламный плакатик, всё пошло не так.
Андрей осознал, что речь Серафима перестала носить истерический характер и перешла в конструктивную фазу. Поэтому он повернулся к человечку лицом, его лицо изобразило интерес.
– Вместо того, – продолжал излагать свои мысли шут, – чтобы оказаться в этом, как его…– клоун пощёлкал пальчиками.
– Вашингтоне, – пришёл ему на помощь Андрей.
– Вот-вот, – качнулся тройной колпачок. – Так вот, чтобы оказаться в… – новая пауза, – в нём, мы очутились в Малом ключе Соломона. Где вы – не знаю, а я угодил прямиком в печать Белиала.
Андрей вспомнил вежливого духа, его передёрнуло.
– А в ней, – вздохнул человечек, – в этой самой печати больно-то не разгуляешься. Там не то, чтобы перемещаться – шевелиться трудно. Можно только стоять и смотреть, что твориться вокруг.
Серафим надел на своё личико скорбную маску и трагическим тоном проговорил:
– Меня даже могли разбить!
“Меня даже царицей соблазняли, только я не поддался!”– в голове студента почему-то всплыл образ шепелявого Бунши.
Киношного домоуправителя из сознания студента изгнал Серафим. Он шмыгнул носом – ВРиО Ивана Грозного распался в сознании Андрея на куски.
– Нет, всё это понятно, – кое в чём студент был согласен с джокером, – злобный карлик Мифарес сотворил с нами нехорошую пакость, и мы попали туда, куда не рассчитывали в начале. А потом?
– Потом явились вы, – клоун развёл ручки в стороны, – и освободили меня из застенков.
Человечек посмотрел на Андрея честными глазками. Тот ожидал продолжения.
– За что вам огромное человеческое спасибо, – карлик спрыгнул на пол и изобразил шутовской реверанс.
Андрей взялся за клоунскую шапочку рукой и потянул вверх. Этот приём способствовал принятию гаером вертикального положения.
– Ты что издеваешься?! – Андрей почувствовал, как начинает закипать снова.
– И в мыслях не было! – Серафим изобразил на лице искреннее непонимание. Весь его вид говорил о том, что он подвергается напрасным нападкам и несправедливым гонениям.
– Я спрашиваю о том, – студент призвал на помощь остатки своего терпения, – что, когда ты выбрался из камня, почему сразу не перенёс нас куда-нибудь подальше от этих, – он запнулся, – из гримуара?
– Да потому, – карлика поражала дремучая непроходимость его товарища, – что я просто не мог этого сделать!
Взгляд Андрея по-прежнему выражал непонимание.
– Находясь в Ключе Соломона, – пояснил гаер, – то есть во вражеской среде, я не мог ничего предпринять. Кроме того, я всё время подвергался воздействию со стороны Мифареса и Белиала. Я как бы находился в их власти. Они были у себя дома, в привычной обстановке, а я был ослаблен гримуаром.
– И что дальше? – студент уже начал понимать, в чём дело.
– Дальше, – голос клоуна стал спокойнее, – дальше ты и сам, наверное, уже догадался. Ты сотворил из змеюки Магический круг, чем внёс полную сумятицу во вражеские ряды. Влияние демонов на меня ослабло, а Круг нейтрализовал силу гримуара. Мы воспользовались книжкой по самолётам и очутились тут. В этом рыдване, который направляется в сторону… Как его…
– Вашингтона, – подсказал Андрей.
– Название какое-то, – поморщился карлик, – к бегемоту больше подходит, чем к городу. Переименовать его, что ли…
Студент не стал выяснять причин, по которым у карлика имя американской столицы ассоциировалось с неуклюжим представителем африканской фауны. Ему было не до того, он хотел кое-что прояснить.
– А как тебе удалось оживиться? – в сознании Андрея всплыл образ лежащего в пыли карлика. – Ты же умер!
Серафим одарил товарища взглядом, каким дежурный психиатр в приёмной смотрит на доставленного к нему пациента.
– Запомните, юноша! – у Андрея от этого “юноша” отпала челюсть. – Никто и никогда оживиться не может! – пауза. – Это попросту невозможно!
Андрея задел менторский тон товарища. Когда с ним начинали так разговаривать, он ощущал себя идиотом. Конечно, он засомневался в смерти Серафима, но кончина клоуна выглядела такой натуральной, что просто не верилось в обратную версию.
– Как же тогда…
Это всё, что он успел вложить в следующий вопрос. Карлик понял общую направленность студенческого недоумения. Он вздохнул, в его глазках промелькнул хитрый огонёк.
– Я просто взял, – не без гордости сообщил он, – да и прикинулся мёртвым.
Вот так! Всё гениальное – просто! Карлик изобразил из себя беззащитный трупик. Сделал он это с единственной целью – чтобы от него отстали нехорошие дядьки.
– А колыбельная?! – Андрей вдруг вспомнил об ещё одном важном нюансе. – Как ты с ней справился?
– Именно здесь и кроется главная хитрость! – гаер вздёрнул маленький пальчик. – Колыбельная должна усыплять, а я прикинулся спящим. Понял?
Андрей не понял, о чём тут же сообщил клоуну. Тот, удивляясь вопиющей недогадливости товарища, мотнул тоненькой ножкой.
– В общем, минуя подробности, это выглядит приблизительно так, – клоун на секунду задумался, – Колыбельная, обнаружив меня как бы мёртвым, решила со мной не возиться. Зачем, если я и так мёртвый? Правда, далеко не ушла, а осталась болтаться поблизости. А когда её хозяин запылал факелом, она осталась без хозяина. А колыбельные без хозяев обретаться не могут!
Карлик закончил. У него был такой вид, будто он только что одержал победу при Ватерлоо. Андрей же эти его настроения не разделял.
– Фигня какая-то! – он честно сообщил своё видение на предмет.
Лицо Серафима стало претерпевать изменения. Из величественно-победоносного оно постепенно делалось разочарованно-обиженным. Студент вдруг представил, во что может вылиться новая порция возмущений книжного человечка, поэтому решил предотвратить грядущий приступ новым вопросом.
– А вот перед тем, как рубануть змею, – он склонился непосредственно к возмущённому личику, – у меня в голове возник ты.
Глаза у Серафима начали расширяться.
– То есть не ты, – поспешил исправиться студент, – а твоё изображение. В смысле образ.
– Ах, это… – карлик с небрежностью махнул ручкой. – Это самый простой фокус. На уровне начинающих телепатов. А вообще здорово всё получилось, – клоуна встрепенул новый оптимистический импульс, – я представляюсь тебе, ты эту змеюку хрясь, – шут изобразил рубящий жест, – она – хрусть! Потом Магический круг, эти двое вопят, а мы раз, и поминай, как звали! Здорово я придумал?!
Студент пожал плечами. Он не знал, было это здорово или нет. У него не было единого мнения на этот счёт. С одной стороны, конечно, Серафим помог им сбежать из страшного места. Но ведь это из-за него они туда и угодили.
– Да ладно, – Андрей ощутил фамильярное похлопывание по плечу, – не куксись. Хорошо же всё кончилось!
У студента в этом почему-то уверенности не было.
– К тому же мы и от тележки твоей избавились!
Последние слова карлика для Андрея были равносильны удару грома в царь-колокол. Оглушённый, он сидел на месте и боялся пошевелиться. А пошевелиться хотелось. Только было страшно. Очень!
Осторожно, словно боясь спугнуть действительность, студент поёрзал на сидении. Поверхность была мягкой. Не было той неуютной жёсткости, которой отличалась инвалидная коляска. Не обнаружил он и больших колёс. Не спеша опустил глаза вниз, сердце студента забилось с частотой отбойного молотка – он сидел на обычном кресле. Точно таком же, на каких расположились остальные пассажиры данного рейса.
Всё ещё не веря в происходящее, Андрей попробовал шевельнуть ногой. У него получилось. Другой – снова удача. Бывший инвалид почувствовал, как где-то внутри его тела нарастает радостное возбуждение.
– Ты дёргаешься, как недоделанный эпилептик, – сообщил ему голос Серафима, – давай, встань уже…
С этими словами гаер ущипнул студента за бедро. Андрей вскрикнул, посмотрел на сидящего рядом карлика. А потом встал. Сделал шаг в проход, несколько пассажиров обратили на него ленивое внимание. Дальше студент повиновался импульсу. Поддавшись ему, студент выдал в пространство пару танцующих движений, напоминавших собой смесь латинской самбы с русской присядкой. Танец длился секунд десять, не больше, но вызвал среди пассажиров радостное возбуждение. С разных мест послышались разреженные хлопки. Андрей изобразил короткий поклон и вернулся на своё место.
К нему тут же подбежала взволнованная стюардесса.
– Вам плохо? – в её голосе прозвучала тревога.
Студенту, напротив, было так хорошо, что он даже и не помнил, было ли ему вообще когда-нибудь лучше. Он испытывал сильнейший эмоциональный подъём. Этому потоку требовалось куда-нибудь выплеснуться. Он и выплеснулся. Андрей встал, обнял девушку за талию и запечатлел на её губах поцелуй. Жертва пыталась сопротивляться, но Андрей проявил настойчивость. Стюардесса начала затихать, а потом, наплевав на приличия, обмякла в руках наглеца.
Сколько бы ещё продолжался этот сеанс незапланированной радости, сказать не мог бы, наверное, никто. Но девушке пришли на помощь.
– Гражданин! – Андрей почувствовал, как в его спину стучат кулачком. – Прекратите безобразничать!
Студент с трудом оторвался от своей симпатии, салон взорвался бурей оваций.
– Что это вы себе позволяете?! – высокий голосок сзади пытался призвать хулигана к порядку.
Андрей обернулся, перед ним стояла красотка в форме. Вконец распоясавшийся ловелас чмокнул её в курносый нос. Та ойкнула, оживление в салоне усилилось. Некоторые зрители выражали свой восторг стоя. Андрей с видом триумфатора раскланялся вправо-влево, а потом, как ни в чём ни бывало, опустил свой растревоженный событиями организм в кресло. Обе стюардессы, придав лицам свекольный цвет, удалились за кулисы. Пассажиры ещё немного поволновались. Но вскоре затихли.
– Орёл! – пискнул с соседнего места Серафим. – Твою бы энергию, да в мирных целях!
Что карлик имел ввиду, Андрей уточнять не стал. На него, как часто бывает в подобных случаях, накатила расслабленность. Он закрыл глаза и уснул. Ему снился Белиал. Демон пребывал в двойном обличье и держал в руках голову лётчика Макарова.
– Не бойся, – приговаривал дух, гладя по волосам свою жертву, – это не больно.
Макаров нецензурно выражался и грозился упечь демона на Соловки.
– Обыск буду проводить лично, – обещала сердитая голова, – и с конфискацией!
– Непременно с конфискацией! – соглашался с лётчиком дух. – Я всегда и сам выступаю за конфискацию! Причём непременно полную!
При этом в руках облачённого в безупречный костюм духа откуда-то возник заострённый штырь. Белиал воткнул его остриём вверх и собрался нанизать на него возмущённую голову. Макаров что-то кричал, Белиал его успокаивал. В последний момент демон обернулся в сторону Андрея и с криком “лови’ запустил Макаровым прямо в студента. Андрея спасло то, что его дёрнули за руку. Голова с воплем пронеслась мимо.
Студент вздрогнул и проснулся. Он почувствовал, как кто-то трясёт его за локоть. Повернул голову – Серафим.
– Кажется, приехали, – сообщил карлик.
Андрей собрался уточнить у шута, что тот имеет ввиду, как вдруг услышал объявление по салону. Бархатный голос из динамика сообщал, что их самолёт вот-вот совершит посадку в аэропорту города Вашингтон, в связи с чем всем следует пристегнуться ремнями.
Через некоторое время Боинг-767 совершил благополучный маневр под названием приземление. Крылатая машина зарулила в выделенное ей место и замерла. Шум двигателей стих, из кабины пилота показался экипаж. Последним шёл Макаров.
Командир выглядел усталым, он озирался по сторонам. “Может быть, всё почудилось? -думал он. – Померещилось?”
Тут его взгляд зацепился за тройной колпачок. Макаров притормозил возле ряда, где обретались студент со своим спутником.
– Слышь, Серёга, – Андрей слегка ткнул пилота в живот, – а я снова могу ходить! Смотри.
В подтверждение своих слов студент встал с кресла и подпрыгнул. При этом он неуклюже махнул рукой, конечность задела тройной колпачок.
– Да что ж ты скачешь-то всё время! – обиделся за свою шапочку карлик. – Не студент, а ансамбль Берёзка!
Макаров застонал – не почудилось!
Глава 18.
Американский таможенник с подозрением смотрел на необычную парочку.
– Цель вашего визита в США?
Его русский был исковеркан жутким акцентом. Хотя, разобрать, что он хочет, всё же было возможно.
– Видите ли, – Андрей попытался вызвать из сознания хоть какое-нибудь объяснение, – мы…
Тут он запнулся, такая полезная вещь, как фантазия, исчезла из головы студента напрочь. Видя, что Андрей пребывает в некотором затруднении, карлик поспешил другу на выручку.
– Мы, – он приподнялся на цыпочках, – участники симпозиума на тему: “Изучение высокотехнологичных устройств на предмет их нужности и целесообразности”.
Андрей с уважением посмотрел на мелкого проныру – когда только успел нахвататься? Тот выпятил хилую грудь вперёд – знай наших ! Ментальный диалог был прерван вмешательством извне. Вмешался как раз тот, с которым в данный момент студенту не хотелось иметь никакого дела. То есть тот самый таможенник.
– Не бывает таких симпозиумов, – последнее слово далось американцу с трудом, он выговорил его по слогам. Правда всё равно сделал пять или шесть ошибок. Отчего разозлился ещё больше.
Он принялся рыться в каких-то бумагах, послышался звук падающих предметов. Наконец, вокзальный пограничник нашёл, что искал. В его руках образовался слегка помятый лист, он принялся тыкать им в Андрея. Студент не сразу осознал, в чём причина такой возбуждённости таможенного служаки. Но потом догадался. Скорее всего, это был список симпозиумов, конференций и прочих умных мероприятий, которые должны состояться в ближайшее время.
Студент с лихорадочностью застигнутого любовника пытался придумать подходящую версию, но в дело снова вмешался карлик. Он выхватил из рук таможенника лист. Пока офицер пребывал в некотором ступоре, карлик повернулся к нему спиной и напрямую воздействовал на бумажный трофей. Со стороны клоуна слышалось активное шуршание, а также другие звуки, свидетельствовавшие о том, что несчастный документ беззастенчиво рвут на части.
У таможенника был такой вид, будто ему только что сообщили, что к нему приехала тёща. Причём на полгода и с дюжиной любимых собачек. В его взгляде читались растерянность и возмущение. В тот самый момент, когда внутренний протест американца грозил вылиться в нечто громогласное, гаер повернулся к нему лицом. На его шее болтался яркий прямоугольник. На аккредитации чёрным по белому было выведено – “Научный практикум по применению высокотехнологичных устройств в свете необходимости их применения”. С фотографии на обалдевшего пограничника смотрела ухмыляющаяся физиономия карлика. Тройной колпачок также присутствовал на снимке.
Чтобы развеять последние сомнения офицера, клоун предоставил ему ещё одно доказательство существования научного саммита. Тонкая ручонка протянула онемевшему янки изрядно помятый лист. Правда, уцелела только его половина. Но как раз на этой половине среди прочих мероприятий затесалась спорная конференция. Карлик ткнул пальчиком в соответствующую строку, чем поверг бедного таможенника в совершеннейшее смятение.
– А… – офицер сумел лишь кивнуть в сторону Андрея, но хитрый джокер уже достал вторую карточку с аккредитацией.
На ней был отмечен вышеозначенный симпозиум, с фотографии смотрело лицо Андрея. Оно, это лицо, имело хамоватое выражение и слегка высунутый язык. Тем не менее идентичность личности на снимке и живого его воплощения не вызывала сомнений.
Будучи не в силах дать происходящему рациональное объяснение несчастный таможенник уселся на стул и уставился в одну точку. Приняв это состояние представителя властей за разрешение покинуть зону досмотра, два гостя Соединённых Штатов просочились внутрь государства.
Недалеко от здания аэропорта виднелась парковка. Среди прочих машин в ожидании томились с десяток машин жёлтого цвета. Наличие на их крышах некого нагромождения с короткой надписью выдавало в них принадлежность к городскому такси. Гаер направился прямиком к автостоянке. Студенту не оставалось ничего, как последовать за своим шебутным спутником.
Подбежав к первому попавшемуся автомобилю, Серафим заглянул в раскрытое окошко.
– Шеф, – небрежность его тона резко контрастировала с тройным колпачком, – до Александрии подбросишь?
В ответ на эту хамовато-требовательную просьбу в салоне такси произошло лёгкое шевеление. Из недр кабины показалось плешивое лицо. Это лицо имело толстые губы и нос с горбинкой.
– Таки я вас умоляю, – послышался высокий голос, – за ваши пятьсот долларов я вас домчу хоть к тёте Саре в её будуар, хотя она и не любит неожиданностей, чтоб ей жилось триста лет, кобре.
Кто такая тётя Сара и почему она не любит сюрпризы, Серафиму было не интересно. К тому же он совсем не к ней собирался. Карлик махнул ручонкой подотставшему от него студенту.
– Я договорился, – на личике клоуна появилось выражение гордости.
Но автомобилист решил инициативу не отдавать.
– Я уважаю ваш темперамент и, – таксист взглянул на шутовской колпак, – и всякие традиции, но я тоже имею принципы.
Карлик с некоторым недоумением посмотрел на общительного водителя. Тот истолковал недоумение клиента по-своему.
– Знаете, что сказал дядя Изя, когда после отъезда родственников сначала недосчитался десяти рублей, а потом сам же их нашёл?
Серафим со студентом не знали, о чём честно признались словоохотливому водителю.
– Что осадок всё равно остался, – сообщил мнение дяди Изи таксист.
– Таки, чтоб во мне не формировались неприятные осадки, – продолжал свою мысль хозяин машины, – мне бы хотелось пощупать некоторую предоплату.
Гаер тут же извлёк из кармашка смятую бумажку и принялся её расправлять. Таксист следил за его манипуляциями с живым интересом. Интерес был чрезмерно живой, поэтому карлик отвернулся от любопытного таксиста. Шуршание усилилось. Клоун явно что-то мухлевал. Хотя, об этом знал только Андрей. Знакомый тёти Сары о способностях забавного человечка даже не догадывался.
Вскоре шорох стих, Серафим повернулся к водителю лицом. В руках он держал пятьсот долларов. Причём вся эта куча баксов уместилась в одной банкноте. Из центра купюры на озадаченного таксиста взирал темнокожий президент.
Хозяин машины округлил глаза и даже икнул. Серафим понял, что допустил небрежность. Он посмотрел на студента, как бы требуя у товарища поддержки. Андрей огляделся по сторонам. Его взгляд выхватил из пространства большой рекламный плакат на стальной ноге. Яркая вывеска на все лады прославляла какой-то банк. В подтверждении исключительности данного заведения, прямо в центре плаката красовалась целая россыпь стодолларовых банкнот.
Андрей одними глазами показал клоуну на рекламный щит, тому дважды повторять не пришлось. Хитрые глазки скопировали со стенда образец, карлик спрятал пятисотку в карман.
– Виноват! – по лицу клоуна сновала блуждающая улыбка. – Ошибочка вышла!
Он опять отвернулся от раскрывшего рот таксиста, шебуршание возродилось с новой силой. Пока шут экспериментировал с наличностью, студент огляделся по сторонам. Повсюду сновали люди, подъезжали или, наоборот, устремлялись в сторону города машины. Вдруг в толпе он заметил знакомый силуэт. Так и есть. Макаров собственной персоной. Ничего не подозревавший лётчик двигался в сторону затеянного шутом представления.
Его наблюдения прервал голосок джокера. Серафим закончил манипуляции с бумагой и теперь снова обращался к ожидавшему результатов таксисту.
– Нервы ни к чёрту! – сообщил он водителю.
Что общего между нервами маленького человечка и банковским билетом нового образца, хозяин жёлтого авто уточнить не успел. Потому что подвергся гипнозу. Гипнотизировали его пять хрустящих бумажек с изображением волосатого дядьки. Таксист протянул руку, в следующее мгновение деньги перекочевали в его пальцы.
Он с некоторым недоверием пошуршал бумажками, посмотрел их на свет и даже понюхал. Джокер сомнения таксиста разрешил кардинальным образом. Он вытащил из кармашка ещё одну сотню и протянул её в раскрытое окошко. Этот его поступок решил дело.
Дверца со стороны таксиста раскрылась, из неё вышел автомобилист. Его лицо выражало радушие и веру в светлое будущее. Хоть сейчас на плакат “Все на субботник”. Он с подобострастием открыл заднюю дверь и изобразил приглашающий жест. Карлик уже собрался нырнуть внутрь жёлтого авто, как в этот момент заметил приближающегося лётчика. Глаза клоуна и пилота встретились, Макаров тут же развернулся в сторону, откуда шёл. Но гаер решил друга не отпускать.
– Где тебя носит?! – крикнул он в удаляющуюся от него спину. – Чуть без тебя не уехали!
Пилот замер. Ему не хотелось ни разговаривать с карликом, ни тем более куда-то с ним ехать. Он вообще предпочёл бы, чтобы всё, что с ним произошло за последнее время, оказалось дурным сном. Но наличие гнома в колпаке и его спутника никак не способствовали такой теории.
– Ты что, умер там, что ли? – в голосе Серафима появилась требовательность.
Макаров обернулся и взглянул на настырного человечка. Нет, он, конечно, мог пройти мимо, сделав вид, что не знает карлика. Мог вообще никак не реагировать на призывы малыша. Но то ли совместно пережитые опасности не позволили лётчику просто так отмахнуться от гаера, то ли обретённое чувство локтя с этой фатальной парочкой заставило его откликнуться на призыв, но Макаров не смог отказать в помощи своим друзьям. Хотя и понимал, что его снова втравливают в нехорошую историю и что он скоро пожалеет об этом своём поступке. Он вздохнул и с покорностью приговорённого к казни побрёл в сторону такси.
Лётчик занял пассажирское место рядом с водителем. Родственник дяди Изи не выразил никакой обеспокоенности или другого неудовольствия по поводу нового пассажира. На его лице продолжала блуждать счастливая улыбка, а в голове вертелась радостная мысль об удачно проведённом гешефте.
Через мгновение жёлтый автомобиль сорвался со своего места и взял курс в сторону городка под названием Александрия.
– Что, Макарушка, не весел?! – маленькая ручонка хлопнула лётчика по плечу.
Фамильярность обращения привела пилота в чувство.
– Я не Макарушка, – сообщил он расшалившемуся карлику, – а наоборот – Сергей.
Сзади послышалась возня, свидетельствовавшая о возникшем там возбуждении. В ту же минуту возле головы пилота появился тройной колпачок.
– Поздравляю, вас, молодой человек, тронут, – восторженный шёпот клоуна был направлен в самое ухо лётчика, – и безмерно счастлив оттого, что вы не забыли своё имя!
Макаров сделал попытку обернуться, но шустрые ручонки, проявив недюжинную силу, не позволили ему совершить задуманный маневр. Они держали голову лётчика в районе висков, отчего она, то есть та самая голова, пребывала в неподвижном состоянии.
– А не забыть своё имя – это большая удача, – продолжал нести ахинею расходившийся гаер, – потому что это намного лучше, чем потом вспоминать! А вспоминать – дело сложное, я бы даже сказал, архисложное, – тут шут слегка скартавил, – потому что вспомнить можно не всё, да и не всегда!
Знакомый тёти Сары икнул, далее наступила тишина. Эту тишину прерывали только едва слышный шум шин и гордое сопение довольного собой клоуна. Первым нарушил молчание хозяин жёлтой машины.
– Таки знаете, какой плакат висит в зоне прилёта в одном еврейском аэропорте? – выдавил из себя шофёр.
Ответом ему было солидарное молчание.
– “Не думайте, шо вы самый умный! Здесь все евреи!” – сообщил словоохотливый таксист.
Аллегория плешивого водилы была очевидна. И направлена она была как раз на философствующего карлика. Нет, ссориться с платящим хорошие деньги малышом таксист не собирался. Но его натура, имеющая бесконечное множество взглядов на один и тот же предмет, требовала выхода этих самых взглядов наружу.
Серафиму было чем ответить шофёру. Это было видно по его округлившимся глазкам. Клоун уже собрался облечь свои мысли в тираду, но вместо этого ткнул пальчиком в сторону лобового стекла.
– Смотри, куда едешь!
Последствием данного окрика стал визг тормозов и мудрёная реплика дяди изиного племянника, в которой еврейские реплики перемежались с отборными фразами общего содержания.
