Текст книги "Злобный гений (СИ)"
Автор книги: Андрей Щепетов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– Положи руку в нишу! – приказал настоятель.
Ученик послушно вложил ладонь в холодное чрево небольшого отверстия. Он закрыл глаза и стал ждать. Теперь нужно было придумать желание. На мгновение ему привиделась картина – он сидит над книгой, а на её страницах аккуратно выведены как знакомые, так и неизвестные символы. “Если сейчас ничего не произойдёт, то я обречён”, – мелькнула трусливая мысль.
Внезапно Константин ощутил, как капли влаги стекают по его руке. Он повернул кисть и сжал в кулак мокрую ладонь. Затем расправил её и снова приложил к намокшей плоскости. Вынув дрожащую конечность из тёмного круга, философ взглянул на первосвященника. Тот улыбался.
Глава 4.
К столику, за которым сидели юноша и яркий карлик, подошла молодая официантка. Надев на лицо дежурную улыбку, она вежливо спросила:
– Что будете заказывать?
– Мне кофе и бутерброд, – ответил студент.
– А мне принесите “Войну и мир”, “Преступление и наказание”, а на десерт “Золотой телёнок”, – продиктовал Серафим.
Поймав на себе взгляд удивлённой девушки, он тряхнул колпаком и сказал:
– Не могу же я питаться одним меню?
Озадаченная официантка отправилась на кухню.
– Тут же не библиотека, здесь люди кушают, – в голосе студента появились осуждающие нотки.
– Я питаюсь духовной пищей, – пояснил Серафим, – а до ваших котлет мне нет никакого дела!
– Вот и сидел бы в своём трактате и не морочил людям головы, – начал закипать Андрей. – Кстати, а как тебя вообще занесло в философию?
– Из любопытства, – махнул ручонкой карлик. – Уж больно много об этой книге тогда спорили. И философы, и не философы. Вот я и решил рассмотреть её поближе, поглядеть, что в ней такого особенного.
– Ну и что же ты там обнаружил? Что тебя удивило?
– То, что книгу захлопнули, и я оказался в западне, – человечек смешно мотнул ножкой.
– Ну и как, много почерпнул?
– Да уж, пришлось попотеть, – ответил гаер. – Зато теперь я могу свободно рассуждать на разные философские темы.
– Например, о том, что первично – яйцо или курица? – съёрничал Андрей.
– Ты зря смеёшься, – обиделся Серафим, – а, между прочим, у Беркли есть интересные мысли.
– Например?
Клоун откинулся на стуле, отчего его ножки целиком уместились на сидении.
– Ну, взять хотя бы тезис о том, – у карлика был вид знатока, – что бытие – это то, что воспринимается кем-то.
Джокер с гордостью посмотрел на собеседника.
– Я ничего не понял, – честно признался студент.
– Вот непонятливый! – Серафим с досадой махнул ручонкой. – Я, вернее он, в общем, мы говорим о том, что все вещи существуют лишь в сознании человека так же, как предметы, которые человек видит во сне.
– Бред какой-то, – выразил своё мнение студент.
Серафим сдвинул брови, намереваясь поставить невежду на место, но тут к ним вернулась официантка. На подносе, который она держала в руках, вкусно дымился кофе и лежал аппетитный сэндвич. Кроме того там виднелась какая-то книга. Карлик в нетерпении заёрзал на стуле.
– К сожалению, – девушка бросила на клоуна виноватый взгляд, – у нас нашлось только это.
Она выложила перед изумлённым джокером маленький томик под названием “Буратино”.
Вредный студент зашёлся в хохоте.
– Что это такое? – визгливый голосок гаера заставил вздрогнуть посетителей за соседним столиком.
– Твой обед, – свозь смех произнёс Андрей. – Наслаждайся!
– Голубушка, – глаза Серафима недобро прищурились, – чтобы вы сказали, если бы вам в ресторане вместо осетрины принесли кильку?
– Но я… – совсем сконфузилась бедняга.
– Ничего не знаю! – стоял на своём карлик. – Извольте обслужить, как положено, иначе…
Клоун не успел уточнить, что будет в случае невыполнения его заказа, потому что на шум из недр заведения вышел директор ресторации.
– В чём дело, гражданин? – строгим басом обратился он к клоуну.
Шут встал на стуле и топнул ножкой.
– Вот она, – он вытянул маленький палец в направлении испуганной официантки, – отказывается меня обслуживать!
Начальник харчевни повернулся в сторону ни в чём не повинной девушки:
– Это правда?
– Он хотел книгу, вот я и принесла, – работница кафе в качестве доказательства предъявила книжицу с длинноносым мальчиком.
Джокер подпрыгнул на стуле и снова топнул ножками.
– Безобразие! – возмущался он. – Вместо того чтобы предоставить высоко литературное блюдо, мне подсовывают малокалорийную историю про деревянного инвалида!
– Так вы что же, книгу заказывали? – до начальства стало доходить, чего именно требует скандалист. Босс посмотрел на официантку, и та утвердительно кивнула головой.
– Знаете что, товарищ? – директор подпёр руками бока. – Идите-ка вы, в… библиотеку.
Он повернулся к человечку спиной и, не торопясь, направился в сторону кухни. Сзади продолжал бушевать карлик.
– Ах так?! – шут схватил со стола меню и быстро провёл ручонкой по странице.
Андрей с ужасом наблюдал, как строчки в гастрономическом прейскуранте начали изменяться, преображаясь в очень странные названия. Его взгляд почему-то задержался на одной записи: “Раки варёные, крупные”. Буквы вертелись в немыслимой кадрили, но вдруг, сгруппировавшись в слова, тут же выстроились в следующее название блюда: “Раки живые, огромные”. В ту же секунду со стороны кухни послышались первые вскрики. Довольный собой скоморох крякнул, и к необычной надписи прилепилось ещё одно слово: “Злые”.
Звон разбитой посуды и грохот кухонной утвари перемешались с визгом и испуганными криками. Из внутренних помещений кафе стали выбегать повара. Они неслись прямо к входной двери, стараясь как можно скорее выбраться на улицу. За ними, деловито стуча клешнями по полу, двигались гигантские раки размером с собаку. В заведении возникла паника. Кто-то, пробегая мимо Андрея, зацепил столик, и тот опрокинулся. Рюкзак юноши раскрылся. Из него вылетела зачётная книжка и упала прямо на открытое меню, лежащее на полу.
Несмотря на полный хаос, который воцарился в ресторанчике, гаер, судя по всему, не собирался останавливаться на достигнутом. Он снова направил свои пальчики в сторону гастрономического списка. Не обращая никакого внимания на раскрытую зачётку, он сделал несколько смешных пасов руками. Буквы в перечне блюд замельтешили чёрными букашками, а на синем прямоугольнике с оценками почему-то изменилась дата рождения студента Андрея Крапивина.
Студент не заметил, в какой момент это произошло. Он ничего не почувствовал. Не было ни боли, ни других неприятных ощущений. Только едва заметное, почти неуловимое движение – и вот он уже сидит не на стуле, а на каком-то кресле, к которому зачем-то приделали большие колёса. Он хотел окликнуть шута, но тот настолько увлёкся переделкой меню, что не замечал ничего вокруг. Серафим с удовольствием наблюдал, как со стороны кухни показалась короткая норковая шуба, из-под которой осторожно выглядывала селёдочная голова. Рыба огляделась по сторонам, а потом направилась к входной двери, неуклюже переступая четырьмя короткими лапами, обутыми в крохотные валенки.
Проводив селёдку под шубой испуганным взглядом, Андрей решил, что с него хватит. Он захотел встать, но почему-то не смог. Ноги его не слушались. Он повторил попытку – опять неудача. Студенту стало не по себе.
– Серафим! – позвал он распоясавшегося карлика.
Тот даже ухом не повёл.
– Серафим! – снова выкрикнул юноша.
Шут вдруг застыл, а потом обернулся к Андрею.
– Ну что ты так орёшь? – сердито произнёс полурослик. – Не видишь – я экспериментирую.
Из недр заведения появилась худая бледная женщина. Она вся была в крови. Постояв немного, покойница вдруг начала таять, как снег, и вскоре на её месте осталась только большая красная лужа.
– Что это было? – опешил Андрей.
– Кровавая Мэри, – как ни в чём ни бывало, ответил шут, – и если бы ты меня не прервал, я сотворил бы ещё и ромовую бабу.
– Что со мной? – перебил его юноша.
Серафим в задумчивости почесал в затылке.
– Это хорошо, что ты начал задаваться такими вопросами, – тоном лектора начал мелкий хулиган, – и если взглянуть на этот вопрос с философской точки зрения…
– Я не могу встать! – прервал его Андрей.
– Что значит – не можешь? – не понял юношу фигляр.
– Ты что-то сделал, и я оказался в инвалидной коляске.
Только теперь Серафим разглядел, что его молодой друг сидит в каталке. Он посмотрел на опрокинутый стол, затем нагнулся и поднял с пола зачётку. Повертев её в руках, клоун вернул синий прямоугольник его хозяину.
– Ничего не понимаю, – растерянно произнёс он. – А ты меня не разыгрываешь?
Андрей ничего не ответил. Он внимательно всматривался в белые страницы.
– Здесь кое-что изменилось, – упавшим голосом произнёс студент.
– Что именно?
– День моего рождения.
Наступила пауза. Серафим аккуратно вынул книжицу из рук растерянного студента и заглянул внутрь.
– Шестое июня, – сдвинул брови гаер. – Плохое число!
Он снова нагнулся и поднял с пола меню. Наложив зачётку на перечень блюд, книжный карлик вдруг просиял, и, хлопнув себя по лбу, воскликнул:
– Я понял!
Он подбежал к Андрею и, активно жестикулируя, пустился в объяснения:
– Это просто случайность. Твоя книжица нечаянно попала вот на этот лист, – клоун вытянул пальчик в сторону меню, – а я её не заметил. И вот результат – к изменению строк в списке блюд добавилась ещё и незапланированная коррекция твоей зачётки. И хотя внешне она выглядит, как раньше, в ней появились некоторые отклонения.
– Но почему я не могу сделать ни одного шага? – воскликнул студент. – При чём тут цифры и даты?
Серафим почесал в затылке.
– В этой брошюрке, – произнёс он, – произошли случайные изменения, повлекшие за собой трансформацию событийного ряда, и, как следствие, мутацию текущей действительности в новую реальность.
Юноша с нескрываемой злостью посмотрел на карлика.
– А ну быстро верни всё на место! – в голосе студента появились угрожающие нотки.
– Хорошо, хорошо! Не надо так волноваться. Сейчас мы быстренько всё исправим!
С этими словами паяц сделал несколько движений руками над зачёткой. Цифры в строчке, где стояла неправильная дата, забегали и уже были готовы сложиться в прежние числа, как вдруг белые листы потемнели, и в графу под названием “дата рождения” снова вернулось шестое июня. В то же мгновение на прямоугольной странице проступили очертания отвратительного лица, оскалившегося в злорадной ухмылке.
Серафим сделал молниеносный выпад, вытянув руку в сторону уродца, но тот уже исчез. Маленькая тёмная тень выпрыгнула из зачётки и скрылась внутри раскрытой книги под названием “Буратино”. Джокер бросился следом. Он неестественно вытянулся и тут же растворился среди страниц с описанием приключений деревянного мальчика. Возник слабый, едва заметный вихрь. Он подхватил беспомощного студента и отправил его вслед за шутом. Книга с силой захлопнулась, а взорам вбежавших в кафе полицейских предстала картина разгромленного заведения без единой живой души внутри.
Глава 5.
Возле нарисованного очага сидел грустный мужчина и в задумчивости вертел в руках полено. Неожиданно мимо него промелькнула чья-то тень и, хлопнув убогой дверцей, выскользнула наружу. Карло не успел опомниться, как в его бедной каморке неизвестно откуда появился маленький шут в тройном колпаке. Следом за ним прямо сверху с металлическим лязгом свалился стул с колёсами, на котором сидел молодой человек в необычной одежде.
– Где он? – взвизгнул Серафим.
– Кто? – пятясь от непрошеных гостей, спросил шарманщик.
– Ну, этот, с противной улыбочкой, – шут состроил корявую гримасу.
– Здесь никого не было.
– Совсем, совсем? – решил уточнить карлик.
Хозяин каморки неуверенно пожал плечами:
– Что-то промелькнуло мимо меня, но я не успел ничего толком разглядеть.
– Куда он делся? – взвился клоун.
Карло молча указал на дверь. Гаер сорвался с места и пулей вылетел на улицу. Андрей направил свою коляску следом. Плохо соображая что делает, студент выехал за пределы убогого помещения. Снаружи располагалась узкая мощёная улочка, по которой взад и вперёд бегал Серафим. Он приставал к редким прохожим с расспросами, но те только отрицательно мотали головами.
Неожиданно из-за поворота показалась длинная крытая повозка. На козлах сидел отвратительного вида мужчина с длиннющей бородой. Следом за фургоном тянулась кавалькада любопытных зевак. Играла весёлая музыка, навевавшая тоску, и несколько грустных голосков пели нескладную песню о счастливой жизни в маленьком театре.
Когда повозка поравнялась с карликом, тот, обратившись к бородачу, вдруг выкрикнул:
– Эй, ты! Всё ещё глумишься над бедными куклами, извращенец?
Владелец тележки с удивлением посмотрел на наглого выскочку и хотел что-то ответить, но не успел. Его опередил шут.
– Тебе уже давно пора сменить деятельность! – крикнул он. – Ведь в театральном искусстве ты ничего не смыслишь! И вообще, долой дилетантов от Мельпомены!
Бородач сдвинул брови и замахнулся на Серафима плёткой.
– Сейчас как дам больно!
– Видишь, Андрюша, – паяц совершенно не обращал внимания на угрозы импресарио, – никто из режиссёров не выносит критики!
Отвернувшись от разгневанного Карабаса, он направился в сторону жилища Карло. Андрей поспешил следом.
Войдя в каморку, они застали старика за разметкой линий на кусочке бревна. Он тщательно вырисовывал замысловатые контуры на древесной коре.
– О, я вижу – тут кто-то собирается стать отцом! – не без иронии в голосе брякнул фигляр. – Вот вам пример непорочного зачатия с помощью топора и полена. Несмотря на возраст, материальное положение и возможные сплетни шарманщик решил состругать себе ребёнка! Кстати, – шут нагнулся к самому уху шарманщика, – могу порекомендовать подходящее имечко – Буратино.
Карло слегка опешил, а потом осторожно произнёс:
– Но один Буратино уже есть. Он повзрослел, и у него теперь своя жизнь. Большим человеком стал. Заседает в мэрии, где заведует отделом по рациональному использованию бюджетных средств. Сначала золотые закапывает, а потом их отмывает.
– Что ж он тебе каморку покомфортней не приобретёт? – спросил шарманщика клоун.
– Так ведь деревянный он, – махнул рукой Карло, – что с него взять? Да к тому же женился на Мальвине. А она ведь тряпочная. Так ей на тряпки столько золотых требуется, что никакой бюджет не выдержит!
– И ты решил завести ещё одного ребёнка?
– А что? Мне на старости лет утешенье будет.
Их разговор прервал неприятный смех, донёсшийся со стороны нарисованного очага. Серафим среагировал мгновенно. Он метнулся к бледной картине, за его спиной возникло конусообразное завихрение. Маленький смерч захватил Андрея и увлёк его вслед за джокером, который уже скрылся за потускневшим от времени полотном. Через мгновение в сырой комнатке не осталось никого, кроме удивлённого Карло и исчерченного углём полена.
Андрей с трудом разлепил глаза, осторожно огляделся по сторонам и с облегчением вздохнул. Он находился в своей квартире. Его вновь окружала знакомая обстановка, отчего юноша почувствовал невероятное облегчение. Ему подумалось, что он видел дурной сон, но теперь наваждение исчезло, и странный кошмар закончился. Внезапно его взгляд зацепился за массивный трактат, и он понял, что всё происходило на самом деле. Студент снова попытался встать, но у него ничего не вышло. Он по-прежнему был калекой и мог передвигаться только при помощи коляски.
Сзади послышался лёгкий шорох. Андрей обернулся и обнаружил Серафима, роющегося среди книг.
– Что происходит? – спросил он карлика. – Ты можешь объяснить толком?
Гаер тут же прекратил свои изыскания и на стоявший рядом стул.
– Что ты имеешь ввиду? – хитрые глазки изобразили непонимание.
– Я не понимаю – мы что, действительно были в гостях у папы Карло? – спросил Андрей у клоуна. Он хотел задать другой, более важный вопрос, но с его губ слетело почему-то именно это.
– А чему, собственно, ты удивляешься? – ответил вопросом на вопрос клоун. – Вот взгляни сюда.
Шут указал пальчиком на полку, где среди прочих книг расположился древний трактат.
– Помнишь, что говорил Беркли? – продолжал ораторствующий джокер. – Он утверждал, что всё, что мы видим и осязаем, является плодом нашего воображения. Если ты был у папы Карло – это значит, что твоё сознание некоторое время назад воспринимало действительность такой, какой она казалась тебе в тот момент. А уж существует эта реальность на самом деле или нет – кто знает?
– То есть, ты хочешь сказать, что всё дело во мне? – решил уточнить Андрей. – Что всё, что я вижу – это лишь игра моего ума?
– Не так буквально, конечно, – ответил фигляр, – но основную мысль ты уловил правильно. Вот смотри – книжка под названием Буратино есть, а самого Буратино нет. Но, начиная читать, ты представляешь выдуманный мир, веришь, что из полена появился мальчик. Ты видишь его таким, каким его нарисовало твоё воображение. Тысячи людей, читая эту же самую книгу, представляют своего Буратино. У всех он разный и выглядит по-своему. Так же и с окружающим нас миром. Каждый из нас воспринимает его по-разному. Хотя общие черты реальности одинаковы для всех. Всё дело в деталях.
– А как же это? – Андрей с силой стукнул кулаком по каталке, на которой сидел.
– Тут всё сложнее, – нахмурился джокер.
– Ты о чём? – не понял студент.
– Видишь ли, – пожал плечиком шут, – я могу изменять тексты.
– Это я уже заметил, – перебил карлика юноша.
– Если переделать несколько фраз или предложений, – пропустив мимо ушей невежливое замечание, продолжал Серафим, – то можно изменить весь смысл книги. Или какого-нибудь документа. Или даже меню. Одновременно подвергнется изменению и то, о чём говорилось в тексте. Взять, к примеру, твой экзамен. Стоило мне переписать историю на бумаге, как тут же всё поменялось на самом деле. К счастью, этот эффект обратим. Правда, здесь очень важен фактор времени. То есть, если всё не вернуть обратно в течение долгого срока, то изменённая действительность останется такой навсегда. И именно она будет настоящей и единственно возможной реальностью.
Клоун замолчал, словно обдумывая, что сказать дальше.
– Продолжай, – поторопил его юноша, понимая, что карлик только начал подбираться к главному.
– Сложнее с цифрами, – вздохнул Серафим. – Нумерология вообще штука тёмная, и я стараюсь с числами дела не иметь. Все они имеют различный смысл и соответствуют определённым понятиям. Причём сочетания цифр, имеющих негативный оттенок, с “правильными” числами могут давать положительный эффект. С другой стороны, близкое соседство “плохих” чисел не сулит ничего хорошего тому, к кому они относятся. Известно, например, что шестёрка является сатанинским числом. А две шестёрки – это совсем плохой знак. Поэтому шестой день шестого месяца в году имеет зловещий смысл. А на тех, кто в этот день родился, лежит тёмная печать. И совсем худо, если этот день совпадает с субботой, шестым днём недели. Три шестёрки вместе – это явный знак дьявола!
– Как у меня, – упавшим голосом произнёс студент.
– Я не собирался ничего менять в твоей книжице, – оправдывался гаер, – всё вышло случайно. И в этом не было бы ничего непоправимого, если бы кто-то посторонний не вмешался в процесс. Он сделал так, чтобы я не смог ничего поправить. Да и к дьявольскому числу, я думаю, именно он приложил руку.
– Да кто это “он”?! – не вытерпел Андрей.
Серафим неопределённо махнул ручкой и, пожав плечами, ответил:
– Я не знаю.
– Как это? – опешил Андрей.
– Видишь ли, – продолжил клоун, – я его никогда не видел. Но я знаю, что он есть. Он так же, как и я, имеет непосредственное отношение ко всему написанному. Этот некто может проникать в книги и документы. Правда, я ни разу не видел, чтобы он что-нибудь там менял. Но он незримо присутствует везде, где пишется зло, и где рождаются чёрные творения. Он всегда рядом с призывами к войне или междоусобице, он незримо таится в книгах колдунов и тёмных магов. Сколько раз я пытался изменить эти тексты, превратить кровавые лозунги и мрачные описания в светлые письмена, взывающие к добру и свету. Но всегда на моём пути становилась невидимая тень, которая не позволяла мне ничего исправить. Она яростно защищала жестокие тексты и безжалостные книжонки. И я ничего не мог с этим поделать. Творением, которое особенно рьяно защищал фантом, стал гитлеровский “Майн кампф”. Как я ни старался, мне ничего не удалось там изменить.
– Кто же это такой? – допытывался юноша.
– Я его называю “Злой гений”? – ответил шут. – Но как он выглядит и чем руководствуется – не знаю. Ясно лишь одно – он стоит на страже всего тёмного и страшного.
– А при чём здесь я? – воскликнул студент.
Серафим не успел ответить. Со стороны коридора послышались шаги, и джокер быстро исчез среди книг. Дверь в комнату отворилась – в неё вошла мама. Её вид неприятно поразил юношу. Всегда подтянутая, красивая, с озорными искорками в глазах, сейчас она выглядела постаревшей. Она всегда следила за причёской, а сейчас на её голове был простой платок, из-под которого выбивались пряди седых волос. На лице появились морщинки, а взгляд стал обречённо-грустным.
– Ты звал меня, сынок? – в голосе мамы звучала тревога.
– Нет, мам, тебе показалось.
– Но ты так кричал, – женщина приложила ладонь ко лбу юноши. – Как ты себя чувствуешь?
– Да всё нормально, успокойся, – как можно бодрее произнёс студент.
Женщина присела рядом с инвалидным креслом, на котором сидел её сын.
– Мам, расскажи, как получилось, что я стал инвалидом? – попросил Андрей.
На глаза несчастной матери навернулись слёзы.
– Зачем ты меня спрашиваешь об этом? – она едва сдерживала рыдания. – Ты ведь сам всё прекрасно знаешь.
– Ну, я прошу тебя!
Сердце Андрея разрывалось от жалости, но он хотел выяснить всё до конца.
Бедная женщина вздохнула и поведала следующую историю:
– Ты родился здоровым крепким мальчиком. Но на второй день твоей жизни случилось несчастье. Тебя уронила санитарка. Травма оказалась очень серьёзной, и врачи ничего не смогли сделать, как ни старались. Санитарку уволили, она переехала в другой город, и мы больше никогда о ней не слышали.
– Но это ведь не навсегда? – собравшись с духом, спросил парень.
– Нет! Конечно, нет!
Мама выпалила эти слова с такой убеждённостью, что Андрею стало ясно всё. Он обречён, и никогда не сможет ходить. Если только не вернуть всё назад. Ведь ещё сегодня утром всё было по-другому. Он был здоров и мог ходить. А что, собственно, изменилось? Пустяк, коротенькая запись в маленькой книжке. Так ведь можно же всё исправить! Всего и надо-то переписать дату рождения! Неожиданная идея яркой вспышкой озарила его сознание.
– Мам, ты иди, – юноша поцеловал женщину в щёку, – а я немного отдохну.
Вытерев глаза краем платка, женщина встала и, шаркая ногами, вышла из комнаты. Дождавшись, когда дверь за ней закрылась, студент бросился к столу, на котором лежала злосчастная зачётка. Схватив ручку, он открыл нужную страницу и зачеркнул ненавистное “шестое июня”. Рядом оставалось ещё достаточно места, и Андрей аккуратно приписал другую дату: третье марта. Неожиданно новая запись сжалась в точку и исчезла, не оставив следа. Одновременно с этим “шестое июня “ стряхнуло с себя плотную штриховку, и незапятнанной строчкой осталось красоваться на прежнем месте. Андрей принялся остервенело зачёркивать ненавистное число, но оно каждый раз освобождалось от лишних чернил и принимало прежний вид.
– Зря стараешься, – раздался за спиной знакомый голос.
Андрей захлопнул зачётку и с силой швырнул её в угол. Затем он выдвинул ящик стола и достал оттуда паспорт. Уже зная, что увидит, студент всё равно раскрыл красную книжку. Так и есть! В графе с датой рождения по-хозяйски расположилось “шестое июня”. Студент вернул документ на место и, задвинув ящик, обхватил голову руками.
– Что же мне делать? – его охватило отчаяние.
– Прежде всего – не падать духом, – посоветовал шут.
Юноша посмотрел на клоуна. Тот, беззаботно мотая ножкой, расположился на полке с книгами.
– Ты хочешь сказать, что у меня есть шанс? – в голосе парня появилась надежда.
Серафим ловко спрыгнул на пол и вскарабкался на стул.
– Давай так – ты поможешь мне, – произнёс карлик, – а потом я сделаю всё, чтобы ты снова смог ходить.
– Какой помощи можно ждать от калеки? – пожал плечами Андрей.
– Помнишь, вчера в библиотеке ты говорил об этих, – клоун запнулся, – как их… Ну, из-за которых мало читают.
– Компьютеры, – подсказал Андрей.
– Вот, вот, – оживился шут, – расскажи, кто и когда изобрёл это вредное устройство.
– Первые ЭВМ появились ещё в сороковых годах прошлого века, – начал рассказ Андрей. – Они создавались на основе электронных ламп и были такими громоздкими, что занимали огромные помещения. К тому же стоили эти устройства столько, что их могли позволить себе лишь правительства или крупные кампании. Но около пятидесяти лет назад в развитии электроники произошёл прорыв. Он был связан с изобретением интегральной схемы или чипа. Именно это впоследствии позволило уменьшить и удешевить электронные устройства. В результате сегодня компьютеры есть практически в каждом доме.
– Но кто это сделал?
– Молодой американский инженер – Джек Килби. Именно он запатентовал принцип интеграции и создал первый прототип интегральной схемы.
– Нет, ну почему вместо того, чтобы изобрести что-нибудь по-настоящему стоящее, – возмутился вдруг Серафим, – люди создают всякие гадости? И для чего, спрашивается? Оказывается только затем, чтобы получить потом целую кучу проблем.
– Спорный вопрос, – пожал плечами Андрей.
– Да никакой не спорный! – топнул ножкой Серафим. – Чем больше люди изобретают, тем суетливее и грубее становятся. Дошло до того, что читать перестали! Кстати, а где хранятся изобретения?
– Что ты имеешь ввиду?
– Ну, сначала ведь они создаются на бумаге, правильно?
– Ну да, – согласился Андрей, – потом регистрируются в патентном бюро. Наверное, там потом и хранятся.
– И где это бюро находится?
Андрей подъехал к компьютеру и нажал кнопку включения. Системный блок ожил. Монитор заморгал колонками цифр. Пальцы юноши пробежались по клавишам, и на экране появилась следующая надпись – “Агентство патентов и торговых марок США”.
– В настоящее время Агентство базируется в Александрии, штат Вирджиния, – прочитал вслух студент.
Джокер тут же вскочил на ножки, и тоном, не терпящим возражений, произнёс:
– Мы отправляемся в Вирджинию!
– Шутишь? – опешил Андрей.
– Никогда не был так серьёзен, – ответил паяц, – собирайся.
Студент посмотрел на клоуна – тот уже карабкался на шкаф с явным намерением добраться до чемодана, лежащего на самом верху.
– Что ты делаешь? – попытался урезонить фигляра студент.
– Не видишь? Помогаю тебе собраться, – ручонка гаера уже готова была схватить дорожную сумку, как вдруг карлик потерял равновесие и сорвался вниз.
– Я никуда не поеду, – категорично заявил Андрей, – да меня и не выпустят из страны, потому что нужна виза! И денег на билет у меня нет!
– Не переживай, – из-под кучи разбросанных вещей показался тройной колпачок, – я всё улажу
– Вот это-то меня и тревожит, – проворчал Андрей.
– К тому же, всё равно выбора у тебя нет, – суетился клоун. Потом он вдруг замер. – Да ну его, этот чемодан, поедем налегке.
Шут пнул ни в чём не повинный чемодан и направился к двери.
– Послушай, зачем я тебе? – вдруг спросил карлика юноша. – Полезай в какую-нибудь книгу и переместись, куда нужно!
– Да? – обернулся Серафим. – А как я, по-твоему, попаду в эти патенты? Ведь я даже не знаю, как они выглядят. Чтобы залезть в документ, надо хотя бы понимать, что он из себя представляет. Да и этого не достаточно. Если хочешь проникнуть в текст, следует его для начала прочесть. А для того, чтобы изменить, нужно ещё изучить суть. Внедряться в незнакомую книгу – это всё равно, что идти куда-то по неизвестной дороге. Может быть, и дойдёшь, но, скорее всего, заблудишься. Так что, давай, не спорь. Мы же договорились – сначала решаем мои проблемы, потом твои.
– Ладно, давай попробуем, – согласился Андрей, – только вряд ли у нас получится. Да и вообще затея дурацкая. Ехать в Америку, чтобы уничтожить старый патент – такое могло прийти в голову только тебе.
– Конечно, – выпятил грудь карлик.
Глава 6.
Из задумчивости философа вывел звук открываемой двери. Он обернулся и увидел, что в комнату вошёл Михаил, его брат. Он был старше Константина на двенадцать лет, но, несмотря на это и на то, что носил звание архиепископа, относился к нему, как к равному. Священник молча приблизился к столу и взял в руки пергамент, на котором было изображена кровавая сцена. Его брови нахмурились.
– Откуда это? – он посмотрел на брата.
– Не знаю, – Константин пожал плечами. – Когда я пришёл сюда утром, лист уже лежал на столе.
– Надо допросить слуг, – в голосе священника слышалась тревога.
– Думаю, это ни к чему не приведёт, – спокойно ответил философ.
Его собеседник хлопнул в ладони, и на пороге возник стражник.
– Кто сегодня входил в комнату? – грозный вид архиепископа напугал охранника.
– Только женщина, которая убирается, – дрожащим голосом произнёс солдат.
– Позвать её сюда, – приказал Михаил. – Не медля!
Караульный исчез в двери. Братья встали возле стола, и философ, отбросив в сторону отвратительный рисунок, развернул большой пергамент. На нём аккуратной каллиграфией были выведены буквы.
– Мы проделали большую работу по созданию первой части нового алфавита, – Константин погладил шершавую поверхность. – Теперь нам следует ещё раз всё проверить и, если потребуется, исправить недочёты и сделать дополнения.
– Я подумал, – Михаил склонился над столом, – что, кроме смысловых значений, буквы должны иметь ещё и числовой порядок.
Константин в задумчивости посмотрел на пергамент.
– Но цифры могут исказить значение некоторых литер, и тогда их суть изменится, – возразил он брату.
– Мне кажется, что они будут дополнять друг друга, – ответил Михаил. – Но если ты против, то я настаивать не стану.
Философ снова задумался. Архиепископ ждал.
– Пожалуй, я соглашусь с тобой, – произнёс, наконец, Константин. – Цифры и буквы имеют тесную взаимосвязь. Если первые служат для придания стройности различным теориям, то и буквы предназначены для упорядочения речи и письма.
Дверь снова отворилась, и в комнату втолкнули женщину с испуганным лицом. Она встала на колени и склонила голову.
– Кто дал тебе этот богомерзкий свиток? – спросил старший из братьев.
По щекам несчастной потекли слёзы. Она по-прежнему не поднимала головы.
– Отвечай! – велел Михаил.
– Один человек, – сквозь всхлипы произнесла служанка.
– Кто такой?
– Я его раньше никогда не видела. Он сказал, что это очень важная для вас бумага и дал мне немного денег.
Михаил хотел продолжить допрос, но его опередил брат. Он подошёл к плачущей, взял в руки её ладонь и насыпал туда горсть монет. Служанка впервые подняла голову. На её морщинистом лице застыло недоумение. Бесцветные глаза с непониманием смотрели на философа, а рука сжимала холодные кругляшки, которые с тихим звоном падали на грубый пол.
