Текст книги "Черные плащи"

Автор книги: Андрей Посняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Тот обрадованно подбежал, уселся на скамью рядом и зябко поежился:

– Сальве, господин. Я бы тоже от горячего вина не отказался.

– Узнал что-нибудь?

– А то!

– Эй, служка! – тут же подозвал молодой человек. – Еще два бокала.

Ну вот, все же пришлось и третий выпить.

– Вкусное вино, – блаженно прищурился подросток. – А вот кардамона в нем многовато. И зачем только кладут?

– Так в глинтвейн и положено – пряности.

– Куда, господин?

– Ладно… Давай говори, что узнал-то?

Узнал Мартын не так уж и много. Да ведь Саша-то, сказать прямо, не столько интересовался каким-то там ушлым рыночным шнырем, сколько своим поручением хотел привязать мальчишку к себе, имея в виду в ближайшем будущем поручить ему более важное дело: разузнать кое-что о работорговце Исайе и о том, куда уходят приглянувшиеся «черным плащам» рабы. Ну а для начала парнишка получил обещанный солид.

Как выяснилось, колченогий – звали его Мефодием – оказался дальним родственником купца, из тех, про которых говорят «седьмая вода на киселе» и на семейные торжества не приглашают. Зато используют на подхвате: кое-что разузнать, сбить цены и все такое прочее. К этому и сводилась добытая информация.

– И все? – ухмыльнулся Саша.

– Я еще, где этот Мефодий живет, знаю. Один доходный дом на виа…

– Ладно, ладно… Ты-то сам как мыслишь – мог этот тип украсть моего барана?

– Очень даже мог. – Парнишка пожал плечами. – Только ты вряд ли докажешь. Если и был баран, так уже продан или съеден.

– Да-а-а… – Александр скорбно покачал головой. – Опасные они типы, этот Мефодий да и родич его, торговец невольниками. Кстати, вот о нем! Мне вскорости понадобятся сервы…

– Для домашнего хозяйства? – понимающе кивнув, уточнил Мартын. – Или, может быть, у тебя, господин, имеется какая-нибудь латифундия? Ты ведь вандал, я вижу – говоришь как они да так же и выглядишь. И ручищи у тебя… Небось умеешь владеть мечом?

– Умею. – Саша не стал скрывать. – И не только мечом – разным оружием.

А парнишка-то оказался проныра! Ничего себе, проницательный, такому можно поручить по-настоящему важное дело.

– Тогда я не понимаю, зачем тебе покупать рабов на рынке? – искренне удивился подросток. – Нанялся в дружину… или нанял свою, взял в аренду корабль – все побережье твое! Лови рабов, сколько хочешь!

– Экий ты кровожадный. Лови…

– Так ваши почти все этим живут. Ну, разбоем. Нет, нет, господин, – тут же поправился парнишка. – Я понимаю, сейчас межсезонье. А рабы тебе нужны срочно. Так?

– Так. Вот я и хотел бы, чтобы ты еще кое-что для меня узнал… за три солида.

– За пять солидов, мой господин, я тебе луну с неба достану! – серьезно заявил Мартын и, цинично ухмыльнувшись, добавил: – А также узнаю, была ли святая Перпетуя девственницей или это про нее брешут.

– Ну, ты это, не богохульствуй! – выразительно нахмурился Саша.

– Да я так, к слову сказал, – опасливо отозвался подросток.

– Сиди уж – к слову… Ты сказал – пять солидов?

– Ну да. – Мартын заинтересованно кивнул.

Александр качнул головой, допивая остатки вина из бокала. Прищурился:

– А позволь спросить – зачем тебе деньги?

– А твое какое дело, мой господин? Ой… я вовсе не это хотел сказать, вовсе не это!

Серые, широко распахнутые глаза паренька пристально следили за покатившимся по краю стола золотым кружком.

– Мне нужно знать все о рынке рабов…

– О господин! Он необъятен!

– О тех, какими торгует Исайя. Какова их реальная цена? Конкретно кто сколько стоит – мастеровые, девушки и прочее.

– Ну, это понятно. – Мартын опустил ресницы и негромко добавил: – Вообще-то деньги мне нужны, чтобы сестру выкупить. Ее как раз Исайя кому-то и продал. Нет, господин, ты не подумай – вряд ли в наложницы, они-то все должны быть, как это говорят, в теле. Такие дородные матроны с титьками, как две дыни. А моя сестрица, увы, лишена всего этого богатства. Зато она очень искусная вышивальщица. После смерти отчима ее и обратили в рабыни за долги, по суду. Меня тоже хотели, да я сбежал… если бы с сестрой к одному хозяину, тогда бы другое дело, а так, когда не знаешь, к кому попадешь…

– Н-да. – Саша пригладил растрепавшуюся шевелюру. – Видать, не сладко тебе живется.

– Да уж, не сладко. Что придется ем, где придется ночую. Как шелудивый пес. А сестрицу бы выкупил – мы бы прокормились. С ее-то мастерством! Сняли бы комнату в доходном доме…

– Вот тебе три солида, – тут же отсчитал молодой человек. – Итак, Исайя и его рабы. Цены и… самое главное, – Саша понизил голос, – говорят, некоторых невольников у него забирают «черные плащи». Осторожненько выясни: каких и куда?

– Сделаю, – прибрав денежки, серьезно заверил подросток. – Заодно и сестру поищу. А осторожности меня учить не надо, господин. Я и так осторожный. Когда доложить?

– Как будет что. – Александр пожал плечами. – Не стану тебя подгонять, но… конечно, хотелось бы побыстрее.

– Тогда хоть завтра! Сразу после вечерни, здесь же – идет?

– Идет, – улыбнулся Саша. – Только… успеешь до вечера-то?

– Что-нибудь да выясню, господин.

Мартын ушел, сияющий и довольный – даже три из обещанных пяти солидов были для этого парня поистине гигантской суммой. Правда, чтобы выкупить из неволи искусную вышивальщицу, не хватит и тридцати! Да еще захочет ли ее продать хозяин?

В мастерскую молодой человек вернулся в приподнятом настроении – дело, ради которого он явился сюда, сдвинулось с мертвой точки. Только бы не сглазить.

– Узнал чего? – сразу же оживился Нгоно. – Неужели?

– Кое-что известно. – Александр скромно наклонил голову. – И совсем скоро, я полагаю, мы наконец сможем их локализовать.

– Даже так? – Инспектор хлопнул в ладоши.

– Так. Помнишь, я тебе вчера говорил про одного местного паренька?

– Про того воришку? Стоит ли тратить на него деньги?

– Полагаю, что стоит. – Саша улыбнулся. – Хотя поглядим. Завтра с утра я иду в церковь…

– Ты же вчера вроде был?

– В католическую церковь, друг мой. Думаю, и там можно напасть на какой-то след – подполье есть подполье!

– Мне идти с тобой?

– Нет. Не стоит их пока пугать лишними людьми… извини, если обидел. А где, кстати, наш друг тракторист?

– Наш друг тракторист надумал выучить латынь! – неожиданно расхохотался Нгоно.

– Латынь?! – Александр изумился. – Да неужели? А тебе не показалось, случайно?

– Да нет, не показалось. Сегодня с утра он выспрашивал у меня слова. Пока только совсем простые – добрый день, хорошо, очень хорошо, еще…

– Молодец! – одобрительно кивнул Саша. – Честно сказать, не ожидал от него… Да-а… Даже вроде бы давно и хорошо знакомые люди иногда оказываются совсем не такими, как о них думаешь.

Весников встретил их в апартаментах – лежал, вытянув ноги, и улыбался своим мыслям.

– Говорят, ты, Коля, иностранные языки учишь? – с порога поинтересовался Александр.

– Да ну тебя! – смущенно отмахнулся тракторист. – Чего тут еще делать-то? Паруса шить, ясен пень, я не мастак – как-никак по другой специальности. Саня! А ведь хороший город. Красивый такой… на Ялту похож чем-то.

– А ты, Николай, бывал в Ялте-то?

– Бывал один раз, по профсоюзной путевке. Да я ж тебе рассказывал – забыл, что ли? Слышь, может, нам и не торопиться домой-то? Деньги пока есть… Да и мужик этот, Сальвиан, заплатить обещал. Он вообще кто? Этот, как его… менеджер?

– Ну да, Коля – менеджер. Генеральный.

– Во, я и говорю – барыга! – Весников выглянул в окно, посмотрел на уже начинающее темнеть небо и улыбнулся. – После ужина пойду-ка пройдусь перед сном.

– Тут не вполне безопасно, Коля! – решительно предупредил Александр. – Лучше уж сиди дома.

– Дома скучно. А я тут, недалеко… во дворе только. На лавочке в садике посижу, о жизни подумаю.

– Ну, если во дворе…

– Да, тут… Ну не могу я день-деньской в четырех стенах. Тошно! Ты вон, Санек, где-то шляешься, меня с собой не берешь, не зовешь даже…

– Ладно, ладно, – махнул рукой молодой человек. – Иди гуляй себе в саду, дыши воздухом. Недолго нам уже тут осталось.

– Жаль, – искренне вздохнул тракторист. – Когда я еще на югах побываю? Никогда, наверно…

Что ж, определенная логика в его словах имелась.

После сытного ужина – чечевица, рыба, бобы, сыр, оливки, ну и вино, конечно же, – Весников ушел в сад, а Нгоно с Сашей принялись строить дальнейшие планы. Мало было найти место дислокации калечащих прошлое и будущее хмырей, нужно еще туда попасть, а там уж думать – как все, к чертовой матери, взорвать да убраться! Да и еще прихватить с собой Катю с Мишкой… Ведь живы они, живы – Александр почему-то был в этом убежден, будто чувствовал. Наитие, что ли…

Расположенный в северо-западной части города квартал бедняков одним краем выходил к морю, а другим – к старому кладбищу, помнившему еще кровавые ритуалы пунов и неизвестно каким чудом пережившему и римское, и вандальское нашествия. Особо пышные надгробия, конечно же, пострадали, да и ограду наполовину растаскали на кирпичи. Именно здесь, в зарослях лозняка и ивы, лет тридцать назад выстроили небольшую часовенку Святого Валентина, ныне считавшуюся заброшенной, однако те, кому нужно было, знали, в какое время здесь происходят службы. Разумеется, католические, подальше от любопытных глаз.

Сюда и привела Александра торговка рыбой Лидия – набожная пожилая женщина с добрым морщинистым лицом и поразительно светлыми глазами. Молодой человек встретился с ней на улице Медников у небольшого фонтана – как и было указано слепым Геристратием. Передал поклон, Лидия улыбнулась в ответ, попросив немного подождать, пока не продаст остатки рыбы. Впрочем, продала быстро, и вот всего полчаса спустя Саша оказался у часовни, где вот-вот должна была начаться литургия.

Собравшийся у храма народ – не много, всего с дюжину человек – с любопытством косился на незнакомую личность, не делая никаких попыток завязать разговор. Только вежливо здоровались, видать, излишнее любопытство здесь было не в чести.

Александр тоже здоровался, учтиво кивая в ответ. Как он понял, все ждали священника, который должен был вот-вот появиться. Лидия ушла, не дожидаясь богослужения, да и вообще среди собравшихся почему-то совсем не было ни женщин, ни детей, в основном крепкие молодые мужчины да пара юношей-подростков. Впрочем, очень может быть, что женщины и дети приходили сюда в какое-то другое время, по иным дням – что поделаешь, конспирация есть конспирация.

Солнце уж поднялось, на чистом светло-бирюзовом небе белели полупрозрачные перистые облака, однако здесь, в зарослях, еще царил полумрак, словно демонам ночи не хотелось уступать место светлому дню. Сильно пахло жимолостью, шиповником и каштанами – их жарили неподалеку, на склоне холма, и небольшой ветерок сносил дым сюда, к часовне.

Саша уже устал ждать: пора бы священнику и появиться, в конце концов, это просто невежливо, тем более здесь… Только он так подумал, как средь собравшихся прошелестел шепот:

– Идет! Идет! Отец Эльмунд!

Эльмунд! Молодой человек вздрогнул, услышав это имя, вдруг нахлынули воспоминания… Правда, ненадолго – высокий человек в черном плаще с накинутым на голову капюшоном, осенив паству крестным знамением, поклонился и, что-то сказав, вошел в храм. Туда же направились и все собравшиеся, снимая шапки, кланяясь и крестясь.

Честно сказать, Саша ожидал чего-то большего, нежели маленькая и тесная часовенка без всяких украшений, распятий, фресок, витражей. Узкие щели окон были наглухо закрыты ставнями, и лишь неровный свет десятка свечей разгонял тьму, а на небольшой жаровне сладко курился ладан.

Священник встал у амвона, не сняв плаща. Все затихли, и Александру вдруг показалось, будто в воздухе повисло какое-то напряжение, что вся здешняя атмосфера, полная таинственного шепота, переглядываний, подмигиваний, отличалась некой нервозностью, словно все собравшиеся явились сюда вовсе не на молитву, а за каким-то иным делом.

– Наконец мы собрались, братья! – вдруг произнес священник, что вовсе не соответствовало литургическому канону. – Собрались, чтобы покарать соглядатая, присланного мерзкими дьяволами. Какими именно, мы сейчас выясним… Держите его!

Саша даже не успел опомниться, как сильные руки схватили его, удерживая на месте так, что невозможно было пошевелиться. Одна мысль пока только и промелькнула: «Вот это попал!» И тут же – вторая: «Ошиблись? Или кто-то подставил?»

– Ты ведь явился из Тапса? – Отец Эльмунд откинул капюшон, но лица его все равно было не рассмотреть; в желтом дрожащем свете угадывались лишь борода да пышная шевелюра. – Отвечай!

Резкие, уверенные движения, звучный голос. Ага, вот священник повернул голову… Немолод уже, лет сорок пять. Борода светлая, а волосы почти седые.

– Да, я прибыл из Тапса, – отозвался Александр. – Это что, в ваших глазах преступление?

– Просто, видишь ли, один наш брат, отец Иннокентий из Тапса, предупредил нас о соглядатае – о тебе!

– И что же, он описал мою внешность? – хмыкнул молодой человек. – Назвал имя?

– Нет, но… – Святой отец неожиданно вздрогнул и запнулся, спустился по широким ступенькам, пристально вглядываясь в Сашино лицо. – А ну-ка, братья, дайте огня!

Священник высоко поднял поданную кем-то свечку… на руке его блеснул браслет… очень необычный браслет, кстати…

И вот тут-то Александр засмеялся, прямо-таки захохотал. Он сразу узнал этот браслетик, а точнее, швейцарские часы марки «Ориент», лет тридцать назад по местному времени подаренные им сыну своего побратима.

– Ну, здравствуй, отец Эльмунд, – резко оборвав смех, ухмыльнулся Саша. – Эльмунд, сын славного Ингульфа, сына Гилдуина. Смотрю, ты стал священником…

Глава 20
Зима 483 года
Карфаген (Колония Юлия). Иуды

…Враг кровожаждущий

в этом доме бесчинствовал.

«Беовульф»

– Постой, постой… – подойдя ближе, негромко промолвил священник. – Я, кажется, знаю тебя… Да! Знаю! Припоминаю… Впрочем, нет, не тебя, скорее твоего отца. Боже – одно лицо! Отца твоего, случайно, звали не…

– Александр. Так же зовут и меня.

– Александр! Господи… Вот так встреча. Как поживает твой батюшка, жив ли?

– Увы, увы, умер… Погиб в жестокой битве.

– Жаль, жаль… Что ж, это славная смерть. А ты… Чем занимаешься ты?

– Просто живу, – уклончиво отозвался Саша.

– Мы с твоим отцом были друзьями… А мой отец, Ингульф, сын Гилдуина, – его братом.

Священник покачал головой, рассеянно присел на ступеньку. Потом поднял глаза и приказал:

– Оставьте нас!

– Но, святой отец…

– Я сказал – уходите. Я сам здесь во всем разберусь. Жду вас в пятницу, на мессу.

Отпустив Александра, парни молча поклонились, судя по всему безгранично веря своему пастырю.

– Арним, Видиберт, задержитесь, – попросил отец Эльмунд. – Осмотрим ставни, может быть, какие-то следует уже заменить.

– Мы будем ждать снаружи, святой отец, – глухо отозвался один из парней и, выйдя последним, прикрыл за собой дверь.

– Ну? – тут же спросил Саша. – В чем меня здесь обвиняют?

– Я должен разобраться. – Священник задумчиво покачал головой. – Ты – сын моего друга, побратима моего отца, и очень похож на него – просто одно лицо! Тридцать лет прошло, но я помню… будто вчера. Не может быть, чтоб ты…

– Чтобы я оказался предателем? – грустно усмехнулся молодой человек. – Осмелюсь спросить, с чего вы вообще это взяли? Предупредил отец Иннокентий, так? И нищий слепец Геристратий не зря выспрашивал – откуда я прибыл? Все ясно…

– Отец Иннокентий передал через знакомых корабельщиков записку, небольшую грамоту, в которой предупредил о приезжем из Тапса юноше… Теперь я вижу, что ты и по возрасту не очень подходишь. Тогда кто же? У нас много молодых парней, есть и новоприбывшие. Придется всех проверять, хоть это и муторно и долго… Эх, жаль, что твой достойный отец, увы, уже в лучшем мире. Как, впрочем, и мой!

– Ингульф умер?! Погиб?

– Погиб, верные псы Гейзериха-рэкса выследили его. Я уж к тому времени стал взрослым… и, как видишь, выбрал свой путь.

– Славно! – одобрительно кивнул Александр. – Тогда ты, может быть, расскажешь мне, что тут у вас творится? Видишь ли, я не так долго жил в Тапсе, совсем чуть-чуть…

– Откуда в таком случае ты прибыл?

– Да уж, поносило по миру. Константинополь, Александрия, Триполитанский вал. Хочу многое прояснить. «Черные плащи» – кто они и откуда взялись?

– Личная охрана Гуннериха, – глухо пояснил отец Эльмунд. – Правда, в последнее время она слишком разрослась. И я думаю, выполняет не только королевские приказы. Какие-то иные люди стоят за правителем, а «черные плащи» – их соглядатаи. Всюду шныряют, следят за всеми, стремятся взять под контроль жизнь каждого человека от рождения и до самой смерти. Нас, кафоликов, ненавидят особо, поскольку наша церковь в этом мире – влиятельная и авторитетная сила. А король… и те, кто за ним стоит, не потерпят никакой другой силы, кроме своей – бесовской! – Священник явно разволновался, даже вскочил. – До меня доходили слухи, будто «черные плащи» возрождают мерзкие обряды язычников-пунов! О, с христианством им не по пути, даже с еретиками Ария, чего уж говорить о нас?

– Ясно. – Александр пригладил волосы. – Я так и думал – всему этому сброду ненавистна любая другая организация, те же кафолики. Но с этим надо бороться!

– А мы боремся! – неожиданно расхохотался Эльмунд. – Боремся, насколько в наших силах. Возрождаем разгромленные храмы, набираем людей – у нас уже отряд, но дай срок, и будет целая армия! Правда, «черные плащи» пытаются подмять под себя молодежь – создают какие-то секты, затягивают туда подростков, чуть ли не все уже обязаны вступать. Учат военному делу, прельщают красивыми туниками, фибулами, мечами – всем остальным носить их строго запрещено. Души их черны, как и их плащи.

– Понятно – типичный «Гитлерюгенд». В пятом-то веке!

– Ты о чем, друг мой?

– Так… борьба будет трудной. Я тоже хотел бы…

В этот момент дверь старой часовни распахнулась, ворвавшийся сквозняк погасил свечу.

– «Черные плащи», отче! – громко закричал один из ждавших снаружи парней, Видиберт или Арним. – Они идут во множестве! Окружают! Все вооружены.

– Что ж, вот тебе и ответ, кто предатель…

– Да… кто-то из тех двоих… Бежим! Пора уходить, здесь опасно!

Вслед за священником молодой человек выскочил в дверь и понял – все! Просто так уже не уйти – нужно прорываться с боем. А из оружия – один кинжал, скорее даже обычный нож, так, мясо за обедом порезать.

– У твоих парней есть оружие, Эльмунд?

– Короткие мечи. Ну, чтоб не очень заметно было.

– Ладно…

Саша напряженно осматривал местность. Снизу, по склонам холма, справа и слева уже приближались вооруженные мечами и копьями люди в черных, развевающихся на ветру плащах и высоких шлемах. Кое у кого имелись круглые щиты с нарисованными на желтом фоне черными латинскими буквами «VS» – «Виль де Солей»? «Город Солнца»?

Дюжина человек слева… столько же справа…

– Эльмунд, еще есть выходы?

– Нет. Только эти.

– Хорошо. Каким удобней уйти?

– Лучше влево, там будут трущобы. В этот район «плащи» редко суются.

– Хорошо… Значит, так… – Саша уже действовал как полевой командир, четко осмысливая ситуацию. – Они – внизу, мы – наверху. Значит, мы будем наступать. Быстро бежим вниз, им под ноги, желательно бы захватить копья.

– Но…

– Вперед! И да поможет нам Святая Троица!

– Да поможет…

И все четверо помчались с холма вниз, размахивая кинжалами и мечами, бросились на землю, покатились под ноги врагам. Те не ожидали такого, замешкались – и вот уже кто-то из парней ударил мечом, и красная вражья кровь оросила серую брусчатку узенькой улицы… Александр тоже ударил – а что тут было делать? Подхватил на лету выпавший из мертвеющей руки меч, взмахнул, приноравливаясь… ах, неплохая штука! Удобная рукоять, сверкающий гибкий клинок, стальной – ясно…

Удар! Враги быстро опомнились, образовали строй – то есть попытались образовать, но Саша постарался не дать им это сделать – бросился на командира, замахнулся мечом… «Плащу» сразу же стало не до расстановки своих воинов, пришлось защищать собственную жизнь, которую удар чужого клинка готов был вот-вот оборвать… Надо сказать, довольно умелый удар!

Впрочем, и лидер «черных плащей» – судя по белому надменному лицу, чистокровный варвар, вандал, без примеси романско-африканской крови – оказался не лыком шит и не в грязи найден. Ловко отбив удар, он перешел в контратаку, да так, что при столкновениях двух клинков полетели искры! Александр отскочил на шаг назад, уклонился, пытаясь нанести резкий укол – единственная возможность поразить врага, проткнув кольчугу… Не тут-то было! Варвар живо подставил свой щит, и Сашин клинок, со скрежетом скользнув по умбону, воткнулся в дерево, как раз меж «рогами» буковки «V». Молодой человек среагировал мгновенно – резко уперся ногой в прикрытие врага, дернул, вытаскивая клинок. И облегченно перевел дух – успел! Успел-таки, не дал вражине сломать клинок… А вот теперь – на, получи!

Александр снова обрушил на врага град ударов, стараясь поразить шею. Однако опытный варвар все время поставлял под клинок навершие щита, и ясно уже было: этого ушлого вояку ни на испуг, ни на измор не возьмешь, тут только умение, хитрость… Защищенный длинной кольчугой вражеский вождь прекрасно понимал, что поразить его можно только острием клинка, и стремился не дать сопернику это сделать. Отскакивал, уклонялся, контратаковал…

Саша все ждал, когда же вражина ударит щитом, он и сам давно бы ударил, либо краем, либо умбоном – ведь у самого-то Александра никакого щита не было, как не было и кольчуги. Один лишь меч, одна лишь отвага, а еще – воинское умение и доблесть. Не так уж и мало… Удар!

Клинки вновь скрестились, заскрежетали… полетели искры. Вражина отскочил, злобно кривя тонкие губы. Небольшая, заплетенная в две косички бородка его нервно дрожала. Вот снова атака! Удар! Удар! Удар!

Саша сделал вид, что устал, что отчасти поддался этому неистовому натиску, словно скопившийся в устье реки лед, чуть подтаяв, уступает многотонному давлению воды. И враг, мгновенно ощутив слабину, решил усилить атаку, использовать еще и щит. Александр тоже был опытным бойцом и знал, куда будет нанесен удар. Смотрел словно сквозь противника, видел, как тот действовал и как собирался действовать, что замышлял… даже, можно сказать, читал его мысли.

И за какие-то полсекунды понял – «черный плащ» сейчас занес клинок для обманного выпада! Вражина не будет бить мечом, нет – ударит навершием щита в подбородок, в шею… Очень удобно – Саша как раз собрался парировать якобы нанесенный удар… Ну давай же!

И вот навершие вражеского щита опустилось… ниже, ниже… вот сейчас резко метнется вверх, разрывая шею…

Метнулось бы… Но Александр оказался проворнее. Предвидел. И сам первым нанес удар – резким выпадом достав горло врага!

Что-то противно хлюпнуло. Фонтан алой крови с силой вырвался из аорты, оросив и щит, и сверкающую на солнце кольчугу, и черный край плаща. Варвар зашатался, упал на колени, выронив меч, дернулся в предсмертных конвульсиях. Саша злобно сплюнул – неприятная эта работа, убивать. Но уж тут ничего не поделаешь – не ты, так тебя!

Быстро осмотрелся: один из парней-кафоликов был убит, второй еще дрался, да и священник, отец Эльмунд, лихо действовал копьем – отцовская наука. Пара поверженных врагов уже валялись на мостовой, еще одного Эльмунд проткнул, словно жука, прямо на глазах Саши. Оставшиеся в живых «плащи» организованно отступили на холм, по всей видимости дожидаясь подмоги.

– Уходим! – радостно воскликнул святой отец. – Путь свободен, и да поможет нам Бог!

Все трое рванули вниз, стремясь поскорей укрыться в хитросплетениях узеньких и кривых бедняцких улочек, залечь, раствориться в трущобах, переждать весьма возможную погоню.

– Вряд ли они посмеют, – поддерживая раненного в бок парня, улыбнулся отец Эльмунд.

Александр резко обернулся, услышав звон снаряжения:

– Да нет – посмели! Вы уходите, а я их отвлеку…

– Но…

– Уходи, брат Эльмунд, с тобой раненый. А обо мне не беспокойся – я вас найду. Через ту же Лидию.

– Что ж… Да хранит тебя Господь!

Осенив Сашу крестным знамением, священник подхватил раненого и скрылся в ближайшем проулке.

Александр наконец вытер о траву окровавленный клинок и, чуть отойдя назад, остановился в ожидании врагов – вроде как замешкался. Ага, вот те заголосили – увидели. Что ж, теперь пора.

Молодой человек живо нырнул в заранее присмотренную подворотню, грязную и вонючую. В нос ударил запах мочи и фекалий – впрочем, и это лучше, чем людская кровь, пусть даже и вражеская.

«Плащи» уже были близко – бежали, гомонили, перекрикивались. Теперь нужно спешить, раздумывать больше некогда, главное – Эльмунд с раненым парнем ушли. Саша улыбнулся, прибавил шагу, даже перешел на бег, услыхав ревущее позади:

– Вот он! Лови!

Что ж, ловите. Если сможете.

Молодой человек бежал по наитию, без всякого плана, справедливо надеясь на редко подводившую интуицию. И не выпускал из виду ничего – словно бы сканировал. Слева – длинный и высокий забор, справа – тоже… А вот уже справа – небольшая круглая площадь, деревья… высокие такие платаны… или каштаны, черт их знает. Деревья!

Миг – и Александр уже взобрался, ухватился за толстый сук, раскачался и лихо перемахнул через ограду – ту, что слева. Человеческое сознание есть плод давно отживших представлений и предрассудков. Ну что подумают? Куда он делся? Конечно, свернул на площадь, побежал по одной из вон тех улиц… Ищите!

Ага – так и есть!

– Он во-он туда свернул! – донеслись голоса снаружи, из-за ограды.

– Нет, во-он на ту улицу! Я видел!

– Так, воины! Вы двое – туда, вы – туда, остальные – за мной! Вперед! Уж будьте покойны, мы его не упустим.

«Флаг вам в руки, пионерский барабан через плечо и ветер в широкие спины!» – выбираясь из кустов, мысленно напутствовал Саша.

И внимательно осмотрелся вокруг. Судя по грядкам и клумбам, а также смородиновым кустам и оливам, он оказался в чьем-то саду, не таком уж большом, но тенистом, даже лучше сказать – заросшем, не особо ухоженном. Скосить траву, вырубить сухостой, выкорчевать лишние кусты у владельцев, наверное, не хватало времени, а скорее всего – денег. По-настоящему богатые люди в этом районе не селились!

Да и домик так себе… запущен. Двухэтажный, узкий, сложенный из дешевого, высушенного на солнце кирпича. Когда-то побеленный, а в последние времена не видавший достойного ухода. От невысокого, с деревянными колоннами крыльца к воротам вела дорожка, вытоптанная в пожухлой траве. За приоткрытой дверью слышались детские голоса:

– Юлия, Юлия, нам надо торопиться! Налей-ка нам молока на дорожку.

– Пейте. Да не спешите вы так.

– Как это не спешить? Ты понимаешь, что говоришь-то? Ведь нас будет ждать сам десятник Вальдульф! Он сказал, что очень скоро и я стану десятником, верно, Максим? Десятник Арник – слышите, как гордо звучит?! Максим, не переживай, ты тоже станешь, конечно, после меня. Юлия, еще есть молоко? Налей, не жадничай.

– Парни, надо оставить и на кашу!

– Вот так всегда… Ничего, скоро у нас будет много молока – хоть залейся! Мы с Максимом уже составили для десятника список. Самые первые в нашем отряде!

– Список?

– Ну да, список. Переписали всех подозрительных!

– И кто же туда угодил, интересно знать?

– Ха! Будто сама не знаешь? Во-первых, старик зеленщик, наш сосед – он точно кафолик. Во-вторых, владелец таверны «У чаши». Мы допросили мальчишку-слугу – трактирщик пускает ночевать кого ни попадя, не спрашивая подорожных. В третьих, Ансак, плотник…

– А еще вся плотницкая артель, все они еретики, и я слышал, как они непочтительно отзывались о нашем славном правителе Гуннерихе-рэксе, да продлит Господь его века. Очень-очень непочтительно отзывались – я даже слова такие стесняюсь произносить.

– Я очень рада, что ты еще хоть чего-то стесняешься! В отличие от своего братца!

– Юлия! Ну сколько уже тебе можно говорить?!

– Да! А еще старуха торговка, Лидия, весьма подозрительна – надо бы ее тоже в список внести!

– Она-то чем вам не понравилась?

– Я слышал, как она упоминала Троицу!

– Бедная женщина…

– О нет, она не бедная – она преступница и еретичка! Таких надо распинать на крестах!

– Ой, парни… Может, вы и меня распнете?

– А ты не говори что попало, Юлия. И вообще, сегодня ожидай нас только к утру.

– К утру? Что же вы будете делать ночью?! Неужто молиться?

– Ха, молиться? Да нет – мы будем жечь костер у старых тофетов и славить нашего великого рэкса!

– У тофетов… там ведь был языческий жертвенник. Вы что же это – язычники?

– Да кто тебе сказал? Ты больше никогда не задавай такие подозрительные вопросы, Юлия… Ну все, хватит болтать – мы пошли.

Саша едва успел укрыться за кустами, как из дому появились двое мальчиков лет тринадцати, очень похожих: скорее всего, это были родные братья. Один – чуть постарше, оба светлоголовые, кареглазые, в одинаковых льняных туниках до колен и в шерстяных плащиках. Прошлепав по тропинке сандалиями, ребята отперли засов и выбрались на улицу.

– Эй, сестрица! А кто будет ворота запирать? – вспомнил вдруг старший. – Ну, мы пошли уже.

Немного выждав, Александр хотел было выскользнуть вслед за парнями, да немного не успел. На крыльце появилась девушка, точнее сказать, молодая женщина лет двадцати пяти, в длинной, до самых пят, темной тунике и такой же темной столе, надетой сверху. Голову женщины покрывал серый убрус с вышивкой, но без всяких украшений. Лицо казалось очень приятным и даже изысканно красивым – чуть тронутое загаром, с изящным чувственным носом и тонкими бровями, губы тоже, наверное, были чересчур узки, впрочем, это ничуть не портило впечатление. Глаза карие, как у только что вышедших из дома мальчишек, в общем-то похожих на эту женщину, – карие и заплаканные.

– Господи! – Закрыв на засов калитку, незнакомка с тоской посмотрела в небо. – И когда только все это кончится? Эх, надо было завести собаку…

Вдруг она странным образом сменила тему: подошла к тем кустам, за которыми прятался Саша, и сказала:

– Если ты вор, то ошибся адресом. У нас здесь просто нечего воровать. Разве что козье молоко и сыр.

– От молока бы не отказался. – Молодой человек покинул свое укрытие и поклонился со скромною и приветливою улыбкой. – Если, конечно, в этом доме не найдется вина.

– Да пожалуй, найдется. – В глазах женщины не было страха – лишь тщательно скрываемые слезы, причиной которых был явно не Саша.

– Хочу спросить, ты меня не боишься, любезнейшая госпожа?

– Я вообще ничего не боюсь с того времени, как погибли родители. И особенно после того, как мои братья… Впрочем, это неинтересно. Прошу, проходи в дом.

– Благодарю…

– Только убери куда-нибудь свой меч. Мерзкое оружие.

– Напротив – очень красивое. Но воля хозяйки – закон. Куда бы мне его убрать? Может, под лавку?

– Ах… – Незнакомка махнула рукою. – Куда хочешь, господин. Смею заметить, не очень-то ты похож на вора. Скорей на разбойника. Как ты перебрался через ограду?