Текст книги "Плато чёрного спелеолога (СИ)"

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Глава 14

– Сами себя поймали, как бестолковые овцы влезли в западню, – Виктор всё ещё пытается откинуть люк, но это не реально, на нём горы камней. Кто-то основательно подсуетился, закладывая крышку. – Нас давно заприметили, еще, когда я кострище увидел, – с горечью диагностирует он, – а ведь чувствовал, кто-то за нами наблюдает, Идар пост оставил… на всякий случай. Вот подарок мы ему! – в сердцах восклицает Виктор.

– Что делать будем? – голос у Антона встревоженный, но страха в нём нет, он привык к пещерам, они для него – что дом родной.

– Люк не выломаем, там, наверху, хорошо постарались… чтоб их дождём смыло.

– А ты эту пещеру хорошо знаешь? – вкрадчиво спрашивает Антон.

– Да она не совсем пещера, чуть ниже спуск запирает озерцо.

– Это сифон, – уверенно произносит Антон.

– Да уж, наверное, – не сдерживает горький смешок Виктор, – и толку, я не знаю, насколько заполнен ход водой, может там не один десяток километров.

– На Караби яйле короткие сифоны, – гнёт свою линию Антон.

– Даже если мы переберёмся за него, а дальше что? – Виктор пытается скрыть раздражение, но голос дрожит и гневно вибрирует.

– Этот лаз не естественный ход в пещеру, он образовался от подвижек в земной коре, а настоящий ход не здесь и его следует поискать, – звучит неунывающий голос Антона и Виктору внезапно становится стыдно за свою минутную слабость и уже вполне нормально произносит: – Что ж, сейчас любая идея – идея. Ждать смерти под крышкой люка глупо, лучше сгинуть где-нибудь в лабиринтах пещеры… так интереснее, – пытается шутить он.

В кромешной тьме слышно как Антон снимает себя рюкзак, роется, что звякает, щёлкает: – Как знал, авто-фонарь с динамо подзарядкой прихватил, – слышится его довольный голос.

– У тебя есть фонарь? – не верит Виктор.

– Есть. Чем чаще крутишь ручку, тем дольше светит. Хорошая модель, можно под воду с ним нырять и как молотком пользоваться. За самый быстрый проход отрицаловки в качестве приза получил, – со смешком говорит Антон и несколько минут жужжит ручкой, затем вспыхивает яркий свет.

В молочно белом свете стены пещеры словно смыкаются, бегут тени, будто спешащие спрятаться злые гномы, колыхнулась ближайшая паутина, её хозяин спешит забиться в щель от греха подальше. Геккон ловко протиснулся в щель люка, и он свободен. Счастливец, он знает много путей, пещера его дом родной.

Виктор с интересом осматривает стены давно знакомой пещеры, при мощном освещении они воспринимаются иначе, нежели от чадящего факела. Луч фонаря решительно пробегает по натёчностям и задерживается на едва заметном рисунке.

– Что это? – склоняется к нему Антон.

– Словно ребёнок намалевал, – Виктор щурит глаза, качает головой и добавляет: – Злой ребёнок.

– Впервые с такой живописью сталкиваюсь, а ведь она времён неолита. В большинстве случаев зверей рисуют и охотников с копьями, но чтоб человек протыкал копьём другого человека… такое впервые вижу. Необычный рисунок, будет возможность, Павлу Сергеевичу покажем. Интересно, что он скажет по этому поводу? – Смотри, над одним стилизованно нарисована Луна, а над другим – Солнце. Здесь есть какой-то смысл.

– Ночь и день, пещера и поверхность, обычное шаманство, – говорит Виктор и невольно оглядывается. – Но нам уходить надо, потом разгадаем смысл рисунка.

– Может то дух пещеры? – у Антона впервые дрогнул голос.

Виктор про себя улыбнулся, он давно заметил особенность спелеологов, становиться в горах суеверными, а в обычной жизни они сами подшучивают над своими страхами. Вот и Антон растерялся, наверное, вспомнил легенду о чёрных и белых спелеологах. Взрослые мужчины, но как дети, живых надо бояться, а не духов пещер. Виктор решительно забирает фонарь и ползёт к чёрному лазу.

Через несколько проходов мужчины упираются в водяной заслон. Спуск преграждает неподвижное озерцо.

– Типичный сифон, – Антон берёт фонарь, некоторое время водит по стоячей воде. – А вода холодная, впрочем, мне не привыкать, – он зябко поводит плечами, ставит фонарь на пол, решительно скидывает одежду и запихивает её в рюкзак. – Если меня через десять минут не будет, не ныряй, – он осторожно спускает в ледяную воду ноги, морщится, глубоко дышит, собираясь с силами и решимостью, – фонарик дай, – протягивает он руку.

У Виктора возникает желание его остановить, ведь, неправдоподобно и дико, нырять неизвестно куда, кажется это настолько глупо, неправильно. Неужели Антон совсем не боится? Да нет, медлит, дышит с усилием и тяжело. Виктор собирается решительно запретить нырять, но что дальше, в живых их не оставят, освежуют как Марину, в назидание другим. Нет уж, лучше использовать любую возможность, пусть даже, если она попахивает безумием, ситуация безвыходная, рисковать придётся. Идар словно с цепи сорвался, и всех, кто будет ему мешать, не задумываясь, убьёт.

– Какой шанс, что сифон можно пройти? – обращается он к Антону.

– От нуля до тридцати процентов, – Антон глубже сползает в воду, начинает сильно дышать, делая гипервентиляцию лёгких.

– А потом найти выход на поверхность?

– Более десяти процентов. У нас не основной вход, он в другом месте.

– Впечатляет, – вздыхает Виктор.

– Но это так, – Антон неожиданно делает глубокий вдох и ныряет.

Белый свет от фонаря скользит в глубину и внезапно меркнет, Виктор привстаёт от беспокойства, но догадывается, Антон находит горизонтально отходящую полость и уходит в неё.

– Раз, два, три… – отсчитывает Виктор секунды – … сто… двести… пятьсот, – Виктор перестаёт считать, горечь пронзает душу, сердце болезненно сжимается. В душе он понимал, что затея весьма зыбкая на успех, но надежда была. А сейчас он потерял товарища и ничего в его положении не изменилось. Жаль Антона, таких мужчин мало. И почему смерть выбирает лучших?

Виктор всё ещё сидит в кромешной тьме, а пальцы нащупывает рукоять ножа, скоро он понадобится, дорого он отдаст свою жизнь. Жаль, что вновь так бестолково попал в примитивную ловушку, пора бы уже как-то научиться жизни, но другого шанса всё исправить уже не будет. Остаётся только биться как зверь и скрежетать зубами от досады, что все его идеи останутся нереализованными. Нина… неужели она достанется Идару? А будущий ребёнок? Он его определённо убьёт.

Словно галлюцинация в воде появляется тусклое пятно света, разрастается, с шумом выбрасываются вверх руки, Антон судорожно дышит и смеётся: – Что, не ждал? А я вот он!

– Антон, этого не может быть? – а в великом потрясении вымолвил Виктор.

– Воздушных куполов пять штук прошёл, никогда со мной таких приключений не было. Выход есть, там пещера реально огромная и в ней никто не был, я первый её открыл и назову её – в честь Яны.

– Антон, ты живой или мне мерещится?

– Скидывай одежду и пихай в мой рюкзак, он водонепроницаемый и поторопись, я сильно замёрз, в любой момент могу хватануть переохлаждение. Запомни, держаться строго меня, как только мигну фонарём, поднимайся, там воздушный купол, отдышимся и к следующему. Последний рывок достаточно серьёзный, но ты выдержишь, – окидывает его Антон внимательным взглядом, помогает закрыть рюкзак, предварительно положив туда пару увесистых камней, пристёгивает к спине. – Ну, с богом, – делает глубокий вдох и вновь уходит в чёрную бездну.

Напоследок Виктор оглядывается, во тьме скользнули светлые лучи, люк открыли, в любую секунду здесь окажутся люди Идара. Больше не раздумывая, ныряет. Ледяная вода обжигает как кипяток, а потом возникает пронизывающий холод, становится до умопомрачения страшно. Виктор мгновенно теряет ориентацию, где выход – где вход, уже не знает, бьётся спиной о шершавый свод, рвётся вперёд – обдирает плечи, судорожно водит по сторонам головой. Так некстати, из глубин сознания, выплывает чёрная паника, он с трудом её комкает, стискивает зубы и, сразу замечает тусклое пятно. Словно умалишённый, бросается к нему, лихорадочно загребая руками и, от перенапряжения и возбуждения, стремительно теряет в лёгких остатки кислорода. Вот так люди и умирают, возникает страшная мысль. Виктор заставляет себя успокоиться и плыть более размеренно, становится легче и на душе и физически. Надо же так запаниковать! От злости на самого себя, бьёт локтём по своим рёбрам, ощущает боль и окончательно приходит в себя. Антон уже проплывал сквозь этот участок и, ему было в сто раз сложнее и страшнее… как за себя стыдно. Вот дурак, застрял бы от страха в какой-нибудь щели, словно глупый щенок!

Они сходу уходят в горизонтальную полость, плывут в сужающемся тоннеле. Проходит минута, следующая, легкие судорожно рвутся под рёбрами, вот-вот лопнут, холод отступает, появляется противная слабость, но вот мигает фонарь и Виктор ринулся вверх, обдирая тело о шершавые стены. Он даже не понял, что вынырнул, но слышит судорожное дыхание Антона и, едва не с криком, делает вдох и с наслаждением дышит, постепенно успокаиваясь и оглядываясь по сторонам. Они в каменном мешке, заполненном воздухом, луч от фонаря бегает по потолку, скользит вниз, замирает напротив Виктора.

– Ты как? – насмешливо спрашивает Антон.

– Едва не обосрался, – искренне говорит Виктор.

– Осталось ещё четыре воздушных купола, между ними небольшие расстояния, – спешит успокоить его Антон, но последний путь, даже я с трудом прошёл, так что, будь к нему морально готов. Но ты обязан его пройти, – с неожиданною строгостью произносит он.

– Значит этот этап, что прошли… пустяк? – Виктор невольно опускает взгляд.

– Не пустяк, а пустячок, – смеётся Антон. – Испытание нас ждёт впереди.

– И как ты ныряешь под землёй? Я, ладно, за тобой плыл, но если бы не было этой пустоты, ты б вернуться не смог.

– Я чувствую воздушные купола, не знаю как, но ощущаю… по каким-то признакам, это как озарение, знаю, что они впереди. Правда, последний этап с трудом прошёл. Нам придётся, минут пять, гипервентиляцию сделать, вдыхать воздух до головокружения, пока не появится состояние опьянения.

– Просто вдыхать воздух?

– Глубоко и часто… минут пять. Имелся бы баллон с кислородом, было бы намного проще, но и без него справимся. Сейчас на одном вздохе можно до следующего купола пройти. Затем сразу до другого, там также задерживаться не следует, воздуха в пустоте мало. В предпоследнем отдыхаем, заряжаем лёгкие кислородом и вперёд… главное рот не размыкать, глотнёшь воды и ты мертвец.

– Перспектива туманная, – Виктор вновь испытывает в груди противное чувство, но мгновенно его выталкивает, становится сосредоточенным, полностью вытисняет страх, даже появляется некий азарт, даже весело стало.

– Всё же лучше, чем к твоему другу в лапы попадать, – улыбается Антон. – А ты молодец, даже улыбаешься! – неожиданно произносит он.

Действительно, путь до следующих воздушных куполов достаточно лёгкий, единственно, колотит от пронизывающего холода, дрожь невозможно сдерживать, даже грести трудно.

В очередном сифоне, Антон, успокаивающе произносит: – Это хорошо, что трясёт, вот если появится ощущение тепла, это начало кирдыка.

– Значит, радоваться надо? – Виктор выстукивает зубами громкую дробь.

– Ага. Начинаем глубоко дышать.

Через некоторое время пространство плывёт, шумит в ушах, появляется чувство невесомости и действительно – опьянения.

– Пора, – шепчет Антон и, внезапно в его глазах, Виктор замечает страх.

Он легко ныряет, озаряя темноту ярким пучком света и, стремительно уходит в отрыв. Виктор торопится его догнать, боясь потерять белое пятно, ускользающее во мраке. Может, начинаются симптомы опасного переохлаждения, так как появляется в теле тепло, но вернее всего – это состояние вызвано возбуждением и рвущейся наружу энергии. Страх исчезает, тяга к жизни и азарт выходят на первые роли. Лёгкие давно пронзают рези, судорожно втягивается живот, но Виктор словно залил рот сургучом. Не что в мире сейчас не заставит его открыть. Под черепной коробкой плывёт красный туман, начинает мерещиться неизвестно что: вот сдвинулась тень от подводной скалы, блеснули белые глаза, нечто, напоминающее труп, скользнуло под ним и, растопырив белые пальцы, уходит на глубину. От недостатка воздуха, Виктор на гране умопомрачения и галлюцинации его не трогают, быстрее бы всё закончилось, скорее бы выбраться из жуткой тьмы и дышать, дышать.

Туманный свет метнулся вверх, на миг блеснула плёнка поверхности воды – это спасение.

Виктор выныривает, с криком вдыхает воздух, с трудом вползает на пещерный пол, садится рядом с Антоном и всё не может перевести дух. Лёгкие болят, в голове тяжесть, но красный туман сползает, возвращая зрение.

– Мне кажется у нас переохлаждение, – без эмоций произносит Виктор, – совсем не чувствую холода.

– Здесь действительно не холодно и тот участок, что с трудом проплыли, вода в нём как в горячей ванне, – облизывает губы Антон, держась руками за бок, а сквозь пальцы просачивается кровь.

– Где зацепился? – волнуется Виктор.

– Об камень… утопленника увидел, от неожиданности в сторону дёрнулся…

– Откуда здесь утопленники?

– Сейчас пещера соединяется с морем, приливом затащило.

– Надо быстрее убираться отсюда, – Виктор расстёгивает рюкзак, вытягивает свою одежду, быстро одевается, на пояс пристёгивает нож.

Антон с готовностью кивает, так же быстро облачается в свою одежду, некоторое время светит по пещерному залу, определяя направление. К глубокому сожалению, ходов ведущих вверх он не обнаружил.

– Я так понимаю, нам надо спускаться вниз? – с грустью улыбается Виктор.

– Иногда необходимо спуститься вниз, чтобы подняться, – неопределённо произносит Антон. – Всё же должен быть выход, будем искать.

– Очень не хочется на пещерных тварей наткнуться, – передёргивается Виктор.

– В пещерах нет жизни… разве что, жуки, пауки, саламандры, – уверенно произносит Антон.

– Хоть это радует, – Виктор берёт из рук Антона фонарь и медленно идёт по роскошному залу.

Их окружают невероятные по красоте сталагмиты от молочно белых до розовых и даже зеленоватых оттенков, лунное молоко щедро покрывает пещерные органы, блестят лужицы с хрустально чистой водой и прямо из пола растут каменные цветы и кристаллы.

– Красиво как! – восклицает Виктор, нащупывает лучом фонаря круглый ход, медленно спускается, в удивлении глядя под ноги: – Словно ступени, вот природа постаралась!

Удивительная лестница приводит к нижнему залу, здесь ещё причудливее каменные кристаллы, они как странные цветы покрывают весь пол, а вдали сверкнула поверхность подземного озера. Воздух наполнен влагой, ощутимо пахнет сыростью, в полной тишине слышится звук падающих капель воды, они как молоточки по гвоздям с упорством бьют по мозгам, хочется заткнуть уши, но они вибрируют во всём теле.

– Нереально как! – Виктор осматривает потрясающую картину.

– Мрак! – с радостью соглашается Антон.

– Пойдём, что ли? – Виктор замечает подобие тропы и осторожно на неё ступает, идёт, часто оглядываясь по сторонам, с лихорадочностью водя лучом фонаря по окружающим предметам.

Мужчины останавливаются у озера, с удивлением разглядывают берег, на котором светится янтарным цветом самоцветная галька.

Антон присаживается, берёт пару камней: – Странно, напоминают опалы. Но в карстовых пещерах их быть не может!

– А это что? – Виктор направляет луч на противоположную стену, которая словно застывшая пена, искрится множеством кварцевых включений. – Всё понятно, природная аномалия, здесь выход вулканической породы, со всеми вытекающими последствиями. Помнишь, когда щенков забирали, в пещере медную руду нашли? Здесь всё основательно перетрясло, на плато произошли грандиозные тектонические процессы.

Поверхность озеро гладкое как стекло, прозрачнее самого чистого хрусталя, луч от фонаря пробивает всю толщу без искажений и выхватывает мёртвое каменистое дно – странное сочетание, опаловые горы у берега и пустота в глубине.

Виктор оглядывается, щупая взглядом застывшие в отдалении великолепные пещерные органы, оплывши как восковые свечи сталагмиты, длинные каменные сосульки, свисающие с невидимого для глаза пещерного свода: – Ты хоть имеешь представление куда идти?

– Будем искать ходы вверх… должны же они быть, – слегка дрогнувшим голосом произносит Антон.

– Настоящая пещерная страна. Я редко бывал в пещерах и с такой красотой не сталкивался.

– А я часто, но и я подобного, ни разу не видел. Здесь что-то другое… ты правильно заметил – пещерная страна. Здесь невероятно здорово, но почему-то мене страшно от этой неземной красоты, – он ковырнул ногой гладкий камушек и тот полыхнул бурей всевозможных цветов. – Случаем не благородный опал? – Антон его подхватывает и с удивлением рассматривает. – Это чёрный опал, – дрогнувшим голосом уточняет он.

– Наверное, очень дорогой? – с любопытством скашивает глаза Виктор.

– Не то слово, некоторые из них оценивались дороже бриллиантов, но не это главное… он словно полированный.

– Чего странного, водой обкатало?

– Может и так… но всё равно странно, необходимы какие-то исключительные условия, чтобы так отшлифовались камни.

– А в лаве может содержаться алмазная пыль?

Антон с удивлением посмотрел на Виктора: – Мне такое неизвестно, необходимо, чтобы путь лавы пролегал из таких глубин, где немыслимое давление.

– Значит… аномалия?

– Другого объяснения я не найду, не люди же, их отполировали!

– А почему нет? – Виктор тоже берёт сверкающий камень, внимательно рассматривает под разными ракурсами. – Это природная обработка, он первозданной формы, я бы во многих местах подправил.

– Ну, славу богу! – усмехнулся Антон. – Конечно природная полировка! Боже, как здесь много самоцветов!

– Я бы взял… килограмм… другой, – в потрясении произносит Виктор, – Нине подарю.

– Будем рюкзак по очереди нести, – сосредоточенно говорит Антон и горстями закидывает в него сияющие камни. – Теперь мы богаты, – голос у него от возбуждения срывается.

– Как тонко подмечено… богаты. Вот только что на это можно купить, кусок мяса или тунца? – с иронией улыбается Виктор. – И у кого покупать, у своих товарищей?

Антон мрачнеет, задерживает ладонь наполненную чёрными опалами на полпути к рюкзаку: – А ведь верно, как-то западло наживаться на друзьях. Так что нам делать, может всё это бросить?

– Ни в коем случае, я Нине хочу жменю подарить, ты Яне, ну, а остальное раздадим всем поровну.

– И Гурию дадим? – с неудовольствием произносит Антон.

– А чем он хуже других? – с понимающей улыбкой спрашивает Виктор.

– Скользкий он, нудный и больно умный.

– Если делить на всех, значит на всех, – Виктор уже не улыбается.

– Может ты и прав, – Антон вяло закидывает опалы в рюкзак, затем застёгивает молнию, взвешивает на руке, – на тридцать килограммов тяжелее. В прошлой жизни мы стали бы олигархами.

– Ругательное слово, – морщится Виктор, – что может быть поскуднее их образа жизни и их мировоззрения, воры они, а я воров ненавижу.

– Ну, это я по привычке, – стушевался Антон, – мне они тоже до жопы, сегодняшним днём надо жить.

– И делать своё будущее, – добавляет Виктор, – он взваливает на плечи рюкзак, охая от его веса. – Веди, Сусанин.

Антон никак не реагирует на его шутку, в молчании идёт вдоль озера, часто подсвечивая вблизи себя воду, словно ожидая, что из неё в любой момент может кто-то выпрыгнуть. Да и Виктор, часто скашивает туда взгляд, всякое можно ожидать, ведь совсем недавно вода у берега бурлила от кипящей лавы. Теперь понятно, почему в этой пещере странно тепло, не всё еще остыло, вполне возможно, месяца два назад, здесь полыхал подземный огонь.

Как-то неожиданно озеро заканчивается, слезой застыв у холодной стены, дальше приходится карабкаться по трещине вверх, рискуя соскользнуть на торчащие внизу сталагмиты. Затем, пихая впереди рюкзак, извиваясь как дождевые червяки, приходится ползти в узкой полости, которую Антон с гордостью обозвал «шкуродёром». Но вот он пройден, Виктор утирает влагу с лица, осматривает очередной зал и удивляется, что так холодно.

Действительно, температура ухнула на отметку, где-то в плюс пять. Становится зябко, но Антон веселеет: – Вот это я понимаю, здесь уже наши владения, чувствую, где-то есть выход.

Антон быстро шлёпает по гладкому полу, его плечи распрямляются, в осанке появляется уверенность и она передаётся Виктору: – Ты действительно так считаешь?

– О, да! У меня нюх, скоро будет выход, – он спешит в сужение зала, входит в тоннель и останавливается как вкопанный. Виктор его едва не сбивает и сразу понимает, это тупик, стенки смыкаются, а у ног блестит вода.

– Очередной сифон? – догадывается Виктор.

– Будь они не ладны, сколько же их здесь! – с неудовольствием восклицает Антон.

– Вновь проныривать? – Виктор скидывает тяжеленный рюкзак.

– С рюкзаком никак не получится, а жаль, – он крайне расстроен.

– Он же герметичный, прорезиненный.

– Он тяжёлый, на дно потянет.

– Тогда давай надуем его.

– Блин, как я не додумался сам, видно от той жары мозги потекли, я ведь так раньше часто делал.

Антон, посмеиваясь сам над собой, вновь стягивает одежду, запихивает внутрь рюкзака: – Посторожи, – шутит он и, отдышавшись, уходит под воду.

Томительно тянется время, Виктор уже собирается нырять, спасать товарища, но под водой появляется тусклое пятно, разрастается, вспыхивает радостным светом, Антон выныривает довольный и сияет как луч света после серой грозы: – Думал тупик, а это сталактиты ванночку полностью перекрыли. Пришлось повозиться, обломал пару штук, и ты знаешь, где я оказался? В центральном зале Чёрного монастыря! Теперь выберемся, но меня опять колбасит от холода, так простуду можно подхватить. Надо торопиться, – он, слегка открыв молнию, и, от усердия краснея, закачивает ртом воздух в прорезиненный рюкзак. Затем, внимательно оглядывая своё творение, которое стало на вид ещё тяжелее: – Можно отправляться, – с удовлетворением говорит он и сбрасывает рюкзак в воду. Тот слегка покачался на поверхности и, медленно опускается, но подхватывается сильной рукой Антона и словно отожравшийся на отмели бегемот, метнулся следом за человеком.

Виктор, даже не успев изголодаться по воздуху, выныривает вслед за Антоном и, выбирается на узкую площадку. Впереди, подсвеченные фонарём, горят молочно розовые сосульки. Они срослись со сталагмитами и образовали что-то вроде секретной комнаты. Удивительно как Антон догадался сломать пару штук, вероятно от отчаянья ударил по ним ногой и открылся ход во владения Чёрного монастыря.

Мужчины быстро обтираются собственной одеждой, напяливают её на озябшие тела и, разбрасывая холодные брызги, бегут по ровной поверхности пола к едва заметному лучу света, который словно стекает сверху и рассеивается туманом в величественном зале Чёрного монастыря.

Некоторое время Антон готовит подъём: забивает крючья, навешивает верёвку, затем, обвязывает Виктора, цепляет самохваты и ползёт вверх, периодически вбивая клинья и подтягивая за собой верёвку, страхуя своего товарища.

Они полностью выбираются из воронки, внимательно осматриваются, впереди виднеются деревья и чернеет зола от костра, а рядом разбросаны человеческие кости, скалятся обглоданные черепа. Антон отшатывается, клоунская улыбка застывает и сползает с краешками опустившихся вниз губ.

– Неужели это все-таки, правда?

– А ты не верил мне? – Виктор медленно осматривает поляну.

– Верил. Но я не знал, что это может быть так жутко. А где они сейчас?

– Их здесь нет, это теперь владения Идара, а он похуже зеков будет. Костёр бы разжечь, одежду просушить, – вздыхает Виктор.

– Не проблема, – Антон достаёт коробок спичек, завёрнутый в презерватив, – из старых запасов, берегу как величайшую драгоценность, но сейчас как раз самое время.

Место для стоянки решено выбрать подальше от старого кострища, так как от него буквально смердит тленом, да и человеческие кости, едва не до рвоты, вызывают тошноту.

Вскоре заструился ароматный дым, трещат веточки, огонь как живой, жизнерадостно прыгает на сухие листья, резко набирает силу, принося тепло и умиротворение.