Текст книги "Меченый. Том 3. Жребий брошен (СИ)"

Автор книги: Андрей Савинков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 7−2 
Кино как индустрия

29 мая 1986 года; Москва, СССР

THE TIMES: Иран и Ирак: Официальный мир после десятилетий вражды

Багдад и Тегеран наконец подписали долгожданное мирное соглашение, формально завершив один из самых кровавых конфликтов XX века – Ирано-иракскую войну. Хотя боевые действия фактически прекратились ещё в декабре 1985 года, юридическое оформление мира затянулось на долгие месяцы. Сложно назвать эту войну иначе как «бессмысленной бойней»: шесть лет сражений, унесших жизни миллиона человек, не изменили ни границ, ни баланса сил – стороны вернулись к довоенному статус-кво.

Подписание договора совпало с началом масштабной наземной операции коалиции против Ирака. Особую тревогу в Тегеране вызвали жесточайшие бомбардировки Басры – города с преимущественно шиитским населением. Американцы, избегая прямого штурма укреплённых позиций, методично стирают кварталы с лица земли, что явно противоречит интересам Ирана, традиционно поддерживающего иракских шиитов.

В последние месяцы активно обсуждались переговоры США с Ираном о совместных действиях против Багдада. Однако, как выяснилось, правительство Хомейни отвергло это предложение, несмотря на давление. Тегеран, похоже, предпочитает сохранять двойственную позицию: с одной стороны, он не хочет укреплять позиции Вашингтона, с другой – не готов открыто встать на сторону бывшего врага.

Ключевой вопрос теперь: как скоро Иран начнёт помогать Ираку против «неверных»? Уже сейчас иракские силы сопротивления, связанные с Тегераном, получают тактическую поддержку с другого берега Шатт-эль-Араба. С Иранской стороны границы в воздухе постоянно висят самолеты-разведчики, наблюдая за обстановкой в режиме реального времени. Кто может поручиться, что информация эта дальше не уходит в Багдад? Если бомбардировки Басры продолжатся, шиитский фактор может перевесить старую вражду, превратив Саддама из противника в союзника. Как заметил один дипломат: «Война делает странными попутчиками».

Мирный договор – скорее символический жест, чем реальная разрядка. Но в условиях новой войны он может стать первым шагом к неожиданному альянсу. Остаётся лишь гадать, на чьей стороне окажется Тегеран, когда дым над Басрой окончательно рассеется.

Идя к своему месту – меня, как водится, пригласили в президиум, как же такого высокого гостя обойти вниманием – я прямо чувствовал как вокруг меня сгущается напряжение. Оно ведь как? Вчера выбрали новый состав руководства союза кинематографистов в пику Партии, сегодня, значит, нужно новые цели озвучивать, новые горизонты освещать, выражаясь армейскими терминами, закрепляться на захваченных позициях и развивать наступление дальше, уходить в прорыв. А тут Генсек ЦК КПСС пожаловал. Страшно.

И тем не менее, выступления начались. Вышел Ролан Быков, очень мягко, явно сглаживая углы, выступил против цензуры в кино. Что мол истории когда не дают «молодым и талантливым» нести слово в массы – это плохо. Плохо когда комиссии из непрофессионалов «кладут» уже отснятые фильмы «на полку». Сорвал аплодисменты.

Вышел Андрей Плахов – первый раз услышал это имя-фамилию только здесь на съезде, – которого как оказалось выбрали главой секции критиков. Начал разносить «беспомощные» и идеологически зашоренные картины. Проехался по Бондарчуку, по некому Бурляеву, о котором я тоже ничего не слышал.

Выходили и другие люди, говорили о новом мышлении, о новом периоде советского кинематографа, о том, что нужно снимать «умное» кино. Постепенно, глядя на то, что генсек – то есть я – на легкие уколы в сторону партии не реагирует, выступающие становились более смелыми. В общем, годы идут, а ничего на самом деле и не меняется.

Ну а потом и я попросил слово, и хотя выступления товарища Горбачева на повестке дня не было, отказать мне конечно же не решились.

– Товарищи! Рад приветствовать вас всех, собравшихся на этом съезде. Сегодня мы собрались не просто обсудить итоги прошлого и планы на будущее, а, я надеюсь, наметить новый путь для нашего отечественного кино. Да, времена меняются. Меняются зрители, их предпочтения, а значит, должна меняться и сама индустрия. Мы уже видим, что телевидение, как вы говорили, набирает силу, у нас уже шесть телевизионных каналов, несущих в дома каждого советского гражданина не только развлечение, но и информацию, идеи, новаторские решения. И если мы хотим, чтобы отечественное кино не просто выживало, а процветало, мы обязаны пересмотреть подход к его финансированию и организации. – Сразу громить этот фестиваль непослушания я не стал, зашел издалека. Впрочем, и обмануть никого этим заходом я тоже очевидно не мог, слишком явными были причины появления на съезде первого лица страны, уж точно не просто поторговать лицом я приехал в этот день в Дом Кино.

Надо понимать, что последние годы количество людей ходивших в кинотеатры СССР ежегодно падала, – в пересчёте на одного зрителя – причем достаточно серьезными темпами. Если в 1980 году по статистике все советские кинотеатры посетило 4061 миллион зрителей, то в 1985 году – только 4081. При том, что за это время население СССР выросло на 15 миллионов человек. В 1986 данный показатель и вовсе обещал вывалиться из четырех миллиардов зрителей в год. Иначе как катастрофическим такое положение веще назвать было сложно.

Причин этому была масса, начиная от распространения телевизоров и даже видеомагнитофонов – вторые пока не слишком широко, но тем не менее – устаревшим оборудованием советских кинотеатров и конечно качеством отечественных фильмов.

Запущенный в прошлом году третий канал, транслирующий различные фильмы с 6-ти утра до 2-х часов ночи вырвал из кинотеатрального проката солидный кусок в сто-сто пятьдесят миллионов зрителей. Ну действительно, какая разница, где смотреть камерную комедию типа «Служебного романа» или «Гаража» – тут широкий экран имеет мало преимуществ перед «домашним кинотеатром». Дома удобнее, можно чаёк себе налить, в кресле устроиться уютно, никто не трындит под ухом, не ходит загораживая вид. Реальная разница могла бы проявиться в фантастических картинах, боевиках там где спецэффекты, взрывы, красивые планы природы, эффектные кадры.

И вот тут мы переходим ко второй проблеме. Будем честны, советские режиссёры умели отлично снимать бытовые комедии и драмы, социальное кино, военные картины тоже выходили хорошо, опять же за счет концентрации внимания на людях, но вот техническая часть… Скажем так – она отставала от запада. В 1970-х, предположим, это было еще не так заметно, наоборот были и у нас там знаковые личности, но к середине 1980-х ситуация с отставанием уже стала совсем неприличной.

Ну и третья основная причина – техническая, так сказать. Огромное количество кинотеатров были построены после войны, и за сорок лет ни разу, как водится, не ремонтировались. Устаревшее оборудование, плохое качество картинки и звука, обветшалая обстановка – все это не добавляло популярности такому развлечению. Значительную часть от этих 4 миллиардов зрителей составляли сельские жители, которым кино крутили в местных клубах, а то и вовсе в кинопередвижках, если еще сорок лет назад такое «сельское качество» всех устраивало, то теперь все менялось. В СССР насчитывалось аж 150000 «кинотеатров» из которых стационарными и специально оборудованными были только около пяти тысяч штук – остальное это кинопередвижки и всякие «случайные» помещения, о качестве картинки и звука в таких местах можно только догадываться.

Для примера в только в РФ в 2020-х годах – при несравнимой даже близко посещаемости и стоимости билетов – имелось примерно 3000 кинотеатров при 6000 кинозалах. А если сравнить с США, то там в сейчас имелось 16000 специализированных кинозалов плюс некоторое количество – около 1500–2000 – открытых автокинотеатров. У «вероятного противника», впрочем, тоже дела в киноиндустрии в эти времена шли не очень, кинотеатры закрывались, посещаемость падала, уступая телевидению и видеопрокату, но даже имеющаяся разница в 4 раза по стационарным кинотеатрам, при том что и населения в США было меньше, виделась достаточно показательным.

Советские граждане были, конечно, непритязательны в плане получения услуг, однако и ниже определенного уровня тоже опускаться было просто нельзя. причем нижняя планка запросов населения потихоньку ползла вверх, а качество услуг – наоборот, вместе с ветшанием кинотеатров – вниз. Рано или поздно эти две планки должны были встретиться, оказалось что встретились они вот прямо здесь и сейчас.

– Сегодня очень много было сказано о том, что советская киноиндустрия на глазах вступает в новую эру, – продолжил я тем временем свою речь, – и я даже кое-где согласен с выступавшими до меня товарищами. Так как было раньше, действительно дальше существовать нельзя. Согласны со мной, Сергей Федорович?

Я повернулся к сидящему тут же Бондарчуку. В новый состав президиума его не избрали и теперь он занимал свое место фактически на птичьих правах.

– Кхм… Видимо да, товарищ Горбачев, – без всякой уверенности в голосе ответил режиссёр.

– Вот и прекрасно. Отныне главной мерой успеха выпущенной картины будут являться сборы в кинотеатрах. Очень простой и понятный подход – делаешь фильмы, которые нравятся людям – получаешь возможность снимать дальше, провариваешься раз-другой-третий, не хочет зритель идти на твои поделки смотреть – до свидания, не место тебе в профессии, иди в дворники переквалифицируйся, – мое заявление вызвало в зале явное оживление. Киношники начали пересматриваться и шушукаться в зале поднялся заметный гул, заставивший меня постучать ногтем по микрофону, чтобы вновь привлечь внимание к собственным словам. – Сюда смотреть и слушать надо, а не между собой шушукаться, ясно? Так вот к чему я… Ах да… Кто-то может спросить меня, товарищ генеральный секретарь, а как же быть с теми фильмами, которые сняты непосредственно по заказу партии и правительства. Имеющие, так сказать, идеологическую и пропагандистскую направленность. А никак. Вернее – точно так же. Если ты не можешь снять правильный фильм так, чтобы на него пошел зритель, то тебе в профессии нет места. Говно снять любой дурак может. Я могу, вон даже Сергей Федорович может. Можете же?

Над старшим Бондарчуком я прикалывался не просто так. То что происходило в Советском кино, действительно сложно было назвать иначе, чем застоем. Достаточно просто посмотреть на голливудские фильмы этих лет и сравнить их с советскими. Декорации, спецэффекты, операторская работа, монтаж. В технической части мы от американцев конечно очень сильно отставали. И проблемой мне казалось то, что вот это отставание никого видимо особо и не тревожило. Вот тот же Бондарчук, сколько лет от во главе союза кинематографистов сидит? Много, и что можно ли сказать, что с вложившейся ситуации нет его вины? Его и всех давно «забронзовевших» корифеев, которых сложившееся положение вещей в целом устраивало, и которые просто не хотели терять насиженное место. Нельзя, а значит, и критика вполне заслуженная.

– Ну да, могу… – Откликнулся Бондарчук. Сергей Федорович прекрасно понимал, что над ним неприкрыто издеваются, но сделать ничего не мог. Только сидел, потел и вытирал промокший лоб платочком через каждые пару минут.

– Ну вот. Видите.

– А как же фестивальное кино, на него зритель в кинотеатр не особо ходит, – последовал выкрик из зала, и судя по одобрительному гулу данный вопрос заинтересовал многих.

– А никак. Давайте я вам, товарищи, объясню, как работает индустрия кино сточки зрения государства. Работает некий Вася Пупкин на агрегатном заводе Устьпедрищенска, – по залу прокатились смешки, но я на них внимания не обратил. – Работает и кусочек о созданного им продукта идет через госбюджет в Минкульт, а оттуда вам. Государство тратит ресурсы на производство кино ровно для двух вещей: во-первых, пропаганда, во-вторых, заработок. Если вы не хотите прикасаться к идеологии и не умеете снимать кассовые фильмы, а желаете исключительно снимать фестивальное кино, и кататься по Каннам, чтобы получать награды и признание от западных коллег, то нам не по пути. Тогда нам придется вернуться к вопросу о переквалификации в управдомы.

– А как же престиж государства? – Еще один выкрик из зала.

– Престиж государства? – Переспросил я, – от полученных на западе премий? Хотите я расскажу вам способ получить вообще все премии, которые вручают капиталисты? Железобетонный рецепт, успех гарантирован. Снимаете фильм о человеке, который ненавидит СССР. Которого давит государство, которого раздражает социалистический быт и который искренне верит в «западные ценности» мечтая все бросить и уехать туда где трава зеленее, а небо – голубее. Нужно накидать побольше грязи в сторону нашей страны, так чтобы всем понятно стало, что любить СССР могут только больные на голову извращенцы, а любой нормальный человек обязательно должен наш строй ненавидеть. Ну и в конце при попытке сбежать главного героя ловят, пытают и убивают. А он принимает казнь с улыбкой, мол лучше такая свобода, чем жизнь при коммунистах. – Зал от такого предложения в момент затих, установилась кристальная тишина, умерли все звуки, кажется было слышно, как где-то под потолком летает муха. – Обещаю, за такой фильм вам дадут все премии. Золотые пальмовые ветви, там, Оскары, прочее дерьмо. Знаете, если прямо завтра товарищ Горбачев объявит о роспуске ОВД и переходе Советского Союза на капиталистические рельсы, то Нобелевскую премию мира ему дадут буквально сразу. По щелчку пальцев, за «Окончание холодной войны», причем те же самые люди, которые вам пальмовые ветви присуждают. Только боюсь к престижу страны это все не будет иметь никакого отношения. И наоборот, как говорил товарищ Сталин: «если наши враги нас ругают, заначит мы все делаем правильно».

Я прервался сделал глоток из стоящего на трибуне стакана, чтобы перевести дух и промочить горло. Несколько сотен глаз в полном изумлении скрестились на мне, не зная чего ожидать в следующую секунду. В воздухе отчетливо запахло репрессиями, из приоткрытой двери потянуло ветром Колымы.

Далее я собравшись с мыслями быстро объяснил делегатам съезда, что захват ими контроля над Союзом Кинематографистов в общем-то ничего не меняет, если наивные чукотские юноши думали, что теперь они сами будут «держать общак» и распределять блага вместо очень-очень плохих ставленников партии, которые уже давно покрылись плесенью и ничего не понимают в кино – последнее кстати, вполне вероятно правда, вот только что это меняет, – то нет, так не будет. Это всего лишь означает, что над Союзом Кинематографистов будет создана еще одна структура, которая будет распределять блага в обход, и которая будет означать просто конец всякой демократии в этой сфере. Ну или бунтовщики придут в себя, примут окружающую реальность и перестанут творить дичь, тогда возможно им и позволят в дальнейшем остаться в профессии. Но это не точно.

Ситуация до боли напоминала мне взгляд какой-нибудь кошки на распределение власти в квартире. Ну то есть с точки зрения четвероногого человек – это сомнительной важности элемент стоящий между ним и пакетом с кормом. И теоретически, если влияние человека исключить, то можно будет жрать от пуза, не заморачиваясь регулярным выспрашиванием подачек. Мыслить чуть дальше в направлении того, откуда эта пачка с кормом вообще появляется дома в шкафу киношники подобно неразумным животным оказались просто не способны. Такая вот аналогия.

Глава 7−3
Оргвыводы

29 мая 1986 года; Москва, СССР

ЗА РУЛЕМ: Волжский автозавод приступает к разработке нового 16-клапанного двигателя

На Волжском автомобильном заводе начались работы по созданию первого советского серийного двигателя с распределённым впрыском топлива и 16 клапанами. Как стало известно нашему журналу, новый силовой агрегат сохранит проверенную временем схему – 4 цилиндра, 1,6 литра рабочего объёма, но получит современную систему питания и газораспределения. Ожидается, что это позволит добиться 90–95 лошадиных сил мощности и 120–140 Н·м крутящего момента – показатели, достойные лучших зарубежных аналогов.

Для ускорения разработки ВАЗ заключил техническое соглашение с западногерманскими специалистами, уже имеющими опыт создания подобных моторов. Это решение выглядит разумным: советские двигателисты, безусловно, способны решить задачу самостоятельно, но помощь коллег из ФРГ поможет избежать досадных «детских болезней» и сократить сроки доводки.

Новый двигатель создаётся в первую очередь для перспективного внедорожника «Нива-2» – еще не получившего собственного имени, – который планируется выпускать на строящемся Елабужском автозаводе. Как сообщают источники, автомобиль сохранит все достоинства легендарной «Нивы» – постоянный полный привод и блокируемый дифференциал, но станет просторнее и комфортабельнее.

Параллельное создание нового завода, новой модели и нового двигателя – задача беспрецедентной сложности. Неизбежно возникают вопросы: успеют ли конструкторы завершить разработки в срок? Будет ли обеспечено должное качество? Однако есть все основания надеяться, что совместными усилиями советских и зарубежных специалистов эти трудности будут успешно преодолены.

В дальнейшем новый мотор, вероятно, найдёт применение и в других моделях – прежде всего в переднеприводных «Спутниках», которые сейчас активно внедряются в производство. Это позволит значительно повысить их динамические характеристики и экономичность.

После моего выступления кинематографисты как-то заметно сдулись. Ну то есть их с одной стороны никто не обещал наказать за своеволие, никто не грозил карами, можно даже сказать, генсек поддержал их порыв в некотором смысле. А получилось все равно не так, как они хотели.

Кто-то еще потом выступал после меня, произносились речи про развитие, про обновление, про становление нового советского кино… Но все это было уже без огонька, без задора, и бухать по углам шкерясь киношники перестали, и смех как-то поутих, и хлопать новым ораторам стали откровенно жидковато. Короче говоря: пришел Горбачев и все испоганил, ну в общем, как обычно.

Уже собираясь обратно, в фойе я заприметил еще одно знакомое лицо и не постеснялся подойти, сказать пару теплых слов.

– Борис Александрович, здравствуйте. Рад вас видеть. Ваши «Пираты XX века» – как раз пример того, о чем я говорил в своем выступлении: хороший качественный развлекательный фильм, собравший отличную кассу, народ его обожает. Скажите, какие у вас планы на будущее? Собираетесь снимать продолжение пиратской истории или вы окончательно решили уйти в сторону от приключенческой тематики?

Дуров был прекрасным, и что особенно ценно – «кассовым» советским режиссёром. Даже несмотря на его уход в сторону более бытовых драматичных фильмов после тех самых пиратов, они все равно каждый раз встречались зрителем с теплотой.

Режиссёр пожал плечами:

– Да, успех «Пиратов» меня несколько ошеломил. Честно скажу, я тогда не рассчитывал на такой резонанс. Людям, наверное, была нужна приключенческая лента, в которой есть напряженный сюжет, хорошие герои и злодеи. А что дальше? Есть кое-какие замыслы, но подходящего сценария для продолжения как-то «не родилось», да и на подобные картины нужен совсем другой уровень финансирования, сами понимаете, товарищ Горбачев.

Ну да, это вам не школьный класс снимать на натуре. Без спецэффектов и сложной техники делать это можно практ

ически бесплатно, с «Пиратами» так не выйдет, там и взрывы, и аренда техники, и прочие затраты. Совсем другая смета.

Я внимательно смотрел на него. В голове у меня уже сложился план, и сейчас было самое время озвучить его:

– Деньги не проблема, найдем средства. Как я и говорил на своем выступлении, отныне определять успешность кинотворчества будем рублем. Кто-то после этого снимать перестанет, – я мысленно усмехнулся, годик-другой, и на дно стремительным домкратом пойдут не то что отдельные деятели, целые студии вероятно придется закрывать или как минимум реорганизовывать. Ну какую кассу может дать поделка условной студии «Армянфильм», снятая еще со своими актерами на армянском языке? А ведь стоит он будет не сильно меньше, чем «нормальная» картина предназначенная для показа во всем СССР. – А кто-то наоборот – получит себе расширенное финансирование, включая удовлетворение буквально любых хотелок. Вы, я вам скажу по секрету, попадаете во вторую категорию.

– Как-то это неожиданно звучит, товарищ Горбачев, – Дуров нахмурился и задумчиво почесал затылок.

– Смотрите, Борис Александрович, у нас сейчас идёт масштабная кампания по привлечению молодёжи к спорту. Вы наверняка заметили: антиалкогольная кампания, антитабачная, пропаганда здорового образа жизни. Мы хотим, чтобы советские дети больше бегали, прыгали, плавали, занимались борьбой или футболом, волейболом, хоккеем, чем угодно. Лишь бы по улицам не шлялись и приключений себе на пятую точку не находили лишних, – Дуров на этих словах отчетливо хмыкнул, но возражать против такой постановки вопроса не стал. – Так почему бы вам не начать снимать спортивные фильмы? Причём мы можем вам помочь организовать финансирование по любой самой высшей норме, ведь это напрямую отвечает государственной задаче. А аудитория, уверяю вас, будет колоссальная.

Дуров качнул головой, в его глазах мелькнул интерес:

– Спортивные фильмы? Ну, с одной стороны, тема достаточно избита – у нас и раньше были фильмы про хоккеистов или про футболистов. Но если грамотно подойти, то, возможно, получится что-то вроде «советской спортивной драмы». Надо будет только над сценарием подумать…

– Сценарий простейший, причем его можно повторять хоть каждый год, он не устареет! – Оживился я. – Представляете, берём классическую формулу драмы: есть подросток, без больших спортивных способностей, или, наоборот, способный, но не умеющий раскрыться. В процессе он преодолевает трудности, учится побеждать, воюет с таким же подростком-антигероем, находит друзей, а может, и первую любовь, сталкивается с искушениями, а потом всё-таки побеждает. Обгоняет злейшего врага на последнем метре, и все счастливы, танцуют и радуются. Или наоборот – антигерой использует подлость чтобы выиграть, наш парень приходит вторым, но та самая девушка все понимает и выбирает «хорошего парня».

– Ну да, – кивнул Борис Валентинович, – вариантов тут можно сколько угодно накрутить.

– Вот! – Я поднял вверх указательный палец, – И зритель, особенно юный, будет смотреть и думать: «Хочу быть как он!». На западе это целое направление в кинематографе, нам стоит перенять данный опыт, можно хоть каждый год по фильму снимать. А главное – никаких лозунгов, никакой пропаганды «в лоб», всё должно быть основано на эмоциональном подъёме, на сопереживании героям.

– Допустим, – сказал режиссер. – А какой именно вид спорта?

Я махнул рукой:

– Да любой! Хоть бокс, хоть бег, хоть фигурное вырезание ложек, вид спорта тут имеет совершенно не первоочередное значение. Главное – положительные эмоции, правильный посыл, и чтобы подросток зрительно мог ассоциировать себя с героем. И, конечно, нам будет важно учесть моменты пропаганды здорового образа жизни, антиалкогольные, антиникотиновые нити. Вам несложно вплести пару сцен, где герой отвергает эти пагубные привычки. Да, это идеология, но всё-таки у нас государственное кино, и задачи государства… Впрочем, вы наверное мое мнение по этому вопросу уже слышали.

Дуров кивнул, скрестив руки на груди:

– Понимаю, Михаил Сергеевич. Если такая концепция будет поддержана фондами, хорошими съёмочными площадками и, главное, прокатом, почему бы и нет? Готов попробовать.

Мы ещё немного обсудили детали: я пообещал посодействовать выделению ресурсов и лояльность цензуры, а он – проработать сценарные заготовки. Я буквально видел в его глазах, как он прикидывает всё: «Пираты XX века» доказали его умение работать с динамикой, а теперь «спортивные фильмы» – это новая волна, способная принести серьёзную кассу и одобрение сверху.

«Посоветовал» – совет генсека, это тот случай, когда стоит прислушаться – взять в команду кое каких молодых и талантливых специалистов хорошо зарекомендовавших себя в будущем. К сожалению российское постсоветское кино так и не смогло в итоге подняться на тот же уровень или хотя бы приблизиться к нему, но все же кое-какие знаковые фамилии, за которые не стыдно, вспомнить оказалось вполне возможно.

– Балабанов? Качанов? Качанов это сын Романа Абелевича? Не знаком, если честно, но если вы советуете, почему нет, найдем место молодым талантам.

Вероятно Дуров подумал, что это какой-то родственник или что-то подобное, благо подобного рода продвижение в СССР никогда зазорным не считалось.

– Хорошо, – я кивнул, и напоследок добавил, – и да, Борис Александрович, тему боевиков тоже не забрасывайте. Если будет сценарий хороший или просто… Идея какая-то достойная, можете смело ссылаться на мое мнение. Как показала практика, подобные фильмы востребованы у зрителя, и опять же туда отлично ложится идеологическая составляющая. Хороший парень, «наш» конечно же, побеждаете всех плохих парней. «Не наших». Тем более что даже фон не нужно выдумывать будет. Можно действие в Афганистан поместить или в Пакистан, мы не стесняемся того что там были наши военные, они там за правое дело боролись, будет не бесполезно показать это и зрителю. Обещаю поддержку по высшему разряду.

Ну и заканчивая историю с фильмами и вообще киноделом в широком смысле этого слова, захотелось мне сделать небольшую подляну выбесившим меня до последней крайности киношникам. Приняло это забавную форму – в ближайшее рабочее окно я поехал в Гостелерадио и переговорил с товарищем Мамедовым насчет активизации работы комиссии по закупкам иностранных фильмов. Нельзя сказать, что иностранные, в том числе западные и насквозь капиталистические фильмы, у нас не крутили в прокате. Такое случалось, но редко, куда реже, чем стоило бы. Например отлично себя показали в прокате фильмы «Великолепная семерка», «Спартак», «Золото Маккенны», «Крамер против Крамера».

Советские цензоры выбирали традиционно фильмы либо исторической тематики, не имеющие отношения к современности, либо камерные драмы, где отсутствовал напрочь всякий пропагандистский фон, либо вообще картины с налетом разоблачения ужасов американской действительности. И вот последних, как мне кажется, появлялось в советском прокате преступно мало. Кто-то может сказать, что возможно такая ситуация складывалась из-за бедности СССР, который не мог себе позволить права на западные фильмы, но при детальном рассмотрении оказывается, что это полный бред.

Союз традиционно выкупал фильмы не новые, а 5–7 летней давности, интерес к которым уже подугас, и оттого имеющие невысокий ценник. Например «Крамер против Крамера» обошелся СССР в скромные 30 тысяч долларов, и в целом большая часть цен на кинокартины из-за океана крутились где-то вокруг этой цифры. 20–50 тысяч долларов единомоментного платежа за право на показ в одной стране без ограничений на количество кинотеатров. С учетом закрытости советского кинорынка подобные сделки были чистым плюсом для кинокомпании. Либо продашь старый фильм за набольшие деньги и получишь бонус себе на мороженное, либо нет и русские купят что-то у другого производителя.

Дорого это? Ну как сказать. Давайте подсчитаем. Возьмем фильм «Великолепная семерка», его в СССР посмотрело 60 миллионов человек. Возьмем среднюю в 1961 году цену билета в 20 копеек – с начала 1986 года это дело кстати тоже подорожало и теперь средний билет стоил около 50 копеек – и перемножим, получив 12 миллионов рублей. 30 тысяч долларов пусть даже по «серому» курсу это примерно 120 тысяч рубелей, пусть сколько-то съел русский дубляж, производство пленки, сама работа кинотеатров, но даже в самом худшем случае речь шла о марже в 1000%. Не плохо так, да? Есть за что побороться. Просто поразительно, что советские чиновники от культуры впоследствии просто забили хрен на такой относительно легкий и безотказный способ изъятия дензнаков у населения.

Короче говоря уже летом 1986 года в США направилась большая делегация наших специалистов по кино и пылесосом прошлась по старым залежам американских студий. Уловом стало огромное количество фильмов – в том числе откровенных шедевров исторической значимости, – которые до этого советскому зрителю были неизвестны.

Психологические драмы типа «Пролетая над гнездом кукушки», «Таксист», «Серпико», «Сеть».

Антивоенные фильмы: «Апокалипсис сегодня» и «Охотник на оленей».

Антиутопии и пост-апокалипсис: «1984», «Бразилия», «Побег из Нью-Йорка», «Безумный макс», «Бегущий по лезвию».

Всякие социальные драмы, политические триллеры, изобличающие американскую систему власти, просто хорошие фильмы далекие от пропаганды. Всего было куплено больше двух сотен картин на общую сумму около десяти миллионов долларов. Цена одного МиГ-29, смешно сказать! А сколько пользы!

Впрыск большого количества качественного иностранного кино имел впоследствии эффект сравнимый со взрывом атомной бомбы. Хотя нет, это плохое сравнение, учитывая местную конъюнктуру, впрочем аналогия, наверное, понятна.

Во-первых, резко выросла посещаемость кинотеатров, которая как уже говорилось выше изрядно страдала. В следующем 1987 году мы махом обновили рекорд по количеству зрителей немного перемахнув за четыре с половиной миллиардов зрителей. Два с копейками миллиарда рублей – полпроцента от советского годового бюджета, вполне прилично как для такой «непрофильной» по советским меркам индустрии. Потом правда советские граждане немного пресытились западными фильмами, и тренд опять пошел на снижение, но далеко не так драматично, как до этого.

И из вышеперечисленного вытекает во-вторых. Закупленные в США фильмы показали, что ходить в кинотеатры советские люди хотят и будут, если там «продадут» качественный продукт. Это вылилось в программу масштабной модернизации всей системы советского кинопроката. Забавно, что по технической части у нас с теми же проекторами было все не плохо, например советские широкоформатные стереоскопические – которые впоследствии стали называться 3D – системы экспортировались даже в западную Европу. Но вот в организационном плане… Короче говоря, как обычно: советский чиновник – птица гордая, пока не пнешь, не полетит. Пришлось пнуть. Выделить валюту на закупку части оборудования за рубежом, поставить в план расширение внутренних возможностей, активизировать строительство новых кинотеатров в том числе с несколькими залами, первые «мультиплексы» появились в СССР на излете 80-х. Ну и в целом подтянуть отрасль на более-менее приличный уровень. Насколько это вообще возможно было в СССР с его традиционно «ненавящевым» сервисом.