Текст книги "Меченый. Том 3. Жребий брошен (СИ)"

Автор книги: Андрей Савинков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Естесвенно такая недвусмысленная демонстрация своих намерений в стиле «иракцы ответят за все» мгновенно подняла боевой дух защитников Эль-Кувейта на небывалую ранее высоту. Всем в Ираке стало понятно, что приемлемых аутов у них нет, кое-кто поумнее начал потихоньку мастырить лыжи в сторону Сирийской границы – и дальше видимо в СССР, поскольку сомнений в злопамятности Эр-Рияда в общем-то не было, как и в способности сауддитов найти кровника в самой дальней ухоронке по всей планете – ну а рядовому пехотному Махмуду с калашом в руках ничего не оставалось иного кроме как подороже продать свою жизнь. Уж лучше сдохнуть в бою, чем висеть три дня на проткнувшей твои кишки через анус деревяхе.

В итоге город фактически остался в блокаде, а американская армия – янки явно надеялись все же получить портовые мощности небольшого государства для облегчения собственной военной логистики, – просто двинула дальше к Басре, в предместья которой и вышла 28 мая. Здесь кувейтских заложников не было, но вот во всем остальном данный орешек так же не сулил атакующим ничего хорошего…

Что касается нашего семейного вечера, то закончился он в итоге смазано. Затевать открытую ссору дочь видимо посчитала неконструктивным, да и по мне было видно, что от разлуки с женой я не страдаю. Ни телесно, ни морально.

Пообщался немного с внучкой, да и засобирались «мои» женщины домой. Засобирались, но обещали вернуться для дальнейшего прояснения позиций, стало понятно, что штурм с шашкой наголо не удался, и теперь Ирина готова переходить к осаде по всем правилам военно-семейной науки.

Ну а я что? Только посмеялся такой наивности внутри себя.

Глава 9 
Футбол

15 июня 1986 года; Леон-де-лос-Альдама, Мексика

ТРУД: В СССР впервые завезена моринга – африканская «чудо-трава»

По решению партии и правительства в рамках развития сотрудничества с дружественными странами Африки в Советский Союз впервые импортирована уникальная культура – моринга. Это растение, издавна используемое народами Эфиопии в пищу и как лекарственное средство, теперь появится и на столах советских граждан.

Научные исследования подтверждают исключительную ценность моринги. В ее листьях содержится в 7 раз больше витамина С, чем в апельсинах, в 4 раза больше кальция, чем в молоке, и в 3 раза больше калия, чем в бананах. Кроме того, растение богато железом, белком и антиоксидантами.

В пищу морингу можно употреблять разными способами. Свежие молодые листья добавляют в салаты – они имеют приятный пряный вкус, напоминающий кресс-салат. Высушенные и измельченные листья заваривают как чай или используют в качестве приправы к супам и соусам. В виде порошка морингу удобно добавлять в каши и другие блюда.

На родине, в Эфиопии, морингу традиционно сочетают с овощными рагу, мясными супами, кукурузной кашей и рисом. Она хорошо гармонирует с лимоном, чесноком и растительным маслом. Однако не рекомендуется употреблять ее вместе со слишком сладкими или молочными продуктами.

Вкус моринги можно охарактеризовать как свежий, слегка пряный, с легкой горчинкой, напоминающий смесь шпината и зеленого перца.

Пока этот полезный продукт появился в специализированных овощных отделах крупных городов, но в ближайшее время, благодаря плановому развитию экономики, станет доступен более широкому кругу потребителей.

Завоз моринги – наглядный пример того, как партия и правительство, расширяя международное сотрудничество, заботятся о здоровье и благополучии советских граждан, обогащая наш рацион новыми полезными продуктами.

Я сидел в «Вип-ложе» стадиона «Леон» в городе Леон-де-лос-Альдама – до этого дня даже не подозревал о наличии такого города в Мексике – и смотрел, как наши мучали мяч в игре с Бельгией. На табло горел счет 2:2, основное время неуклонно приближалось к своему завершению, и, кажется, уже обе команды мысленно согласились отложить окончательное выявление победителя на пятнадцатиминутные экстратаймы. Сложно их в этом винить: матч начался в 4 часа пополудни, жаркое мексиканское солнце пригревало открытый стадион более чем немилосердно, так еще и располагался он на высоте 1800 метров над уровнем моря. Побегай в таких условиях 90 минут – вообще ничего уже не захочешь.

Забавно, как эта популярная, но не шибко интеллектуальная игра навела меня на философские мысли о природе времени. Вот сколько всего поменялось в СССР и в мире по сравнению с эталонной реальностью за прошедший год? Много чего, так сходу и не перечислишь. Казалось бы, изменения, как круги на воде, должны расходиться в стороны, затрагивая самые отдаленные сферы жизни и меняя все, до чего вообще можно дотянуться. Но нет. Вот футбол, например. Не лез я в это дело никак – ну разве что по мелочи, увеличив ассигнования на спортивную медицину и подписав расширение квоты для валютных закупок всякого медицинского оборудования – и история тут фактически никак не поменялась. Во всяком случае, в тех местах, которые я мог отследить. «Динамо» точно так же, как в моей истории, выиграло Кубок Кубков, на внутренней арене киевляне тоже подтвердили чемпионство, да и игры чемпионата мира складывались поразительным образом точно так же.

Такая стабильность навевала нехорошие мысли об «упругости истории» и желании реальности при первой же возможности свернуть на проторенную уже один раз дорожку. От таких мыслей становилось как-то муторно на душе, ведь это означало, что и все мои изменения тоже на длинной дистанции вполне могут оказаться несущественными. Не взорвался Чернобыль в 1986 году – взорвется в 1996. Не развалится СССР в 1991 году – развалится в 2011. Потом пройдет еще 50 лет, и окажется, что разница между двумя реальностями минимальная. Ну просто потому что логику развития цивилизации никто не отменял. Думать об этом объективно не хотелось, но мысли раз за разом сами сворачивали в неприятную сторону, мешая получать удовольствие от праздника спорта.

– Михаил Сергеевич? – Меня аккуратно вывел из задумчивости сидящий справа и сзади охранник. – Вы просили напомнить, когда останется пять минут до конца основного времени.

– Да, Володя, спасибо. Ты узнал, куда идти?

– Так точно. Узнал, пойдемте.

Мы встали и не слишком торопясь отправились в недра стадиона, туда, где находились раздевалки команд.

Объективно повлиять на ход футбольного матча я никак не мог. Ну не устраивать же охоту на бельгийцев, в самом деле. Оставалось только одно доступное мне средство – мотивация. Именно им я и собрался воспользоваться на всю катушку.

Запах. Запах раздевалки ни с чем не спутаешь. Выглядели внутренности стадиона «Леон», конечно, не шибко презентабельно. Видно было, что под чемпионат мира тут сделали косметический ремонт, но и только. Впрочем, в СССР да и по всему миру пока было то же самое. До той эпохи, когда все везде блестит и мигает подсветкой, мир пока не дорос. С другой стороны, обычная «лампа Ильича» с освещением справляется ничуть не хуже.

– Здравствуйте, товарищи, – в назначенное время в раздевалку ввалились футболисты. Пока настроение у парней было нормальным, боевым, рабочим. На лицах заметно было некоторое разочарование от последнего пропущенного мяча, но уныния там не наблюдалось. – Прошу прощения, Валерий Васильевич, я украду у вас всего две минуты.

– Хорошо… – Лобановский только пожал плечами. Самый заслуженный тренер СССР был известен крутым характером, но все же не настолько, чтобы перечить генсеку.

 (Лобановский В. В.)

– Товарищи футболисты, вы устали, я понимаю, поэтому зашел вас немного ободрить и добавить мотивации. Я знаю, что в спортивной среде уже давно ходят слухи о возможных трансферах советских спортсменов за рубеж. Опять же по многим из здесь присутствующих есть предложения из западных клубов, – три десятка пар глаз уставились на меня с нескрываемым интересом. – Мы на Политбюро приняли решение о том, что подобные действия не пойдут в ущерб советскому спорту, а только принесут пользу. Там и обмен опытом, и опять же валюта… Но есть условие. СССР не будет отпускать на Запад спортсменов за бесценок. Для того чтобы система начала работать, нужно показать всему миру качество. «Динамо» в этом году уже справилось с этой задачей на клубном уровне, теперь ваша задача – выйти как минимум в полуфинал. Порвите бельгийцев сегодня, пройдите следующий этап, и обещаю, никаких препон вам дальше никто чинить не будет. Валерий Васильевич, ваше слово.

Я демонстративно поднял ладони, показывая всем видом, что выступление окончил и больше ничего говорить не буду. Лобановский тут же перехватил внимание футболистов и начал что-то там рассказывать им, чертя мелом по висящей на стене доске.

После короткого перерыва футболисты отправились на поле, а я – обратно на трибуну. Выезд в Мексику у меня получился «длинным». По дороге «туда» я заскочил в Белград и Гавану. Пообщался с Милошевичем, попытавшись составить о нем некое собственное впечатление. То, что Югославия уже сейчас встала на тот путь, который привел ее к гражданской войне и развалу, мне было в целом видно. В отличие от хорвата Тито, Милошевич уж слишком сильно тянул одеяло в сторону сербов. И мне нужно было понять, что делать, когда придет момент принимать решение. Югославию сдавать капиталистам я в любом случае не собирался – показывать пример развала социалистического федеративного государства было бы плохой идеей. Другое дело – формат вмешательства и то, останется ли потом обновленная Югославия во главе с Милошевичем или с кем-то еще.

^{(Слободан Милошевич)}

И надо признать, то, что я увидел, мне не понравилось. Милошевич был слишком высокого мнения о себе, он явно не готов был отступиться от концепции сербского превосходства над иными нациями внутри СФРЮ, и при этом, будем честны, Слободан отнюдь не выглядел как гений мысли. Все его реформы – что экономические, что военные – стабильно проваливались. Югославия уже «торчала» Западу больше чем на 20 миллиардов, и было очевидно, что это совсем не предел.

Гораздо лучшее впечатление на меня произвел глава югославского вече – то есть, как и я, глава парламента, то есть фактический лидер государства – Бранко Микулич. Он был хорватским боснийцем, имел серьезный хозяйственный опыт, терпеть не мог националистов и при этом хорошо относился к Москве. Перспективный кадр, настолько, что я не постеснялся пригласить его в гости через пару месяцев. Глядишь, и придумаем, как решить югославский вопрос без больших потерь.

– Го-ол! – взревели вокруг болельщики, явно радуясь любой «движухе» вне зависимости от национальной принадлежности.

– Но там же офсайд был километровый! – вырвалось у меня. Неожиданно для себя, живущего второй раз 90-летнего циника, меня захлестнул спортивный азарт и какая-то спортивная обида. Не помогли нашей сборной инъекции дополнительной мотивации. Впрочем, с таким судейством, неудивительно. Нужно будет потом сказать, чтобы этому шведу ребята Евгения Максимовича ноги поломали. Продажная сука, два гола нам из явных офсайдов зафиксировал. И как тут, блин, побеждать!

Впрочем, не прошло и десяти минут, как главный судья «исправился», поставив пенальти в ворота бельгийцев. Одиннадцатиметровый уверенно исполнил Беланов, оформив хет-трик и доведя счет до 3:3.

На Кубе обсудили с Фиделем итоги первого полугодия свободного перемещения граждан между двумя странами. Забавно, но наметились – пока еще достаточно аккуратно, но тем не менее – тенденции по взаимной миграции населения. Были люди, которые хотели уехать с Кубы хоть куда-то, чтобы вырваться из нищеты и неустроенности, и были, наоборот, советские граждане, готовые уехать на юга хоть тушкой, хоть чучелом. Договорились не делать из этого проблему, а создать порядок узаконивания такой миграции.

Всего же за полгода на Кубу успело слетать около 30 тысяч советских граждан. Несмотря на огромную – ну, в сравнении с внутренними рейсами так точно – цену билетов и вообще дороговизну подобного отдыха, люди покупали билеты с каким-то болезненным ажиотажем, как будто всерьез считали, что подобный аттракцион невиданной щедрости от советского государства может закрыться в любой момент. Впрочем, может, именно так и думали, а может, несколько факторов сложилось вместе.

Еще зимой с моей подсказки в «Клубе путешественников» вышел цикл программ в стиле такого себе «тревел-блога». То есть не просто показывались красоты Кубы, но и давались максимально практичные советы тем гражданам СССР, которые решатся на подобный вояж. Когда лучше покупать билеты, как готовить документы, как общаться с местными, где остановиться, что посмотреть, куда сходить, сколько все это будет стоить. Короче говоря, прорекламировали хорошенько турнаправление.

Короче говоря, билеты на Кубу – пришлось запускать даже второй рейс по этому маршруту – были выкуплены на четыре месяца вперед, и единственное, что смогло сбить ажиотаж, – это начало продаж билетов в Европу. Туда было лететь существенно дешевле, рейсов было организовано куда больше, ну и… В общем, изголодались люди наши по заграничным путешествиям, теперь активно наверстывали недополученное ранее.

На поле, меж тем, дела пошли явно не так, как было в реале. Беланов получил по ногам, упал на газон, и накрученные футболисты сборной СССР тут же бросились предъявлять претензии бельгийцам и судье. Произошла короткая толкучка с выяснением отношений, в ходе которой по желтой карточке получили двое советских и двое бельгийских футболистов. Свисток. Баль вводит мяч в игру длинным пасом вперед на Беланова. Игорь смещается вправо и отдает на забегающего по флангу Евтушенко. Бельгийцы явно ждут прострела, смещаются в зону одиннадцатиметрового, чтобы закрывать советских нападающих, однако вышедший на замену 17-й номер подмечает, что и вратарь вышел слишком далеко вперед, и правой ногой внешней стороной стопы бьет по воротам. Мяч летит дугой, бельгийский вратарь со странной фамилией Пфафф дергается вперед, потом понимает, что это прямой удар, прыгает – и пропускает мяч между ушей. Круглый влетает в перекладину и отскакивает в сетку.

– Да! – Я вскочил на ноги и экспрессивно махнул рукой. – Да! Получите, сволочи!

– Михаил Сергеевич, осторожнее, вас могут снимать, – тут же активизировался сидящий рядом помощник. В эти консервативные времена лидеры государств должны были выглядеть солидно и не давать волю чувствам, хотя бы на публике.

– Да пусть идут в жопу! – Ухмыльнулся я и, перегнувшись через ограждение, крикнул во всю мощь легких: – Вперед, Советы!

Оставшиеся несколько минут матча прошли нервно. Бельгийцы пытались штурмовать наши ворота, но два подряд пропущенных гола очевидно больно ударили по их самоощущению, и игра у команды в красной форме – наши играли в белой – откровенно не шла. Передачи выходили кривыми, постоянные потери. Максимум, что удалось бельгийцам выжать из практически бесконечного владения – наши откатились на свою половину поля и тупо выносили мяч, всем видом показывая желание защитить победный счет любыми средствами – это несколько навесов и один угловой, после которого круглого уверенно забрал себе в руки Дасаев. Забрал и еще секунд тридцать лежал на газоне, за что был награжден желтой карточкой и недовольным свистом с трибуны.

Свисток об окончании матча и вовсе заставил меня едва ли не танцевать на трибуне, вызывая удивленные взгляды как других иностранных болельщиков, так и – еще в большей, вероятно, мере – наших советских товарищей. Особенно тех, кто знал меня достаточно долго и был в курсе моего в целом прохладного отношения к спорту. Когда, например, «Динамо» месяцем ранее выиграло Кубок Кубков, я, конечно, обрадовался, но эмоций все же было куда меньше.

А для меня победа над Бельгией, в которой я практически никак не участвовал – да и не мог фактически, – стала некоторым символом, что ли. Того, что перемены к лучшему могут происходить и без меня, что не обязательно во все вопросы лезть собственными ручками, достаточно порой просто создать подходящие условия – и люди вокруг справятся собственными силами.

Ну и, закрывая футбольный вопрос, – я не мог остаться на следующие матчи сборной, вынужден был лететь дальше – СССР в следующем раунде успешно прошло Испанию по пенальти, а в полуфинале проиграла великолепной Аргентине во главе с Марадоной. Будущий чемпион мира и лучший игрок мундиаля забил нам два мяча, на что наши футболисты сумели ответить только одним – в исполнении Беланова.

В итоге, в исполнение озвученного спортсменам обещания, мы открыли свободную продажу футболистов на Запад, и буквально за одно лето 1986 года в топовые клубы Европы уехало больше 20 самых отличившихся советских звезд. Заваров и Беланов – последний впоследствии получил, как и в моей истории, «Золотой Мяч» этого года – ушли в «Ювентус». Все в соответствии с нашей договоренностью с Аньелли.

Блохин, Дасаев, Канчельскис, Михайличенко, Добровольский, Бородюк – расторговались мы в этот сезон на добрые семьдесят миллионов долларов, что по меркам футбольного рынка тех лет было просто умопомрачительной суммой. Что там говорить, если за одного Заварова мы шесть миллионов получили, ну и по остальным добрали тоже прилично.

Всю прибыль от трансферов мы – ну то есть государство – не задумываясь оставили командам, позволив на эту валюту закупить всякое дополнительное медицинское оборудование, технику, транспорт и так далее. Самих футболистов мы тоже не зажимали сильно, обязали только платить налоги в СССР с зарубежных доходов в размере 20%, а остальное разрешили оставлять себе. Да, получалось, что спортсмены у нас превращались в самых богатых людей страны, но зато какая мотивация для других игроков расти над собой! Закачаешься.

В общем, подобные продажи в последующие годы стали регулярными. Они хоть и понижали заметно средний уровень советского чемпионата, но зато объективно положительно влияли на общее его развитие. Более того – и это стало уже вообще разрывающим шаблон событием – уже в 1987 году у нас пошли международные трансферы «на вход».

Тут я бессовестно воспользовался своим послезнанием и потратил вечерок на то, чтобы составить список прославившихся в будущем спортсменов, которым прямо сейчас было 15–16 лет. Понятное дело, что достать подростков из стран Западной Европы нам было практически невозможно, но, например, таланты из стран СЭВ – вполне. В течение следующих лет мы знатно ограбили клубы Чехии, Югославии, ГДР, Польши, Румынии переманивая к себе – на вполне честных рыночных условиях – молодежь, которая впоследствии неплохо себя показала.

Еще более активно подобный процесс пошел в отношении южноамериканской молодежи. Молодых талантов в той же Бразилии всегда было навалом, хоть пачками покупай за три копейки, вопрос всегда стоял только в том, заиграет ли конкретный пацан на взрослом уровне или нет. И вот тут у меня было шикарное преимущество перед всеми остальными. Достаточно сказать, что уже в конце 1987 года молодой четырнадцатилетний Роберто Карлос приехал в Москву выступать за местный «Спартак», а в 1990 году киевское «Динамо» и вовсе подписало «зубастика» Роналдо.

И опять же как потом показала жизнь – можно даже сказать, что я в некотором смысле поломал парням карьеры – далеко не все звезды первой величины из той жизни, стали таковыми здесь. Кто-то перегорел от раннего переезда, кто-то поломался на советских «тяжелых» – хотя где они были легкие в эти годы – полях, у кого-то просто не сложилось. В конце концов любая история успеха – это целая куча правильно сложившихся факторов.

И конечно, получалось переманить далеко не всех. Например, Зидана, которому как раз в эти годы было 14 лет, выцепить из Франции не удалось – не захотел алжирец менять теплые Канны на гораздо менее теплый Ленинград, его пытался «Зенит» подписать, тут сложно винить молодого спортсмена. Ну и в целом прошло достаточно много времени, прежде чем молодые дарования из Западной Европы преодолели недоверие и потянулись к нам… Впрочем, это уже совсем другая история.

Глава 10 
Дальний восток

24 июня 1986 года; Находка, СССР

ГОВОРИТ И ПОКАЗЫВАЕТ МОСКВА: «Фабрика звёзд» – новый телевизионный проект для молодых талантов!

«Искусство принадлежит народу!» – под этим лозунгом Шестой канал Центрального телевидения СССР объявляет о старте всенародного отбора участников для нового музыкального проекта «Фабрика звёзд»!

К участию приглашаются юноши и девушки в возрасте от 18 до 25 лет, обладающие яркими вокальными данными, артистизмом, сценическим обаянием и стремлением покорять сердца зрителей! Особое внимание будет уделено эстрадному пению, пластике, умению держаться на сцене и внешней привлекательности.

Отборочные прослушивания пройдут в тридцати крупнейших городах Советского Союза – от Ленинграда до Ташкента, от Киева до Новосибирска! Специальная съёмочная группа вместе с профессиональным жюри лично оценит каждого претендента. Лучшие из лучших отправятся в Москву для участия в финальных съёмках.

По итогам проекта будут сформированы два музыкальных коллектива – мужской и женский, по пять человек в каждом. Участников ждёт интенсивная подготовка, выступления на главных концертных площадках страны, а в перспективе – гастроли за рубежом, в том числе в дружественные и капиталистические страны. Поэтому знание английского языка (а в идеале – и других иностранных) станет серьёзным преимуществом!

Первый выпуск «Фабрики звёзд» – уже 1 сентября на Шестом канале! Не упустите шанс проявить себя – советская эстрада ждёт новых героев!

График отборочных туров будет опубликован дополнительно. Следите за анонсами в газетах и телеэфире!

Вперёд, к звёздам, товарищи!

Из Мексики я полетел через Тихий океан – вернее, вдоль его побережья, с промежуточной посадкой в Анкоридже – на Дальний Восток. Давно стоило это сделать: немало планов у меня было завязано на этот регион, однако всё никак руки не доходили – постоянно какие-то важные дела вылезали поближе.

Вообще-то изначально планировался визит в Японию. Было у меня желание прощупать почву насчёт стабилизации отношений между двумя странами и возможности перевода их из политической в экономическую плоскость. Но премьера Накасонэ Ясухиро неожиданно «вызвали на ковёр» в Вашингтон. Очевидно, Буш понял, что собственными силами закончить войну в Ираке будет сложно, и решил активизировать переговорный трек в плане создания более широкой коалиции. Тут ему можно было только удачи пожелать – поди найди ещё дураков, которые в такой блудняк впишутся. Тем более шансы республиканцев удержаться у власти в следующий электоральный цикл таяли буквально на глазах. И, конечно же, помогать неудачникам особой очереди за забором не наблюдалось.

– Там у нас готовится площадка под строительство нового контейнерного терминала для приёма грузов из Японии и Кореи, – сказал сопровождающий.

В прошлой жизни я всегда смотрел по телевизору вот эти кадры, когда большое начальство в белых касках ходит по стройке с умным видом и кивает в ответ на пояснения местных начальников, сохраняя при этом скепсис. Ну, всё равно же ты на «земле» нихрена не понимаешь, что и как делается, так зачем нужна эта показуха?

Но нет. Во-первых, это просто по-человечески интересно. Вот когда на твоих глазах из земли и кучи строительных материалов вырастает что-то новое. Во-вторых, как оказалось, местное начальство от одного осознания возможности появления руководства из столицы реально начинает работать лучше. Планы неожиданно начинают выполняться, снабжение улучшается и так далее. Ну и в-третьих, составить себе представление о том, как это выглядит в физическом воплощении, тоже бывает нелишним – как минимум, чтобы не отрываться от народа.

– Угольный терминал?

– Нет, угольный терминал не здесь, – экскурсию для меня проводил местный первый секретарь крайкома Дмитрий Николаевич Гагаров.

Я сначала скептически отнёсся к такой кандидатуре гида, но, пообщавшись с товарищем, обнаружил в нём знающего человека и большого патриота своей малой родины, что не могло не вызвать симпатии.

– Там, в бухте Врангеля. Решили не строить ещё один, а расширять уже имеющийся. У нас тут горы, сопки. Подходящих мест немного, те, что есть, приходится использовать по полной.

Уголь, можно сказать, стал катализатором всей этой поездки. Взрывной рост цен на нефть не мог не потянуть за собой котировки других энергоносителей. Летом 1986 года цена на уголь выросла до 60 долларов – ещё год назад «твёрдое чёрное золото» торговалось по 40–45 долларов за тонну. При объёме экспорта в 45 миллионов тонн в год выходила вполне кругленькая сумма в 2,7 миллиарда долларов. Куда скромнее, чем наши заработки на нефти, но тоже не копейки.

Проблемой тут, не позволяющей быстро нарастить экспорт угля – при том, что добывающие мощности это вполне позволяли – была пропускная способность железных дорог. Как в западном, так и в восточном направлении. Но я всё же хотел преимущественно сосредоточиться на востоке. Насчёт перспектив европейской цивилизации у меня иллюзий не было, а вот Азия в ближайшие десятилетия будет только активно развиваться. Резонно поворачиваться лицом в первую очередь именно к растущим рынкам.

– А станцию где строить решили всё же? – Для Дальневосточной СЭЗ, которая как раз в районе Находки и должна была появиться, утвердили строительство первой в этих краях атомной станции – двухблочной на ВВЭР-1000.

– С другой стороны. Между Владивостоком и Находкой, – Гагаров развернулся и махнул рукой обратно в сторону столицы Приморья.

– Какие вообще есть проблемы? Пожелания? Предложения? – Мы не торопясь обошли всю строительную площадку возводимого прямо в устье реки Партизанской нового порта, призванного обслуживать будущие предприятия СЭЗ. Стройка выглядела внушительно.

– Людей не хватает, товарищ Генеральный секретарь. Рабочие руки нужны как воздух.

– К вам разве молодежь среднеазиатскую не направляли? Должны были.

Механизм «комсомольских строек» в СССР работал на полную. БАМ, во всяком случае, первая её нитка, была закончена, теперь поток рабочих-переселенцев пошёл дальше.

На стройке БАМа за 10 лет, с 1974 по 1984, поработало около 50 тысяч комсомольцев, причём желающих было ещё больше – брали далеко не всех. Ещё в прошлом году мы, обсудив национальные проблемы с Егором Кузьмичём, решили, что лучшим способом борьбы с культурными пережитками – оторвать от традиционного патриархального общества, сохраняющегося вне больших городов, воспитать советских людей, ассимилировать в некотором смысле – в Средней Азии станет банальный вывоз оттуда молодежи. В частности, сюда, на Дальний Восток – кто из патриотизма, а кто и просто за длинным рублём. Уже в этом году было направлено около 10 тысяч человек в возрасте от 18 до 25 лет. За две ближайшие пятилетки предполагалось переселить в эти места – в широком смысле, имеется в виду не только Приморский край – около двухсот тысяч молодых парней и девушек.

– Направляют, регулярно новички приезжают, – кивнул первый секретарь крайкома. – Но ведь они ничего не умеют, фактически дети ещё.

– Так обучайте на месте.

– Обучаем. Вот только присылают нам комсомольцев под обучение, а планы ставят, как будто одни высококлассные специалисты едут!

– Других у меня для вас, к сожалению, нет. Весь Союз строится, везде нехватка рабочих рук, не только у вас.

Это тоже было правдой. Несмотря на мои попытки как-то притормозить капитальное строительство, сосредоточиться на закрытии тех объектов, которые можно было ввести в строй с опережением, и прочие административные меры, борьбу эту я явно проигрывал. Опять же, нужно понимать, что ситуация в СССР прямо сейчас была уже совсем иной, нежели в известной мне истории.

Бюджет 1986 года впервые больше чем за десять лет – в том числе и благодаря искусственной инфляции – сумели собрать без дефицита. Высокие цены на нефть позволяли активно закупать оборудование для перевооружения лёгкой и пищевой промышленности за границей, что позитивно сказывалось на росте производства товаров народного потребления. Только по росту промпроизводства мы в этом году, кажется (тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить), должны были выскочить за 5% годовых – впервые в этом десятилетии. Удерживать в такой ситуации чиновников на местах от старта новых региональных мегапроектов было действительно сложно.

– Столько строек одновременно у нас, наверное, со времён… – Гагаров смутился на секунду, но потом закончил предложение. – Сталина не было. И железные дороги, и порты, и судостроительный завод новый. Электростанция атомная, жильё целыми кварталами.

– А как у вас в плане местной кооперации с северокорейскими товарищами?

– Никак, практически. Всё только через Москву решается.

– А сами корейцы вам как?

– Хорошие работники. Беспроблемные, дисциплинированные.

– Я от вас в Пхеньян лечу, буду ставить вопрос об увеличении количества работников. Будем вам их в первую очередь направлять.

Гагаров пожал плечами и кивнул. Против корейцев он в целом ничего не имел, но опять же – это была, как и в случае с молодежью и за Средней Азии, преимущественно дешёвая рабочая сила, а требовались специалисты. Вот только взять их было неоткуда. Слишком у нас много всего строилось, людей просто не хватало физически.

КНДР задолжала Союзу на момент 1986 года чуть меньше двух с половиной миллиардов переводных рублей, и долг этот, несмотря на все попытки Кима выровнять торговый баланс, продолжал потихоньку расти. Даже при том, что я с приходом к власти краник с ништяками немного и подкрутил. Нужно было тут что-то решать, поэтому поговорить с бессменным корейским вождём я хотел лично.

Ну и конечно, как не упомянуть события военной направленности – о них сейчас говорил буквально весь мир, новость не сползала с телеэкранов и первых полос газет, – а именно наземную операцию коалиции против Ирака. Самым главным тут событием, разорвавшим течение вошедшей уже в определенную колею войны, стал взрыв в порту Умм-Саид, главные нефтяные ворота Катара, через которые в 1986 году проходило около 200 тысяч баррелей нефти в сутки.

Это был как раз тот случай, когда неспособные равноценно противостоять «коалиции» иракцы с выдумкой подошли к возможному асимметричному ответу, чтобы нанести противнику максимальный ущерб за минимальные деньги. Нужно понимать, что Катар во всей этой заварухе стал главным логистическим хабом как для флота США, так и для их авиационных сил. В отличие от соседнего Бахрейна – остров совсем краем обдало радиационным облаком при взрыве в Рас-Тануре, но этого оказалось достаточно, чтобы эмир Иса II всё для себя понял и сделал правильные выводы, – где власти заняли подчёркнуто нейтральную позицию, запретили взлетать со своей территории для ударов по Ираку и даже закрыли воздушное пространство для военной авиации коалиции, Катар для себя, видимо, прямой угрозы не чувствовал. А может, просто платили американцы очень щедро, времена, когда полуостров станет самым главным мировым экспортёром СПГ, ещё не настали, а кушать тоже хочется…