Текст книги "Меченый. Том 3. Жребий брошен (СИ)"

Автор книги: Андрей Савинков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Глава 18−2 
Ядерная Ливия

27 сентября 1986 года; Средиземноморский регион

ТЕХНИКА – МОЛОДЕЖИ: Первый в СССР шахматный матч через «СовСеть»: технология объединяет!

«Наука и прогресс – на службу народу!» – под этим девизом на прошлой неделе состоялось знаковое событие: первый в Советском Союзе шахматный матч, проведённый с помощью компьютерной сети «СовСеть»!

Соперниками выступили команды Московского и Ленинградского университетов. Для организации матча была разработана специальная программа, которая не просто передавала ходы в текстовом виде, а полноценно отображала шахматную доску на мониторах вычислительных центров обоих вузов. Участники делали ходы, перемещая фигуры световым пером – как будто играли за одним столом, несмотря на сотни километров между городами!

Победу счётом 16:12 одержали шахматисты из города-героя Ленинграда, однако, как отметили сами участники, главный результат – не победа, а прорыв в коммуникации.

– «Ещё недавно подобное казалось фантастикой, – поделился впечатлениями один из участников. – А теперь мы не просто передаём ходы, а видим доску, чувствуем игру, будто сидим напротив!»

Этот матч наглядно продемонстрировал растущие возможности «СовСети» – технологии, которая в будущем свяжет не только университеты, но и целые страны, позволит обмениваться знаниями, культурой и, конечно, совершенствовать досуг трудящихся.

«Разве это не баловство?» – могут спросить скептики. Но правительство СССР уделяет большое внимание не только производству, но и отдыху граждан. Высокие технологии – важное подспорье в этом деле. Уже сейчас за рубежом бурно развивается индустрия компьютерных игр, и отставать здесь нельзя.

– «Через 5–10 лет персональные ЭВМ появятся в домах советских людей, – уверены организаторы матча. – И они будут использоваться не только для расчётов, но и для творчества, обучения и развлечений!»

Программирование – профессия будущего, а игровая индустрия – её важная часть. Первый шахматный матч через «СовСеть» – лишь начало большого пути.

Советская наука и техника – на благо народа!

Сказать, что новость о потоплении французского корабля взорвала новостную повестку, – наверное, не сказать ничего. 1986 год был далеко не самым мирным в истории человечества, однако «Пятнадцатидневная война» уже давно забылась, события в Ираке как-то приелись людям, да и не велось там прямо сейчас каких-то активных боев. И вот теперь на карте мира появилась новая горячая точка.

Первые сутки Париж хранил настороженное молчание. Нет, говорящие головы помельче что-то там выступали, грозили Каддафи различными карами, потрясали кулаками, но вот главные политики страны явно пытались выработать какую-то линию поведения вдали от прессы. Тут нужно еще понимать, что у галлов в 1986 году сложилась достаточно сложная политическая ситуация.

Президентом Пятой республики оставался «социалист» Миттеран, но вот последние парламентские выборы его партия проиграла голлистам, и премьером был избран Жак Ширак. Учитывая объем полномочий президента во Франции, подобное противостояние если не делало правительство страны импотентным, то уж точно изрядно затрудняло работу всей системы. Соответственно, и реакция властей тут оказалась несколько замедленной – конкурирующим политическим силам понадобилось время, чтобы собраться с мыслями и выработать некую единую позицию.

^{(Жак Ширак)}

18 сентября Миттеран наконец выступил по телевидению с обвинениями в адрес Ливии и Каддафи лично в немотивированной агрессии. Ливийским властям предлагалось немедленно допустить на свою территорию следственную группу, которая выяснит степень виновности конкретных персоналий в ливийском правительстве – кто именно отдал приказ об атаке – после чего предполагался «открытый и справедливый» суд. Кроме того, Ливии предлагалось прямо сейчас выплатить два миллиарда долларов компенсации французской стороне – миллиард за корабли и еще миллиард за погибших и раненых моряков – а также без промедления вывести войска из Чада. Плюс полная демилитаризация Ливии, чтобы подобные эксцессы в будущем стали просто невозможны.

^{(Франсуа Миттеран)}

Ну и последним требованием, сделавшим возможность договориться околонулевой, стало неофициальное требование «поделиться нефтью». Что-то подобное произошло в моей реальности только на 25 лет позже – там Каддафи предложили отдать долю добычи французской «Total», ну и все знают, чем это закончилось.

^{(Муаммар Каддафи)}

Тут надо отметить, что французы в Ливии имели глубокие корни: немалая часть местных нефтяных месторождений была разведана и освоена именно галлами. Однако благодаря политике Каддафи по ползучей национализации природных богатств к середине 80-х доля французского участия в ливийском «пироге» упала ниже 30%, что, очевидно, раздражало Париж.

Короче говоря, несложно догадаться, что Каддафи угрозы Парижа проигнорировал. 20 сентября произошел первый налет французской авиации на Триполи, который, ко всему прочему, сложился далеко не так радужно для Парижа, как галлам хотелось бы. Дело в том, что союзники по НАТО – в частности, Италия, Испания – а также Мальта отказались предоставить свои базы Парижу для нанесения ударов по Ливии. Слишком «жестко» пошел тренд на эскалацию мирового напряжения вверх, и часть стран уже начали отчетливо ощущать запах пороха в воздухе. Союз союзом, но иногда лучше в таком случае занять нейтральную позицию.

Пришлось французским летчикам взлетать с военной базы Солензара, что на юге Корсики, и лететь больше 1000 километров до ливийской столицы с дозаправкой на маршруте, что изрядно усложняло логистику всей операции и ограничивало французские самолеты в плане вооружения.

И опять Каддафи не стал отыгрывать сладкую булочку и, понимая, что ставки уже повышены до предела, поднял свою авиацию в ответ. Произошел большой воздушный бой, в котором ливийцы потеряли восемь самолетов – старые МиГ-21 были плохими конкурентами французским «Миражам» F1 – а французы всего три. Вернее, два – третий получил повреждения, потом дотянул до Сицилии, где благополучно сел, но впоследствии все равно был списан. Соотношение потерь могло быть еще хуже, если бы не необходимость «Миражам» нести тяжелые ракеты «воздух–поверхность», что опять же ограничивало их возможности.

Подобные налеты повторялись еще несколько раз в течение месяца, однако решающего перевеса в подобной стратегической конфигурации Франции добиться было сложно. Еще сложнее лягушатникам стало, когда позицию в Тунисском проливе занял советский средний разведывательный корабль проекта «Меридиан» и стал работать в качестве ДРЛО для ливийской ПВО. Французы, конечно, возмутились, завалили наш МИД гневными нотами по поводу вмешательства в конфликт, однако реально сделать ничего не могли.

Тут еще нужно отметить, что французы одновременно с военным воздействием пытались давить на Ливию дипломатически и экономически. В ООН попытались протащить резолюцию об осуждении Ливии и наложении на нее санкций. Только вот ничего из этого не вышло. В Совбезе СССР просто наложил вето, а резолюцию Генассамблеи Парижу протащить не удалось, голосов не хватило. Ну какое реально может быть эмбарго страны, поставляющей на мировой рынок около 1,7 миллиона баррелей нефти в сутки? При том, что цена на черное золото продолжала болтаться в районе 55–60 долларов за баррель, такой дипломатический афронт мог просто привести к коллапсу части не самых крепких мировых экономик. Дураков стрелять себе в ногу ради интересов Парижа не нашлось, и Генассамблея проголосовала против санкций, высказавшись за мирное дипломатическое решение конфликта. Тем более что компенсацию по решению французского суда лягушатники и сами отжали себе из числа замороженных ранее в собственных банках активов, на что было указано прибывшему на заседание ООН в Нью-Йорке главе МИДа Жан-Бернару Рамону.

Короче говоря, после нескольких налетов на Ливию, которые не привели к каким-то серьезным последствиям, а только к большим жертвам среди гражданского населения и некому смещению точки мнения СМИ с представления Ливии как мирового зла на недоумение действиями французских военных, все и произошло.

29 сентября Франция в полном согласии с действующей тогда концепцией frappe d’avertissement – то есть ограниченного ядерного удара-предупреждения – бахнула тактическим ядерным снарядом по базе ливийских ВВС близ города Себха, что в самом центре Ливии.

Концепция frappe d’avertissement была озвучена еще в 1981 году главой французского генерального штаба генералом армии Жанну Лаказом. Она заключалась в том, чтобы продемонстрировать некой стране-дебоширу всю серьезность намерений, прежде чем переходить к всеобъемлющему ядерному удару с полным уничтожением. Понятное дело, что относилась эта доктрина не к СССР, а ко все той же Ливии, с которой у Парижа терки случались регулярно. В 1981 году одно только вот такое ядерное предостережение заставило Каддафи уйти из союзного тогда Чада, однако прошло пять лет, и уровень напряженности в мире вырос настолько, что потенциальный одиночный ядерный плевок уже перестал быть работающим сдерживающим фактором.

В результате удара, нанесенного свежепринятой – только 4 месяца до описываемых событий – на вооружение французских ВВС крылатой ракетой ASMP с бомбардировщика Мираж IV, военная база оказалась полностью разрушена. Было уничтожено полтора десятка самолетов, погибло полсотни человек летного и технического персонала, а также сколько-то случайно оказавшихся рядом гражданских. С военной точки зрения ущерб был неприятным, но, мягко говоря, не смертельным, а вот с пропагандистской…

Если ядерный удар по Рас-Тануру хоть и приписали Саддаму – ну просто, а кому еще? – но конкретных доказательств этому не было, то в данном случае фактически имел место прецедент. Впервые с 1945 года одна из официальных ядерных держав целенаправленно и с полным пониманием ответственности нанесла ядерный удар по другому – неядерному, на секундочку – государству.

Сказать, что подобные действия Миттерана – он впоследствии в интервью говорил, что на использование ЯО его толкнуло в том числе и полное безразличие союзников по НАТО, которое в критический момент французов фактически «кинуло» – имели далекоидущие последствия, – не сказать ничего.

Во-первых, окончательно оказался разрушен некий сакральный статус ядерного оружия. Долгое время применение ядерной дубины и вообще оружия массового поражения считалось чем-то невероятным, выходящим за рамки… Но, судя по всему, благодаря мне и моему «Саудовскому гамбиту», история в этой точке окончательно свернула не в ту сторону. Если раньше я искренне считал, что вероятность полноценной Третьей мировой в обозримом будущем невелика, что такого сумасшедшего, который нажмет на «красную кнопку», просто не найдется, то теперь оказалось, что нас как минимум двое. Я и «полусоциалист» Миттеран. Узнавать на практике, кто еще может присоединиться к нашей честной компании, на собственной шкуре очень не хотелось. Очень!

Во-вторых, на такие действия Парижа остро отреагировали все вокруг. Администрация Буша, которая как раз в это время продолжала войну с Ираком по примерно такому же поводу, ограничилась только осуждающей нотой, признающей, впрочем, право французов на ответ за потопление «Клемансо». Достаточно нейтрально к произошедшему отнеслись в Лондоне, а вот в Мадриде, Риме, Бонне и прочих европейских столицах реакция оказалась куда более нервная. Европейская деятельность НАТО оказалась фактически заблокированной, несколько стран отозвали из Парижа свои военные миссии, пошли заявления об отмене совместных учений. Впрочем, опять же, реальных последствий, кроме дипломатического демарша, Париж и тут не понес.

Мы, конечно же, использовали ситуацию в пропагандистских целях, вовсю поливая дерьмом не столько даже французов – что, кстати, впоследствии было замечено в Париже и должным образом принято, – сколько всю западную военщину. И опять же, экономические связи между Восточной и Западной Европой были достаточно невелики, чтобы всерьез могла пойти речь о каких-то санкциях.

А вот кто принял Себху близко к сердцу, так это арабы. Уже 2 октября последовало срочное заседание Лиги арабских государств, на котором Парижу была фактически предъявлена «черная метка». Черная – в данном случае нефтяная. В том смысле, что арабы все вместе приняли решение не торговать с Францией нефтью. При спотовой цене в 60–65 долларов за баррель – как уже отмечалось раньше, это был такой себе потолок, выше которого потребление черного золота резко просаживалось, поэтому, несмотря на все события 1986 года, биржевая цена на данный ресурс в итоге так и не улетела за 100 долларов, чем пугали трейдеров некоторые эксперты-алармисты – Франции впоследствии приходилось покупать нефть еще дороже.

В среднем премия была на уровне 10 долларов за баррель, что в итоге давало цену литра бензина на АЗС в умопомрачительные 20–22 франка. Для примера: еще в 1984 году цена колебалась вокруг отметки в 12 франков, а в иной реальности она и вовсе просаживалась до 6–7 франков за литр. Более того, даже цену в 22 франка – при курсе к доллару в 6,5 это давало 3–3,5 доллара за литр бензина, кризис 1973 года на этом фоне уже натурально выглядел детским лепетом – удавалось держать только резким снижением налоговой нагрузки. Правительству Ширака пришлось срочно снижать акциз на бензин с 60% до 20%, и даже эти действия не могли радикально исправить ситуацию.

Кроме того, Ливия и Каддафи как ее персонализированный представитель мгновенно обрели некий мученический статус в глазах мусульман. Будем честны: удар, призванный запугать бывшие колонии, устроившие «праздник непослушания», фактически привел к противоположному эффекту. В Ливию тонкой струйкой потянулись желающие воевать за веру, соседние страны, впечатленные – естественно, в негативном ключе – действиями Парижа, начали активно вооружаться и помогать в этом процессе Ливии. С учетом того, что и Алжир, и Тунис, и Египет были вполне нашими клиентами в плане вооружений, нам на этом деле удалось еще и неплохо заработать.

А уж какая это была шикарная реклама советскому оружию! Пальчики оближешь. Только тех же ракетных катеров типа «Молния» с ракетами «Москит» после подобной демонстрации мы продали больше двух десятков по всему миру. Учитывая экспортную цену штуки – примерно 65 миллионов с боезапасом и обучением – и на фоне потопленного ими авианосца «Клемансо», который со всей начинкой тянул на добрых полтора ярда, инвестировать в советские ракетные катера выглядело более чем выгодным делом. Можно сказать, что 1986 год стал в деле рекламы советского оружия самым удачным, как бы не с 1945-го.

Ну и прямым следствием этого ядерного демарша стал очередной виток радиофобии в Европе. Казалось бы, при чем тут мирная ядерная энергетика к желанию отдельных правительств помахать направо и налево ядерной дубиной? В течение нескольких следующих месяцев Францию – при том, что рейтинг одобрения именно военных действий против зарвавшегося Каддафи был достаточно высок – а за ней и другие страны региона захлестнул буквально вал выступлений за отказ от ядерной энергетики в любом виде. Опять же, мы эти настроения всемерно поддерживали, спонсируя окольными путями соответствующие политические силы и общественные организации, вкладывая немалые деньги в СМИ, однако без правильного общего настроя населения подобная деятельность точно не была бы столь успешной.

Барселона

Апрель-июнь 2025