Текст книги "Меченый. Том 3. Жребий брошен (СИ)"

Автор книги: Андрей Савинков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 16−1 
Сельское хозяйство

24 августа 1986 года; Воронежская область, СССР

СЕЛЬСКАЯ ЖИЗНЬ: Борщевик Сосновского: от кормовой культуры к опасному сорняку

Постановлением Правительства СССР борщевик Сосновского, ранее считавшийся перспективным кормовым растением, официально признан опасным сорняком. Это решение принято в связи с многочисленными случаями ожогов у граждан, а также стремительным распространением растения, угрожающим сельскому хозяйству.

Борщевик, завезенный в послевоенные годы для укрепления кормовой базы, оказался бичом полей и лугов. Его сок, вызывающий тяжелые ожоги под воздействием солнца, представляет прямую угрозу здоровью человека. Растение демонстрирует необычайную живучесть: одно соцветие дает десятки тысяч семян, а мощная корневая система делает его неуязвимым для механического уничтожения.

Министерство сельского хозяйства СССР признало свою ошибку в массовом внедрении борщевика. Ученые, ранее недооценивавшие его агрессивность, теперь бьют тревогу: если не принять мер, сорняк захватит новые территории, включая северные регионы.

Правительство СССР и местные исполкомы разработают программу по борьбе с борщевиком. Однако теперь исправлять ошибки недальновидных решений придется простым труженикам села, которые годами будут вынуждены очищать земли от этого опасного растения.

Настоящий случай – суровый урок, напоминающий о необходимости ответственного подхода к внедрению новых культур. Только совместными усилиями мы сможем победить «зеленого агрессора» и защитить наши поля для будущих поколений!

– Наступил август, а это значит, что доблестным труженикам села время приступать к уборке засеянной на 65 миллионах гектаров пашни яровой пшеницы по всему Советскому Союзу… – вещал диктор на радио отвратительно бодрым, как для такого раннего утра, голосом.

В «поля» мы выдвинулись пораньше, «по холодку», пока летнее солнце еще не поднялось высоко и не начало жарить бегающих по земле людишек. Впрочем, уже в восемь утра термометр показывал 25, к полудню обещая все 30–32, так что совсем спастись от жары было практически невозможно.

– Какие перспективы на урожай в этом году, Юрий Владимирович? – скорее чтобы поддержать разговор, чем реально интересуясь, спросил я. Все же генсеку «сверху» было гораздо проще наблюдать общую статистику, чем отсюда, от земли.

Мы с директором колхоза-миллионера «Зеленый луч» Осиповым бодро катили по проселочной дороге в подпрыгивающем на кочках «козлике». За нами – в этих местах, поди, такой концентрации автомобилей никогда и не видели – в облаке мелкой, хрустящей на зубах пыли катила охрана и съемочная группа Первого канала, которая должна была сделать классический «протокольный» репортаж о достижениях советского сельского хозяйства и участии генсека во всем этом деле.

А как же. Без пригляда Партии у нас в стране даже коровы не телятся, понимать надо всю глубину наших глубин!

– Нормальный будет урожай. Лучше, чем в прошлом году! – несмотря на жару, пыль и стекающие по вискам капли пота, мой собеседник выглядел вполне довольным. Его, кажется, такие мелкие неудобства совсем не печалили, а вот я об оставленном рядом с усадьбой колхоза лимузине, чью подвеску было решено не насиловать отечественными грунтовками, вспоминал с определенным сожалением.

СССР в эти годы производил порядка 170 миллионов тонн зерна в год. Естественно, год от года показатели разнились: в 1985-м собрали почти 170 миллионов, за год до этого – 152, а в 1983-м – 173 миллиона. В первую очередь тут очевидна зависимость от погодных условий. Пока регулировать климат вручную мы не научились и в ближайшее время не научимся, так что абсолютной стабильности в агропроме нам не видать. Но в целом именно число в 170 миллионов тонн зерновых и зернобобовых можно считать неким средним показателем – с тенденцией к росту, пусть и не слишком значительному.

Еще 30–40 миллионов тонн зерна СССР закупал за границей ежегодно. В первую очередь фуражного, для прокорма огромного поголовья скота, но это уже не так важно. Важно то, что при 280 миллионах населения и 210 миллионах гектаров обрабатываемой площади Союз производил 170 миллионов тонн и еще закупал около 40. Запомним эти цифры. Ведь считается, что «совок» на излете существования был слаб в аграрной сфере, стал постоянным импортером хлеба и вообще не мог накормить своими силами население, из-за чего и развалился.

Давайте сравним эти данные с Российской Федерацией образца условного 2020 года. Только ленивый тогда не говорил о «возрождении отрасли», о превращении страны в важного игрока на рынке зерна. В «аграрную сверхдержаву»… Впрочем, это немного из другой сферы…

Какие же мы видим цифры в 2020 году? Население – примерно 150 миллионов человек, площадь пашни сократилась до 80 миллионов гектаров, а производство зерна – 130 миллионов тонн. Из них порядка 60 пошло на экспорт.

То есть при логичном росте урожайности – новые методы обработки, продвинутые машины, удобрения, климат в конце концов улучшается постоянно – потребление зерна в РФ упало. С 0,75 тонны на человека в позднем СССР до 0,47 тонны зерна на человека в год. Упало оно за счет сокращения поголовья скота в первую очередь, ну и за счет сокращения потребления хлеба на душу населения.

Вот и весь секрет аграрного чуда России – забить на мясо всех буренок, вместо своего мяса завести аргентинское, накормить им людей, сократить потребление молока в полтора раза, необработанное зерно продать. Можно ли такой подход назвать шагом вперед? Ну, по сравнению с 1990-ми, когда показатели по сравнению с советскими рухнули в два раза – можно. Но глобально, если вдуматься чуть глубже… Сомнительное выходит достижение.

Торговля зерном – это в некотором смысле как торговля сырой нефтью. Можно гордиться, что продаешь миллионы тонн «черного золота», но ведь фактически это делает тебя сырьевым придатком. Может, лучше нефть не продавать, а перерабатывать? Делать масла, пластики, химию всякую, потреблять это все внутри страны…

Так и с зерном. В том, что мы закупали дополнительные объемы ежегодно, никакой проблемы не было. Японцы вон 150 лет сидят на привозном продовольствии и что-то не сильно рефлексируют по этому поводу. Вопрос не в закупках, а в правильном их использовании. Самой большой проблемой тут были потери продукции при транспортировке и хранении. По некоторым данным – официальная статистика этого, конечно же, не подтверждала, однако имеющий глаза, как говорится, увидит – страна теряла до 30% всего выращенного из-за некачественного хранения, срыва сроков уборки и прочих технологических нарушений.

Честно говоря, даже страшно было считать, сколько мы теряли в денежном выражении. Особенно если экстраполировать все это безобразие на предыдущие годы. Миллиарды долларов. Десятки. А скорее даже на сотни уже пойдет счет. Катастрофа.

– Как продвигается строительство заготовительного цеха?

– Медленно, товарищ генеральный секретарь, – откликнулся председатель колхоза. Осипов помолчал немного и пояснил подробнее: – подготовительные работы мы в целом закончили, фундамент, там, стены, крыша – это несложно, благо свои строители есть. А вот оборудование… Обещали оборудование завести в начале месяца, но пока тянут. Перебросил людей на сбор морозильных камер, а вот самих агрегатов нет. Тоже неизвестно, когда приедут.

– Бардак, – я поморщился. Плановое хозяйство такое плановое. – Сделаю внушение министру, пускай погоняет своих подчиненных, а то совсем расслабились. А что сами думаете? Пойдет дело?

– Если бы думал, что не пойдет, не стал бы предлагать наш колхоз под площадку для эксперимента, – председатель как-то особенно залихватски пригладил свои пышные, аж немного завивающиеся вверх усы.

– Будем надеяться…

Кроме большой программы строительства элеваторов, внедрения новейшей техники климат-контроля и прочих очевидных решений, необходимых для сохранения урожая от порчи, мною было предложено еще одно достаточно простое и очевидное для жителя XXI века средство сохранения фруктов и овощей от порчи. Заморозка.

Не просто заморозка, а подготовка в виде полуфабриката и заморозка в пластиковых – в идеале вакуумных, но пока подобный хайтек нам был недоступен – пакетах, с тем чтобы потом все это богатство можно было вывалить на сковородку и приготовить за несколько минут.

Преимущества такого сохранения овощей очевидны: долгое хранение, сохранение вкуса и всяких полезных витаминов при шоковой заморозке, просто удобство. Вместо того чтобы выкопать морковь и положить ее в подвал, где она тупо сгниет – запах советского овощного магазина сложно с чем-то спутать – пустить корнеплод в переработку. Почистить, порезать, быстро обварить, заморозить и запаковать.

– Прорабатывали уже экономическую часть? Насколько вырастает стоимость той же морковки относительно сырого необработанного продукта, например? Будут люди покупать и скажут, что в правительстве крышей поехали? Ох! – Мы влетели колесом в какую-то промоину, отчего меня аж подкинуло на сиденье. Расположившиеся сзади бойцы «девятки» только сдавленно выматерились. Тоже показатель в некотором смысле, как в колхозах эксплуатируют поставляемую технику. Без пощады.

– Пока очень вчерне. Без понимания реальной производительности машин разве подсчитаешь. Но смотрите, товарищ Горбачев. В магазине морковка лежит по пятнадцать копеек, например, так?

– Так, – я кивнул, не то чтобы часто ходил по магазинам, но с ценами был более-менее знаком.

– На рынках эта же самая морковка идет по двадцать, а то и двадцать пять копеек. Потому что не гнилая, не ломаная и без комьев земли. – Юрий Владимирович принялся оттопыривать лежащие на руле пальцы, перечисляя пункты: – Помыть, почистить, порезать, отбланшировать, упаковать. Электричество, зарплата, амортизация, упаковка. Думаю, ближе к шестидесяти копейкам за килограмм будет килограммовая упаковка стоить. Пятьдесят–шестьдесят.

Очень много в будущем встречал мнений, что СССР не хватало возможности выбрать товар более высокого качества, пусть даже со значительной переплатой. Вот замороженные овощи обещали стать именно таким товаром. Ради справедливости: характерный запах советского овощного магазина – смесь ароматов земли, гнили и квашеных овощей из бочки, которые там же продавались – я пронес в своем сознании через всю жизнь. Так что тут действительно работать было куда.

– Такой вопрос: вы собираетесь только свои овощи перерабатывать или готовы брать сырье из других колхозов области?

– Рано об этом говорить, товарищ Горбачев. Тут ведь придется в план вносить изменения, это уже не наш уровень компетенций.

Колхозы в соответствии с плановой моделью должны были ежегодно сдавать государству оговоренное количество продукции по фиксированной цене. Обратно сельхозпредприятие получало те массы рублей, которые можно вложить в развитие, в строительство, но нельзя раздать людям, поэтому повинность перед государством воспринималась зачастую как тяжкое бремя. Забавно, что схема фактически мало чем отличалась от условного металлургического завода, только там литейщики почему-то работу за зарплату несправедливой не считают. Интересные психологические выверты.

Излишки селяне централизованно сбывали населению на колхозных рынках и через коопторг, и вот тут уже речь шла именно о живых деньгах. Соответственно, строя цех переработки, колхозники работали на свой карман в некотором смысле, но одновременно пристегнуть к схеме соседние колхозы оказывалось практически невозможно. Потому что если те продадут свой избыток овощной продукции под переработку, то получат не живые деньги, а «условные», которыми предприятия рассчитывались в СССР между собой. Получается, что для более эффективного взаимодействия между предприятиями нужно было либо кардинально менять всю систему, либо вводить «костыли» – некие расчетные центры, которые будут как-то делить прибыль. Ту самую прибыль, природа которой в советской экономике всю дорогу построения коммунизма в отдельно взятой стране была, мягко говоря, дискуссионной.

– Если нужно, план подправим. Государству тоже выгодно получать чистый продукт, который хранится хорошо и не гниет на базах. Нужно накормить людей, все остальное – вторично.

– Накормим, товарищ Горбачев, – «козлик» повернулся движением руля и свернул с колеи под тень деревьев разделяющей поля лесополосы. – Приехали.

Одна проблема, как обычно, тянула за собой целый ряд «последователей». Например, советские холодильники традиционно не славились вместимостью. Это, впрочем, имело под собой вполне логичное обоснование: маленькие кухни, дома без лифтов, куда мебель и технику приходилось заносить руками – все это само собой заставляло придерживаться некой концепции компактности. В самом распространенном советском холодильнике «ЗиЛ-63» морозильная камера была объемом всего в 25 литров, что для массовой концепции потребления населением замороженных полуфабрикатов было очевидно недостаточно. Да просто сунешь туда несколько пакетов с той же морковкой или горошком замороженным – место и закончится.

Одновременно нужно отметить, что во второй половине 80-х со строительством квартир, где кухня имела площадь в 5 квадратов, уже было покончено, причем давно. Проблема жилья в стране потихоньку решалась, возводились новые микрорайоны, от пятиэтажек мы перешли к девятиэтажкам, а от тех – к домам на шестнадцать этажей. Ну то есть можно было начать делать технику побольше и повместительнее. Опять же с проводкой стало легче, ограничивать потребление холодильников мизерными 150 ваттами стало не сильно нужно, появилась возможность делать их полноценно двухкамерными с большой морозилкой. И даже делать отдельные морозилки для отдельных – прошу прощения за невольный каламбур – «ценителей».

Опять же нельзя сказать, что ничего подобного в СССР не выпускалось до появления в этом мире одного не в меру деятельного попаданца. Например, выпускалась в СССР модель холодильника «ЗиЛ-65» – трехкамерный монстр, который на обычной хрущевской кухне просто некуда было поставить и оттого не пользовавшийся в народе особой популярностью.

Ну и если уж затронули тему, стоит отметить, что Союз в эти годы был одним из главных – даже немного странно это звучит – производителей и экспортеров холодильников, которые поставлялись более чем в 50 стран мира. Ежегодно в СССР собиралось пять–шесть миллионов охлаждающих ящиков, из которых порядка миллиона уходило за рубеж. Продукция советских заводов ценилась за низкую цену при высокой надежности и низком энергопотреблении. Такая вот короткая историческая ремарка для тех, кто считает, что в эти времена СССР мог только нефть на кордон гнать.

Так или иначе, в эти лета размеры домашних холодильников в СССР начали активно увеличиваться, в первую очередь в высоту, конечно же. Если в 1970-х стандартным размером этого бытового прибора считались 140 см в высоту, то уже к концу 12-й пятилетки заводы совершили «переход», и наиболее популярными стали полноценные двухкамерные модели 180 см в высоту.

Вылезли из автомобиля, я качнулся в разные стороны разминая спину, что-то внутри отчетливо хрустнуло. Да уж, поездки на УАЗе по отечественному бездорожью – это то еще приключение. Зато виды вокруг с запасом компенсировали все неудобства: огромное раскинувшееся на километры колхозное поле, застеленное золотистым ковром спелой пшеницы, и по нему не торопясь ползают разноцветные уборочные комбайны, вокруг которых суетятся грузовики оттаскивая на хранение насыпанное им в кузов зерно. Красота. Есть в этом зрелище что-то умиротворяющее, хотя казалось бы, я человек сугубо городской, мне коптящие небо трубы металлургических гигантов должны быть куда ближе ментально, а поди ж ты.

Подъехали чуть отставшие телевизионщики. Вылезли из своего студийного РАФика, начали доставать камеры и другое оборудование. У нас сегодня планировалась сьемка классического сюжета о том, как Генсек общается с «тружениками села». Сколько уже подобных репортажей было снято на советском телевидении – не счесть, с другой стороны – хуже от него не будет, а я давно хотел пообщаться на темы сельского хозяйства не с профильным министром, а с кем-то более вовлеченным в практическую часть дела.

Сняли как комбайн доезжает до края поля, как из него вылезает улыбчивый молодой парень в белой «парадной» рубахе – есть сомнение, что в обычный свой рабочий день колхозный комбайнер одевается именно так, ну да ладно, сделаем скидку на «магию кино» – как мы общаемся, как парень рассказывает мне о новом только-только поступившем с завода комбайне «Дон-1500» какой-то там усовершенствованной модификации. Для этих лет окрашенная в яркие красно-оранжевые, еще не успевшие выгореть на солнце цвета машина выглядела вполне себе футуристично. Мне конечно чисто визуально не хватало декоративных пластиковых накладок в разных местах, но с другой стороне нельзя было отказать комбайну в неком стильном советском брутализме.

Обсудили с парнем прямо на камеру недостатки и достоинства новой машины. Было видно, что парень немного волнуется, но при этом вполне сносно держится перед камерой. Похвалил мощь нового комбайна, пожаловался, что уже что-то там в нем ломалось, хотя только в начале лета его в колхоз с с завода поставили. В целом – нормально, но можно и лучше. С другой стороны модель только в этом 1986 году выпускать начали, от детских болезней ни одна техника не застрахована.

Потом я возжелал залезть в кабину, лично ее проинспектировать. Ну что сказать… Достаточно аскетично, видел я в будущем видосики из кабин комбайнов будущего, там разве что кнопки перехода на гиперсвет не было: копьютеры разные, прочие навороты, кондиционер опять же.

– Жарко тут. Как вы в этом стеклянном аквариуме-то?

– Жарко, а куда денешься? Водичку пьешь и работаешь, деды вон косами орудовали тут всяко легче, – пожал плечами местный передовик производства. Такое отношение без «зажратости» с одной стороны радовало, а с другой немного расстараивало. Не привыкли наши люди еще к удобству, а ведь не так сложно в комбайн тот же кондиционер засунуть, они в СССР вполне производились и даже устанавливались на «Чайки» и другие машины представительского класса. Поди в комбайн, который стоит как десть «Чаек» поставить его будет не так уж сложно. Сделал мысленную пометку провентилировать этот вопрос более предметно и спрыгнул обратно на землю. Ну как спрыгнул, сполз, если честно. Высоковато там, поберег колени, не мальчик уже, нужно беречь здоровье.

Потом комбайн отпустили работать дальше в поле, телевизионщики сняли еще несоклько «проходок» и кадров в стиле «Чапай думать изволит» – на все про все ушло добрых два часа – после чего мы вновь загрузились по машинам и поехели обратно. Разговор очень быстро опять вернулся к повышению эффективности смычки сельхозпредприятий и советской торговли.

Глава 16−2 
Вопросы миграции, войны и общего здравого смысла

24 августа 1986 года; Воронежская область, СССР

ТЕХНИКА – МОЛОДЕЖИ: Ту-154 уходит в историю!

В соответствии с мудрым курсом Коммунистической партии и Советского правительства на дальнейшее развитие гражданской авиации, принято решение о прекращении работ по модернизации самолета Ту-154. Этот шаг, продиктованный требованиями времени, знаменует собой новый этап в развитии отечественного авиастроения.

Как и его младший брат Ту-134, уже снятый с производства, Ту-154 постепенно уходит в прошлое. Сегодня мировая авиация стремительно переходит от четырех– и трехдвигательных схем к более экономичным двухдвигательным самолетам. В условиях жесточайшего топливного кризиса, который год бушует на Западе, топливная эффективность становится решающим фактором. Устаревшие двигатели НК-8, устанавливаемые на Ту-154, по экономичности уступают современным аналогам почти в полтора раза, что делает невозможной конкуренцию с передовыми зарубежными лайнерами.

Уже через несколько лет небо СССР покорит совершенно новый самолет – Ту-204. Пока существующий в виде стендового макета, он воплотит самые передовые мировые тенденции. Два современных двигателя, серьезное снижение расхода топлива, уменьшенный уровень шума, повышенная надежность – все это сделает Ту-204 достойным преемником легендарных «Тушек».

Конструкторы ОКБ Туполева, вооруженные поддержкой Партии, уже сегодня закладывают в проект революционные решения: широкое применение композитных материалов, современные электронные системы, облегчающие пилотирование, и сокращение экипажа с трех до двух человек. Это позволит не только снизить эксплуатационные расходы, но и повысить безопасность полетов.

Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ М. С. Горбачев уделяет особое внимание развитию советской авиационной промышленности. Партия уверена: наши конструкторы, обеспеченные всем необходимым, создадут самолеты, которые завоюют не только небо СССР, но и всего мира!

Решение о сворачивании программы Ту-154 – это не прощание с прошлым, а уверенный шаг в будущее. Советская авиация, как и вся наша страна, идет по пути прогресса, и Ту-204 станет достойным символом этой эпохи!

– А насчёт собственного магазина не думали?

– Думали, товарищ Горбачёв, но решили пока не распыляться. Впрочем, если дело с заморозкой пойдёт активно, народ распробует – глядишь, и до магазина дорастём. А пока колхозным рынком ограничимся.

Создание профильных небольших магазинчиков, представляющих товар одного конкретного производителя, было относительно перспективным способом наведения порядка в советской торговле. Положа руку на сердце, я сам до конца не верил, что до поголовного внедрения электронного учёта и ухода от бумажных денег к пластиковым картам данную проблему удастся как-то решить. Но опускать руки – это не по-нашему, не по-большевистски, поэтому работа по улучшению ситуации всё равно велась.

Вместе с предложением колхозам заняться не совсем профильной для них переработкой появилась ещё и мысль позволить сельхозпредприятиям открывать магазины под собственной вывеской. Чтобы овощной магазин на районе был не просто «Овощным», а овощным конкретного колхоза или совхоза. По задумке, лично заинтересованные в продажах труженики села будут гораздо внимательнее следить за качеством товара, ну и в целом это должно позитивно сказаться на клиентоориентированности всей отрасли. Тем более что у нас в любом случае количество магазинов всех видов за 12-ю пятилетку должно было резко возрасти – до 30% за пять лет, я хотел бы ещё больше, но под это советская промышленность не успевала производить торговое оборудование – так что концепция магазинов «от производителя» в данную стратегию укладывалась полностью.

– Чем ещё похвастаетесь?

– Да много чем, уж точно жаловаться не станем, товарищ Горбачёв. – Осипов пожал плечами. – Дома начали собирать улучшенной планировки, целую улицу новую заложили недалеко от усадьбы. Для молодых семей, чтобы работникам до цехов добраться было удобно. В районе элеватор новый строить начали, обещают какое-то новое оборудование дюже умное поставить, чтобы потерь было меньше. А вот в соседнем районе селекционную станцию, говорят, устраивать начнут в следующем году. Для повышения, значит, качества скота. В общем, развиваемся потихоньку. Нам бы как-то заставить молодёжь после обучения назад возвращаться, тогда вообще жизнь будет бить ключом. А то уезжают молодые в города, одни старики остаются, как будто у нас в колхозе работы нет…

В голосе председателя послышалась неприкрытая обида. С его точки зрения, смена родного села на город являлась настоящим предательством. Вот только уровень жизни в сёлах пока даже в самых крупных и самых обустроенных до городского, конечно, не дотягивал. Кто-то может спросить: зачем вообще нужно нам сельское население, если в процессе механизации сельского хозяйства потребность в рабочих руках тут будет уменьшаться до совсем незначительных величин?

Так-то оно так, вот только именно сельское население в СССР стабильно делало новых людей. Города в этом смысле – бесконечные реципиенты людской массы. И, как показывает практика, никакой выдачей квартир и субсидиями на детей радикально переломить данную ситуацию невозможно. А значит, так или иначе, мы будем заинтересованы в сохранении некого «пула» деревенского населения, просто чтобы не вымирать.

– Ещё вопрос, Юрий Вадимович, – коснулся я смежной темы. – К вам узбекских парней направляли? Как они себя показывают? Есть ли вообще в этом смысл?

О том, что в СССР существовала программа шефства Узбекского комсомола над колхозами российского Нечерноземья, я до попадания сюда даже не слышал. Оказывается, ещё в 70-х в рамках эксперимента некоторым предприятиям Владимирской и Ярославской областей из Узбекской ССР присылалась на помощь тамошняя молодёжь. Нужно понимать, что ближайшие к Москве области больше всего страдали от привлекательности большого города. Столица СССР, подобно сверхмассивной чёрной дыре, вытягивала из ближайшей местности на 300 километров окрест все соки – включая рабочую силу и товары народного потребления.

Ну и в общем, я посчитал, что подобный опыт будет полезно распространить и на другие регионы. Прошлой осенью по комсомольскому призыву из Узбекистана в РСФСР было направлено несколько десятков тысяч молодых парней и девушек для восполнения утекающих в сторону больших городов рабочих рук. Ну и второй задачей тут – причём она по важности была, как бы, не менее важной, чем первая – стал отрыв мусульманской молодёжи Средней Азии от собственных деревенских корней. Насчёт «дружбы народов» внутри Союза я ни разу не обольщался, прекрасно помня, что началось, едва только коммунистические скрепы начали разваливаться.

Тут, кроме борьбы с национализмом на месте, школьным просвещением, просто усилением культурной работы, самым простым решением виделся массовый вывоз среднеазиатской молодёжи из «мест природного обитания». Так, чтобы на них поменьше давило традиционное общество и при этом имелась разумная альтернатива вокруг. При этом колхозы в этой цепочке были лишь одним из потенциальных мест работы. Парней и девушек из мусульманских республик активно вербовали на многочисленные стройки народного хозяйства по всему СССР. Про строительство того же БАМа уже упоминалось, да и вообще разного рода строек в Союзе было более чем достаточно. И, конечно, потребность в низкоквалифицированной рабочей силе там была огромной. По статистике за первое полугодие 1986 года из четырёх республик – Казахстан данная программа затрагивала всё же в меньшей степени – на стройки в Россию, Украину, Белоруссию и Прибалтику было завербовано около сорока тысяч человек.

Там вообще была интересная математика. Ежегодно население пяти республик прирастало примерно на миллион человек. Реально мы могли изымать примерно по 300 тысяч молодых людей – парней и девушек, используя совершенно разные для этого механизмы: комсомольские стройки, службу в армии, учёбу в вузах, ту же «посадку на землю» фермеров. Но даже при таком оттоке населения – отбросим возможные проблемы уже на территории остального СССР, есть надежда, что в этой реальности власть справится и не пустит данный процесс на самотёк – к 2035 году население пяти республик могло удвоиться.

– Направляли. Приехали ещё зимой, три десятка молодых парней и девушек, мы их пока в общежитие заселили. Есть у нас такое. Ну что сказать, смысл однозначно есть. Ребята работящие, хоть и с собственным национальным, так сказать, колоритом.

– Это каким же?

– Держатся всё время вместе, с нашими ребятами общаются, но как-то не очень близко.

– Были драки?

– А как же! – хмыкнул Осипов. – Попытались приезжие наших прогнуть. Мол, вы к нашим девушкам не подходите, а мы с вашими гулять будем сколько захотим. Что сказать, у нас к таким заявкам отнеслись без всякого понимания. Собралась молодёжь в один из дней да и чуть не спалила общагу для приезжих. До полного непотребства, правда, дело не дошло, намяли узбекам бока, показали, что русские парни тоже умеют за себя постоять, ну и… Знаете, товарищ Горбачёв, после этого вообще проблем с ними не было.

– Добро должно быть с кулаками? – не скрывая усмешки, переспросил я.

– А то как же. Здесь вам не там. Теперь работают, двое уже на курсы механиков записались, парочки потихоньку начинают складываться между нашими и приезжими. Для того и дома закладываем новые, чую – скоро дети пойдут косяком.

– Это хорошо, – я кивнул и продолжил тему в несколько ином направлении. – А если рабочую силу из-за пределов СССР начать завозить? Что скажете, потянет ваш колхоз такое? Есть мнение, что от практики привлечения к уборке урожая студентов и других непрофильных тружеников нужно отказываться, это только в минус работает.

– Не знаю, если честно, – подкрутил торчащий ус директор колхоза. – Рабочие руки всегда найдётся куда пристроить, особенно в страду, но без реального опыта тут ни «да», ни «нет» однозначно не скажешь. Может, проблем с ними будет больше, чем помощи. А из какой страны работники?

– Из Индии или Пакистана. Они там совсем нищие, за небольшую плату на любую работу согласны.

Идея завозить рабочих из азиатских или даже африканских стран пока была объективно сыроватой. С одной стороны, плюсы налицо, с другой – тут очень легко себе проблем наделать таких, что не разгребёшься. И тем не менее я всё же считал, что попробовать стоит. Ну как минимум потому, что потребность экономики СССР в рабочих руках действительно росла быстрее, чем наше население. Да, автоматизация, компьютеризация обещали высвободить достаточно солидный пласт людей, но когда это будет? А картошку убирать нужно уже сейчас. Или клубнику – тут какой комбайн ни придумывай, а без простой неквалифицированной работы всё равно не обойтись.

Если же говорить в целом, то сельское хозяйство СССР отнюдь не выглядело стагнирующим или барахтающимся в бездне кризиса, как его любили представлять в постсоветское время. Да, проблем было навалом: тут и низкая по сравнению с другими странами эффективность, и высокие потери на хранении и транспортировке, и заваленная местами научная работа. Но при всём этом отрасль продолжала развиваться и год от года улучшать свои показатели. Причём как в экстенсивном, так и в интенсивном форматах.

Например, зерна выращивали всё больше, урожайность потихоньку – медленнее, чем хотелось бы, – ползла вверх. Количество голов скота росло, улучшались дела в сфере механизации, использования химии, удобрений. Например – для меня это опять же стало открытием – СССР был в эти времена одним из лидеров по использованию минеральных удобрений. И рост тут был колоссальный: в 1960 году на гектар пашни вносилось в среднем 12 килограммов удобрений, а в 1985 – 120 килограммов. В десять раз рост за двадцать пять лет, а по, например, конкретно фосфатным удобрениям он вообще до ×35 доходил.