Текст книги "КОРМУШКА(СИ)"

Автор книги: Андрей Саргаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Ну-у-у… в другое время, уж извини, с удовольствием бы перерезал глотку, но сейчас несколько иные обстоятельства…

Андрей, опуская ружьё, усмехнулся:

– А ты, дяденька, добрый очень.

– Зато честный.

– Всегда?

– Нет, только сегодня.

– Тогда скажи мне, честный человек, где ключи от пятого этажа?

– Эти? – Петрович показал на вколоченный в дверной косяк гвоздь с висящей на нём связкой. – Там, правда, уже нет никого.

*** Крупнокалиберный пулемет Дегтярева – Шпагина модернизированный***

Глава 18

– Ни фига себе шарахнуло! – Лена перевела взгляд с пыльного облака, поднявшегося над городом, на лаз подземного хода. – Ещё два десятка бойцов можно вычёркивать из списков личного состава.

Одноухий зверь, которому из-за недавней контузии разрешили остаться рядом с грозной начальницей, лизнул сапог и печально вздохнул, подтверждая прискорбный факт. И вид при этом имел настолько пришибленный, что девушка не удержалась и погладила бедолагу по макушке. Тот замер, опасливо поглядывая на сидевшего неподалёку Василия, но, получив одобряющий кивок, изобразил на морде довольную улыбку.

А Васька церемонно поклонился:

"Поздравляю, сударыня! По нашим обычаям Вы только что ввели данную особь в состав своей семьи".

– Чего?

"Не переживай, там, во-первых, испытательный срок не меньше двадцати земных лет, а во-вторых, принятие в семью должны утвердить три командира равного мне ранга. Я-то согласие даю, а вот остальные…"

– Чёрт с ним, утверждением. Лучше скажи – кем там я его приняла?

– Мужем! – заржал Санёк, за что тут же получил подзатыльник.

"Всё не так страшно – всего лишь младшим родственником на правах двоюродного брата. Но, обязательно, с соответствующими обязанностями с его стороны".

– Какими?

"Сама и определишь".

Лена мстительно улыбнулась, бросив на одноухого оценивающий взгляд, а её младший брат уже начал строить грандиозные планы переглаживания всего доступного воинства. Глаза разгорелись, а в мыслях было такое…

"Даже не думай!" – предостерёг Василий.

– А чего такого-то?

"Ничего, конечно, но две крупных стаи уже получили сигнал о начале ритуала приёма в семью, и движутся сюда со скоростью… Короче – у тебя есть пятнадцать минут, чтобы забраться вон на то дерево и сидеть там тихо-тихо".

– Какой ещё ритуал? – возмутился Саня. – У искусственно выведенных инопланетных чудовищ не должно быть никаких ритуалов. Тем более, какая семья, если вы все из яйца вылупились?

"Это не яйца, а десантные капсулы", – терпеливо пояснил зверь. – "А так мы вполне живородящие, теплокровные и млекопитающие. Да, выведены искусственно… но должны же оставаться всякие рудименты и атавизмы? Вот и просыпается генетическая память потихоньку. Так что ничто человеческое нам не чуждо".

– Точно-точно, всё человеческое вам съедобно.

– Не умничай, – Лена взяла младшего брата за плечи и развернула в направлении дерева. – Через пять минут ты уже там.

Санёк пробормотал под нос что-то злое, наверняка про дискриминацию по возрастному признаку, и ушёл, на прощание пригрозив одноухому зверьку кулаком. Тот привстал на задних лапах и виновато развёл передними – извини, мол, но я тут совершенно не причём, это всё начальство придумало, понимаешь. Саня понимал, но продублировал угрозу другим кулаком, обещая новому родственнику массу не менее новых впечатлений.

А Васька тем временем развил бурную деятельность – выстроил подчинённых (что получилось на удивление быстро), и принялся отрабатывать с ними прохождение торжественным маршем. На возражения Лены отвечал коротко:

"Это будет круто".

В том, что это действительно так, девушка убедилась лично минут через двадцать – проломившаяся через кусты неорганизованная масса тварёнышей застыла на месте, заворожённая невиданным зрелищем парадного строя. Строгая дисциплина производила поистине гипнотическое действие, а на мордах прибывших командиров, опознаваемых по большому росту, застыло удивление пополам со жгучей, но белой завистью. Подходить ближе они не стали.

"Им стыдно. У нас армия".

– А у них?

"Сброд, толпа, банда, сборище. Выбирай подходящий термин сама".

Звери первого призыва, старослужащие, так сказать, придерживались аналогичного мнения, и снисходительно поглядывали на диких сородичей. Смотрите, оборванцы, и понимайте, что значит настоящая Старая Гвардия! Это вам не головастиков в лужах ловить – это настоящая служба!

– И долго так будут стоять?

"Не знаю, сам не ожидал настолько сильного эффекта".

– А что делать?

"Позови".

– Каким образом, если они русского языка не понимают? – Лена сердито тряхнула головой и, присев на одно колено, вытянула вперёд правую руку. – Цып-цып-цып-цып…

Ответная реакция стала для неё полной неожиданностью – командиры стай распластались по земле, закрыли морды передними лапами, и медленно поползли, отталкиваясь задними. Их подчинённые безмолвствовали.

– Чего это, Вась?

"Погоди… а, вспомнил! Ты сделала жест Верховного Вождя, принимающего присягу у обречённых на Последний Подвиг. Выбранные не имеют права отказаться".

– Сработает программа?

"Знаешь…" – в мысленном голосе Васьки звучало сомнение. – "Вы, то есть мы, люди, можем сломать всё что угодно. И программу в первую очередь".

– Хочешь сказать…

"Ну да. Не знаю каким образом, но твои команды получили наивысший приоритет, стирая в мозгах бедных зверушек абсолютно всё им мешающее. Харизма, наверное, такая".

– У меня лицо.

"Не в том смысле".

– В любом. И попрошу впредь воздержаться от оскорблений!

Вася промолчал, пребывая в глубокой задумчивости. Только что на его глазах развеялся миф о всемогуществе программы, заложенной неведомыми Хозяевами. Собственный пример не показатель, там произошёл прямой контакт разумов, практически слияние, а здесь нечто непонятное и не поддающееся объяснению. Наверное, вместе с мифом рушились и планы создания на Земле послушной и агрессивной армии. Но кто же им доктор? Им, то есть кукловодам, пытающимся дёргать за верёвочки. Надо признаться, что до последнего времени это вполне удавалось. Кто знает, как бы оно было дальше, не появись однажды русая девушка с флейтой и заплетённой в длинную косу жемчужной нитью. Случайность, чудо, счастливое стечение обстоятельств?

А командиры двух прибывших стай подобной философией головы не забивали. Ну чего может быть непонятного, если вместо невразумительных команд, отдаваемых засевшей в мозгах частичкой чужой воли, появилась настоящая цель в жизни? Учёба, тренировки, маневры, погони, штурмы… только Верховный Вождь может определить, достойно ли это занятие настоящего эйнеро или нет. Требует совершить Последний Подвиг? Нет выше чести для воина! Прикажи, Великий, и любой с радостью отдаст жизнь! Так было всегда и так будет, покуда светят вечные звезды, и дух Старшей Матери улыбается с небес каждому эйнеро. Не её ли живое воплощение стоит вон там и говорит что-то ласковое и доброжелательное?

– Вася, скажи им! – Лена с лёгкой паникой наблюдала за подползающими тварёнышами. – Сейчас перепачкаются как свиньи, а мне их гладить потом.

"Этих не обязательно. Даже наоборот, ни в коем случае нельзя гладить".

– Почему?

"Насколько я понял из их мыслей, ты теперь Верховный Вождь, в которого воплотился дух Старшей Матери. Поэтому, если примешь в семью, не сможешь посылать родственников на убой, в смысле, выполнить Последний Подвиг. Все термины, кстати, пишутся с большой буквы".

– А для тебя кем являюсь?

"Я, конечно, атеист… в какой-то степени…"

– Ну?

"Молиться на тебя не буду, не жди".

– И не прошу. Только объясни, что происходит?

"Думаю, ничего страшного. Наша мифология накладывается на здешнюю действительность, образуя полезный симбиоз. Представляешь перспективы?"

– С трудом. А какие они?

"Ну, завоевание вселенной опустим, не на чем завоёвывать… А вот в город послать новых бойцов стоит. Наведут порядок, вытащат из плена мальчишек, да и делом займутся – всяко лучше, чем по лесам туда-сюда бегать".

– Погоди, но сам же недавно говорил, что они созданы для убийства. Сожрут же всех нафиг.

"Говорил-говорил. Ошибался, бывает и такое. Я, между прочим, по складу ума и внутренним ощущениям человек больше чем наполовину. Поэтому и не могу считаться специалистом по внеземным цивилизациям, особенно по их психологии. Так, на уровне продвинутого любителя…"

– Лицемер.

"Да, и ксенофоб тоже".

– Давай без шуточек. Дальше что делать?

"Без разницы. Всё, сделанное и сказанное воплощением Старшей Матери, является единственно правильным, отменяющим все прежние, ложные и еретические утверждения. И так каждый раз. Но анекдоты не рассказывай, поймут слишком буквально".

Лена вздохнула и склонилась к распростёртым у ног тварёнышам. Гладить не стала, вместо этого похлопала каждого по загривку и почесала за ухом.

– Ур! Ур! Ур! – оказывается, глотки зверей способны не только на невнятный визг и рычание. Сотни хищников выкрикнули разом, выражая почтение и восхищение в одном возгласе.

– Вась, а это что было?

"Так, мелочи. Ты разрешила этим двоим остаться в живых после Последнего Подвига, и обязала каждого завести не менее двадцати пяти детей".

– Что, прямо сейчас?

"Нет, когда достигнут соответствующего возраста".

– Тогда ладно. А то сам понимаешь, при детях… Кстати, а Сашке с дерева слезать уже можно, не съедят?

В голове тут же раздался возмущённый вопль младшего брата:

"Да я сам кого хочешь сожру вместе со шкурой!"

Посыл был таким сильным, что два будущих героя вздрогнули и вопросительно посмотрели на свою повелительницу.

– Вот от него сейчас и получите непосредственные указания. А то будто не знаете, что Старшие, Великие и Верховные на мелочи не размениваются – масштаб не тот, – девушка ещё раз похлопала зверей и обернулась к Василию. – Слушай, а у вас нет какого-нибудь воплощения помельче?

"Есть, а зачем?"

– Саньку должность подобрать нужно…

– Направляющие, шире шаг! – мегафон, сделанный из куска найденной неподалёку оцинковки, усиливал голос достаточно, чтобы его услышали со стен Павлова. Но амбразуры молчали даже тогда, когда атакующие колонны полезли на перегораживающую улицу баррикаду из бетонных блоков. – Всем помнить об инструктаже!

Звери помнили. Забудешь тут, когда сам младший брат Старшей Матери пообещал лично содрать шкуру с каждого, по чьей вине погибнет хоть один человеческий детёныш в городе. А без шкуры дух воина не сможет попасть к подножию Небесной Кормушки, дающей силы для последующего воплощения настоящим эйнеро. За убийство взрослого – попроще, всего лишь снимут голову. Но тоже ничего хорошего – без головы возродишься исключительно брюхоногим чмыжиком, и будешь жить в океане триста оборотов, поедая колючих моллюсков гипертрофированным анусом. Мелочь, а неприятно. Нет уж, лучше точно выполнять все приказы, чем рисковать посмертием. Гораздо приятнее почётно погибнуть в бою, нежели служить посмешищем для последующих поколений.

– Помогите залезть на стену, придурки! Я иду!

– Куда собрался? – Лена посмотрела так, что Санёк сразу засомневался в собственных умственных способностях. – Сколько раз повторять?

– Пусти, – младший брат для приличия подёргался и притих, сварливо пробурчав. – А вот папа с Андреем за чужими спинами прятаться бы не стали.

– А в ухо? Вася, ну хоть ты ему объясни.

"Не буду", – наотрез отказался тот. – "Сам должен понимать, не маленький".

– Что я должен понять? – упорствовал мальчишка.

"Если этого не сознаёшь, значит, ещё не вырос. Ребёнок".

Саня надул губы и отвернулся, рассчитывая улизнуть при первой же возможности, благо верховное командование осаждающей Павлово армии расположилось всё там же, у подземного хода, только чуть сместившись за небольшую насыпь на случай обстрела. Одноухий зверёк, воспользовавшись ситуацией, умудрился безнаказанно забраться Лене на коленки и сейчас блаженно жмурился и перебирал лапами совсем как кошка. Остальные хищники из самого первого отряда сидели чуть поодаль, образуя правильный круг. Вот их-то Санёк и намеревался прихватить с собой в качестве подкрепления.

"Положи руку ему на затылок", – Васькина просьба к старшей сестре отвлекла от планов побега. Интересно же.

– Зачем? – удивилась Лена.

"Эти – антенна. Он – приёмник. Будешь смотреть глазами тех, кто за стеной".

– А мне можно? – такое Сашка пропустить точно не мог.

"Можно. Бери за хвост".

– Сдурел? – возмущению мальчишки не было предела. – И много я их задницами увижу?

"Будешь прикрывать их со спины".

– Да?

"Конечно. Так даже почётнее".

Лена закрыла глаза и расслабилась. Правая рука лежала на затылке одноухого зверя, вольготно расположившегося на коленях, и не хватало только знакомого с детства мурлыканья. На ощупь – обычная кошка, только с новыми и странными способностями. Но всё равно хорошо и уютно.

Удалённое зрение появилось не сразу, сначала возникло ощущение того, что кто-то робкий топчется на пороге и собирается духом, все никак не решаясь постучаться. Да что же это за скромность-то какая? Как из нормальной планеты столовую сделать, пожалуйста, а тут стесняются.

"Ну, включайся!" – мысленно поторопила она.

И оно пришло. Стала видна толпа, собравшаяся у дымящихся развалин какого-то дома. Не туда ли выходил подземный ход? Неважно, его уже нет. Картинка прыгала и то и дело перекрывалась серыми спинами несущихся впереди зверей. Вот люди заметили опасность… кто-то в панике бросился бежать, но большинство схватилось за оружие. Поздно, слишком поздно, времени у них нет, как и шансов – острые зубы быстрее. Несколько выстрелов… Яркая вспышка прямо перед лицом. Изображение на доли секунды гаснет и снова появляется, на этот раз в другом месте. Предыдущий зверь убит?

Видна кирпичная пятиэтажка. Окна в решётках, а в среднем расцветает яркий цветок на кончике пулемётного ствола. Бьёт прицельно – картинка постоянно моргает и скачет с одного тварёныша на другого, не давая нормально смотреть. Вот вроде бы наладилось, стена дома приближается с громадной скоростью, увеличивается в размерах… прыжок к решётке… сноп огня в упор… гаснущее зрение успевает заметить что-то знакомое.

– Обернись, дурень! – орёт рядом Сашка. – Сзади посмотри!

Лена открывает глаза – брата колотит так, что вот-вот оторвёт хвост одноухому "приёмнику". Тот разинул пасть от боли, но мужественно терпит. Что там такое творится?

– Саня?

– Смотри сама!

Темнота, оборвавшая чужую боль. Потом нахлынули запахи и звуки. Запах страха, смешанный с любопытством и решительностью. Решительностью к чему? Почему нет изображения? Ах, да… это не зрение, а чувства. Этого мало. Обернись, болван!

Находящийся под контролем тварёныш услышал команду и резко повернулся. Видно чуть приподнятую чугунную крышку канализационного люка, в едва заметной щели блестят чьи-то зрачки. Тяжёлый кругляш уходит в сторону… искажённое злостью детское лицо… два длинных снопа пламени сносят хищника, но картинка тут же переключается на ближайшего.

– Мишка?

Мальчишка исчез, сброшенный вниз отдачей, и в дырку в асфальте бросается не меньше десятка зверей. Пулемёт в окошке пятиэтажки замолчал. Тишина.

– Лен, а Лен, ты Мишку разглядела?

– Не мешай…

Девушка сосредоточилась и отправила находящегося под контролем зверя вперёд. Тот подошёл к отверстию, остановился в неуверенности, и задрал голову вверх, как бы спрашивая дальнейших распоряжений от управляющей им силы.

"Ты ещё думать будешь, сволочь?" – раздражённый посыл хлестнул хищнику по нервам, заставив прыгнуть в темноту люка. – "Давно бы так. Осмотрись, где остальные?"

Вертикальные как у кошки или змеи зрачки адаптировались к полумраку мгновенно. Да, могла и не спрашивать, ответ на вопрос лежал под ногами, причём в самом буквальном смысле – десять обезображенных картечью тел со слипшейся от крови серой шерстью. Кто мог убить их так быстро в ограниченном пространстве? Тут минимум в шесть стволов работать нужно.

"Где упавший ребёнок?"

"Детёныш?"

"Заткнись и ищи!"

Получив команду, зверь огляделся. Чуть выше его головы в стенках колодца виднелись прямоугольные отверстия каналов, в которые уходили толстые трубы. А что в них?

"Посмотри".

Встал на задние лапы, вытянул морду, пытаясь дотянуться… ещё чуть-чуть… Бабах! Блеснувшие в неверном свете стволы, яркая вспышка выстрела… Итого – минус одиннадцать.

– Саня, отводи оттуда всех!

– Как?

– Хоть кверху каком, но чтобы ни одной твари не осталось. Там в колодце Мишка с ружьём сидит.

– Что, прямо в канализации? А как он смог в одиночку с десятком справиться?

– Тебе какая разница? Уводи!

Разозлённый Санёк схватил одноухого за шкирку, приподнял перед собой, и заорал прямо в морду:

– Всем стоять! Стоять, я сказал! Отойти назад! Быстро!

Лену отбросило в сторону. Пару секунд она лежала на спине, ничего не соображая, потом со стоном перевернулась на живот и вытерла рукавом тонкую струйку крови, бегущую из носа:

– Предупреждать надо, ирод.

Младший брат смотрел растерянно, видимо сам не ожидал такого эффекта:

– Да я это… не специально.

– Ты же меня чуть не убил!

– Сама просила! – Саня аккуратно положил безвольно обвисшего в руке одноухого зверя на траву. – Вот и передатчик сломался.

– Совсем?

– Нет, вроде дышит ещё.

– Нам нужно идти в город.

"Согласен" – поддержал Лену Василий. – "Там можно будет управлять армией без лишних… э-э-э… приспособлений. Напрямую".

– Вот! Я же говорил, а ты не пускала! Да ещё посмотрела как на последнего дурачка!

– Хорошо, умник, будешь первым дурачком. Пошли, чего расселся-то?

– А сама валяешься…

– А по ушам?

Город встретил насторожённой тишиной, время от времени разрываемой редкими ружейными и автоматными выстрелами. Кое-где слышались взрывы гранат, сопровождаемые эмоциональными матерными комментариями.

– Лен, а чего это они? – Санёк поморщился и облизал ободранные при перелезании через баррикаду костяшки пальцев. – Ведь наши больше не наступают.

– Значит, здесь ещё остались пассионарии.

– Это те, у кого есть пассии?

– Нет, это те, кто может нагнуть других и поставить в позу пьющего оленя.

– А зачем? Так же им ходить неудобно будет. Или чтобы удобнее пинка дать?

– Не знаю я, Сань, папа так объяснял. Не мне, правда – Андрею.

– Подслушивала?

– Вот ещё, они сами громко говорили.

– Понятно… то есть ничего не понятно, но это и неважно. Главное, чтобы эти твои пассионарии в нас стрелять не начали.

– Они не мои.

– Ну хорошо, пусть будут общие. Вася, а ты чего ржёшь?

Василий благоразумно промолчал. А то дадут сейчас подзатыльник, и наслаждайся потом в голове колокольчиками с малиновым звоном, мешающими слушать и смотреть. В первую очередь – слушать. Вот слева затаился кто-то за сгоревшей давным-давно машиной – тихо щёлкают забиваемые в автоматный рожок патроны. Но стрелять не станет, побоится привлечь внимание. Ещё один впереди – запах паники и содержимого кишечника, перебивающие сильный коньячный перегар.

"Как вы такую гадость пьёте?"

– Ты про что?

– "Про коньяк".

– А кто сказал, что мы его пьём? – подозрительно прищурилась Лена.

Васька неопределённо хмыкнул. Он совершенно не разбирался в алкогольных напитках, и ориентировался исключительно на Сашкины воспоминания о тайной дегустации.

"Я чисто теоретически…" – не стал сдавать он друга. – "Без всякой конкретики".

– Да-да, – мальчишка поспешил увести разговор от скользкой темы. – Сейчас придём, и всем конкретно вломим!

– И Мишке?

– А ему в первую очередь!

Глава 19

– Трали-вали, тили-тили, тили-тили, трали-вали, мы давно на всех забили, мы давно на всех… наклали, – Владимир Иванович чуть отвлёкся от исполнения привязавшейся детской песенки на то, чтобы почесать немилосердно зудящую под бинтами рану. – Заживает, зараза!

Вот это радовало. Ещё какую-то неделю назад совсем было собрался помирать, и выпрашивал у Чертобоя-старшего пистолет с одним патроном… дурак был, чо! Сейчас жизнь не только наладилась, но и вошла в почти привычную колею – хорошее питание, свежий воздух, интересная работа. Стопочка-другая горькой из судовых запасов помогает избавиться от ночных кошмаров, в которых опять погибают дочь и жена… Честно сказать, не только ночью снятся, стоит днём чуть расслабиться, оторваться от придумываемых бесчисленных занятий, и приходят как наяву. Сладкое проклятие, затягивающее наваждение. Тянут руки, но не просят о помощи, а зовут к себе. Туда, где вечная тишина, нарушаемая лишь белокрылыми ангелами, сидящими на облаках и перебирающих струны золотых арф.

– Мать… – Никитин вздрогнул, когда капля расплавленного припоя сорвалась с жала паяльника и упала на руку. – Ну вот, опять задремал. Надоело.

Он не врал самому себе – иногда хотелось бросить всё к чертям собачьим и разнести собственную башку выстрелом под подбородок. Уйти, забыть, сбежать от съедающей душу боли. Нельзя. Просто нельзя, за ним долг. Долг жизни и долг мести. Слишком подло будет бросить оставшихся в живых, и до слёз обидно – уйти не отомстив. Да просто жить вопреки всему – уже вызов противнику.

– Попляшете ещё у меня, – поморщился, когда кисточка с флюсом по ошибке вместо баночки попала в стакан с водкой. – Кузькину мать видели? Покажу. И напрасно думаете, что канделябры используются только для освещения – это их дополнительная функция, причём не самая главная.

Владимир Иванович рассмеялся удачной шутке и откинулся в кресле. Всё. Работа сделана, и можно немного расслабиться. Хорошо! Рассчитывал провозиться не меньше недели, но получилось оживить этот долбаный компьютер всего за один день. Агрегат на удивление удачно пережил зимовки во влажном и не отапливаемом помещении, даже кувалдой по нему пришлось стучать совсем немного. Шутка, конечно. Но с долей правды – при первом осмотре появлялась мысль просто выбросить бесполезный хлам за борт. Дал себя уговорить, и вот он, результат. Попробовать? Или всё же ещё раз проверить те сопли, что пришлось кое-где повесить?

Да ладно, и так сойдёт! Комп зажужжал и подмигнул синим светодиодом, соглашаясь провести испытания на авось. Вроде грузится… Забавная картинка на рабочем столе – отфотошопленный сэр Уинстон Леонард Спенсер Черчилль с "томмиганом" в руках, венчается с Валерией Ильиничной Новодворской. Хм… у Чертобоев несколько извращённое чувство юмора.

Курсор скользнул по экрану, издавая странный скрежет. Чего это с ним, заржавел? Никитин растерянно огляделся и ещё раз дотронулся до мышки. Нет, сейчас не скрипит… ой, опять! И ругается!

– Иваныч! Иваныч! Проснись, старый пень, мать твою за ногу! Иваныч, ответь Чертобоям!

– Эх, ёптыть! – он с видимым облегчением вытер со лбы выступивший было холодный пот и схватил рацию, которую сам же давным-давно включил на приём и положил на стол. И благополучно забыл об этом. – Я на связи, Николай Михайлович. Как вы там?

– Нормально, – прохрипело из динамика. – Сегодня не жди, не вернёмся.

– Нашли что-нибудь?

– Ага, нашли. Скоро станет всё страньше и страньше, а потом пойдём знакомиться с чеширским котом и мартовским зайцем.

– Чего-чего?

– Бля, Иваныч, – это уже Андрей вмешался в разговор. – Тебе прямо открытым текстом рассказывать, или сам с ручника снимешься?

– Да понял я всё, – поспешил согласиться Никитин.

– Тогда конец связи. И приготовь нам пудинг, здороваться будем.

Рация замолчала, оставив без ответов кучу вопросов. И самый главный из них – какой нахер пудинг? Он, в конце-то концов, инженер-механик, а не повар. Знакомься, Иваныч, это пу… Что? Ну точно же, нашли подземный ход в город! Теперь становятся понятными и зайцы и коты. Шляпника там нет?

За котов стоит выпить немного. Нет, не будем себе лгать – за них можно много, особенно под уху из ершей с раковыми шейками. Всего-то делов – наловить и тех и других.

– Вот скажи, дружище, ты меня уважаешь? – Никитин хитро подмигнул собеседнику, икнул, и погрозил пальцем. – Нет, ты меня боишься. И правильно, между прочим, делаешь.

Тот угрюмо молчал.

– Не отвечаешь? Ну и не надо, обойдусь. Потому как я есть человек разумный, а ты – дурак! Дурак!

И опять ответа нет.

– Вот чего тебе не сиделось спокойно, а? Приключений захотелось на задницу? – Владимир Иванович поднёс кулак прямо к длинным усам своего vis-a-vis. – Доприключаешься…

Собеседник недовольно дёрнулся и пошевелил выпученными от природы глазами.

– Сидеть! Смирно, я сказал! Сбежать хочешь? Фигушки! Да я таких тварей сотнями… – удар по столу заставил подпрыгнуть и зазвенеть посуду, и отозвался грохотом далёкого взрыва. – Не понял… это ещё чего там такое?

Никитин решительно встал и пошёл к выходу, утратив интерес к здоровенному раку, который поспешил воспользоваться благоприятным моментом и шлёпнулся на пол. Обойдётся членистоногий без задушевных бесед.

– Неплохо там бабахнуло! – хотя за излучиной реки само Павлово не видно, но в бинокль можно было полюбоваться на поднимающийся над лесом пыльный столб. – Не Михалыч ли балуется?

В то, что это Чертобои сами подорвались, не верилось. А вот разнести половину городских укреплений способны просто из хулиганских побуждений. Как говорится: седина в бороду – шило в задницу. Людей хоть не забыли оттуда вывести?

– Я только посмотрю одним глазком, и сразу обратно, – объяснял сам себе Владимир Иванович, накачивая резиновую лодку. – Да, пусть это будет разведкой!

Сотня юных бойцов,

Из будённовских войск,

На разведку

В поля поскакала…

И осёкся, вспомнив реакцию обоих Чертобоев на эту песню. Три дня назад, во время остановки на острове с вином и шашлыками, захотелось под настроение чего-нибудь душевного и грустного, чтоб заунывно, и слезу вышибало. Но Андрей тогда просто засмеялся, а его отец ещё и прокомментировал:

– Хорошо поёшь, Иваныч, только не полностью.

– В смысле?

– Там разве нет ещё одного куплета?

– Какого?

– Про то, как командира той будённовской сотни отдали под трибунал, а потом расстреляли.

– Э-э-э… это за что же?

– То есть как за что? Его, мудилу, в разведку послали, он же на приказ наплевал, ввязался в бой с превосходящим противником… Заметь, белогвардейцы не в походных колоннах, а развёрнуты в цепи! Что там ещё? Ага, поставленную задачу не выполнил, понёс потери… Он вообще головой думал?

– Да, но…

– Расстрелять нужно, точно говорю.

– Ночь же была! Так в песне.

– А за это – расстрелять второй раз.

– Никуда ввязываться и не собираюсь, – Никитин почесал кончик носа указательным пальцем, вздохнул, и принялся развязывать мокрый узел на верёвке. – Одним глазком, ей-богу, одним глазком.

Размахнулся, забросил освободившийся швартовый конец на корму толкача, и похлопал на прощание по тёплому борту. Течение подхватило лёгкую лодку, но Иваныч не спешил браться за вёсла. Зачем напрягаться, если до города ещё километров пять? Лучше спокойно спуститься, чем целый час, если не два, шлёпать по берегу. Это время можно потратить с большей пользой – например, произвести ревизию взятого с собой, чтобы в случае чего вернуться и пополнить запасы. Итак, имеется в наличии: автомат Калашникова модернизированный калибра 7.62 мм – две штуки; ружьё охотничье двуствольное ТОЗ-12, калибра… калибра… большого, палец в ствол пролезает; гранаты осколочные РГД-5 ( почему-то с надписью "type 59") и Ф-1, по восемь штук каждого наименования; пистолет ПМ – две штуки, патронов к ним столько же, больше нет.

Стоп, а магазины к автоматам? Забыл, раззява! И что же теперь делать? С тоской в глазах посмотрел на уже далёкий толкач, потом перевёл взгляд на маленькие лопатки вёсел, и махнул рукой:

– Да не воевать же! В разведку. Зачем мне в разведке автоматы? – он вспомнил, как Чертобой-старший рассказывал о низкой эффективности пуль против тварей по сравнению с дробью и картечью. – Отобьюсь, чо!

Чайка, кружившая над лодкой, от громкого голоса шарахнулась в сторону, не забыв мстительно капнуть точно на макушку. Бабах! Расплата последовала незамедлительно – наглую птицу перевернуло в воздухе несколько раз, смяло как бумажную салфетку, и отбросило на близкий берег.

– Говорил же – отобьюсь! – героический разведчик гордо выпятил грудь колесом, но тут же икнул, испортив торжественность момента.

Из кустов, куда упала дичь, послышалась подозрительная возня и смачное чавканье.

– Кто это там?

Эхо насмешливо повторило:

– Ам… ам… ам…

– Сейчас ведь стрельну!

– Ну… ну… ну…

Затаил дыхание и повёл стволом, пытаясь ориентироваться на звук. В кустах стихло. И тут же… бум-бум-бум-бум… Пулемётные очереди скорее угадывались, ощущались телом, чем слышались, но подействовали как сигнал боевой тревоги.

– Наши воюют! А я тут… баран…

Плеснули вёсла, резко загребая воду, и резиновая лодка рванула вниз по течению. Из прибрежных кустов её провожал немигающий взгляд зелёных глаз с вертикальными зрачками – зверь с налипшими на морду белыми перьями убедился, что возможный конкурент уходит, и вернулся к трапезе. Его не смущали ни далёкие очереди, ни попадающиеся на зуб дробинки… у него своё – подкрепиться чуть-чуть, и идти туда, куда зовут чувства, инстинкты и разум. К воплощению духа Старшей Матери. А человек… что человек? Великая укажет более приличествующие настоящему эйнеро цели.

И тут же появилась мысль. Страшная, ужасающая, требующая немедленного действия – эта особь может причинить вред ЕЙ! Сразу встала дыбом шерсть на загривке, из горла вылетело что-то, напоминающее хрип пополам со стоном, а длинные когти рванули ни в чём не повинную траву. Бежать, остановить, предупредить, защитить! Вперёд, эйнеро, тебя ждёт славная смерть!

Время тянется бесконечно долго, если чего-то ждёшь, и бежит стремительно в случае, если куда-то не успеваешь. Никитин то и дело поглядывал на часы и ругался вполголоса, боясь сбить дыхание. Вертлявая резиновая лодка на все попытки прибавить скорость отвечала равнодушным презрением, и не собиралась потакать прихотям неумелого гребца. Нужно побыстрее? Вылезай и топай пешком. Или научись нормально работать вёслами, а не размахивать ими бестолково, поднимая тучи брызг и распугивая рыбью мелочь. Адмиралъ, мля, недоделанный.

А вот зверя, сопровождающего Иваныча по берегу, такая неторопливость радовала. Не то, чтобы он ощущал какие-либо эмоции, но где-то в глубине мохнатой душонки проскальзывало удовлетворение от того, что подозрительный тип всегда на виду и не сможет тайком подобраться к НЕЙ. При мысли о Старшей Матери, хищника захлёстывала ранее не испытываемая тёплая волна. Спокойствие, восторг… всё одновременно. А человеческую особь убивать не обязательно, достаточно укусить за самую верхнюю часть нижних конечностей, строго дозируя яд, и бросить добычу к ногам Великой!

Или..? Зверёк остановился, обдумывая посетившую его идею. А что если поторопить события и заставить злоумышленника высадиться пораньше? Ведь можно проткнуть надувное плавательное средство, сделанное, судя по всему, из шкуры беременной самки нейтака. Вот если бы была не зеленая, а голубая, тогда даже пробовать не стоило – эти самые нейтаки меняли цвет вместе с половой принадлежностью один раз в двенадцать оборотов, отращивая в период спаривания неуязвимую броню. И агрессивными становились, начисто отбив у эйнеро привычку даже близко подходить к воде.