Текст книги "Mon AGENT или История забывшего прошлое шпиона"
Автор книги: Андрей Мелехов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)
Глава 10
Последние ещё не тронутые полки резерва с мрачной решимостью ждали своей очереди. Лица ангелов Михаила, несколько постаревшие в последние месяцы, стали, пожалуй, менее юношескими и женоподобными. Теперь на надвигавшиеся боевые порядки нечисти смотрели по-мужски красивые воины, чьи светлые глаза под украшенными гребнями греческими и римскими шлемами не мигали от страха боя, смерти и мучений. Раса ангелов не знала греха трусости и, по крайней мере, в этом отличалась от расы людей. Архистратиг с гордостью посмотрел на спокойные лица легионеров, приготовившихся к последнему сражению потустороннего мира, и поделился своим наблюдением с другом Гавриилом. Тот, поморщившись от ноющей раны в бедре, снял блестящий шлем в ссадинах от клинков, вытер закопчённое порохом лицо и философски заметил:
– Зато нам свойственны все остальные слабости, особенно грех чрезмерных амбиций!
– О чём ты, брат мой? Нас с тобой не повышали по службе пять тысяч лет!
Гавриил невесело засмеялся:
– Трагедия армии мирного времени! Нет боя, нет и смерти! Нет смерти, нет и повышения! Остаётся либо узурпировать власть, либо становиться предателем!
– Ну, нам с тобой подобное никогда не грозило – уж слишком мы заядлые солдафоны!
– И скорее всего, ими и умрём! – Последнее утверждение прозвучало без всякого пафоса. Скорее оно являлось констатацией трудно оспоримого факта.
Михаил опять обвёл гордым взглядом замершие в ожидании последнего приказа безукоризненно ровные когорты гвардии. Белизна крыльев и блеск доспехов этих ещё не участвовавших в бою войск контрастировали с частями, которые на скорую руку собрали из уже разбитых сегодня легионов. Каждый из этих ангелов, чётко соблюдавших строй, носил следы жестокой рукопашной схватки. Они были покрыты своей и чужою кровью, почерневшими бинтами и пороховой копотью. Гребни шлемов были либо погнуты, либо полностью снесены клинками. Гордость Рая ждала последней схватки в непосредственной близости от центра города с его великолепными мраморными храмами и общественными зданиями, пышными цветочными садами и прохладными парками, украшенными чудесными фонтанами. Где-то там, внизу, приносил свою последнюю жертву Основоположник, а Миссионер пытался придумать ещё одну гениальную интригу. Последнюю и бесполезную, как и всякое политическое действо в осаждённом смертельным врагом городе. Сам город – обитатели роскошных вилл, красивых домов и аккуратных общежитий – давно поняли, что их ожидает. Порою издалека, с окраин и из пригородов, до них доносились отчаянные крики женщин. Наверное, первые мародёры из числа нечисти уже принялись чинить то, что вскоре ожидало и всё остальное население Богадельни.
– Ваше превосходительство! Позвольте обратиться! – Невесёлые мысли двух великих полководцев Рая прервал взволнованный голос великого астронома Галилео.
– Да, старик, ещё есть время! Боюсь, другого раза может и не представиться! – ответил Михаил.
– Великий! – всё тем же взволнованным голосом отвечал Галилео. – У меня есть важная новость!
Твоя сирень окончательно засохла? – с усталой иронией спросил выдающегося астронома Гавриил, морщась от боли в раненом бедре.
Галилео без слов вытащил из-под панциря ветку упомянутой сирени и маленький прозрачный пузырёк с жидкостью янтарного цвета. Открыв склянку, он взял на язык капельку и, набрав в рот слюны, обильно плюнул на хрустящие смертью голубые цветки. Прошла секунда, другая, третья. И вдруг произошло чудо. Мёртвая веточка прямо на глазах как будто налилась невесть откуда взявшимися соками. Галилео подлетел к Михаилу и без слов протянул ему гроздь голубоватых цветов. Архистратиг машинально понюхал их и сказал:
– Пахнут! Что это значит? Таки вернулся Уриэль? Не ожидал! Гляди-ка, неужели перековался, вампирская морда?
– Это не Уриэль, – победно улыбнулся Галилео, – но это то, что мы ждали!
– Эликсир бессмертия? – с сомнением спросил Гавриил. – Неужели он всё же существует?
– Смотрите! – крикнул им великий астроном, показывая рукою в кольчужной рубашке куда-то в тыл позиций.
Вдалеке показался столь знакомый силуэт флагмана военно-воздушных сил Рая – огромный дирижабль с отчётливой надписью «С нами Бог!». Михаил достал из седельной сумки на боку парившего белокрылого жеребца потрёпанный флотский бинокль с поистёршейся надписью «Сделано в СССР» и направил его на гондолу воздушного корабля. Когда он рассмотрел фигуры находившихся там, морщины на его озабоченном лице пожилого испанского рыбака разгладились в широкой улыбке.
– Гавриил, – позвал он, – ты ещё не передумал устроить свой рейд в ставку Зверя? Тебе сможет помочь твой старый друг – лучший кавалерист, когда-либо живший в Аравии!
* * *
Когда все герои битвы за протеин N поднялись на плоскую крышу здания Центра, хлеставший до этого вселенский ливень кроваво-красного цвета внезапно прекратился. Над группой людей и бессмертных пророков вдруг стали видны сверкающие звёзды, которым сейчас не мешали миллионы огней огромного города. Настала пора прощаться. К этому времени среди собравшихся появилось необычное животное – летающая ослица по имени Бурак. Бородач, нежно поглаживавший её добрую морду, охотно пояснил, что именно на ней он и совершил памятное путешествие в потусторонний мир. Туда он вознёсся в одну памятную ночь с Храмовой горы в Иерусалиме. Неожиданно выяснилось, что с нею знаком и Учитель. Увидев его, Бурак издала характерный ишачий звук, неспешно подошла к нему и уткнулась носом в живот. С изумлённой улыбкой он узнал в ней ту самую ослицу, на которой когда-то въехал всё в тот же священный город навстречу мученической смерти и последовавшему бессмертию. Именно этой знаменитой представительнице семейства парнокопытных предстояло перенести в иное измерение немалых размеров стеклянную бочку с переливающейся янтарным блеском жидкостью.
Дольше всего Бородач и Учитель прощались с Мари. Один из них расставался со своей единственной и безнадёжной любовью, другой – с праправнучкой, так похожей на самую восхитительную женщину его земной жизни.
– Ты ещё вернёшься? – спросила Мари бывшего плотника из Назарета. Она не обернулась в сторону Аналитика, так как знала, что любовник не станет ревновать её к этому мужчине.
– Надеюсь, что да! – с улыбкой ответил тот, взяв её ладонь в одну руку и поглаживая другой. – Но ты же знаешь, от кого это зависит!
Мари кивнула: она действительно догадывалась, кто вновь и вновь посылал проповедника добра и справедливости мучительно умирать от рук властей и лицемеров.
– Ты не боишься боли?
– Нет! – ответил Учитель, усмехнувшись. – Есть боль, слаще которой нет ничего на свете! Боль страдания ради других людей!
Вслед за Учителем к Мари подошёл и Бородач. Он внимательно и нежно посмотрел на её лицо, так похожее на чудесный лик девушки-подростка, когда-то отдавшей ему свою девственность и ставшей женой и лучшим другом.
– Оставайся с миром! – наконец сказал он на прощание. – И да будут твои потомки так же прекрасны, как и ты!
После этого великий Пророк неожиданно подошёл к Снежной Королеве, которая по-прежнему держалась за простреленное плечо. Он осторожно положил свою горячую и сухую ладонь на рану, аккуратно и профессионально забинтованную Полковником. Настороженность на прекрасном лице оперативницы Моссада сменилась удивлением, когда несколько секунд спустя боль в плече сначала уменьшилась, а потом и совсем исчезла. Выражение удивления сменилось изумлением, когда Бородач прошептал ей что-то на ухо. Даже в темноте было видно, что красавица-блондинка покраснела до корней волос и смущённо улыбнулась. Очевидно, пожилой араб, довольно поглаживающий бороду, сумел сказать нечто такое, чего ей пока не доводилось услышать от других мужчин.
Тем временем Учитель прощался с Аналитиком.
– Хотите ли вы бессмертия? – спросил он бывшего российского разведчика и агента Института.
– На небесах? – спросил Аналитик тоном человека, которого пригласили поселиться в Антарктиде.
– Нет, здесь, на Земле!
– Вы знаете, мой друг, – задумчиво ответил зеленоглазый русский, – для меня так же трудно представить встречу трёхтысячной весны, как и то, где заканчивается звёздное небо! Я боюсь, что чем дольше живёшь, тем менее ценишь каждое проходящее мгновение!
– Но ведь чтобы знать наверняка, сначала надо прожить эти три тысячи лет!
– Вы правы! Зато я знаю, с кем проведу каждую оставшуюся мне минуту! – Аналитик посмотрел на Мари, прощавшуюся со своим далёким предком. – И это важнее всего на свете!
Вскоре Учитель, Бородач и ослица Бурак подошли к вертолётной площадке посредине покрытой каплями дождя крыши Центра. В этот момент послышался писклявый голос крыса Альфреда:
– Подождите!
Запыхавшийся зверёк, смешно перебирая лапами, нёсся по крыше. За ним бежали ещё с пару сотен лабораторных крыс. За крысами следовали мыши, собаки, кролики и обезьяны. Два пророка с изумлением смотрели на эту пёструю стаю. Вскоре всё пространство вокруг оказалось заполнено мохнатыми и пушистыми мучениками науки. На многих из них были видны раны – зажившие и ещё кровоточащие. Некоторые с трудом ковыляли на культях ампутированных лап. Хромой пёс осторожно нёс в зубах крысу с перевязанной головой. Однорукий шимпанзе тащил в уцелевшей руке больную крольчиху. Протиснувшись поближе, запыхавшийся Альфред обратился к Учителю:
– Вы ведь не оставите мою жену Сюзанну без любимого супруга! А наши детки? Кто будет учить их не грызть ваши тапочки и не гадить в мешки с крупой?
– А это кто? – с улыбкой спросил Учитель, кивая на толпящихся животных.
– Мои братья и сёстры, Учитель! Как и тебя, их мучили здесь, на Земле! Позволь и им побывать у древа познания!
Учитель оглядел большие и маленькие морды и рожицы, с надеждой смотревшие на него снизу вверх. Даже крохотные мыши, взобравшись на собачьи спины, казалось, умоляюще заглядывали в его глаза.
– А где же коты? – спросил он Альфреда.
Тот замялся, а потом дипломатично ответил, опять ухмыльнувшись зубастой пастью:
– Им там недосуг с валерьянкой! Увидели небо в алмазах! Может, заберёшь их в следующий раз? Да и птиц райских жалко!
– Что ж, постараюсь вернуться побыстрее! – улыбнулся Учитель. – Надеюсь, – обратился он к бывшим обитателям зверинца, – вы поладите с моим псом Центурионом!
Взявшись за руки, два пророка подняли лица к звёздам, в направлении далёкой Альфы Центавра. Пространство вокруг них вдруг заиграло волшебными огнями северного сияния. У остающихся на Земле людей замерло дыхание, а на глазах появились невольные слёзы прощания. Это были лёгкие слёзы восторга увидевших чудо пилигримов, долгие годы искавших свой Грааль в горах и пустынях. Это были сладкие слёзы родителей, прощающихся с дочерью, вышедшей замуж за любимого человека. Это были счастливые слёзы философа, познавшего бесконечную мудрость бытия. Светлый шар, переливающийся перламутром, поглотил фигуры двух небожителей и их мохнатых друзей. Сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее он поднялся над мокрой крышей и, зависнув над нею на мгновение, вдруг исчез в ночном небе. Собравшиеся на крыше ещё долго смотрели ему вслед и без стеснения всхлипывали. В прояснившемся ночном небе над г. Лондоном полыхали огни северного сияния.
– Эй, вы! – вдруг раздался хриплый мужской голос.
Присутствующие обернулись в сторону того, у кого хватило глупости прервать момент прощания. Сразу несколько человек узнали появившуюся среди них фигуру. Это был директор Института Богомол, тянувший за собой на поводке заплаканную молодую женщину со связанными за спиной руками и странного вида ошейником на горле. Увидевший их Учёный ахнул: это была его ненаглядная мулатка с той самой управляемой по сотовому телефону бомбой, способной оторвать голову.
– Погодите! – закричал англичанин, забыв обо всём на свете. – Кто вы? Зачем мучаете её? Что вам надо?
К этому времени Богомол уже успел добраться до Снежной Королевы и приставить к её виску ствол чешского «скорпиона».
– Мне, собственно говоря, нужно немногое! – ответил похожий на огромное насекомое руководитель Моссада. – Во-первых, протеин N, модифицированный для…
Все присутствующие насмешливо загалдели. Богомол в удивлении уставился на лишённые страха лица.
– Дело в том, – вежливо обратился к нему Аналитик, – что вы далеко не первый, кто сегодня пробует превратить протеин в биологическое оружие! Но, по странному стечению обстоятельств, эликсир бессмертия никак не даётся в руки тем, кто хочет сделать его ядом!
– Замолчи, необрезанный! – резко прервал его Богомол. – Ты, кстати, тоже понадобишься мне, предатель! Вместе со своей белокурой подругой!
Аналитик пожал плечами. Он не боялся своего бывшего начальника, который, как стало ясно, решил лично довести до конца задуманную комбинацию. И тут он увидел ещё одну человеческую фигуру, стоящую на другом краю крыши.
Человек этот был одет в маскировочный костюм чёрного цвета и почти сливался с темнотой. Лишь благодаря огням северного сияния можно было понять, что тот совершает какое-то непонятное движение рукой, как будто пытаясь разогнать тучи над головой. Только когда он вдруг перестал это делать и в воздухе раздался свистящий звук летящего с огромной скоростью снаряда, Аналитик понял, что происходит. Твёрдое зелёное яблоко, запущенное из пращи, прочертило тёмное пространство ночи и попало прямо в открытый лошадиный рот Богомола. Раздался отчётливый треск ломающихся зубов и всхлип человека, на мгновение лишившегося возможности дышать. Снежная Королева воспользовалась случаем и нанесла ему удар по руке с пистолетом. Раздался негромкий хлопок выстрела, и пистолет мягко упал на покрытие крыши. Встав на колени, Богомол попробовал произнести нужное слово автоматического набора номера в телефонный аппарат. Но из его искалеченного рта раздалось лишь нечленораздельное бормотание, подобное звуку грязной воды, исчезающей в стоке ванны. В следующее мгновение ещё одно яблоко, запущенное всё той же умелой рукой, выбило из его рук сотовый телефон, который разлетелся на части. Тут до Богомола добрался Полковник, и начальник Института окончательно рухнул лицом в мокрое покрытие крыши после удара ребром ладони по шее. Судя по раздавшемуся хрусту, Богомол нуждался в серьёзной операции и титановых протезах. Из темноты показался силуэт загадочного пращника. Едва увидев его, Снежная Королева воскликнула: «Отец!» – и бросилась ему на шею. По всей видимости, она не поверила теории Учёного о её происхождении. Впрочем, возможно, ей было всё равно. Ведь настоящий отец или нет, но Давид вырастил её и спас от смерти. Издалека донёсся звук огромных башенных часов, приглушённый расстоянием, – Биг-Бен пробил полночь. И тут Учёный вспомнил:
– Компьютер! Мы же не успели вовремя поменять пароль!
Тут же раздался топот ног Десантника. Он мчался вниз – спасать единственную электронную версию документации по протеину N.
– Вы не знаете, куда он бежит без старого пароля? – с удивлением спросил Учёный, отсчитавший уже седьмой удар на часовой башне Вестминстера. – Ведь без него он не успеет ввести новый и спасти данные!
– Его главная проблема, – тяжело вздохнул Полковник, – как раз и заключается в том, что ноги всегда бегут гораздо быстрее, чем думает голова! Иначе он бы просто остался на месте, успев понять, что всё равно не успеет! Даже если бы там его поджидал сам Президент с генеральскими погонами и бесплатной путёвкой в Сочи!
– Не говоря уже о том, – вмешался Брюнет, – что, если бы он смотрел не только московские телесериалы о сыщиках, похожих на бандитов, то он вообще бы никуда не торопился!
Полковник одобрительно кивнул.
– Товарищ полковник, – с недоумением спросил его Аналитик, – так вы и не собирались выполнять задание?
Тот улыбнулся и отрицательно покачал мужественной головой с несколько оттопыренными ушами.
– Я слишком долго служил и слишком многое видел, чтобы всегда слепо следовать приказам! – с печальной мудростью ответил ветеран-разведчик и подмигнул.
– Неужели вам никогда не хотелось стать бессмертным? – наивно спросил Детектив.
Полковник засмеялся:
– Пророк, вы действительно надеялись остаться в живых?
Он расстегнул застёжку одного из многочисленных карманов в своём штурмовом костюме и достал оттуда небольшой контейнер, похожий на зажигалку. – Я нашёл это в луже дерьма, оставшейся от нашего общего знакомого Берии. Знаете, что это такое? Яд! Словом, в плане долголетия нам лучше рассчитывать на годы, отмерянные судьбою! Гораздо обиднее умереть, когда перед тобою целая вечность, чем когда знаешь, что в какой-то момент до тебя всё равно доберутся тётка-пуля или дядька – сердечный приступ! Словом, будем надеяться, что когда настанет пора отправиться в последнюю командировку, наши общие друзья, – Полковник посмотрел в сторону той части неба, где исчезли Учитель, Бородач и их спутники, – уже наведут порядок в Небесном Чертоге!
Издалека донеслось завывание многочисленных сирен. По всей видимости, Констебль вызвал подкрепление. Где-то вверху раздался шум лопастей пока невидимого в темноте вертолёта.
– Друзья мои, – обратился к ним начальник военной разведки страны избранных, – по-моему, в этой истории настаёт момент, когда нужно поспешно удалиться. Иначе счастливый конец может отдалиться лет на десять…
– Так точно! С конфискацией и поражением в правах! – с готовностью подтвердил Брюнет, пытаясь разглядеть модель приближавшегося геликоптёра.
– «Блэк Хоук», – на слух определил Полковник, – не переживай, все поместимся!
Чёрный силуэт «Сикорского» материализовался из ночной тьмы и грациозно завис над вертолётной площадкой, подсвечивая собравшихся прожектором. Боковая дверь съехала в сторону, и в ней появился человек в лётном шлеме с лицом, полностью закрытым забралом. Поправив висевший на плече автомат, он сделал приглашающий жест. Собравшихся на крыше не пришлось упрашивать. Через минуту все они были внутри металлической стрекозы. «Чёрный Ястреб» взмыл вверх, повернулся вокруг своей оси и, засвистев двумя турбинами и четырьмя лопастями, помчался куда-то в сторону южного побережья Британских островов.
– Отец, – прокричала Снежная Королева в ухо Давида-пращника, – куда мы летим?
– Сначала на яхту моего знакомого! – с улыбкой ответил тот. – Так уж сложилось, что он весьма заинтересовался нетленной кровью, не падающими перьями и новым агентом Моссада, у которого по ночам светится голова!
Через тесную десантную кабину к ним подошёл принявший их на борт член экипажа и снял шлем. В красноватом свете ночного освещения Королева узнала суровое лицо Кардинала – начальника разведки Ватикана. Тот улыбнулся и, кивнув в сторону Аналитика, обнимавшего вновь обретённую любовницу, спросил:
– Как его зовут? Как к нему обращаться?
Снежная Королева на секунду задумалась, чувствуя, как острые иглы ревности в её сердце сменяются тянущей печалью неизбежного расставания.
– Я звала его Агентом! – наконец ответила она и разрыдалась.
Кардинал всё понял и, погладив её по залитой слезами бархатистой щеке, осенил пастырским благословением. Он поправил сползающий с плеча ремень автомата и оставил белокурую красавицу заботам Давида. Бывший солдат и верный помощник Главного Католика давно понял: единственное, что может совладать с мукой безответной любви, – это милость Божья и сила нового чувства, которое всегда приходит к тем, кто ждёт и не боится его.
Глава 11
Высоко над Райским городом Молло висело белое круглое облако. Это был боевой порядок оставшихся в живых ангелов под предводительством Михаила и Гавриила. Со всех сторон к нему подбирались чёрно-серые тучи по-прежнему многочисленных орд Сатаны.
– «И имя им легион!» – процитировал Миссионер, разглядывая происходящее уже без помощи оптических приборов.
– Послушай, – обратился к нему сильно постаревший Основоположник, – как ты думаешь, будет ли грехом, если я выпью яд и избегну новых мук? Ведь один-то раз я уже принял страшную смерть во имя Господа! А?
Миссионер критически посмотрел на своего с трудом дышавшего соратника.
– По-моему, – ответил он, – если ты потерпишь минут пять, то тебя и так найдёт сердечный приступ! Впрочем, ты же помнишь, что у нас всегда есть выбор. Так что если ты уверен в своём яде, то давай, пей! Может, это и выход! Рая-то больше всё равно не видать! А так есть шанс оказаться пусть и в Аду, но всё же вновь бессмертным!
Всё это было сказано Миссионером с усталой иронией. Его утомило нытьё старинного партнёра и соперника, который так хотел, чтобы его отговорили от последнего шага.
Основоположник с тоской посмотрел на древний пузырёк из горного хрусталя в своей широкой ладони. Когда-то эту склянку ему передали в римскую тюрьму. Он так и не понял, кто это сделал. Возможно, это были его сторонники, знавшие о предстоящей мучительной казни. В то же время это могли быть и власти Рима, боявшиеся волнений еврейских сектантов. Тогда он не стал пить отраву потому, что был силён верою в будущее бессмертие. Сейчас от этой силы почти ничего не осталось.
– Всё, началось! – неожиданно крикнул Миссионер, уставившись в небо.
Действительно, у чёрных туч над головой вдруг стали расти чёрные щупальца. Это легионы Ада строились в колонны для последней атаки. Белый шар ангелов в одну секунду засверкал в зеленоватых лучах клонящегося к закату светила. Это последний резерв архистратигов ощетинился отполированными до блеска щитами. Теперь казалось, что солнечный шар воинства Рая притягивал длинные толстые чёрные лучи, постепенно приближавшиеся к нему. До Молло донеслась жуткая какофония звуков: адская нечисть визжала, ревела и хрюкала в предвкушении своей победы. Миссионер вдруг услышал глухой звук падающего тела и с недовольством повернул голову. Основоположник лежал на плоской крыше храма и, хрипя, скрёб грудь засохшими старческими пальцами. Как и предсказывал бывший гражданин Рима, у него таки случился инфаркт. Секунду поколебавшись, Миссионер опустился на захрустевшие колени:
– Ты что, старый интриган, не мог подождать совсем немного? – с досадой прорычал он в искажённое страданием лицо Основоположника. Но тот уже не мог ответить: его сердце остановилось.
– Господи! За что? – возопил Миссионер, подняв поседевшую голову к небу, которое застилала разворачивающаяся вселенская схватка. – Неужели последние минуты жизни я проведу, делая искусственное дыхание старику с не чищенными две тысячи лет зубами!
Вместо ответа сверху донёсся ритмичный стальной грохот: ангелы Рая демонстрировали беснующейся нечисти, что по-прежнему готовы дорого отдать свои жизни. Миссионер, занятый процедурой искусственного дыхания и массажа грудной клетки, не видел, как многочисленные колонны адских легионов, быстро набирая скорость, бросились к блестящему шару. Лишь на секунду, в очередной раз оторвавшись от бывшего рыбака и с отвращением сплёвывая, он невольно обратил взор на небо. В этот момент гул улюлюкающих вампиров, карликов и чёрных ангелов стал таким громким, что перекрыл грохот мечей о щиты легионеров Михаила. Вернувшись к своему не самому приятному, но богоугодному делу, он уже не видел, как блестящий шар вдруг распался на небольшие облачка. Те, в свою очередь, тоже превратились в колонны и бросились не навстречу воинству сатаны, а между его атакующими порядками. Вооружённые до зубов полки нечисти, уже не способные остановиться в своём движении, неожиданно увидели перед собой огромный белый дирижабль, украшенный огромным слоганом «С нами Бог!». Вместо гондолы под ним висел стеклянный бак с янтарной жидкостью, переливающейся в лучах заходящего солнца. Под баком находилось немыслимое количество динамитных шашек, похожих на гроздья чудовищных виноградин. В нескольких местах догорали бикфордовы шнуры. В тот самый момент, когда атакующие в передовых порядках черти поняли, что их ожидает неприятный сюрприз, раздался взрыв колоссальной силы. Миллиарды капель протеина N мгновенно рассеялись над священным городом Молло. Облако дыма и тумана окутало всё – ошарашенную нечисть, ангелов Михаила и обитателей небесной Богадельни. Миссионер упал на Основоположника, прижатый взрывной волной. И в этот момент раздался ещё один звук. Попадавшие на землю праведники не сразу поняли, что это такое. И лишь по прошествии нескольких секунд стало ясно, что до них доносились истошные визги умирающей армии Ада. Воины Сатаны заживо таяли, лопались и сгорали, как только их тел касались мельчайшие капли эликсира бессмертия. Эти же капли оседали вниз, покрывая клубами непроницаемого тумана улицы и переулки, здания и деревья города. Из-под лежащего Миссионера вдруг послышался кашель. Хриплый, но сильный старческий голос возмущённо каркнул:
– Да слезь же ты с меня, ради Бога!
Миссионер подскочил и в клубах тумана разглядел ожившего товарища и соперника. На его лице медленно появилась улыбка. Что ж, он увидел чудо именно тогда, когда вконец разуверился в его возможности!
– Надо же, – удивился он, – тебя и после второй смерти опять в Рай пустили! Видно, Гавриил сейчас действительно занят! Иначе не видать бы тебе, старче, Райских кущей, как своего поганого рыла! Ну да ладно, полежи здесь, отдохни, а мне нужно кое-что сделать!
Последнее Миссионер промолвил с загадочным выражением лица задумавшего новую комбинацию политического интригана.
– Что это тебе приспичило? – откашливаясь, проворчал бывший рыбак.
– Хочу подарить тебе зубную пасту, старый ты хрен! – весело ответил его соратник и растаял в постепенно рассеивающемся тумане. По-прежнему недовольный Основоположник, кряхтя, сел на худой старческий зад. Морщась, потёр натруженную массажем грудь и осторожно разогнул спину. Приятно удивлённый испытанными при этом ощущениями, он с удивлением сказал самому себе:
– Надо же, как легко стало! То ли крылья растут, то ли горб отвалился!
Тут он вспомнил слова соратника о неотложных делах и внезапно нахмурился. После секундного раздумья он вдруг охнул, как будто поняв что-то важное и неприятное. Бодро подскочив, иерарх подобрал рясу и растаял в тумане вслед за Миссионером. Воистину, нет ничего более вечного, чем жажда власти и страха её потерять!
* * *
Сатана, Лилит и горстка приближённых почти достигли границ космоса, когда их догнал отряд ангелов. Князь Тьмы, до этого неистово подгонявший своего крылатого жеребца, резко бросил поводья, увидев перед собой блестящие панцири всадников Рая.
– Упс! – спокойно сказал он покрытой грязью и кровью свите, – по-моему, у меня хотят взять автограф! Что ж, милые мои, по крайней мере, вы сможете погибнуть в бою за своего предводителя, а не полопаться от той дряни, что таки нашёл Уриэль-неудачник!
– Погибнуть? – спросила его Лилит, сняв хитиновый шлем.
Что-то в её голосе заставило всех присутствовавших подумать, что у бывшей жены Адама могли быть и иные планы. Сатана без гнева и страха спокойно посмотрел в её чёрные глаза.
– Неужели вы смогли бы жить без своего супруга, мадам? – слегка улыбаясь, спросил он.
– Ещё как! – ослепительные хищные зубы Лилит сверкнули на потемневшем от порохового дыма лице. – Многие мужья даже не догадываются, как часто их жёны примеряют вдовий наряд! Если бы ты знал, милый, как мне идёт чёрное!
– Значит ли это, что и наши бравые ребята, – Сатана кивнул в сторону взявших его в кольцо чёрных ангелов, – не отказались бы увидеть тебя в одежде любимого цвета?
– Ребята, – громко засмеялась Лилит, – видели меня и без всякой одежды! Так сказать, a la naturelle!И не только видели! Да, Нергал? Тебе ведь тоже понравилось? А понравился ли тебе тот контракт с Уриэлем?
Нергал лишь хмуро посмотрел на неё, на Князя Тьмы и, оглянувшись, на становившийся всё плотнее строй гвардии Рая.
– Что ж, – Сатана оставил свой ироничный тон, – да будут прокляты все те, кто предал меня!
Лилит лишь поморщилась, услышав его:
– Может, обойдёмся без мелодрам, мой милый умерший муж? Кстати, что ты предпочтёшь? Быть зарезанным нами? Или кинешься на меч сам?
– Я, с вашего позволения, предпочту первое! Ведь самоубийство, хе-хе, грех! Можно ли попросить безутешную вдову о последнем одолжении?
– Пора заканчивать этот спектакль! – грубо прервал его Нергал, с беспокойством оглядываясь по сторонам.
– Ничего, дадим ему ещё минуту! – холодно произнесла Лилит. – И чего же ты хочешь, дорогой?
– Последний поцелуй? Вкус твоих губ на моём синеющем языке?
Лилит с подозрением посмотрела в светившиеся красным глаза Повелителя Тьмы, сделала паузу, но потом, решившись, ответила:
– A-а, чёрт с тобой! Пардон за неудачный каламбур!
Приблизившись к Сатане, она подставила ему губы. Царственный супруг обнял её одной рукой и, ухмыльнувшись, впился в чувственный рот. Через секунду Лилит незаметно вытащила из седельных ножен длинный и узкий кинжал и, нащупав щель в панцире Сатаны, вогнала клинок в его тело. В то же мгновение её тело забилось в судороге, как будто лезвие вошло в её сердце, а не в грудь мужа. Но скоро всё было кончено. Сатана осел в седле, вывалив безжизненный язык, раздвоенный на конце, как у ящерицы. Когда через некоторое время ангелы Рая приблизились к свите убитого Люцифера, Лилит крикнула всаднику в платиновой броне:
– Привет тебе, мой Михаил! Прими наши поздравления по поводу выдающейся победы легионов Господа! Прими также и тело поверженного мною Врага рода человеческого! Эта попытка наконец увенчалась успехом! Надеюсь, ты оценишь мою услугу, когда мы начнём переговоры о мире!
Михаил снял шлем, посмотрел в пустые глазницы поверженного лидера Ада и продиктовал своим всадникам серию коротких приказов:
– Домашний арест! На второй луне! Оставить оружие и знаки власти!
Потом он сквозь зубы обратился к Лилит:
– Жаль, что ты вовремя сдалась, красотка!
Та сверкнула своей ослепительной улыбкой:
– Какое удовольствие иметь дело с джентльменом! Надеюсь на продолжение взаимовыгодного сотрудничество наших юрисдикций!
И, приблизившись, многозначительно облизнула яркие губы и добавила хриплым шёпотом искусительницы:
– Буду с нетерпением ждать официального визита, Ваше высокопревосходительство!
Михаил не удостоил её ответом и отъехал в сторону. Хранивший молчание Нергал угрюмо улыбнулся и, приблизившись к своей новой повелительнице, поправил её плащ, из-под которого выглядывало нечто, похожее на наконечник скорпионьего хвоста. Лилит повернула к нему красивую голову с распущенными иссиня-чёрными волосами. Сверкнув красными глазами, она подмигнула и ответила неожиданно низким, почти мужским голосом:
– Спасибо, мой верный Нергал!
* * *
Через пару дней после описанных невероятных событий в уже знакомом нам уединённом зале Ватикана произошла необычная встреча. Согбенный старостью и болезнью прелат сидел в простом тяжёлом деревянном кресле. Он был в своём обычном белом одеянии и кардинальской шапочке. По правую руку от кресла стоял его ученик и помощник Кардинал с обычным непроницаемым выражением на суровом лице. Даже бархатная ряса, надетая по торжественному случаю, не скрывала воинской выправки бывшего капитана французского Иностранного легиона. Сквозь двери на другом конце зала вошла небольшая группа людей. Допущенные к встрече с великим человеком Аналитик, Мари, Учёный, Полковник, Снежная Королева и ее отец Давид с некоторым волнением направились к креслу понтифика. Мари вдруг прошептала своему возлюбленному:
