Текст книги "Mon AGENT или История забывшего прошлое шпиона"
Автор книги: Андрей Мелехов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)
Глава 9
Работа директора американского Федерального Бюро Расследований тяжела, неблагодарна и, по местным стандартам, плохо оплачивается. Несколько десятков тысяч долларов с трудом покрывают элементарные расходы на приличный колледж для детей, ипотечные выплаты банку-кровососу за достойный должности дом и членство в нескольких престижных клубах. За эти деньги приходится чудовищно много работать, часто путешествовать и иметь дело с наиболее выдающимися подонками обитаемого мира – как американцами, так и владельцами паспортов иных государств. Но, разумеется, есть в этой должности и некоторые достоинства. Директор имеет право на бронированный автомобиль, лучшую после президентской охрану и доступ к такой информации, которая могла бы послужить материалом для детективов почище этого. Естественно, основная притягательность работы директора ФБР заключается во власти, которую она даёт над теми, кто закон уже преступил, и над теми, кто его нарушать не собирался, но имеет – как и все мы, смертные – грешки. Грешки эти, кхе-кхе, могут быть распространёнными и вполне понятными – вроде клептомании, уклонения от налогов или неумения уклониться от женских чар. Могут они иметь и более экзотический характер – вроде обнюхивания нижнего белья в женской душевой и сочинения слезливых стихов в рабочее время. Когда на огромный стол Директора, представляющий собою сложнейшее инженерное сооружение (со встроенными камерами, микрофонами, секретным сейфом, минибаром и пулемётами), попадает очередной докладик о епископе-педерасте или видном конгрессмене, мастурбирующем в кофейную чашку своей секретарши, он испытывает не только мимолётное отвращение и брезгливость. В конце концов, и у него самого есть свои странности, а в жизни пришлось повидать такое, что трудно удивиться даже миловидной блондинке, с аппетитом слизывающей ставший излишне калорийным латте со своих соблазнительных губок. Нет, подобные писульки с приложенными видео– и аудиоподробностями наполняют мышцы директора молодой силой и стимулируют его мозг почище всякой химической дряни, которую он успел перепробовать, будучи ещё студентом-юристом. Ведь в такие моменты он чувствует себя если не Богом, способным по своей воле произвольно менять судьбы людей, то, по крайней мере, его ангелом – карающим или милующим. Но самыми лучшими моментами в жизни Директора всё же являются новости о предстоящей или уже произошедшей поимке очередного отброса человечества, заслужившего почётное место в списке тех, кого ФБР хотело бы увидеть у себя в гостях. Причём совсем не на ланч в одном из своих кафетериев и даже необязательно в живом виде. ФБР готово выложить немалые суммы денег за голову каждого такого злодея из пёстрой компании серийных убийц, военных преступников, казнокрадов и террористов.
Когда Директора разбудили среди ночи в связи с «событиями в Англии», у него тут же мелькнула мысль о том, что произошло неизбежное, и что проклятый маньяк Профессор таки умудрился сделать крупную гадость на территории Соединённого Королевства. «Интересно, – цинично подумал главный полицейский Америки, – куда поплывёт радиоактивное облако: к нам или к чёртовым европейцам?»
Если говорить честно, то даже если бы осадки от давно ожидаемой им ядерной детонации долетели до самого Урала, это не нарушило бы его сон и аппетит. Как сказал один из выдающихся деятелей Церкви: «Бог разберётся, кто грешник, а кто праведник!» Но, к некоторому даже разочарованию давно готового к отставке и пенсии высокопоставленного чиновника, новости оказались менее драматичными, хотя и не лишёнными налёта сенсации. Оказалось, что в ФБР позвонил некий мужчина, который на хорошем английском языке предложил передать информацию о местонахождении Профессора. Сделать это он был готов в обмен на обозначенную на сайте самых разыскиваемых преступников сумму в американских долларах. Услышав о подробностях сделанного предложения, Директор удивился отнюдь не самому факту того, что кто-то наконец сдал главного террориста планеты за целых двадцать пять миллионов долларов. Это должно было когда-то произойти с той же неизбежностью, с какой зимний заяц меняет мех с белого на серый, а киноактрисы – мужей более старших и выдающихся на всё более молодых и ничтожных.
Директора скорее удивила продиктованная выпускником дорогих английских школ и университетов (сейчас его произношение анализировали три суперкомпьютера и пятеро лингвистов) схема передачи денежных средств. Американское казначейство должно было перевести всю сумму с помощью безотзывного аккредитива на номерной счёт в одном из швейцарских банков. Сначала специалисты ФБР и вступившего в игру ЦРУ лишь посмеялись над наивностью продавца ценной информации. Но когда через сорок минут они смогли идентифицировать владельца указанного счёта, ехидные улыбки сменились тревожным предчувствием того, что им наконец попался кто-то несравнимо более хитрый, чем они сами. Владельцем оказался клиент, не появлявшийся в указанном финансовом учреждении вот уже шестьдесят пять лет. Именно столько времени прошло с той даты, когда он проследовал через ворота нацистского концентрационного лагеря «Дахау», после чего его никто не видел. Банкиры давно решили, что их клиент оказался на ухоженных славянскими рабами брюквенных полях нацистской Германии. Разумеется, в качестве ценного минерального удобрения.
Директор уже имел неприятный опыт свидетельствования перед специальной комиссией Конгресса по поводу неспособности своей организации воспрепятствовать обрушению американских небоскрёбов с помощью американских же пассажирских самолётов. Поэтому на сей раз у него практически не было выбора и приходилось идти на риск возможной потери не только вышеупомянутых немалых финансовых средств, но также репутации и – страшно подумать! – солидной пенсии. Он просто не мог не использовать возможность предотвратить наверняка чудовищную акцию исламского фанатика на территории самого верного союзника. Ведь это могло стать последней каплей, которая заставила бы даже нынешнего премьера островного государства задуматься о пользе «специальных» отношений с бывшей колонией, давно обскакавшей дряхлеющую метрополию. Поэтому уже через полчаса Директор председательствовал на совещании в мрачного вида здании на Пенсильвания-авеню. Ещё через час обещанная сумма денег была переведена на счёт швейцарских «гномов» – так принято порой называть банкиров из этой альпийской республики. Одновременно на соответствующую улочку в Цюрихе выдвинулись лучшие кадры местной миссии ЦРУ. Туда же подтянулись и представители всякое видавшей швейцарской полиции. Сидевшие в автомобилях американцы и европейцы время от времени обменивались натянутыми улыбками. Цээрушники при этом прекрасно понимали, что местные следят не только за банком, но и за ними. Но, несмотря на с трудом скрываемое раздражение, поделать ничего не могли. При всём своём желании, американцы не могли приказать полицейским из страны пребывания убраться куда подальше!
Даже в сам о м банке никто из работников не знал истинного имени их весьма давнего и весьма значительного вкладчика. Его счёт был открыт ещё в те заповедные времена, когда в самолёте можно было провезти хоть «Большую Берту», от СПИДа умирали лишь обезьяны в джунглях, а будущего клиента не спрашивали ни о его имени, ни о происхождении принесённых денежных знаков. Как назло, сохранились не только образцы подписи и пароль, но и отпечатки пальцев левой руки, на всякий случай оставленные предусмотрительным посетителем. Процедура авторизации любых операций по счёту как раз и предусматривала дактилоскопическую экспертизу как последний и окончательный шаг перед той или иной транзакцией. Единственное, что можно было предугадать с большой долей вероятности, так это то, что загадочный клиент, не бывавший в своём банке уже шестьдесят пять лет, окажется отнюдь не христианином. Договорённость, достигнутая между банкирами, швейцарской полицией и американцами, предусматривала, что банк с максимально возможной тщательностью будет придерживаться своих собственных процедур. В конце концов, чем бы ни грозил терроризм миру, репутация банка всегда будет оставаться его главным активом. Для швейцарских же банков репутация с давней поры означала прежде всего умение помалкивать. Да и террористы обычно являлись не самыми плохими клиентами – о подобном банкиры, разумеется, могли признаться лишь в тесном кругу коллег. Согласно устному соглашению, после того как загадочный держатель номерного счёта покинул бы стены учреждения, его дальнейшая судьба становилась его собственной проблемой. Американцы даже прозрачно намекнули, что никто не будет претендовать на оставшиеся деньги, если теперь он исчезнет уже навсегда.
Погода в Цюрихе в этот день не заладилась: с утра моросил гадкий мелкий дождик. Он препятствовал наблюдению из машин с закрытыми окнами и заставлял оперативников ЦРУ ежеминутно, ругаясь, протирать запотевшую оптику. Разумеется, им приходилось фиксировать каждого посетителя. Впрочем, таковых оказалось немного. Сегодня банк преимущественно посещали любители самого распространённого в мире вида спорта – укрывания от налогов. Среди них преобладали французы, итальянцы и немцы. Зашло и несколько русских – преданно служащих Родине чиновников, решивших совместить приятное с полезным и проверить сохранность вкладов между посещениями восстанавливающих функцию печени процедур в местных клиниках. Забрёл сюда и изгнанный соотечественниками африканский диктатор-людоед, ныне обитавший в альпийской республике. Людоед выглядел совсем не страшным и был скорее похож на пожилого полицейского где-нибудь в Вашингтоне или Нью-Йорке. Наверное, поиздевались соглядатаи, ему попадались исключительно добрые жертвы. Несколько неожиданным оказалось появление постаревшего героя американского рок-н-ролла. Легенда современной музыки воровато оглянулся: видимо, уклонение от налогов перестало быть чисто европейским времяпрепровождением. Посмеявшись, сотрудники ЦРУ решили не закладывать начальству автора любимых с детства хитов и даже возгордились своей смелостью и либерализмом. Швейцарцы при этом, как и положено, сидели с каменными лицами и игнорировали происходящее. Почему-то все – и наглые в своём всесилии американцы, и мудрые в своём терпении швейцарцы, и всегда выигрывающие банкиры – сразу поняли, кто к ним пожаловал, когда у самого входа в банк остановилось такси и из него показалась закутанная в чёрное одеяние и облачённая в чалму согбенная фигура. Появление старца вызвало суету на постах наблюдателей, которые с минуту нажимали на кнопки фотоаппаратов так, как будто это были гашетки пулемётов. Ничем не примечательное (кроме глубокой старости) лицо старика оказалось запечатлённым огромное множество раз и в самых различных ракурсах. Можно было смело предположить, что столько фотографироваться ему не пришлось за всю несомненно долгую жизнь. Старик проследовал в отделанный мрамором вестибюль, где подскочивший к нему прыткий юноша одновременно вежливо и нагло поинтересовался, чего изволит месье. В ответ «месье» на прекрасном французском изъявил желание получить немедленный доступ к своему банковскому счёту. После чего юноша переглянулся с маячившим в дальнем углу вестибюля менеджером и тот подбежал к старцу такой резвой рысью, что вызвал у него некоторый испуг. Рассыпавшись в неискренних любезностях, он провёл старого араба (а именно так, супротив всех ожиданий по поводу его этнической принадлежности, тот и выглядел) в специально предназначенную для этого комнатку. В изящно обставленном антикварной мебелью помещении клиент не стал тратить время и уже в течение первых тридцати секунд озвучил заветный пароль. В ответ менеджер сладким неискренним голосом поинтересовался насчёт возможности взять у месье отпечатки пальцев левой руки для сверки с образцом более чем полувековой давности. Посетитель настоял на том, чтобы сделать отпечатки самому, в одиночестве, против чего работник банка не возражал. Быстрая сверка специально приглашённым специалистом по дактилоскопии подтвердила их соответствие. Впрочем, у эксперта создалось впечатление, что все прошедшие шестьдесят пять лет клиент банка, во-первых, работал с агрессивными химическими субстанциями, а, во-вторых, постепенно усыхал. Дактилоскопист даже не подозревал, насколько он был прав.
После процедуры идентификации и получения информации о значительно пополнившемся за все прошедшие годы счёте посетитель поинтересовался судьбой открытого этим утром безотзывного аккредитива. Уже менее сладким голосом менеджер в ответ поинтересовался, принёс ли посетитель информацию, интересующую контрагента. Старик молча достал листок бумаги, пододвинул к себе старомодный телефон и позвонил в США. Когда на другом конце линии отчётливо прозвучало «ФБР», он продиктовал лондонский адрес и положил трубку. Последовала долгая пауза, в течение которой старого араба поили дорогим чаем с итальянским печеньем. Через полчаса старомодный телефон зазвенел и представитель швейцарского банка в Лондоне взволнованно подтвердил своему коллеге, что по указанным координатам группа агентов Скотланд-Ярда действительно обнаружила того, кого искала очень долгое время. Банкир положил трубку и вежливо спросил клиента, как тому заблагорассудится поступить с деньгами. Тот продиктовал координаты ещё одного банковского счёта. У менеджера несколько приподнялись брови, но делать было нечего. Через пять минут пришедшие с аккредитивом двадцать пять миллионов американских бизонов без особого шума покинули Швейцарию и, вместе с набежавшими за десятилетия миллионами швейцарских поросят, переместились на другой, гораздо менее благополучный конец Европы.
В этот день мерзкая дождливая погода была не только в Швейцарии, но и на Балканах. Когда поднятые по тревоге в Косово солдаты НАТО попробовали добраться до отделения некоего албанского банка в городке неподалёку, на мосту через неширокую, но глубокую и быструю речку, лежавшую на их пути, оказался перевернувшийся грузовик. Рядом с машиной высилась вывалившаяся из него куча. Водитель грузовика отсутствовал. И по виду, и по запаху содержимое небольшого «Ситроена» напоминало свежий навоз. Командир взвода окинул место происшествия взглядом ко всему готового военного профессионала, вздохнул и с жизнерадостным юмором предложил подчинённым надеть противогазы и костюмы химической защиты. Когда вымазанные по самые уши в коровьем дерьме британские десантники наконец справились с неожиданным препятствием и прибыли к месту, вызвавшему такой внезапный интерес их командования, долларовой наличности, собиравшейся в течение нескольких дней по всему Косову, там уже не оказалось. Сотрудники отделения – естественно, косовские албанцы – картинно зажимали носы и давились от едва сдерживаемого смеха. На вопрос, кто и куда увёз несколько чемоданов с американской валютой, они нагло ответили, что бизнесмен из Египта проследовал в направлении пресловутого моста. Когда американские солдаты вернулись к упомянутому инженерному сооружению, поперёк него лежал ещё один грузовик с навозом. Крапал мелкий дождь. От навоза валил пар. Если верить карте, ближайший мост, годившийся для объезда, находился в сорока километрах. Десантники переглядывались, как будто им предстояло штурмовать Атлантический вал. Капитан оглядел плохо пахнувшую кучу и печально резюмировал ситуацию:
– Well, gentlemen, looks like even twenty years from now they will be still calling us «Kosovo shit kickers»! [14]14
Что ж, джентльмены, похоже, что и через двадцать лет нас будут величать «косовскими говнодавами». (Англ.)
[Закрыть]
Капитан даже не подозревал, насколько пророческой окажется эта фраза. Разумеется, никакого египтянина ни силы НАТО, ни интернациональная полиция так и не поймали. Впрочем, никто этому не удивился. Все давно привыкли к тому, что в косовской «чёрной дыре» могло бесследно исчезнуть любое количество денег, наркотиков и находящихся в розыске преступников.
Что же касается Цюриха, то здесь события тоже приняли обидный для спецслужбы самой свободной страны мира оборот. Когда старый араб, отдав соответствующие инструкции для перевода немалых средств, вышел из уважаемого финансового учреждения, агенты ЦРУ побоялись накидываться на него в присутствии швейцарских полицейских. Те же пока не видели никакого повода задерживать почтенного и денежного джентльмена, оказавшего к тому же помощь в поимке опаснейшего террориста. А потому старичок спокойно сел в весьма кстати подъехавшее такси, за которым и последовали цээрушники. За рыцарями плаща и кинжала, в свою очередь, выдвинулись и швейцарцы. Такси проехало в тихую улочку, клиент банка зашёл в ничем не примечательный трёхэтажный дом и… исчез. Когда хватившиеся американцы и местные детективы наконец обыскали дом, то смогли обнаружить лишь тщательно замаскированный подземный ход времён позднего средневековья. После ещё одной часовой задержки, связанной с проверкой сапёрами на наличие мин-ловушек, покрытые пылью и мышиным дерьмом шпионы и стражи порядка с опаской проникли в узкий лаз, выложенный древним кирпичом. Сразу же была обнаружена вполне современная спортивная сумка. Из неё извлекли чёрную мужскую одежду арабского фасона, парик, изменяющую облик резиновую маску с седой бородой и, наконец, мумифицированную руку давно умершего человека. Увидев её, агенты самой высокобюджетной спецслужбы мира тут же поняли, что их провели самым наглым и, как они сами признавали позднее, гениальным образом.
Глава 10
Аналитик и Снежная Королева не замечали течения времени. Они забыли о служебном долге и собравшихся в мечети террористах. Они полностью и неоднократно проигнорировали требования безопасного секса и нарушили целый ряд табу, налагаемых сразу несколькими религиозными культами. Спустя два часа после того, как Агент оказался рядом с лежавшей на полу напарницей, он по-прежнему не мог оторваться от неё. Бизнесмен, которого белокурая красавица нарезала ломтями с помощью пилы-болгарки в южноафриканской гостинице, порадовался бы, узнав, что оказался прав в своих предчувствиях. Под холодной внешностью девушки, как под тонкой коркой белоснежного льда, действительно скрывалось бурное море чувственности. Но даже двое наконец добравшихся друг до друга и забывших обо всём любовников не смогли проигнорировать усиленный мегафоном голос, раздавшийся на улице незадолго до окончания вечерней молитвы. Голос явно принадлежал полицейскому, а содержание его короткой речи не вызывало никакого сомнения в происходящем. В вежливой, типично британской манере он предложил собравшимся в мечети организованно прервать общение с Аллахом и выходить через главную дверь по одному и с высоко поднятыми руками. Объявление вызвало приступ мгновенного раскаяния и хаотичного поиска предметов одежды в тёмной комнате напротив культового сооружения. Обоим согрешившим оперативникам было понятно, что они проворонили очень интересное событие. Вдобавок, если бы антитеррористическому подразделению Скотланд-Ярда взбрело в голову обыскать их убежище, то шпионам Института пришлось бы объяснять присутствие там дорогой аппаратуры двойного назначения и автоматического оружия. Не говоря уже о висящем на объективе фотоаппарата женском нижнем белье и прочих следах только что состоявшегося секса. Можно было заранее предположить, с каким удовольствием английская полиция сделала бы утечку этих интимных подробностей! И как потом по спецслужбе избранных топталась бы мировая пресса, а также чужие и, самое обидное, свои собственные политиканы. Но, по счастью, головы англичан в этот момент оказались заняты совсем другим. Когда Аналитик, в спешке натянувший трусы наизнанку, смог посмотреть на улицу, та оказалась ярко освещённой специально установленными переносными прожекторами. После второго мегафонного предупреждения дверь в мечеть приоткрылась, и из неё показалось побледневшее лицо местного муллы. Поняв, что пока в него никто не собирается стрелять, однорукий осторожно вышел с поднятыми вверх конечностями. Стало хорошо видно, что покалеченная рука действительно каким-то чудом отросла до локтя. За ним последовали опасливо поглядывавшие по сторонам прихожане. Одетые в устрашающе выглядевшие боевые шлемы и доспехи, вооружённые до зубов бойцы английского спецназа принимали их по одному, обыскивали и провожали в квадратный автобус с симпатичными решётками на окнах.
Наконец в дверях появился и тот, кого полицейские ждали с особым волнением и нетерпением. Когда жмурящийся от яркого света прожекторов Бородач вышел на улицу, он со своим обычным дружелюбием улыбнулся закованным в кевларовую броню спецназовцам. Те невольно вздрогнули: уж от кого-кого, а от печально знаменитого Профессора они не ожидали ничего хорошего. Заметив на его плече потёртый кожаный мешок, командир отряда испытал приступ паники. Излишне высоким голосом он крикнул в мегафон, чтобы тот опустил свой багаж на асфальт и отошёл в сторону. Бородач по-прежнему улыбался и даже не думал исполнять приказание. Возможно, он просто не понял его. Прозвучал ещё более настойчивый, почти истеричный призыв расстаться с мешком. Скорее всего, тут бы пожилому арабу и настал конец, если бы шедший позади другой посетитель мечети не заметил внезапную суету среди полицейских и не заорал ему про то, что сейчас проклятые неверные сделают из него решето. Бородач вздрогнул, виновато улыбнулся и бросил мешок на мостовую. Раздался приглушённый звук загремевшей внутри древней лампы. Спецназовцы переглянулись: похоже, чёртов террорист носил с собой не бомбу, а кастрюлю. С великими предосторожностями полицейские приблизились к Бородачу и его ноше. Быстрый предварительный обыск не выявил ничего инкриминирующего. Пожилого хаджипрепроводили в отдельный воронок, и вся процессия, усиленно охраняемая тяжело вооружённым эскортом на мотоциклах и броневиками а laСеверная Ирландия, помчалась прочь.
Англичане, не веря своей удаче, обменивались поздравлениями и весёлыми ругательствами. В душном помещении Центрального полицейского участка Лондона тяжело пахло свежей оружейной смазкой, мужским потом и грядущими повышениями по службе.
Когда спустя некоторое время возбуждённый Констебль пристально рассматривал пленённого Бородача через зеркальное, прозрачное лишь с его стороны окно, один из подчинённых скороговоркой сообщал дополнительную информацию:
– Сэр, он не оказал ни малейшего сопротивления! Вся операция прошла как по писаному!
Констебль почесал квадратный пролетарский подбородок с отросшей к вечеру светлой щетиной. Он испытывал смешанные чувства. С одной стороны, следовало поблагодарить американцев за выгодно купленную информацию о местонахождении Профессора. С другой – ещё один день, и он мог бы сэкономить ФБР заплаченную сумму, так как поиски белого верблюда уже почти привели его к мечети в Ист-энде.
– Что, и никто из молившихся не пригрозил священной войной?
– Ни в коей мере! Как будто мы не Профессора арестовывали, а Мохатму Ганди!
– А что нашли в мечети?
– В том-то и дело, что тоже абсолютно ничего подозрительного! Конечно, кое-какая литература носила экстремистский характер, некоторые прихожане смотрели так, как будто целились из снайперской винтовки, но в остальном – не к чему придраться!
– Вы уже взяли на анализ его кровь?
Помощник радостно закивал:
– Да, и даже с его собственного согласия!
– Образец отправили в ФБР?
– Разумеется! У них у самих чешутся руки, чтобы сравнить его ДНК с образцами кровных родственников. По слухам, не менее дюжины представителей семейства сдали свою кровь ФБР после первой же просьбы. Кстати о ФБР: представители их английской миссии уже здесь и хотели бы встретиться. С ними же и местные ребята из ЦРУ.
При упоминании «ребят» лицо Констебля выразило эмоции, далёкие от радости по поводу ещё одного визита заокеанских братьев с большими ресурсами и начальственными манерами. Но делать было нечего: в конце концов, именно они заплатили двадцать пять миллионов наличными, именно они передали британской стороне информацию о Профессоре и именно они должны были его окончательно идентифицировать. Вздохнув, Констебль обречённо сказал:
– Что ж, пусть заходят!
Через минуту в комнату с выцветшей краской на стенах и застоялым запахом окурков вошли несколько личностей, похожих друг на друга, как игроки одной футбольной команды. Один из них обнажил в улыбке искусственные зубы. Констебль опять машинально почесал щетину на подбородке и мысленно окрестил его Зубастым. Зубастый наконец перестал растягивать мышцы лица и пророкотал в фамильярной манере богатого родственника:
– Надеюсь, мы не помешали, коллеги?
* * *
Задержанного вскоре перевели в здание специальной тюрьмы в Бельмарше, где закрытый для любопытствующих и прессы суд тут же отказал ему в освобождении под залог. Впрочем, «отказал» было преувеличением, так как подозреваемый никак не проявил желания покинуть стены правоохранительного учреждения. Результаты анализов ДНК арестованного террориста привели в полное замешательство всех, имевших отношение к его поимке, равно как и их начальников. Они также неприятно поразили избранных, должным образом перехвативших упомянутую корреспонденцию. Когда Констебль получил результаты по защищённой от перехвата факсовой линии, он не поверил своим глазам и тут же помчался к соответствующим экспертам. К сожалению, те не смогли добавить ничего утешительного. Делать было нечего, и Констебль обречённо направился на доклад к Премьеру.
– Здравствуйте, джентльмены! Ну что, чем порадуете? – со своей обычной неискренней улыбкой обратился к ним непотопляемый Премьер Её Королевского Величества. Вопрос был скорее риторическим, так как главная новость – о поимке Профессора – стала известной главному чиновнику спустя какие-то минуты после задержания оного. Видимо, Премьер просто хотел потешить своё эго, изрядно потрёпанное проклятой оппозицией и неблагодарными соратниками по партии.
Начальник полиции переглянулся с подчинённым и кивнул, приглашая его начать. Констебль прокашлял вдруг запершившее горло:
– Сразу после задержания подозреваемому предложили сдать анализ крови, на что он с готовностью согласился. Образец отправили специальным самолётом ВВС США в лабораторию ФБР. Немедленно после его получения были выделены молекулы ДНК находящегося под стражей человека. После чего американские учёные произвели их сверку с хранившимися в базе ФБР образцами сразу нескольких родственников небезызвестного Профессора…
Что-то в голосе Констебля заставило насторожиться чутко реагирующего на плохие новости Премьера:
– И что дальше, Констебль? Не стесняйтесь, договаривайте!
Констебль опять прокашлялся:
– Сверка образцов однозначно подтвердила наличие родственных связей между задержанным и родственниками Профессора.
Премьер с видимым облегчением перевёл дух. Присутствовавшие члены кабинета вдруг нарушили молчание, начали весело переглядываться и хлопать друг друга по плечу, как будто британцы вдруг высадились на Марсе и как будто это они сами только что, своими собственными руками добыли проклятого террориста.
– Поздравляю, Констебль, – поторопился Премьер, – прекрасная работа!
– Я бы хотел закончить, сэр! – твёрдо сказал Констебль. – Исследование образца крови выявило несколько необычных подробностей.
– Каких же? – недовольным тоном спросил глава кабинета, вдруг почувствовавший, что у него хотят отобрать заслуженную и столь нужную победу.
– Более подробное исследование, произведённое по просьбе ФБР клиникой Гарвардского университета, выявило несколько аномалий.
Во-первых, несмотря на сходство ДНК, последовательность совпадающих звеньев в молекулярных цепочках такова, что, несмотря на очевидную родственную связь, нельзя с уверенностью утверждать, что подозреваемый является братом других представителей семейства.
– И кто же он? Отец? – не выдержал министр обороны.
– Нет, – невозмутимо ответил Констебль нелюбимому им чиновнику, – скорее дедушка! Или, если уж быть более точным, пра-прапрапра… дедушка!
– Что вы хотите сказать? – с изумлением спросил Премьер.
– Только то, что арестованного нами человека и его ныне живущих родственников разделяют как минимум пять, а возможно, и больше поколений. Словом, похоже на то, что он является их предком.
Подарив присутствовавшим этот, мягко говоря, интригующий вывод, Констебль сделал паузу в ожидании неизбежного галдёжа и вопросов. Но члены кабинета подавленно молчали, пытаясь осмыслить не укладывающийся в их головах факт. Констебль решил продолжать:
– Во-вторых, как белые, так и красные тельца в крови нашего арестованного носят явные признаки постгумусной деградации…
– Вы можете изъясняться на нормальном английском? – раздражённо спросил его Премьер, уже понявший, что особых поводов для радости сегодня ожидать не стоит.
– Разумеется, сэр! – с неприязненной вежливостью ответил Констебль. – Если оперировать более простыми терминами, кровяные тельца подозреваемого в терроризме носят признаки разложения.
– Что это значит?! – повысил голос демократически избранный лидер туманного Альбиона.
– Это значит, – не выдержал и встрял в разговор начальник полиции, – что это кровь давно умершего человека!
– Совершенно верно, – добавил Констебль, – причём умершего как минимум тысячу лет назад!
В полной тишине кабинета раздался тихий звук, напоминающий скулящую собаку Так на неожиданную новость отреагировал директор английской разведки MI6.
– What do you f…n know? [15]15
«Вот тебе, бабка, и Юрьев день!» (Англ.)
[Закрыть]– философски произнёс министр обороны, самовольно доставая из антикварного комода бутылку с виски.
– Кого вы арестовали? – слабым голосом страдающего от хронического поноса человека спросил британский Премьер. – Вы хотите сказать, что Профессор – это не Профессор, а какой-то зомби? Да ещё и тысячелетней давности? Вы хоть отдаёте себе отчёт в том, что говорите?
Полицейские молчали: они действительно отдавали себе полный отчёт в том, что только что сделанный доклад был совершенно невероятным. Не получив ответа от Констебля и его начальника, Премьер повернулся к уже осушившему первый бокал министру обороны:
– Налейте-ка и мне, любезный!
Выпив свою порцию одним глотком, он перевёл дух. После чего позволил себе улыбнуться и произнёс:
– Что ж, джентльмены, по-моему, американцы заплатили двадцать пять миллионов за лежалый товар!
* * *
Когда суета перед мечетью – с прожекторами, вооружённым до зубов спецназом и посадкой в воронок немалого количества приверженцев ислама – несколько рассосалась, к неприметной квартирке напротив подъехала такая же неприметная потрёпанная машина с лондонскими номерами. Водитель – человек ближневосточной наружности – помог одетой в длинное платье и чёрный платок женщине и европейского вида мужчине (скорее всего боснийцу, так как христиан здесь почти не водилось) погрузить в машину несколько видавших виды чемоданов и сумок. Как назло, именно в этот момент на место недавнего происшествия прибыла съёмочная группа одного из английских телеканалов. Так как вся операция проходила в абсолютной секретности, а связь осуществлялась исключительно по защищённым каналам, полицейские сканеры не сработали и представители прессы узнали о происходящем (вернее, уже произошедшем) лишь после телефонного звонка очевидца события. Звонивший на грамматически правильном английском с тяжёлым ближневосточным акцентом пожаловался на творимый в отношении мусульманского населения произвол. «Подумать только! – возмущался представившийся доктором-педиатром. – Теперь полицейские врываются без предупреждения не только в наши дома, но и в наши мечети! Может ли кто-либо из вас, коренных британцев, представить себе, что во время службы в христианской церкви, находящейся в мусульманской стране, туда ворвутся до зубов вооружённые головорезы?!» Аргументы доктора (вовремя эмигрировавшего из Пакистана сторонника Аль-Каиды) нашли отклик в душах редакторов, а потому уже через минуту фургон со спутниковой антенной мчался по вечерним улицам. После этого один из сотрудников телеканала вышел якобы покурить и позвонил своему приятелю-любовнику из конкурирующей организации. Через пару минут ещё один фургон с группой искателей сенсаций на высокой скорости проследовал в район Ист-энда. Как говорят англичане, «кот вырвался из мешка». Уже через четверть часа десятки репортёров со всего города нагрянули к многострадальной мечети. Вся эта туча голодной и высокооплачиваемой саранчи как раз и застала Аналитика, Снежную Королеву и их соратника из Моссада за погрузкой в машину потрёпанных сумок с очень дорогой аппаратурой. Последнее, чего бы сейчас хотела пара оперативников Института, и так мучимая чувством вины за несказанные наслаждения, полученные в служебное время, было внимание прессы. Но в этот день тётка-удача в очередной раз отвернула от них свой очаровательный, но столь капризный лик.
