Текст книги "Mon AGENT или История забывшего прошлое шпиона"

Автор книги: Андрей Мелехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Альбион (г. Лондон)

…Почему я пережил тысячу бомбовых ударов в море, когда другие погибали? Видимо, я не был нужен ни небесам, ни преисподней…

Из воспоминаний немецкого подводника Herbert A. Werner, «Iron Coffins»

Глава 1

Современная история знает немало случаев, когда даже самые заклятые враги могли находить точки сближения, поводы для встреч и основы для тайных договорённостей. Скажем, зимой 1918 года Соединённые Штаты Америки могли вовремя откликнуться на призыв Ленина и Троцкого послать американские и японские войска на фронт по линии Урала для защиты от наступающих немцев. Тогда позорный Брестский мир мог бы и не состояться, а отношения между коммунистической Россией и капиталистическим Западом развивались бы без неизменной патологической вражды. Первая Мировая война могла закончиться раньше, а вторая вообще не произойти. Но это была неудачная попытка сотрудничества между, казалось бы, очень неожиданными партнёрами. Удачные же примеры включали англосоветскую оккупацию Ирана в 1942-м, снабжение американским оружием всё того же Ирана через посредничество Израиля и многолетнюю дружбу между Ватиканом и террористической Организацией Освобождения Палестины. Мир полон трудностей, но в тоже время пытливый и гибкий разум всегда найдёт в нём возможности для мудрого, пусть порою и не очень удобоваримого, компромисса. Тот, кто раз и навсегда определился с заклятыми врагами, заранее обрёк себя на поражение, ибо вчерашние враги способны стать завтрашними друзьями гораздо чаще, чем вчерашние друзья остаться ими.

Руководствуясь этой выстраданной мудростью, Давид – руководитель военной разведки страны избранных и отец Снежной Королевы – в течение каких-то двух недель после памятной встречи со своим бывшим соратником Богомолом умудрился побывать на нескольких континентах и в десятке (преимущественно нейтральных) стран. Там у него состоялись конспиративные встречи с порою самыми неожиданными для его положения и должности людьми. Последние включали глав ЦРУ английской разведки MI6, российских СВР и ГРУ, руководителей палестинской и иорданской спецслужб, израильской Шин Бет, а также Кардинала – седого мужчину с суровым лицом бывшего солдата. Последний представлял то подразделение канцелярии апостольского престола, которое, смиренно молясь Господу нашему и полагаясь на его вспомоществование, в то же время очень тихо и профессионально тратит огромный бюджет, обеспечивая защиту интересов Святой церкви во всём мире.

Встречи проходили по-разному, что определялось не столько официальными контактами страны избранных с тем или иным государственным образованием, сколько историей личных отношений с руководителями их спецслужб, построенными на десятилетиях совместных тайных и не всегда законных союзов и операций. Интересно, что иногда полюбовно завершённый конфликт мог способствовать развитию этих неформальных отношений в гораздо большей степени, чем операция, проваленная совместно с официальным союзником. Поэтому-то встреча с американцем, когда-то наивно проглотившим дезинформацию о якобы имевшемся у Ирака оружии массового поражения, прошла достаточно прохладно. Ведь у того до сих пор саднило в желудке при малейшем воспоминании о слушаниях в Конгрессе. Там его вполне логично спрашивали о том, как возглавляемая им организация могла так позорно опростоволоситься и подставить лидера всего свободного мира, решившего бороться со всемирным терроризмом там, где им и не пахло. С другой стороны, совместное рандеву с русскими шпионами из СВР и ГРУ, прошедшее на беспечальном острове в Карибском море, базировалось на реальной взаимной помощи в борьбе с теми, кто сражался за истинную веру, взрывая бомбы в метро и автобусах. Оно было дружеским, откровенным и очень расслабленным. Хотя, разумеется, возраст есть возраст, да и жаркий климат никак не способствовал банным процедурам с массированным применением русской водки, кубинского рома и целого взвода отборных мулаток, способных уморить и шестнадцатилетнего Геракла.

Так или иначе, две недели изнурительных перелётов и множество тайных встреч с очень разными и одновременно очень похожими людьми с пытливыми глазами и своеобразным чувством юмора принесли желанные результаты. По всемирному шпионскому сообществу разнеслась весть о том, что не все ещё в стане избранных решили закопать топор войны и заняться мирными делами. Помимо этого, Давид дал понять своим друзьям, врагам и просто соперникам, что Бородач с плохой фотографии, так неожиданно обнаружившийся в стране самой старой парламентской демократии, наверняка намеревался сотворить там нечто совершенно гнусное. Такое, что затмило бы его прошлые «подвиги», включавшие разрушение небоскрёбов и втягивание самой сильной страны мира в нелепую войну с одной из мировых религий. Во всех вышеописанных разговорах присутствовал единственный совершенно ясно изложенный пункт. Страна избранных была готова сдать агентов-ренегатов и даже пожертвовать Богомолом, но никто и ни при каких обстоятельствах не должен был трепать её репутацию, а также подвергать опасности девушку, по описанию поразительно напоминавшую Снежную Королеву. Все собеседники Давида были прекрасно осведомлены о сильных и слабых сторонах друг друга, а потому тут же поняли природу его интереса, не стали тратить время на нескромные вопросы и подтвердили заключённые джентльменские соглашения твёрдыми рукопожатиями.

Заручившись пониманием происходящих исторических событий со стороны мирового шпионства, Давид напоследок навестил старца-поляка, пытающегося уже на пороге ухода в мир иной понять смысл посланных Богом испытаний. Умные глаза древнего полиглота, казалось, никак не отреагировали на рассказ гостя о возможной версии похищения человека из зеркального шара и о том, где можно найти этого индивидуума, посланного человечеству в качестве то ли пророка, то ли антихриста. Под конец встречи Давид попросил святого отца о помощи. После долгой паузы легендарный понтифик пошевелил кустистыми бровями под белой шапкой и пробормотал несколько загадочных фраз:

– А я-то думал, нет ничего более вечного, чем сама вечность… Человек, берегись шума крыльев после полуночи, пока не поймёшь, кто к тебе пожаловал: ангел, демон или птица ночная! Понял, Пращник?

Давид вздрогнул: даже сидевший перед ним старец не должен был знать об истории с египетским часовым, которого он действительно снял удачным и бесшумным выстрелом из пращи и таким образом заработал свою библейскую кличку.

Старец опустил голову ниже когда-то широких и сильных плеч и задремал. Давид, не до конца уверенный в том, что же он только что услышал и чего ему делать дальше, по-прежнему топтался у престола дремлющего понтифика. Старец приоткрыл один глаз и, увидев, что посетитель ещё не ушёл, поманил его к себе:

– Иудей, ты думаешь, я сошёл с ума? Тронулся разумом?

Тот пристыженно улыбнулся и отрицательно замотал головой.

Святой отец усмехнулся и достал из невидимого кармана стеклянную пробирку с чем-то тёмным внутри. Негнущимися бледными пальцами он с трудом открыл притёртую пробку и вытряхнул содержимое прямо в воздух. Жидкость, похожая на кровь, не пролилась на пол, а превратилась в как будто висящие в невесомости капли. Свет, попадавший внутрь древнего дворца через разноцветное витражное стекло, озарил капли, которые засветились красными рубинами. Не верящий своим глазам Давид открыл рот. Повисев несколько секунд в воздухе, капли медленно вытянулись в цепочку и потянулись к окну. Они преодолели его без всяких видимых последствий для стёкол и исчезли в солнечном небе. Старец тихо и счастливо – как ребёнок – засмеялся и, опустившись на пол, простёрся на его некрашеных досках в позе когда-то распятого на кресте плотника из Назарета. Давид понял, что теперь-то аудиенция точно закончена и на подгибающихся ногах пошёл бороться с международным терроризмом и врагами нации избранных. Как и в борьбе христианской церкви с нечистой силой, здесь не следовало ожидать быстрых и лёгких побед. Как и указанная организация, Давид не смог бы до конца честно сказать, что хочет окончательного поражения своих врагов. Когда уже по пути в аэропорт отнюдь не религиозный Давид подумал, а кому же могли принадлежать капли нетленной крови и куда они могли деться, ему стало не по себе.

* * *

Однорукий мулла был свято верующим и отважным человеком, посвятившим всю свою жизнь непрерывному познанию Корана и борьбе с неверными, которые не смогли или не захотели принять учение священной Книги. И хотя язык её и казался порою неясным, это всё же были слова Бога, переданные последнему пророку архангелом Гавриилом. Он был уверен, что даже не совсем ясные сурывсё равно когда-нибудь откроют ему свой истинный смысл точно так же, как в своё время открыли и другие. И пусть его высокий гость – Бородач из Стоунхенджа – вёл себя несколько странно и никак не выдавал своих истинных планов, проводя всё время в молитвах и прогулках по Лондону. И делал он это, казалось, бесцельно и без малейших попыток изменить свой внешний вид, более подобающий песчаным пустыням Ирака. После первоначального ужаса от нежелания гостя расстаться с пастушеским нарядом мулла даже испытал очередной приступ восхищения по поводу мудрости и смелости неуязвимого старца. Ещё более он уверился в способностях предводителя святого джихада,когда его застарелая язва вдруг чудесным образом затянулась вскоре после того, как хаджиприложил к его измученному болью худому животу сухую и очень тёплую ладонь. В общем, ради старика с потёртым кожаным мешком бывший афганский полевой командир был готов слепо пожертвовать не только второй рукой, но и самой жизнью. Но даже он не поверил своим ушам, когда святой человек попросил его найти не партию автоматов, не тонну взрывчатки и не верных бойцов-моджахедов, а… верблюда.

Что ж, разумеется, Великобритания – это не Аравийский полуостров, и верблюды здесь встречаются не так уж и часто, но англичане давно усвоили одну простую истину. Если вам позвонил человек с арабским акцентом и попросил купить или взять в аренду «Майбах», «Боинг» или бегемота, то лучше не изображать спесивое удивление, а немедленно оторвать задницу от стула и обеспечить скорейшее и полное удовлетворение даже самых экзотических желаний ближневосточного клиента. Нефтяным шейхам и их укутанным в балахоны спутницам, скупающим буквально всё в самых дорогих лондонских магазинах, позволяется и прощается очень многое, включая парковку в неположенных местах и ускоренное получение бессрочного вида на жительство. Даже Институт нации избранных строго-настрого предупредили, что за малейшим недружественным шагом по отношению к богатым ишмаэлитам последует немедленное, обидное и окончательное изгнание из туманного Альбиона. За похожий – почти королевский – статус в Великобритании боролись и русские нувориши, но им пока не хватало опыта, критической массы и стиля.

В общем, в одно прекрасное утро перед уже известной мечетью в окружении толпы любопытных, включавшей и неизбежного теперь агента Моссада, стоял прекрасно ухоженный двугорбый верблюд и, величественно поглядывая презрительными огромными глазами на окружавший его бедлам, жевал несколько подобранных с мостовой окурков. Из мечети вышел Бородач из Стоунхенджа и с удовольствием осмотрел белоснежного красавца. Удовлетворённый увиденным, он с трудом дотянулся до огромной головы и что-то ласково прошептал в напрягшееся ухо. Что бы ни было сказано загадочным старцем, это возымело немедленный эффект. Корабль пустыни моргнул коровьими глазами и, предупредительно повернув вбок несуразную башку, аккуратно и смачно харкнул сублимированными окурками. Под гул восхищённой толпы правоверных огромный комок верблюжьих соплей, как ракета, пронёсся над узкой улочкой и угодил прямо в напряжённо открытые глаза агента Института, ошивавшегося возле мечети. Толпа сочла прямое попадание снаряда из флегмы столь почитаемого арабами животного добрым знаком и начала издавать поздравительные звуки. Тем не менее несчастный шпион, утонувший в пюре из соплей и окурков, был просто не в состоянии воспринять выпавшее ему испытание как Божью благодать и едва удержался от потока похабных упоминаний верблюда-обидчика, его облезшей мамаши и того ишака, который помог ей зачать эдакого урода. Последующие полчаса он провёл, пытаясь вновь обрести зрение, слух, обоняние и человеческое достоинство. Поэтому, как он впоследствии вполне логично объяснял в своём пространном рапорте, ему и не удалось увидеть происходившего.

А происходило следующее. Верблюд с библейской кличкой Самсон неуклюже согнул огромные передние ноги и встал на колени. Сухой старикан неожиданно бойко и грациозно запрыгнул ему на спину и одобрительно похлопал по горбу. Самсон снова выпрямился и издал пронзительный вопль явно довольного жизнью животного. Честно говоря, тембр его голоса действительно напоминал ишачий. Толпа правоверных в очередной раз захлопала в ладоши, ожидая продолжения зрелища, прямо скажем, необычного даже для этой части Лондона. Бородач гордо, как опытный погонщик, устроился на верблюжьей спине и издал гортанный звук. Самсон сначала медленно, а потом всё быстрее начал переставлять ноги-ходули и через какую-то минуту исчез из поля зрения. Толпа шумно обсуждала, куда же направился полюбившийся всем хаджи,и пыталась выведать это у однорукого муллы. Его худое лицо аскета загадочно улыбалось, пытаясь скрыть тот факт, что он также не имел понятия о конечном пункте назначения доброго старика. Он был бы очень удивлён, узнав, что Бородач и сам ведать не ведал, куда же его занесёт вошедший в спортивный раж Самсон. Хотя, поразмыслив, наверняка бы вспомнил уже когда-то имевший место прецедент из жизни последнего пророка. Ведь именно таким образом тот, вернувшись когда-то в святой город, решил отдать себя в руки Аллаха и поселиться там, где остановится его верблюд.

* * *

В это же утро Учёный прибыл на работу в очень приподнятом настроении. Накануне он в седьмой раз за последние два месяца поужинал с очаровательной молодой женщиной. Девушка – медсестра из стоматологической клиники – была мулаткой из Южной Африки. Он попала в Англию из-за принимающего нешуточные масштабы разгула преступности в бывшей колонии и недостатка квалифицированного медицинского персонала в метрополии. Учёный искренне считал, что являлся инициатором первого свидания (он ошибался!). Застенчивый генетик полагал, что сейчас, после седьмой встречи, у него появлялась серьёзная надежда на то, что в следующий раз он сможет попробовать обнять предмет своих тайных вожделений и не будет отвергнутым. При одной лишь мысли о пухлых губах полукровки его, прямо скажем, хиловатое тело начинало трепетать от страсти. В свою очередь, сама медсестра, решившая соблазнить симпатичного очкарика, начала несколько уставать от его по-джентльменски ненавязчивых манер. Третий раз подряд она на всякий случай надевала парадное тёмно-красное дезабилье от La Perlaи ожидала неприличного предложения, которое с радостью готова была принять. Но не помогали ни блузки, выгодно приоткрывавшие полную грудь цвета кофе с молоком, ни заливистый грудной смех в ответ на бородатые шутки её вздыхателя, ни даже «случайные» похлопывания его по тонкому, как у страуса, бедру. Проклятый знайка никак не реагировал и лишь бормотал что-то про генетику, бессмертие и свой вклад в науку. Томная мулатка старательно кивала головой, ничего не понимала и боялась, что обильная секреция от всё усиливавшегося возбуждения испортит её роскошное бельё. Так или иначе, но утром по дороге в Центр Исследований Будущего Учёный часто улыбался. Он лелеял надежду на то, что спустя каких-нибудь полгода роскошная южноафриканка примет его предложение слетать отдохнуть куда-нибудь в Португалию или на Канары. Припарковав свой подержанный внедорожник на специально отведённом для него месте, Учёный не сразу направился в лабораторию, а заглянул в кафетерий. Придя в кабинет, он настороженно взглянул на компьютерную мышь, но в этот раз всё было в порядке. Включив компьютер и проверив пришедшую за ночь электронную почту, он допил свой кофе и с удовольствием проследовал в лабораторию. Сегодня у него был большой день.

Несколько лет назад в распоряжение только что основанного Центра попал так называемый протеин N. Неведомо откуда доставленная и непонятно кем полученная субстанция обладала рядом удивительных свойств. Именно Учёный был назначен ответственным за первоначальное исследование вещества загадочного происхождения. Поскольку корпоративное и научное начальство Центра хранило полное молчание по поводу авторства и предназначения жидкости янтарного цвета, ему пришлось провести развёрнутую многомесячную серию экспериментов. Уже в середине цикла Учёный заподозрил неладное. Протеин явно предназначался для целенаправленного воздействия на представителей негроидной расы. Естественно, он не мог сказать точно о последствиях внутреннего употребления субстанции, но очень сильно подозревал, что если сам он отделался бы лишь лёгким кишечным расстройством, то человек с тёмным цветом кожи мог эту самую кожу потерять. Она бы просто растеклась при попадании на неё даже ничтожного количества необычного органического вещества. Скорее всего, и просто смуглый цвет кожи – как, например, у арабов, индийцев или некоторых средиземноморских народов – мог означать меньшие по масштабам, но тоже очень неприятные проблемы для всех тех, кто подвергся бы воздействию янтарной жидкости. Мало того, структура уникального протеина была такова, что по проведении дополнительных экспериментов он мог быть «перенацелен» и на людей с иными генетическими параметрами. Например, слишком умных, голубоглазых, американских индейцев или предрасположенных к тем или иным наследственным заболеваниям.

Иными словами, то, что пришлось исследовать Учёному, оказалось ещё не виданным в мире биологическим оружием. Учитывая время появления в лаборатории указанного вещества и его характеристики, можно было легко догадаться, в какой стране его создали. Действительно, протеин синтезировали в южно-африканских лабораториях как один из вариантов «тотального» оружия борьбы с основной массой угнетённого и дискриминируемого населения не только страны апартеида, но и всего континента. Режиму Претории показалось мало ядерного оружия. Белым маньякам захотелось получить нечто, способное убивать без разрушений, радиоактивных осадков и явных следов преступления. Их планы нарушило лишь крушение всей прогнившей системы и приход к власти президента Манделы. Последний, по вполне понятным причинам, немедленно разогнал всех замешанных в наиболее секретных и одиозных оружейных проектах и приказал уничтожить все их достижения. Однако представители ЛАКАМ – организации страны избранных, занимающейся научным и промышленным шпионажем и всегда традиционно сотрудничавшей с терпевшими от санкций южноафриканцами, немедленно вмешались в ситуацию. Предложив хорошие деньги, они заполучили накопленные результаты с целью продолжения исследований. Научные руководители программы генетического оружия переехали в Израиль и передали ему свои наработки для проведения научной экспертизы. Одним из учреждений, осуществлявших предварительную проверку, оказался и созданный при участии избранных Центр Исследований Будущего в Лондоне. Однако в отличие от других проводивших анализ субстанции Учёному удалось не только подтвердить её смертоносную силу, но и сделать шаг вперёд, до которого не додумались даже её ненормальные создатели. Они, работавшие над тем, как убить миллионы ни в чём не повинных людей, не смогли увидеть другое, гораздо более замечательное свойство протеина N. Он мог не только избирательно уничтожать ту или иную генетически обусловленную группу, он продлевал жизнь! Учёный натолкнулся на это свойство случайно, подвергая субстанцию воздействию радиации. Он обратил внимание на то, что излучение в определённых диапазонах и дозах заставляло вещество влиять на отростки хромосом – теломеры. Сначала, увидев эффект удлинения теломер на изображениях, полученных с помощью электронного микроскопа, генетик не поверил ни дорогому капризному аппарату, ни своим глазам. Затем, проведя дополнительные исследования, он понял, что действительно наткнулся на нечто чрезвычайно важное. Оставив в живых подопытных мышей, Учёный через некоторое время обнаружил, что они отнюдь не собирались умирать в определённое им селекционерами время, то есть по прошествии нескольких месяцев. Мало того, грызуны оставались здоровыми, бодрыми и молодыми. Раз за разом повторявшиеся эксперименты подтверждали одно и то же: после определённых модификаций протеин N был способен превратиться в сыворотку если не бессмертия, то уж, по крайней мере, продлённой молодости.

Сегодня Учёный собирался, наконец, сам принять доработанную в ходе многолетних исследований версию протеина и поставить, таким образом, первый опыт с волшебной субстанцией на человеке.

Конечно, сохранялась большая вероятность того, что произойдёт нечто непредсказуемое. Так, он вполне мог умереть мучительной смертью или превратиться в страшного урода. Ещё более значительными были шансы на то, что не произойдёт ничего и эффект от действия субстанции ограничится головной болью или расстройством желудка. Но настоящий борец за научный прогресс всегда живёт надеждой, а потому наш знакомый допил свой кофе и в приподнятом настроении направился в специальный бокс, составляя в уме речь на церемонии вручения Нобелевской премии. По пути он должен был пройти между двумя рядами клеток с подопытными животными. По давней привычке он здоровался со своими несчастными подопечными и заодно проверял, все ли они пережили прошедшую ночь. Он уже было миновал клетку с родентом под номером «666В», но внезапно остановился, развернулся и быстро вернулся обратно. Его великолепное расположение духа было бесповоротно испорчено. Уже знакомый нам пегий крыс, неизвестно как попавший в лабораторию, сидел у дверцы клетки и смотрел на Учёного всё с тем же необъяснимо тревожащим выражением розовых глазёнок. Казалось, проклятый грызун присутствовал на всех свиданиях с медсестрой-мулаткой и теперь насмехался над его жалкими попытками развлечь роскошную фемину анекдотами, вычитанными в Интернете. Но не только это привлекло внимание вдруг вернувшегося генетика. Присвоенный крысу кодовый номер «666В», аккуратно напечатанный на самоклеющейся табличке, вдруг оказался грубо перечёркнут каким-то тёмно-бурым веществом. Вместо него несколько ниже корявыми буквами на английском языке было начертано «Mr. Alfred» («Г-н Альфред»), Учёный нагнулся, поскрёб надпись ногтем, но тут же с отвращением отдёрнул указательный палец, так как надпись была начертана свежим крысиным калом. Громко сказав «Damn it!», [9]9
  Чёрт побери! (Англ.)


[Закрыть]он повернулся и бегом проследовал к ближайшему рукомойнику. Оттуда, кипя злостью, генетик направился прямо к административному директору Центра, только что приехавшему на работу В ходе короткой дискуссии тот сухо сообщил Учёному, что обвиняемый им лаборант-марихуанщик вот уже два дня отсутствует на работе из-за болезни (как неласково подумал Учёный, её вызвала передозировка генетически изменённой анаши). А потому никак не может бегать по лабораториям и пачкать их экскрементами подопытных животных. В завершение директор, которому уже несколько надоела война между сотрудниками Центра, так же сухо выразил своё удивление по поводу столь придирчивого отношения Учёного к смотрителю зверинца и в завершение ехидно порекомендовал ему «не совать что попало куда попало». Когда по-прежнему багровый от злости Учёный вернулся к клетке с пегим крысом, на табличке добавились новые буквы. Теперь надпись гласила: «Mr. Alfred, Sr.» («Г-н Альфред старший»). В этот раз исследователь не стал скрести вновь появившиеся буквы пальцем, а взял себя в руки и тщательно осмотрел место происшествия. Возле таблички обнаружились явные следы недавней дефекации, а сама клетка оказалась открытой, хотя Учёный мог поклясться, что ещё десять минут назад запирающая скоба находилась на положенном ей месте. Уже раздумавший совершать исторический эксперимент Учёный внимательно посмотрел на как ни в чём не бывало облизывающего себя грызуна и серьёзно сказал:

– We need to talk! [10]10
  Нам нужно поговорить! (Англ.)


[Закрыть]

Крыс оторвался от своих гигиенических процедур, нагло посмотрел на возвышавшуюся перед ним человеческую фигуру и, обнажив жёлто-оранжевые зубы, пропищал в ответ:

– It’s about f… time! [11]11
  Давно, блин, пора! (Англ.)


[Закрыть]

Учёному вдруг стало тяжело дышать, и он судорожно задёргал узел кое-как завязанного галстука под белоснежным накрахмаленным комбинезоном.

* * *

Г-н Альфред сочувственно посмотрел на смертельно побледневшего Учёного и вежливо предложил:

– Да вы бы присели!

Учёный машинально кивнул закружившейся головой и сходил за стулом. Поставив его спинкой вперёд, он сел перед клеткой и уставился на своего хвостатого собеседника. Тот моргнул красными глазами, поморщил светлые усы и всё так же вежливо спросил:

– Вы не будете возражать, если я вылезу из клетки: уж очень сильно воняет!

Учёный опять кивнул, по-прежнему не в силах сказать ни слова. Крыс же как ни в чём не бывало продолжал:

– Понятное дело, если кого-то вынуждать оправляться там, где он живёт, так запах того… не самый лучший. Вот вас бы заставить в своей спальне гадить, представляете?

Учёный мысленно представил количество опилок, которое потребовалось бы в этом случае, и мысленно же согласился: говорящий грызун был совершенно прав. Тут выдающийся генетик наконец пришёл в себя и вновь обрёл дар речи:

– Вы… Как мне к вам обращаться?

– Просто Альфред, – бодро пискнул крыс, – обойдёмся без «господина»!

– Хорошо, – собрался с мыслями Учёный и попытался взять в свои руки инициативу, – давайте перейдём к делу! Скажите, вы кто? Результат невероятной экспериментальной мутации? Где вас вывели? У нас, в Англии? В США? Или в Сингапуре? Как вы здесь оказались?

Крыс, почесав за ухом и ухмыльнувшись зубастой пастью, уклончиво ответил:

– Милый мой, если бы я вам сказал, где претерпел свою мутацию и что послужило мутагеном, боюсь, вы бы мне всё равно не поверили! В любом случае, не ломайте голову: уверяю, что вам не удалось бы повторить эксперимент даже в условиях вашей передовой лаборатории!

– Японцы? Неужели русские?! – не сдавался Учёный.

Господин Альфред вздохнул:

– Мне будет гораздо легче объяснить вам, как я здесь оказался. Вы ведь знаете, что мы, крысы, обладаем поразительной способностью мигрировать по миру, залезая на корабли, забираясь в вагоны поездов и даже цепляясь за одежду…

– Что вы говорите! – удивился Учёный. – Так вы попали в наш Центр с помощью человека? A-а! Это негигиеничный хиппи из зверинца! В нашем заведении только он способен не заметить крысу в своём кармане! Или нижнем белье!

– Нет, я действительно прибыл сюда в чужой одежде, но люди здесь ни при чём! В том числе и тот сотрудник, которого вы только что упомянули. Но давайте-ка лучше поговорим о том, зачем я к вам пожаловал! Кстати, после нашего разговора вы можете подсадить меня к вон той симпатичной самочке? – Тут крыс подмигнул красным глазом.

Учёный ошарашенно оглянулся. Пушистая фемина, привлекшая внимание усатого мутанта, оказалась не обычным лабораторным животным, а огромной норвежской крысой, вдвое большей, чем сам Alfred Sr. Она возбуждённо топталась у прутьев клетки, с интересом разглядывая невиданный природный феномен.

– Лично я всегда был неравнодушен к скандинавкам! – Альфред опять подмигнул и осклабился зубастой пастью.