Текст книги "Письмо никому"
Автор книги: Андрей Марченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
Чего? – задумался Антон. И тут же нашел ответ: компьютера не хватает. Маленького складного. Ноутбука.
– Егор! – крикнул Антон. – Иди сюда. Тут твою квартиру показывают.
Действительно, все трое уселись у экрана. Теперь показывали фотографии погибших, увеличенных с паспорта или из другого документа.
– Вот, что бывает с теми, кто ворует мусорные ведра у пенсионеров. – Мрачно пошутил Егор.
Опять общий вид на квартиру, снятый из прихожей. Заговорили о подозреваемом. На экране появился фоторобот. Схожесть получилась карикатурная, но отдаленно он походил на Егора…
Тот тихо застонал.
– Нет, ну по крайней мере, вы же не думаете, что я их положил.
На всякий случай Антон пожал плечами. Если бы захотел – завалил бы наверняка.
Даже их бы оружием. Впрочем, у него одна возможность была. Как минимум один раз.
– Тебя ищут… Будешь уезжать?
Егор покачал головой:
– Под их портрет четверть города подходит. Да к тому же у меня железное алиби. Ведь так?..
Оба его собеседника не задумываясь, кивнули.
– …Но в милицию я тоже не пойду. Нет времени для разбирательства…
– А хозяин квартиры не выдаст?
– Да нет… Бабка, что квартиру мне сдавала, налоги не платит, документов не требовала, деньги взяла вперед. У нее только номер моей мобилки.
– Выбрось карту. Смени мобилку, – посоветовал Геноссе, – тебя по ней выловят… Сейчас, говорят, в соседней области есть установка, так та вылавливает мобилу, даже если сменить карту. Даже если ты по ней не разговариваешь – все равно идет сигнал на станции. Вот по нему и ловят.
– Да нет, не может быть. Это все враки околошпионские.
– Как хочешь, но когда тебя повяжут, то я тебя не знаю. Ну и ты меня, соответственно.
– Если бы это было так, у твоих дверей бы уже толпились «маски-шоу»…
– В бункере телефон не работает… – ответил Геноссе.
Из кармана Егор вытащил трубку. Действительно, вместо названия оператора значилось «Network searching».
Не говоря никому ни слова, Егор выключил телефон.
***
Следующим днем был вторник. Деньги ожидались лишь завтра, идей особых не было.
И Егор опять пошел на рыбалку.
Когда зазвонил телефон, он отсидел у лунки может быть час-полтора.
Егор достал трубку. Светился номер не из адресной книги, и вообще незнакомый. Межгород?.. Да нет, вроде бы, номер с мобильного. Нажал кнопку:
– Алло…
– Здорово, – голос был определенно незнакомым. – Жорж это ты?..
– Положим, что я. А ты кто?
Но вопрос был проигнорирован. Вместо ответа последовал иной вопрос:
– Ты новости смотрел? Криминальную сводку… Там твою квартиру показывали.
– А что за дурацкая привычка отвечать вопросом на вопрос. С кем я разговариваю.
– У тебя большие проблемы, братишка… – по-прежнему продолжал собеседник игнорировать его вопросы. – Тебя ищут многие. И в твоих интересах, чтобы мы нашли тебя первыми.
– Да ну… Не верится…
Егор осторожно огляделся по сторонам. Но вокруг было будто тихо. Рыболовы были заняты своими удочками. Лишь порой кто-то бросал на него осуждающие взгляды: дескать, тише, рыба все-таки шума не любит.
– Так вот, парень… Чего я тебе предлагаю, – продолжал собеседник. – Мы сейчас забиваем стрелочку и там устраиваем обмен. У нас есть деньги. Положим, пятьдесят тысяч вечнозеленых. А что есть у тебя?
– Ума не приложу…
– Да ты шутник… Это отступной за шифровку.
– Моему клиенту это не понравится.
– Да плевать на твоего клиента. Ты о своей шкуре подумай!
– Знаете, милейший… Мне еще мама наказывала не разговаривать с незнакомцами.
– Слышишь, паря… Ты не выделывайся. Делай, что тебе сказано!
Егор дал отбой. Через мгновение телефон зазвонил опять. В трубке кричали так, что, вероятно, вздрогнула рыба подо льдом:
– Ты че, не понял! Завтра мы мочканем какого-то мента. Просто так… Из того же пистолета, из которого стреляли в твоей квартире. И тебе небо с рогожку покажется…
Не говоря ни слова, Егор прервал звонок. Чуть подумав, выключил телефон, вернулся к рыболовству.
Клевало неважно…
***
– Зря звонил, – подытожил Макс. – Может быть, ты его спугнул и теперь он сбросит карточку.
– Карточку он не сбросит хотя бы потому, что играет в частного детектива, стало быть, любопытен. Мне было просто интересно с ним побеседовать.
– Ну и какой вывод?
Игорь пожал плечами: дескать, надо еще думать. Выводы появятся позже…
Тогда заговорил Макс.
– Ну что, надо вызывать кавалерию.
Игорь кивнул.
***
За обедом Егор рассказала о звонке.
– Пятьдесят тысяч, – удивился Антон, – а если поторговаться?.. Надо было соглашаться.
– Не уверен…
– А что тут думать, это же какие деньги!
В ответ Егор тяжело вздохнул: будто ему предстояло объяснить нечто неимоверно простое:
– Скажи мне, студент… Ты когда-нибудь держал в руках сто тысяч?
– Нет…
– И не подержишь, если так будешь волноваться. Деньги тебе такие они не дадут. А если и дадут, то придушат за углом. Ты что, не понимаешь, что тех троих убили они. И тебя убьют, даже без нужды – просто так, чтобы сноровку не терять.
– И все же… – начал Антон и замолчал.
– Ну, говори уже…
Антон набрался смелости:
– И все равно. А если подумать. Положим, в людном месте? Опять же – затея наша то ли выгорит, то ли нет, а тут такие деньги.
– А жить ты дальше тоже думаешь в людном месте?.. А насчет выгорит, скажу тебе, что счет моей… Нашей… Да, счет нашей доли пойдет на сотни тысяч. Может, даже миллион.
– И все же, я против…
– А здесь не парламент, все будет как я скажу. Ты голоса не имеешь.
– Это почему?
Егор вдруг резко повысил голос почти до крика:
– Ты, вероятно, что-то не понял. Я всю жизнь сам-один. Я или прорвусь или порвусь в лоскуты. И без твоей помощи как-то обойдусь. А вот обратное – сомнительно. Как ты не понимаешь! Я дал итальянцам честное слово!
Немного помолчали.
– Почтальон?.. – наконец, заговорил Егор.
– Да…
– Вообще-то, ты можешь спрыгнуть с этого дела… Очевидно, что тебя уже не ищут. Кто бы не положил эту троицу – они о твоем существовании не извещены.
– Ты меня выгоняешь?..
– Да при чем тут «выгоняешь»… Я втянул тебя в эту передрягу – я за нее расплачусь. Но если хочешь выйти из игры, то сейчас самый лучший момент. Такого может больше не быть. Этим ребятам убить – что высморкаться. И то, что «враг моего врага – мой друг», в этом случае не работает.
– А если я не хочу уходить?
Теперь задумался Егор – парень будто не был бесполезной обузой. Выходка с возвращением мусорного ведра старику определенно не была лишена изящества. Можно и придержать при себе.
– Если не хочешь уходить, тогда, конечно, не уходи. Чего уж тут…
Когда в бункере тушили свет, становилось темно, как в могиле, – свет сюда не проникал. Тоже касалось и звуков – в квартале должно было произойти что-то достаточно громкое, чтобы в бомбоубежище услышали хоть звук.
Потому просыпались здесь поздно – обитателей не будил ни утренний свет, ни шум соседей…
Но спать ложились, как многие одинокие мужчины, нестесненные графиками, а именно: глубоко заполночь. Затем еще где-то час разговаривали на темы важные и не очень.
Уже казалось – последняя фраза сказана и сон берет свое. И тишина держалась столько, что нарушать ее было бы неприличным – уже минуты три. Тут снова заговорил Егор:
– И все же я не пойму…
Сказал он это негромко, чтобы не разбудить, возможно, уже спящих. И было бы ответом ему молчание, он бы сам повернулся на другой бок и заснул. Но отозвался Антон:
– А что тут непонятного?
– То, что они себя не назвали. Обычно, когда наезжают, хвастаются своими авторитетами, буграми, паханами. Дескать, ты такого знаешь?.. Или вот, скажем, прием, когда прессуемого спрашивают – тебя как зовут. А меня, мол, так же, стало быть тезки мы… Это, чтоб у жертвы возникло чувство, словно с преступником они родня, чтобы легче с имуществом расставаться было… А эти ребята имен не сказали. Отчего?
Теперь ответом ему было молчание. Все трое не спали. И все трое не знали, что сказать.
***
Не будем называть эту организацию вслух.
Это совсем небезопасно, да и за всякой аббревиатурой стоят люди. Сокращение звучит как заклинание, но дает ли оно знание того, что творится за обложкой?
Как-то случилось, что организация эта была втянута в игры, которые были выше зоны ее компетенции. Ситуация сложилась так – надо было выбирать кого-то из двух мятежников, которые, впрочем, претендовали на легитимность.
Надо было кого-то поддержать. Вопрос был пиковый – если поддержать не того, то Организации придет если не конец, то времена несладкие.
В Организации решили – начальники приходят и уходят, а вот такие Организации за день не делаются и ее надо сохранить. Пусть и с потерями. Потому для посторонних разыграли спектакль, дескать, у нас у самих тут борьба нешутейная, и в нее посторонним лучше не соваться, потому как затопчут.
Наконец, битва гигантов закончилась. Кто-то вверху выиграл, а кто-то, как это ни странно, проиграл.
Кто-то должен уйти. Вопрос решили без нервов, банальной монеткой. Кому выпадет орел – тот остается. Решка – уходит, становится козлом отпущения, снимает мундир.
Ибо честь мундира нужно сохранить, но ненужные могут уйти.
Так в один день организация поредела наполовину. Было представлено это, как зачистка от людей, поддерживающих того, который проиграл.
Но кастовость это не отменило. Ушедшие и оставшиеся не перестали дружить семьями, ходить друг к другу в гости.
Те, которые ушли в изгнание, организовали охранную фирму и даже форму себе пошили наподобие снятых мундиров.
И вот, в один день в поле зрения организации, название которой мы по-прежнему не назовем, попало детективное агентство, то самое, с окнами на Садовое кольцо.
Заинтересовались им из-за сущей нелепицы – следили те за человеком, наблюдать за которым еще время не пришло.
Фирму накрыли. Влетели люди в масках, совершенно лишне выбили двери, которые ручку поверни – откроются. До икоты напугали секретарш. Да и люди постарше, посуровей сочли за лучшее послушно лечь лицом на пол…
Офис перевернули, всех задержали до выяснения. А выясняли долго…
Даже техничка дня три давала показания.
Среди изъятых документов попалось и дело о немецко-итальянском кладе. Поскольку, облава устраивалась не из-за него, то и в протокол изъятий оно не попало. Странно, не так ли?..
Зато уже до вечера в той самой охранной фирме, где униформа похожа на мундиры, появились интереснейшие бумаги.
И два агента, что возвращались с задания, из заграницы, отправились не в Москву…
EnigmaАнтону показалось, что проснулся он рано. В бункере было так тихо, что, кажется, его разбудил стук собственного сердца. Но когда поднялся, оказалось, что остальные койки застелены.
В бункере застал только Геноссе – тот что-то щелкал на своем допотопном компьютере.
– А где Егор?..
Геноссе просто пожал плечами – ему было будто не до Антона.
На маленькой кухоньке Антон нашел немного хлеба, сыра, сделал себе чаек с тем самым сахарином, который оставил безымянный постоялец. Все же еда в обществе трех мужиков таяла как снег в июне…
Появился Егор – был он весел, в руках – вместительный пакет с продуктами. Шумно сел за стол, выдохнул:
– Фу! Запыхался. На улице почти весна. Сегодня большой день – пришли деньги от работодателя.
Стал выкладывать провиант, затем остановился, вытащил бумажник, извлек купюры:
– Геноссе, держи, это за постой!
Тот принял деньги, не встав из-за компьютера, пересчитал их.
– Здесь много… – но сдачу отдавать будто не собирался.
– А мы еще не съезжаем… – успокоил его Егор. – Давай, бросай слепнуть, иди есть.
Но тот, ко всеобщему удивлению, отмахнулся:
– Лучше вы идите сюда, чего покажу…
Антон и Егор подсели к компьютеру.
– Глядите…
На мониторе крутился ящичек. Над ним висела эмблема – в эллипс было вписано «Enigma».
– Быстро ты управился… – заметил Егор.
– Да, в общем, я еще вчера нашел. Правда, в русскоязычной сети почти нет ничего. А вот у англичан довольно много материала. Вот, скажем, в «Вике»…
– Вика?.. Что у вас у компьютерщиков за сленг – Ася, Клава…
Геноссе отмахнулся:
– Википедия. Свободная энциклопедия. Там, кстати, уйма ссылок про нее. Можно, скажем, купить «реплики». То есть работающие копии. Запросто можно найти компьютерную программу, вроде такой…
Геноссе нажал на иконку, ящичек развернулся, раскрылся. Сверху – три буквы «А» в окошках. Ниже – ряд букв в кружочках, под ними – небольшая клавиатура: только буквы – ни пробела, ни цифр, ни других знаков. Еще ниже – панелька с разъемами.
Геноссе указателем мышки нажал на кнопку «Q». Загорелась лампочка «С», Крайняя из трех букв «А» сменилась на «B».
– Хорошо, – кивнул Егор. – А что насчет расшифровки?
Геноссе чуть скривил скулу:
– Тут сложней. Как я понял, эта машина использовалась как для шифровки, так и для дешифровки…
Он опять выставил три «А», но нажал «С». Теперь загорелась «Q».
Егор достал обрывок бумаги, стал щелкать по клавиатуре: вместо набора букв получался совершенно иной бессмысленный набор букв.
– Не работает… – подытожил Егор.
– Надо ключ знать, – ответил Геноссе и указал на три буквы над панелью с буквами.
– А подобрать? Это ведь сколько перестановок?..
– Около семнадцати тысяч… Англичане будто проломали код и читали чуть не все их сообщения. Делалось это посредством специального агрегата, по сути компьютера «Бомба». Я нашел в сети вроде программы-демонстрации работы пролома кода. Правда, еще с ней не разбирался. Но как бы там не было, там есть исходный код программы. Если посидеть подольше, то наверняка получится написать программу.
– Выходит, и они могут найти эту программу, расшифровать свои куски… – помрачнел Егор.
– Подожди, подожди… Я сказал, что могу написать программу, но не расшифровать… Думаю, и нашим противникам это будет тяжело. Практически невозможно. Во-первых, вспомните «Дети капитана Гранта» – у них будут обрывки сообщений, которые можно трактовать сотней образов. Во-вторых, думаю, без этого куска им ничего не дешифровать.
Теперь удивился Антон:
– Это отчего?
– Смотри – две противоположные стороны ровные. Это часть границ листа. Значит, ваши противники, даже если и обладают остальными кусками шифровки, не могут знать настоящую ширину шифровки. Они не догадываются – сколько у вас столбцов. Один? Два? Или, может, три? А каждое нажатие клавиши сдвигало ротор на позицию. Кроме того, неизвестно на какой криптомашине это напечатано. Нацисты верили в свой код, считали, что его невозможно проломать. Но милостей от природы не ждали.
У немцев было их десятки моделей. С тремя роторами и с восемью, с коммутационной панелью…
– А что, это имеет такое большое значение?
– Да как тебе сказать. К примеру – случай из жизни. Прошлым летом искали схрон оружия. Координаты были точные. Из такого-то города по такой-то дороге. На таком-то расстоянии – холмы. Все чин чином – поехали, нашли какие-то холмы, день роем, второй… Хоть бы гильзу нашли.
– Ну и?..
– А потом до меня дошло… Мы-то мерили расстояние по километровой карте. А по чем могли мерить расстояние солдаты?
– Тоже по карте…
– А если не по карте? Если карты у них не было – не положено по должности?..
– Тогда не знаю.
– По спидометру на машине. А на чем они могли ездить? На «Виллисе», на «Додже» – «три четверти». Или на «Студере».
– На чем?
– Да на «Студебекере»! А на американских машинах спидометры мильные! Во всех песнях того времени – мили! И расстояние в той записке были в заокеанских милях. А миля – это тысяча и шестьсот метров!
Замолчали. Каждый обдумывал услышанное. Геноссе игрался с компьютерной моделью криптомашины, крутил колесики с ключами.
– Может, все же расскажете, что происходит, – предложил Геноссе.
Егор замялся:
– Да ладно вам… Если я сделаю ломалку для этого кода, а потом прочитаю шифровку, все равно узнаю… Да и тут дело такое – немцы, похоже, пробелом не пользовались. При переборе каждый ключ дает только новую последовательность знаков. Какая последовательность верная, а какая нет – можно определить либо на глаз, либо искать по ключевым словам…
Отчего-то за советом Егор обратился к Антону. Вероятно, колебался, не знал, как поступить. Антон едва заметно кивнул…
– Ну ладно, чего уж тут… – согласился Егор. Но, может быть, все же поедим?
За обедом Егор стал рассказывать. Рассказал про умершего итальянца, про его шифровку, про немцев, умерших позже. Про то, как шифровка оказалась в этом городке. Упомянул и про перипетии с мусорным ведром.
Геноссе слушал молча, лишь в одном месте оживившись:
– Как, говорите, фамилия старика?
– Экзархо. А что, знакомая фамилия?
– Да нет, просто у англичан во время второй мировой был танк такой – «Экзарх».
Егор отмахнулся – это было совершенно несущественно. Сказав еще несколько фраз, он вовсе замолчал – рассказывать, в общем-то, и нечего:
– Такие дела… Что скажешь?
Не прекращая жевать, Геноссе кивнул:
– В общем и целом все сходится. Все логично…
Но что-то оставалось непонятным Антону:
– Хорошо… А как они собирались ее расшифровать после войны? Ждать шестьдесят лет, пока придумают Интернет?
– Вообще-то, первые «Enigma» были коммерческими. Продавались свободно, цена доступная для фирм даже средней руки. Вероятно, итальянец полагал, что после войны можно будет купить ее из военных излишков. Тем более, что флот Италии использовал переделку коммерческой модели «D». Если шифровка была набрана на ней, это несколько упрощает задачу. У нее не было коммутационной панели. Но итальянец запросто мог воспользоваться машиной союзников. В смысле – немцев. Да и в те времена секрет мог сложиться многосоставной. Скажем, ваши немцы могли его разделить. Положим, у одного была шифровка, у второго ключ к ней. Третий знал маркировку колес и рефлектора. Четвертый – разводку коммутационной панели. Самое важное это, конечно, сама шифровка.
***
Затем пили пиво. Чтобы не бегать по холоду, Егор купил его много – по два литра на каждого. Преимуществом бункера было то, что время вне его стен совершенно не влияло на мировосприятие жильцов, и вечер можно было утроить, когда того возжелала душа.
Пили, валяясь на нарах убежища. По такому случаю, телевизор снесли в спальню и поставили в проходе меж тумбочками.
– Партай? – и тут же поправился, – в смысле – Геноссе?..
– Чего? – отозвался тот.
– А вот скажи? Ты что, в этом бункере с рождения живешь?
– Не-а… Только три года…
– А раньше как жил?
– Как жил?.. Плохо жил… Как все…
– А сейчас ты, по-твоему, хорошо живешь?..
– Думаю, все же хорошо. Не как все – это факт. Почти сам себе хозяин.
– А кем ты был?.. Где работал до бомбоубежища?
– Да в собесе местном. Работа липкая, что болото. Занимался компьютерами. Они там допотопные, вечно что-то не работает. Коллектив – правильно бумагу вставить не может. А если провод где-то выпадет – пеняют на уборщицу. Я сделал вывод, что уборщицы – это полумифические существа, которых мало кто видел, и кои выполняют функции гремлинов: как то выдергивают шнуры, сбивают настройку принтеров и протча…
Он помолчал, вероятно, что-то вспоминая. Действительно – вспомнил.
– Повезло, что не женился… Хотя, в общем и не на ком. Там либо предпенсионные тетки, либо барышни уж слишком в теле. Такие хороши на случай голодной или холодной зимы…
Антон взглянул на Геноссе удивленно.
– А почему холодной?..
– Ну вроде как прижаться и перезимовать. Была, впрочем, девчонка. Вроде бы ничего особенного, но флюидная. Такая, что рядом просто стоит – хочется как минимум обнять. Но был недостаток – я, кажется, никогда не видел ее молчащей. А бухтение надо запретить международной конвенцией. Приравнять его либо к оружию массового поражения, либо к противопехотным минам. Все равно – страдают ни в чем неповинные люди. Но были у меня друзья… Как лето – куда-то едут. Приезжают – худые, что скелеты, но загорелые и веселые. Иногда даже при деньгах. Теперь-то я знаю – ездили раскапывать могильники. Черные археологи… Только вы уж никому.
Антон и Егор кивнули – не сильно и велика тайна… Геноссе продолжал:
– И как-то друзья говорят, мол, поехали в Бердянск. К понедельнику, к восьми часам, будешь на работе. Правда, немного не выспишься, но в этом ли суть? Короче, я решился. Из-за чего до сих пор не пойму. Правда предупредил на работе, что, может быть, немного задержусь в понедельник. Сели на машины, поехали. А Бердянск-то что? Небольшой городишко на Украине. Всем-то знаменит, что оттуда родом тот самый лейтенант Шмидт. Именно оттуда – просто в «Золотом теленке» ошиблись, «переселили» его родителей в Мариуполь. Но нынче славен он, пожалуй, только дешевой рыбой. Но есть в городе, среди прочего, и мостовые. Будто обычные – камешек к камешку. И тут мне кто-то сказал на ухо, а знаешь, сколько лет этим мостовым? Без малого три тысячи. У греков здесь была колония… И корабли, что сюда шли за зерном брали из Греции балласт – камни. А потом, этими камнями мостили улицы.
Геноссе замолчал, о чем-то задумавшись. Вероятно, думал о чем-то приятном, поскольку на лице блуждала усмешка. Из кружки он сделал глоток пива. Улыбка стала отчетливей.
– И стоя на трехтысячилетней мостовой, я понял – никакого права возвращаться на работу я не имею. Короче… На работе в понедельник я не появился. Не пришел на нее и во вторник, в среду… Вообще туда не зашел. И где-то в сейфе, вероятно, до сих пор пылится моя трудовая книжка…
– И как попал в это бомбоубежище?
– Да все те же друзья присоветовали. Говорят, мол, надо присмотреть за точкой. Дескать, с нее и кормиться можно. Ну а там – летом рою землю, зимой – пью чай. Даю приют таким как вы… Разве плохо?..
На это Антон не смог ничего ответить. В самом деле, было бы гораздо хуже, если бы податься им было некуда.
